Клятвы и обещания

      Пережив многое, смотришь на вещи совсем иначе.       Взгляд скользит по всё такому же бледному лицу, пока рука инстинктивно приглаживает эти светло-серые волосы, давно спутанные, но всё такие же мягкие. И вроде ничего необычного. Лёгкие касания, невинные давно привычные жесты, но сейчас всё совсем по-другому, чем было день, месяц или даже пару минут назад.       Потому что вокруг теперь принципиально другая реальность, в которой тьма и свет снова нашли своё хрупкое равновесие.       В реальности без боли, без страха смерти всё кажется странным, потому что после месяцев страданий и бессилия просто забываешь, как это, жить спокойно и не бояться любить. — Как себя чувствуешь? — участливо, с мягкой улыбкой на обожжённых губах, какая могла быть только у него одного, спросил Тойя. Серое солнце пробивалось сквозь окошко, отражаясь бликами в его таких любимых для Тенко глазах. — Жить буду, — хрипло отзывается Шимура, пытаясь улыбнуться в ответ.       Он не мог оторвать взгляда от лица Тодороки, с жадностью всматривался в каждую черту, пересчитывал уже давно заученное наизусть количество металлических скоб, разглядывал причудливые оттенки небесных глаз, так долго, так внимательно, словно в последний раз. Быть может, через мгновение всё снова исчезнет и погрузится во мрак?..       Это волнение было хоть и беспричинным сейчас, но понятным. Это первый разговор парней спустя столько времени на грани. Их первый день в новой реальности, где они оба свободны. — Это самое главное, — говорит пирокинетик, облегчённо вздыхая. Столько мучительных дней ожидания смерти, ожидания хоть каких-то улучшений не прошли даром, но на сердце остались следы пережитой тревоги. Они немного тяготили душу и не давали радоваться в полной мере.       Тойя тоже не может насмотреться на своего Тенко. Тот самый, знакомый уже давно человек, но совсем иной прямо сейчас, в эту самую секунду…       Бесспорно, оба парня изменились. Что-то было сломано в них, что-то навсегда утрачено. В прежних телах изменённые войной и страхом души.       Но эти алые глаза смотрели всё с той же лаской, тем же доверием, что и прежде. И Тойя прямо сейчас был счастлив просто тем, что может быть рядом.       Они молчали, держа друг друга за руки. И это было самое уютное молчание в их жизнях. Такое даже родное, спокойное. Такое привычное, как и отставленный в сторону мизинец, который не давал ослабленному распаду ранить. Привычное, как тёплое прикосновение, ставшее дороже всего на этом свете. — Раз ты сейчас здесь, значит… мы победили?.. — спрашивает Шимура неуверенно. Голова работала медленно, соображалось плохо, и на восстановление процессов в мозгу потребуются силы. Впереди ещё долгое время реабилитации.       Сероволосый ещё несколько дней, после того как очнулся, не мог толком ни говорить, ни соединять слова в примитивные предложения. Ему было сложно возвратиться вновь, но он пытался, потому что знал, что ещё нужен здесь кому-то. Сейчас, спустя эти несколько дней, парни видятся впервые. — Разве так важно? — в ответ спрашивает Тодороки, склонив голову на бок и проведя ладонью легко по щеке сероволосого.       Все вещи теряли значимость, пережитые. Рано или поздно, но даже эта битва забудется, померкнет в памяти оглушающее эхо криков и взрывов, и перестанут так сильно ныть глубокие раны. Однако сейчас всё ещё было по-своему больно, потому и не хотел вспоминать, что не так уж давно они приняли бой. — Мне просто хочется знать… — голос Тенко отчего-то надорвался и парень стих.       Быть может так случилось потому, что очнуться в мире, где всё разрушено, где они больше не имеют права любить, было страшно? Да, именно так. Условия были жестоки. Или победа. Или смерть…       Тойя посерьёзнел. Оглядел ещё раз всё ещё слабое состояние Тенко, думая избавить его от тяжёлых разговоров, но всё же произнёс твёрдо: — Да, Тенко, мы победили.       И слова эти сказаны были уже без улыбки и ликования. Победа далась слишком высокой ценой, чтобы праздновать. Бессмысленная война, пустые жертвы чужих убеждений.       Шимура сначала молчал, отведя взгляд куда-то в сторону на бело-голубую стену, обдумывал услышанное. Выражение задумчивости на лице его сменилось сначала удивлением, а затем несмелой радостью. И щёки неожиданно расчертили дорожки горьких слёз. — Мы победили… — вырвалось вместе со сдавленным всхлипом, — Мы с тобой победили, Тойя…       И пирокинетик прекрасно понял эмоции своего парня. — Да, мы с тобой победили… — Тодороки нежно, даже непозволительно нежно и осторожно, обнял Шимуру.       Тенко плакал. Наверно впервые в жизни так надрывно и так горько, что слёзы жгли щёки. Сейчас, когда всё позади, он мог дать волю чувствам и перестать притворяться сильным.       И Тойя лишь поглаживал тёплыми руками его вздрагивающие плечи, шептал на ухо что-то ласковое. Он не успокаивал своего лидера, просто позволяя тому, наконец, отпустить всю боль и страх. Просто был рядом, как и всегда.       Они справились. И даже не верится, что невозможное действительно свершилось. Правда не верилось. Казалось, что всё это лишь иллюзия, что на самом деле все мертвы, что нет больше мира, нет ничего. И Тенко с Тойей тоже больше нет. И никогда не будет.       Но тёплые руки Тодороки не давали окончательно раствориться в этих мрачных фантазиях. Он — единственная связь с едва ощутимой реальностью. — Я не верю… — всхлипывает Шимура вновь. И у пирокинетика невольно сжимается сердце. — Я бы никогда не посмел тебя обманывать, Тенко, — уголком губы вновь улыбнулся Тойя, — О нас теперь во всех газетах пишут, героями называют, представляешь? — Да какие из нас с тобой герои… — сквозь слёзы говорил со смешком Шимура. Это были слёзы отчасти даже не боли, а несмелые слёзы радости и избавления. — Вот и я не понимаю. Мне никогда эти газетёнки не нравились, но тут хотя бы на первой полосе красивые снимки, не то что раньше, — Тойя пытался отвлечь сероволосого на ничего не значащий разговор. Ведь теперь у них двоих есть время на всякие бессмыслицы. Есть время просто быть, просто говорить и просто забывать. — Вырежешь и на стенку теперь повесишь? — уголком губы улыбнулся лидер. — Обязательно, когда у нас свой дом появится на окраине Японии, — Тодороки уткнулся носом в шею Шимуры, вдыхая горьковатый запах медицинских средств, которым была пропитана насквозь кожа парня. — А ещё собака, кошка и попугайчик, — добавил Тенко, находя в себе силы ответно сжать Тойю в объятиях. И сквозь высыхающие слёзы улыбнуться. Ведь теперь их маленькие глупые фантазии о будущем действительно могут сбыться. — Обязательно, без них никуда, но вместо попугайчика предлагаю посадить в клетку Ястреба, он здорово надоел мне своей болтовнёй, — усмехнулся Тойя, чувствуя, что настроение его лидера немного улучшилось.       Темноволосый чуть отстранился, стирая остатки слёз с бледных щёк большим пальцем и завороженно смотрел на эту неповторимую, сдержанную полуулыбку. — Ну нет, настолько говорливую птицу я не выдержу! — помотал головой Шимура, усмехаясь.       Разрывая устоявшуюся приятную тишину окружения, кто-то несколько раз постучал в дверь палаты и, не дожидаясь приглашения войти, приоткрыл её. Это был Шото. — Я даже не сомневался, что ты уже сидишь здесь, — хмыкнул паренёк, обращаясь к Тойе. Времени только десять утра, а темноволосый, как и всегда, рядом с Шимурой. Казалось, что этих двоих уже ничто и никогда не способно будет разлучить. Они всегда вместе, даже перед лицом невероятной опасности. — А вот я удивлён, что наблюдаю тебя здесь, — пирокинетик захлопал глазами, разглядывая немного неуверенное выражение лица брата, — У тебя же занятия в Академии, разве нет? — Я отпросился на пару уроков, — ответил сдержанно Шото, — Мне есть, что сказать Тенко. — Мне? — изогнул бровь Шимура, думая, какие это разговоры могут быть к нему у паренька. Интерес брал своё, — Ладно, я слушаю, — он немного подобрался, чтобы сидеть ровнее, но уже спустя пару секунд стал вновь сползать на постели. — В общем, не знаю даже, с чего начать, — отвёл взгляд Шото, задумавшись и, вероятно пытаясь отыскать нужные слова. — Начни сначала, — улыбнулся уголком губы Тенко, как бы подначивая на разговор. — Сначала… Для начала, я очень рад, что ты очнулся, — младший Тодороки улыбнулся, — Честно, мы всем классом очень сильно боялись и переживали за тебя, как и Тойя, места себе не находили, — вздохнул паренёк, собираясь с мыслями и понимая, что, наверно, не лучшим будем вспоминать сейчас это тяжёлое время, — В общем, хорошо, что ты снова с нами! — Я тоже боялся, но мы все справились. Самое лучшее, что этот кошмар закончился, — произнёс Тенко, хотя смысл этих слов ещё слабо отзывался в сознании. Он до конца вряд ли понял, насколько теперь изменилась его жизнь. — Верно, всё закончилось, особенно та битва… — парень попытался собраться с мыслями и глубоко вдохнул, — Я уже думал, что так и не смогу поблагодарить тебя за то, что ты тогда спас меня от того самого ножа… Наверно, я бы точно погиб, если бы не ты, Тенко… — младший Тодороки, на самом деле, очень много думал о том моменте. Он очень переживал, особенно когда стало известно, что Тенко в коме, и считал, что в этом есть и его вина. Эта благодарность — самое малое, чем он может отплатить за то, что остался в живых. — Не стоит благодарности, — отмахнулся Шимура. Он думал, что поступил так, как и любой другой поступил бы на его месте. — А вот и стоит! — воспротивился Шото, — Ты ведь из-за той раны так много крови потерял и…! — Слушай, — мягко оборвал его сероволосый, — В тот момент я просто сделал то, что сам посчитал нужным. Я спас тебя просто потому, что хотел спасти, а не потому что жду каких-то благодарностей. Лучшая благодарность для меня сейчас это то, что с тобой всё в порядке, — улыбнулся Шимура, на мгновение словно тоже ощутив себя старшим братом. Он был готов стоять за каждого, кого Тойя считает семьёй. И, быть может, тихо надеялся на то, что когда-то и у него будет такая же… — Мне кажется, что кто-то очень хорошо вжился в образ героя, — усмехнулся темноволосый. Для него самого было очень непривычно слышать такие слова от Тенко. Многое изменилось в его лидере. — Или в образ заботливого брата, — с насмешкой фыркнул Тенко, стараясь вновь подтянуться на постели, пересиливая болезненные ощущения, — Хотя это, вообще-то, твоя социальная роль. — Из тебя бы вышел замечательный брат, — Тойя улыбнулся, а затем спросил у Шото, переводя неудобную для обоих тему, — Как там дела в Академии? — Часть учеников геройских курсов отчислилась после произошедшего, об этом я тебе уже вроде рассказывал, — ответил младший Тодороки, — Но те, кто остался, стали усерднее заниматься. Айзава-сенсей уже наводит новые порядки. — Кто бы сомневался, — усмехнулся Шимура, — Я искренне сочувствую тем, кто решился остаться, — кому, как не им с Тойей знать о строгости преподавателя? — А мне кажется, что это очень хорошо показывает, кто действительно готов рисковать жизнью ради других, — сказал пирокинетик, считая, что это важная черта любого героя, — Не каждый способен на это. — Верно, далеко не каждый… — кивнул сероволосый, а сам задумался о чём-то своём, что уже, в целом, наверно и не имело никакого толкового значения. — В любом случае, почти все остались целы. И очень хотят увидеться с вами, — улыбнулся младший Тодороки, зная, что после битвы только и было, что разговоры о Тойе и Тенко. А девчонки даже умудрились превратить это всё в очень красивую историю двух возлюбленных. — О высшие силы, надеюсь нас не заставят снова сидеть на уроках, — притворно вздрогнул Шимура, вспомнив, что учебный год в Академии ещё не закончился. — Ну нет! Всё, что угодно, кроме урока истории, прошу! — Тойя сложил руки в подобии молитвы, но затем сам же усмехнулся со своего жеста, — Вообще, как сказал отец, мы закончили геройский курс экстернами, а потому он зовёт нас теперь на работу героями. Говорит, любой офис нас теперь примет, — припомнил темноволосый недавние новости. — Я не уверен, что хочу этого, — сказал Шимура, покачав головой.       И причин тому было очень много. Парень не хотел становиться одним из тех, кто может не спасти. Он всегда был против этой системы и мнение его не изменилось по сей день. К тому же, все эти сражения, постоянные опасности… Оба парня так сильно устали рисковать, что единственное, чего им теперь хотелось, это спокойствия. И пусть и скучной, по мнению большинства, но стабильности. — Пока ещё рано принимать какие-то решения, — понимающе кивнул Тойя, — Самое главное, чтобы ты полностью восстановился, — обратился он к Тенко, проведя рукой по его волосам. — Что врачи говорят? — поинтересовался Шото, который эту информацию, чуть позже, планировал рассказать ребятам в общежитии. — Ещё недельки полторы-две точно тут буду, а потом… — Шимура замолчал, как бы красноречиво говоря, что не знает, как дальше быть. Он решил, что разберётся со всем чуть позже. — А потом уже обо всём подумаем. У нас с тобой теперь вся жизнь впереди, успеем, — улыбнулся пирокинетик. — Да, целая жизнь, — улыбнулся Шимура, впервые за много месяцев так легко и беззаботно, и крепче сжал в своей руке тёплую руку Тойи.       Целая жизнь… Как мало люди придают значения тому, что живут, как много тратят времени на ненужных людей, на глупые обиды, на ничего не значащие в их жизни вещи.       И как же на самом деле ценна каждая секунда, каждый вдох и выход, каждый рассвет и закат! Каждый луч серого солнца, пробивающийся в немного мутное окно.       У каждого из нас есть в распоряжении целая жизнь.       Жизнь, которая принадлежит лишь нам самим.       И за которую, несомненно, стоит бороться!

***

      Парни проходили через кованные ворота общежития неспеша, словно просто прогуливались. Отчасти потому, что спешить им было пока вовсе некуда, отчасти от того, что Тенко прихрамывал, ведь лишь недавно огромные раны стали действительно заживать, а отчасти, чтобы оттянуть момент самой встречи.       Неопределенное волнительное воодушевление было где-то на сердце. Это такое лёгкое, слегка щекочущее изнутри ощущение. Не терпелось увидеть ребят, которые стали для Тенко и Тойи хорошими друзьями в ЮЭЙ, да и в целом всё вокруг казалось таким непривычным, необычным. Но в то же время и было страшно от того, что кого-то в рядах 1-А точно не досчитаются.       Столько самых разных воспоминаний было связано с этим небольшим двухэтажным зданием. И ночной визит к Шото, когда парни ещё были на стороне Лиги Злодеев, и прогулка с первыми друзьями, посиделки после отбоя на лесенке крыльца… Кажется, что это было так давно, но на деле прошло не больше двух месяцев.       Жизнь очень круто поменялась за это короткое время. И, что очень для неё удивительно, в лучшую сторону. — Делаем ставки, кто первый кинется на нас с объятиями, — сказал Тойя с лёгкой улыбкой. — Думаю, это будет Урарака, — ответил Шимура, рассматривая их прежнее место проживания. И какое-то приятное тёплое чувство согревало душу. Пусть жили парни тут недолго, их комната вполне была для них самым настоящим домом, покинуть который, возможно, будет очень даже грустно. Как же теперь жить без очереди в душевую? Без постоянной компании за обедом? И без внезапно врывающейся в комнату Ашидо со словами: «Я вам сейчас такое расскажу!..». Без компании этих ребят парням действительно будет скучно.       Но нельзя оставаться в каких-то мгновениях жизни навсегда. Надо двигаться дальше. К новой жизни.       Разумеется, можно было бы явиться за своими немногочисленными вещами и ранним утром, когда общежитие пустует, а все студенты на уроках. Но парни шли скорее даже не ради этих остатков прошлой жизни и бесполезных тряпок, а ради тех самых студентов. Тех, с кем бок о бок они сражались и победили.       Ровная дорожка довольно быстро вывела к широким дверям общежития 1-А класса. Открыть ли? Постучать ли? — А что, если они будут не рады нас видеть? — сказал Тенко, помедлив. Они же теперь не студенты, не однокурсники, что их теперь связывает?.. — Они будут рады, — ответил Тойя, — Хотя бы некоторые, но точно нас ждут. Так что вперёд, — ободряюще улыбнулся пирокинетик, взяв Тенко за руку и открывая без промедлений дверь.       Что-то в этом мире остается неизменным, несмотря ни на что. К примеру, вечерние посиделки геройского курса после трудного учебного дня в общей гостиной.       Ребята о чём-то вполголоса болтали, наверно об уроках, прежде, чем кто-то заметил вошедших парней и воскликнул: — Это же Тойя и Тенко!       Сразу всё внимание собравшихся обратилось к их бывшим однокурсникам, к тем самым «новым героям». — Эм… Привет? — на секунду замялся Шимура, уже словно разучившись разговаривать с людьми. Он давно уже не бывал в месте, где так много людей, но всё равно был рад видеть каждого, восторженно рассматривая своих школьных друзей. — Как же я рада видеть, что с вами всё хорошо! — радостно произнесла, как и ожидалось, Урарака, подскочив к парням в пару мгновений и крепко их обнимая, продолжая без умолку что-то радостно щебетать. Вслед за ней цепочку восторженных откликов продолжила Ашидо, присоединяясь к объятиям, Хагакуре, Тсую, Киришима, да даже, что очень удивительно, Бакуго, который, хоть и остался стоять в стороне, посчитал нужным сказать: — Надо же, не померли всё же, — из его уст это звучало почти как «очень рад, что вы здесь». — А мы верили, что вы справитесь! — Так рады вас видеть! — Мы тоже очень рады, — улыбался Тойя, которому своими крепкими объятиями Очако грозила едва вновь сломать лишь недавно сросшиеся рёбра. Она явно была больше всех в восторге. — Я как будто и не уходил отсюда, — усмехнулся Тенко, разглядывая ничуть не поменявшиеся стены так, словно не бывал тут, как минимум, лет пять, — В этом месте ничего не меняется.       Всё те же диванчики, низенький кофейный столик с трещиной, оставленной кем-то по неосторожности, небольшие коридоры и лестница к уже знакомым комнатам. А из вымытых до блеска окон сияло солнце. Летние деньки обещали быть необыкновенно тёплыми. — Что у вас тут за шум? — с комнат наверху спустился Мидория, который первые пару секунд глупо пялился на двоих парней, а потом, наконец, понял, что это не его галлюцинации, и тоже подбежал ближе. Ему в той самой битве приёмы, которым обучали бывшие злодеи студентов, действительно помогли выбраться из западни и выжить. — Ребята, вы в порядке! — воскликнул зеленоволосый. И несмотря на непоколебимый авторитет Всемогущего, который, наверно, ничто не способно будет сломить в душе паренька, рядом пристроилось восхищение этими двумя парнями. — Относительно, но да, — не мог не улыбаться Тенко. Вся эта радость оказалась донельзя заразительной. Хотелось смеяться и плакать от того, как же хорошо и спокойно. И вовсе забылась какая-то там боль и какие-то проблемы. Прямо сейчас всё было хорошо. — А чего вы опять в общежитии? Вы снова будете учиться с нами? — спрашивала с надеждой Урарака, выпуская наконец из своих крепких объятий. Она уже привыкла к парням и не хотела с ними расставаться больше, потому и спрашивала. — Нет, мы своё уже отучились, — хмыкнул Шимура, проходя вглубь общежития и усаживаясь на диванчик, чтобы не напрягать больную ногу, — А сюда вещи свои забрать пришли, чтобы отнести их в нашу новую квартирку. — Ну и, разумеется, чтобы с вами поболтать, — добавил воодушевлённо Тойя, в компании других тоже возвращаясь к привычному месту вечерних посиделок, — Вижу, многих не достаёт в ваших рядах… — Шото нам рассказывал, что некоторые ушли с геройского курса, — сказал Шимура и вздохнул, ведь не досчитался большей половины части класса. — Да, многие перешли на курс обеспечения и поддержки, общего образования, — кивнула с неким сожалением Тору, но потом тут же добавила, — А мы остались! — И теперь ещё больше хотим стать героями, чтобы больше не пришлось страдать нашим друзьям и близким! — поддержал её Киришима. — Благородные цели у вас, однако, — усмехнулся Тойя, уже словно видя блестящее будущее, которое ждёт всех этих ребят. — А вы сами? Вы же теперь возведены в ранг про-героев. Уже решили в какой офис пойдёте? — поинтересовался Мидория. — Мы хотим пока немного отдохнуть от всего этого, восстановиться, а потом уже решить. Пару месяцев, как нам сказали, мы ещё будем просто возвращать силу причуд, так что никаких геройств, — отрицательно помотал головой сероволосый. — Многие говорили, что ваши причуды слились в битве! — тут же произнесла Очако, — Это же правда? — в глазах её виделся восторг. — Да, так и было, — ответил Тойя, вспоминая тот огонь, покрытый трещинами, одним ударом уничтоживший злодея, — Но мы не знаем, как так вышло, — он пожал плечами. Да и выяснять теперь не очень хотелось. — Это определенно сила ваших чувств! — воскликнула Хагакуре, захлопав в ладоши. Пусть видно этого не было, но звук звонко отразился от стен. — Боже, только не распускайте здесь свои розовые сопли, — закатил глаза Кацуки, который не вмешивался в разговор, а просто слушал. — Впервые в жизни согласен с Бакуго, — кивнул Шимура. — Ах так? — Тойя чмокнул в щёку сероволосого, отчего тот мгновенно закраснелся и его независимый образ расползся. — Да не делай ты так неожиданно никогда! — по-детски обиженно сказал Тенко, кидая недовольные взгляды на темноволосого. — А ты мне запрети! — показал в ответ язык пирокинетик и хитро сверкнул глазами. Он прекрасно знал, что Шимура не против. — Я как только услышал ссору, сразу понял, что это явились вы, — закатив глаза спустился из комнаты наверху Шото и усмехнулся. Ничего не меняется. Ровно как и не изменились странные отношения Тодороки и Шимуры.       И словно не было никогда страха и отчаяния. Такое светлое и непривычное чувство заполняло всё вокруг тёплыми лучами вечернего солнца. Этот свет накладывал на все предметы вокруг приятный и очень уютный золотисто-рыжеватый свет, а также заполнял комнату приятными тенями.       За оживлённым разговором никто и не заметил, как солнце склонилось к закату. В хорошей компании время всегда теряет свою значимость. Тойя и Тенко уже вовсе позабыли, зачем пришли, рассказывая какую-то очередную историю или слушая героические рассказы однокурсников. Какие-то шуточки, отзывающиеся весёлым смехом, разносящимся по всему общежитию, какие-то отголоски сочувствия на боевые шрамы, а после вновь радость от того, что кошмары закончились — всё так уютно, так знакомо. И так не хотелось уходить! — Что у вас тут за собрание? — Айзава, как это происходило почти всегда, объявился очень неожиданно и не сразу заметил в рядах своих учеников гостей. Лишь спустя пару мгновений он удивлённо смерил взглядом сначала Тенко, потом Тойю, но вслух произнёс лишь лаконичное, — Надо же, Тодороки и Шимура, я, если честно, не ждал вас увидеть. — Мы вам тоже рады, Айзава-сенсей! — до необычайности радостно отозвался Шимура, очень проворно для своей травмы вскочив с места. О чём, к слову, очень пожалел, ведь тут же стал заваливаться на бок, потеряв равновесие. И, быть может, вовсе упал бы, если бы не пирокинетик, тут же подхвативший за пояс и давший опору. — Вот сейчас бы свалился, аккуратней будь!.. — недовольно цыкнул парень, а затем обратился тоже к преподавателю, — Приятно видеть вас в добром здравии, сенсей!       Айзава, действительно, выглядел достаточно бодро, даже несмотря на перемотанную бинтами правую руку. — Да уж, а о вас «в добром здравии» и не скажешь, — хмыкнул преподаватель. Тон его, как и всегда, оставался словно безразличным, но всё равно было понятно, что Айзава по-своему был приятно удивлён, увидев тут бывших своих студентов. И это была не только педагогическая радость. — Айзава-сенсей, а правда, что вы теперь нас ставите в пример другим? — усмехнувшись, спросил Тенко, наслушавшись от однокурсников историй. — Конечно, в пример того, как ни в коем случае нельзя поступать, — саркастично усмехнулся преподаватель.       Однокурсники захихикали, прекрасно зная, что всё с точностью наоборот. — Что ж, это тоже неплохо, — Тойя быстро смекнул, что к чему. Их принципиальный учитель ни за что не признает при всех, что они в чём-то преуспели, но его поступки и слова, сказанные ещё до той страшно битвы, уже давно хорошо показали истинное отношение Айзавы. — Что вы тут делаете? Снова захотелось на тренировочки походить? На уроках посидеть? — изогнул бровь Сотриголова. — А мы… Точно! Мы же за вещами пришли! — хлопнул себя по лбу пирокинетик. — Итак, 1-А, если вы идёте куда-либо с определённым намерением, то никогда не отвлекайтесь ни на что постороннее! — нравоучительным тоном, напополам с ехидными смешками произнёс Айзава. — Мы по-оняли, уже уходим, — хмыкнул Шимура, устремляясь быстрым шагом наверх в их с Тойей комнату. Темноволосый поспешил следом.       Жаль, конечно, но рано или поздно и этот приятный разговор должен был закончиться. Пора делать шаги вперёд.       Собрав нехитрые вещи, которые всё в том же беспорядке, в каком парни их и оставили в последний раз, лежали в шкафу. Они, не растягивая прощаний со стенами, тут же поспешили вновь спуститься вниз. — Всё, теперь комнату можно сдать в аренду двум другим злодеям, — усмехнулся Тойя, закидывая на плечо себе тот самый потрёпанный временем рюкзак. — Нет уж, спасибо, мне и вас двоих было более чем достаточно, — произнёс Сотриголова, усмехнувшись уголком губы. — Но вы же обещаете нас хоть иногда навещать? — спросила Урарака, а на лице её была видна грусть от столь скорого расставания. — Конечно, обязательно как-нибудь заглянем к вам ещё, — улыбнулся Шимура, потрепав осторожно девушку по волосам. Он точно мог сказать, что видит этих ребят далеко не в последний раз. Быть может когда-нибудь в будущем, они вместе будут работать героями и спасать жизни. Ну, а пока… А пока стоит попрощаться. Здесь их дороги разойдутся.       Тенко и Тойя уже стояли у дверей общежития, прощаясь со всеми. Это был очень грустный и одновременно с тем радостный момент. Можно будет считать, что с этого мгновения жизнь сделала новый виток. Всё снова изменится. Даже дух захватывало от этого острого осознания. Будущее совсем близко. Лишь руку протяни… — Пока, ребята! — махал на прощание Шимура, уже готовый сделать первые шаги в неизвестность. — Постараемся зайти сразу, как только будет возможность, — говорил Тойя, в очередной раз скользя взглядом по лицам однокурсников и словно запечатлевая в памяти их улыбки. — Будем очень ждать вас! — каждый на свой манер вслед говорили студенты геройского курса. — Что ж, 1-А, — вдруг начал Айзава, — Время для ещё одного жизненного урока, — преподаватель откашлялся в кулак, и только выдержав драматическую паузу, продолжил, — Всегда боритесь, даже если кажется, что это бессмысленно. Защищайте то, что вам дорого, и тогда станете такими же необыкновенными героями, как Тенко Шимура и Тойя Тодороки, — мужчина необыкновенно тепло улыбнулся.       Услышав это, сероволосый замер. Он с почти детским восторгом глянул на своего преподавателя, на первого поверившего в них героя и, не сдержавшись, вдруг порывисто обнял Айзаву. Плевать на формальности. Тенко был многим благодарен этому человеку. Очень многим.       Строгий классный руководитель геройского курса сперва даже растерялся, когда уже Тойя присоединился к этим внезапным проявлениям чувств и благодарности. И, возможно, лишь сейчас понял, насколько же сильно привязался к этим двоим. — Спасибо, сенсей! За всё вам спасибо! — на эмоциях говорил Шимура, отстранившись. — Вы всегда верили в нас, мы знаем! — улыбался Тойя, — Мы очень рады, что именно вы были нашим наставником! — Всё, заканчивайте с этим, — наигранно-ворчливо поторопил парней Айзава, — Не то эти прощания растянутся ещё на час точно, — усмехнулся Сотриголова, с гордостью глядя на двух парней, преодолевших невероятно трудный путь от злодеев к настоящим героям. Он знал, что эти двое смогут многое ещё совершить. И знал, что это точно не последняя их встреча, — Даже не надейтесь, что на работе я буду давать вам такие же поблажки, как в Академии. Увидимся в геройском офисе, — преподаватель махнул рукой. Он знает, что дорога всё равно приведёт этих двоих на работу героями. Ведь это то, в чём они будут лучшими.       Парни покидали общежитие полными того странного тёплого ощущения в животе, когда хочется громко-громко рассмеяться и расплакаться. Или всё сразу. И даже каждый вдох словно был пропитан надеждой. Теперь есть те, кто поможет, кто будет верить, кто никогда не оставит в беде. Теперь всё точно будет по-другому.       На улице уже давно стемнело, а на иссиня-чёрном небе зажигались первые блески далёких звёзд. Лучше летних вечеров может быть лишь тёплая и звёздная летняя ночь.       Без суеты, без напрасных метаний. Просто спокойная обволакивающая тишина и темнота, дарящая баланс и освежающую прохладу порывами ветерка.       Несмотря ни на что, тьма всегда будет в сердце. Она всегда будет бросать вызов свету. Но это не значит, что от неё нужно избавляться. Эта тьма — то, что необходимо каждому. Каждому нужен выбор, как поступить и к чему стремиться. Каждый должен выбрать лишь свой жизненный путь. — С этим закончили… — протянул Тойя, устремив ясный взгляд в эту бесконечную вышину лишь ненамного удалившись от общежития, — Что теперь будем делать, лидер? — спросил парень с улыбкой. — Будем жить, — ответил в том же тоне Тенко, усмехнувшись на прежнее обращение.       Ему было впервые в жизни абсолютно не важно, что будет дальше. Главное, что что-то действительно будет. Что-то ждёт впереди, в их будущем. Главное, что теперь у них двоих есть это будущее. — Да, мне нравится этот план, — пирокинетик протянул ладонь Шимуре, переведя светящийся этим воодушевлением взгляд на него. Этот винно-алый был его слабостью, единственной прекрасно-опасной зависимостью. Живой алый взгляд сероволосого.       Тенко посмотрел в ответ, в который раз утопая в этом голубоватом свечении огня в душе пирокинетика. И, не задумавшись, протянул руку в ответ, крепко сжав ладонь Тойи в своей, желая никогда больше не отпускать. Это было то самое большее, что нельзя произнести словами. То, что не объяснить и не выразить ни одной клятвой или обещанием. И иногда вовсе не обязательно говорить вслух, чтобы тебя поняли.       Они уходили. От старой жизни, от старых идеалов и всего того, что неумолимо рано или поздно всё равно осталось бы в прошлом или поглотило бы душу. Куда именно приведёт их новая дорога — никто не знал. Но что бы они не повстречали на пути, уверены, что справятся. Вместе!       Это будет отнюдь не красивая сказка, в которой после победы над злом в мире наступит полная гармония и бесспорное торжество света. Это будет жизнь. Такая, какая она есть. С болью, со страхом, с отчаянием.       И ещё не раз она, однозначно, подкинет тяжёлые испытания. И скорее всего не единожды придётся вступить в битву с самим собой и всем миром вокруг, чтобы доказывать, чего ты достоин. Чтобы не позволить никому разлучить бесконечно влюблённых друг в друга Тенко Шимуру и Тойю Тодороки.       В этом и есть своеобразная прелесть жить. Прелесть в том, чтобы преодолевать трудности, открывать в себе и в мире вокруг что-то новое, проверять возможности, и быть вместе с тем, к кому тянется душа, несмотря на то, какие тучи сгущаются над головами.       Уже не надо никаких торжественных клятв, не надо бессмысленных обещаний.       В мире полном лжи и боли, всегда умей найти не того, кто красиво говорит, а того, кто просто делает, продолжая крепко сжимать твою руку в своей.       И тогда вы вместе сможете идти вперёд.       Тогда окажется, что не существует на самом деле ничего невозможного.