С легким сердцем мы пройдем сквозь волны и ветра.

      — Ц-цзян Чэн... — Вэй Усянь смотрел на брата, стоявшего в проходе, во все глаза. Весь образ наследника Юньмэна говорил о его ярости, только молний позади не хватало для пущей эффектности, — А ты как нас...нашёл?       — Я установил GPS на твой телефон на тот случай, если ты опять где-нибудь потеряешься, — последнее слово Цзян Ваньинь выделил голосом и перевёл взгляд на Лань Ван Цзи, что придерживал его брата за руку, — Ну и? Жду твоих объяснений. Что на этот раз? Снова с горы свалился?       — Цзян Чэ-эн... — Вэй Ин покосился на Лань Чжаня. Сейчас они сидели так, что за их телами не было видно ни мечей, ни инструментов, но если они сдвинутся хоть на чуть-чуть... В таком случае их спасёт только потеря памяти у одного "гостя". Лань Ван Цзи понял, что так беспокоило Вэй Усяня, поэтому предоставил объяснения ему, а сам, заведя руку за спину, проделал несколько пассов в воздухе: цинь, флейта и два меча покорно скрылись в его мешочке, висевшем на поясе. Сделав вид, что поправляет кофту, Лань Чжань ловко спрятал цянькунь под ней; второй прятался под курткой Вэй Ина. Сидеть на полу и дальше смысла не было, поэтому он поднялся и помог встать Вэй Усяню, что издал тихий вздох облегчения, поняв, что часть проблемы они решили, — Цзян Чэн, ты знаешь, что любопытство кошку сгубило?       — Я тебя сейчас сгублю, если ты мне не ответишь! Оставил записку и свалил в закат!       — В рассвет, — тактично поправил Вэй Ин.       — Вэй Усянь! — гаркнул Цзян Чэн так, что его голос эхом пронёсся по пещере       — Мы с Лань Чжанем ходили на могилы наших родителей, они похоронены на одном кладбище, — фактически это было правдой, и Вэй Усянь не соврал.       — Неплохо. Начало пока что звучит вразумительно, — Цзян Ваньинь сложил руки на груди и слегка покачал головой, — А на горе ты что забыл? Кладбище, вроде, не здесь находится.       Вэй Усянь покосился на Лань Ван Цзи, сталкиваясь с его взглядом. Мозг юноши начал хаотично соображать, какую лапшу можно было бы повесить брату на уши. Но как на зло, именно сейчас в голову ничего и не лезло! Ну вот какой нормальный человек пойдёт в горы и... Вэй Ин чуть не заплакал от счастья! Звучало, конечно, так себе, но вряд ли Цзян Чэн относил своего брата к "нормальным" людям, поэтому данное объяснение вполне могло прокатить, особенно помня предыдущий опыт в Гусу.       — В общем, когда мы возвращались с кладбища, я решил похвастаться Лань Чжаню, что горы в Хубэе не хуже, чем в Гусу. Поэтому повёл его сюда. Когда мы были на смотровой площадке, пошёл дождь, а зонтиков ты у нас сам не наблюдаешь, поэтому мы решили спрятаться здесь и переждать. Мне стало скучно, я начал рассказывать Лань Чжаню истории из Юньмэна, и в итоге мы забыли про время...       Вэй Усянь закончил свою "эпопею" и посмотрел на брата самым честным взглядом, на который только был способен, но тот молча сверлил их глазами в ответ. С одной стороны объяснения Вэй Ина имели под собой почву, с ним такое могло случиться на раз-два, и Цзян Чэн далеко не раз был свидетелем чего-то подобного. Но с другой — что-то не сходилось. Наследник Юньмэна чувствовал, что Вэй Усянь недоговаривает. Это было трудно объяснить, но на подсознательном уровне Цзян Ваньинь ощущал какую-то связь с этим местом, и эта связь словно бы просила его немного подождать, не требовать правды именно сейчас. Шестое чувство подсказывало ему, что ещё не время, но юноша не понимал: для чего именно сейчас не время? Здесь определённо было нечто важное, однако...       — Почему я не удивлён? — Цзян Чэн хлопнул себя по лбу, решив довериться своей интуиции. Да, ему было неприятно, что брат скрывал от него что-то, но свободно делился этим с Лань Ван Цзи. Но могло ли быть так, что ради общего блага наследнику Юньмэна лучше узнать об этом позже? — Однако я смотрю: ты планировал долгое путешествие, если досрочно контрольные сдал.       — Но я же сдал только часть... — Вэй Усянь почесал кончик носа. Его планы стройным шагом шагали в не самое лучшее место. После посещения Илина он собирался вернуться в Юньмэн и попросить разрешения у дяди Цзяна недолго пожить в старом домике, в котором он жил с отцом и матушкой, сославшись на то, что тоскует по ним. Вэй Ин, на самом деле, очень не хотел врать приёмным родителям, но они с Лань Чжанем должны были докопаться до правды и при этом не выдать себя. А таким образом он мог выиграть немного времени. Только кто же знал, что Цзян Чэн побежит его возвращать?! Ещё и это чёртово чувство дежавю...       Цзян Чэн прищурился. Ещё. Одно. Враньё. Уж он-то теперь знал, что его брат не просто сдал все контрольные, он уже получил итоговый табель за этот семестр и соответственно учебный год, до окончания которого оставалось чуть больше месяца! Пусть неофициально, но его уже можно было считать учеником выпускного класса, что начнётся с первого сентября. Что ж, Цзян Ваньинь решил проглотить и эту ложь. Но для чего всё же Вэй Усяню нужен был дополнительный месяц?       — Ладно уж, чёрт с тобой, — Цзян Чэн зашёл внутрь и сбросил с плеч рюкзак, — Как я понимаю, ночевать мы будем здесь. Ну и где пришвартовались?       Вэй Усянь глубоко вдохнул. Сегодня определённо был не его день. Переночевать они действительно хотели здесь, но... Всё необходимое было в цянькуне! Не при Цзян Чэне же всё доставать! Быстро приведя мысли в порядок, Вэй Ин сделал вид, что почёсывает поясницу, а сам в это время незаметно отдал свой мешочек Лань Ван Цзи. Тот попытался забрать его как можно незаметнее, после чего развернулся и пошёл за поворот, а Вэй Усянь устремился к брату, закидывая ему руку на плечо и вещая, что они с Лань Чжанем собирались быть здесь вдвоём, но втроём будет веселее. Цзян Ваньинь хотел прибить брата на месте. Хорошо, что второй молодой господин Лань ушёл вперёд, иначе у кое-кого могли начаться проблемы, и наследник Юньмэна не стал бы помогать в их решении.       Когда два брата повернули за угол, на каменном полу уже лежали два спальных мешка. "Лань Чжань!", — мысленно возликовал Вэй Ин. Хоть от Илина до Юньмэна добираться было около четырёх часов, возвращаться сейчас — не безопасно. Во-первых, на дворе давно уже ночь. А во-вторых, они высоко в горах. То, что ему придётся вернуться домой, Вэй Усянь понял сразу, как увидел Цзян Чэна. Тот вообще был мастером рушить планы ещё с детства, но... Ну, почему именно сейчас?! Разве он не должен быть занят подготовкой к итоговым контрольным? Цзян Чэн же всегда серьёзно к этому относился, так почему в этот раз..? Вэй Ин вздохнул и уселся на свой спальный мешок, наблюдая за тем, как своё спальное место на сегодняшнюю ночь готовит наследник Юньмэна. Юноша бросил короткий взгляд на Лань Ван Цзи, что сидел спиной к ним и медитировал. Почему-то с приходом Цзян Ваньиня градус атмосферы резко устремился в минусовые пределы. Закончив со своим мешком, Цзян Чэн написал кому-то сообщение и тоже сел медитировать. Вэй Усянь, оказавшись между молотом и наковальней, не знал куда себя деть. Достав телефон и разблокировав его, Вэй Ин лишился дара речи... Двадцать пропущенных звонков от сестры, семнадцать от дяди Цзяна и столько же от Цзян Чэна его, конечно, волновали, но вот по-настоящему пугали — пять от мадам Юй. Всего лишь пять, но именно от них кровь в жилах и стыла. "Лань Чжань, забери меня в Гусу!", — без остановок проносилось в мыслях Вэй Усяня при взгляде на пропущенные от жены дяди Цзяна. Она точно с него семь шкур спустит: сначала из-за помолвки Яньли, а потом из-за самоволки! И в итоге их будет уже четырнадцать!       Решив, что сердечные приступы лучше ловить дома, Вэй Ин убрал телефон обратно. Цзян Чэн и Лань Чжань по-прежнему медитировали, поэтому Вэй Ин не знал, куда себя от скуки деть. Помаявшись с пять минут, он решил разжечь огонь, благо в пещере было достаточно веток. Соорудив из них подобие шалашика, юноша достал из рюкзака брата спички, которые всегда были при том на непредвиденные случаи, например, отключение дома или в Гусу электричества. В таких случаях приходилось корпеть над учебниками в свете свечей. Но использовать спички Вэй Усянь не стал. Убедившись, что на него не смотрят, он выставил руку, направив по ней поток энергии — костёр разгорелся моментально.       Цзян Ваньинь медитировал. Точнее, пытался это делать, потому что в голове крутилась тысяча и одна мысль.Юноша с завидным упорством гнал их от себя и гнал, пока по всему его телу внезапно не прошёл импульс. Это было похоже на лёгкий разряд тока, осевший где-то в области солнечного сплетения. Он чувствовал, как ускоряются в нём потоки энергии, стремясь вырваться. Резко открыв глаза, Цзян Чэн сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. "Что это сейчас было? На пару секунд энергия просто переполнила меня...", — наследник Юньмэна посмотрел на брата, возвращавшего спички на их прежнее место со своей привычной немного идиотской, по мнению Цзян Чэна, улыбкой. Не могло же это из-за него произойти? Что за идиотизм? Мотнув головой, юноша вернулся к медитации.       Так неловко Вэй Ину не было ещё ни разу, поэтому, когда решили укладываться спать, он чуть ли не запрыгал от радости. Казалось, что напряжение, царившее между Лань Чжанем и Цзян Чэном по неизвестным причинам, можно было пощупать. Что не подели между собой эти двое — загадка не меньшая, чем всё происходящее, и это при том, что они почти не контактировали друг с другом! Если взглянуть на ситуацию со стороны, на ум приходил вывод, что они просто терпели друг друга.       Сон не шёл к Вэй Усяню довольно долго, поэтому он, подложив под голову руки, рассматривал потолок со стенами и скакавшие по ним тени от постепенно угасающего пламени костра. В его памяти проносились слова, которые они услышали с Лань Ван Цзи, как только вошли в пещеру. Это было как в том ледяном гроте. Неизвестные фразы неизвестных людей — память, сохранившаяся в стенах. Те люди приветствовали их так, будто они вернулись домой... Хотя нет, не их, а его. Неужели в прошлой жизни он здесь жил? Если да, то это вполне объясняет странное чувство "дома", возникшее у него, когда они поднялись на гору. Только вот некоторые факты не сходились... Память стен — голоса людей, живших здесь. Значит, Вэй Усянь должен был жить здесь вместе с ними, но они либо вообще не знали Лань Чжаня, либо очень редко его видели. "Это же второй нефрит ордена Гусу Лань?", — раз за разом проносилась в его голове фраза, которая определенно была о втором господине Лане. Но как это было возможно? Во снах Вэй Ина он всегда и везде был с Лань Ван Цзи, из чего следовало, что они, как минимум, должны были жить вместе, но здесь его...Не знали? Не видели?       "В том сне про "Цзинши"... Мы жили там вместе, тогда почему здесь приветствуют только меня? Дух сказала, что мы участвовали в Аннигиляции Солнца, поэтому оказались на горе... Мы или всё же я? Что такого я здесь изобрёл, что отрицали другие? Отрицали другие? Лань Чжань...тоже? — Вэй Усянь повернулся к Лань Ван Цзи и всмотрелся в его спящий профиль, по которому танцевали блики от огня, — Лань Чжань, мы же не могли поссориться? Неужели в прошлой жизни мы с тобой...разошлись? Почему?", — Вэй Ин потянулся к молодому человеку, но остановился, так и не дотронувшись до его руки. Время от времени на него накатывали странные, непонятные чувства. Ему без причины хотелось дотронуться до Лань Ван Цзи или просто быть ближе к нему. Сначала он боролся с этим, но потом принял. Если в прошлой жизни они были друзьями, то такие желания были вполне естественными. Правда же? Тогда почему он никогда не замечал подобного за Лань Ван Цзи? Он скрывал это или просто не испытывал? Вэй Усянь поджал губы, в груди неприятно кольнуло. Брат главы Гусу Лань будто бы выдерживал с ним дистанцию — ещё один неприятный укол. Юноша перевернулся на другой бок, лицом к брату. Ну что он мог сказать? Вот кто точно не менялся, что во сне, что наяву. Вэй Ин снова перевернулся и теперь лежал на спине, но в итоге не выдержал и поднялся. Он хотел рассмотреть флейту, но та была в мешочке Лань Чжаня, а мешочек у него на поясе. В двух словах — гиблое дело. Ещё немного помаявшись, ученик Юньмэн Цзян вновь лёг и попытался заснуть. Сквозь сон он почувствовал присутствие духа и ещё чьё-то. Оно было совсем слабым и тянулось из самых глубин пещеры, но у него была невероятно мощная энергия "Инь", прямо как у мертвеца...       В округе творился хаос. Запах крови доводил до тошноты, а запахи пепла и гари не давали вздохнуть. Вэй Усянь не понимал, что с ним. Ярость, обида, гнев, чувство вины и дикая боль просто топили его. В голове бились мысли: "За что? Почему?". Все сражались друг с другом, желание убивать затопило собой все окрестности. "Вэй Усянь там! Сейчас же убейте его!", — послышалось откуда-то, а Вэй Ин дрожал. Он сам себя не ощущал! Ярость и боль — вот из чего он сейчас состоял. "Всё это целиком твоя вина! И ты ещё смеешь вымещать злость на других?", "Вместо того, чтобы одуматься, продолжаешь забирать чужие жизни!", "Не видать тебе прощения!" "Вэй Усянь! На твоих руках кровь соратников!", "Потерявший человеческий облик! Вэй Усянь! И других, и себя погубил!", "Сегодня ты должен умереть!", "Вэй Усянь! Свернул с Правильного Пути на кривую дорожку!", "Теперь твоя погибель неминуема! Верх бесчеловечности!", "Истинный отступник! Чем ты отличаешься от псов Вэнь?", "Сегодня мы развеем твой прах по ветру!"       Сначала он слышал каждое слово, но с каждым новым выкриком они сливались воедино, пока не превратились в одну кашу. Он уже не разбирал их слова, да и зачем, если все они хотели его уничтожить? Почему? Почему люди такие жестокие и неблагодарные? Он спасал их! Спасал множество раз! Старался им помогать! А что получил в замен?! Что?! Вот она, человеческая благодарность... Если так хотят, то получат....       Эмоции потопили Вэй Усяня с головой, и он поднёс к губам флейту. Ему хотелось и смеяться, и плакать одновременно. Мелодия... В ней отражались все его чувства и эмоции. Рванная, злая, обиженная, непонятая... "Вэй Ин! Остановись!", — этот голос... Он был ему знаком, но... Он уже не мог остановиться, чаша его давно была переполнена и наконец опрокинулась... Звуки флейты стали ещё ужаснее, казалось, он растворялся в них, а вокруг шёл бой... Грязный, омерзительный бой. Его трясло, трясло так, как не трясет при лихорадке! Но... К горлу подкатил рвотный комок, а силы почти разрывали его изнутри. Изо рта вырвалась кровь, и заставившая его остановить игру. Вэй Ин поднял голову, и его сердце пропустило удар. Лань Чжань. Он стоял не шевелясь и смотрел на него. Вэй Ин попал в плен этих глаз, в коих было столько боли и мольбы, сколько он не видел ещё никогда. Вэй Усянь видел всё словно в замедленной съёмке... Сзади к Лань Чжаню подбирался человек, он занёс меч, намереваясь ранить молодого человека. Всего лишь миг. Краткий миг. Миг, за который последняя ниточка внутри Вэй Ина оборвалась. Меч беспощадно прошёлся по руке Лань Ван Цзи, нанеся серьёзную рану, и тот ответил обидчику, ранив его в ответ. Бичэнь в руках Лань Ван Цзи разил людей налево и направо.       "Вэй Усянь ранен! Скорее заберите у него Тигриную Печать Преисподней!". Вэй Усянь скосил обезумивший взгляд на выкрикнувшего, чьи одежды были похожи на одежды того, кто ранил Лань Чжаня. Они так хотели эту печать? Хотели так, что готовы убить и его, и Лань Ван Цзи? Что ж, тогда пусть попробуют забрать! Вэй Ин взлетел на самый верх и оглядел сражающихся. "Тигриная Печать Преисподней? — произнёс он и выставил руку, призывая названную, — Раз вы так хотите её заполучить, так докажите, что способны ею владеть!", — он швырнул её в самую гущу событий, наблюдая, как она переходит из рук в руки. Эти продажные люди готовы были отрубить руки своим же братьям, убить их, чтобы завладеть Печатью. А он смотрел за всем этим и смеялся сквозь слёзы, но это больше не был его весёлый смех... Это был смех того, кто потерял всё. Вэй Усянь ничего не хотел. Ничего не желал, кроме одного... Исчезнуть. Вэй Ин перелетел на самый край пропасти. Вот и всё. Ещё чуть-чуть и всё наконец-то закончится. С его смертью всё прекратится, а эти люди будут довольны! Пусть они убьются этим!       Он стоял на самом краю и смотрел. Лань Чжань. Он стоял напротив него со всё тем же взглядом. "Вэй Ин. Вернись", — в голосе слышалась не просьба...Мольба. Но куда ему возвращаться? К кому? Зачем? Правильно: некуда, не к кому, незачем. Вэй Усянь медленно отходил к самому краю. пожалуй, одно желание у него всё же было... Перед смертью он хотел запомнить эти глаза. Глаза, что среди презрения единственные не видели в нём монстра. Поэтому пусть это будет последним, что он увидит перед смертью.       Закрыв глаза, Вэй Усянь сделал последний шаг и полетел вниз. Слёзы, стекавшие по щекам, разлетались теперь по воздуху. Вот и всё, но... В самый последний момент его схватили за руку. Ударившись о камень, юноша открыл глаза и поднял голову. По белым рукавам бежал кровавый ручеёк, а сама рука дрожала. Силы её хозяина были на исходе, но он не отпускал. Ну почему? Почему он не отпускает его? Почему готов лишиться руки, но удержать? Почему он вот-вот заплачет? "Лань Чжань...", — Вэй Ин почувствовал, как очередные дорожки слёз прокладывают свой путь по его щекам. Может... Может, его ещё ждут..?Нет! Его никто не ждёт! Вэй Усянь дёрнул рукой, стараясь её вырвать, но хватка Лань Ван Цзи стала лишь крепче, а кровь из раны побежала уже не ручейком, а рекой. Неужели Лань Чжань был готов пожертвовать всем ради него? Ради отступника и убийцы? Нет, не надо! Если он сейчас не отпустит, они упадут вместе! Нет! Только не он! Если Лань Чжань умрёт, Вэй Усянь... Он не допустит этого! "Лань Чжань, отпусти", — почти что взмолился юноша, но его не только не отпустили, но сжали ещё крепче.       Почему? Почему он не увидел его раньше? Почему не остановился, когда Лань Чжань попросил? Это же был его голос! Так почему он не узнал его?! Почему?! Вэй Усянь видел, с каким неверием Лань Ван Цзи поворачивает голову. Видел ярость и испуг, мелькнувшие в его глазах, потому что там был...       — Ин..! — доносилось до юноши как из-под толщи воды,— Вэй Ин..! — этот голос... Он знал его, потому что... — Вэй Ин!       Вэй Усянь резко распахнул глаза и сделал глубокий вдох, отозвавшийся болью в лёгких. Он не мог нормально вдохнуть, кислорода не хватало. За плечо его тряс Лань Ван Цзи, лицо которого было сейчас так близко. Его глаза...Они смотрели почти так же... Лань Чжань помог подняться и сесть Вэй Усяню, придерживая за спину. Ученик Юньмэна сжимал одежду на своей груди, лихорадочным взглядом бегая по пещере. Найдя взглядом свободную руку второго господина Ланя, он схватил её и креко сжал. Лань Чжань ничего не стал говорить и просто сжал ладонь в ответ.       — Цзян Чэн... Он спит? — прерывистым шёпотом спросил юноша и скосил взгляд на брата.       — Да, — кивнул Лань Чжань. Он и сам спал, пока не почувствовал мощный сгусток тёмной энергии прямо у себя под носом. Открыв глаза, молодой человек увидел, что вся эта тьма исходила от Вэй Усяня, крутившего головой в разные стороны и сильно хмурившегося. Ему точно снился кошмар, влиявший на потоки его ци. Третий раз в своей жизни он ощутил столь дикий страх, боязнь потерять, поэтому сразу же поспешил разбудить, молясь, чтобы не проснулся Цзян Ваньинь. Только не сейчас. Только не тогда, когда Вэй Ин охвачен тёмной энергией. Но на счастье он успел до того, как шум и его голос смогли бы разбудить наследника Юньмэна.       — Хорошо... — выдохнул Вэй Ин, немного пошатнувшись. Но упасть ему не дало тёплое плечо, к которому юноша приник, вдыхая аромат сандалового дерева, — Лань Чжань... Спой... Пожалуйста...       Тихий, еле слышимый напев заполнил собой всё вокруг Вэй Усяня. Эта мелодия... Она дарила успокоение, отзывалась в самом сердце. Чем дольше он слушал, тем сильнее не хотел, чтобы она заканчивалась, и тем спокойнее ему становилось. А ещё стук сердца... Почему стук сердца Лань Ван Цзи был таким родным? Вэй Ин закрыл глаза и вслушался. Его сознание уплывало дальше и дальше, пока тихое "Вэй Ин" полностью не укрыло его.       Лань Ван Цзи посмотрел на заснувшего в его руках юношу и убрал с лица того прядь волос, после чего аккуратно уложил обратно в спальный мешок, но... Даже во сне Вэй Усянь не отпускал его руки, крепко сжимая её. Сначала молодой человек хотел аккуратно высвободиться, но потом придвинул свой спальный мешок ближе и залез в него, продолжая держать одного ученика из Юньмэн Цзяна за руку. Он не хотел отпускать его. И он не отпустит.       Всё-таки время неслось вперёд слишком быстро, утекало как вода сквозь пальцы, высыпалось как песок: по крупинкам, но неумолимо. Она смотрела на Лань Ван Цзи и Вэй Усяня, державших друг друга за руки. От судьбы невозможно было скрыться, особенно им. Тем, кого та настигала быстрыми шагами. Она знала, разумеется, знала, что снилось Вэй Усяню. И немудрено, ведь здесь был он... Тот, кто ждал столетия. Даже сквозь запечатывающий сон он ощущал силы и энергию своего господина, что сыграло довольно скверную шутку. Однако сейчас было ещё не время ему пробудиться.       Вздохнув, девушка посмотрела на Цзян Чэна и подошла к нему. Садясь, она сняла свою шляпу. В руках тут же оказался гребень, простой на первый взгляд, но самом деле очень изящный. "Глава Цзян, — тихо позвала дух, — Пожалуйста, будьте счастливы. Надеюсь, в этой жизни вы встретите достойную деву", — аккуратно положив гребень у головы Цзян Чэна, она уже собралась встать, но тот неожиданно повернулся, и его ладонь легла поверх ладони девушки, самую капельку её сжав. Дух на миг застыла, а потом медленно повернула длань и почти невесомо сжала в ответ. Рука Цзян Ваньиня была тёплой и живой в отличии от её, мёртвой и холодной. Осознав это, она прикрыла глаза и поднялась. В последний раз взглянув на молодого человека, девушка забрала свою шляпу и ушла. А Цзян Чэн... Ему снился странный сон.       Он шёл по коридорам Пристани Лотоса, но они выглядели немного иначе. Как могли бы выглядеть так столетия назад. Ноги принесли его в какой-то зал, где прямо посередине стоял трон в форме лотоса. Цзян Ваньинь знал это место, здесь отец принимал важных гостей, потому что это был его кабинет, но... Опять же всё выглядело вроде и знакомым, но в то же время таким... Не таким. "Эй! — раздался властный голос позади юноши, и он обернулся, но никого не увидел. В зале было пусто, — Куда смотришь?" — повторилось с лёгкими нотками угрозы. Он вновь повернулся и обомлел: на троне восседал мужчина, похожий на самого Цзян Чэна как две капли воды. Поставь их рядом, различить можно было бы только по одежде и причёске. На этом мужчине были дорогие сине-фиолетовые одежды, местами расшитые золотыми нитями. С пояса свисал клановый колокольчик. На правой руке было кольцо с браслетом в виде змеи. Точно такое же носила его матушка! Длинные волосы держала заколка-лотос, а сам мужчина сжимал меч. Холодный, гордый, неприступный.       "Кт... — запнулся Цзян Чэн, — Кто ты?"       "Не узнаёшь? — усмехнулся мужчина с лицом Цзян Чэна, — Ничего. Скоро узнаешь"       "Узнаю что? — не понял наследник Юньмэна"       "Слушай сюда, — мужчина будто не услышал вопроса и указал мечом на Цзян Чэна, — Ты не должен... — он отвёл взгляд и поджал губы. Кажется, слова довались ему с трудом, — Ты не должен вновь повторить те ошибки, иначе ничего не изменится, и ты вновь потеряешь самое...дорогое. Не верь ничему, что будет говорить тот лис. Его улыбка обманет кого-угодно, как и вид того простачка..! И, — мужчина раскрыл левую ладонь, что крепко сжимал в кулак всё это время. В его руке лежал гребень, на который он смотрел с тоской, — Она вернёт его тебе, а дальше решай сам. Я решил слишком поздно... — прошептал последние слова незнакомец и поднялся с трона, — И лучше тебе прислушаться ко мне, Цзян Ваньинь!"       — Что за..? — Цзян Ваньинь вскочил прямо в спальном мешке и чуть не грохнулся на бок. Он ещё не до конца проснулся, поэтому вглядывался в стену перед собой как в раритет какой-то. Пытаясь вспомнить сон, он понял, что тот почти стёрся из памяти, оставшись в ней кусками. Единственное, что он помнил отчётливо, холод, охвативший его ладонь, когда человек из сна посмотрел на гребень. Гребень, он был таким знакомым... Цзян Чэн потёр глаза и виски, осознание реальности постепенно возвращалось к нему, как и события прошлого дня, — Вэй Усянь! — крикнул юноша, надеясь, что его брат не слинял с Лань Ван Цзи, пока он спал.       — Что? — раздалось недовольное бурчание с левого боку. Вэй Ин сидел рядом, бледный, взвинченный с чуть поддрагивающими руками. Перед глазами всё ещё стоял сегодняшний сон. Сила внутри него бурлила, будто кричала о чём-то! Вэй Усянь и сам понимал, что сегодняшний сон приснился ему не просто так, но в нём будо чего-то или кого-то не хватало: слов, людей. Что он сделал в прошлой жизни, чтобы против него все ополчились? Что произошло? Почему все считали его отступником? Почему сравнивали с кланом Вэнь? Разве он не боролся против них? Кого? Кого он убил? Лань Чжань... Те люди ведь и его пытались убить! Что тогда произошло?! Где он? Почему Вэй Ин его не видит в пещере? Даже спального мешка нет. Он ушёл?!       — Значит, на месте, — ухмыльнулся Цзян Чэн, — А-то я же подумал, что мне опять придётся за тобой вдогонку нестись.       — Тебя никто и не просил...       — Великолепно..! — наследник Юньмэна закатил глаза, — Поднял на уши всю Пристань Лотоса, ещё и огрызается.       — Ну, я же поднял! Как поднял, так и опущу..!       — Ах ты..! — Цзян Чэн приготовился высказать своему брату всё, что на языке крутилось, но его рот неожиданно...склеился. Губы не хотели размыкаться, как он их не заставлял. Юноша посмотрел на брата, а тот смотрел на него. Оба ошарашенные и удивлённые.       Вэй Усянь поднял голову, в проходике появился Лань Ван Цзи. Значит, он никуда не уходил один... С плеч Вэй Ина не камень упал, а целая гора. Буря внутри медленно утихала, оставляя после себя неприятный осадок. Но сейчас не это было главным, а то что: "Кажется, Цзян Чэн даже Лань Чжаня достал", — стоило ученику Юньмэн Цзяна об этом подумать, как заклятье тут же спало, и у его брата вылетело: "Бля..!"       — Это ещё что за шутки, Вэй Усянь?! — у Цзян Ваньиня дёргался глаз.       — Да я тут при чём?! Что сразу Вэй Усянь?! Небось во сне прикусил, и теперь судорогой свело, а на меня всё скидываешь... — Вэй Ин незаметно покосился на Лань Ван Цзи, но ему же нужно было как-то объяснить Цзян Чэну, что с ним произошло? Или предлагаете сказать, что он дочирикался до той степени, когда нервы сдали у всех, и на него бахнули заклятье молчания?       Вэй Ин, бухтя, выполз из спальника и начал убирать своё спальное место. Оказалось, что второй господин Лань ходил проверить дорогу, потому что ночью в Илине прошёл сильный дождь. Как и предполагалось, несчастную размыло, и теперь единственным способом выбраться отсюда, было сесть на лодку в деревне. Благо, развитая речная сеть позволяла им добраться от Илина почти в любой уголок Хубэя, местами, правда, требовалась пересадка, но то было не особо важно. В принципе они могли сойти в любом более-менее населенном пункте и сесть на автобус или на поезд. Вэй Усянь, перевязывая спальный мешок, посмотрел на брата, что сидел к нему спиной и, кажется, что-то разглядывал, а потом повернулся к Лань Чжаню и спросил: куда тот дел вещи? Лань Ван Цзи посмотрел на длинный плоский камень за поворотом, на котором лежали спортивная сумка и спальник. У Вэй Ина появилось непреодолимое желание стукнуть себя: уж кто-кто, а второй молодой господин Лань был не из тех людей, что легко палятся. Вчера юноша очень переживал, что Цзян Чэн мог прикопаться к ним ещё и из-за спальных мешков, но, слава богам, он не обратил внимания на эту деталь...       На самом деле, Цзян Ваньинь обратил на это внимание, но решил промолчать. Пока промолчать. То, что Вэй Усянь врал ему, как дышал, а Лань Ван Цзи ещё и молча подбрехивал, было ясно как божий день. Эти двое точно что-то задумали, и, судя по их реакции, пусть и не противозаконное, но точно на грани того. Однако, конкретно в данную минуту, Цзян Чэна волновало не это, а деревянный гребень, лежавший у его рюкзака. Гребень, который ему показал тот человек из сна! "Она вернёт его тебе, а дальше решай сам", — вновь зазвучали в голове слова неизвестного мужчины, так сильно похожего на него самого. Это выходило за рамки понимания... Когда он ложился, гребня рядом с ним не было! Выходит, он появился ночью. Но кто мог его сюда положить? Вэй Усянь? Лань Ван Цзи? Зачем? И откуда они могли знать, что именно этот гребень он видел во сне? Наследник Юньмэна взял украшение в руки и провёл по нему пальцем, ощущая холодок. Неожиданно перед его глазами появилось что-то непонятное: не то пещера, не то подвал. Всё было слишком размыто... В его руках был всё тот же гребень, который ему только что вернула девушка в серо-красных одеждах. Цзян Чэн чувствовал боль в своём сердце, неприятный осадок. Им было не суждено идти по одному пути. Но тут картинка резко сменилась, отозвавшись глухим звоном в ушах. Теперь место, где он находился, напоминало ему Луань Цзан. Он стоял на каменно-земляных ступенях. В округе гулял пронизывающий ветер, пробиравший до костей своей зловещностью. Но наследник Юньмэна был здесь не один, он чувствовал присутствие ещё кого-то, но это был как будто не совсем человек — не было тепла. Сфокусировав взгляд, он увидел перед собой чёрный подол, развивавшийся на ветру. В тот же миг его собственная рука взяла чью-то другую, бледную, холодную, неживую. Она даже не ощущалась как обычная человеческая рука! Чёрный рукав с вышивкой пламени и воткнутой медицинской иглой чуть закатился, а потом его рука вложила в руку этой девушки платок с гребнем: "Он никому не нужен, так пусть будет твоим". Девушка вздрогнула, а он, пытаясь задушить слёзы ещё в зародыше, резко развернулся и пошёл вниз. Его сердце снова пронзило неприятной болью. Он больше не вернётся сюда. Никогда. Потому что и им не идти по одной тропе. Он уже давно выбрал свою дорогу, и на ней не было места никому из тех, кто обитал на этой горе когда-либо, или продолжает обитать до сих пор. "Глава Цзян!", — словно шелест в роще бамбука долетел до него голос, но он, замерев всего на миг, пошёл дальше, покинул гору. Оборвал последние нити, связывавшие его с эти местом.       — Цзян Чэн, ты там дзен постигаешь что ли? — голос Вэй Усяня раздался над самым ухом, выведя юношу из непонятно чего. Цзян Ваньинь поспешно сунул гребень во внутренний карман куртки у сердца, но стараясь делать это аккуратно, чтобы не поломать. Ему нужно было во всём этом разобраться. Что-то определённо происходило, и это "что-то" ему, ой, как не нравилось.       — Смотри сам прозрение в Пристани Лотоса не постигни, — Цзян Чэн накинул рюкзак и привязанный к нему спальником на плечи.       Вэй Ин отвечать не стал и, закинув свою поклажу на плечи, направился к выходу. Но чем дальше они уходили, тем быстрее билось его сердце и росло нехорошее предчувствие. Ему очень сильно не хотелось возвращаться и не потому, что его ждала кара мадам Юй, а потому, что должно произойти что-то нехорошее. Ему уже не казалось, Вэй Усянь точно знал, что в прошлой жизни после подобного "возвращения" случилась беда. Только он не помнил, что и с кем произошло, а петля на его шее затягивалась и затягивалась. Решив отвлечься, он потянулся к Лань Чжаню. Ему было кое-что интересно...       —Лань Чжань, — зашептал Вэй Ин, — Я знаю, что Цзян Чэн конфета с дёгтем и перцем, но зачем ты применил на нём заклятье?       — Это был не я, — тихо ответил молодой человек, краем глаза наблюдая за вытягивающимся лицом Вэй Ина.       — Что? Тогда кто? — яростнее прежнего зашептал юноша, иногда бросая взгляды на шедшего рядом брата, погружённого в свои мысли, — Разве это не секретная техника Гусу Лань? Только не говори, что за нами был хвост от самого Гусу...       — Исключено.       — Тогда это заклинание не такое уж и секретное...       — Исключено, — вновь повторил Лань Ван Цзи, только в этот раз брови его чуть нахмурились.       —Но тогда кто? Мы были там совершенно одн... — Вэй Усянь резко замолчал с приоткрытым ртом и неверяще посмотрел на Лань Чжаня, сузившего глаза. Они были на горе не одни, с ними была она. Дух, — Думаешь, она как-то связана с Гусу Лань? Она сказала, что её душа была заключена в мече столетия. Возможно, этот дух при жизни была адептом Гусу..? Но как тогда она стала пленницей меча? И её одежды...Они так странно выглядели...       —Она сказала, что обрела тот облик благодаря твоим желаниям.       — В том то и дело, что я этого совершенно не помню, — Вэй Усянь шагал по просёлочной дороге, пиная камушек, — У меня есть какие-то осколки, связанные с Луань Цзан, но в них нет её... Только меч. Лань Чжань, думаешь, она могла нам сов...       Договорить ученик Юньмэна не смог, так как именно в этот момент сзади в него врезалось нечто. Они проходили небольшой переулочек, из которого доносилась тихая ругань, постепенно нараставшая. Их это не волновало ровно до того момента, как из этого переулка не выбежал парнишка, крикнувший: "Дружно на хуй!", — и врезавшийся в Вэй Ина. Вэй Усянь повалился на дорогу, а сверху и тот матерщинник. Лань Ван Цзи и Цзян Чэн одновременно ринулись вниз: один — оттащить горе-бегуна, другой — поднять Вэй Ина. Однако в этот раз ситуацию контролировали явно не они. Нарушитель спокойствия вскочил сам, убрав со лба чёлку. Этот жест привлёк внимание второго господина Ланя: у парнишки не было мизинца на левой руке, которую он прятал в перчатке. Где-то на затворках сознания Лань Чжаня мелькнуло что-то непонятное, но уловить он это не успел из-за поднявшегося шума.       Парнишка, сплюнув, резво дал дёру, а из переулка выскочило несколько верзил. Лань Ван Цзи помог встать Вэй Усяню, сыпавшему искры взгляды.       — Сюэ Ян! Стоять, блять! — ругнулся он из мужчин с наливавшимся под глазом фингалом. Но, разумеется, останавливаться никто не стал. Парень, которого по-видимому звали Сюэ Ян, продолжая убегать, развернулся к ним лицом и с обворожительной улыбкой показал фак, оскалившись.       Мужчины грязно выругались, сплюнули и ушли, оставив трёх юношей в замешательстве. Вэй Усяню и самому хотелось от души выругаться. Вот что за молодёжь пошла?! Его стремление преподать урок и тому парнишке, и этим мужланам искренне разделял Цзян Чэн. И только Лань Ван Цзи смотрел вслед Сюэ Яну, вспоминая его левую руку. Шестое чувство принялось бить в гонг, да с таким усердием, что голова трещать начинала.       Когда Вэй Ин, бурча под нос, более-менее привёл себя в порядок, под недовольное брюзжание брата, они смогли двинуться дальше. Цзян Чэн изредка бросал фразочки про то, что это бог наказывает Вэй Усяня за его самовольства, поэтому время от времени между двумя братьями Юньмэна завязывалась тихая перепалка, за которой они и дошли до лодок. Следующая лодка в нужном им направлении отходила через двадцать минут, поэтому они решили подождать. Заняв места на лавочке под навесом, трое юношей стали ждать. Вэй Усянь наблюдал за туманом, скользящему по горам. Это заворожило его до такой степени, что он не заметил, когда вместо гор, реки и тумана стал видеть гуцинь и длинные тонкие пальцы, перебиравшие струны. Каждое их движение отдавалось лёгкой волной, проходившей по телу, из-за чего Вэй Ину пришлось закусить губу, только... Он закусил её слишком сильно и вынырнул из приятных грёз, чувствуя внутри какую-то истому. Однако здравствуйте. Юноша тряхнул головой, отгоняя странные чувства, и посмотрел в сторону. Прямо у дороги стояли две лавки. Одна из них торговала овощами, а вторая — баоцзы. Желудок, в котором со вчерашнего дня почти ничего не было, немедленно потребовал себе еды. Вэй Усянь отказывать ему не стал и побежал к лавке с пирожками на пару. Купив три пирожка, он заплатил мужчине с бородкой положенную сумму, и убежал обратно, чуть ли не жонглируя ими. Горячие, ароматные... Слюнки так и текли. Плюхнувшись на место под пристальным взглядом брата, он всучил один пирожок ему, а второй протянул Лань Чжаню. Тот, хлопая глазами, смотрел на баоцзы в руках Вэй Ина.       — Господи, Лань Чжань, ну почему ты всегда так смотришь? — Вэй Усянь схватил молодого человека и вложил ему в руки баоцзы. Лань Чжань посмотрел на пирожок, потом на Вэй Ина.       — Спасибо, — кивнул Лань Ван Цзи.       — Это я должен тут благодарить, — скорчил гримасу юноша, — Платок, что ты мне одолжил, теперь разве что на утилизацию отправить можно. Его уже ни один отбеливатель не спасёт, — Вэй Усянь откусил кусочек пирожка и улыбнулся, во рту был его любимый мясной вкус.       Лодка должна была уже скоро подойти, поэтому народу на пристани стало больше, соответственно и разговоров тоже. Но местные деревенские сплетни мало волновали трёх юношей, пока среди их потока они не услышали подозрительно знакомый голос... Особенно он был знаком одному ученику Юньмэн Цзяна, вот совсем недавно поцеловавшегося с землёй. Они втроём повернули головы в направлении лавки с овощами, у которой стояли двое человек, одним из которых являлся Сюэ Ян.       "Ты опять вляпался в неприятности, и даже не смей отнекиваться. Ты нёсся как сумасшедший!", — молодой человек в серых брюках и белых рубашке и кофте сложил руки на груди. Хоть и казалось, что он смотрел на парнишку перед собой, по его движениям было понятно, что он слеп. Об этом же говорили и его белые глаза.       "Но, даочжан", — начал Сюэ Ян, разводя рукам в сторону, но его прервали. Тонкие пальцы схватили парнишку за подбородок, заставляя замолчать. Кажется, подобное было далеко не первый раз.       "Я говорил тебе: не называть меня так, — человек выпустил из своих рук подбородок Сюэ Яна, чуть поддев его вверх. Парнишка скорчился, но говорить ничего по этому поводу не стал, — От тебя пахнет травой... Как вернёмся домой, сразу помоешься, а потом поешь. Ещё есть вопросы? — с лёгким нажимом в голосе спросил мужчина, чуть наклоняясь к собеседнику, который явно имел возражения, — Ладно... — выдохнул он с мимолётной улыбкой и достал из кармана конфету, — При условии, что я больше не буду вылавливать тебя на поворотах собственной грудью".       "Сяо Синчэ-энь... — протянул Сюэ Ян с улыбкой, от которой мурашки по спине бежать начинали, — У меня руки в земле. Можешь сам мне её дать?"       Мужчина по имени Сяо Синчэнь вздохнул и, молча, развернул конфету, чуть ту подняв. Сюэ Ян потянулся к сладости и взял её губами, напоследок мазнув языком по пальцам мужчины, за что тут же получил этими самыми пальцами по губам с улыбкой и со словами: "Дома поговорим". Торговец, складывавший овощи в пакет, чуть подрагивал. Ему очень хотелось забыть всё, что он сейчас видел. Особенно после того взгляда, которым его наградил Сюэ Ян, поигрывая перочинным ножиком.       — Невероятный бесстыдник, — Цзян Чэн дожевал пирожок, провожая странную парочку взглядом.       Хотел бы Вэй Усянь что-нибудь сказать по этому поводу, но произошедшее дальше просто лишило его и Лань Ван Цзи возможности говорить на какое-то время. Эти двое отошли уже довольно далеко, когда тот, кого звали Сяо Синчэнь, неожиданно остановился и медленно повернулся. Вэй Ина тряхнуло, Сяо Синчэнь смотрел прямо ему в глаза. Юноша чувствовал, как взгляд этого мужчины переходит от него к Лань Чжаню. Он их будто видел..! Но ещё более невероятным было то, что сделал этот человек. Его губы чуть дрогнули, после чего зашевелились так, словно он что-то им говорил. Напоследок Сяо Синчэнь улыбнулся уголками губ, а потом развернулся и... пошёл дальше. Вэй Усянь и Лань Ван Цзи сидели словно статуи, надеясь, что это всё им сейчас просто привиделось. Но это было не так.       — Идём, — резко поднялся Цзян Чэн, — Наша лодка.       Сидя в лодке, каждый думал о своём, но мысли всех троих сводились к одному — странному предчувствию. Вэй Ину казалось, что этот мужчина, Сяо Синчэнь, встретился им непросто так. Бред, конечно, но за последние месяцы именно удивительное-невероятное стало обычным делом в их жизни. Его взгляд и слова... Что же он сказал? Что? Вэй Усянь прижал руку к поясу там, где под курткой прятался цянькунь. Ночью Лань Чжань вернул ему Суйбянь и "Чэньцин". Меч и флейта, могли ли в них крыться подсказки? И если да, то какие? Что они постоянно упускают? Ещё и сегодняшний сон, он по-прежнему не отпускал Вэй Ина, заставляя вновь и вновь возвращаться к тем событиям.       Впереди им предстояла пересадка, поэтому Вэй Ин всеми силами пытался откинуть ненужные мысли и выглядеть как и обычно, но именно в этом и косячил, попеременно ловя на себе взгляды брата и Лань Чжаня. Когда лодка причалила, трое молодых людей заплатили за проезд и пошли в город. Они хотели сесть на автобус. Передвигаться по реке очень приятно, но довольно долго, потому что напрямую добраться они не могли, а объезд требовал много времени. Путь, что можно преодолеть за четыре часа, удлинялся раза в два благодаря всем объездам и петлянием, поэтому они и решили дальше ехать на автобусе. Единственный их недочёт заключался в том, что они немного рано сошли. Здесь, в горах, было около четырёх небольших городков, из которых можно было уехать, но только два из них находились в непосредственной близости к пристаням. Путь к остальным же двум пролегал либо через долину, либо через небольшую деревушку, в которой делали шёлк. И по роковому стечению обстоятельств они сошли именно у деревушки! Поэтому теперь им предстоял ещё час пешей прогулки по горам. Лань Чжань в этих местах бывал редко, но даже он чувствовал, что они немного поторопились. А ещё ему не нравилась здешняя аура. И, кстати, не одному ему. Вэй Усянь с настороженностью смотрел на горы, а Цзян Чэн постоянно оглядывался. Ему казалось, будто за ними кто-то наблюдает. Хотя ему далеко не казалось, потому что за ними, действительно, наблюдали. Точнее, шли по пятам от той самой деревни в Илине.       Выйдя из деревеньки, молодые люди пошли вперёд через лес по старой, давно протоптанной дороге, ведшей в город. Казалось бы, что может произойти, ведь здесь довольно часто ходят люди, особенно те, кто работает в городе. Но почему-то именно сейчас в округе не было ни души, а зелёные кроны деревьев наводили ужас. Стояла поистине гробовая тишина: ни шороха, ни даже крика птицы. Это настораживало, заставляло обостриться все чувства, хотелось побыстрее покинуть этот лес, давящий своей тишиной. Но тут...раздались звуки — пронзительный вой флейты. Лань Ван Цзи, Цзян Чэн и Вэй Усянь резко остановились и встали спинами друг к другу, оглядываясь по сторонам. Но, как ни старались, увидеть никого не могли, а флейта то приближалась к ним, то отдалялась. Неожиданно по земле начал стелиться туман, принося с собой энергию "инь". Прямо к ним направлялось что-то потустороннее... Неприятный лязгающий звук, приближающийся к ним, оптимистичности им не добавил. Неожиданно прямо из воздуха с разных сторон их атаковали цепи! Лобового столкновения молодые люди избежали лишь потому, что одновременно уклонились в разные стороны, и цепи пролетели над ними, вновь скрывшись в тумане. Ну почему именно сейчас?! Когда с ними Цзян Чэн?! Другого времени найти было ну просто невозможно! Вэй Усянь скрипнул зубами, они попали с вероятностью в сто процентов, но даже не могли применить свои силы, ибо с ними был — угадайте, кто? Правильно! Цзян Чэн! Но долго думать об этом Вэй Ин не смог, потому что цепи стремительно к ним возвращались, и с ними что-то надо было делать! Юноша сжал цянькунь, но тут раздался ещё один лязг, и туман рассекло голубым свечением — Бичэнь. Лань Ван Цзи отбил цепи, располовинив их, и те опали на землю. Взмах. Второй. Все цепи лежали на земле, но вместо их лязганья послышался леденящий душу вой, что приближался к ним ещё быстрее. Из тумана на них выпрыгнуло что-то непонятное и серое с перекошенным лицом. Вэй Усянь толкнул брата, и это "нечто" пролетело мимо него. Это определённо был злой дух.       — Бежим! — крикнул Вэй Ин, помогая брату подняться. Они сорвались вперёд со всех сил, что у них были, ориентируюсь на голубое свечение меча.       — Вэй Усянь, что это такое?! — не своим голосом спрашивал Цзян Чэн, попутно уворачиваясь ещё от одной невиданной ранее штуки. Каждый раз, когда та к нему приближалась, он ощущал странное колебание, подсказывающее ему: с какой стороны ждать атаки, — Вэй Усянь?!       — Позже! Объясню, но для начала нам надо отсюда выбраться!       "Ыа-агрх!", — слышалось отовсюду, после чего на них из тумана обычно и выпрыгивали духи. Видимость была не просто нулевая, она была минусовая! Выбраться из леса, когда даже частей своего тела не видишь, просто невозможно! Но, видимо, крупицы удачи всё ещё были на их стороне — они упёрлись в деревянные двери храма. Не раздумывая, все трое вбежали внутрь. Закрыв двери, Вэй Усянь и Лань Чжань наложили на них печати. Какое-то время они могли не волноваться о нечисти, но вот о Цзян Чэне... Наследник Юньмэна смотрел на них во все глаза и требовал немедленного объяснения.       — Вэй Усянь! — Цзян Ваньинь надвинулся на брата. В свете храмовых свечей он выглядел устрашающе, — Что это сейчас было?!       Вэй Усянь покосился на Лань Ван Цзи, в руках которого красноречиво сиял меч. Какие-либо отговорки теперь были бесполезны.       — Вэй Усянь! — громче прежнего гаркнул Цзян Чэн, и на его голос ломанулись духи, ударяясь о двери. Второй господин Лань у всех на глазах достал из цянькуня "Ван Цзи". Его пальцы прошлись по струнам циня, и голубая волна полетела прямо в двери, проходя сквозь них и отбрасывая злых духов, — Вэй Усянь! — терпение наследника Цзяна подходило к концу, а Вэй Ин просто не знал, что делать. Ему просто ничего не оставалось кроме, как рассказать правду.       —А-агрх! — он взъерошил свои волосы, — Это долго рассказывать...       — А ты коротенечко!       — Тогда не перебивай меня! — огрызнулся Вэй Усянь на брата, — Если коротенечко, то все мы — заклинатели, Цзян Чэн, — Вэй Ин наблюдал, как меняются выражения лица его брата от шока до неверия, — Я понимаю, как глупо это звучит. Мы и сами с Лань Чжанем не верили, но всё это не легенды, а, действительно, правда. Силы пробудились очень неожиданно, и мы не знали как это объяснить, пока Лань Цижэнь не отправил меня в библиотеку переписывать книги. Там мы случайно наткнулись на книги, в которых говорилось о заклинателях и их силах. Мы решили попробовать, и у нас получилось. И с каждым разом получалось всё больше и больше. В тех записях было и об обучении... Ты можешь не верить, но всё, что мы учим на тренировках, всё это века назад учили заклинатели. Все считают это сказками, но даже путь меча, который мы постигаем, не изменился за это время.       — Стой! Погоди! — Цзян Чэн вытянул руку, пытаясь как-то переварить услышанное, — Ты хочешь, чтобы я поверил в этот бред?       — Это не бред, Цзян Чэн, и доказательства у тебя прямо под носом, — юноша указал на меч и цинь в руках Лань Чжаня, а потом ткнул пальцем в двери, — Цзян Чэн, помнишь тот раз, когда мы с Лань Чжанем пропали на два дня?       — Ну и? — Цзян Ваньинь выгнул брови. Как бы сильно ему не хотелось верить, но доказательство и правда были перед ним, и это же могло объяснить его сны и таинственно появившийся гребень.       — В тот раз мы не падали ни с какой горы. Мы были в источнике, а потом резко оказались в непонятном месте. Там был дух с Илина, которая отдала нам мечи: Бичэнь и Суйбянь, — Вэй Усянь извлёк из своего цянькуна Суйбянь.       — Что..? — наследник Юньмэн Цзяна не верил своим глазам. Он прекрасно узнал тот меч, с которым его брат появился на "Ночной охоте".       — А ты что думал? Откуда у меня ни с того ни с сего мог появиться меч в Гусу Лань? — юноша смотрел брату в глаза, видя его ломку, — Цзян Чэн, знаю, звучит невероятно и глупо, но, пожалуйста, поверь нам сейчас.       Цзян Чэн переводил взгляд с Вэй Усяня на Лань Ван Цзи, что время от времени проходился пальцами по своему инструменту. Невероятно и глупо? О нет! Это было просто бредово! Бредово, но... Но другого объяснения, более нормального, даже Цзян Чэн не видел. К тому же, как бы странно не звучало, но именно это прекрасно объясняло все те странности, что творились с ним в последние дни: видения, странные сны и этот гребень! Или когда он поднимался на Луань Цзан... С каждым шагом он всё больше ощущал невидимую связь с тем местом. А ещё тот человек во сне, с которым они похожи как близнецы. Это вроде бы и он, а вроде и нет... Если в них, действительно, текли силы заклинателей, то почти всё вставало на свои места. "Ты не должен вновь повторить те ошибки", — пронеслись в голове слова человека из сна. Если сейчас он поверит Вэй Усяню, удастся ли ему избежать ошибок? "Бух-бух", — в двери продолжали ломиться духи, а Лань Чжань и Вэй Ин ждали ответа Цзян Чэна.       — Хорошо, — выдохнул Цзян Ваньинь, приходя к выводу, — Я поверю тебе, но дома ты мне расскажешь всё от начала и до конца! — он указал пальцем на брата, — И если посмеешь хоть где-то сбрехать, Вэй Усянь, я не знаю, что с тобой сотворю.       — Цзян Чэн... — выдохнул Вэй Ин с улыбкой, которая пробыла на его лице недолго, потому что гуцинь Лань Чжаня неожиданно выдал несколько нот, — В чём дело, Лань Чжань?       — Она здесь, — нахмурился Лань Ван Цзи.       — Кто? — выдали в один голос братья.       — Дух, — молодой человек посмотрел на Вэй Ина и Цзян Чэна.       — Но как..? Она же не може... — озарение ударило молоточком по мозгам Вэй Усяня, — Она выполнила клятву, поэтому теперь может покинуть Илин... Что она делает здесь? — юноша всмотрелся в струны, что сейчас играли сами по себе.       — Здесь "Саньду", — перевёл младший брат главы Гусу слова духа, ожидая продолжения, — Меч Цзян Чэна, Цзян Ваньиня.       Вэй Усянь открыл рот и вылупил глаза, переводя взгляд на брата. В его голове мелькнул один из снов... В нём у Лань Чжаня были проблемы с ногой, и в нём же был Цзян Чэн. Выходит, что они на самом деле повязаны сильнее, чем думают. Цзян Чэн нахмурил брови и посмотрел на Лань Ван Цзи, который вновь уткнулся в гуцинь, так как тот вновь "заговорил".       — Меч под статуей Гуаньинь.       Все трое дружно повернули головы к статуи богини, спасающей людей от бедствий. Прямо у её ног располагалась каменная плита с писаниями и печатями Юньмэн Цзяна, еле видными из-за слоя пыли. Не раздумывая, Вэй Усянь и Цзян Чэн попытались сдвинуть плиту, пока Лань Чжань обновлял заклятье на дверях. Плита поддалась не сразу, а лишь после того, как Цзян Чэн случайно задел печать рукой. Та подсветила фиолетово-синим, и плита с лёгкостью отъехала в сторону, явив меч в фиолетовых ножнах с серебряной змеёй. Цзян Ваньинь аккуратно достал меч, не веря своим глазам. Мужчина во сне сжимал его в своих руках... Держа меч в руках, юноша ощущал связь с ним, словно недостающая часть вернулась. Перехватив рукоять, он извлёк клинок. Тот покорно отозвался на зов хозяина. Что ж, видимо, он поступил правильно, послушав россказни Вэй Ина.       — Значит, им можно убить тех тварей?       — Кажется, ты уже принял и привык, — хохотнул Вэй Усянь, но сразу же стал серьёзным, — Да, мечи заклинателей уничтожают нечисть, — он извлёк Суйбянь.       Печати на дверях рухнули, и несколько духов прорвалось в храм. Трое заклинателей бросились в рассыпную. Все клинки разом взмыли в воздух, разрезав первых духов, за которыми последовали новые. Пусть силы этих злых духов и были низки, но вот их количество ни капельки не обнадёживало. Просто рубить всех направо и налево не было выходом, потому что эти духи подчинялись тому, кто играл на флейте. Вот их цель, к которой ещё нужно было пробиться. Все трое переглянулись и кивнули друг другу: Вэй Усянь и Цзян Чэн возьмут на себя духов, а Лань Чжань должен попытаться расправиться с флейтистом.       Маневрируя и отталкиваясь от стен, братья Юньмэна ловко разбирались с нечистью одними только мечами. Иногда Вэй Ин прибегал к помощи талисманов, но то было довольно редко, если какой-то дух целился в спину Цзян Чэна. Лань Чжань же, расчищая себе путь при помощи "Ван Цзи", выбрался наружу, откуда тут же послышался вой. Кажется, некоторым духам не посчастливилось столкнуться с адептом Гусу Лань. Постепенно нечисти становилось всё меньше, из чего следовало, что Лань Ван Цзи либо добрался до игравшего, либо активно его теснил. Проткнув последних двух, братья выбежали из храма, пытаясь определить местоположение второго господина Ланя. На помощь им пришёл сверкнувший Бичэнь.       — Там! — указал Вэй Ин на точку в тумане, в которую сразу же полетели несколько талисманов и фиолетовая волна от Саньду. Звуки флейты резко стихли, а туман стал отползать. Когда тот рассеялся полностью, адепты Юньмэн Цзяна увидели Лань Ван Цзи, стоявшего на дороге и смотревшего на небольшой выступ, — Лань Чжань, кто это был?       — Не знаю, — молодой человек убрал меч и цинь в мешочек, — Он сбежал.       — И давно? — Цзян Чэн убрал меч в ножны, ловя непонимающий взгляд брата, — Ладно, выслушаю всё дома, — он протянул Саньду Вэй Усяню, глаза которого стали ещё больше, — Ты хочешь, чтобы я объяснялся в полицейском участке, откуда у меня меч? Спрячь это в том мешочке, — юноша вскинул брови и кивнул на цянькунь Вэй Ина.       Как ни странно, но лес ожил. Деревья больше не пугали и в них щебетали птицы, даже солнце появилось. Как будто барьер сняли... Скрыв следы своей деятельности, молодые люди воздали молитвы в храме и пошли дальше. От некоторых вопросов Цзян Чэн всё же отказаться не смог. Его очень волновал дух, что им помог, только вот Вэй Усянь и Лань Ван Цзи сами мало знали о ней, поэтому ответить на все вопросы не могли. Хотя отвечал в основном один Вэй Ин, так как Лань Чжань ушёл в свои мысли.       Когда дух только появилась и заговорила, он задал ей вопрос: "Почему не явишь себя?". На что получил ответ: "Ещё не время мне предстать перед ним". Из этой фразы Лань Чжань сделал вывод, что дух Илина была как-то связана с Цзян Ваньинем, потому что перед ними она появлялась свободно. Вдаваться в подробности он не стал, у них и так хватало проблем, но... Как только меч был изъят, то присутствие духа исчезло в один миг, и он не успел задать ей вопрос о Сяо Синчэне и Сюэ Яне.       Садясь в автобус, что ехал в сторону Сучжоу, Лань Чжань посмотрел на Вэй Ина, и сердце его больно сжалось. Он не стал говорить ему о своём плохом предчувствии. Нет, он вернётся туда один...       Уже у входа в Пристань Лотоса Вэй Усянь опомнился, что забыл спросить у Лань Чжаня номер телефона и электронную почту, потому что тот наверняка не был зарегистрирован в социальных сетях. "Какой я дурак", — как заведённый повторял юноша.       — Хм, самокритика похвальна, — усмехнулся Цзян Чэн и вошёл в дом, на пороге которого их уже ждала его мама.       — Вернулся? — тоном, не предвещающим ничего хорошего, спросила мадам Юй. У Вэй Ина всё похолодело внутри и снаружи, — Молодец, Вэй Усянь! — начала женщина прямо с порога. Схватив его за руку она потащила его за собой, Цзян Чэн побежал следом, только вот в этот раз его брату было не уйти от кары. На поднявшийся крик прибежали Цзян Фэнмянь и Янли. Девушка увидев целых и невредимых братьев расплакалась, а мужчина попытался успокоить жену, но ничего не вышло. Скандал стоял на всю Пристань Лотоса, в ходе которого Вэй Ин получил нехилую пощёчину от Юй Цзыюань, обвинявшей его во всех смертных грехах. Вэй Усянь не оправдывался, потому что знал, что виноват. Но вот по поводу расторгнутой помолвки... Он волновался за сестру, но был и рад, потому что теперь она могла найти себе достойного мужа, а не выходить за этого павлина! В свои комнаты вернулись все только поздней ночью. Такой злой мадам Юй не видел ещё никто и никогда. Её слова: "С меня достаточно! Цзян Фэнмянь, ты всегда встаёшь на его сторону, и вот к чему это привело! Что теперь будут говорить об А-Ли?! Всё! Хватит! Пусть делает, что хочет! Потому что он не успокоится, пока не вовлечёт всю школу в неприятности!", — до сих пор звучали в ушах Вэй Усяня. Он не хотел, чтобы так получилось, и это ранило его... Даже суп сестры казался безвкусным, а её слова попросту не долетали до него. И тому была ещё одна причина — его предчувствие.       На объяснение всего ушла целая ночь. Цзян Чэн, наверное, впервые в жизни молча его слушал, иногда всё же вклинивая свои замечания. Вэй Ин старался рассказать всё по максимуму, но он утаивал некоторые детали: потайную библиотеку Гусу Лань, некоторые свои сны, то, что в них был Лань Чжань, и всё то, что касалось их с Лань Ван Цзи "отношений то ли друг — то ли нет". К концу рассказа Цзян Чэн окончательно убедился в правдивости слов, потому что некоторые из них повторяли его видения или сны, о коих он говорить не стал. Он всё ещё злился на брата за то, что тот всё утаил от него, но... Теперь ему и самому хотелось во всём этом разобраться, поэтому он согласился молчать и...помогать. Ему не давали покоя слова, сказанные духом о том, что всё должно повториться. Во снах тот мужчина сказал ему, что он всё потеряет, если повторит те же ошибки. Так что же произошло столетия назад? Что должно повторится вновь? Никто из них не знал...       Прошло несколько дней, а странное предчувствие так и не покинуло Вэй Ина. Он очень переживал за Лань Чжаня, о котором ничего не знал. После обеда он вместе с братом пошёл на стрельбища, где обоих ждал шок... Ученики Юньмэн Цзяна активно о чём-то переговаривались, выглядя при этом поражёнными и испуганными.       — Что случилось? — поинтересовался Вэй Усянь у двух парней из средней школы, что разговаривали громче всех.       — Вэй-сюн, Цзян-сюн, вы, правда, не знаете? — парнишки переглянулись, теряя лицо.       — Не знаем чего? — Цзян Чэн начинал терять терпение.       — В Облачных Глубинах был пожар. Говорят, половина школы сгорела дотла...       Внутри Вэй Усяня всё резко ухнуло вниз, а сердце, казалось, остановилось. Он широко раскрытыми глазами смотрел перед собой. Цзян Чэн поспешил переспросить, правда ли это, и откуда они об этом узнали?       — Уже все об этом знают, — вздрогнули парнишки, — Пожар случился в тот день, когда вы вернулись. В интернете было несколько статей, но их почти сразу удалили. Никто не знает, правда это или нет, но ходит слух, что Лань Ван Цзи пропал во время пожара... Хотя Гусу Лань не распространяются об этом...       Вэй Ин выронил лук. Теперь было понятно, что за странное предчувствие не покидало его всё это время! Сердце больно ударило в грудь, а родимое пятно опять начало жечь. Перед глазами встал образ хромающего Лань Чжаня, а в голове его голос произнёс: "Облачные Глубины сожжены...". Вэй Усянь сжал кулаки до впившихся в кожу ногтей. Злость накрыла его с головой, и он тяжело задышал. Лицо исказила ужасная гримаса. Цзян Чэн, научившийся более-менее определять виды энергии, почувствовал, что потоки отрицательной энергии начали концентрироваться в этом месте, но он не понимал — почему.       — Вэнь Чжа-ао-о..! — прошипел Вэй Усянь и резко развернулся, направившись обратно. У него не было сомнений в том, кто устроил пожар в Гусу Лань, потому что сами они загореться никак не могли.