Личностный кризис

      «К прочим новостям: после недавних событий в социальных сетях поднялась новая волна споров».       «По какому поводу?»       «Может ли андроид стать кандидатом в президенты?»       «Ну, не вижу причин почему они не могут. Они, полагаю, даже лучше справятся с государственными делами, чем люди».       Коннор отводит взгляд от телевизора. Сумо лежит у его ног, и так было на протяжении последних двух часов. Андроид всю ночь размышлял над событиями минувших дней, когда Маркус успешно провёл революцию андроидов против своих создателей. Он тоже принимал в ней участие и смог вовремя воздержать себя от причинения вреда лидеру. Впоследствии Маркус доверял ему достаточно, чтобы позволить помогать ему разрабатывать план дальнейших действий. Ведь множество андроидов осталось без крыши над головой.       Честно говоря, у Коннора не было никаких мыслей. Он думал о возвращении в Киберлайф, укрыться на время, но его отношения с компанией были шаткими. На данный момент она изменила методику производства, будучи все ещё в состоянии создавать андроидов, но не способная их продавать. Не после того, как те начали вступаться за права друг друга, отказываясь, чтобы к ним относились, как к товарам. Учитывая это, Киберлайф приобрел новую возможность, связанную с созданием дополнительных деталей. Андроиды ломались со временем, они не были неуязвимыми, и компания смогла получать прибыль с создания запчастей, в которых они нуждались. Киберлайф продолжала делать апгрейды и устанавливать их в андроидах за оплату.       — Ты серьёзно просидел здесь всю ночь? Даже не сдвинулся с места ни на дюйм.       Голос Хэнка имеет поразительно знакомое звучание. Коннор не торопится поворачиваться к нему лицом. Он слишком занят, обдумывая возможную судьбу андроидов и свою собственную. Что он будет делать? Куда собирается идти? Коннор был создан, чтобы выполнить одну единственную цель, но сейчас она уже не имеет никакого значения.       — Я думал, — наконец отвечает Коннор. Он чувствует, как диван принимает на себя дополнительный вес и понимает, что Хэнк устроился рядом.       — Ох, понятно. Не к добру это. Коннор моргает и переглядывается с Хэнком. Первое, что он замечает — это дразнящая улыбка друга.       — Я думал о том… — снова начинает Коннор, — что не знаю, как быть дальше. Я был создан для того, чтобы охотиться на девиантов. Но теперь, когда они свободны, а я провалил своё задание, всё зашло в тупик.       Коннор помнит, как девианты подходили к нему. Они пожимали ему руку, дарили сияющие улыбки, на что он мог ответить лишь малым. Коннор был создан для охоты на сломанных машин, но отзывался на их похвалы, словно равный. По сравнению с Маркусом, на которого все смотрели с восхищением, Коннор чувствовал, что не заслуживает благодарностей. Он не сделал ничего выдающегося. Даже, фактически, чуть не убил своего лидера! Был готов убить! Он уже вытаскивал пистолет, чтобы прицелиться в затылок Маркуса. Разумеется, он не контролировал себя, но в любом случае убийство было почти выполнено. И он нёс за это ответственность.       — В Киберлайф с тобой не связывались? — спрашивает Хэнк. Коннор знает ответ. О, конечно, они связывались. Аманда сделала это, когда заполучила контроль над ним.       — Да. По-своему.       — И что они сказали?       — У меня такое чувство, что они недовольны мной, — прямо отвечает Коннор. — Сомневаюсь, что моему возвращению будут рады, особенно после того, когда я помог уничтожить их основной источник доходов.       — Несомненно, ты прав, — кивает Хэнк и поднимает руку, чтобы потереть нос.       — Из-за этого мне некуда идти. Хэнк изумлённо таращится на него. Коннор не понимает, чем заслужил такой взгляд.       — Ты идиот? Коннор моргает.       — Простите? Он определенно им не был.       — Ты же здесь, не так ли?       — Да, но я не могу оставаться здесь вечно, — реалистично заявляет Коннор.       — Не можешь?       — Ну, да, не могу, — звучит от него с неверием к себе       — И почему же? Коннор открывает рот, но, как ни странно, ничего не выходит.       — Ммм, понятно — мычит Хэнк. — Не хочешь оставаться со своим стариком, а?       — Что?       — Я думал, что достаточно пригласить тебя остаться здесь. Видимо, нужно ещё и хорошенько вбить это в голову.       Коннор не был готов, когда Хэнк подхватил его голову под руку, эффектно притягивая ближе под неудобным углом, а затем грубо и небрежно потёр костяшками пальцев. Коннор знал, что это было и, согласно информации с его базы данных, действие весьма неприятное, однако он ничего не чувствует.       — Что вы делаете? — осведомляется Коннор.       — То, что ты заслуживаешь за свою глупость.       — Я далеко не глупый. Между прочим, как самая передовая модель…       — Да, да, только лекции мне тут не читай. Я просто должен был это сделать. Услышав это, Коннор замолк. Хэнк решает воспользоваться шансом, чтобы продолжить.       — Коннор. Ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь. Я не могу позволить тебе шататься по улицам. И было бы здорово, если бы ты помогал мне по дому, — добавляет он.       Коннор не знает, когда эмоции вторглись в его систему. Как говорят люди: на сердце у него спокойно, а вес на плечах не кажется таким тяжёлым. Он не чувствует ничего, кроме облегчения.       — Возможно, когда всё уляжется, мы обратимся в полицейский участок, чтобы вы снова стали моим напарником. Хэнк отпускает голову Коннора и отводит взгляд, словно отвлекается на что-то другое.       — Вы не возражаете? — спрашивает Коннор.       — Не возражаю, — подтверждает Хэнк. Коннор, игнорируя свои прежнюю неуверенность, изгибает губы в небольшую улыбку.       — Полагаю, кто-то должен за вами приглядывать. Хэнк вновь смотрит на Коннора, желая возразить.       — А я думаю, что это тебе нужен кто-то, кто будет за тобой приглядывать. Никогда не выполняешь даже простые поручения.       — Я учусь у лучших, — пожимает плечами Коннор.       Это действительно было правдой, и Коннор понял, что друг в самом деле не против.