С легким сердцем мы пройдем сквозь волны и ветра.

      Цзян Чэн сидел на кровати и протирал Саньду. Это успокаивало его, помогало привести мысли в порядок, да и надо же за мечом следить! Иногда Цзян Ваньинь поглядывал на своего брата, устроившегося на подоконнике. Свесив левую ногу, Вэй Усянь смотрел в окно, мыслями находясь очень далеко от Пристани Лотоса. После их возвращения прошло несколько недель, жизнь более-менее вернулась в нормальное русло, однако прежней стать она уже не могла. Естественно обо всём произошедшем в школе "Вэнь" узнали остальные, что повлекло за собой соответствующие пересуды. Хоть Вэни и смогли вывернуть ситуацию в выгодное для них русло, что-то подобное просто не могло уже остановить четыре школы. Как и планировалось, они провели тайный совет глав совместно с несколькими школами поменьше. Подробности совета Цзян Фэнмянь разглашать своим детям не стал ради их же безопасности, но кое-что поведал. Юньмэн Цзян и Цинхэ Не официально предоставили помощь Гусу Лань, поэтому отстройка Гусу уже почти завершилась. А вот Ланьлин Цзин выбрали тактику выжидания, они не хотели навлекать на себя гнев гонконгской школы, но и против остальных вставать у них не было желания. Довольно предсказуемая ситуация....       Вэй Ин и был рад объединению школ, и нет. Ему казалось, будто что-то идёт не так, как раньше. Когда именно раньше и что идёт — он не мог ответить. Но кроме этого было ещё кое-что... С недавнего времени его сны зациклились на одном моменте. Он поднимался по гостиничной лестнице, сердце и душу обуревали ярость и желание мести. В руке не было меча, но было что-то иное, холодное, но родное. В том сне он заставил Вэнь Чжао молить о прощении, а с Вэнь Чжулю окончательно разделался Цзян Чэн. По каким-то причинам сон был очень мутным, и много деталей юноша не помнил. Но голос Лань Чжаня забыть не представлялось возможным. Так он не звучал ещё никогда: "Вэй Усянь!", — злость вперемешку с беспокойством. Вэй Ин растерялся, второй господин Лань ещё ни разу не обращался к нему в подобном тоне. Юноша кричал себе — молчи! Ты же рад его видеть, и говорит он так потому, что волнуется... Но он не был властен над собой из сна, и губы из раза в раз произносили дерзкое холодное: "Лань Ван Цзи!". Этот сон каждый раз заканчивался одинаково — Лань Чжань уходил после его слов: "Второй молодой господин Лань, это касается только ордена Юньмэн Цзян, извольте удалиться". Уходил, не оборачиваясь, а сам Вэй Ин смотрел ему в спину, чувствуя, как скребут в душе кошки.       То, что ему постоянно снился один и тот же сон, казалось странным. Прежде такое случалось лишь до прихода в Гусу, после каждую ночь был новый сон, но теперь, после возвращения из Гонконга, пластинка со снами будто бы заела. Если первый сон предрекал встречу, то нынешний не обещал ничего хорошего.       Вэй Усянь тяжело вздохнул и принялся насвистывать мелодию. "Без сожалений" — прекрасное название... И действительно, в этой мелодии автор ни о чём не сожалел: ни о своих чувствах, ни о своих поступках. Он тот — кто есть, и признаёт это. Цзян Чэн, услышав мотив, который за последние дни успел выучить чуть ли не наизусть, покачал головой. Иногда он совершенно не понимал брата, особенно если на того нападала хандра, как сейчас. Но Цзян Чэн и сам был не лучше, изо дня в день возвращаясь к своему видению в том треклятом подвале. Только спустя время он понял, что видел другую Пристань Лотоса, но это не уменьшало волнений, потому что там были его родители! Почему знак пламени будил в нём ненависть? Что это вообще было? Ещё и этот дух... Цзян Ваньинь чувствовал, что она обо всём знает, но молчит. Почему? Почему не расскажет правду? Она привела Вэй Усяня и Лань Ван Цзи в Илин, отдала им и самому Цзян Чэну меч, подсказала выход из подвала. Её действия, по мнению наследника Юньмэна, противоречили сами себе. Она им помогает, но ничего не говорит. Ну и где логика поступков этой мадам в чёрном?       Юноша выдохнул, снова покачал головой и повернул к себе меч. Его глаза распахнулись сами собой: с отражения на него смотрел мужчина из сна. Цзян Ваньинь моргнул — мужчина исчез, а его место занял сам юноша. Он поднял взгляд на Вэй Усяня, в сердце поселилась тревога, ощущение неизбежного и печального.       — Лань Чжань, Лань Чжань, — выдохнул Вэй Ин, надувая губы. Цзян Ваньинь закатил глаза: у него на мозгу уже шишка, мозоль и опухоль от этого имени.       — Вэй Усянь, ты на нём помешался что ли?       — Тебе не кажется, что в Гонконге он странно себя вёл? — словно не заметив слов брата, продолжил Вэй Усянь. Цзян Чэн помассировал виски, — Согласись, у нас есть, что обсудить, а Лань Чжань будто держался от нас подальше, да и вообще его поведение какое-то... не такое.       — Не знаю, — пожал наследник Юньмэна плечами, — Мне показалось: всё было как и всегда. Но если он, действительно, держался в стороне, значит, не хотел вовлекать нас в неприятности. С его стороны это самое разумное решение. Гусу Лань уже пострадали, если бы Лань Ван Цзи своими действиями как-то спровоцировал Вэнь Чжао, им бы мало не показалось, как и всем, находящимся в тот момент рядом с ним.       Вэй Усянь кивнул на слова брата и вновь повернулся к окну. И всё же изменения, произошедшие со вторым господином Ланем, не давали ему покоя. Особенно тот его взгляд на стрельбище. У Вэй Ина до сих пор сердце ускорялось от одного только воспоминания. В тот момент он почти утонул в глазах Лань Чжаня почти расплавился как карамель на солнце. Внутри всё было таким вязким, тягучим, но приятным. А аромат сандала... В последнее время он пьянил сильнее "Улыбки императора". Вэй Ин прижал руку к груди, скомкав домашнюю футболку. На губах почудился вкус вина, и юноша провёл по ним кончиком языка, а потом закусил нижнюю. Вкус вина сменился ароматом сандала, и нежную кожу губ начало покалывать. Вэй Усянь провёл пальцем по стеклу: с серого неба срывался дождь. Первая капля ударила в стекло точно под его палец, в груди разлилось непонятное томление...       Лань Ван Цзи шёл по больничному коридору, иногда бросая взгляд в окна. Тяжёлые свинцовые тучи закрывали небо, проливали на землю свои слёзы, словно предчувствовали беду, словно чувствовали состояние самого Ван Цзи. Лань Чжань в последний раз взглянул в окно и свернул в соседнее крыло, остановившись у первой же палаты. На двери висела табличка "Лань Сичэнь". Молодой человек постучал и получил тихое: "Входи, Ван Цзи". Лань Ван Цзи бесшумно зашёл в палату и закрыл за собой двери. Каким-то образом его старший брат всегда узнавал, когда приходил именно он. Молодой человек положил на прикроватный столик несколько книг, что Лань Хуань просил принести, и сел по правую руку пациента. Бежевые и нежно-коричневые тона одиночной палаты были не совсем привычны его взору, но тем не менее неплохо расслабляли. В одном из углов стоял шкаф с зеркалом, а в другом — апельсиновое деревце. Скромно, но хорошо.       Лань Сичэнь внимательно следил за движениями и поведением младшего брата, понимая, что, пока он "лежал" в больнице, произошли какие-то события. По-хорошему, он уже давно должен был выйти отсюда, но дядя с тётей удерживали его в больнице, боясь, что Вэнь Чжао может добраться до него. После долгого разговора они сошлись на том, что Лань Хуань покинет больницу сразу, как отстроят Облачные Глубины. Ему было очень неловко занимать палату, когда он совсем здоров, да и быть ему хотелось рядом с дорогими людьми. Особенно сейчас... Когда до него дошли новости об инциденте в школе "Вэнь", случившимся в последний день временного обучения, молодой глава впервые в своей жизни плюнул на все уговоры и направился к выходу, игнорируя медсестёр и врачей. Он хотел свернуть шею Вэнь Чжао собственными руками, позабыв о своём статусе. Этот гад посмел сделать подобное с его младшим братом, о котором он знал сейчас только со слов тёти. После пожара Лань Хуань больше не видел Ван Цзи, но Лань И утверждала, что тот в надёжном месте под пристальным присмотром и с ним всё в порядке. Покинуть больницу ему не дали. Тётя и несколько старейшин встали непроходимой стеной. "Что с Ван Цзи?!", — не своим голосом вопрошал молодой мужчина, цепляясь за руки тётушки. В тот момент Лань Хуань познал блаженство падающего с сердца камня, услышав: "А-Хуань, с А-Чжанем всё хорошо. Он абсолютно цел, даже царапинки нет. Сейчас он уже в Облачных Глубинах и скоро тебя навестит". Лань Сичэнь возблагодарил всех богов. Именно тогда он понял, как мало времени по-настоящему проводил с Ван Цзи... Поэтому теперь старался запечатлеть в памяти каждый их совместный миг.       — Спасибо, Ван Цзи. Даже не верится, что я скоро наконец возвращаюсь, — глава Лань потянулся к тумбочке и взял с неё тарелку с яблоками, после чего извлёк из ящичка ножик. Лань Чжань следил за братом, чтобы тот случайно не порезался. Кроме того, что Лань Сичэнь не умел стирать, он ещё и порой очень неосторожным был, — Ван Цзи, ты ничего не хочешь мне рассказать? — мягко спросил глава Гусу Лань, аккуратно вырезая из яблок кроликов. Брат молчал, и он, воткнув зубочистку в кусочек фрукта, протянул ему яблочного кролика, — Что ж, если не хочешь, не заставляй себя. Просто помни, что старший брат всегда выслушает тебя.       Лань Чжань не то чтобы не хотел, просто не знал: как. Не мог же он заявить своему брату, что помнит прошлую жизнь, а их нынешняя повторяет её с невероятной точностью. Или сказать, что они — заклинатели. Или, что его съедают чувства к Вэй Ину, но он принял решение в этот раз точно держать их при себе. Брат его за сумасшедшего не посчитает, но волноваться начнёт, а Лань Ван Цзи этого не хотел. Он был безумно благодарен всем силам, что в этой жизни Лань Сичэнь снова его старший брат. Молодой человек посмотрел на яблочного кролика, уголки губ чуть приподнялись, и он протянул его брату, что сейчас вырезал ещё нескольких. Лань Чжань хотел, чтобы он первым съел яблоко. Лань Хуань оторвал взгляд от ножа и фрукта и посмотрел на кусочек у своего лица.       — Ха-ха..! — мягко улыбнулся молодой мужчина, принимая из рук младшего брата сладость. Его Ван Цзи сейчас выглядел очень мило, — А-Чжань... В детстве я всегда звал тебя так, но, вырастая, мы всё меньше времени проводили вместе... — Лань Хуань посмотрел в окно, — На улицу мы, конечно, не выйдем, но ты же составишь мне компанию в небольшой прогулке?       — Мгм, — кивнул Лань Чжань и помог всё убрать. Лань Сичэнь накинул на плечи кофту и открыл двери, протягивая младшему брату руку. Второй господин Лань посмотрел на протянутую ладонь, потом на старшего брата. Что он пропустил?       — Ха-ха..! — вновь засмеялся Сичэнь, — Прости меня. Ну что, идём? — увидев кивок Лань Ван Цзи, он пропустил его вперёд, а потом и сам вышел. В этот раз он собирался наверстать все упущенные им по глупости года.       Наступил декабрь. Деревья окончательно скинули всю свою листву, оголившись до весны. Озёра и реки Юньмэна потемнели, изредка покрываясь тоненькой корочкой льда у берега по утрам. В воздухе стояли ароматы снега, мороза и промёрзшей земли. С каждым днём температура опускалась всё ниже и ниже, заставляя выдыхать облачка пара и кутаться в шарфы. Снега не было, но тёмное небо, из-за которого солнце не показывалось уже много дней, его в скором времени обещало. Юньмэн сменил своё облачение. Теперь вместо лёгких фиолетовых фонарей, на улице висели деревянные в форме лотосов. Некоторые из деревьев украшали гирлянды, всё же Рождество приближалось. Казалось, праздник почти ступил на двор, все должны радоваться, но настроение у всех четырёх школ было ни к чёрту. После обучения в Гонконге наступило то само затишье перед бурей, в ходе которого случилось несколько событий.       Вэй Усянь, когда позволяли время и учёба, ему не стоило забывать про выпускной класс, переписывался с Не Хуай Саном, от которого узнал, что Не Минцзюэ уволил Мэн Яо, того самого юношу, которого они тогда видели с Лань Сичэнем. Хуай Сану стоило огромных усилий уговорить брата сделать это тихо. На вопрос о причине младший из братьев Не отвечал, что не знает. Однако Вэй Усяню казалось, что он просто не говорит, а знает прекрасно. Каждый раз, когда Вэй Ин думал об этом, у него появлялся неприятный осадок в груди. Вообще всё, что было связано с Мэн Яо, даже та их недовстреча, когда он увидел его издалека в Гусу, вызывало в юноше резкое отвращение. Это было довольно странным, потому что Мэн Яо ему ничего абсолютно не сделал, да и знакомы они не были. Но Вэй Усянь уже был научен опытом, что к шестому чувству стоит прислушиваться. Но хоть это его и волновало, цепляло пока что не сильно. Другое событие ждало их в Гусу. Облачные Глубины наконец вновь явили себя миру во всей красе, а Цзэу-цзюнь вернулся из больницы. Вэй Ин был рад этому и даже очень рад, только вот он не ожидал, что узнает об этом случайно за обедом, да ещё и почти три недели спустя. Юноша искренне надеялся, что этой новостью с ним поделится сам Лань Чжань через бабочку-вестницу, но...       Вэй Усянь посылал в Гусу Лань бабочку каждый вечер, но как и раньше на утро та возвращалась ни с чем. Лань Чжань просто отсылал её обратно! Сначала это расстраивало, потом откровенно бесило и в итоге снова расстраивало. Вэй Ин думал, что они довольно сблизились друг с другом, пройдя вместе далеко не одно испытание. Но считал ли так сам Лань Ван Цзи? Юноша снова начал задаваться вопросом: видит ли такие же сны, Лань Чжань? И снится ли он ему? Почему Лань Чжань отдаляется от него? Бывало, что ученик Юньмэна подолгу, прежде чем заснуть, вспоминал второго господина Ланя, его игру на цине, их совместные тренировки, полёт в Илин... Тогда всё ведь было хорошо... В сердце его начали закрадываться опасения. А что если они слишком сильно отдалятся и в итоге просто разойдутся? Неужели Лань Ван Цзи хотел именно этого?       Очередные выходные в Юньмэне были последними перед Рождеством, но счастья в них особого не было. Цзян Фэнмяню и Юй Цзыюань предстояло отправиться в ассоциацию боевых искусств на ежегодное собрание. Но в этот день с самого утра всё шло наперекосяк. Ни свет ни заря Цзян Чэн подскочил с диким криком, разбудив половину Пристани Лотоса. Ему приснился кошмар, в котором Вэнь Чжулю лишил его золотого ядра, о чём Вэй Усянь узнал, когда они вновь остались в комнате одни. Цзян Ваньинь почти сразу же бросился проверять потоки ци в своём теле — те были в полном порядке. Но теперь не по себе было и Вэй Ину. Внутри него опять поселилось странное предчувствие наподобие того, что было у него перед пожаром в Облачных Глубинах. За завтраком у Яньли треснула чашка. Девушка переполошилась и попросила родителей никуда не ехать, но они не могли не появиться на собрании. Как только Цзян Яньли не уговаривала отца с матерью, но всё было как об стену горох. Очередное "предзнаменование" настигло их у выхода. У машины, на которой глава Цзян и его жена должны были ехать, спустило колесо. Времени оставалось не так уж много, поэтому машину просто заменили.       — А-Чэн, А-Ли, приглядите тут за всем, — выдохнула мадам Юй, — В особенности за Вэй Усянем. А-то я боюсь, что возвращаться нам будет уже некуда, — женщина подошла к сыну и сняла с руки Цзыдянь, надев его на руку Цзян Чэна, — Вот. Так будет лучше.       — Будьте осторожны, — Цзян Фэнмянь погладил по головам всех троих и сел в машину. Его улыбка была такой грустной, будто он прощался с ними. Это больно кольнуло в самое сердце.       Они стояли и смотрели, пока машина полностью не скроется с глаз. Яньли позвала братьев в дом, но те сказали, чтобы она шла первая. Девушка отстранённо кивнула и ушла в храм предков молиться. Вэй Ин посмотрел на небо: "Будет буря", — промелькнуло в его мыслях. Цзян Ваньинь сжал украшение на руке, его сердце сильно болело, а к глазам подступали слёзы. Наследник Юньмэна достал из кармана клановый колокольчик и сжал его. Неожиданно прямо рукой пронёсся могильный холод, и фиолетово-сиреневая кисточка упала на землю... Перед глазами юноши снова промелькнули окровавленные тела его родителей. Братья смотрели на кисточку, затаив дыхание. Каждый удар сердца отчётливо слышался в их голове. Вэй Ин сглотнул и поднял голову, а Цзян Чэн повернулся. Они оба чувствовали что-то знакомое, и не зря. Тёмный расплывчатый силуэт появился у одного из фонарей-лотосов. Рука духа взметнулась, и фонарь упал на землю, разлетевшись в дребезги. Это был знак. Им нужно было срочно остановить Цзян Фэнмяня и Юй Цзыюань.       — Н-надо их догнать..! — со стеклянными глазами вцепился Цзян Чэн в брата.       — Воспользуемся мечами, — кивнул Вэй Усянь, — Потом что-нибудь придумаем!       Вэй Ин расстегнул куртку, извлекая из-под неё цянькунь, то он теперь постоянно носил с собой. Суйбянь и Саньду почти моментально оказались в руках хозяев. Оголив клинки, юноши вскочили на них, направив свою энергию. Мечи оторвались от земли и устремились вдогонку за машинами. Им приходилось лететь между деревьев, чтобы не привлечь к себе внимание, хотя это сейчас их волновало в последнюю очередь. Ветки били их по лицу, царапали кожу, рвали одежду, но братья этого не замечали совершенно. В их головах было лишь одно — догнать.       Звуки сирен пожарных и спасателей вырвали Вэй Ина и Цзян Ваньиня из их мыслей, а машины, пролетевшие по дороге в сторону Пристани Лотоса и вовсе заставили резко остановиться. В желудке зашевелились змеи подозрений. Надеясь, что их мысли всего лишь выдумка, юноши поднялись над деревьями и чуть не полетели вниз. Пристань Лотоса полыхала... Чёрные клубы дыма валили во все стороны, а жар огня, казалось, чувствовался даже на расстоянии. Цзян Чэна начало душить, а с самых глубин души Вэй Усяня поднималось что-то тёмное. Оно своими липкими пальцами цеплялось за него изнутри, медленно выходя наружу. Вэй Ин попытался совладать с эмоциями и взять себя в руки. Он, не дыша, с широко раскрытыми глазами схватил брата за плечи.       — Цзян Чэн! Цзян Чэн! — тряс юноша своего брата, но тот никак не приходил в себя, — Цзян Чэн!!! — в этот раз сработало, на него теперь смотрели стеклянным, но уже более осмысленным взглядом, — Ты сейчас же возвращаешься в Пристань Лотоса! Там шизце-е! За дядю и мадам Юй не волнуйся! Я их догоню...       — Но..!       — Я их догоню! — встряхнул Вэй Усянь брата в очередной раз, — Один из нас должен вернуться! Спаси сестру! Но сам будь осторожен!       Цзян Чэн поджал губы, прикусив их. К его глазам стремительно подбирались слёзы. Вдохнув и выдохнув, он кивнул и развернулся в сторону дома, но прежде сжал плечо Вэй Усяня, требуя, чтобы тот нашёл родителей и сам вернулся живым. Кивнув, Вэй Ин полетел вперёд, чувствуя нарастающий в теле жар. Он летел и летел, но никак не мог догнать машину приёмных родителей. Его очень настораживало, что по пути ему не встретился ни один автомобиль, грузовик или мотоцикл. Дорога словно вымерла, и это... Это было нехорошо.       Когда трасса резко свернула, Вэй Ин чуть не пролетел поворот. Весь контроль летел к чёрту! Повернув, юноша продолжил свой путь. Впереди замелькало что-то неясное. Прямо посреди дороги возвышались какие-то непонятные чёрные бугорки. Только приблизившись, ученик Юньмэна понял, что это были за бугорки... Два автомобиля врезались друг в друга, и один отнесло к деревьям. И это был автомобиль с дядей Цзян Фэнмянем и Юй Цзыюань! Вэй Усянь, не помня как, спрятал Суйбянь и подбежал к машине, из-под капота которой шёл подозрительный дымок, а у дверей угадывался тонкий запах бензина. Сердце больно ударило в грудь. Времени в обрез!       Двери оказались заблокированными, поэтому Вэй Усяню пришлось применить открывающее заклятье. Поступая так, он очень рисковал, потому что не знал, как заклятье среагирует на металл. Если будет хоть одна искра, все и вся взлетят на воздух, но выбивать двери — слишком долго. На его счастье заклинание разблокировало двери без последствий. Вэй Ин попытался аккуратно вытащить мадам Юй, вытащив её руку из руки мужа, так как не знал, какие были у неё травмы. Действовать нужно было быстро и осторожно, поэтому оттащив женщину на безопасное расстояние, Вэй Ин вернулся обратно и вытащил Цзян Фэнмяня, добавляя его кровь к крови Юй Цзыюань на своих лице и одежде. К сожалению, водителю было уже не помочь — юноша больше не чувствовал в нём жизни. Что же касалось водителя второго автомобиля, то его попросту не было! Авария была подстроена, а кем — сомнений не оставалось.       Вэй Усянь оттаскивал дядю Цзяна, когда на корке сознания что-то щёлкнуло. Он в доли секунды закрыл собой главу Цзян. Миг... "Ба-бахщ!", — раздалось на всю округу. Огромный обжигающий огненный столб взвился в небо. Осколки автомобиля полетели во все стороны вместе с ударной волной. Вэй Ин не успел отойти далеко, поэтому ударная волна пришлась ему точно в спину, швырнув вместе с приёмным отцом в сторону. Перед глазами поплыло, в ушах звонило, а земля и вовсе решила поводить хороводы. В носу стоял запах гари и мертвечины...       В округе творился хаос. Запах крови доводил до тошноты, а запахи пепла и гари не давали вздохнуть. Вэй Усянь не понимал, что с ним. Ярость, обида, гнев, чувство вины и дикая боль просто топили его. В голове бились мысли: "За что? Почему?". Все сражались друг с другом, желание убивать затопило собой все окрестности. Вэй Ин не переставал играть на флейте, духи атаковали заклинателей. То там, то тут слышались крики и хрипы. До него пытались добраться мечами, но чья-то фигура в белом не позволяла и на шаг приблизиться к Вэй Усяню. "Сестра!", — слышался голос Цзян Чэна. Где-то здесь, среди всей этой мясорубки, была их сестра! Юноша пытался найти её, попутно контролируя духов, но... Неожиданно раздались звуки флейты... Это была не Чэньцин в его руках.       Вэй Ин остановился. Он не верил ушам, холодея изнутри. Здесь был кто-то ещё. Тёмная энергия подчинялась этой мелодии, превращая людей в марионеток. Вэй Усянь обводил поле брани глазами, но не видел флейтиста, а марионетки принялись нападать на людей. "Шицзе...", — и вот в этом всё сейчас.... "Вэй Усянь! Вэй Усянь! Остановись! Вэй Усянь! Остановись сейчас же!", — Цзян Чэн отбивался от мертвецов, пытаясь вразумить своего некогда брата.       "А-Сянь! А-Сянь!", — слышал он голос сестры, но никак не мог её найти. "Вэй Усянь! Прикажи ему проваливать!". "Убирайся! Убирайся сейчас же! Не тронь её!", — сорвался юноша на марионетку, когда увидел, как та приближается к его шицзе. Он поднёс флейту к губам, но прежде, чем смог сыграть хоть пару нот, меч мертвеца прошёлся через всю спину девушки: "Шицзе! В сторону!". Цзян Яньли обернулась на его голос и упала, отхаркивая кровь. "Сестра-а-а!!!", — не своим голосом заорал Цзян Ваньинь и подбежал к девушке, подхватывая её на руки и крепко прижимая к себе. "А-Сянь..."       Он как мог подошёл к ней и осел рядом. Нежные руки сестры погладили его по щеке: "Что же ты тогда...убежал так быстро... Шицзе даже не успела взглянуть на тебя ещё раз. Сказать тебе ещё хоть слово". Вэй Ин плакал, он хотел всё это закончить! Прекратить! "Шицзе хотела тебе сказать...", — неожиданно глаза девушки расширились, и она оттолкнула его от себя. В тот же миг меч какого-то заклинателя пронзил её грудь.... "Нет...Это не я! Я хотел убить Вэй Усяня!"       Она умирала на его глазах.... Последние огоньки жизни покидали её тело на его глазах.... "А-а-а-а-а!!!", — заорал юноша, и вместе с этим криком наружу выходили все его эмоции. Цзян Чэн прижимал к себе остывающее тело сестры, заливая его своими слезами. Пытаясь сохранить хоть крупицы тепла. Вэй Усянь поднялся на ноги. Ярость, обида, гнев, чувство вины и дикая боль просто топили его. Он схватил за горло заклинателя, убившего Цзян Яньли, и задушил. Задушил своими руками, после отбросив его тело, как тряпичную куклу.       "Вэй Усянь там! Сейчас же убейте его!", — послышалось откуда-то, а Вэй Ин дрожал. Он сам себя не ощущал! Ярость и боль — вот из чего он сейчас состоял. "Всё это целиком твоя вина! И ты ещё смеешь вымещать злость на других?", "Вместо того, чтобы одуматься, продолжаешь забирать чужие жизни!", "Не видать тебе прощения!" "Вэй Усянь! На твоих руках кровь соратников!", "Потерявший человеческий облик! Вэй Усянь! И других, и себя погубил!", "Сегодня ты должен умереть!", "Вэй Усянь! Свернул с Правильного Пути на кривую дорожку!", "Теперь твоя погибель неминуема! Верх бесчеловечности!", "Истинный отступник! Чем ты отличаешься от псов Вэнь?", "Сегодня мы развеем твой прах по ветру!" "Клянусь убить Старейшину Илина!", "Клянусь убить Старейшину Илина!"       Вот, чем всё закончилось, Старейшина Илина. Им так нужна эта чёртова Тигриная Печать Преисподней? Так нужна, что они готовы братьев и отцов, дядюшек и старейшин переубивать из-за неё? Смешно… Как же это смешно… Тогда пусть попробуют её получить!       Он падал, он хотел упасть, чтобы больше не чувствовать этой боли, этой разрывающей душу и сердце боли. Почему он тогда не ушёл в Гусу с Лань Чжанем? Почему не принял его помощь? Из-за чего? Гордости? Уверенности? Из-за чего? Было бы сейчас всё иначе, согласись он тогда? Были бы живы Вэнь Цин, Вэнь Нин, А-Юань, бабушка, дядюшки и тётушки? Не остался бы сиротой Цзинь Лин? Шицзе, Цзинь Цзысюань… Цзян Чэн… Как бы всё повернулось?       "Лань Чжань...", — Вэй Ин почувствовал, как очередные дорожки слёз прокладывают свой путь по его щекам. Вэй Усянь дёрнул рукой, стараясь её вырвать, но хватка Лань Ван Цзи стала лишь крепче, а кровь из раны побежала рекой. Неужели Лань Чжань был готов пожертвовать всем ради него? Ради отступника и убийцы? Нет, не надо! Если он сейчас не отпустит, они упадут вместе! Нет! Только не он! Если Лань Чжань умрёт, Вэй Усянь... Он не допустит этого! "Лань Чжань, отпусти", — почти что взмолился юноша, но его не только не отпустили, но сжали ещё крепче.       Он был готов, готов уйти с ним прямо сейчас. Уйти и больше не возвращаться, но…. Судьба решила всё иначе. «Цзян Ваньинь!», — во взгляде Лань Ван Цзи на Цзян Чэна были обида, горечь и неверие. Всё же не суждено им идти одной дорогой в этом мире. «Умри-и-и!», — Цзян Ваньинь зажмурился, и Саньду воткнулся в камень точно под рукой Ханьгуан-цзюня. Нет, только не это! Они упадут вместе, а этот дурень….Он же будет винить себя до конца дней! Вэй Усянь изо всех оставшихся сил дёрнул руку, и та выскочила из хватки Лань Чжаня. «Вэй И-и-и-ин!!!». А он падал, и слёзы душили его. Но даже так он хотел запомнить… Запомнить того, кто единственный попытался не дать ему упасть. Запомнить того, чьё имя навечно застынет на его губах… Если бы он только….       — Ого..! Представляю, какой был тут фейерверк! — парень в чёрных рваных джинсах, толстовке и чёрной куртке огляделся и присвистнул, — О, и трупаки как раз на месте. Сяо Синь Чэнь, на кой, мать его хер, мы сюда припёрлись? — парнишка наблюдал за незрячим мужчиной, присевшим около молодого человека.       — Перестань возмущаться и помоги мне, — Сяо Синь Чэнь повернул голову в сторону своего спутника.       — Да тут только гробовщик и поможет, — выплюнул Сюэ Ян, но помог оттащить юношу в сторону и уложить его на землю рядом с телом мужчины. Чуть поодаль в пожухлой траве виднелось женское тело, — Так оно ещё живое и трепыхается.       — Звони 112, поедешь с господином и госпожой в больницу, — мужчина коснулся плеча Цзян Фэнмяня. Он чувствовал в нём необходимый уровень жизненных сил, точно как и в его жене, лежавшей недалеко от него. Только их энергия была самозапечатана, золотые ядра, пульсировавшие в их телах, почти остановили поток энергии, погрузив своих хозяев во временный сон. Подобная печать в мире заклинателей была не редкость. Запечатывая духовные каналы, самосовершенствующиеся погружали себя в сон. Каждый делал это по своим причинам, в данном же случае инициаторами были не люди, а их силы. Они будто чувствовали, что должны были сегодня оборваться, но каким-то образом не оборвались, что привело ко внутреннему диссонансу, опасному для носителя золотого ядра. Поэтому, спасая себя и хозяина, сила временно «заснула». Сон был глубоким, но не сильно…       — А этого полудохлика куда? — Сюэ Ян заглянул в лицо Вэй Усяня и отошёл на несколько шагов, чувствуя, как что-то давит на него, подавляет.       — Обычные врачи господину Вэю сейчас не помогут, поэтому я отвезу его к нам.       — Интересно знать, как? — ухмыльнулся парень, складывая руки на груди.       — Вызову такси.       — Сяо Синь Чэнь, солнце вроде не светит, чтобы твою праведную головушку напечь.       — Я тебя когда-нибудь обманывал? — обезоруживающе улыбнулся мужчина. Вот это Сюэ Яна в нём и бесило. В подобные моменты у него просто не находилось слов. Сяо Синь Чэнь непостижимым образом заставлял его делать всё, что хотел. А он и делал, хотя мог отказаться, но делал.       Решено было сначала вызвать такси, а потом уже звонить в 112. Невиданная удача или благословление Небес, но свободных такси было довольно много, и приехало оно относительно быстро. Вызвали специально подальше от места аварии. Приехавший таксист был весьма удивлён: трое молодых людей посреди дороги, причём один без сознания, а другой —слепой. Мужчина с усиками мысленно потирал ручки, готовясь стрясти денег, но не тут-то было. Третий парень буквально ввалился ему в окно, сверкая маньяческой улыбочкой.       — Дя-адя, — протянул он, сверкая клычками, — Я точно знаю, сколько ехать отсюда до нашей деревни, и сколько это будет стоить. Поэтому, держи-и… — Сюэ Ян вложил исходившему седьмым потом таксисту несколько купюр в руку и зашептал в самое ухо, — И только попробуй, скотина, открыть свой рот — в переулке встречу.       После такого ехать куда-либо таксист боялся, но ещё больше он боялся оставаться на этой дороге со странными клиентами! Поэтому мужчина поспешил и развернул автомобиль, направляясь к указанному адресу. О том, что ехать ему чуть более трёх часов, мужчина предпочитал не думать. И в зеркало заднего вида тоже предпочитал не смотреть. Стоило такси отъехать, Сюэ Ян быстро позвонил в 112 и вернулся караулить несчастную чету.       Всю дорогу до деревни, а потом и до дома, Сяо Синь Чэнь сжимал запястье Вэй Усяня, надавливая пальцами на вены. Ци внутри юноши просто сходила с ума, благо не разрывала хозяина. Только концентрация тёмной энергии в машине от этого особо не уменьшалась. Она неведомым образом повиновалась ученику Юньмэн Цзяна и не «шалила», но от одного её присутствия становилось не по себе. В прошлом до него доходили слухи, что Вэй Усянь, адепт ордена Юньмэн Цзян, свернул с Пути Истинного на кривую дорожку и в итоге был убит собственным шиди. Видимо, не врали слухи. Но это было удивительно…. Встретить Вэй Усяня спустя столько столетий, да ещё со вторым господином Ланем и молодым господином Цзяном..! Вот уж точно говорят, что мир тесен. А он уже и не надеялся встретить в этой жизни кого-то знакомого. Но их встреча в той деревне была знаком того, что колесо судьбы пустилось в ход. Ведь тогда, столетия назад, именно после их встречи произошли столь печальные события… Вот и теперь он волновался.       Вчера, незадолго до того, как они с Сюэ Яном собирались лечь спать, в доме неожиданно повеяло холодом. Все окна и двери определённо были закрыты, но парнишка решил проверить ещё раз. Как и предполагал Сяо Синь Чэнь, холод имел под собой потустороннюю основу. Пусть он и не видел её, но ауру духа спутать не мог. Не живой мертвец — дух. И не просто дух… От неё исходил тонкий шлейф энергии Тёмного Железа. Он был почти неуловим и время от времени пропадал. Девушка коснулась его руки, оставив после себя ощущение льда на коже, и попросила оказать помощь потомку Баошань Саньжэнь, после чего исчезла за миг до появления в комнате Сюэ Яна. Что именно должно было произойти, мужчина не знал, но это явно было далеко не самой приятной вещью, иначе дух не обратилась бы к нему. Только вот… Что связывало её с господином Вэем и Баошань Саньжэнь? Именно поэтому ранним утром, разбудив свернувшегося у стены калачиком парня, он попытался почувствовать энергию Вэй Усяня. Перед мысленным взором возникло непонятное место: дорога с очень крутым поворотом, а по бокам много деревьев. Это место определённо находилось где-то в Хубэе. Сяо Синь Чэнь описал его засыпающему на ходу и потому матерящемуся Сюэ Яну, и тот без проблем узнал дорогу к клану Цзян. Порой мужчина искренне поражался знаниям этого сорванца: это же надо по одному только его невнятному описанию узнать нужное место.       Такси остановилось у их домика, и Сяо Синь Чэнь, придерживая Вэй Ина, направился внутрь. Ему предстояла долгая работа…       До него доносились какие-то голоса. Кажется, двое мужчин говорили на повышенных тонах. Хотя нет. Орал только один, разбавляя всё это диким лексиконом. Собственно поэтому Вэй Усянь и открыл глаза. Деревянный потолок с парочкой старых, но крепких перекладин. Запах трав и благовоний. Гладкая кремовая стена. Тёплый свет ламп. Юноша прищурился, грудную клетку сдавило, и он прижал к ней руку. «Дядя Цзян и мадам Юй!», — проскочило в его мозгу, и Вэй Ин подорвался с места, но ноги отказались его держать, и ученик Юньмэна повалился на пол. Шум привлёк разговаривающих в соседней комнате, и они поспешили к нему. «Вэнь Чжао! Эта тварь! Я его со всем Цишань Вэнь уничтожу!», — Вэй Усянь сжал кулаки и предпринял попытку встать. Кто-то тут же подхватил его под локоть, но юноша оттолкнул незнакомца от себя. Тот пошатнулся, но не упал.       — Охереть просто! Сяо Син Чэнь, выйди на минутку, я поговорю с этим… человеком.       Вэй Усянь ушам своим не верил — Сюэ Ян… Но он здесь с Сяо Синь Чэнем! Что происходит?! Душа Сяо Синь Чэня была разбита, а этот босяк умер! Вэй Ин вскинул голову, глядя на двоих людей совершенно обезумевшим взглядом, что из-за проступивших капилляров пугал ещё сильнее.       — Принеси горячей воды и настойку из пустырника, — мягко обратился Сяо Синь Чэнь к Сюэ Яну, тактично выставляя его за дверь. Когда парень покинул комнату, отсалютовав сидящему на полу Вэй Усяню садистский взгляд, мужчина повернулся к Вэй Ину и поклонился, — Приветствую, господин Вэй. Кажется, ваша память пробудилась.       — А ваша, видимо, не до конца… — усмехнулся юноша, говоря на эмоциях, — Иначе, почему вы здесь с Сюэ Яном?       — А почему не должен? — улыбнулся заклинатель и помог Вэй Усяню вернуться на кровать. От шока Вэй Ин даже возразить не смог. Сяо Синь Чэнь определённо всё помнил. Помнил и жил с Сюэ Яном? С тем, по чьей вине хлебнул чашу горя?       «Ёб твою мать!», — прилетело откуда-то из дома голосом Сюэ Яна под звуки падающей утвари. Сяо Синь Чэнь чуть наклонил голову, прикрывая губы рукой, и хохотнул. При этом на лице его царила какая-то несвойственная ему ухмылка, что показалось Вэй Усяню странным. Перед ним сидел Сяо Синь Чэнь, но в то же время будто и не он вовсе.       — Господин Вэй, знаете… Я был в кромешной темноте. Я ждал там, очень долго ждал. Ждал его… Но он всё не приходил, а потом я услышал голос, позвавший меня. Он продолжал и продолжал звать. Порой угрожал, порой упрашивал и даже плакал. И я пообещал себе найти хозяина этого голоса. И нашёл…. Порой мне кажется, что я уже встречал этого мальчишку ранее. Но я совершенно его не помню. Вы, господин Лань и господин Цзян, Сунь Лань, А-Цин, Чан Пин, другие заклинатели, Баошань Саньжэнь, — Сяо Синь Чэнь ненадолго замолчал, — Каждый раз, когда он открывает рот, мне хочется смеяться. Я чувствую, что нужен ему. А когда он берёт конфеты из моих рук, в сердце разливается тепло.       — Вы помните, кто убил Сунь Ланя и…Вас? Кто вырезал за ночь весь клан Чан? — задал вопросы Вэй Ин, уже догадываясь об ответе.       — Нет, — мотнул головой заклинатель. Вэй Усянь сглотнул. Как он и предполагал, по неизвестным причинам Сяо Синь Чэнь забыл всё, что было связано с Сюэ Яном и теперь спокойно жил с ним. Но как он смог переродиться?       — Я принёс, — ворвался в комнату нарушитель спокойствия. Вэй Ин не сводил с него глаз. Судя по всему, Сюэ Ян вообще ничего не помнил о своей прошлой жизни, но… Это же Сюэ Ян, актёр всех времён и народов не меньший, чем Цзинь Гуань Яо.       — Господин Вэй, — заклинатель привлёк к себе внимание ученика Юньмэна, — Пожалуйста, не волнуйтесь за господина Цзяна и его жену. Сейчас они в больнице, и им ничего не угрожает. Пристань Лотоса так же потушили, сумев обойтись без жертв.       — Я должен идти к ним! В какой они больнице? — попытался вскочить юноша, но был остановлен рукой заклинателя.       — Сейчас вы никуда не пойдёте, господин Вэй. Энергия в вашем теле всё ещё нестабильна. Вам лучше остаться здесь, иначе вы можете… Нанести вред родным. Наша аптека окружена барьером, за который ваша энергия не выйдет, — последнее было сказано очень тихо, чтобы стоявший рядом парень не услышал, — Вот, выпейте лекарство.       Вэй Усянь хотел на всё наплевать, встать и пойти, но запах трав и благовоний заставил его ослабнуть, поэтому он покорно забрал лекарство, но провалился в сон, не выпив его до конца. Усыпляющие травы подействовали безотказно. Сяо Синь Чэнь забрал стакан и поправил одеяло. Мужчина повернул голову за миг до того, как кое-кто раскрыл рот.       — Идём, друг мой, нам тоже пора укладываться, — мужчина потушил в комнате свет и закрыл за ними дверь. Регенерационные способности Вэй Ина поражали его. Сяо Синь Чэнь думал, что этот юноша проваляется в постели без сознания неделю, а он пришёл в себя уже на вторые сутки. Поразительно!       Проснулся мужчина довольно неожиданно. Который сейчас час он не знал, но это и не волновало его. На данный момент его волновало кое-что другое. Прямо за деревней ощущался мощный сгусток тёмной энергии. После летнего посещения деревни тремя заклинателями нечисть в округе, мирно дремавшая всё это время, разбушевалась. Сяо Синь Чэнь пытался отвадить её, как только мог, но в этой жизни силы его оказались слабы, а верный Шуанхуа был не при нём. К тому же ему не хотелось тревожить Сюэ Яна постоянными уходами по ночам. Пусть парнишка и спал как сурок, но если просыпался…       Встав с кровати, чтобы не разбудить спящего, мужчина посильнее укутал его в одеяло, имитируя своё тело рядом. Всё дело заключалось в привычке Сюэ Яна. Он имел всего две позы для сна: либо птенчиком прятался под его крыло, иногда закидывая на Сяо Синь Чэня ногу, а меткость во сне у него не падала, либо калачиком у стенки — более редкое явление. Именно поэтому сейчас было очень важно, чтобы он не почувствовал отсутствие тепла под боком. Удостоверившись, что парнишка на какое-то время введён в заблуждение, заклинатель накинул на плечи кофту, всё же на дворе стоял декабрь, и вышел в коридор. От столкновения с Вэй Усянем его уберегли только его инстинкты и реакция ученика Юньмэна. Уже второй раз за сегодня поражался аптекарь.       — Что это? — поинтересовался Вэй Ин, вглядываясь в ночную тьму за окном.       — Мелкие духи и демоны. После вашего летнего визита они оживились. Моих сил хватает лишь на то, чтобы сдерживать их.       В коридоре раздался тихий кашель. Вэй Усянь, завернувшись в длинную клетчатую рубашку и прижимая к груди руку, направился к выходу, но вновь был остановлен. Он понимал, что всё делалось ради его же блага, теперь он и сам чувствовал, как беленится внутри него энергия, но успокоить её для него, теперь, не составляло труда. Пара медитаций и будет как новенький. В этот раз… В этот раз всё будет иначе! Всё!       Мягко отодвинув мужчину в сторону, Вэй Ин вышел на улицу. Морозный декабрьский ветер сразу же забрался ему под одежду, заставив слегка дрожать, но и голову его остудил. Первый пыл полностью сошёл, освежив рассудок. Пороть горячку он успеет всегда. Юноша достал оледеневшими пальцами Чэньцин. Вот и пришло её время. Старейшина Илина вернулся в этот мир. А всё же смешно получалось: ему столько подсказок давали, а он даже мысли не зародил. Видно не зря в прошлой жизни все пинали на его плохую память. Лань Чжань… Лань Ван Цзи… Ханьгуан-цзюнь… А судьба, и правда, ещё та злодейка!       «Я бы мог избавиться от них быстро, но для этого придётся покинуть деревню, — сосредоточился юноша, — В моём пока что нынешнем состоянии не стоит бросаться в омут с головой. Если бы я мог призвать кого-то из мертвецов… Вэнь Нин? Я не знаю, что случилось с ним после моей смерти. Не исключено, что он тоже переродился, но для этого требовалось провести специальный ритуал. «Отпуск души» не то с чем может справиться обычный заклинатель…», — Вэй Усянь поднёс флейту к губам. Глубокие, пронзительные аккорды призыва упали на землю и побежали по ней. Энергия «Инь», повинуясь зову, начала собираться и клубиться вокруг Старейшины Илина. Деревню укрыло покрывалом тьмы. Вэй Ин внимательно следил за каждым шорохом, за каждым колыханием ветвей.       Тёмный силуэт мелькнул совсем рядом. Он передвигался быстро и легко, но не являлся духом. О нет, это было кое-что иное и такое знакомое. Во всём мире только он один мог так двигаться…. Вэй Усянь опустил флейту, в горах за деревней раздался душераздирающий вопль, потонувший в усыпляющей тиши, не потревожив покой и сон местных жителей. Юноша зажёг висевший у калитки фонарь. Потоки «Инь» стремительно покинули лес и вышли на дорогу, по которой зашаркали как тапочками по ковру. Высокая широкоплечая фигура медленно приближалась к домику аптекаря, словно не верила. Боялась поверить.       Когда тени расступились и свет фонаря озарил лицо подошедшего… В пыльном чёрно-сером ханьфу, с собранными сзади волосами, чёрными узорами на шее и с таким детским, но глубоким взглядом к нему шёл Вэнь Нин. Вэй Ин застыл, это действительно был Вэнь Нин, настоящий… Но где он тогда был все эти столетия?       — Господин Вэй? — робко спросил юноша в присущей ему одному манере.       — Вэнь Нин… — Вэй Усянь подошёл к нему и достал из волос пару веток, после чего неожиданно начал его энергично всего отряхивать, — Вот скажи мне, почему при каждой нашей встрече ты весь в пыли и грязи?       — Господин Вэй! — теперь Вэнь Нин не сомневался: это точно был его господин. Господин, смерть которого он видел своими глазами. Господин, которому поклялся служить. Господин, которого вновь встретил спустя столетия.       — Я это, я, — вздохнул Вэй Усянь, — Но где ты был всё это время?       «На Луань Цзан, — в свете фонаря мелькнула ещё одна тёмная фигура, — Господин Вэй», — поклонилась Луань Цзан, и края её налобной ленты мелькнули из-под шлейфа шляпы.       — Мы были там этим летом, и я не чувство…. — юноша резко замолчал, вспоминая их ночёвку на горе. Перед тем как заснуть он ощутил присутствие духа и ещё чьё-то. Оно было еле заметным, тянулось из самых глубин. Тогда он не понял, что это было, потому что не помнил Вэнь Нина, — Но почему ты не показался?       «Вэнь Нин находился под запечатывающим сном, но в тот раз он оказался на грани пробуждения из-за вашего прихода, господин Вэй. Когда вы взяли Чэньцин, потоки энергии смешались, именно поэтому в ту ночь вы и увидели сон о своей смерти, а Вэнь Нин почти пробудился»       — Госпожа, — поклонился Вэнь Нин духу, смотря на неё исподлобья, — После вашей смерти, господин Вэй, я сам попросил А-Юаня запечатать меня.       — Вы знакомы? — Вэй Усянь указал флейтой по очереди на юношу и девушку, понимая, что в прошлой жизни он явно что-то пропустил.       — После случая в храме Гуаньинь я иногда приходил на Луань Цзан и… — юноша замолчал и покосился на девушку. От Вэй Ина не скрылся этот взгляд, Вэнь будто бы решал: говорить или нет, — И видел там госпожу духа.       — Вот как, — кивая, ученик Юньмэна сложил руки на груди, — Тогда не соизволит ли госпожа дух сказать нам: кто она такая?       «Господин Вэй, сейчас я не могу ответить вам, но клянусь, что в скором времени вы всё узнаете», — Луань Цзан глубоко поклонилась.       — Надо понимать, что и про твою связь с А-Юанем и Цзинь Лином узнаю я тоже позже, — выдохнул юноша. Мороз покалывал его нос и кончики пальцев, — Ладно, но сейчас мне надо вернуться. Я должен всё исправить. В этот раз я не дам умереть шицзе и Цзинь Цзысюаню.       «Господин Вэй! — Луань Цзан перегородила Вэй Усяню дорогу, — Пожалуйста дождись утра! Прошу..!»       Вэй Ин долго смотрел на духа, вглядываясь в её глаза, скрытые за тёмной вуалью. Что она знала? Что утаивала? Почему помогала? Кто она? Он определённо не встречал её раньше, но она непостижимым образом знала обо всём. В тот раз дух сказала им с Лань Чжанем, что они освободили её душу из тёмного меча в Черепахе-Губительнице. Но как она оказалась там запечатана?       «Лань Чжань…», — Вэй Усянь опустил взгляд. Слёзы подбирались к глазам и сдерживались лишь ресницами. Как он мог забыть его? Единственного, кто ждал его шестнадцать лет…. Единственного, кто заставлял его сердце нестись вскачь. Лань Чжань…. Ханьгуан-цзюнь… Неожиданно в голову Вэй Ина пришла догадка. В Гонконге Лань Ван Цзи странно себя вёл, и тот его взгляд На Вэй Усяня, когда они встретились на построении…. Одновременно сражался цинем и мечом… «Без сожалений»… «Лань Чжань всё помнит..? Но как?! С какого времени?!», — за своими мыслями юноша не заметил, как вошёл в дом и направился в комнату, провожаемый вздохом Сяо Синь Чэня.       Чем больше он развивал свои мысли, тем яснее вспоминал некоторые странности в поведении Лань Ван Цзи. Вэй Ин был уверен, что второй господин Лань вернул себе память, как и он. Но это нужно было проверить. Но как? На чём подловить Ханьгуан-цзюня? Напоить его? Или… Вэй Усянь заговорщицки ухмыльнулся и щёлкнул пальцами. Был способ получше, да и на временное помутнее рассудка можно списать, если что.       Утро в доме аптекаря началось с маньяческого взгляда Сюэ Яна, которым он старался прожечь дырку в Вэй Усяне. Вэй Ин по-прежнему наблюдал за ним, готовый в любой миг уличить в обмане. Но, кажется, этот босяк не играл, а на самом деле ничего не помнил. Рядом с Сяо Синь Чэнем он становился шёлковым. С выступающими иголочками.       После завтрака Вэй Ин заявил заклинателю о своём намерении прогуляться в лес, заверив того, что рисковать не станет. Аптекарь некоторое время раздумывал, но, проверив потоки ци, согласился. Юноша переодевался в своей комнате, когда в окно постучали. Не успел он толком к нему подойти, как вниз головой появился Вэнь Нин. Крыша, за которую он удерживался ногами, покрылась инеем, поэтому, как и столетия назад, Вэнь Нин упал. Благо падать было невысоко. Вэй Усянь прикрыл глаза, всё же кое-что в этом мире оставалось неизменным. Поднявшись, парнишка огляделся и сказал, что будет сопровождать своего господина. Старейшина Илина кивнул ему и уже открыл рот, чтобы отослать к лесу, но тут лязгнула калитка. Странно, Сяо Синь Чэнь и Сюэ Ян были в доме. Выглянув в окно, ученик Юньмэн Цзяна чуть не выпал из него…       В калитке стояла Вэнь Цин… Её рука, придерживающая лямку портфеля, медленно опустилась, и сумка с глухим стуком упала на землю. Губы девушки дрожали, а по щекам бежали солёные реки. Она, не моргая, смотрела на Вэнь Нина, отвечавшего ей тем же самым. Вэнь Цин сделала маленький, робкий шаг. Дрожащая рука поднялась в желание прикоснуться. Она не замечала ничего: ни холода, ни чьё-либо присутствие.       — А… — голос девушки дрогнул, — А-Нин… — она подошла к брату и, прерывисто дыша, прикоснулась к его ледяной щеке. Это, правда, был он! Не наваждение! Вэнь Цин заключила лицо Вэнь Нина в свои ладони, — А-Нин… А-Нин! — девушка крепко обняла брата, сжимая ткань ханьфу на спине в кулаках. Она больше не сдерживала своих рыданий.       — Сестра-а..! — Вэнь Нин аккуратно сжимал хрупкое тело сестры в объятьях, — Я так скучал, сестра-а..!       — А-Нин! — Вэнь Цин чуть отстранилась от младшего брата, шмыгнула носом и сглотнула вязкую слюну, — Теперь сестра рядом..! Теперь я снова с тобой! — она гладила его по голове, не в силах наглядеться, — Мне так тебя не хватало все мои года… — Вэнь Цин улыбнулась брату и в последний раз шмыгнула носом, после чего повернулась, — Вэй Усянь.       Вэй Усянь, наблюдавший за воссоединением брата и сестры, поджал губы и кивнул. Он был счастлив, что теперь эти двое снова вместе. Значит, поэтому дух попросила его подождать до утра, она собиралась привести Вэнь Цин. Собиралась привести? Вэй Ин нахмурил брови и начал стремительно прокручивать в своей голове всё, что было связано с Вэнь Цин в этой жизни и… В комнате наказаний в Гонконге ему показалось, что он слышал флейту. Тогда он не придал этому значения, так как был наполовину в бреду, но эта флейта звучала невероятно похоже с той, которую они с Лань Чжанем и Цзян Чэном слышали в лесу в Илине. В тот раз дух Луань Цзана вернула Цзян Чэну его меч, а вчера попросила подождать до утра. Если именно она привела сюда Вэнь Цин, могла ли она и в тот раз попросить её натравить на них нечисть? Но зачем? Единственный разумный ответ — вернуть Саньду Цзян Чэну. Но откуда она могла знать, где он спрятан? Неужели они были знакомы? Но Цзян Чэн презирал духов и всю нечисть, вместе взятую. Да, когда всё закончилось, он приутих, но переступить через самого себя — не его случай. Однако этих двоих определённо что-то связывало. «Цзян Чэн, Цзян Чэн… Что ж ты выкинул-то после моего ухода? Я не помню, чтобы после всего в Юньмэне случались какие-то истории связанные с духами», — Вэй Усянь почесал нос. Об этом он подумать мог немного позже, сейчас ему надо было разобраться с духами, оккупировавшими лес и гору, а потом вернуться в Юньмэн.       — Вэй Усянь!       — Да? — юноша вытаращил на Вэнь Цин глаза.       — Ты в своём репертуаре, как и Ханьгуан-цзюнь, — девушка врач вздохнула, — Ты не против, если я заберу А-Нина?       — Всё в порядке, — улыбнулся Вэй Ин, — Если он с тобой, я могу не волноваться. Но сейчас нам надо сходить в лес, вчера ночью мы не всех уничтожили.       Вэнь Цин кивнула и сказала, что будет дожидаться их здесь. Когда Сюэ Ян увидел девушку, никто не удивился его возгласу: «Это ещё что за баба?», — за который он получил от Сяо Синь Чэня. Вэнь Цин глядела на Сюэ Яна как на восьмое чудо света, бросая вопрошающие взгляды на Вэй Усяня. Но тот лишь пожимал плечами, мол он ничего не знает, а этот ничего не помнит. В последнее время фраза «Пути господни неисповедимы» стала для них всех актуальна как никогда. Вэнь Цин поздоровалась с хозяевами дома и вызвалась помочь в аптеке, пока Вэй Ин и её брат будут в лесу. Сяо Синь Чэнь был только рад помощнице.       Пока они добирались до леса, Вэй Усянь размышлял о Сяо Синь Чэне. Как тот смог переродиться? Юноша отчётливо помнил, что остатков его души не могло на это хватить, она и не рассеивалась-то лишь благодаря цянькуню. Восстановиться душа также не может, соответственно переродиться невозможно. Но… Он сказал, что был в темноте, ожидая в ней кого-то, но никто не пришёл, кроме странного голоса… Скорее всего, в этой тьме Сяо Синь Чэнь ждал Сунь Ланя, который не мог к нему прийти, потому что стал живым мертвецом. Не могла прийти и А-Цин, так как её душа была незапятнанна. Значит, тот голос принадлежал Сюэ Яну, однако к тому времени из-за разбитой души память Сяо Синь Чэня уже была повреждена… Но как он тогда переродился?!       Вэй Ин приготовился идти на новый виток размышлений, но был прерван энергией «Инь», заполнившей собой всю округу. И так всегда: стоит начать что-то делать, ты сразу кому-то становишься позарез нужен. Настроение Вэй Усяня стало резко ни к чёрту, поэтому он решил отвести свою душу. Крутанув флейту в руках, юноша поднёс её к губам. И Чэньцин запела свою песнь…. Но через несколько мгновений из глубины леса послышался ответ. Это был цинь. Вэй Ин застыл…       После возвращения Лань Сичэня в Облачные Глубины, братья действительно стали больше времени проводить вместе. Теперь всё своё свободное время глава Гусу Лань посвящал младшему брату. Они вместе тренировались на мечах, вместе музицировали. Лань Хуань стал частым гостем в «Цзинши», порой нарушая правило отбоя. Они вместе появлялись на собраниях клана и школы, и вскоре их окрестили «Два нефрита клана Лань». Для Лань Ван Цзи это особой новостью не являлось, а вот его старший брат порой сильно смущался.       Иногда оглядываясь на свою прошлую жизнь, Лань Чжань понимал, что ещё тогда он мог предотвратить много неприятных событий. Не отдались он от старшего брата, тот, возможно, не убил бы Цзинь Гуань Яо, раскрыв его личину раньше. Настои он на своём решении, Вэй Ин не упал бы со скалы, а Мо Сюань Юй мог быть жив. Плюнь он на правила ордена раньше и помоги Вэй Усяню, остатки клана Вэнь продолжали бы мирно жить на Луань Цзане. И ещё очень-очень много чего…       — Ван Цзи? — позвал Сичэнь, заметив, что брат его ушёл в какие-то свои раздумья, — А-Чжань?       Лань Ван Цзи сразу же покинул океан размышлений и посмотрел на брата. Кончики ушей слегка горели. За много лет он успел отвыкнуть от этого обращения. Старший брат в основном звал его по вежливому имени. Однако после возвращения из больницы, когда они оставались наедине, Лань Хуань стал иногда позволять себе эту «вольность». Лань Чжань против не был, просто заново привыкал к этому.       — Что-то случилось? — Сичэнь пододвинул к младшему брату цветочный чай, — Я же вижу, что в последнее время ты сам не свой.       Молодой человек отрицательно мотнул головой и поднял чашечку, сделав глоток чая. Вообще, кое-что его действительно волновало. Вчера и сегодня не прилетала бабочка-вестница от Вэй Ина, что навещала его каждую ночь. От этого становилось не по себе.       — О, — вскинул брови Лань Хуань, — Пока не забыл, о чём хотел тебе рассказать. Ты же помнишь Мэн Яо?       — Мгм, — кивнул Лань Чжань. О да! Кого-кого, а Цзинь Гуань Яо он помнил просто великолепно. После Цишань Вэнь это их вторая главная проблема. Не так давно до него дошёл слух, что глава Цинхэ Не, Не Минцзюэ, уволил его по неясным причинам, после чего о Мэн Яо ничего не было слышно. В прошлый раз эта ситуация во многом предопределила их проблемы, став точкой отсчёта для всего. Как раз в то время его старший брат и Цзинь Гуань Яо сблизились ещё больше. Если бы только Лань Ван Цзи мог предотвратить это сближение, возможно, не всё, но многое пошло бы иначе… Предотвратить?       — У Мэн Яо и Не Минцзюэ произошло кое-какое недопонимание, поэтому А-Яо был уволен. Но он очень хотел помочь, в особенности после инцидента с подвалом, — Лань Сичэнь сделал глоток чая, смочив им горло, — Поэтому сейчас он работает в школе «Вэнь» под прикрытием.       Лань Ван Цзи пришлось сделать ещё глоток чая, чтобы за чашечкой скрыть своё выражение лица. Опять. Он опять тайно пробрался к Вэням. Значит, ход событий практически не изменился. Пусть в этот раз в пещере-подвале с ними был Цзян Ваньинь, главный «сюжет» это не поменяло. Лань Сичэнь снова сблизится с Мэн Яо, но этого нельзя было допустить любой ценой. Но… Почему брат сейчас говорит ему об этом? Тогда он узнал обо всём случайно. Лань Ван Цзи посмотрел на брата, он собирался воспользоваться этим шансом.       — Я рассказываю тебе об этом потому, что хочу, чтобы ты понимал: по какой причине я отговорил совет вновь поднимать тот инцидент с подвалом в Гонконге. Сейчас нужно быть очень осторожными, чтобы ненароком не скомпрометировать Мэн Яо, пока он ищет то, что поможет нам избавиться от Вэней.       — Брат, — обратился Лань Чжань, вглядываясь в глаза Лань Хуаня, — Я понимаю. Ты всё сделал верно. Я поддерживаю тебя в этом решении.       Если…. Если не Цзинь Гуань Яо, а он станет брату ближе всех, получится ли тогда изменить историю и избежать ненужных жертв?       — А-Чжань, — улыбнулся глава Гусу и выдохнул, — Спасибо тебе. Я долго сомневался: правильно ли поступил. Можно ли было заговорить об этом, не подставив А-Яо? Я переживал за тебя… Спасибо, А-Чжань.       В тот вечер Лань Сичэню пришлось быть очень аккуратным, чтобы не попасться патрульным. Иначе это был бы ещё тот позор: глава Гусу Лань попался за нарушением комендантского часа.       Следующее утро принесло крайне неприятные сюрпризы — Пристань Лотоса чуть не сгорела, глава Цзян и его жена попали в аварию, их сын Цзян Чэн получил травму, спасая из огня сестру, а приёмный сын Вэй Усянь пропал. Не медля ни секунды, Лань Ван Цзи пошёл к старшему брату просить разрешение ненадолго покинуть Облачные Глубины. Лань Хуань в это время как раз спешил к младшему брату, чтобы поддержать. Он помнил, что между Ван Цзи и Вэй Усянем установились довольно дружеские отношения. Услышав, что его младший брат собирается в больницу к семейству Цзян, Лань Сичэнь отпустил его, попросив быть осторожным.       Ни в какую больницу молодой человек не собирался. Его настоящая цель — найти Вэй Ина, но он не хотел волновать брата. Отойдя на приличное от школы расстояние, Ханьгуань-цзюнь достал Ван Цзи, и покрытые снегом деревья тронул «Призыв». Дух Луань Цзана появилась почти сразу же. Её чёрная фигура резко выделялась на белоснежном фоне. Девушка поклонилась ему и получила поклон в ответ. Сейчас она была духом, но при жизни, скорее всего, являлась заклинателем, поэтому второй господин Лань не смел забывать приветствие старшей заклинательницы.       «Можете ничего не спрашивать, я и так всё знаю, — улыбнулась Луань Цзан, но уже через секунду улыбки как и не бывало на её лице, вместо этого на нём была сосредоточенность с примесью суровости, — Ханьгуан-цзюнь, я скажу вам, где искать господина Вэя. Но готовы ли вы встретиться со Старейшиной Илина?»       Лань Ван Цзи затаил дыхание, последние слова упали ему на голову, как снежный ком с дерева. Теперь их жизнь окончательно раскололась на «до» и «после». Теперь у них не было дороги обратно. Но в этот раз они должны были всё изменить.       — Да, — чётко кивнул молодой человек.       «Следуйте за мной», — Луань Цзан устремилась прочь с горы.       Лань Чжань спрятал Ван Цзи и извлёк Бичэнь. Меч покорно воспарил над землёй под ногами своего хозяина. Средь бела дня лететь на мече было довольно рискованно, однако дух предугадала это и вела его безлюдной дорогой. Постепенно местность стала казаться знакомой молодому человеку, а потом он и вовсе признал в ней Илин. Остановиться им пришлось прямо посреди покрытого инеем леса. Резко развернувшись, Лань Ван Цзи рассёк Бичэнем духа, издавшего напоследок неприятный стон. Кажется, с последнего его визита нечисть решила на свою голову немного побуянить. Тратить время на разборки с духами он не хотел, поэтому по левую руку вновь появился цинь. Легко затронув струны, как пух щёку, Лань Чжань отправил в приближающихся духов голубую волну, что рассекла их и изгнала. Он стремительно продвигался вперёд с помощью Ван Цзи, порой Бичэнь разил нечистых, которые пытались атаковать в спину.       Молодой человек продвинулся уже довольно далеко, когда услышал стон флейты — Чэньцин. «Вэй Ин!», — пронеслось в его голове, и Ханьгуан-цзюнь, уничтожив очередного духа, резко сорвался вперёд.       Их взгляды столкнулись. Вэй Усянь застыл с флейтой у губ, а позади него Вэнь Нин разбирался с нечистью. Сердце Лань Ван Цзи забилось быстрее.       «Вэй Ин…», — Ханьгуань-цзюнь смотрел прямо в глаза юноше.       «Лань Чжань…», — Старейшина Илина чувствовал подступающую к глазам влагу.