***
Все было напрасно. Прошло всего две недели, а Хината уже знала: её идея обречена на провал. Она его совершенно не привлекала. Совсем. Она должна была с этим смириться и оставить все там, где есть. Дружба с ним была совершенно неплохим вариантом — лучше, чем ничего. И, несмотря на полную решимость, Хината сомневалась. Она могла сделать все по-другому. Не унижаться, одеваясь в совершенно неудобную для неё одежду, а попытаться снова признаться. Или хотя бы написать ему о своих чувствах. Она садилась за большой стол в своей комнате и исписывала один лист бумаги за другим. И каждый новый раз был все хуже, скатываясь к настоящим мольбам принять её чувства. Она не могла так поступить с ним. Хината знала его лучше всех. Она знала, насколько он был добр, насколько предан и жертвенен. Она этого боялась: заставить его считать обязанным ей или ответственным за её чувства. Она не имела права взваливать это на него. Поэтому письма отправлялись в мусор. Она пыталась напомнить о своем признании или хотя бы воззвать к той части его, которая придумала технику соблазнения.***
«Не смотри, не смотри, не смотри!» Наруто прикрыл глаза, стараясь следовать своей новой мантре. За последние пару месяцев они тренировались бесчисленное количество раз, но именно сегодня, именно тогда, когда эти до отвратительного короткие шорты идеально облегали её совершенный зад, она решила заняться растяжкой. Именно сейчас, именно перед ним, именно в этой одежде. Наруто повторил за ней движение, складываясь полочкой. То есть, он хотел сложиться полочкой, но прямо перед ним, буквально на расстоянии вытянутой руки, был её мягкий упругий зад. И если все будет продолжаться дальше именно в таком темпе, то он совершенно точно будет настроен на совершенно другие формы упражнений. — Ммм, Наруто-кун? — тихо позвала она. — Ты бы не мог мне помочь? — Ага, — отстранено согласился блондин. Как-никак ему следовало привыкнуть к этой ужасной форме, которая полностью преображала Хинату. Хината выпрямилась, потом села на землю, сомкнув ноги вместе, и, подавшись вперед, обхватила ступни руками. — Наруто-кун, ты не мог бы помочь мне? — повторила она. Конечно, он мог ей помочь, разве не для этого он был здесь? Он подошел к ней со спины и, положив руки на её талию, аккуратно надавил. Туловище Хинаты опустилось вниз до самых коленок, и на секунду ему показалось, что Хината не нуждается в тренировке растяжки вовсе. Он принялся медленно считать до тридцати, отмечая, насколько приятно придерживать её спину. Это ощущение её талии и то, насколько она была тонкой, были превосходны: он даже мог закрыть глаза и представить на секунду, что держит там, под своими пальцами, тело обнаженной девушки… Наруто резко отпустил Хинату, надеясь, что та не заметила, как его руки начали легонько сжимать ее талию. Черт, да ему следовало срочно что-то делать со своим извращенным восприятием! Лучше всего было найти себе девушку. Узумаки сделал пару глубоких вдохов и положил свои руки на ее талию, и снова надавил, начиная отсчет. — Мне кажется, что для следующего упражнения нам понадобиться кто-то ещё… — задумчиво произнесла Хината, широко раздвинув ноги. Она оглянулась назад: посмотреть на Наруто, стоящего у нее за спиной. — Может, ты бы мог, мммм, вызвать клона? Уже когда они приступили, Джинчурики проклял себя за это. Оригинал остался за спиной, а вот клон устроился между ног девушки, упершись ступнями в бедра и взяв её за руки. — Ммм! Наруто-кун! — произнесла Хьюга с легким придыханием. — Пожалуйста, сильней! Он не знал, к кому именно она обращалась, но на всякий случай оба Наруто начали прикладывать больше усилий. — Да! Вот так! — подбадривала их Хината. А Наруто все никак не мог избавиться от навязчивой идеи закрыть глаза. О, эти короткие фразы, этот прекрасный голос с всхлипыванием… Наруто яростно замотал головой, отгоняя совсем ненужные фантазии, а потом поймал взгляд клона. — А я ведь могу жестче, — тихо, шепотом, произнес тот и был услышан Хинатой. — О, Наруто-кун! — Хината подняла голову и посмотрела на клона; красная, с растрепанными волосами и участившимся дыханием она была прекрасна. — Пожалуйста, Наруто-кун! Жестче! Сильнее! И он ее послушал: что двойник, что оригинал надавили одновременно сильнее, полностью забыв о безопасности. — Ммм… — простонала девушка, уткнувшись носом в землю. Она полностью опустилась животом в пыль, а её ноги были широко разведены. Можно было сказать, что она практически села на шпагат. — О, Наруто-кун! Вот так, да! Хорошо! Последние слова она произнесла, подняв голову и глядя в глаза клону. Тот не выдержал. Блондин не мог его винить: от воспоминаний о увиденном прямо перед рассеиванием у оригинала пробежали мурашки по спине. Это было что-то за гранью: черные длинные волосы, обрамляющие её румяные щеки, чуть застекленевший взгляд, приоткрытый рот и часто вздымающаяся грудь, даже капелька пота, стекающая по её щеке — все это было чертовски горячо. — Оу, что-то случилось? — встревожено спросила девушка. — Все нормально, — нервно засмеялся блондин. Он сам виноват во всем: Хината просто хотела потренироваться, а его бурная фантазия полностью все извратила. — Ты в порядке? Просто мне кажется, что я перестарался… Хината лишь одарила его легкой улыбкой в ответ и протянула руки к нему. Он поднял ее с земли легко, непроизвольно отмечая, насколько приятной была тяжесть её тела. — Все хорошо, Наруто-кун. — Её ангельский голос, большие невинные глаза заставляли сожалеть о тех мгновениях, которые он хотел сохранить для своих плотских утех. Это «да, пожалуйста, Наруто-кун, жестче» все ещё звучало в его ушах, посылая мурашки вдоль позвоночника. — Я уверена, ты никогда не сделаешь мне больно.***
Это должно было прекратиться. Он был просто обязан во всем разобраться. Все считали нормальным то, что происходило с Хинатой. Так делали практически все — носили свою форму вместо повседневной одежды, но Наруто знал: Хината любила одеваться по-другому, по-граждански. Она любила свою длинную юбку и удобные кофты. И никого не взволновало, что она вдруг стала вести себя совершенно иначе, не соответствуя самой себе. От встречи к встрече Узумаки замечал, как язычок молнии на её безрукавке упускается ниже. Она красила свои губы, подчеркивая их аккуратный контур, выделяя то, насколько они были пухлыми и идеальными. Ино так делала практически всегда — ещё с тех пор, как была генином, когда в ней ещё только угадывалась будущая грациозность. Она подводила свои глаза совсем чуть-чуть, но Наруто замечал. И это было нормально. Это было естественно, но не для Хинаты: это было вне её зоны комфорта. День ото дня мысли Наруто становились все путанее и путанее: он пытался понять, что могло сподвигнуть Хьюгу к таким переменам. И единственный логичный вывод: ей кто-то нравился. Мысль о том, что Хината делала все это для кого-то, его злила. Хината была замечательной. Наруто это знал. И если кто-то был слеп и глуп настолько, что ей приходилось выставлять себя на показ, стараться приукрасить себя, одеться так, чтобы на неё смотрели как на кусок мяса, то её выбор был ужасен. Хината заслуживала лучшего. Наруто терпеть не мог несправедливости и, тем более, когда кто-то причинял вред его друзьям. Он должен был с этим разобраться. Наруто был шиноби. И, если ему была нужна информация, он мог её достать. Всё, что ему требовалось, — это немного смекалки. Он постарался подготовиться, тщательно все продумать. Выждав пару дней, джинчурики дождался подходящего времени: Хината отправилась на миссию с Кибой. Пробраться в поместье Хьюга было чистой воды самоубийство, но он был готов рискнуть. Выжидать ночи не было смысла: от Бьякугана не спасала темнота, наоборот — ночью шанс того, что кто-то активизирует свою родословную, был велик. А вот послеобеденное время подходило как нельзя лучше: никаких клановых тренировок, никаких ночных патрулей возле главного дома. Открыть окно её комнаты было просто. Всего-то нужна была проволока и небольшой, практически незаметный зазор между рамой и подоконником. Придав проволоке вид длинного крючка, Наруто просунул её в зазор. Теперь оставалось дело за малым: повернуть щеколду. Он укрепил металл чакрой совсем чуть-чуть, чтобы никого не привлечь и, высунув язык от усердия, Наруто ухватил крючком на конце проволоки щеколду, а потом потянул её. Окно было открыто. Наруто пробрался в комнату и огляделся. Здесь было уютно. Ощущалось влияние кланового воспитания, но комната так или иначе передавала индивидуальность владельца. Это была не безликая строгая обстановка — это было простое и легкое сочетание темных и светлых тонов. Стопки учебников, по которым Хината подготавливала для него занятия, ширма у кровати, небольшой туалетный столик, кровать с нежно-лиловым покрывалом. Наруто недолго оглядывался по сторонам. Ему требовалось узнать, кто был тайным увлечением Хинаты. Он осторожно передвигался по комнате, ища хоть что-то. Ему следовало быть внимательным, возвращать вещи на свои места, запоминать, где они лежали. В комнате была идеальная чистота: пыли не было даже под кроватью, куда он заглянул от безнадеги. Уже в самом конце его обыска единственным местом, что он не проверил, осталась мусорная корзина, но он уже и так задерживался, ему следовало срочно покинуть дом главы клана. Уходить ни с чем Наруто не хотел: он вытащил черный пакет из корзины, крепко завязал его и выскользнул в окно.