Тарисиль Селлуг

Расследование Барда ни к чему не привело. Стрелы не учитывались, и кто угодно мог подобрать их на охоте, на стрельбище или даже попросту стащить. Но это заставило капитана лучников пересмотреть способ их учета: для гарнизонных стрел теперь непременно делали маркировку – одно перо в оперении стало зеленым. Кроме того, были перепроверены все склады и произведен переучет всего оружия и доспехов. Заодно командиры гарнизона подняли вопрос об обновлении и того, и другого. Радости у бургомистра это не вызвало: новые расходы, да еще беженцы нагрянули – все же Келосту и Хьюриру удалось убедить односельчан на некоторое время покинуть деревню. Но спорить бургомистр не решился – покушений на кого-либо здесь давно не случалось. Сама Кристэль смогла рассказать немного. После того, как Торин всех отпустил, Кристэль решила отправиться на прогулку верхом, но поехала не влево, как ночью, а в противоположную сторону. Через довольно долгое время берег стал болотистым, и девушка принялась забирать левее и выше к лесу, подступавшему довольно близко к озеру. Неожиданно ей показалось, что она заметила что-то очень знакомое и важное. Девушка развернула коня, поехала назад, внимательно глядя вниз, и увидела почти плоский серый камень, торчащий из земли. На камне отпечатался след изящного эльфийского сапога: змейки и россыпь драгоценных камней. Сомнений не было: это был след того, кто привел орков в деревню лесорубов, либо того, кто купил сапоги у того же мастера. В любом случае, надо бы найти этого незнакомца или незнакомку. Кристэль огляделась. Других следов поблизости не было. Эльфийка уже хотела развернуть коня и направиться к лесу, но решила еще раз получше рассмотреть след и наклонилась вбок. Хорошо еще, что крепко держалась. Линтэнил заржал и рванулся вперед. Почти тут же в спину что-то ударило, и по телу кипятком разлилась боль. Разумеется, разворачиваться и смотреть, кто стрелял, Кристэль не стала. Линтэнил помчался к городу, а когда эльфийка почувствовала, что теряет сознание, то просто наклонилась вперед, намертво вцепившись в гриву. Умный конь тут же сбавил темп и доставил хозяйку до Эсгарота, вызвав переполох во всем городе. Наутро Бард направил к лесу своих людей. К ним присоединился и Алкаральм, вернувшийся в город накануне ближе к вечеру – эльф переправлялся на другой берег Долгого озера за серебряными звездами, еще одним удивительным цветком, встречавшимся реже осенней розы. Внешне он напоминал ландыш, только стебельки, на которых раскрывались тонкие жемчужно-серебристые цветочки, были такими длинными и тонкими, что казалось, будто цветок и в самом деле состоит из падающих звезд. Разумеется, едва услышав о том, что случилось, эльф бросился в гостиницу, но к Кристэль его не пустили. Фили сдержано объяснил, что девушка очень слаба и спит, и что Его Величество настрого запретил впускать к ней кого бы то ни было. Алкаральму явно не понравилось сказанное, но настаивать он не стал. Просто попросил передать цветы Кристэль и держать его в курсе дела. Как только Кристэль рассказала о своей находке, об этом тут же сообщили Барду. Алкаральм, бывший в этот момент у него, заявил, что пойдет на поиски вместе с людьми. К сожалению, ночью прошел дождь. И без того болотистую почву основательно подтопило и практически размыло все следы. Тем не менее, люди сумели найти камень, о котором говорила Кристэль. Но на нем сохранились лишь грязные размытые полосы. Бард некоторое время что-то рассчитывал, затем махнул рукой чуть левее: - Выстрел был оттуда. В некотором роде людям повезло – они нашли место, где стоял лучник. Несколько веток было надломлено. Бард предположил, что ростом стрелок был повыше, чем он, но ниже Алкаральма. На том бы и все, но эльф не зря считался лучшим следопытом Трандуила. Он осторожно собрал что-то с поверхности мха, раздвинул его, поднялся и показал Барду и спутникам крохотные щепочки. Огляделся, что-то прикидывая, и вскоре нашел заросшую кустарником яму, в которую были выброшены несколько переломленных стрел. - Похоже, кто-то избавлялся от улик, - пробормотал Бард. После продолжительных поисков они нашли, в какую сторону удалился незнакомец или незнакомка – местами были обломаны веточки черничника и стебельки травы. В одном месте обнаружились отпечатки довольно грубого сапога. - Здесь наш некто с кем-то встречался. Судя по следу, с каким-то простолюдином. Обувь грубая, но прочная. На гномскую не похожа. Орки же предпочитают несколько другие сапоги. Скорее всего, это был человек. - Может быть, девушка ошиблась, приняв отпечаток того сапога за эльфийский? Алкаральм помолчал, потом нехотя проговорил: - Мне бы хотелось, чтобы так и было. Но, увы, я склонен думать, что Кристэль права. Во-первых, она хоть и не считает себя отличным следопытом, мне ли не знать ее способностей и возможностей? – эльф невесело усмехнулся. – Во-вторых, характер следов, оставленных там, где шел человек, и там, где прошел неизвестный стрелок. Характеры повреждений, их количество… Нет, Бард, как ни мерзко признавать, а стрелял в Кристэль эльф. Или эльфийка. Капитан лучников сплюнул и пробормотал какое-то ругательство. Алкаральм покусывал губы, думая о чем-то. - Вероятно, кому-то не понравилась ее дружба с гномами. Видимо, кто-то считает, что она действительно может помочь им, и не хочет этого. В любом случае, не похоже, чтобы здесь был отряд. Капитан промолчал. Какое-то время они еще ходили по лесу в поисках следов, затем Алкаральм махнул рукой: - Думаю, можем возвращаться. Едва ли тот, кто стрелял, остался поблизости. Бард нехотя кивнул и отдал команду. За всю дорогу он не проронил ни слова. Настроение у бургомистра было скверное. Не успела появиться эта гномская компания, как тут же возникли проблемы. Теперь вот еще из-за ранения эльфийки по настоянию Барда всех прибывающих начали тщательно досматривать. Да еще будет нарушен важный для простолюдинов обряд – Король и Королева всегда открывали ярмарку, дарили труженикам благословение Валар. Сам бургомистр верил в грамотно составленный контракт и звонкую монету, но с народом не поспоришь. И вот теперь не понятно, что делать. Люди неминуемо увидят в этом плохой знак и напридумывают себе все кары небесные, какие только можно... Но в воскресенье утром, к большому облегчению бургомистра, пришел старый гном, который передал, что традиция нарушена не будет. Кристэль пришлось выдержать войну с половиной отряда. Друзья были категорически против того, чтобы девушка поднималась с постели. Но эльфийку поддержали Фили и Кили. И, что самое главное, Торин. Хоть и без всякой радости. Кому как не ему было знать, что традиция эта шла испокон веков и была очень важна? И то, что Кристэль не хотела беспокоить людей и заставлять их думать о плохом, многое рассказало Торину. Но свои выводы гном оставил при себе. Если не считать некоторой слабости, девушка чувствовала себя неплохо и прекрасно выдержала церемонию открытия. Разумеется, этот поступок поспособствовал увеличению популярности отряда и добавил им уважения. Горожане взахлеб рассказывали прибывшим на торг крестьянам, что на эльфийку было покушение, но, несмотря на рану, она не смогла допустить, чтобы на головы людей упало проклятье. Настоящая спутница Короля-Под-Горой. Нашлись и те, кто уверяли, что эта девушка на самом деле переодетая принцесса загадочных эльфов, живущих в лесных чащах за Одинокой горой. Кристэль только усмехалась. Гномы хмыкали, не подтверждая, но и не опровергая слухи. Лицо Торина по обыкновению было дружелюбно-непроницаемым, но когда он смотрел на Кристэль, глаза его лукаво поблескивали. Бильбо без устали снабжал всю компанию новыми слухами и сплетнями, чем очень веселил их. Но едва они вернулись в гостиницу, Кристэль тут же без сил опустилась на стул. Ируфь заворчала. Торин без лишних слов поднял на руки эльфийку, у которой уже закрывались глаза, и унес ее в комнату. Девушка послушно проглотила все лекарства и уснула. Так что рану Ируфь обрабатывала уже когда Кристэль крепко спала. - Дня три - и все будет хорошо, - вынесла вердикт знахарка. – А к концу недели вообще все пройдет. Она быстро поправляется. - Отлично, - кивнул Торин. – Нам пора уже собираться в путь. Не знаю, как тебя и благодарить, целительница. - У меня есть к тебе просьба, Государь. - Говори, и я выполню ее. - Когда пойдете к Одинокой Горе, возьми и меня с собой. Не хмурься. Я знаю, женщинам не место среди воинов, но обузой я не буду. А вот если ранят кого… Да и за лагерем присмотрю. Здесь у меня никого нет. А с вами хоть при деле буду. Торин только тяжело вздохнул. Если так и дальше пойдет, то к Одинокой горе он явится во главе самой нелепой армии на свете. С другой стороны, знахарка права. Дори, конечно, можно назвать лекарем, но до той же Ируфь ему далековато. Хотя, не будь в отряде девушек, Торин однозначно ответил бы отказом. - Я подумаю, - наконец, проговорил гном. – Послезавтра соберемся и все обсудим. Тогда скажу свое решение. Споры были долгими, но, в конечном итоге, отряд увеличился на знахарку, Хьюрира и его обеих дочерей. Решено было, что женщины возьмут на себя все хозяйственные хлопоты. В немалой степени на решение Торина повлияло категорическое нежелание Ардис оставаться в городе. Нежелание, граничившее со страхом, хотя объяснить девушка ничего толком не могла. Бард настоятельно просил гномов, хоббита и эльфийку не выходить на улицу без сопровождения – в Озерном из-за ярмарки было очень многолюдно. Торин хмыкнул и попросил не беспокоиться о них: Кристэль покидала гостиницу только к вечеру, когда продолжался праздник, а гномам охрана была ни к чему. Элерин несколько раз пыталась пригласить Торина в гости или договориться о возможности потанцевать с ним вечером, но гном вежливо отказывался и оставался рядом с Кристэль - эльфийке пока было не до танцев. Фили и Кили сопровождали Ардис на ярмарку, приносили Кристэль всевозможные лакомства, прочие гномы постоянно заглядывали, спрашивая, не нужно ли чего, рассказывали свежие новости. Алкаральм часто появлялся в гостинице, развлекал Кристэль разговорами, песнями, приносил ей цветы, подарки. Гномы привыкли к эльфу, Торин здоровался с ним, против общения с Кристэль не возражал, хотя его неприязнь к Алкаральму давно превратилась в стойкую антипатию. Но ради эльфийки, искренне радовавшейся его визитам, Торин ничем не выказывал своего отношения к эльфу. Впрочем, как только прошла церемония открытия ярмарки, Торин и Кристэль стали держаться друг от друга на расстоянии. Они общались сдержанно, исключительно по делу. Кристэль не переживала по поводу возникшего отчуждения – Торин и без того слишком много времени уделил ей. Разумеется, эльфийка понимала, что о любом спутнике Торин заботился бы в случае необходимости. И она была исключением только в одном – гном не мог относиться к ней, как к мужчине. Все эти нетипичные проявления заботы, похоже, озадачивали его самого, поскольку абсолютно не вязались с его обычной манерой держать себя, и чувство неловкости не могло не возникнуть. Было принято решение, что в понедельник отряд трогается в путь. Кристэль кое-как отвоевала себе право не плыть со всеми на лодках, а отправиться вместе с пони и большей частью поклажи по суше. Алкаральм тут же собрался сопроводить людей до места встречи с гномами, и Торин, которого это совершенно не устраивало, не преминул высказать все, что думает по этому поводу - весьма резко на совете отряда, и сдержано на общем совете. Запретить эльфу сопровождать людей он не мог – Алкаральм решил, что в свете всех событий может оказаться полезным. Все равно его таинственные гости так и не появились, но через гонца велено было ждать, а дорога туда и обратно заняла бы не так уж много времени. В результате, Кристэль едва не разругалась в пух и прах с Торином, но расставаться с Линтэнилом девушка категорически отказалась, и Король гномов скрепя сердце уступил. Но отправил с эльфийкой Двалина и Бофура, чем явно испортил настроение Алкаральму. Двалин, у которого настырный эльф уже в печенках сидел, мрачно усмехнулся и заверил Короля, что ни на шаг не отойдет от Кристэль. Бофур только хмыкнул и поправил ушанку. Торин немного подумал, переговорил с Хьюриром и попросил Ардис тоже сопровождать Кристэль, пояснив, что не годится девушке одной путешествовать с таким количеством мужчин. Гномку и эльфийку подобная просьба более чем устраивала – они не оставили попытки пробудить память Кристэль, иначе последняя не преминула бы напомнить Торину, что до этого схожим образом путешествовала уже несколько месяцев. Все договоры были подписаны в двух экземплярах и скреплены печатями. Один оставался в канцелярии бургомистра, другой был убран в шкатулку Балина. В субботу вечером вся торговля прекратилась, и начался праздник. Торин, с самого собрания пребывавший в скверном расположении духа, на людях был мил, улыбчив и царственно приветлив. Но при этом так демонстративно ни на шаг не отпускал от себя Кристэль, что едва не спровоцировал очередную ссору между ними. Девушке надоело все – затянувшийся праздник, размолвки с Торином, собственное противное настроение. Хотелось скорее тронуться в путь. Но эльфийка прекрасно понимала, что дальше уже долго не будет таких вот дней и потому решила, что не стоит тратить время на то, чтобы дуться или ругаться. А придя к такому решению, осторожно потянула Торина за рукав. Гном покосился на нее, но не прервал разговор с бургомистром. Только окончательно уладив все вопросы, он повернулся к терпеливо ждущей девушке: - Я слушаю. - Потанцуй со мной, пожалуйста, - попросила эльфийка. – Раз уж всех прочих кавалеров разогнал. Торин молчал так долго, что Кристэль уже распростилась с надеждой услышать не то что положительный, а вообще хоть какой-нибудь ответ. - То-о-орин, - шепотом протянула девушка, жалобно глядя на него, - с окончанием праздника закончится и наше «правление». А дальше нам будет не до танцев. К тому же рука еще ноет, а ты очень осторожен и не причинишь мне боли. И танцуешь хорошо… Король гномов не выдержал и усмехнулся: - Интересно, какие еще аргументы ты пустила бы в ход? Ладно. Позвольте пригласить вас на танец, Ваше Высочество. - С огромным удовольствием, Ваше Величество! – изящная рука эльфийки легла в широкую ладонь гнома... А с рассветом Король и Королева поблагодарили жителей за оказанную честь, благословили всех и сложили с себя полномочия. Венцы вернулись в шкатулки, чтобы через год украсить следующих избранных, а горожане и гости разошлись по домам. Алкаральм уехал в воскресный полдень, договорившись с Кристэль, что встретит их в дороге и расскажет, что и как на пути. Ближе к вечеру, после окончательного утверждения места сбора и недолгого прощания, Двалин, Бофур, Кристэль и Ардис ушли с людьми, пони и большей частью припасов. Дорога предстояла по глуши, где не было никакого жилья. Единственными обитателями тех мест были дикие звери, тем не менее, все ехали в доспехах и хорошо вооруженными. Даже для Ардис нашли плотную кожаную куртку, обшитую металлическими пластинами, и легкий шлем. Девушка хоть и ворчала, что выглядит нелепо, а в гостинице с удовольствием крутилась перед зеркалом. Ехала гномка вместе с Кристэль на Линтэниле. Двалин и Бофур ехали по обеим сторонам, вызывая настойчивую ассоциацию с конвоем. Двалин был мрачен, как небо над горами, и настороженно оглядывал лес вокруг. Бофур, внешне беспечный, болтал о том, о сем, развлекая девушек, но тоже был настороже. Ардис больше молчала, сосредоточенно думая о своем видении, точнее о битве, в которой будут сражаться и люди, и эльфы, и гномы, и орки с варгами и гоблинами, и о Кристэль, как-то связанной с этой битвой. Равномерная поступь Линтэнила, мерное покачивание убаюкивали, вгоняли в транс. Люди большей частью молчали, а гномы и Кристэль тихо переговаривались. Коснулись в разговоре Азога, гадая, объявится он в ближайшее время или нет. Обсудили и дракона. Бофура крайне интересовало, как Кристэль собирается справиться с ним. Кристэль отвечала, что прежде нужно найти вход в гору, и задумчиво хмурилась. На расспросы ответила, что последнее время припоминала все, что слышала и читала о драконах, в том числе, и в редких уникальных фолиантах, и поделилась кое-какой информацией. Двалин слушал и только скептически фыркал. Бофур, напротив, был очень внимателен. - Откуда ты столько всего знаешь? – наконец, проговорил он. - Одна из причин моих странствий по Средиземью - это поиск информации, Бофур. Многое забывается, многое искажается. Из-за этого возникает масса проблем, в том числе между разными народами. - Ты одна не сможешь изменить мир, Кристэль. - Не смогу. Но кто-то должен хотя бы попытаться. Бофур, скажи честно, когда вы решили, что я дочь Трандуила, ты счел меня предательницей? - Нет, что ты, - гном покачал головой. – Какая разница, кто твои родители, если ты – это ты? Может, конечно, ты строишь коварные замыслы и в конце планируешь предать нас, чтобы добиться каких-то своих целей, но я в это не верю. - Почему? - Потому, что из последних сил ты пришла на помощь. Потому, что тебя еле откачали тогда, после Мглистых. Ты была на грани смерти. Нет, Кристэль, так все просчитать невозможно. Двалин согласно кивнул, и в лесу надолго повисла тишина. В сумерках караван встретил Алкаральм. - Впереди все чисто. Неподалеку есть симпатичная поляна. Но караульных придется выставлять. Кристэль внимательно посмотрела на него. - Предчувствие, - коротко ответил эльф. – Орки или гоблины. Не знаю. Ночью уйду вперед. Потом так же встречу вас на пути. - Хорошо. Спасибо тебе. - Смотри, какая яркая серебряная звезда на небе. Кажется, в созвездии Дракона… Ну да, точно. Его в это время года хорошо видно. - Красиво… Но на знамение не тянет. Ардис? Ардис, что с тобой? Гномка вскрикнула, дернулась, и Кристэль едва удержала ее. - А? - девушка растерянно посмотрела по сторонам. – Ох, уже стемнело… Мне приснился сон, будто я падаю, - но холодные пальцы так сжали руку Кристэль, что эльфийка почувствовала, как по спине поползли мурашки. На привале мужчины занялись костром, установкой палаток, а девушки - готовкой. - Что тебе приснилось? – прошептала Кристэль. - Сначала я видела какую-то поляну. Король держал тебя за плечи и что-то говорил… или спрашивал? Он сидел рядом, а ты была какая-то странная, бледная и держала его руку обеими руками, словно тебе было страшно. А потом… Потом было другое видение. Я видела яростную битву на земле и огромного дракона в воздухе. И ослепительно-яркую серебряную звезду, падающую вниз... Кристэль глухо охнула, схватилась за голову. Какие-то странные мутные обрывки начали всплывать в памяти, но ухватить их и составить целую картину у девушки почему-то не получалось. Ардис тревожно смотрела на эльфийку, не забывая, впрочем, помешивать варево в котелке. - Что-то крутится в голове... Но что? Что-то страшное… - Может, это был просто сон. Ты не могла бы забыть, если бы говорила с Государем. Если только правда не разговаривала во сне. - Ясно. Надо будет поговорить с Торином, было такое или нет. Ты из-за дракона вскрикнула и рванулась? - Нет, - помолчав, ответила Ардис и зябко передернула плечами. – Я увидела омерзительную бледную морду орка. Она была вся в шрамах. Его белесые глаза были такие… похотливые и яростные, и он хотел поцеловать меня. Кристэль недоуменно уставилась на подружку. - В этот миг мне снилось что я – это ты, - закончила Ардис. Эльфийка уронила поварешку. - Кристэль, что-то случилось? – спросил Бофур, обернувшись на звук. - А-а-а, нет, мы просто заболтались, - беспечно ответила она. И шепотом поинтересовалась: - Ардис, ты уверена? - Да. Только я еще помню свое… ну, твое состояние. Такое… довольное, словно он делал что-то, чего ты добивалась. Бред, да и только. - Н-да-а-а, - озадаченно протянула девушка. – Не приведи Эру… Эльфийка попробовала рагу и позвала всех ужинать. За оставшееся время она не проронила ни слова. Ей было над чем подумать. Алкаральм держался немного в стороне, и Кристэль все время чувствовала на себе его взгляд. Но едва она поднимала голову, эльф отводил глаза в сторону. Ночь прошла без происшествий. Двалин и Бофур дежурили по очереди, невзирая на дозорных-людей. Алкаральм, подремав немного у костра, проснулся далеко за полночь, быстро перекусил, накинул плащ и растворился в осенней темноте. С рассветом отряд продолжил путь к месту встречи. Этим же утром, едва рассвело, Торин и все, кто шли с ним, покинули гостиницу. Несмотря на ранний час и холодную погоду, на улицах было многолюдно. Бургомистр с советниками вышли на ступени ратуши, чтобы пожелать доброго пути. Жители пели песни, кричали добрые напутственные слова. Один Бард был мрачен: - Не дело вы затеяли, Торин. Потревожите дракона, и он уничтожит всех. И вас, и нас. Но Король гномов ничего не ответил на это. На пристани уже ждали четыре огромные груженые лодки. На веслах сидели гребцы. Мия протиснулась сквозь толпу, всунула украдкой в руки Ори аппетитно пахнущий узелок и тут же затерялась среди людей. - Ваше Величество! Торин обернулся на девичий голос. Элерин стояла неподалеку, закутанная в меховую накидку. Глаза девушки были печальными. Торин подошел к ней: - Здравствуй, Элерин. Что-то случилось? - Вы… даже не попрощаетесь со мной, государь? Чем я провинилась перед вами? Гном удивленно посмотрел на нее. - Элерин, - мягко проговорил он, - ты славная девушка. И мне не хочется, чтобы ты печалилась. Но о чем ты говоришь сейчас? Нескольких танцев и любования подлунным озером с крыши ратуши маловато для того, чтобы строить планы и надежды. Я ничего не обещал тебе. Да и не мог обещать. И уж тем более не сделал ничего, что могло бы истолковаться как нечто большее, чем просто дружеское общение. Девушка сначала покраснела, потом побледнела: - Но как же… Мне говорили, что… Торин молча смотрел на нее. - Что я очень нравлюсь вам… Гном пожал широкими плечами: - Элерин, это говорил я? - Нет, но… я думала, что… ваше положение не позволяет вам признаться в этом… Как все глупо вышло… Возьмите хоть это на память обо мне, - она протянула ему небольшой медальон на серебряной цепочке. Король гномов вздохнул, протянул руку. Его пальцы осторожно сжали ладонь девушки в кулачок, но не коснулись украшения. - Спасибо тебе, Элерин. Но я не могу это взять. Девушка совсем поникла: - Значит… меня обманули. Вы и… та эльфийка… Торин нахмурился: - Кто тебе говорил о ней? - Это не важно. Прощайте, Государь. - Прощай, Элерин, - Торин слегка склонил голову, развернулся и ушел, не оборачиваясь. Можно было и не спрашивать эту глупышку ни о чем. И так ясно, кому все это было нужно. Если чего-то Торину и хотелось сейчас, так это придушить Алкаральма. Весла упали на воду, лодки двинулись на север. Торин закутался в теплый плащ и хмуро уставился на волны, бегущие по озеру. На сердце было беспокойно. И неожиданно пришло ощущение скорой беды. Как-то незаметно настроение Торина передалось всей компании – каждому хотелось побыстрее увидеть друзей и убедиться, что с ними все в порядке. К концу третьего дня лодки причалили к западному берегу Быстротечной, и отряд вышел на сушу. К огромной радости прибывших, их встречали живые и невредимые Двалин, Бофур, Кристэль и Ардис. После приветствий гномы принялись разгружать лодки, а люди собрались в обратный путь. Алкаральм подошел к Кристэль: - Ты все же идешь дальше с гномами? - Да. Сообщишь обо всем Трандуилу, так? Эльф криво усмехнулся: - Про гномов – да. Про то, что с ними была ты… Не знаю. Думаю, что нет. Значит, наши дороги окончательно расходятся, Кристэль? - Кто знает, может быть, мы еще встретимся. - Почему-то я не уверен в этом. Будь осторожна, ладно? - Обещаю. Постарайся найти предателя, Алкаральм. - Сделаю все, что в моих силах. Что ж, давай обнимемся на прощание, - эльф шагнул к девушке, но тут зло заржал Линтэнил, которому надоело быть паинькой, и попытался укусить следопыта. Алкаральм еле увернулся. - Да что ж они все так ревниво к тебе относятся! – не выдержал он. Кристэль хлопнула коня по шее: - Прекрати, Линтэнил! Конь ударил копытом в землю, прижал уши и гневно фыркнул. Торин еле приметно усмехнулся, игнорируя тот факт, что все существа для Линтэнила делились на Кристэль и чужаков. Последних конь четко разделял на тех, кого нельзя трогать (запрет хозяйки или по личным соображениям), кого можно пугать, и кого просто необходимо укусить или лягнуть, несмотря ни на что. - Кристэль, нам нужна твоя помощь, - Король подошел к девушке. Та напряглась, не зная, как отреагирует Линтэнил, но конь ехидно покосился на Алкаральма, потянулся к гному и положил морду ему на плечо. Глаза обоих эльфов широко раскрылись от изумления. А Торин невозмутимо кивнул следопыту: - Доброй дороги, Алкаральм. Не будем задерживать друг друга. Тем более что у одной девушки в Озерном городе будет к вам ряд вопросов, как я предполагаю… Кристэль вздохнула: - Счастливо, Алкаральм. Я была рада нашей встрече. И спасибо за цветы. - Пожалуйста, - усмехнулся эльф. – Мир щедр на неожиданные сюрпризы. Надеюсь услышать о вас радостные новости. Он поправил перевязь, зашел в лодку – ему предстояло вернуться назад по реке – помахал рукой и более не оборачивался. - Интересно, - Кристэль посмотрела на довольного собой и жизнью Линтэнила, а потом на невозмутимого Торина. - Ваше Величество, это когда же вы успели найти общий язык с моим конем? Признаться, девушка полагала, что Линтэнил, категорически не переносивший Алкаральма, устроил маленький спектакль специально для него, и когда тот убрался, переменит свое отношение к гному. Но не тут-то было. Линтэнил фыркнул и толкнул Торина головой в плечо: дескать, давай сахар-то, я же чувствую, что в кармане он есть… Гном усмехнулся и протянул коню лакомство на ладони. - Линтэнил не только верный друг, но еще и очень умный конь. Признаться, подобных ему я не встречал. И он прекрасно понимает, кого к тебе можно подпускать, а кого – нет. Ну, а теперь помоги увязать поклажу. Нужно найти место для базового лагеря. Озадаченная девушка кивнула и пошла помогать. Примерно часа через полтора они выехали туда, где один из рукавов Быстротечной изгибался и делал полукруг. В густых зарослях кустарника гномы расчистили место и установили большую палатку, в которой устроили склад. Часть провизии было решено оставить здесь, поскольку захватить с собой сразу все было невозможно. Охранять палатку было не от кого – как сказала Кристэль, кроме зверья, здесь никогда никого не видели, а гномьи припасы не заинтересовали бы хищников. На некотором расстоянии от склада нашли большую поляну, где гномы занялись костром и установкой палаток, женщины – готовкой ужина. Каждая из трех палаток была рассчитана на шесть мест. Путников было девятнадцать, но впоследствии в постоянном лагере планировалось установить еще и палатку-склад, и там было бы место еще для одного. Сегодняшней ночью должны были дежурить по двое. В результате жеребьевки в палатку к женщинам отправились ночевать Бильбо и Глоин. Кристэль негромко окликнула Короля: - Торин, ты дежурить собираешься? - Да. Перед рассветом. - Возьмешь меня в напарники? Пошептаться нужно, - тихо проговорила эльфийка. По своему обыкновению, Торин некоторое время молчал, глядя на девушку снизу вверх, затем кивнул: - Хорошо, - и принялся распределять время и очередность дозорных. Ужин был сытным и вкусным, но радостным его было не назвать. Все понимали, что путешествие практически закончено, а приключение только вступает в свою самую опасную часть. И завершение его может быть ужасным. Но вот девушки поднялись, взяли миски, котел, и отправились на реку. Фили и Кили пошли помогать им. Все, кроме дозорных, разбрелись спать, только Бильбо еще разглядывал карту, да Торин сидел у костра и смотрел в огонь. Кристэль бесшумно вынырнула из темноты с мокрыми мисками в руках, поставила их на траву, посмотрела на мрачное лицо Торина, обошла костер и положила руку гному на плечо. Торин чуть скосил глаза и немного приподнял бровь. - Не терзай себя мрачными думами. Все будет хорошо, Государь, - тихо проговорила эльфийка. - Или не будет, - отозвался Торин. – Ладно, мы затеяли этот поход. Даже с твоим присутствием я уже смирился, хотя так и не понимаю, какой у тебя интерес помогать нам. Но девочки, Ируфь… Не следовало их брать с собой. Если что-то случится, я не прощу себе этого. - Торин, это был их выбор. И мой тоже. Не сомневайся ни в себе, ни в нас, - твердо сказала девушка. – Все мы готовы следовать за тобой, Король-Под-Горой, потому что верим тебе и верим в тебя. - Кристэль совершенно права, - подал голос Бильбо. – «Не думай о плохом, оно и не случится», говаривал мой батюшка. Чаще всего так оно и выходило. Торин, помедлив, накрыл широкой ладонью влажную холодную руку эльфийки и посмотрел на полурослика: - Твой отец был мудрым хоббитом, Бильбо. Спасибо, - негромко произнес он. – Все, давайте спать. Вернулись Фили, Кили и девушки, согрели озябшие руки над костром и разошлись по палаткам. В лагере наступила тишина. Глоин разбудил Кристэль в положенное время, а сам завалился спать. Девушка выбралась наружу, зябко повела плечами, накинула плащ, бесшумно прошлась до реки, умылась холодной водой, постояла, вслушиваясь. Ничего, кроме легкого журчания воды. Но на сердце эльфийки было неспокойно. Надеюсь, это не предчувствие очередной ссоры, уголок ее губ дернулся в усмешке. Кристэль неторопливо вернулась в лагерь. С противоположной стороны подошел Торин: - Все тихо? - Да. Хотя мне не по себе. - Что-то предчувствуешь? – Торин сел к костру и показал Кристэль на место напротив. - Не знаю, можно ли назвать это предчувствием, Торин. Просто тяжесть, беспокойство. - Ну, это не удивительно. О чем ты хотела поговорить? - Я хотела спросить у тебя, - Кристэль немного сдвинулась в сторону, чтобы смотреть на гнома не через пламя костра. - Что я говорила во сне? - Во сне? – после некоторой паузы переспросил Торин. – Когда? - На поляне. Когда ты держал меня за плечи и спрашивал, что мне приснилось. А я была очень испугана. - Та-а-ак, - после долгого молчания произнес гном и нахмурился. – Ты вспомнила? - Значит, это и правда было, - сделала вывод девушка. – И что, я в самом деле вцепилась в твою руку? - Да, - нехотя ответил Торин, пристально изучая лицо эльфийки. - Я почти ничего не вспомнила. Когда я разговаривала с Фили о видении Ардис, том самом, когда она увидела смерть Неразлучников, у меня возникло странное ощущение, что я знаю, о какой битве она говорит. Но ничего не смогла вспомнить. Тогда я попросила Ардис помочь. И она кое-что сумела увидеть, - эльфийка рассказала гному о странном обрывке сна девушки. – Я ни о чем больше не спрашиваю. Просто повтори мне все, что я рассказала тебе тогда. Это очень важно. Кто знает, может быть, в этом сне есть ответ на мои вопросы. Или шанс на выживание. Торин помолчал, словно взвешивал все за и против. - Хорошо, - вздохнул он и начал рассказывать. Кристэль слушала, подперев кулаками подбородок. - Вот оно как, - наконец, проговорила она. – Почему ты не рассказал мне об этом, Торин? - Гэндальф велел не беспокоить тебя этим сном, но при этом потребовал, чтобы я запомнил его. Да я бы и не забыл такое. - Гэндальф, значит, - протянула девушка. – И почему я не удивлена? - А ты не очень веришь ему, – вдруг сказал Торин. - Я ему доверяю. Как и ты, - усмехнулась эльфийка. Гном вернул ей усмешку: - Я никогда не мог понять, что у него на уме. - Гэндальфу важно спасти все Средиземье и избавить его от Саурона и прочей напасти. - А тебе? Кристэль прямо взглянула в серые, но сейчас кажущиеся темными глаза гнома. - А я не маг, и не мудрец. Меня интересуют куда более скромные цели. - Какие же? - Ну, например, помочь одному отряду гномов вернуть свой дом, - чуть улыбнулась девушка. – И если все останутся живы, я смело смогу сказать, что не зря прожила жизнь. - Ты говоришь так, словно собралась умереть. Эльфийка промолчала, только неопределенно дернула плечами. Густые брови Торина сошлись на переносице: - Кристэль, мне не нравится твой настрой. Я хочу знать, что с тобой происходит. - Наверное, все вместе давит, гнетет... Как и всех. Как и тебя. Но сдаваться я не собираюсь. Скажи, карта у тебя? - Да. Бильбо вернул ее мне. - Дай посмотреть, пожалуйста, - Кристэль взяла пергамент и долго изучала его. - А другие ходы? - Главный запечатан. Других, боюсь, нет. По-крайней мере, я ничего о них не знаю. Видишь ли, дракон напал на нас, когда я был практически мальчишкой по нашим меркам. Я допускаю, что излазил далеко не всю гору, и что дед и отец могли не рассказать о других входах-выходах. Но на карте они не обозначены. Кристэль кивнула и вернула ему карту. Повисла тишина, нарушаемая лишь треском сучьев в огне. - Ты был прав, - неожиданно проговорила девушка. - В чем? - В том, что Алкаральм сообщит обо всем Трандуилу. Я спросила его, и он подтвердил. Гном внимательно посмотрел на девушку: - Тебя это расстроило? - Не знаю, Торин. Нет, пожалуй, не расстроило. Этого следовало ожидать. Единственное, что меня удивило, так это то, что он не будет докладывать Трандуилу обо мне. Знаешь, это нелепо звучит, но меня беспокоят эти внезапно проснувшиеся чувства Алкаральма ко мне… - Ну, здесь я как раз не удивлен. Вы долго не виделись, а потом встретились, и он осознал, что был неправ. И попытался бороться за тебя. Не его вина, что не вышло. Кристэль искоса посмотрела на спокойное лицо гнома. Тот усмехнулся: - Неправильную ставку сделал. Я не только оружейник, но и ювелир. И могу отличить настоящую драгоценность от подделки. Уточнять, что Торин имел в виду, Кристэль не стала. Девушка встала, прошлась по периметру лагеря, огладила Линтэнила, прислушалась к предутреннему лесу. С реки полз туман. Было тихо совершенно по-особенному, по-осеннему. Кажется, тронь паутинку - и она разорвется с хрустальным звоном. Холодный воздух был напоен сыростью и сладковато-горьким запахом умирающей листвы. Кристэль постояла еще немного и вернулась к костру. - Знаешь, у тебя такой вид, словно тебе предстоит сделать то, чего делать категорически не хочется, - вдруг сказал гном. Эльфийка подняла на него глаза, и некоторое время они смотрели друг на друга сквозь огонь. - Не так уж ты и неправ, - наконец, отозвалась Кристэль. - И связано это с драконом, так? Ты не очень-то хочешь убивать его. - Что тебе сказать на это, Торин? Иногда враг есть враг, и двух мнений быть не может. А бывает и по-другому... Но ты смотришь с другой стороны, и мои сомнения нелепы и неприемлемы для тебя. Вы лишились дома, многие погибли. Вы скитались. В конечном итоге ты потерял деда, отца, брата. Вас предали те, на чью помощь вы рассчитывали. Мне сложно почувствовать, что ты испытал за свою жизнь, Торин Дубощит. Я могу лишь догадываться. В лице гнома что-то неуловимо дрогнуло. Он встал и прошелся по поляне, сложив руки за спиной. Потом обернулся: - Ты тоже странница. - Торин, это другое. Я сама выбрала свой путь. - И тебе легко на нем? Не поверю. - Нет, не легко. Женщине гораздо тяжелее на дорогах Средиземья, хотя бы потому, что она женщина. Чтобы выжить и постоять за себя, приходится многому и быстро учиться. Но повторюсь, это был мой добровольный выбор. Когда я думаю о том, что ваш народ в одночасье лишился всего, мне становится очень грустно, Торин. Но то, как вы пережили это… Твой дед, отец и ты… Вы потомственные короли, древний род. Я… мне тяжело представить, что вы чувствовали, через что прошли, прежде чем осели в Синих горах. То, что вы не чурались любой работы ради того, чтобы выжить, ни на миг не забывали о своем народе, бились наравне с простыми воинами за ту же Морию… все это убедило меня в том, что гномы рода Дурина и их правители – удивительный народ. Я не могу не уважать вас. И, узнав о вашей цели, я не смогла остаться в стороне еще и по этой причине. Хотя навязываться не стала бы. Торин стоял у костра, скрестив руки на груди, и смотрел на Кристэль так, словно видел ее впервые. В глазах его плясал огонь. Судя по всему, слова девушки затронули его. - Да, я не понаслышке знаю, что такое холод, голод, боль, отчаяние и горечь потерь. У тебя тяжелый, порой невыносимый характер, Торин. Но я понимаю, почему ты стал таким, и не могу осуждать тебя. А еще я поняла, почему твои товарищи любят тебя и готовы идти за тобой хоть на край света. Поэтому и я иду с тобой, Король-Под-Горой. Но я не могу слепо следовать приказам, понимаешь? Гном опустил глаза, затем снова посмотрел на девушку. Почему-то ей было трудно смотреть на него, хотелось как тогда, в гостинице, закрыть глаза, но Кристэль не отводила взгляд. - Твоя семья почти вся погибла, но ты не стала мстить гномам и людям. При этом не пощадила эльфов и настойчиво искала Азога. Почему? – медленно проговорил гном. Кристэль долгое время молчала, потом вздохнула: - Месть бывает разной, Торин. С Азогом все просто. Орки, гоблины… Они как гнойный нарыв на теле Средиземья. Да, они тоже чувствуют боль. И любят жизнь даже такой, какая она у них есть. Но я ни разу не встречала милосердного орка или гоблина. Ни разу они не сомневались, убивая. Ненависть, злоба, боль – они живут, дышат, наслаждаются этим. Ни в каких древних книгах я не нашла упоминания о проявлениях доброты у этих тварей. И я буду сражаться с ними, сколько хватит моих сил, особенно зная, как они появились. С прочими куда сложнее. Гном сел рядом. - Продолжай. - Гномы… Торин, они отказались убивать. Они спасли мне жизнь. И хотя они явились туда, куда их никто не звал, с оружием в руках, я не смогла возненавидеть их. И когда разгневанный отец нашел меня и уже собирался убить моего спасителя, я не смогла этого допустить. Торин опустил голову, мрачно глядя перед собой. - Должно быть, твой отец принял его за похитителя, - наконец, проговорил он. – Я бы на его месте поступил точно так же. А где были остальные? - После нападения они все вскоре разошлись кто куда. Люди… Эльфы… Тут совсем другое. Здесь все мое существо требовало мести. Не знаю, почему я не сказала отцу про эльфов с самого начала. А позже не стала говорить потому, что увидела, какой может быть месть. Я, наверное, наивна, Торин, но мне кажется, что мстить нужно тому, кто убил, а не всей его семье. Если бы, не приведи Эру, убили бы моего ребенка, я бы отомстила. Но не детям убийцы, а только ему самому. - И не заставила бы его мучиться всю жизнь? - А это вернуло бы мне мое дитя, Торин? Нет. И чем бы я тогда была лучше этого ублюдка? Я много читала, много думала, наблюдала. Я видела, что способна сделать слепая месть, как калечит и уничтожает злоба. Не только тех, кому мстят, и тех, кто попались под горячую руку. Она разрушает и того, кто мстит. И я не сказала отцу про эльфов, не возненавидела всех подряд. Я нашла убийц и покарала их. Всех, кроме одного. Но и его найду. Гном молча смотрел на Кристэль. А девушка глядела в костер, и лицо ее было суровым и каким-то беззащитным одновременно. - А бывает совсем иначе. Когда ослепленный местью совершает то, чего не хотел бы совершать. Не намеренно, не нарочно. Просто так странно и страшно сложились обстоятельства. Потом он расхлебывает последствия, живя с чувством вины. И могут найтись те, кто придут в свою очередь мстить ему, и, не пожелав слушать и не дав шанса на искупление, потребуют крови. И либо возьмут ее, либо прольют свою. Этому не будет конца, пока не появится тот, кто найдет в себе мужество понять и простить. - Ты странная девушка, - тихо проговорил гном. – То ты кажешься невозможно глупой и совсем юной, то очень мудрой… - … и невероятно старой, - подсказала Кристэль. Король только хмыкнул: - … и совершенно невыносимой, я хотел сказать, - он поднялся. Эльфийка усмехнулась, скользнула по нему взглядом, уперлась подбородком в скрещенные руки и снова уставилась на огонь. Она чувствовала, что Торин стоит у нее за спиной, ощущала его взгляд и не удивилась, когда он положил руку ей на плечо. - Кристэль… Она подняла голову. Некоторое время гном и эльфийка вновь смотрели в глаза друг друга в полнейшей тишине. Кристэль почувствовала, что начинает краснеть, и тихо спросила: - Торин? Король гномов хотел что-то сказать, но промолчал и опустил глаза. Его пальцы чуть сильнее сжали плечо девушки, а в следующее мгновение он убрал руку: - Светает. Я принесу воду и разведу нормальный костер. А ты займись завтраком. - Хорошо, - улыбнулась Кристэль. И пошла за припасами... На закате отряд достиг Драконова Запустения. Вид в самом деле был безрадостный – чахлые деревья, треснувшие, прокопченные камни, заросшие высокой травой. На уши давила звенящая тишина – ни зверюшки, ни пичужки. Торин нахмурился. Крайне любопытно. Ведь Смауга не видели очень давно. Что мешало деревьям вырасти? Неужели те самые пожары от гроз, о которых упоминали в Эсгароте? И почему на моей памяти они не случались? Странно это… - А когда-то здесь шумели прекрасные рощи, - вздохнул Дори. Ему никто не ответил. Все смотрели на мрачную холодную гору, возвышавшуюся перед ними.