***
Локи дождался, пока мисс Фэрфакс в полутрансе поднимется по лестнице, и позвонил. Как только на звонок ответили, он любезно произнес: «Мне передали, что вы ищете меня?» – Вам правильно передали, – через мгновение ответил голос на другом конце. Гортанный, звучит обыкновенно. – Мы позаботились об этой встрече. – Ну разумеется, – приветливо сказал Локи. – Какое счастье. Где мы можем встретиться и обсудить условия? Человек заколебался, но только на мгновение. Очевидно, он ожидал того же, что и все остальные. Все они, казалось, считали немыслимым, что их предложения можно описать иначе, чем «целиком и полностью интригующие». Человек на одном дыхании отбарабанил адрес. «…Прямо сейчас?» – Меня бы это устроило, да. Ах, и еще кое-что, – добавил Локи. – Не вы ли случайно… прихватили с собой одну девчушку, когда искали меня? На миг воцарилась тишина, а затем мужчина сказал: «Да, мы…» – Хорошо, – перебил Локи. – Пусть она побудет с вами. Беспокойное дитя, но мне она еще понадобится. – Он впустил в свой голос легкий намек на смутное раздражение, в то время как правая ладонь раскрылась и сжалась в кулак с желанием терзать плоть. – Ясно? – Да, – поколебавшись, сказал голос на другом конце, – я пригляжу, – и Локи ощутил краткое, злобное удовлетворение. Чужой голос прозвучал удивленно. И слегка встревоженно. Хорошо; пусть боится. Им всем стоит бояться. Всем этим грязным… – Рад, что вы готовы мне услужить, – сказал Локи спокойно и четко и отключил связь. Сделал несколько медленных глубоких вдохов и спрятал телефон, пытаясь успокоиться. К горлу подступала кипящая ледяная ярость. Было недалеко, поэтому он пошел пешком. Воспользовался имеющимся в запасе временем, чтобы расположение духа охладилось до слабого кипения. Или, возможно, остановилось на медленном огне. Под гневом, однако, ощущалось легкое ноющее чувство вины. «Они бы никогда не пришли сюда, – подумал он, – если бы ты не привлек их внимание. Как и всегда, ты не мог принести с собой иного, и теперь урон нанесен жизни этих маленьких людей. Ты этого хотел?» Он ускорил шаг. «Если они ей навредят, это будет на твоей совести». Большие, ясные, остекленевшие глаза, ручки, забрызганные кровью… Локи сдержал рычание в горле и остановился напротив указанного ему здания. Он внимательно осмотрел его, затем пересек улицу и негромко постучал в дверь. Более разумная его часть сухо сообщила, что стоило, вероятно, запастись каким-нибудь планом. Остальной его части было глубоко наплевать. Импровизация – его конек. Дверь открылась, и кто-то выглянул наружу. Локи приятно улыбнулся. – Убежден, что меня уже ожидают? – с царским достоинством, слегка нетерпеливым, спросил он. Дверь тут же отворилась настежь. Локи заметил, что открывший ему мужчина был немного пониже ростом, и одежда его являла поистине неудачное сочетание цветов. Локи не верилось, что когда-нибудь он сумеет разделить человеческую склонность к аляповатости. – А быстро получилось, – сказал мужчина, явно донельзя довольный. – Думал, будет какой-нибудь подвох. Знаем мы, как вы командную работу не жалуете. – Неужели? – невинно переспросил Локи. Создал себе репутацию. Столько усилий, а молва все равно идет, и нет возможности полностью сдержать этот раздражающий фактор. Как... прискорбно. – Ну что ж. Скуку я также не жалую. – Конечно, конечно. Надо сказать, мне очень приятно, что вы поможете нам в… Ваши жалкие планы, хотел сказать Локи, мне глубоко безразличны. Ваши банальные желания. Ваше мелкое мошенничество меня не интересует, как и ваша возня за власть. Было время… «Сосредоточься». Изо всех сил стараясь выглядеть заинтересованным, он шагал рядом с человеком в маске, который преисполнился самодовольства и проявлял свое удовлетворение уж слишком открыто. Время от времени Локи реагировал на разглагольствования мужчины, кивая или негромко выражая свое согласие в подходящие моменты – навык, который он совершенствовал с незапамятных времен, – а сам осматривался. Никакого намека на присутствие Анжелы. Только толпа непримечательно одетых мелких сошек, смотрящих с тупым любопытством. – Так что, как видите, – отдаленный уголок его сознания по-прежнему обращал внимание на этот комариный писк, а мужчина между тем открыл дверь в новую комнату, – мы могли бы использовать… Ему потребовалось мгновение, чтобы определить, откуда донесся звук; приглушенный, с другой стороны комнаты. Анжела, подумал он. Она… Она плакала. Слабый, захлебывающийся плач и тихое шмыганье украдкой. Его сознание стало очень холодным, спокойным и тихим. И поразительно, убийственно прозрачным, как это бывало всякий раз, когда кусочки большой головоломки идеально вставали на свои места. Локи остановился и повернулся к человеку, делая медленный вдох. – Это, – мягко спросил он, – та девочка, о которой я говорил? – Что? А, – сказал бандит. – Ага, да вроде та, кто-нибудь уже заткнет ее? Локи представил огромные карие глаза, смотрящие на него без всякой опаски. Ее неуемное любопытство. И как она улыбается, лучезарно и безмятежно, только лишь при виде него. Как требует рассказать ей смешные истории. – Анжела, – велел он, повышая голос, – зажмурься и закрой уши. Наступила тишина, полная, абсолютная. Послышался всхлип, а затем, хотя он все еще не видел ее, знакомый голос: «Мистер Люк?» – Стоп, – сказал человек в маске. – Что еще… – Да, – отозвался Локи, игнорируя его. – Это я. Мистер Люк. Анжела, я тебя очень прошу закрыть глаза и уши. Пожалуйста. Не представившийся (это скоро перестанет быть проблемой) человек схватил Локи за руку. – Я требую объяснений сейчас же, – сказал он, и Локи даже не взглянул в его сторону. Умышленно. – Не смей, – ровно сказал он, – прикасаться ко мне без моего разрешения. Или лишишься руки, – человек отдернул руку, и Локи был почти уверен, что это случилось прежде, чем бандит осознал это, потому что мгновение спустя человек снова рассвирепел и пошел в атаку. Как же Локи надеялся, от всей души, что Анжела не слушала и не смотрела. – Что? – спросил, вернее, прорычал человек в маске, все еще чересчур уверенный в себе: – Неужели ты надеешься, что… Локи повернулся и одним движением обезвредил его, прижав указательный и большой пальцы к глазам негодяя и стискивая их, пока те не лопнули, как спелые виноградины. Смертный, этот жалкий человечишка, разразился криком. – Мне казалось, – сказал Локи, и его голос даже ему самому показался слишком спокойным, – я ясно дал понять, что подобного рода вещи мне неинтересны. – Он откинул руку и размазал кровавые слезы человека по его щекам, задержавшись еще на мгновение, и призвал магию. – Я не хочу работать с вами. Я никогда не захочу на вас работать. И я никогда не одобрял тех, кто посягает на детей. То, с каким бульканьем взорвались все без исключения внутренние органы негодяя, принесло Локи некоторое удовлетворение. Остальные бандиты сделали шаг назад. Локи подарил им улыбку, которая больше пошла бы акуле. – Мне бы очень хотелось придумать подходящее наказание для каждого из вас, – сказал он с нарочитым оживлением, – но боюсь, у меня просто нет на вас времени. Единственное, что он мог бы сказать об этих злосчастных человечках, они, по крайней мере, шли до конца. В основном, пытаясь спастись бегством.***
Он пробрался сквозь обломки и обнаружил, что забрызганная кровью Анжела забилась в угол. Она в ужасе взглянула на него и попыталась втиснуться еще глубже. Локи протянул руку и дотронулся до ее виска, нежно погружая Анжелу в беспамятство и забвение. Достаточно, чтобы сгладить углы. Затем он взял ее на руки. – Тише, – сказал он, и его пронзила странная боль. – Теперь ты в безопасности. Она неуверенно застонала и погрузилась в сон. Кровь, подумал он отрешенно, придется как-то объяснить. Однако он все равно не может остаться с ними, даже если мисс Фэрфакс примет его объяснения. Он почти сожалел... А впрочем, нет. Он не жалел, что убил тех людей. Только о том ужасе, что пережила Анжела. Она ему была так дорога. И ему особенно не понравилось то, что он подумал об этом в прошедшем времени. Он положил спящую Анжелу на кровать в бабушкиной комнате и вернулся в свою, где мисс Фэрфакс вскочила на ноги за секунду до того, как он отворил дверь. – Она здесь, – сказал он ровно. – Спит в своей кроватке. – О, слава богу, – воскликнула хозяйка и бросилась к нему. Локи, не сумевший вовремя увернуться от ее объятий, неловко похлопал ее по спине. – О, спасибо… это что, кровь? – спросила она, отстраняясь, и Локи быстро отступил, поспешно скрывая улики заклинанием. – Идите к ней, – тихо велел он. – У меня все… нормально. И я приношу искренние извинения за беспокойство, – мгновение она боролась, однако серьезного сопротивления оказать ему не могла, к тому же, она, казалось, была рада, что глаза ее обманули. – Раз вы не ранены, – сказала она с сомнением, – я лучше позвоню в полицию, мне стоило сразу так и сделать, я просто… – Нет, – твердо сказал Локи. – В этом нет необходимости. Я все уладил. Возникло... недоразумение, – он выдавил легкую улыбку. – Я не пострадал. Анжела тоже, хотя и испугалась. Не думайте больше об этом. Он подождал, пока за ней тихо закроется дверь, и медленно выдохнул. Его злость никуда не делась. Все еще незаметно тлеет. Наверняка кому-то удалось ускользнуть, а даже если и нет, слухи всегда расползаются. Придут и другие. Они могут оказаться более решительными, более целеустремленными. Сочтут его стремление защищать слабостью (и правильно сделают, цинично заметил его внутренний голос) и поймут, как ее использовать. Без лишних размышлений, его рука скользнула в карман и нащупала потрепанную карточку. Он вытащил ее и осмотрел. На букве «а» в слове «агент» появилась небольшая кровавая клякса. «Альтернатива». Он провел большим пальцем по давно выученному наизусть номеру. И позвонил Колсону. – Вы предложили альтернативу, – сказал он живо и коротко. – Если это предложение осталось в силе... впрочем, у меня есть несколько условий.Интерлюдия (II)
Локи очнулся от смутных, бессвязных снов с кружащейся головой и с привкусом желчи во рту. На мгновение он одурманено предположил, что все это был лишь сон. Это было… было не на самом деле. Ужасный к… Но, еще не успев додумать эту мысль, он понял, что это не так. Он чувствовал, что воздух был другим, ощущал тягучую боль во всем теле и слишком резко, слишком отчетливо все помнил. Мидгард. Кто-то там смеется. Возможно, такого зрелища достаточно, чтобы сам Хеймдалл выдавил подобие улыбки. Интересно, они последуют за ним сюда? Притащат обратно в Асгард и будут судить за измену, и за попытку братоубийства, и за попытку отцеубийства тоже, и за все остальное? Либо сочтут изгнание уместным, а его самого – слишком убитым, чтобы что-либо менять? Не то чтобы у него был шанс вернуться. На чудесное восстановление, исцеление и помилование второго – мнимого – сына Одина нечего и рассчитывать. Его тянуло вновь затихнуть, позволить туманной пелене в сознании одолеть и утащить его в укромное местечко, где ему не придется ни думать, ни двигаться, ни что-либо вообще делать, но Локи никогда не умел сдаваться по-хорошему. Да и норны, похоже, не отнеслись к этой попытке всерьез. Сначала Локи убедился, что руки и ноги у него целы, а затем открыл глаза и заставил себя рывком сесть. Он находился в комнате, очень белой и стерильной, а когда осмотрел себя, то понял, что у него забрали всю одежду и оставили его в каком-то свободном одеянии неэстетичного цвета. Он тихо застонал, и как раз в этот момент что-то внутри него взорвалось болью и на этот раз восстановилось правильно. Он почувствовал внезапный всплеск иррационального страха и потянулся к своей магии. Все еще с ним, она тепло струилась в нем. Истощенная, слабая, но все же с ним. Как бы ни ярилась Бездна, этого она его лишить не сумела. У него не было практически ничего (список огромен, подсказало опустошение в груди), но магией он все еще владел. Сначала о главном. Он укрывался от Хеймдалла многие годы, когда так было надо. И теперь это также не составило труда, словно натягиваешь на плечи плащ. Возможно, прятаться уже слишком поздно, но он уповал на то, что его незначительную персону ищут не так и активно; может быть, он и ускользнул от взора Хеймдалла. Он смел надеяться, что именно теперь, хоть раз, сможет извлечь пользу из того, что его не замечают. – Здравствуйте, – раздался от двери жизнерадостный голосок смертного. Локи открыл глаза и оглянулся. Ничем не примечательный человек, оценил он, и судя по его поведению, не охранник и не солдат. – Вижу, вы… – Как вас зовут? – спросил Локи, подкрепляя свои слова легким магическим прикосновением, намекая: ответить очень важно, вы хотите ответить. – Доктор Фрэнк Кольштейн, – едва моргнув, сказал мужчина, не замечая вмешательства, и Локи чуть не улыбнулся. Слабая воля. Легко побороть. – Меня взяли под стражу? – Нет, но… – начал мужчина и поморщился. – Тогда, полагаю, – сказал Локи, придавая этой фразе чуть больше силы убеждения, ну же, окажите услугу, вы этого желаете, жалко вам, что ли? – вы собираетесь позволить мне уйти и не станете задавать лишних вопросов, верно? «Вероятно, – подумал он, – здесь мне не причинили бы вреда. Вероятно, я мог бы остаться тут без всякого риска». Но он не хотел. Желание двигаться было даже сильнее, чем усталость, из-за которой он мог бы пожелать остаться. И, возможно, виноват был тоненький голосок, с горечью говорящий: «Вот, брат, взгляни, как легко они склоняются перед нами. И что же ты в них только нашел? Что такого углядел в них, чего не видел во мне?» – А, – сказал человек, «врач», как вспомнил Локи, мидгардский целитель. – Ну конечно. Локи встал и сосредоточился на том, чтобы удержать равновесие. Внезапно закружилась голова, и ему на мгновение показалось, что сейчас он упадет, но все прошло. Он направился к двери, которую мужчина оставил открытой, и помедлил, поняв, что чувствует холодок на спине, потому что халат держится всего на двух завязках, а кроме этого никакой одежды ему не оставили. Он хмыкнул и глянул на доктора, который внимательно смотрел на него и ждал распоряжений. Может быть, с магией Локи чуть-чуть и перестарался. – Могу я одолжить ваш? – спросил он через секунду, и мужчина поспешил сбросить свой халат. Локи натянул его, жуткий и безразмерный, но, по крайней мере, прикрывающий. Он задумчиво прошелся взглядом по целителю и подумал, не стоит ли задать тому какие-нибудь вопросы. И сделал вывод, что скучно даже пытаться. Ему хотелось лишь покинуть это место, с его белесым освещением и стерильным запахом. – Похоже, вам лучше немного отдохнуть, – сказал Локи. – Вон та кровать выглядит такой удобной, правда? – Чистая правда, – охотно согласился целитель. Локи повернулся и выскользнул из комнаты, накрыв себя магической пеленой, которая позволит ему остаться незамеченным людьми, по крайней мере, на какое-то время. Он надеялся, что с течением времени человек освободится от его контроля без всяческих последствий. «А если бы и нет? – раздался шепот в глубине его сознания, пока Локи осторожно шел по коридору. – Он ничего не значит. Совсем как ты. Ты ничего не значишь. Разве ты до сих пор не понял? Что ты собираешься теперь делать, жалкий, обреченный…» А что он собирается делать? Хороший вопрос. Локи проходил один коридор за другим, похоже, здание целителей было огромным (люди, напомнил себе Локи, такие хрупкие и уязвимые, поэтому им много нужно). Он пытался разобраться в путанице мыслей. «Тебя больше ничто не держит. Потому ты разжал пальцы, так?» В любом случае, в той жизни была одна только ложь, злобно подумал Локи. Может, так и лучше. Начиная с этой минуты, ты сам строишь свое будущее. Все, что у тебя есть, это ты сам. Пусть этого будет достаточно. Так было всегда, разве нет? «И, с более бесприютной стороны, смерть все равно не приняла тебя. Что же еще остается, кроме как жить?» Он вышел наружу и зажмурился от слишком яркого света. Его неожиданно окатило волной незнакомых звуков. Постоянная, беспрерывная мидгардская болтовня, звуки людей, животных, транспорта. Локи снова зашатало; он все еще невыносимо изнурен, совершенно выдохся. Он пересек улицу и незаметно сел на скамейку, укрытую какой-то растительностью. Если Тор или Один заметят его тут, они притащат его назад за шкирку. Это значит, нужна маскировка. Значит, придется разыграть из себя человека, разговаривать, как они, жить, как они, и… Локи взглянул на себя и создал такую же одежду, как у людей. Значит, предстоит досконально изучить их, изучить всесторонне, пока его маскировка не станет совершенной. У него всегда был талант к притворству. «У тебя это в крови, подбросыш, – сказал тихий, циничный голос. – Каждое твое слово было лживо, с самого начала. Теперь ты наконец-то это знаешь». Локи представилось, как он сидит, сгорбившись в снегу, и один за другим стягивает швы со своих губ. Один день, со злобой подумал он. А потом еще один. А потом еще. Ты, может, и чудовище. Но ты все еще жив. «Выживи. Вот и все, что тебе предстоит. Выживи». Остальное приложится. Непременно.