С легким сердцем мы пройдем сквозь волны и ветра.

      — А-Чжань, — позвал Сичэнь брата, подмечая, как тот немного смущается. Лань Хуань знал, что для его младшего брата трудно заново привыкнуть к ласковому обращению, но не мог отказать себе в этой малости, — Вы с господином Вэем поссорились?       Пальцы Лань Ван Цзи застыли, не коснувшись струны Ван Цзи. Молодой человек опустил ладони на струны и чуть приподнял взгляд. Поссорились ли они? Нет. Здесь всё было куда сложнее… Хоть он и принял решение: держать чувства при себе, это слишком трудно. Чувствовать, как грудь стягивают тиски, при одной только мысли о нём, и при этом не иметь возможности прикоснуться. Нельзя даже идти близко!       — Нет, — коротко отозвался Лань Ван Цзи, не отрывая взгляд от струн.       Лань Сичэнь прищурил глаза. Он понял, что брат не договаривает ему, скрывая под опущенными ресницами правду. Губы Лань Чжаня чуть приоткрылись и дрогнули, но он тут же совладал с собой и крепко их сомкнул.       — Я не буду ничего тащить из тебя клешнями, — вздохнул мужчина, — Просто помни, что старший брат всегда выслушает и поддержит тебя, — он отложил флейту в сторону и опустил взгляд, — Иногда мне кажется, что пренебрегал тобой, не доверял, не видел твоих истинных чувств, — брови Цзэу-цзюня сошлись к переносице, и на лице проступила боль. Лань Ван Цзи поднял голову, впиваясь взглядом в человека перед собой, сжавшего кулаки до побелевших костяшек, — Порой я просыпаюсь по ночам с мыслями «Правильно ли я поступил?», «Почему не послушал его, когда он просил?». Я не знаю, откуда они берутся, Ван Цзи. Но, когда понимаю, что всё это касается тебя, мне становится очень больно. Наверное, я плохой старший брат…       Молодого человека прошиб озноб. Неужели к его брату тоже возвращаются воспоминания? И что ему теперь делать? Что сказать? Он не хотел, чтобы память о тех событиях возвращалась к Лань Сичэню. С них со всех и одного раза вполне хватило, а если он вновь переживёт предательство Цзинь Гуань Яо… Столетия назад ему потребовалось много лет, чтобы прийти в себя, но до конца своих дней Лань Хуань с содроганием вспоминал те события, а на сердце его пролегла глубокая незаживающая рана.       — Брат.       Мужчина поднял взгляд и встретился с лёгкой улыбкой Лань Ван Цзи. Уголки его губ приподнялись, а в глазах забегали тёплые огоньки. Для Лань Сичэня это была непросто улыбка, это была улыбка его любимого младшего брата, его А-Чжаня. Когда в детстве они гуляли на улице после дождя, Ван Цзи крепко держал его своей маленькой ручонкой, пытаясь переступить через лужицу. И всякий раз, получалось то у него или нет, он поднимал свою головку к старшему брату и улыбался. Лань Хуань улыбнулся в ответ, ощущая, как с сердца падает огромный валун.       — Ван Цзи, посмотри на время. Боюсь, тебе снова придётся приютить своего старшего брата, иначе очередная встреча с дядей и тётей всё-таки закончится для меня наказанием, — улыбнулся мужчина, покачивая головой. Когда несколько дней назад он встретился в коридоре с Лань Цижэнем и Лань И, дядя был на грани того, чтобы наказать главу клана и школы. Только тётя его и уберегла.       — Мгм, — кивнул Лань Чжань.       Однако сон не шёл ко второму господину Ланю довольно долго, а услужливая память то и дело подкидывала воспоминания о Вэй Ине. Его улыбка, бабочки в библиотеке, кролик на фонаре… Встреча в лесу. В тот миг сердце Лань Чжаня чуть не остановилось. Вэй Усянь стоял перед ним живой и невредимый. Юньмэн Цзян… Им удалось изменить его судьбу и спасти Пристань Лотоса. Пусть и в больнице, но Цзян Фэнмянь и Юй Цзыюань живы. Цзян Ваньинь сохранил своё ядро. Получилось… Получилось избежать разрывающей душу и сердце катастрофы!       «Вэй Ин…», — в мыслях позвал Лань Ван Цзи и, закрыв глаза, повернул голову.       Молодой человек резко распахнул глаза и скосил их в сторону. «Дзинь», — Бичэнь покинул ножны и преградил путь кинжалу, устремившемуся к груди Лань Ван Цзи. Оттолкнув кинжал клинком, он коленом сбил напавшего. Получив точный удар в селезёнку, мужчина в маске упал с кровати, стукнувшись локтями о пол. Полыхнув голубым, клинок устремился к ноге ворвавшегося, стремясь пришпилить его к полу за штанину, но тот ловко перекатился, вскочил на ноги и отпрыгнул в сторону. Лань Сичэнь бесшумно выскользнул из-за ширмы, оказавшись за спиной, мужчины. Он занёс ладонь для удара, но незнакомец увидел неясное отражение в рамке фото и пригнулся, одновременно пытаясь нанести удар по ногам главы Гусу. Рука Лань Хуаня пролетела в миллиметрах от макушки напавшего, а сам он ушёл в сторону, избегая подлого удара. Человек в маске метнулся к выходу, но Лань Чжань, зачехлив Ван Цзи, ринулся ему наперерез. Блокируя ножнами очередную атаку, он одним движением сбил руку незнакомца вниз, заставив выронить оружие. Но тут до его ушей долетел судорожный вздох. Напавший резко ушёл под локоть Лань Ван Цзи, достал из сапога нож и… Лезвие прошлось по спине молодого человека. На самом деле, для Ханьгуан-цзюня столь грязный трюк не нёс никакой опасности. Он мог легко приказать Бичэню заблокировать атаку, но он не мог применить силу на глазах старшего брата! Ранение, к счастью, оказалось неглубоким, почти царапина, но длинным. Босые ноги скользнули по полу, и молодой человек стал заваливаться вперёд. Он уже хотел подставить меч и опереться на него, но уткнулся лицом в грудь брата.       — Ван Цзи! — Лань Сичэнь словно в замедленной съёмке видел, как нож рассёк спину Лань Чжаня. Он в два шага преодолел разделяющее их расстояние, схватил упавший кинжал и, подхватив падающего брата, воткнул его мужчине в бедро так, чтобы не задеть бедренную вену. Нападавший вскрикнул и повалился на пол. Придерживая брата, Цзэу-цзюнь немного развернулся и ребром ладони ударил незнакомца в затылок, тот потерял сознание, — Ван Цзи? Как ты? — глава Гусу наконец отпустил брата.       — Всё в порядке, — кивнул Лань Чжань, вставая на ноги. Он был шокирован, не ожидал от брата подобных действий. Нагнувшись, молодой человек стянул с бессознательного тела маску. Это был один из старших учеников школы «Вэнь». Во время обучения он следил за ними. В голове Лань Ван Цзи промелькнула мысль, что убивать его, скорее всего, не собирались. Вэнь Чжао не пошёл бы на такое прямо в Гусу Лань. Более вероятно, что он хотел их припугнуть. От ученика явно требовалось немного помахать лезвием у лица второго господина Ланя и уйти. Но он не ожидал, что жертва проснётся и даст отпор, а потом ещё и брат жертвы из-за угла выскочит. От испуга у него сработал инстинкт самосохранения, и получилось то, что получилось. Лань Чжань выдохнул сквозь зубы. Он был зол на Вэнь Чжао, потому что тот перешёл все границы, был зол на самого себя, потому что не смог уйти от удара. Но сейчас эмоции были ему не лучшим советчиком.       — У тебя спина в крови, — в глазах главы Гусу плескалась паника. Совладав с собой, мужчина позвонил Лань Цижэню и ледяным тоном попросил дядю прийти в «Цзинши» с врачом.       — Это один из учеников-смотрителей школы «Вэнь», — пояснил Лань Ван Цзи, когда Цзэу-цзюнь отключил телефон, — Пытались запугать.       — Ван Цзи, — стальным тоном заговорил Лань Сичэнь, — Сядь на кровать. Нужно обработать твою рану.       Оценив ситуацию, молодой человек покорно сел и снял разорванную и пропитавшуюся кровью спальную рубаху. Рана, действительно, была пустяковая, даже зашивать не требовалось. Если обрабатывать её каждый день и не тревожить, то через две — две с половиной недели она полностью затянется.       Лань Цижэнь вошёл в «Цзинши» без стука вместе с Лань И, доктором и ещё парой учителей. Увидев спину племянника, Лань И скрипнула зубами. Пусть он и Ханьгуан-цзюнь, но кто же под нож-то кидается?! Да, они не должны раскрывать свои силы, но от этого зависела его жизнь! В одно мгновенье Облачные Глубины пробудились ещё задолго до подъёма.       Сейчас это царапина Лань Ван Цзи не тревожила. Она не шла ни в какое сравнение с дисциплинарным кнутом, поэтому молодой человек сидел в зале совещаний ровно, как бамбук, ничем себя не выдавая. Когда тот ученик пришёл в себя, то сразу сам во всём сознался. Как и предполагал второй господин Лань, Вэнь Чжао послал его в Облачные Глубины припугнуть Лань Ван Цзи. Парень занял у Вэнь Чжао крупную сумму денег на лечение младшей сестры, и тот обещал простить долг, если ученик выполнит его поручение. Отпускать Гусу Лань парнишку не стали, намереваясь использовать его, когда все злодеяния Вэней выйдут наружу. Однако они понимали, что толку от этого будет не особо много, если Вэнь Чжао обо всём узнает. К тому же у этого ученика была младшая сестра, коей теперь могла угрожать опасность. Поэтому девочку перевели в больницу , в которой лежал Лань Сичэнь. У её койки круглосуточно дежурил медбрат. после недолгих переговоров старейшины и учителя решили пока не сообщать о нападении, понимая, с какой скоростью разносятся слухи среди школ. Главы четырёх великих школ будут хранить молчание, но вот более мелкие…       В зале совещаний Цинхэ Не творился настоящий хаос. Одни пытались перекричать других, доказывая свою правоту. Терпение Не Минцзюэ лопнуло, и он ударил кулаком по столу, призывая всех к тишине. Не Хуай Сан подпрыгнул на месте и чуть не выплюнул своё сердце. Он сидел белее снега.       — Сейчас нам необходимо решить, как мы поступим дальше, — со всей серьёзностью начала глава Цинхэ Не, — Бесчинствам со стороны Гонконга пора положить конец. Мы долго терпели, но пожар в Пристани Лотоса стал для всех последней каплей. Временный глава Цзян, что вы думаете?       — Пристань Лотоса перенесла пожар, — Цзян Чэн поднялся со стула, зловеще зыркнув на Луань Цзан, парившую около Вэй Усяня, — Однако Юньмэн Цзян не утратил своей мощи. Наши честь, гордость, знания и умения всё ещё при нас. Как временный глава Юньмэн Цзян я предлагаю обнародовать всю имеющуюся у нас информацию. Исходя из имеющихся данных, можно предположить, что часть сделок была заключена под давлением со стороны Вэней. Мелкие школы и секции просто не могли выдержать их напора. Если мы найдём хотя бы несколько семей, пострадавших от рук Вэней, и они присоединятся к нам, у нас появятся и доказательства, и свидетели .       — Временный глава Цзян думает, они согласятся нам помочь? — нахмурился Цзинь Гуань Шань.       — Нет, — неожиданно взял слово Цзинь Цзысюань, — Временный глава Цзян прав. Да, многие боятся школы «Вэнь», но и многие ненавидят её. Должны найтись хотя бы одна или две семьи, что будут требовать справедливости.       — Хорошо, — кивнул Не Минцзюэ, — Цинхэ Не поддерживает предложение Юньмэн Цзян и присоединяется к нему, — мужчина посмотрел на Лань Сичэня.       — Гусу Лань поддерживает предложение Юньмэн Цзян и присоединяется к нему.       — Ланьлин Цзинь поддерживает предложение Юньмэн Цзян и присоединяется к нему, — всё же согласился Цзинь Гуань Шань, не желая идти против мнения большинства.       Вслед за четырьмя великими школами приняли и поддержали решение все остальные. Вэй Усянь усмехнулся. Прямо на его глазах повторялась картина из далёкого прошлого. После пожара в Пристани Лотоса ордена, ныне школы, вновь объединились против общего врага, вновь представшего перед ними в лице клана Вэнь. Только в этот раз нет Тёмного Железа, нет марионеток, нет кровопролитной бойни. Однако Вэй Ину легче от этого не становилось. Что будет с Вэнь Цин и Вэнь Нином? В этой жизни они снова часть клана Вэнь. Что будет с ними? С их семьёй? На них опять набросятся, вешая все клейма и проклятья мира? Если такое произойдёт, Вэй Усянь без сомнений и колебаний встанет на их сторону вновь. Пусть их и не будут пытаться убить, но в современном обществе убить человека можно по-разному, не только физически. И способов тому вагон и целая тележка. И что тогда страшнее: стоя под мишенями, надеяться, что в тебя не попадёт стрела, или пытаться противостоять современному обществу и не сломаться?       Вэй Усянь думал об этом всю обратную дорогу до Пристани Лотоса. После собрания он хотел поговорить с Лань Чжанем, но тот ушёл вместе с братом и Не Минцзюэ. Юноша и рад бы подождать, однако им нужно было возвращаться в Юньмэн: предстояло немедля разобраться с Ли Лу Няном. Только сделать они это собирались аккуратно, чтобы не спугнуть и тем самым не предупредить Вэней. Цзян Чэн был скор на расправу, ему хотелось порвать бывшего наставника на китайский флаг Цзыдянем, но он понимал, что лучше от этого не станет, поэтому решил действовать аккуратно, а после падения «Вэнь» полностью уничтожить Ли Лу Няна.       Не успели они толком из машины выйти, а к ним уже подлетела куча народу, прося поставить подписи с печатями, ответить на важную почту, и всё тому подобное. А это ещё бухгалтерия не налетела со своими отчётами и волокитой. Зимние каникулы приближались к концу, скоро должен был начаться второй, а соответственно их последний, семестр. Поэтому Цзян Чэн старался разобраться с делами по максимуму, чтобы хоть изредка, но можно было концентрироваться на учёбе, иначе им светило остаться на второй год. Но после сегодняшнего совета он был слишком измотан и закончил раньше обычного. Цзян Ваньинь хотел поужинать и лечь спать, но, зайдя в комнату, застал любопытную картину.       Вэй Усянь, выудив из тайника под кроватью бутыль «Улыбки императора», ухмыльнулся. В его голове явно зрел какой-то план, и с каждой секундой он становился всё изощреннее. Суйбянь уже ждал своего хозяина, облокоченный на кровать. Юноша стащил с себя толстовку, швырнул её на спинку стула. Голая кожа почти сразу же скрылась под чёрной рубашкой, которую он не стал застёгивать до конца.       — Куда-то собрался? — Цзян Чэн сложил руки на груди и демонстративно посмотрел на часы.       — Ага, — задорно отозвался Вэй Ин и с ехидной улыбочкой провёл пальцем по горлышку бутыли.       — Не хочешь поведать: куда? — не унимался юноша, наблюдая за натягивающим куртку братом.       — К Лань Чжаню.       Не успел Цзян Ваньинь и рта открыть, как за его спиной заговорил женский голос, заставивший его судорожно вдохнуть и на пару секунд застыть истуканом.       «Господин Вэй, вы бы не проверяли выдержку господина Ланя», — хоть слова Луань Цзан и подразумевали попытки отговорить Старейшину Илина от его затеи, в голосе её слышалось лукавство. Цзян Чэн повернул голову и посмотрел на духа своим фирменным тяжёлым взглядом, но на девушку это не возымело эффекта. Наследник Юньмэна вспомнил её сегодняшнюю выходку в зале совещаний и сжал кулаки.       — Ну, я пошёл, — Вэй Ин схватил вино, Суйбянь и открыл окно. Цзян Чэн тут же рванул за братом, но тот оказался быстрее. И уже через пару мгновений его фигура взмыла на мече в небо.       — Вэй Усянь! — рявкнул юноша вслед Вэй Ину, но тот его уже не слышал.       Путь от Юньмэна до Гусу занимал от восьми до десяти часов. Во всяком случае, именно столько они ехали на автобусе, когда были приглашены на обучение в Гусу Лань. Но по воздуху это дело обстояло намного быстрее. При огромном желании и достаточно высоком уровне концентрации ци на мече можно было добраться за полтора или два часа. Разумеется, такое ускорение требовало от заклинателя не только концентрации, но и соблюдения всех нюансов. В туманную или ветреную погоду сие действие было бы равносильно самоубийству. Но к счастью Вэй Усяня сегодня стояла спокойная безветренная погода. На небе довольно часто встречались облака, размеренно плывущие себе куда-то вдаль. Юноша поднялся на приличную высоту, и часть этих облаков плыла у него под ногами. Отсюда его невозможно было разглядеть с земли, скорее люди примут его за самолёт или высоко летящий вертолёт. Главное, чтобы он сам не столкнулся с этими чудесами техники, как они это сделали с Лань Ван Цзи летом. На такой огромной высоте температура была порядком ниже, но Вэй Усянь не обращал на это внимания, циркулировавшая в его теле энергия прекрасно его согревала, хотя кончики ресниц слегка и покрылись инеем.       Вниз юноша почти не смотрел. За обе жизни он выучил эту дорогу до такой степени, что даже лети Вэй Ин спящим — остановится, где положено. Постепенно облаков на небе становилось меньше, звёзды казались ярче, а знакомые холмы и поля уступили место горам, меж которых текла река. Она текла и текла, пока не раскрасилась светом множества фонарей — Сучжоу. Так как Пристань Лотоса он покинул в восемь вечера, то сейчас было примерно около десяти. Значит, колокол Гусу Лань уже известил об отбое, и Облачные Глубины погрузились в объятья сна.       Приземлившись в небольших зарослях бамбука прямо за «Цзинши», Вэй Усянь вдохнул морозный воздух Гусу и вознёс молитвы, чтобы в «Цзинши» его не ждал сюрприз в лице Лань Сичэня. Молитвы Вэй Ина были услышаны. За приоткрытыми створками панорамного окна виднелась одинокая фигура. В первый момент у Вэй Ина перехватило дыхание — Лань Чжань был в ханьфу. Потом, приглядевшись, юноша понял, что то были свободная рубашка, стилизованная под народную одежду, и длинная вязаная кофта. Налобная лента занимала своё законное место. Как и всегда, снаружи горело несколько одиноких фонарей, подзолачивающих снег, а внутри — пара ночников. За Лань Ван Цзи водилась привычка порой игнорировать отбой. Он мог всю ночь провести за чтением записей, если те имели хоть маломальскую ценность, или тренировками с Вэй Усянем. Довольно редко, но всё же иногда молодой человек посвящал ночь медитациям или музицированию. Ранее у них был ещё один способ коротания ночей, но…. Вот и сейчас второй господин Лань сидел за низеньким столиком, вперив внимательный взгляд в какую-то книгу. Несколько прядок выбились из идеального хвоста и время от времени, если Лань Чжань шевелил головой, задевали чёлку. Ещё одна маленькая, но так полюбившая Вэй Ину деталь…. В прошлом весь образ Ханьгуан-цзюня являл собой истинное совершенство, даже после битвы одежды его были в порядке, а из причёски и волосинка не выбивалась. Было так и в этой жизни, до поры до времени. После того, как в библиотеке юноша попросил его больше не пользоваться невидимками, удерживающими непослушные прядки, в образе Лань Ван Цзи стала время от времени проскальзывать лёгкая неряшливость: пряди выбивались из хвоста, чёлка падала на глаза. Хотя в случае этого человека назвать сие лёгкой неряшливостью язык не поворачивался, настолько сильно это вписалось в его образ. Вэй Усяню нравился такой Лань Чжань. Засмотревшись, юноша расплылся в улыбке, а в груди разлилось тепло. Он бесшумно выбрался из зарослей и направился к домику.       Услышав стук, Лань Ван Цзи оторвался от чтения и быстро взглянул на часы. Для Облачных Глубин время было довольно позднее. Это явно был не его старший брат. Лань Хуань мог уйти после отбоя, но приходил всегда до него. У Лань Цижэня и Лань И другая манера стучать — чётко и уверенно. Этот же стук был тихим и зазывающим. Отложив книгу в сторону, Лань Чжань направился к дверям. Может, у патруля что-то случилось? Или…. Помня предыдущий опыт, молодой человек захватил с собой Бичэнь. Решительно открыв двери, второй господин Лань никого за ними не обнаружил. Неожиданно его посетило чувство дежавю, нечто подобное уже случалось ранее. Надеясь, что ему лишь кажется, Лань Ван Цзи всё же позвал: «Вэй Ин». Стоило имени слететь с его губ, и со стороны послышался скрип снега. Из темноты выплыла юношеская фигура, принявшая образ Вэй Усяня. Молодой человек не верил своим глазам: тот, кого он хотел видеть больше всего, стоял прямо перед ним и улыбался. На пару мгновений им овладело желание захлопнуть двери прямо перед носом Вэй Усяня, но в итоге он поддался чувствам и впустил его.       — Что ты здесь делаешь?       — А не ясно? — Вэй Ин показал бутыль с вином и улыбнулся, — Нам с тобой так много надо обсудить, а времени всё нет и нет, — ученик Юньмэна надул губы, — А да! Я прилетел сюда на Суйбяне, но меня никто не видел!       И почему Лань Ван Цзи не был удивлён? Вздохнув, молодой человек достал из шкафчика две чашечки и чайник. Водрузив всё это на деревянный поднос, он направился к столику у окна, за которым уже расположился его гость, скидывая куртку. Пока Вэй Ин откупоривал бутыль и наливал себе «Улыбку императора», Лань Чжань поставил кипятиться воду и засыпал в изящный чайничек немного заварки. Судя по всему, им предстояла долгая ночь, поэтому Ханьгуань-цзюнь предпочёл заварить жасминовый чай.       «Э-э-э, нет, Лань Чжань! — мысленно усмехнулся Вэй Ин, — Сегодня ты от меня чайком не отделаешься», — пусть в мыслях юноши и разворачивалась карта боевых действий, внешне он старался ничем себя не выдать.       — Та флешка, — решил Вэй Усянь немного отвлечь внимание, — Подарок от Цзинь Гуань Яо?       — Да, — кивнул Лань Ван Цзи, — Он снова пробрался к ним.       — От Не Хуай Сана я слышал, что он был уволен Не Минцзюэ, — Вэй Ин следил за руками Лань Чжаня, заливающими воду в чайник. Комната наполнилась ароматом жасмина, — Думаешь, он снова возьмётся за старое?       — Не знаю, — нахмурился молодой человек. О своём странном предчувствии он решил пока промолчать.       — О! — воскликнул Вэй Ин, — Я тут на днях думал кое о чём и вспомнил нашего таинственного «помощника», подкидывающего ключи от потайной библиотеки и цянькуни в ледяную пещеру. В тот раз дух сказала, что это была третья глава. Поразительно, глава Лань И переродилась твоей тётей. Думаю, позже нам стоит поблагодарить её за помощь.       — Мгм.       Вэй Усянь поднёс чашечку к губам и сделал глоток, скрывая за этим бесхитростным действием ухмылку. Допив остатки и наполнив фарфоровую чашечку вновь, ученик Юньмэна позвал Лань Ван Цзи, и тот в ожидании продолжения посмотрел на него. Вэй Ин одним движением опрокинув содержимое чашечки себе в рот и перегнулся через стол. Лань Чжань, почувствовав неладное, отпрянул назад, но наткнулся затылком на пальцы Вэй Усяня, притянувшие его к своему хозяину. Их губы столкнулись, и молодой человек почувствовал во рту до боли знакомый вкус вина. Горячащий душу напиток скользнул в горло, и Вэй Усянь оторвался от Лань Ван Цзи, напоследок слизнув остатки спиртного с нежных губ. Ханьгуан-цзюнь чуть наклонился вперёд, стукнув своей чашечкой о стол. Голова его закружилась, перед глазами поплыло, а потом и вовсе потемнело.       — Оп-па, — Вэй Усянь подхватил Лань Ван Цзи, не дав ему стукнуться головой о стол, как в прошлый раз. Юноша поднялся и обошёл небольшой столик. Он перекинул руку Лань Чжаня через свою шею и поднял его. Благо, кровать находилась в нескольких шагах, — Теперь-то, Лань Чжань, ты мне всё расскажешь, — Вэй Ин уложил молодого человека на постель и выключил ночники. Спустя, примерно, десять минут раздалось шуршанье простыней. Опьяневший Лань Ван Цзи попытался привстать на локтях, но был опрокинут обратно Вэй Усянем, оседлавшим его, — Итак, Лань Чжань. Почему ты меня избегаешь?       Лань Ван Цзи, услышав вопрос, поджал губы и надул щёки. Не собираясь отвечать, он отвернулся. У Вэй Ина дёрнулась бровь: «Вы только посмотрите», — проскользнуло в его голове. Однако он жаждал ответа, поэтому, наклонившись ниже, повторил вопрос. Молодой человек повернулся, и они столкнулись взглядами. Вэй Усянь сглотнул. Все вопросы моментально вылетели из его головы, стоило второму господину Ланю посмотреть на него своим глубоким взглядом. В груди всё сжалось от предвкушения, а поясница прогнулась. Юноша облизнулся, не отрывая взгляда от маняще приоткрытых губ. Аромат сандалового дерева ворвался в его сознание неожиданно и быстро поглотил все лишние мысли. Силы покинули руки, и Вэй Ин рухнул на Лань Ван Цзи, припадая своими губами к его. Касание… Всего лишь касание, а он хотел большего… Ощутив горячий кончик языка на своей губе, юноша протяжно выдохнул, чуть не застонав от неожиданно нахлынувшего удовольствия. Он даже не подозревал, что своей выходкой развязал руки Лань Ван Цзи.       Лань Чжань углубил поцелуй так резко, что перед глазами Вэй Ина забегали звёздочки. Он обвил руками шею второго господина Ланя, путаясь пальцами в волосах. Ханьгуан-цзюнь чуть приподнялся и отполз назад, облокачиваясь на спинку кровати. Вэй Усянь беззастенчиво постанывал в поцелуй, переплетая их языки. Иногда под напором Лань Ван Цзи он чуть отступал, но желание брало верх. Юркие пальцы юноши скользнули под ворот рубашки и принялись расстегивать пуговицу за пуговицей, оголяя белые плечи, чуть ли не сверкавшие в темноте. Он вздрогнул всем телом, когда одна широкая ладонь забралась под его чёрную рубашку, а вторая сжала ягодицы. Запрокинув голову, Вэй Ин почувствовал на своей шее обжигающие губы, сменившиеся зубами. Вэй Усянь шумно выдохнул и провёл ногтями по шее Лань Ван Цзи. Холодные концы налобной ленты коснулись его кожи, и юноша сорвал её.       Вэй Усянь посмотрел на Лань Ван Цзи из-под опущенных ресниц и потянулся за поцелуем, но его схватили за волосы, заставив опять запрокинуть голову. Белоснежные зубы Лань Чжаня сомкнулись на адамовом яблоке юноши, вырвав утробный стон. Вэй Ин почувствовал холодок на спине и груди: его рубашка, неизвестно когда расстегнутая, съехала до поясницы, а зубы перешли на ключицы, оставив яркий след. Вэй Усянь закусил губу, сжимая волосы Лань Ван Цзи на затылке, губы которого спускались вниз, иногда втягивая нежную кожу, словно желая выпить её, как вино. Вэй Ин шире раздвинул ноги и сел на бедро молодого человека, продолжая царапать ему шею, неторопливо переходя с неё на ключицы и грудь. Но долго играться он не смог. Набухшие соски, обернувшиеся чувствительными бутонами, тронуло обжигающее дыхание.       — Лань Чжа-ань..! — простонал Вэй Усянь в ухо Лань Ван Цзи, когда тот закусил его сосок и втянул в рот, постоянно обводя языком, — Лань… Гэгэ-э… — Вэй Ин забрался своим языком в ушную раковину Ханьгуан-цзюня, и тот незамедлительно ему ответил, сунув руку под брюки, нижнее бельё и сильнее прежнего сжав нежную кожу. Вэй Усянь прогнулся, отставляя бёдра, подставляя их под ладонь Лань Ван Цзи. Ещё чуть-чуть, и он сам снимет с себя штаны, но… Но тут что-то пошло не так.       Вэй Ин заглянул в затуманенные возбуждением глаза второго господина Ланя, и… Возбуждение из них мигом ушло, сменившись нечитаемой палитрой эмоций. Лань Ван Цзи резко отшатнулся назад и звонко ударил себя рукой по лбу. Голова его ударилась о резную спинку кровати, и молодой человек…вырубился. Вэй Усянь продолжал восседать на бёдрах Ханьгуан-цзюна, взбудораженный, возбуждённый и полураздетый, а руки его застыли на рельефном животе молодого человека. Вэй Ин несколько раз моргнул, пытаясь понять, что только что произошло…       — Лань Чжань? — позвал он молодого человека, но тот не ответил, — Лань Чжань! — и снова тишина, — Ха-ха… — вырвался у юноши нервный смешок, а бровь дёрнулись. Только что второй молодой господин Лань эпично обломал его. «Лань Чжа-а-нь..!» — мысленно взвыл юноша. Но вой—не вой, а поделать здесь было уже нечего.       Ученик Юньмэна слез с Лань Чжаня и привёл его в подобающий вид: застегнул рубашку, поправил кофту, а налобную ленту уложил на прикроватную тумбочку, после чего укрыл спящего одеялом. Сев за стол, Вэй Ин схватил чашечку и опрокинул её содержимое в себя. Жасминовый чай. Остывший. Великолепно. Удача повернулась к нему спиной в самый «нужный» момент! Запустив пятерню в волосы, Вэй Усянь почесал голову и вздохнул. Теперь ему предстоял обратный путь. Если он останется здесь, и с утра их застукают вместе…. Хоть перед Цзэу-цзюнем он был не против полежать в кроватке с Лань Чжанем. А ещё лучше — на Лань Чжане.       Прибрав за ними, юноша натянул на себя куртку и покинул «Цзинши». Обратная дорога заняла времени намного больше. И не потому, что погода испортилась, а потому, что спешить не хотелось. Приземлившись во внутреннем дворе, Вэй Ин зевнул и пошёл в их с Цзян Чэном комнату, свет в которой, на удивление, всё ещё горел несмотря на позднюю ночь.       Когда до комнаты оставалось ещё, как минимум, два поворота, до слуха Вэй Усяня долетел крик, стоявший выше Эвереста, от которого крыша дома поднималась и опускалась. Повезло, что сейчас дом был почти пустой, и слуги, спавшие в другой его части, не слышали всего этого. Иначе бедняги начали бы думать, что у их молодого господина едет крыша. Духа-то никто из них не видел и не слышал. По мере приближения, крик только нарастал, и Вэй Ин грешным делом начал думать, что эти двое превратили комнату в «Последний день Помпеи».       «А Луань Цзан не скупится на словечки», — ухмыльнулся юноша и открыл двери.       « Да с вашими запросами, господин Цзян, вам только Не Хуай Сан в жёны и сгодится!» — дух Илина сидела на кровати Вэй Усяня в традиционной позе, а напротив неё в кресле сидел Цзян Чэн, лицо которого посерело от гнева. Шляпа девушки покоилась рядом, из-за чего её лицо больше не было скрыто вуалью, и белая налобная лента Гусу Лань резко контрастировала с остальной чёрной одеждой. Вэй Усянь так и застыл в проходе. Вот это он вовремя вошёл… Цзыдянь на руке Цзян Чэна несколько раз сверкнул молниями, но почти сразу же успокоился, а его хозяин повернул голову к вошедшему, и лицо его исказилось сильнее прежнего. Вэй Усянь не икнул чудом.       — Надеюсь, Лань Ван Цзи тебя пинками из Облачных Глубин вышвырнул! — гаркнул Цзян Ваньинь.       — Цзян Чэн, — возмутился юноша, — Не надо на мне свою злость срывать!       «А ему злость срывать, и вина не надо! — хмыкнула Луань Цзан, после чего ухмыльнулась, — Не пои, не корми — дай только поорать»       — Ты..! — вскочил наследник Юньмэна, забывая о брате, что переводил взгляд с него на духа и обратно, — Хм! Просидела века в Гусу Лань, а примерным поведением не пахнет, как от Цзинь Гуань Яо честностью! Вот уж точно Луань Цзан!       « Чья бы кастрюля пыхтела..! — прошипела девушка, — Вас, горбатого, и могила не исправила! Самодовольный гордец!»       — Вы продолжайте-продолжайте, не обращайте на меня внимания, — махнул рукой Вэй Усянь, проходя к своей кровати. Дух моментально поднялась с неё и отошла в сторону. От взлёта на воздух Пристань Лотоса отделяла всего одна искра. Не дожидаясь, пока эту искру испустит Цзян Ваньинь, дух направилась к дверям. Вообще, она могла просто испариться, как делала это всегда, но именно сейчас в ней взыграла упрямая человеческая натура.       — Да неужели? — ядовито буркнул юноша, сложив руки на груди, — Возвращаешься на Луань Цзан?       «Я в Гусу Лань!» — прищурив глаза, столь же ядовито бросила Луань Цзан и всё же исчезла. Из Цзян Чэна пар валил как из скороварки.       — Почему это так походило на « я возвращаюсь к маме»? — буркнул под нос Вэй Ин, которого происходящее искренне забавляло. Однако кто же знал, что его услышат?       — Вэй Усянь!!! — рявкнул Цзян Чэн, швыряя молнии взглядом.       «Господин Вэй!», — одновременно с Цзян Чэном раздалось откуда-то из коридора.       Вэй Ин поджал губы и постучал по ним. Постепенно Цзян Чэн начал успокаиваться, только бурчать продолжал себе под нос. Вэй Усянь выдохнул и побрёл в ванную. На шее, ключицах и груди уже алели засосы, а следы зубов красовались как гирлянда на рождественской ёлке. Переодевшись в пижаму, юноша провёл пальцами по губам и закусил их, вспоминая требовательный и жадный поцелуй Лань Чжаня.       Покинув ванную, Вэй Усянь попал под прицел пристального взгляда брата. Юноша напрягся и приподнял бровь, спрашивая этим жестом «что случилось?». При всём при этом он искренне надеялся, что следы его «ночного визита» не заметны Цзян Ваньиню, всё же не хотел он брату травму психики наносить, она и так в этой жизни у него на честном слове держалась. А Цзян Чэн продолжал выжидательно смотреть на Вэй Ина. У него в голове крутилась масса вопросов, но с какого именно начать? С флешки? Его «пробуждения»? С чего? Или… Задать другой вопрос..? Тот, что волнует его даже не с момента возвращения памяти, а ещё раньше. Но как он мог спросить «В этот раз ты не покинешь Пристань Лотоса? Исполнишь своё обещание, и мы станем двумя братьями Юньмэна, если в Гусу Лань два нефрита?» Цзян Чэн цыкнул.       — Хватит ходить туда-сюда. Ложись уже спать, — Цзян Ваньинь выключил бра в форме лотоса и, отвернувшись лицом к стене, закутался в одеяло. Он не хотел потерять Вэй Усяня опять. Ни родителей, ни сестру, ни его. В прошлой жизни он потерял всех, наворотил немало дел, не знал правды, точнее не хотел её знать. Обвинял во всех несчастьях Вэй Усяня, не разобравшись: а виновен ли он? И после всего он…Даже узнав правду, он… Не сумел переступить через себя. Да, они больше не воевали друг с другом, но и к тому, что было до пожара в Юньмэне, вернуться уже не могли. Хоть он и не хотел соглашаться, но дух была права. Он — гордец. Только теперь, спустя почти две тысячи лет, увидев события со стороны, Цзян Чэн всё понял. По-настоящему понял. Кто друг, а кто враг. Кому доверять, а кого своими руками задушить. И теперь Небеса дали ему ещё один, возможно, последний шанс всё исправить.       Цзян Чэн достал из-под подушки деревянный гребень. В темноте комнаты он мог видеть лишь его очертания. «Глава ордена Цзян, — зазвучали в его голове слова, услышанные очень давно, — Порой искать виноватых всё равно, что пытаться вырастить пионы в лотосовом озере. Ваши решения принимались только вами. Я не берусь вас судить, потому что в моих ошибках и деяниях только моя вина. Сейчас вы можете отрицать всё перед всеми, даже перед самим собой. Но как неминуемо один год сменяет другой, так и вы рано или поздно, но неминуемо придёте к осознанию»       И вот эти слова в полной мере оправдали себя. Он всё осознал. И на это ему потребовалось почти два тысячелетия. Цзян Ваньинь повернулся к Вэй Усяню, тот лежал к нему спиной. Юноша знал, что его брат не спал. Видимо, у них с Лань Ван Цзи что-то приключилось. Хоть Вэй Усянь и не сказал ему прямо, но Цзян Чэн полагал, что второй господин Лань, как и они, пробудил свои воспоминания о прошлой жизни. Значит, самое трудное только впереди…       Следующие несколько дней прошли как один. Братья рано поднимались и поздно ложились. Помимо рутиной работы, касающейся школы и клана, им необходимо было найти пострадавшие от школы «Вэнь» семьи, вычислить всех крыс в Юньмэн Цзяне и как-то умудриться закончить домашнюю работу на каникулы. Во всей этой круговерти дел и событий, они всё равно улучали возможность навестить родителей и позвонить сестре. Цзян Фэнмянь и Юй Цзыюань по-прежнему лежали в коме, однако состояние их было некритическим. Юноши каждый день возносили молитвы, чтобы их родители открыли глаза. Все походы в больницу они осуществляли совместно с сестрой. Мадам Цзинь не подвела, Яньли действительно выглядела намного лучше. Единственное, что портило картину — наличие Цзинь Цзысюаня, каждый раз сопровождавшего девушку. Вэй Ин исходил тихой яростью при его виде, но старался держать лицо перед койками приёмных родителей. А сама Цзян Яньли…. Что произошло в Ланьлине, было загадкой, но девушка… Смущалась. И по смущению этому нельзя было сказать, что общество одного павлина ей неприятно. Скорее, всё было в корне да наоборот.       Вэй Усянь продолжал отправлять бабочек-вестниц в Облачные Глубины, но Лань Чжань просто отсылал их обратно. Юноша несколько раз порывался вновь отправиться в Гусу, но Цзян Чэн, замечая хоть малейшее подозрение на самоволку, заваливал его горой работы. Позвонить Лань Ван Цзи он тоже не мог, но уже по своей глупости. Он постоянно забывал спросить его номер телефона! Вэй Ину очень хотелось знать, что творилось в голове Ханьгуан-цзюня, почему он так странно себя вёл. В ту ночь они определённо оба хотели этого, но… Почему ему казалось, что они отдаляются друг от друга? Прямо как в тот раз, когда было покончено с Вэнь Чжулю и Вэнь Чжао. Когда он вернулся… Неужели они снова..? Нет! Они только стали друг к другу ближе, только вновь обрели друг друга..! И теперь им снова надо пройти через эту пропасть?