Over time

Драко вернулся в замок уже следующим утром: матушка смогла отпросить его лишь на день. До завтрака ещё было время, поэтому Малфой направился прямиком в гостиную. Послушать сплетни, узнать, что успело приключиться за день отсутствия. Кто бы что ни говорил, а Драко прекрасно знал, что в сплетнях пятьдесят-шестьдесят процентов правды. Приукрашенной, чуток искажённой, но правды. Парень присел в кресло, прихватив со стола свежую газету, кем-то забытую. Отгородившись от заинтересованных взглядов, Малфой навострил уши. Как и ожидалось, гостиная «жужжала», тихо разнося новости. — Панси, ты уверена? Может это недоразумение? Дафна Гринграс взволнованно теребила перо, неуверенно поглядывая на Паркинсон. — Дафна, я не раскидываюсь словами! Просто он последний из своего рода, а спутавшись с Предателем крови, Гарри Поттер уничтожит остатки наследия. Драко прищурился. Наверное, если бы у него были кошачьи уши, то они встали бы торчком. Парень задумался: «Что успел натворить Поттер за тот несчастный вечер, пока я отсутствовал?» Девушки продолжили шептаться, но к ним присоединились несколько игроков по квиддичу. — Эй, дамы, слышали новость? Мальчика-который-выжил розовая жаба отстранила от игры, проходящей в эту субботу. Эдриан Пьюси расположился на подлокотнике кресла. — Правда? За что? Панси сложила руки на груди, обернувшись к парню. Дафна отбросила в сторону изломанное перо, грустно опустив голову. — Поттер снова ей нагрубил. Говорят, что стоило прозвучать оскорблениям, как Гарри буквально повело: он сцепил зубы и схватился за собственную правую руку. Уже вся гостиная слушала этот «шёпот». Драко же взволнованно перебирал пальцами, какое-то странное чувство одолело его. — Считаешь, что Амбридж наслала на него невербальную гадость? А если это порча, кто знает, какие корни у этой женщины? Разговор не смолкал: своим заявлением Эдриан всколомутил тихую воду, теперь возмущённые наследники угомонятся нескоро. Свернув газету, Драко поднялся из кресла и двинулся к выходу из гостиной. В Большом зале Малфой окажется одним из первых. За столами сидело уже несколько ранних пташек. Полумна Лавгуд, с которой парень столкнулся в дверях, задумчиво осмотрела Драко и тихо заговорила. — Здравствуй, Дракон, ты ввязался в опасную игру. Чаще обращайся к зверю — он поможет. Девушка кивнула своим мыслям и попрощалась, выскользнув в коридор. Драко побаивался Луну, не зря Касандр уничтожали ещё лет четыреста назад. Эти ведьмы слишком много знали. Присев за стол Слизерина, Малфой подтянул к себе тарелку с кашей. В этот момент он и приметил человека, которого на завтраке в такую рань не бывает. Гарри Поттер был понурым и задумчивым. Он мешал ложкой кашу, даже не замечая своих действий. Рука парня была перебинтована и лежала мёртвым грузом на столе. Вот, что привлекло внимание Драко: Поттер работал левой рукой, являясь правшой. Гарри, так ничего и не съев, поднялся и схватил свою сумку. Драко, проглотивший в один присест всю кашу, поспешил за мальчиком-который-выжил. Прямо во время ходьбы слизеринец накидывал на себя чары гламура и отвлечения внимания. Поттер направлялся в библиотеку: сегодня у Слизерина и Гриффиндора не было первых двух совместных пар. Драко даже расслабился. Можно будет просто наблюдать, сидя в библиотеке: никто не сможет его обвинить. Мадам Пинс смерила Гарри внимательным и грозным взглядом и прошла с бумагами мимо. Сам гриффиндорец добрался до последних затемнённых стеллажей и обернулся. Драко застыл, пусть Поттер не мог его видеть, но волосы на затылке встали дыбом от этого уставшего и потухшего взгляда. Гарри достал из кармана пергамент, коснулся его палочкой и снова поднял голову. — Выходи, Драко, я вижу тебя. Слизеринец стоял молча и неподвижно. Тогда Поттер двинулся вперёд, вытянув руку. Кончики чужих пальцев уперлись Малфою в грудь, и он снял чары. Гарри тут же отшатнулся, слегка заалев скулами то ли от смущения (что маловероятно), то ли от злости (что логично). — Привет, Поттер. Решил наконец открыть глаза? Или кто-то надоумил посмотреть в карту? — Малфой, чёртов хорёк! — после этого выпада Гарри зашипел и сжал ладонь своей правой руки, уперевшись в стену за спиной. — Прости-прости, Драко. Откуда ты знаешь про карту? «Что с ним происходит? То грубит, то извиняется? Да и кто, Поттер! Что-то тут не так. Хотя погодите, ребята в гостиной говорили, что Амбридж буквально прописала национального героя у себя… Если вспомнить, то пара наших третьекурсников тоже попались ей. Позже эти несчастные рассказывали, что профессор заставляет писать строчки странным чёрным пером, не нуждающимся в чернилах. И руки у третьекурсников тоже были перебинтованы… так. Выходит, что это из-за отработки у Амбридж он такой?» Драко не сводил испытующего и настороженного взгляда с перекошенного от боли Поттера. — О твоей карте не слышал разве что ленивый. Га-ррри, стоит следить за разговорами друзей. Да и собственный язык следует контролировать. Кто смотрел на карту, пока ты ходил по школе? Мальчик-который-выжил кивнул, потупившись, и нахмурил брови. — Рон. Он сегодня кричал, что ты следишь за мной и вынюхиваешь информацию об Ордене. После всунул мне карту и посоветовал разбить тебе нос. Драко фыркнул. «Поттер совсем не похож на импульсивного Уизли и расчётливую Грейнджер. Он, скорее, спокойный, немного рассеянный… Странные однако у него реакции. Раньше был похож на порох: ни дыхнуть рядом — начинались крики и проклятия. Сейчас будто убрали раздражитель?» — Поттер, во-первых, почему мой нос ещё цел, а, во-вторых, определись уже с Уизли! Ты либо принимаешь его ухаживания, либо отвергаешь. О тебе сейчас ходят нелицеприятные слухи. Гарри резко вздёрнулся, широко открытыми глазами глядя на Малфоя. — В смысле ухаживания? Он ведь просто дурачится, чтоб меня позлить, да и общество отвергает подобные отношения… Я имею в виду отношения между представителями одного пола. Гриффиндорец закончил тихо и скомкано, в то время как Драко пытался совладать со своим изумлением. — Погоди-погоди. Что значит отвергает? Может, мы неправильно друг друга поняли? — Ну как же… ведь люди не принимают подобное. Начинают обзывать и показывать пальцем. Малфой вылупился на гриффиндорца почти с ужасом. «Что он говорит?! Когда успели это запретить. Или он не знает?» — Гарри, ты знаешь об устройстве личной жизни в магической Англии? Поттер моргнул и, на секунду задумавшись, пожал плечами. «Странно, неужели Уизли, так любящие мальчишку, не рассказали об устройстве магического мира? Или им это по какой-то причине удобно? Но зачем? Испортить отношение к Поттеру? Так нелогично, Молли Уизли ведь спит и видит, как выехать на славе героя, прикрыв грязное пятно предателей крови». — Ладно, Гарри, вечером я тебе передам книгу, из которой можно почерпнуть всю интересующую информацию. А теперь ломай мне нос, иначе Уизли сам полезет ко мне, а подобное не выдержу я — помру от брезгливости. Зеленющие глаза Поттера расширились, он неловко приоткрыл рот, а после размахнулся и впечатал кулак в лицо слизеринца. Драко зарычал и схватился рукой за шкаф, наблюдая, как кровь капает на пол. — Боже, Драко, прости. Будем считать, что это за твоё гадкое прошлое поведение. Гарри протянул платок и совершенно неловко улыбнулся. Заметив же замешательство Малфоя, сам приблизился и прижал ткань к покалеченному носу. — Гху ты и гхурак! — просипел Драко, перехватив ткань, и улыбнулся ярко и от души. Помахав на прощание рукой, парень краем глаза взглянул на карту, где заметил стоящих у входа библиотеки Грейнджер и Уизли. С гордо поднятой головой Драко прошествовал мимо этой парочки, не забыв выставить на обозрение залитую кровью ткань платка. ≈≈≈ Гарри видел как Малфой, нет, Драко, прошёл мимо его друзей, но ни Рон, ни Гермиона к другу не подошли. Две точки с родными именами постояли ещё пару минут, явно провожая слизеринца недобрыми взглядами, после чего двинулись в сторону гостиной факультета. В голове невольно выстроилось предположение — чистый контроль. Проследили за выполнением задания и ушли. На душе стало гадко, и обида встала поперёк горла. «Первой» парой сегодня были Чары. Профессор Флитвик рассказывал о необычных применениях заклинания Ваддивази. Гарри с интересом конспектировал и задумывался о прошлых годах обучения. «Почему раньше я писал такие маленькие конспекты. Почему просил их у Гермионы? Ведь интересно!». Невольно всплыли воспоминания квиддича, вкусных обедов, весёлых разговоров у камина… «Но мне же сдавать экзамены в этом году! Почему я подумал об этом только в октябре этого года?» Рон сбоку заворчал и недовольно покосился на перо Поттера. Гарри перевёл взгляд на сидящую сбоку Гермиону. Она что-то активно читала. По обложке стало понятно, что это книга по чарам, но Гарри почему-то напряг зрение, стараясь разглядеть текст на желтоватых страницах. Неожиданно глаза резануло болью. Поттер зашипел и прикрыл веки, но когда распахнул их вновь, картинка поменялась. Книга Гермионы была окружена лёгкой желтоватой дымкой. «Что это? Почему вдруг появилось это? Может, профессор что-то сделал?» Вывод оказался неверным, Флитвик продолжал вещать и, кажется, даже не прерывался. Мимо стола, за которым сидели Поттер и Уизли, пролетело зачарованное кем-то перо. К своему ужасу, мальчик-который-выжил заметил лёгкую белую дымку вокруг него. Гарри снова взглянул на книгу Гермионы, прошептав заклинание лупы*. На пожелтевших страницах была тема по Трансфигурации. Именно та, которую будет опрашивать Макгонагалл на следующем уроке. «Если вспомнить, то Гермиона всегда прекрасно знает информацию по предметам. Но по личному опыту знаю, что запомнить мелочи в магической формуле, даже если зубрил весь вечер, очень тяжело. Получается, что Герми повторяет темы перед предметом, но почему не на перемене?» Грейнджер откинула волосы на плечо, открыв шею. Поттера на месте удержал разве что сильный шок, это странное восприятие высветило очертания знакомого мальчишке украшения. На шее Гермионы красной дымкой полыхал маховик времени. «Но разве она не вернула его профессору Макгонагалл? Декан ведь предупреждала, что подобная вещь опасна? Так почему?» Рон резко пихнул Гарри, тот вздрогнул и моргнул. Глаза снова резануло, зато странные ауры пропали. — Что такое? Поттер был всё ещё обескураженным, его мозг скрипел и пыхтел, стараясь осознать увиденное и найти оправдания. Уизли нахмурился и по-хозяйски улёгся другу на предплечье головой. Гарри вздрогнул, как назло вспомнились слова Драко. Руку вытягивать было бесполезно, поэтому Поттер продолжил писать конспект. За пару минут до звонка руку обожгло болью. Похоже, что действие замораживающего* зелья кончилось. На дне сумки лежал ещё один пузырёк, данный мисс Помфри, но он был последним. «Выходит, что Гермиона учит или повторяет предмет на предстоящих уроках? Но разве это правильно? Тогда почему она зачаровывает учебники? Чтобы профессора не обижались, что она плюёт на их лекции? Это бред, но почему тогда так неуютно?» Звонок протрещал неожиданно, казалось, что ещё было несколько минут. Из кабинета ученики вытягивались очень шустро. Гарри задержался из-за повреждённой руки; Рон с Гермионой сказали, что будут у кабинета трансфигурации. — Мистер Поттер, прошу, задержитесь на пару минут. Голос профессора настиг парня, уже направляющегося к двери. — Да, профессор, что вы хотели? Флитвик смерил студента внимательным взглядом и тяжело вздохнул. — Мистер Поттер, я бы советовал не светить семейными дарами, вам так не кажется? Слова загнали в тупик; семейный дар? — Прошу прощения, но что вы имеете в виду? Брови крошечного полукровки вздёрнулись. — Я видел ваши глаза. На уроке они стали золотистыми. Вы ведь из семьи артефакторов — это обычное явление дара. Гарри был поражён, ведь он не знал об этом. — А кто такие артефакторы? И, получается, остальные тоже видели мой дар? — Нет, мистер Поттер, вам повезло, что ребята занимались своими делами. Артефактор — это маг, способный созидать. Второе название этой профессии как раз Созидатель. Вы не знали этого? Видимо по лицу Гарри было заметно, что подобного он не знал. Флитвик помотал головой и отлевитировал стопку бумаг на другой стол. — Я не знал этого. Спасибо за рассказ, профессор. — Вы стали гораздо спокойней и рассудительней. Это необычно. Мой совет — всё тот же — скрывайте свой дар. В этой школе есть люди, желающие навредить. Гарри задумался. Слишком неожиданная информация: «Артефактор, значит. Но почему Сириус мне ничего не сказал, отец ведь был ему названым братом. Или я не унаследовал дар полностью? Может, поэтому крестный молчал.» Невольно парню стало неуютно. Сколько бы Гарри не хорохорился, а всё-таки желал утвердиться в глазах людей, не только как победитель Волан-де-Морта. Никто не знал, но у мальчика-который-выжил был и другой страх. Он всем сердцем надеялся, что хоть немного был достоин своих родителей. Джеймс и Лили Поттеры — герои, сохранившие жизнь своего ребёнка, а Гарри даже не помнил «своего» подвига. Говоря честно, Гриффиндорец никогда не считал себя героем — всё сделали его родители, поэтому парнишка был столь неуверенным, поэтому он желал чего-то достичь самостоятельно. Друзей Поттер заметил издалека. Рон и Гермиона снова выясняли отношения, причём так громко, что весь коридор уже был в курсе проблемы. — Рональд Уизли, я советую тебе урезонить братьев! Это просто немыслимо — тестировать дурную продукцию на третьекурсниках! — А ты, типа, такая правильная! Все младшекурсники подписали бумаги, гласящие, что испытуемый не имеет претензий к производителю. А ты вспомнила, что являешься старостой лишь к концу второго месяца учебного года. Отстань от меня, Гермиона! Гарри тяжело вздохнул: этот год был столь же богат на ссоры друзей, как и третий курс. Руку снова полоснуло болью. Поттер достал последнюю склянку «замораживающего» зелья и обработал рану. «Этот шрам, наверное, останется навсегда… Хотя, думаю, что в магическом мире убрать подобное не составит труда. Но что же это за перо? У меня нехорошее ощущение, что писал я собственной кровью.» Парнишку пробрала дрожь. Профессор Макгонагалл говорила быстро и четко по теме, ни единого лишнего слова. Гарри снова старался записать как можно больше, потому что информация, звучащая на уроке, в учебнике отсутствовала. Рон злобно шипел, царапая формулы в тетради. Гермиона опять уткнулась в собственные записи, шепча текст. Золотая цепочка маховика была прикрыта пышными волосами. Мальчик-который-выжил волновался о здоровье подруги, но сердце сжималось в предчувствии чего-то опасного. Трансфигурация прошла спокойно, но профессор слишком пристально смотрела на него, явно что-то заметив. — Мистер Поттер, задержитесь на пару минут. Рон тут же взвился, а Гермиона недовольно покосилась на Поттера. — Профессор, вы говорили о дополнительном задании, может, мы его сейчас с вами обсудим? Грейнджер тут же выхватила из сумки перо и тетрадь, потеснив друзей за спину. — Мисс Грейнджер, я сейчас буду занята, подойдите на следующей перемене. По виду Гермионы было понятно, что подобным раскладом она недовольна. Нахмурившись, девушка вылетела из класса, Рон поплёлся следом. — Мистер Поттер, на выходные вы покинете школу. Парень побледнел и перехватил сумку чуть дрожащими пальцами. — Не стоит переживать. Ваш крестный принёс официальную бумагу. После утверждённого освобождения Сириус снова стал вашим официальным опекуном, поэтому он имеет право забирать вас домой. — Спасибо, профессор. Огромное спасибо. Гарри так солнечно улыбнулся. Макгонагалл мягко взъерошила тёмные пушистые волосы ученика. Её строгое лицо посветлело, а упрямая складка между губами разгладилась. — Я очень рада за вас, мой дорогой. Эти слова слишком личные для чужих ушей, поэтому Минерва оставила мальчика одного. — Я лишь прошу и советую молчать о вашей небольшой отлучке. Немногие обрадуются вашему счастью. Гарри кивнул, испуганный чужими словами. Он и так бы никому не рассказал, но обеспокоенный голос профессора заставил напрячься всем телом. Поблагодарив, парнишка покинул аудиторию, напоследок заметив лёгкую улыбку женщины.