Наследница

      — Конечно, — он кивает, достав из сейфа красную бархатную коробочку. — моему сыну, Стефану Сальваторе, я завещаю сеть нефтяных компанией и свою личную машину, — глаза близнеца округляются, а лицо вытягивается. Эта сеть нефтяных компаний имеет почти такое же количество нулей, что и Сальваторе Индастрис. — моему второму сыну, Деймону Сальваторе, завещается городская больница Нью-Йорка и дом в Мистик-Фоллс, — Деймон до хруста костей сжимает руки, прожигая ненавистным взглядом Стефана.       В кабинете обстановка накаляется до предела и все, казалось, перестают дышать в ожидании продолжения. Все присутствующие напряжённо ждут продолжения слов Зальцмана.       — Моей младшей дочери, Александре Сальваторе, я завещаю многомиллионную компанию Сальваторе Индастрис, коллекцию машин и драгоценные бриллианты, как реликвия от моей матери, твоей бабули, — дальше мистер Зальцман что-то ещё говорит, но я уже не слушаю его. Отец завещает свою любимую компанию мне, своей младшей дочери, с которой он часто ругался. Эта компания достаётся мне, а не любимчику Деймону?       — Это какая-то ошибка! — шипит Деймон, что и возвращает меня в реальность. — отец не мог так поступить! Это подделка! Ты, — он резко вскакивает и пылко указывает на меня. — ты подделала его! — голубые глаза наполняются злостью, а руки сжимаются в кулаки.       — Перестань винить во всём меня, — спокойно отвечаю я, но это спокойствие даётся мне с огромным трудом. — ты должен быть в курсе, что я не общалась с родителями с шестнадцати.       — Мистер Сальваторе оставил Вам, Александра, письмо, — Деймон пытается выхватить из его рук письмо, но Зальцман отрицательно качает головой, недовольно смотря на него. — лично в руки и вот это, — он протягивает мне письмо и красную бархатную коробочку. Несколько секунд я смотрю на его руки, а затем беру письмо и коробочку, кладя на колени.       Шумно выдохнув, я распечатываю конверт, вытаскиваю бумагу и осторожно разворачиваю. В кабинете очень остро ощущается напряжение, до которого можно дотронуться рукой, почти пощупать. Чтобы хоть как-то разрядить напряжение, Зальцман ставит на журнальный столик бутылку виски и несколько стаканов.       Деймон сразу хватается за бутылку, цедя виски. Остальные же молчат, напряжённо смотря на меня.       — Я думаю, что теперь Вы все можете покинуть кабинет, кроме Александры, разумеется, — аккуратно предлагает нотариус, получая убийственный взгляд Деймона.       — Конечно, — быстро кивает Стефан, забирая из рук брата стакан с виски, но тот лишь фыркает и первый покидает кабинет, громко хлопнув дверью.       — Разумеется, — повторяет Элайджа, посмотрев на Клауса, который точно также кивает. Через пару минут в кабинете остаёмся только я и сам нотариус.       Мужчина садится за стол, а я медленно начинаю читать письмо, оставленное отцом.       Здравствуй, моя дорогая Александра. Если ты читаешь это письмо, скорее всего, я уже мёртв. Я предполагаю, что Деймон не сообщит тебе о моей смерти и похоронах, Стефан послушно согласится с ним, и ты узнаешь через новости.       Во-первых, я хочу попросить прощение за всё: слова, ранившие тебя, ссоры из-за мелочей и нет. За всё прости меня, дочка. Я пытался защитить тебя, отгородить от всего этого, но ты сама тянулась к бизнесу и всему, что с ним связано. Дочь похожа на своего отца. Ты — истинная Сальваторе, помни это.       Во-вторых, наверное, ты уже знаешь, что Индастрис твой, как и коллекция машин и бриллианты. Ты, как любая женщина, любишь украшения, даже профессию выбрала под стать — ювелир. Да-да, не удивляйся, я знаю, что ты пять лет работала в ювелирной компании матери. Я присматривал за тобой, солнце, всегда.       Так вот, компанией будешь владеть и руководить ты, а не Деймон, как он думает. В нём нет тех качеств, которые должны быть у главы такой крупной компании: целеустремлённость, уверенность, холодный и здравый ум, хитрость, куда же без неё, способность трезво оценивать ситуации и умение находить выход из сложных. Как ты понимаешь, твой брат не обладает большинством, нежели ты. Он не имеет терпения и хорошего ума, может просчитаться или повестись на короткую юбку, как обычно. В общем, документы оформлены на тебя, а не на Деймона, как он думает. За помощью можешь обратиться к Майклу Майклсону, моему хорошему и давнему другу. Раз уж я умер, и ты читаешь это письмо, то скажу, что хотел выдать тебя замуж за его младшего сына — Кола Майклсона, но кое-кто ушёл из дома именно по этой причине. Прости, что не спросил об этом тебя.       Мне, как и тебе, не нравится Елена Гилберт, странная она, да и что-то скрывает, помимо секса с твоим близнецом. Джон Гилберт слишком ушлый и всегда тянул руки к нашей компании. Поэтому ты должна выяснить, что скрывает Елена, а ещё лучше, избавиться от неё. Уверен, ты справишься со вторым быстро, но с первым придётся попотеть.       P.S. Если понадобится помощь — обращайся к Майклу, как я и говорил. Он поможет тебе, как и его семья, особенно Элайджа, но, если влюбишься в его младшего сына — будь осторожна. Кол слишком самоуверен и ведётся на каждое милое личико, чтобы быть тем единственным моей дочери, но если такое случится — будь аккуратна.       Я люблю тебя, моя маленькая принцесса, всегда любил и люблю, хоть и не говорил об этом. Я буду оберегать тебя, даже будучи мёртвым. Я люблю тебя, Александра, моя маленькая девочка, гордость отца.       Руки дрожат, слёзы текут по щекам, больно обжигая. Сердце бешено колотится, а мысли в голове путаются.       — Мисс Сальваторе, Вы в порядке? — взволнованно вопрошает Зальцман, посмотрев на меня.       — В полном, — киваю я, стирая ладонью слёзы, которые падают на бумагу и бархатную красную коробочку. Шмыгнув носом, я быстро поднимаюсь на ноги, сжимая в руках бумагу и бархатную коробочку. — до свидания, мистер Зальцман, — я складываю письмо и убираю в карман брюк, сжимая в руках маленькую коробочку.       Мужчина кивает, провожая меня обеспокоенным взглядом. Выйдя из кабинета, я осматриваюсь и никого не нахожу, поэтому иду на выход. Отец хотел выдать меня замуж за Кола, но тогда он сказал, что это сын его хорошего друга, и я закатила скандал, а затем ушла, хлопнув напоследок дверью фамильного дома.       Теперь ещё Елена, что-то скрывающая, и Деймон, слепо доверяющий ей. В приёмной никого не было и я выхожу на улицу, где и нахожу всех. Деймон всплёскивает руками, что-то доказывая Елене и Стефану, а Майклсоны спокойно стоят у своих машин, наблюдая за семейной драмой.       От яркого солнца я морщусь и ещё раз стираю со щёк солёную влагу. Не обращая внимания на кричащего Деймона, я иду к своей машине, но останавливаюсь рядом с Ребеккой, которая рассматривает свой идеальный маникюр.       — Сможешь устроить встречу с твоим отцом? — пару минут Ребекка молчит, а затем кивает. — спасибо, — я улыбаюсь, но улыбка выходит слишком горькой и вымученной.       — Что было в том письме? — мягко интересуется Ребекка, вглядываясь в мои красные от слёз глаза.       — Не важно, дорогая, — я отмахиваюсь и направляюсь к машине, собираясь отправиться в квартиру и напиться, а завтра поехать к Майклу, но как только я хочу сесть в машину, дверь захлопывает Деймон.       — Ты ответишь за всё, сестрёнка, — угрожающе цедит сквозь зубы Деймон, сжимая кулаки. — обещаю.       — Ты блефуешь, братец, не сможешь сделать то, что смогу я. Именно поэтому отец и завещал Индастрис мне, а не тебе, избалованному мальчишке, слепо доверяющему сучке Гилберт, которую поимел во всех позах мой близнец, — я приближаюсь к нему, почти касаясь с ним носом и шипя прямо в лицо. — если ты будешь мешать счастью Стефана и Ребекки — сотру в порошок, если мне — тебе не жить. Ты знаешь меня и на что я способна. Помнишь НаркоБарби? Конечно, помнишь, она ведь мечтает тебя кастрировать — поматросил и бросил, похотливый кобель, — он отшатывается от меня и хочет было ударить кулаком по капоту машины, но вовремя подходит Стефан, буквально оттаскивая его от машины.       — Деймон, успокойся, — но брат только отталкивает близнеца, раздражённо фыркая, что вызывает мою ухмылку.       Сев в машину, я специально проезжаю почти задевая Деймона и моргаю фарами Майклсонам, а затем вдавливаю педаль газа в пол.       Братец не хочет просто так сдаваться и жаждет власти над компанией Сальваторе Индастрис, как и над многомиллионными счетами отца. Пусть понервничает, ему полезно. Брат не захотел закончить всё на хорошей ноте. Что ж, хорошо, будем действовать по-плохому.