Перерождение. Другая планета.

Сон был о моей жизни, а точнее о первом дне, когда меня выписали из больницы. Это случилось в Швейцарии. Мне нравится эта страна и её пейзажи, вдыхать чистый воздух было для меня наслаждением. Мне казалось, что я вся пропитана запахом спирта и смерти, так много раз я была на краю, в опасности. Хирургические шрамы покрывали всю мою спину. После аварии, что случилась двенадцать лет назад, я не могла больше двигаться. Мое существование превратилось в муку и страдания. Видеть, как кто-то ходит и даже не подозревает о чуде, которое даровал ему Бог, было для меня отчаянием, ведь я уже не могла так. Мы с семьей проживали в Южной Америке в домике на побережье океана. Соленый запах до сих пор окутывает меня, когда я закрываю глаза и начинаю вспоминать. После операции на позвоночник в известной клинике Швейцарии мы попали в зону турбулентности на самолете. Я категорически отказывалась ехать на машине или поезде, только кто же знал, что опасность подстерегает меня и в небе. Сначала все было хорошо. Мы были в бизнес-классе. Понемногу я разрабатывала ноги и двигалась, ерзая на сидении. Мне не терпелось прогуляться по нашему пляжу и помочить наконец ноги в теплой океанской воде. В салоне рядом сидела мама, натянувшая на глаза повязку для сна. Еще парочка человек сидело спереди и несколько по бокам. Играла приятная музыка, едва слышимая и ненавязчивая. Из настенного телевизора шли новости. Я попыталась тоже заснуть, устав возиться на кресле. И тогда нас тряхнуло. Я вцепилась в свой ремень безопасности и ошалело оглянулась, стараясь контролировать дыхание. Нас предупреждали стюардессы, что может быть турбулентность и это норма. Когда в следующий миг нас тряхнуло ещё сильнее я немного запаниковала. — Мам? Мам, проснись! — я толкала маму, пока она не открыла глаза и недоуменно не сняла с глаз повязку. Нас ещё раз тряхнуло и вниз попадали стаканы и стеклянные бутылки. Кто-то из бюджетного салона вскрикнул, там была паника. — Ч-что происходит? — мой язык вяло работал. Я вертелась, пытаясь узнать о ситуации и в тоже время хоть как-то заверить себя, что все будет хорошо. К несчастью, это не помогало. — Мам, мам, что делать? Мы упадем? Мы падаем? — вырвались из меня слова и я затряслась. Из служебного помещения высыпались стюардессы. Самолет качало, как вагонетку, и посему девушки не могли устоять на ногах. Так, когда ещё раз сильно качнуло самолет, одна из девушек поскользнулась и упала лицом прямиком в осколки от бутылок и стаканов. Послышался хруст и тело застыло в неестественной позе. Я завопила и слёзы полились из моих глаз. Салон превратился в какую-то карусель. Все звуки и образы смазались. Помню, как меня втянули в объятия и на мгновение я была в невесомости, удерживаемая только ремнём. Затем, краем глаза я увидела, как мы набираем скорость к земле. Я взглянула мокрыми от слёз глазами на мать и прошептала последнее, прежде чем всё наполнилось чернотой: — Люблю те… БУМ.