Трагический герой В давние времена, задолго до причуд или даже современных удобств, в греческом театре был образ трагического героя. Это был персонаж с высоким потенциалом, который должен был хранить мир, но впавший в немилость из-за собственного высокомерия и трагических ошибок. Можно ли по другому описать недавнее падение Старателя? В сегодняшней пресс-конференции было показано, что Даби, серийный убийца, пироманьяк и член Лиги Злодеев, это Тойя Тодороки. Сообщалось, что старший сын Старателя умер в возрасте тринадцати лет, почти десять лет назад, но это, очевидно, не так. Еще неизвестно, была ли эта история прикрытием Старателя или он искренне верил в гибель своего сына. Даже если это и так, то возникает вопрос: насколько ужасным должен быть отец, чтобы его сын, получивший столь тяжелые раны, что должен был погибнуть, предпочел остаться на улице, а не вернуться домой? К сожалению, это не стало сюрпризом. После битвы Старателя со Штейном, с его послужным списком, это стало лишь вопросом времени, когда доказательств станет слишком много, чтобы их можно было игнорировать. Но арест героя номер два был полностью затмен тенью собственного сына и его банды кровожадных неудачников. Об арестах героев всегда пишут в новостях, но был ли Старатель настоящим героем?
***
— Я думал, тебе положен отдых! Что нам с тобой делать, Деку, если ты сам о себе не заботишься? Изуку вздрогнул, когда в больнице эхом раздался голос Сэра Ночноглаза. — Я чувствую себя прекрасно, Ночноглаз! Посмотрите! Я в кровати! Значит, я отдыхаю, да? — Хорошая попытка, — фыркнул Стерка. — Ты ведь понимаешь, что мы все видели твою статью? Убрать героя номер два, это не может быть отдыхом. — О… — Изуку покраснел. — Э-э… Это же была просто статья, я не бежал со сломанной ногой, или что-то в этом роде, поэтому это не считается. — Это все еще умственная работа, малыш, так что, считается, — Мисс Шутка взъерошила ему волосы. — Если ты еще раз… — Да ладно вам, отбросьте это в сторону, — ухмыльнулся Мистер Храбрец. — Это было круто. — Храбрец! — Что? — он невинно пожал плечами. — Ребенка похитили, а он стравливает похитителей, каким-то образом, избавляет мир от сильнейшего злодея, и затем убирает жестокого героя. Это не может быть не круто! — Не поощряйте его, — прошипел Стерка. — Ага, — согласилась Шутка. — И я думаю, вы забываете, что смерть Все За Одного, не входила в планы малыша. — О… — Храбрец взглянул на него. — Верно. Изуку сжал кулаки: — Он не был хорошим человеком. Я это знаю. Но… я спровоцировал чью-то смерть, и мне было все равно. Тогда, я просто хотел выжить. Я плохой человек? Стерка положил руку ему на плечо, Изуку позволил нескольким слезинкам скатиться по его щекам: — Малыш, я думаю, тебе пора пройти терапию. — Я… — Изуку хотел запротестовать, но остановился. Он собирается стать героем. На занятиях по спасению они узнали, насколько похищения могут травмировать мирных жителей, он думал, что справится с этим лучше кого-либо. Если бы на его месте были Кацуки или Урарака, то он бы посоветовал им получить помощь профессионалов, по крайней мере, в течение двух недель, после инцидента. Так чем же он отличается от других? Он глубоко вздохнул. — Думаю, ты прав.***
— Итак… — Тога повисла на спинке дивана, пока Очако смотрела телевизор. — Как СМИ воспринимают спасение? — На удивление хорошо, — вздохнула Очако. — По крайней мере, лучше чем похищение. Лицо Тоги исказилось от отвращения и презрения: — Не могу поверить, что они обвиняли его в том, что он был похищен. Он же пожертвовал собой, чтобы спасти всех, а СМИ выставили все так, будто он был какой-то девицей в опасности. Отлично! — Просто, некоторые люди слишком предвзяты, — Очако откинуло голову назад. — Не понимаю, как Деку справляется с этим. Я бы не выдержала и сорвалась! Тога мрачно кивнула: — Я бы точно кого-нибудь прирезала. — Я просто рада, что мы теперь живем в общежитии и ему больше не нужно добираться до академии на метро, — сказала Очако. — Бывало, что он заходил в класс и небрежно говорил, что кто-то угрожал ему или говорил, что он никогда не станет героем. — Хорошо, что Деку такой сильный, — пожала плечами Тога и перепрыгнула через диван, садясь рядом с Ураракой. — Поэтому он тебе так нравится! — Что?! — воскликнула Очако. — Я не… как ты… Тога хихикнула: — В этом нет ничего такого, Очако! Быть влюбленной – супер мило, а Деку – милашка, так что у тебя хороший вкус! Очако вздохнула: — Не знаю. Даже если эти чувства взаимны… мы оба будем так заняты, будучи героями… Тога села поближе к Урараке: — Ты никогда не будешь слишком занятой для любви. Ты напугана, а герои не трусы, понимаешь? Очако вздохнула: — Понимаю. Тога улыбнулась: — Отлично! А теперь, давай посмотрим фильм, новости такие скучные!***
Мистер Компресс оглядел комнату, недоумевая, почему они все здесь. Ну, не все. Мускул и Мунфиш не были приглашены на эту встречу, но, также, они не сдали кровь той вампирше. Вскоре после того, как сюда привели Компресса, офицеры, без особых объяснений, привели Спиннера и Мустарда. Им просто сказали ждать героев, у которых к ним было предложение. — Как думаете, что на этот раз? — спросил Мустард. — Они уже арестовали Шигараки, а Все За Одного мертв. Чего же они от нас хотят? — Не знаю, — начал Спиннер. — Но герои, с которыми мы встречались, кажутся настоящими. Они пытаются спасать людей, а не накапливать никчемную славу. — Рад, что ты так думаешь! — Недзу вскочил позади них. Они вскочили и обернулись, услышав директора UA, который улыбался им. Они даже не заметили, как он вошел. Сотриголова стоял в открытом дверном проеме, а за ним стоял мальчик, который был никем иным, как Деку, которого они должны были похитить, но вместо этого помогли спасать. — Что ж, — осторожно начал Компресс, — если бы я знал, что будет деловая встреча, то надел бы пальто получше. Недзу усмехнулся: — Тогда, вам придется прийти к нам на чай в другой день, чтобы мы могли это увидеть. — Это будет проблематично, учитывая то, что нас собираются отправить в тюрьму и все такое, — Мустард закатил глаза. — Спасибо за приглашение, но нет. — На самом деле, Геройская Комиссия более снисходительна, когда в отчаянии, — Стерка закатил глаза. — Они дают зеленый свет, так что давайте поговорим. Компресс в замешательстве посмотрел на героев: — Боюсь, что я чего-то не понимаю. По моим наблюдениям, Комиссия не выглядела отчаянной спасая беспричудного студента, не в обиду юному Деку. — Я не в обиде, — сказал Деку. — Если бы у них не было команды героев, стремящихся спасти меня, то Комиссия была бы рада сделать меня мучеником и позволить людям продолжать думать, что беспричудность равно бесполезности. Отчасти поэтому я хочу вас отблагодарить. Без вашей помощи Тоге было бы намного труднее пробраться в убежище Лиги незамеченной, так что спасибо. Я обязан вам жизнью. Мустард выглядел шокированным, а Компресс мог поклясться, что Спиннер покраснел: — Э-э… мы не так уж и много сделали. Так же сделали бы и настоящие герои, верно? Как учил Пятно! — Именно, — начал Недзу. — Однако, Комиссии не очень нравится то место, которое Штейн занял в сердцах и умах жителей Японии. Вот тут-то и ваш выход. — Правда? — Мустард фыркнул. — Я сомневаюсь, что им больше понравится кучка злодеев. — Но вы же больше не злодеи, — Деку улыбнулся. — По крайней мере, согласно общественному мнению. Мое похищение было большей новостью, чем ваша поимка, поэтому информация о вас не разглашалась. Как последователи Пятна, вы знаете его идеологию лучше всех. Спиннер с подозрением посмотрел на него: — К чему ты ведешь? Улыбка Деку стала шире: — Общество должно измениться, мы все это знаем, вы читали мои статьи. Убийств будет недостаточно. В борьбе за истинное общество героев нельзя сражаться мечом. Недзу одобрительно кивнул: — Чтобы завоевать сердца и ума нужно быть готовым использовать слова, а не оружие. — Итак, вы хотите, чтобы мы… что? — спросил Мустард. — Чтобы вы были лицом новой идеологии, — сказал Деку. — На самом деле, это просто ребрендинг. Сохранить части идеалов Штейна, которые делают общество лучше, и раскрутить ее так, чтобы она звучала так, словно это глас обычных людей, а не злодеев. Это сделает изменения более консервативными и привлечет больше людей. — По сути, наш план состоит в том, чтобы стать сенсацией в социальных сетях и популяризировать обновленную версию идеалов Штейна, — прямо сказал Стерка. — Мы не знаем, сработает ли это, но это будет считаться общественными работами для вас, пока вы сидите под домашним арестом. Компресс обменялся взглядами с другими и усмехнулся: — Тогда давайте устроим настоящее шоу.