Oh, my love, just stay the night

— Великая депрессия началась в октябре 1929 года. Произошёл биржевой крах на Уолл-стрит, то есть обвальное падение цен акций. Первый день, 24 октября, получил название «чёрный четверг»… Алек старательно писал конспект за миссис Бранвелл, которая в начале урока оповестила класс, что завтра их ждёт тест. Лайтвуд уже мысленно попрощался с «Бриолином», который он хотел в очередной раз пересмотреть сегодня вечером, и хорошим восьмичасовым сном, потому что к тестам по истории он обычно готовился долго и очень усердно. Он записывал все даты за учительницей и выделял самые важные голубым маркером, пытаясь ничего не упустить. Всё было бы в порядке, если бы не одно «но» по имени Джейс, который сидел рядом и громко стучал подушечками пальцев по экрану своего телефона, не обращая никакого внимания на ход урока. — Теперь заполните, пожалуйста, таблицу на странице 394. У вас есть десять минут, — сказала миссис Бранвелл и села за свой стол, погружаясь в чтение каких-то бумаг. — Может прекратишь? — зашипел Алек на брата. Тот так и не отрывал взгляда от телефона, держа его под партой. — Что? — Меня раздражает этот звук. Тебя вообще не волнует завтрашний тест? — Нет. У меня же есть ты, — Джейс подмигнул ему и продолжил строчить сообщения. Алек закатил глаза и взял линейку, чтобы перерисовать таблицу в свою тетрадь. — С кем ты, блин, переписываешься? — С Магнусом. Алек бросил взгляд на парня, который сидел чуть впереди. Пиджак с блёстками и фиолетовые пряди в волосах ярко контрастировали с остальными учениками в классе, и не заметить Магнуса Бейна было просто невозможно. — Я думал, что с Клэри. Джейс тихо усмехнулся. — Она так же серьёзна насчёт учёбы, как и ты, и отказывается переписываться во время уроков. У неё сейчас английский. Скука! — Ой, бедненький, — съязвил Алек, записывая нужные данные в таблицу. — А с Бейном-то вы что так активно обсуждаете? — Футбол. Магнус Бейн и Джейс Лайтвуд были звёздами футбольной команды и самыми популярными парнями школы. За ними следили все, ими восторгались почти все, им завидовали многие, чуть ли головой об стол не бился только Алек из-за вынужденного общения с обоими. Был бы Джейс вашим братом, а Магнус — его лучшим другом, который вечно зависал у вас дома, смотрел футбол, громко всё комментируя, и трепал ваши нервы на постоянной основе, вам бы тоже пришлось нелегко, поверьте. А ещё была младшая Изабель, которая пила с ними пиво, играла в карты на деньги, прокалывала всё, что только можно, на своём теле, и ругалась отборным матом. Да, жизни Алека Лайтвуда точно позавидовать было нельзя. — Ваше время закончилось. Так, Саймон, давай ты. Пока Льюис, заикаясь и что-то мыча, пытался выдавить из себя ответ, Алек, точно уверенный, что у него всё правильно, подпёр голову рукой и посмотрел на Магнуса, который отвечал Джейсу в своём телефоне, склонив голову. Этого парня нельзя было описать словами, потому что правильных просто не найдётся. Яркий, необычный, экстравагантный, блестящий, чертовски красивый, как боженька… Недостаточно. Пока брюнет витал в своих мыслях, Джейс под шумок списал все его ответы в свою тетрадь, но Алек даже не обратил на это внимания, совсем позабыв, что они с Магнусом, в общем-то, недолюбливают друга друга. — Хм, спасибо, Саймон, — сказала миссис Бранвелл ещё до того, как Саймон еле-еле подобрался к выводу. — Итак, давайте продолжим. С 1929 года по 1933 президентом США был Герберт Гувер, про которого Уильям Аллен Уайт как-то сказал… Магнус, раз тебя интересует твой телефон больше, чем история собственной страны, может быть, ты уже знаешь, что же он сказал? — «Гувер войдёт в историю как величайший невинный наблюдатель, как храбрый человек, доблестно сражавшийся до конца», — не моргнув глазом ответил Магнус, поднимая голову, и Алек закатил глаза, мысленно добавляя «выпендрёжник» к своему списку слов. Миссис Бранвелл посмотрела на него, прищурив глаза. — Знание темы не освободит тебя от наказания. Останешься после уроков, — она подошла к Магнусу и забрала из его рук телефон, который парень успел заблокировать. — Могу я поинтересоваться, кто же так желает общения с тобой во время урока? Бейн не отвечал. — Нет? — Лайтвуд, — всё же сказал он, и Джейс удивлённо выдохнул. Алек усмехнулся. — Допрыгался, — прошептал он брату. — Какой из? У нас в школе их трое. Хотя, думаю, если я скажу, что это был Джейс, который находится здесь, я не ошибусь, да? Джейс, ты тоже… — Нет, — перебил её Магнус. — Александр. Рот Алека приоткрылся в изумлении. Миссис Бранвелл приподняла бровь. — Это так, Алек? — Я… — Пожалуйста, Алек, пожалуйста, у нас с Клэри годовщина сегодня, — Джейс прикрыл рот ладошкой и быстро зашептал, умоляюще глядя на брата. Лайтвуд послал ему убийственный взгляд, обещающий расправу дома. Он уже говорил, насколько тяжела его жизнь? — Да, — вздохнул он, повернув голову к учительнице. — Что ж, не ожидала от тебя такого. Отдай, пожалуйста, свой телефон, и ты тоже остаёшься после уроков вместе с Магнусом. — Простите, — пискнул он, покраснев. Какого чёрта Бейн подставил его? Он бросил взгляд на парня, который тоже смотрел на него своими тёмно-карими глазами. Они были подведены карандашом, а на веках блестели золотистые тени. Магнус самым бесстыдным образом подмигнул ему и отвернулся. Алек мысленно послал его далеко и надолго, чувствуя рой бабочек в животе. — Спасибо, бро, от души, — тихо произнёс Джейс, хлопнув его по плечу. Лайтвуд проигнорировал его, повернув голову к доске и задумавшись, сказал ли он «да» ради Джейса или же ради себя.

***

— Привет сокамерникам! — громко произнёс Магнус, войдя в кабинет, где сидели все ученики, которых оставили после уроков. Алек проигнорировал его, уткнувшись в учебник по истории на задней парте. В помещении также находились Себастьян Варлак, который совсем не умел держать язык за зубами и постоянно попадал сюда, и Майя Робертс, любившая покурить за зданием школы. Мистер Старквезер, учитель труда, который должен был наблюдать за ними ближайшие два часа, сидел за своим столом, поедая крендель и косясь на часы. Магнус, который тоже тут был не самым редким гостем, прекрасно знал, что примерно через пятнадцать минут мистер Старквезер выдумает любой абсурдный предлог, чтобы уйти в кабинет мистера Моргенштерна, физрука, где его ждали пиво и матч по боксу. Поэтому Бейн бросил рюкзак на парту перед Алеком и уселся на стул, начиная листать ленту в твиттере. Вскоре учитель действительно ушёл восвояси, и Магнус, обворожительно улыбнувшись, повернулся к Лайтвуду. — Приветик, Александр. Тот, как и ожидалось, продолжал игнорировать его, не поднимая глаз от учебника. — Эй, Алек. В этот раз брюнет достал свои наушники, подключая их к телефону, и заткнул уши. Магнус закатил глаза и пересел за его парту. Достав один наушник из привлекательного ушка Алека, Бейн сам надел его, вслушиваясь в песню. — Эй! — «Hollywood undead», Александр? Я недооценивал тебя, дорогой! — Отвали, — буркнул тот и забрал наушник. — Зачем так грубо? — притворно надул губки, накрашенные розовым блеском, Магнус. Алек цокнул языком и захлопнул учебник. Бейн облизнул губы. Ему нравилось раздражать Лайтвуда и выводить его на эмоции. — Зачем ты сказал миссис Бранвелл, что это был я? Магнус лишь мечтательно пожал плечами. — А что такого? Меня бы в любом случае заставили сидеть здесь, и я подумал, что с тобой хотя бы будет веселее. Красивые брови Алека взлетели вверх, и он просто покачал головой. — Иди нахер, Магнус. Я не хочу с тобой разговаривать, — произнёс парень и снова надел наушники. Тон, которым он это сказал, совершенно не понравился Бейну. Это было не разочарование или удивление, а совсем наоборот — безразличие, что было последним, что Магнус хотел услышать в голосе Александра. Тогда он медленно вдохнул и выдохнул, прикрыв глаза, и немного дрожащими руками дотронулся до плеча брюнета, которого, казалось, искренне поразило это действие, и он вынул наушники из ушей. — Ну, что? — Извини. — Что? — это Алек действительно не ожидал услышать от раздражающего лучшего друга его брата. Магнус закусил губу и отвёл взгляд. Лайтвуд отметил, что он кажется действительно взволнованным. — Ты прав, я немного эгоист. Просто я не знал, как это сделать по-другому. — Сделать что? — То, что я цепляюсь к тебе чаще, чем к остальным, значит не то, что ты меня бесишь. Совсем наоборот, — Магнус поднял взгляд на Алека и увидел удивлённые голубые глаза, смотрящие на него. Лайтвуд никогда не видел парня таким: действительно нервничающим, потирающим руки о свои брендовые джинсы и с чуть дрожащим голосом, сочившимся искренностью. — Ты нравишься мне, Александр. Рот Алека приоткрылся, брови чуть нахмурились, и парень отвёл взгляд. — Нравлюсь, эм, — он прочистил вдруг осипшее горло. — Нравлюсь в плане… — В прямом плане. У меня есть к тебе чувства, — на это Алек коротко кивнул, глядя на исписанную поверхность стола. Увидев его растерянный взгляд и зная привычку Лайтвуда слишком много думать обо всём на свете, Магнус выдавил из себя улыбку и добавил: — Но это может совершенно ничего не значить. Признаться, я как-то думал о другой реакции… Неважно. Просто я хотел, чтобы ты знал. Вот. Он отвернулся, намереваясь встать и вернуться за свою парту, прячась от всего мира в собственных наушниках, но рука Алека мягко легла на его плечо. — Почему нельзя было сказать мне об этом в нормальной обстановке? — к удивлению Магнуса, на губах Алека играла лёгкая улыбка. Брюнет указал вперёд, и Бейн увидел Майю с Себастьяном, которые заинтересованно наблюдали за ними. Упс. На самом деле, Магнус, погрузившийся в собственное волнение, совершенно позабыл, что они были не одни. Неловко вышло. — Я не мог подобрать момент… У вас дома ты меня просто игнорируешь, в школе мы не общаемся… Улыбка Алека стала шире. — Ты волнуешься. — Конечно, я волнуюсь, идиот, я тут тебе в собственных чувствах признаюсь. — Никогда не видел, чтобы ты волновался из-за чего-то. — Ты издеваешься, да? — угрюмо спросил он, глядя на развеселившееся выражение лица Алека. — Ну, немножко, ты же столько мне нервов потрепал, имею право, — усмехнулся тот, и Магнус закатил глаза. — Но вообще… Я, скорее, счастлив. — Счастлив? — Бейн захлопал своими накрашенными ресницами, чувствуя внутри надежду, широко расправившую крылья. Алек просто улыбнулся и наклонился к своему рюкзаку, чтобы достать оттуда блокнот, который Магнус уже видел у парня не один раз. У него была однотонная обложка тёмно-синего цвета с рисунками созвездий и множество потрёпанных страниц. Лайтвуд часто держал его в руках в школе, прижимая к груди, или же выходил вместе с ним на террасу своего дома, где забирался с ногами на плетёное кресло и начинал что-то рисовать. Сейчас он медленно открыл какую-то определённую страницу, и, бросив короткий взгляд на Магнуса, пододвинул блокнот к нему. У Бейна вырвался удивлённый вздох. — Так красиво, — тихо произнёс он, проводя кончиками пальцев с накрашенными ногтями по линии собственного подбородка на рисунке Алека. — Ты… нарисовал меня? — Как видишь, — Алек пожал плечами и слегка закусил губу. — Но почему? — у Магнуса начала расплываться улыбка. Тот бросил на него взгляд, говорящий, что он и сам уже всё правильно понял. Бейн улыбнулся ещё шире и, подавшись вперёд, дотронулся губами до щеки Лайтвуда, где мгновенно появился румянец. — Ты очень талантлив, Александр, — прошептал он. — Спасибо, — Алек опустил взгляд на губы Магнуса, но, вовремя опомнившись, повернул голову в сторону Майи и Себастьяна, которые разглядывали их с улыбками на лицах. Им только попкорна с банкой кока-колы не хватало, чёрт возьми. — О, не обращайте на нас внимания, продолжайте, — сказала Робертс, и Варлак активно закивал. Алек снова покраснел, а Магнус усмехнулся. — Как скажете, — ответил он и в следующую секунду накрыл пухлые губы Алека своими. Тот удивлённо расширил голубые глаза, но вскоре закрыл их, приоткрывая рот и впуская язык Бейна внутрь. Тонкие пальцы, унизанные многочисленными кольцами, оказались в тёмных волосах, мягко оттягивая локоны. Лайтвуд внезапно перестал понимать, каким образом он жил все эти годы без поцелуев Магнуса, потому что так, как в этот самый момент, сидя в классе географии и чувствуя солнечные лучи, касающиеся его кожи через широкие окна, он не чувствовал себя никогда. Чистое счастье.