Сказания о судьбе, венках и быстрой речке

      Дзинь!       Тарелка выскользнула из рук и чудом не разбилась о край раковины, когда хозяин дома, господин Ким, прибиравшийся на кухне, увидел в окно, что припарковалось на лужайке.       Именно «что»! На некогда ярко-желтом внедорожнике мужа красовался такой невероятный слой грязи, что господин Ким с первого взгляда и не признал автомобиль. А потом громко захлопали дверцы и со смехом на лужайку высыпали пассажиры – младший сын Кимов и два его верных друга. И господин Ким всерьез задумался, где слой грязи толще: на машине или все-таки на детях?       – Ох, нет, – засмеялся омега, продолжая наблюдать действие на лужайке. – Вот же он, чемпион грязевых ванн!       Наконец показался и водитель – старший сын! Серо-коричневый с ног до головы, даже не разобрать, где заканчиваются шорты и начинаются ноги, в таком все ровном слое грязи.       – Чондэ! – окликнул папа, распахивая створки окна и впуская в кухню еще больше свежего воздуха и задорного гомона младших. – Я, конечно, знаю, что ты у нас не типичный цветочек-омега, грязи не боишься. Но, по-моему, это даже для тебя перебор!       – Привет, па! Правда, я красавчик? – он ткнул пальцем в волосы, которые склеились в коричневые сосульки и торчали колючим ежиком во все стороны.       – Само очарование! – кивнул старший омега, неподдельно любуясь сыном. Невероятная улыбка, доставшаяся от отца-альфы, красила юношу даже в такой ситуации. Подумаешь, грязный… Зато как улыбается!       – Здесь сильный ливень был? – поинтересовался Чондэ, попутно разгружая багажник и выбрасывая в руки младшим рюкзаки. Девятилетние мальчишки быстро разбирали ношу, ничуть не утруждаясь, так что господин Ким хотя бы порадовался, что весь многокилограммовый запас еды, что он растолкал им перед поездкой, точно уничтожен.       – Жуть, какой сильный. Боюсь представить, как вас там, в горах, накрыло. И чего потащились в этот свой поход? Подумаешь, каникулы кончаются, выходных то еще куча тёплых будет.       – Ну, па-а-ап, – Чондэ обернулся и виновато улыбнулся. – Я же им давно пообещал. И, в общем-то, было весело.       – Да! Да! – заголосили мальчишки и запрыгали вокруг Чондэ. – Круто было! Особенно, когда мы застряли! Такое приключение, ребята в школе обзавидуются!       – Ой, уж, придумаете… – отмахнулся господин Ким. – И хватит эту грязь мне по лужайке разносить, – прикрикнул на мальчишек, которые уже активно отряхивали рюкзаки и друг дружку. – Живо умываться и за стол, обед стынет!       – Спасибо за приглашение, но нам, наверное, домой надо, – откликнулся Джено.       – Да, родители будут волноваться, – закивал Джемин.       – Ну, па-арни-и, – разочаровано заныл Ренджун, – останьтесь еще чуть-чуть! Папа сам вашим родителям позвонит и предупредит, что вы у нас. Ну?       – Конечно, оставайтесь, я уже всех предупредил, – подтвердил господин Ким. – Ваши родители с утра названивали, из-за ливня волновались. Покушаете, и я потом вас развезу по домам… на своей машине. А Рен пока помоет отцовский джип.       – Почему я? Это Чондэ его запачкал!       – Мы поможем, пойдем домой позже, – поддержали друзья.       – Вот и договорились, – кивнул господин Ким. – Кстати, как вы вообще из леса выбрались?       – Всё своими силами, – Чондэ широко раскинул руки, демонстрируя свой «шикарный» вид.       Сам, конечно, виноват. Решил во что бы то ни стало исполнить обещание и свозить братишку и его друзей в горы с ночевкой. Вроде и прогноз был благоприятный: может, будет дождик, а может, и нет. Поверил Чондэ и рискнул. И если в ночи окапывать палатку под ливнем ему и раньше доводилось, то толкать из грязной ямы отцовский джип пришлось впервые. Хорошо, что один из ребят – альфа Джено – высокий для своего возраста и, хоть и не без труда, достал до педалей. Да и явно опыт вождения имел, сразу понял, как газовать. А Чондэ, его брат Ренджун и омега Джемин толкали изо всех сил. Забрызгались грязью. Пытались подкопать машину, снова толкали… Пару часов точно убили.       Ренджун ныл, мол, давай отцу позвоню, но Чондэ запретил. Это была его идея с поездкой, его косяк с прогнозом, значит, ему и расхлебывать. А отец сегодня с ночи на рыбалке, отвлекать его было бы бессовестно. Это их основной семейный доход. Они имеют хорошую репутацию среди рыбных лавок, они – потомственные рыбаки Ким! И омега Чондэ не исключение. Рыбалку, охоту, походы в горы, да даже вязание сетей – любое из этих занятий он предпочтет типично омежьему, какому-нибудь «культурному» досугу.       Вот и сегодня, вместо того, чтоб бегать по торговым центрам и выбирать нарядики для завтрашнего Цветочного обряда, он все утро джип из грязи выкапывал.       – Наш Чондэ прямо Геракл какой-то, а не омежка! И как твой альфа тебя терпит? – хихикнул Ренджун.       – Еще слово про моего альфу, и в следующий раз оставлю тебя в лесу!       – Кстати, о нем, – папа помахал из окна телефоном, – о твоем альфе, что названивал вчера весь вечер. А ты мобильник оставил. Прости, но после десятого звонка я не выдержал и ответил. Ты не предупредил Минсока, что уедешь?       – Ой…       – Минсок или святой, или глупый, раз выбрал моего брата, – тихонько прокомментировал Ренджун. И тут же схлопотал подзатыльник.              «Почему не отвечаешь?»       «Я волнуюсь!»       «Чондэ, что ты опять устроил? Ответь на звонок!»       …       «Хорошо, я понял. Ты, наверное, забыл мне сказать? Не страшно».       «Есть несколько важных вопросов, надеюсь, ты увидишь сообщения сегодня».       «Или утром».       «Мне важно твое мнение».       Чондэ присел на табурет в коридоре, по крайней мере, его легко будет потом отмыть, и пролистал все двадцать два сообщения. Минсок спрашивал что-то про красный цвет, писал сплошными загадками, а Чондэ так ничего толком и не понял. Только то, что всё это было вчера, а сейчас уже три часа дня, и минсоково «или утром» тоже упущено.       Последнее сообщение пришло сегодня в полдень и извещало о том, что альфа жаждет встретиться во что бы то ни стало, не важно, во сколько Чондэ вернется.       После насыщенной приключениями поездочки омеге уже не хотелось ни встречаться, ни даже куда-то дальше дивана выбираться. Усталость вдруг начала накрывать с головой. Очень хотелось в душ и покушать. А потом поспать.       Но вдруг вспомнились любимые приколы младшего братца, о том, что Минсок терпит Чондэ и его совсем не омежье поведение. А скоро терпение может и закончиться! Да и Чондэ по своему альфе за два дня соскучился.       – Пап, я не буду есть, – крикнул Чондэ, уже влетая в ванную и на ходу набирая Минсоку сообщение. Пока омега мылся, пришел ответ в виде счастливо улыбающегося смайлика.              – Ты на свидание? В таком виде? – искренне удивился папа, застав Чондэ уже в дверях.       Парень не стал заморачиваться с образом, выдернул из шкафа первые подвернувшиеся футболку и шорты. Минсок обычно не возражал и от Чондэ ничего не требовал. Он любил его таким, каким тот был: немного неряшливым, немного по-альфийски грубоватым и на сто процентов самостоятельным и независимым.       Познакомились они полгода назад на фестивале в честь открытия весенне-летнего сезона рыбной ловли. Традиционно фестиваль проводился в Рыбацком поселке на берегу Большого Озера, что раскинулось в паре часов пути от родного для Чондэ Верхнего Города.       Верхний или, как чаще называли его местные, Речной Город располагался в излучине Быстрой Реки и, конечно же, славился своими рыбаками. Одна семья Ким чего стоит! Ясное дело, Чондэ с отцом каждый год по всем рыболовным фестивалям мотался. И весенний не хотел пропускать, несмотря на жуткую простуду, которая подкосила всю семью как раз накануне важного события. Омега планировал поучаствовать в конкурсе ловли на мелководье руками! За год до этого удалось до финала дойти, после чего всё прошлое лето он тренировался к этой дисциплине. И не мог пропустить соревнования из-за какой-то простуды. Поэтому наглотался таблеток и быстрее всех домашних с недугом справился. И на фестиваль поехал в одиночестве.       Но в этот раз, как назло, ничего не получалось! Отборочный тур проходил в огороженной запруде, куда специально напустили рыбы. Ну и рыбаков. Чондэ замечал, как то слева, то справа опытные альфы выдергивали рыбёх из воды, удерживали в руках положенные правилами двадцать секунд, получали зачетный балл и выпускали улов, чтоб начать новый круг. И только у него, Чондэ, к концу тура было на десять баллов меньше, чем в прошлом году. А именно – ноль!       Казалось, даже зрители начали посмеиваться над незадачливым омегой. Мол, куда полез, слабый пол?!       Чондэ злился и упускал одну возможность за другой, скользкие рыбёхи не собирались поддаваться невезучему омеге. И вот когда шансов на выход в следующий тур практически не осталось, один молодой альфа по соседству подцепил рыбину за хвост и выдернул над водой, но удержать смог секунд пять всего лишь. Рыбина извернулась, выскользнула из рук и плюхнулась… точно в подставленные ладони Чондэ, который вовремя шагнул вперед.       – Спасибо! – обрадовался альфа.       – Вот уж фигушки, я тоже отобраться хочу!       «Фигушки!» – подумала и рыба. Она еще раз извернулась, подлетела в воздух, дала Чондэ хвостом по носу и занырнула под воду. В тот же миг над запрудой раздался гонг. Время вышло.       – Если бы вы меня не отвлекли… – бурчал Чондэ, пробираясь к берегу.       – Если б вы мне мою рыбку сразу вернули… – усмехнулся тогда незнакомец. Он первым выбрался из воды и подал Чондэ руку. Жест омега расценил, как очередную издёвку над «представителем слабого пола», и хоть было скользко, мокро и обидно за проваленный конкурс, гордо игнорировал помощь и выбирался на берег сам.       Пока они сдавали номера и получали утешительные призы, опять оказавшись по соседству в очереди неудачников, Чондэ обратил внимание, как изменилось настроение альфы. Тот будто бы даже сник сильнее самого Чондэ.       – Кхэм, извините, – омега догнал альфу, – я, в общем, не считаю, что как-то виноват в вашем проигрыше, но… Я тоже из-за своего расстроен. Может, пойдем на ярмарку и пропустим вместе по утешительному бокальчику пива с вяленой, чтоб ее, рыбёхой?       Минсок, а это, естественно, был он, от такого предложения весьма симпатичного омеги слегка обалдел. Да и согласился. За первым бокальчиком выяснилось, что им нравится один сорт пива. За вторым – что они оба из Речного Города. За третьим – что Минсок еще не встретил омегу своего сердца. За пятым и Чондэ признал, что свободен, но отношений не ищет. С фестиваля возвращались пьяные, довольные и вместе.       И стали, как думал Чондэ, хорошими приятелями. Но на следующий же день Минсок пришел к нему домой с букетом и приглашением на свидание. Чондэ настолько удивился, что сразу сказал «нет» и дверь перед носом альфы захлопнул.       – А если, – прямо через дверь крикнул Минсок, выбрасывая букет в сторону, – если просто по пивку с рыбкой?       – Так бы сразу и сказал, – улыбнулся Чондэ из-за приоткрытой двери. Минсок потом признавался, что окончательно влюбился в своего омегу именно в то мгновение – когда увидел эту искреннюю, немного коварную и совершенно точно магическую улыбку в узкой щёлке между дверью и косяком!       За неделю успели дважды попить пивка, посмотреть в спортбаре футбольный матч, в кино сходить на скучный боевик и даже съездить на рыбалку на рассвете. А потом от друзей Чондэ узнал, что, оказывается, «встречается с альфой».       – Я, как ты уже понял, в романтике не силен, – заявил он тогда Минсоку при следующей встрече, – но если вот это всё и есть «встречаться с альфой», то я совсем не против. Вернее, даже за. Давай встречаться!              Папа осмотрел Чондэ с ног до головы, и все же осторожно уточнил:       – Может, наденешь джинсы?       – Жарко будет, в шортах удобнее.       – Но твоя коленка…       Чондэ опустил взгляд и только теперь понял, почему правая нога побаливала, пока он скреб себя мочалкой. Размером во всю коленку там красовался свеженький синяк.       – Я поскользнулся, пока толкал машину, ударился о бампер. Не ожидал, что синяк останется. Думаешь, некрасиво?       Папа кивнул:       – Ты же все-таки оме…       – Ой, не начинай.       – Тогда хотя бы волосы высуши!       – Некогда, па, Минсок ждет! У него для меня что-то очень важное.       – Неужели?.. – заикнулся папа, но Чондэ уже не слышал, хватая скейтборд и выбегая на улицу. – Важное? Накануне Цветочного обряда?.. Господи, и он еще ушел в таком виде!              На машине вышло бы быстрее, чем на скейте, но отцовскую еще не отмыли, а папину просить Чондэ не захотел. Да и не Мегаполис тут у них, чтобы только на машинах передвигаться. Другие четыре колеса тоже сойдут и всегда Чондэ выручают. Минсок будет ждать на Мосту Союзов – место их обычных встреч. Так как парни жили по разным берегам Реки, и пересекаться удобнее было только на одном из трех мостов. До Ловчего Моста Чондэ было дольше всего, а к Мосту Желаний, что находился в самом начале «городской» части Реки, надо было бежать или, как в данном случае, ехать в горку. Нет, центральный мост определенно выигрывал по всем показателям.       Чондэ вывернул на набережную и уже заметил на мосту фигуру альфы. Еще пара минут, и омега, наконец, его обнимет!       – Ты глянь! – раздалось впереди. Парочка пожилых омег неспешно прогуливалась по набережной, и Чондэ вот-вот предстояло их обогнуть. Он приблизился достаточно, чтобы слышать громкий разговор.       – Красавчик какой!       – Не пускай слюни, точно занят. С таким букетом на Мосту Союзов в день накануне Цветочного обряда…       Чондэ посильнее толкнулся, объезжая парочку.       – Тут и к гадалке не ходи – будет просить омегу сплести венок!       Чондэ успел только вскинуть взгляд и заметить у Минсока огромный красный букет, и тут же, потеряв и дар речи, и равновесие, и полный контроль над ситуацией, полетел кубарем на асфальт.       «Цветочный обряд! У Минсока букет! Цветочный обряд!» – бесконечно крутилось в голове, пока пожилые омеги охали, ахали и пытались помочь Чондэ подняться.       – Но это ведь не обязательно? – вслух спросил он у них.       – Что не обязательно? Миленький, головой ударился? Вон еще и коленку разбил!       – Не обязательно, что он попросит сделать венок? Вдруг просто так цветы принес? – испуганно прошептал Чондэ.       – Да чего же просто так-то? Ясное дело… Ого! Да ты, парень, и есть тот счастливчик? А ну-ка поднимайся и беги к предназначенному! Ну, чего ждешь и его мучаешь. Давай-давай!       Цветочный обряд был одной из тех древних традиций, что передавалась из века в век, от поколения к поколению. Не везде обряд сохранился в первозданном виде, в Мегаполисе, например, это был просто праздничный веселый день, повод нарядиться во все цветочное, а еще возможность для свободных омег и альф познакомиться, бросив или поймав наугад венок. Странным образом, в Речном Городе традицию почитали и соблюдали по сей день именно в том ее смысле, что заложили предки. Пары, которые собирались вступить в союз, должны были пройти испытание Рекой и Судьбой. Венок, который омега бросает с Моста Желаний, Река несет течением вниз через весь город. И если альфа поймает у Ловчего Моста венок своего омеги – быть им вместе! Сама Судьба благословила!       Говорят, в древности альфы не знали, что за венки плетут омеги, и должны были сердцем почувствовать, какой из множества ловить. Сейчас все было проще. Чаще всего пары принимали решение участвовать в обряде совместно, и цветы выбирали для венка тоже сообща. Или же альфа дарил омеге букет накануне обряда, прося сделать из него венок, пустить по Реке и стать предназначенным, а в дальнейшем и супругом.       – Ты хочешь, чтобы я сделал венок? – прямо заявил Чондэ, подкравшись к Минсоку со спины.       – Привет, радость моя… Что с коленями?!       Правую украшал уже насыщенный синяк, а левая кровоточила после падения.       – Ты не ответил, – насупился Чондэ.       – Ты тоже!       – Правда, хочешь, чтобы я, вот такой вот весь не омега, а недоразумение, с разбитыми коленями и кучей тараканов в голове, стал твоим предназначенным?       – Чондэ, – Минсок шагнул вперед и резко обнял парня. – Ты уже мой предназначенный. И я хочу, чтобы завтра все в этом убедились. Пожалуйста, – он отстранился и присел на одно колено, протягивая цветы, – сплети венок.       – Сплету, – закивал Чондэ, прикусывая губу. – Самый красивый сплету!              Чондэ себя переоценил. Самый красивый… как же! Хоть какой-нибудь.       В полночь он уже выл от отчаянья и готов был выдирать волосы на голове от безысходности. Но выдирал пока только лепестки у алых гербер, полсотни которых подарил ему Минсок. Хорошо, что венок сел плести с вечера, не дожидаясь рассвета, как велел обычай. И в полном молчании тоже творить не выходило. Вернее, просто не выходило.       Папа заглядывал в комнату каждые полчаса и вздыхал:       – Как же так, сети плетёшь, морские узлы вяжешь, а венок сплести не можешь? Не спеши, и всё получится.       – Потому что я не тот омега, что нужен Минсоку.       – Глупости. Сосредоточься на венке, а не на самоистязании.       – Судьба против!       – Тараканы твои против. Ну, хочешь, я тебе помогу?       – Нет! – ужаснулся Чондэ и, наконец, отважно вытолкал папу за дверь. – Это вызов, но ради Минсока я справлюсь.       В конце концов, плетение превратилось в банальное гадание, ведь герберы – те же ромашки, и лепестки у них так ладно выдергиваются. Любит, не любит… поймает, не поймает…       Когда Чондэ опомнился, то сидел в куче разодранных цветов, за окном занималась заря, а в руке у омеги доживал свой час последний, изрядно помятый и чуть ощипанный цветок.       – Что же я наделал? Минсок ведь будет ждать!       Твердой рукой Чондэ сгреб в сторону цветочные останки, единственный живенький бережно отложил на стол и достал свои инструменты для плетения сетей. Из шнура и проволоки сделал легкий и прочный каркас, а потом ловко примостил уцелевшую герберу, для надежности сделав пару обмоток скотчем. Последний штрих – алая лента – заняла свое законное место рядом с цветком.       Солнце взошло, и венок был готов вовремя.              В этом году на Мосту Желаний собралось, на взгляд Чондэ, уж слишком много омег. Большинство были просто зрителями, а будущие женихи стояли в первом ряду у ограждения и хвастались веночками. Обряд традиционно начинался ровно в полдень.       Кто-то из знакомых заметил Чондэ и громко позвал. Неожиданно вся толпа начала оборачиваться к напуганному омеге. Город хоть и был не маленькой деревней, а слухи тут тоже быстро разносились, так что все уже были в курсе вчерашней встречи Минсока и Чондэ на Мосту Союзов.       – Чондэ, наконец-то! – махнул из толпы Ким Чунмён. Они не были с Чондэ близкими друзьями, но когда-то в детстве посещали одну волейбольную секцию и с тех пор остались добрыми приятелями. Семья Чунмёна держала самый известный в городе цветочный магазин – «Солнцецвет», а дедушка Чунмёна на протяжении долгих лет являлся главным Читающим по цветам на Обряде. Ким Чунмён от прославленного старшего не отставал и тоже в цветах прекрасно разбирался, и то, что он сегодня стоял именно на первом мосту, Чондэ расценил как добрый знак. Даже подумалось, что лет через двадцать именно Чунмён будет читать по цветам судьбу сына Чондэ и Минсока!       – Мы ждали тебя, – Чунмён за руку втянул Чондэ к ограждению, растолкав омег с изящными веночками. – Ты первым бросить должен.       – Почему я? – испугался парень. Свой венок он все еще прятал в пакете, боясь показать и быть обсмеянным.       – Минсок купил для тебя вчера красные герберы! Полчаса с моим отцом обсуждал, прикидывал, а потом зашел в холодильник, увидел герберы и прям в них ткнул, мол, оно!       – Красный – цвет истинной любви, – поддакнули из толпы, – тут даже потомственным флористом быть не нужно, чтобы понимать.       – Есть традиция: первый всегда бросает на удачу остальным. Ребята решили, что ты сегодня самый удачливый. А твой венок цвета истинной любви принесет любовь и всем новым союзам. Доставай венок!       Чондэ опасливо осмотрелся и раскрыл пакет. Он ждал смешки и комментарии, но толпа молчала, когда на свет появился кособокий венок с пощипанной герберой. Никто не смел сказать и слова, и только Чунмён прервал тишину:       – Один цветок означает: ты всё, что у меня есть.       – Ох, Чондэ, ты такой романтик! – загомонили омеги. – Кидай скорее, не томи своего альфу!       Мост Желаний взорвался аплодисментами, когда Чондэ, зажмурившись, бросил венок в Быструю Реку, а та, подхватив течением, понесла его навстречу предназначенному альфе. И вслед уже остальные женихи, громко выкрикивая имена возлюбленных и свои желания, стали один за другим отпускать венки в плаванье.       Только Чондэ свое желание вслух не озвучивал, хотя оно у него было таким же, как и у других влюбленных в этот день: хочу, чтоб мы отныне и навсегда были счастливы вместе!              У Ловчего Моста река разливалась широко и была довольно мелкой. Это было место последнего «городского» изгиба Реки, и к этому времени воды ее успевали успокоиться, хотя течение в русле все еще было довольно стремительным. Не зря же реку нарекли Быстрой.       Обычно альфы заходили прямо в воду, чтобы вовремя подхватит венок, который несло течением. Но после вчерашнего ливня в горах вода в Быстрой Реке поднялась на рекордную отметку. Альфы нерешительно мялись на мосту и понтонах вокруг, надеясь, что удастся выловить нужный венок не спускаясь по грудь в воду.       Когда вдалеке на блестящей глади реки показались цветные пятна, альфы заволновались. Венки плыли цепочкой, один за другим точно по центру Реки. Но самым первым был венок с мятой красной герберой. Минсок узнал бы его из тысячи, даже если бы Чондэ, согласно древнему обряду, выбирал цветы сам, не раскрывая секрета альфе. Минсок сердцем почувствовал, что это ЕГО венок! И бросился в воду, поднимая столб брызг и вызывая восхищенные вздохи зрителей.       – Минсок, ты куда? – крикнул кто-то из альф, когда тот уже выбрался на сушу и, задрав венок над головой, бросился бегом по набережной. Обычно альфы ждали друг друга, тем более что венки приплывали довольно кучно, а потом вместе шли к Мосту Союзов, позволяя всем горожанам полюбоваться процессией.       – Не могу ждать, хочу скорее Чондэ увидеть!              На Мосту Союзов толпа собралась более многочисленная, чем на Ловчем и Желаний. Оно и ясно, здесь ведь самые интересные события обряда происходили. Да и омеги с Моста Желаний уже все сюда подтягивались. Ждали на правом берегу. А альфы подходили со стороны левого берега. В центре же моста ждали представитель городского Совета, мэр и Читающий по цветам.       Минсок и Чондэ вышли на мост одновременно с двух сторон. Сделали по паре нерешительных шагов, а потом альфа рванул к омеге и зажал в объятиях. Зрители долго хлопали и выкрикивали пожелания счастья и любви, пока представитель Совета не призвал всех к порядку.       – Всё понимаю, – улыбнулся мужчина, когда пара, наконец, отлипла друг от друга и встала напротив него. – Но давайте соблюдем все традиции до конца. Покажите ваш венок Читающему.       Чондэ вздрогнул, когда на лице дедушки Чунмёна проскользнула усмешка. Но Минсок, почувствовав напряжение своей пары, сжал вспотевшую ладонь и, как ему казалось, быстро и незаметно чмокнул в тыльную сторону.       – Знаю, альфа цветы выбирал… Флиртом ты его соблазнил? – смешливо спросил Читающий у Чондэ.       – Нет, вы что! – испугался омега.       – Шучу я, – отмахнулся старый интриган. – Есть еще значения. Ты для него загадка, которую он всю жизнь разгадывать будет. Скромный, но не робкий. Озорной, и с тобой не соскучишься.       – Вот уж точно, – тихо вставил Минсок.       – Идеальная пара! – наконец, громко провозгласил Читающий, и Мост радостно загалдел.       – А я, – Минсок обернулся к Чондэ, придерживая венок, пока омега перевязывал ленту с венка на запястье альфы, – о твоей волшебной улыбке думал, когда выбирал.       Венок занял свое законное место на голове омеги, и пара развернулась к толпе, чтобы вскинуть к небу сцепленные руки и принять традиционные поздравления. Ветер трепал ленту и обматывал вокруг сжатых в крепкий замок ладоней, словно подтверждая правильность выбора Судьбы и Реки.       И одного красного цветка было вполне достаточно, чтобы украсить красивого душой омегу. И одной красной ленты было вполне достаточно, чтобы связать два искренне любящих сердца. А со всем остальным они сами разберутся. У них теперь вся жизнь впереди. И будут они, как и загадывал Чондэ, вместе счастливы навсегда!