MoDao: нефритовая шкатулка

      Белые и черные облачка ваты копошатся в густой высокой траве, лениво пожевывая мелкую зелень, и их кроличьи носы забавно шевелятся, когда молодой заклинатель, облаченный в темные одежды, водит сорванной травинкой перед их любопытными мордочками. Солнечный шар, поднявшись высоко в небо, благосклонно греет землю, и кроликам вместе с их гостем хорошо нежиться в его теплых лучах.       Вэй Ин сидит на земле, уперевшись локтем в собственное колено и положив на ладонь голову, и наблюдает за тем, как собственные попытки накормить кроликов никак не могут увенчаться успехом.       — Ну же, пушистые! — восклицает он, пощекотав травинкой длинное кроличье ухо. — Лань Чжань совсем вас избаловал.       Один белый кролик заинтересованно вытягивается в сторону травинки и Вэй Ин предвкушающе замирает, вот-вот готовясь ликовать от победы. Но вместо того, чтобы приняться с удовольствием жевать угощение, кролик долго его обнюхивает, а потом с разочарованным видом прыгает обратно в траву.       — Ну и не нужно! — Вэй У Сянь расстроено вздыхает, поджимая губы, и придирчиво осматривает травинку, гадая, чем она могла так не приглянуться мохнатым привередам. Его взгляд, полный укора, сам собой падает на пушистые комочки, с самым не раскаивающимся видом поедающие точно такую же траву с земли.       Вдруг черный кролик настораживается, вытягивается длинным столбиком, принюхиваясь к воздуху и заостряя внимательную мордочку, а затем срывается с места и несколькими прыжками скрывается где-то в кустах между деревьями.       — Эй-эй, а ты куда!       Вэй Ин подскакивает с места, но не успевает он пуститься вслед за кроликом, как со стороны тропинки от тени деревьев отделяется одетый во все белоснежное силуэт и неторопливо приближается к поляне.       — Лань Чжань! — радостно восклицает Вэй Ин, и взгляд его машинально падает на темное пушистое пятно на чужой груди, которое нахально умостило на согнутой руке свое тельце и теперь за обе щеки уминает свежую морковку.       Лань Ванцзи, обычно всегда собранного и строгого Лань Ванцзи, не подпускающего к себе на расстояние ближе нескольких метров, наглость кролика ничуть не смущает, напротив, заклинатель рассеянно поглаживает мягкий мех и чешет безобразника за ушами. И тут же все бело-черные комочки, которые минутой ранее были разбросаны по всей поляне, наперегонки несутся ко второму посетителю и сплошным ковром сталпливаются у его ног, нетерпеливо тормоша мягкими лапами подол чужой одежды.       — Предатели, — почти обиженно бормочет Вэй Ин, плюхаясь обратно на землю, но вместо искренней обиды он воззаряется на разворачивающуюся картину и с радостью наблюдает за тем, как суровый и холодный Лань Ванцзи постепенно оттаивает, уделяя внимание новым лесным обитателям.       — Ты не предложил им лакомства, — терпеливо объясняет Лань Чжань, и, аккуратно ступая между кроличьими телами, приближается к Вэй Ину. — Им неинтересно есть с рук простую траву. Попробуй это, — и он протягивает Вэй Ину несколько долек моркови и листьев салата.       Лань Чжань опускается на одно колено, подобрав подол своего одеяния, и обрадованные кролики тут же вновь окружают его плотным кольцом. Самые наглые нетерпеливо заползают на его ногу, топчутся по его колену, а остальные тянутся к руке, в которой зажато лакомство.       Вэй Ин наблюдает за этим зрелищем со стороны, и вид второго нефрита, окруженного со всех сторон зверями, которых он бережно поддерживает свободной рукой и гладит по длинным ушам, вызывает на его лице выражение нежного умиления и, полупрозрачным оттенком, чувство зависти: как этим негодникам удалось так легко этого добиться?       Лань Чжань угощает одного кролика за другим, протягивая гостинцы на сложенных пальцах, и кролики так же аккуратно забирают их, после чего каждый убегает в свою сторону. Но в какой-то момент заклинатель стремительно прячет от них руку за своей спиной и кивает Вэй Ину.       Вэй Ин после приглашения подсаживается рядом и раскрывает свою ладонь. Мягкие кроличьи лапы топают по его опущенному колену, взбираются на его ладони, и окончательно разбалованные кролики стремительно утаскивают с его рук листья салата, которыми начинают сочно хрустеть уже по дороге.       — Щекотно! — Вэй Ин воодушевленно смеется, сотрясаясь всем телом, и его лучащиеся восторгом глаза смотрят вслед убегающим кроликам, в то время как потеплевший взгляд Лань Чжаня, незаметно для них обоих, на несколько секунд дольше положенного задерживается на его озаренном счастьем лице.       Лань Чжань подсыпает в его ладонь еще лакомства, и вдруг случается неожиданное: белый и черный кролик одновременно вцепляются в один кружочек морковки и их носы смешно сталкиваются друг с другом.       Глухая пауза, вызванная коротким замешательством и кроликов, и заклинателей, длится мгновение, спустя которое Вэй Ин заходится новым хохотом, Лань Чжань неловко отводит взгляд в сторону, а кролики, так и не разбежавшись, уносят одну добычу на двоих.       Вскоре лакомства кончаются, и насытившиеся кролики располагаются поближе к своим благодетелям. Вэй Ин поднимается с места, с наслаждением потягиваясь после долгого нахождения в одной позе, и оборачивается к Лань Чжаню, одаряя его благодарной улыбкой.       — Выходит, раз в несколько дней ты их навещаешь, Лань Чжань?       Лань Ванцзи неопределенно кивает и поднимается следом, удерживая на руках мирно сопящего черного кролика.       — В Гу Су запрещено разводить домашних животных. Если их не навещать, им быстро станет одиноко.        Что-то теплое внутри Вэй Ина отзывается на эти слова, тянет мягким расплавленным чувством нежности, заставляя его не отшучиваться, а ответить вполне серьезно:       — Сейчас у них есть мы — значит, им не будет одиноко. А чтобы тебе не было одиноко с ними, я буду приходить сюда вместе с тобой.       На поляне, нагретой солнечным светом, белый и черный кролик, окончив с трапезой, уже давно уютно лежат, уткнувшись носами друг в друга.