Tacos and Tequila

Бетти запыхалась к тому времени, когда добралась до верхней ступеньки лестницы, волоча за собой свой отказывающийся от сотрудничества чемодан — он застревал на каждом возможном препятствии, переворачиваясь несколько раз и цепляясь за ее пятки в остальное время. Она простояла около студенческого жилого дома добрых десять минут, прежде чем кто-то вошел, чтобы впустить ее, а ее настойчивое нажатие на звонок Арчи осталось совершенно без ответа. — Ох, эй, придержите дверь, пожалуйста! — закричала она, торопясь поймать ее, пока та снова не захлопнулась перед ней. Она отошла в сторону, надеясь связаться с Арчи по мобильному телефону, но опять ничего не вышло. Незаинтересованный студент едва успел скользнуть рукой по стеклу, приоткрыв его на долю секунды дольше, и Бетти ухитрилась поймать тяжелый груз кончиками своих обмороженных пальцев. — Спасибо, — буркнула она себе под нос, и в ее голосе явственно прозвучал сарказм. Вдобавок к ее бедственному положению на лифте висела яркая белая табличка с надписью «Не работает», заставившая ее подняться по лестнице. Бетти ни в коем случае не была неспособна на это, но сейчас она устала, даже истощена, и ей ничего так не хотелось, как забраться в комнату своего лучшего друга и просто рухнуть на ближайшую мягкую поверхность. Она тоже не совсем хотела так приезжать. Под глазами у нее были мешки, она вся мокрая от того, что стояла в снежном вихре, начавшемся в середине дороги. Тот же самый снег, который уже заставил ее нервничать, когда она почувствовала, что дорога скользит под ее шинами. Она делает паузу, пытаясь отдышаться и смахнуть прилипшие к влажной коже пряди волос, прежде чем продолжить путь по коридору в поисках комнаты Арчи, надеясь, что румянец на ее щеках исчезнет к тому времени, когда она ее найдет. Цифры «403» мелькают у нее перед глазами, и она стучит, теребя пальцами свободной руки рукав свитера, пока ждет. Дверь распахивается, и первое, что видит Бетти — это обнаженное тело. Ее глаза комично расширяются, когда она сталкивается с большим количеством кожи, влажной и слегка блестящей под флуоресцентным освещением наверху. Она пробегает взглядом по твердым плоскостям груди незнакомца, прежде чем успевает остановиться, отмечая тонкие линии пресса — не такие четкие, как те, что она привыкла видеть из окна своей спальни, но они определенно там — и цепочку темных волос, тянущихся вниз под мягкое белое полотенце… Она резко вскидывает голову, все усилия избавиться от прежнего румянца на щеках теперь в венах, когда она нервно сглатывает. Незнакомец пристально смотрит на нее, лицо его настороженное. Бетти прочищает горло, чуть выше поднимая подбородок в попытке казаться более собранной, чем она себя чувствует. Незнакомец проводит рукой по мокрым волосам, откидывая назад длинные черные локоны, лежащие перед спокойными голубыми глазами. «У него реально длинные ресницы», — рассеянно думает Бетти, прежде чем попытаться отвлечь свой разум от того, что он решил сделать. — Эм, привет. Я ищу Арчи Эндрюса? Я… — Бетти Купер, — голова Бетти откидывается назад в удивлении при звуке ее имени на его губах, и она мгновенно закрывает рот. Уголок его собственного рта чуть приподнимается вверх в самодовольной ухмылке. — Блондинка с фотографий, — поясняет он, неопределенно жестикулируя за спину. Бетти не может остановить тепло, которое разливается по ее груди при этом заявлении; знание того, что Арчи держит фотографии с ней в своей комнате в колледже, поведал ее имя другим людям, удобно поселяется в ее животе. Смутное воспоминание о чьем-то имени в телефонном разговоре всплывает на задворках ее памяти. — А ты… Джагхед? — осторожно спрашивает она, и это прозвище кажется ей чужим на языке. — Единственный и неповторимый, — отвечает Джагхед. На мгновение воцаряется тишина, поскольку ни один из них не делает ни малейшего движения, чтобы продолжить разговор. — Прости за вопрос, но что именно ты здесь делаешь? — наконец спрашивает Джагхед, с любопытством наклоняя голову. Тепло в груди Бетти превращается в лед. Его глаза настойчиво смотрят на нее в ответ, заставляя ее хотеть свернуться калачиком, пока она не станет невидимой. — Я… Арчи ничего не говорил? — бормочет она, стараясь, чтобы зуд в уголках ее глаз не превратился в слезы. Джагхед слегка качает головой. Бетти кивает, ногти соскальзывают с рукава ее свитера на мягкую кожу ладони, застыв чуть выше плоти. Он просто занят, это же все-таки первый семестр, пытается успокоить ее голос. — Я приехала на выходные, — говорит она Джагхеду, нацепив на лицо чересчур яркую улыбку. Выражение лица Джагхеда дрогнуло от ее слов. — Арчи здесь нет, — медленно произносит он, и в его глазах появляется некоторая настороженность, когда он наблюдает, как по лицу Бетти пробегает волна эмоций. — Он уехал с девушкой несколько дней назад и до сих пор не вернулся. Девушка. Всегда была какая-нибудь девушка, уныло думает Бетти, но эта девушка никогда не была ею. Смущение раскаляет добела ее позвоночник, глаза как будто наливаются стеклом, когда ногти впиваются в кожу ладоней. — О, — шепчет она, не в силах заставить свой голос звучать громче. — Ты хочешь меня ударить? — этот необычный вопрос вырывает Бетти из ее внезапно скручивающейся спирали. Она слегка хмурит брови, и настает ее очередь настороженно смотреть на него. — Прости? Его глаза многозначительно опустились на ее сжатые кулаки. Она проследила за его взглядом и тут же разогнула пальцы. — Потому что, эй, я бы тебя понял, — Бетти на мгновение закрывает глаза и медленно выдыхает через нос, прежде чем снова посмотреть на парня в дверях. — Нет, я не хочу ударить тебя, — говорит она более ровным тоном с намеком на веселье, прокрадывающимся в конце. Он улыбается, и Бетти не может не заметить, что это простое действие смягчает всю его манеру поведения. Комок застревает у нее в горле. — Я просто… я ехала три с половиной часа, чтобы повидаться со своим лучшим другом, которого не видела уже несколько месяцев, а его даже здесь нет. А сейчас идет снег, и я чуть не разбилась по дороге сюда, потому что некоторые водители — мудаки, и студенты — мудаки, и профессора тоже, если уж на то пошло; знаешь ли ты, что один из моих преподавателей на днях прислал нам неожиданный доклад, и я должна была закончить его раньше, чтобы приехать сюда? Только для того, чтобы узнать, как я уже говорила, что Арчи здесь нет, и он даже не сказал своему соседу по комнате, что я приеду, — выдыхает она, чувствуя, как ее тело становится легче с каждым словом, слетающим с ее губ. В уголках глаз Джагхеда появились морщинки, когда он с легким удовольствием смотрит на нее, небрежно прислонившись к дверному косяку. Он выглядит так, словно собирается что-то сказать, но потом передумывает и закусывает нижнюю губу. — Что? — со вздохом спрашивает Бетти, чувствуя его нерешительность. Ее даже не волнует, что она только что выплеснула все свое разочарование на этого ничего не подозревающего мужчину, одетого только в полотенце, в дверях его студенческого жилья. — Ты моргаешь, когда произносишь слово «мудак», — говорит он ей, и чертова ухмылка снова появляется на его лице. Бетти возмущенно смотрит на него. — Нет, не моргаю, — отвечает она, даже не успев понять, почему ей кажется, что она должна быть оскорблена его обвинением. — Я вполне способна сказать «мудак», не моргнув. — Ты опять моргнула, — она поджимает губы, потому что, черт возьми, он прав. Она действительно моргнула. Она полагает, что это из-за Элис Купер, которая уже много лет твердит ей, что леди не употребляют таких грязных выражений. Она внутренне усмехнулась — она определенно слышала, как ее мать использовала больше, чем несколько отборных слов во время совсем не спокойных споров с отцом Бетти, Хэлом. Снова наступает тишина, и оба они продолжают смотреть друг на друга, не двигаясь, пока Бетти качается на пятках. Наконец она вздыхает, готовая признать свое поражение. — Ну, я лучше пойду, долго ехать обратно, — бормочет она, крепче сжимая ручку чемодана и поворачиваясь, чтобы направиться обратно к лестнице. Джагхед пристально смотрит на ее удаляющуюся фигуру, прежде чем его манеры внезапно начинают действовать. — О, блин. Черт, Бетти! Подожди, ты же не можешь ехать всю дорогу назад, — кричит ей вслед Джагхед, выходя в коридор и хватаясь одной рукой за узел полотенца. Она поворачивается к нему лицом, прикусывая зубами мягкую кожу нижней губы. Он краснеет, оглядывая коридор, прежде чем шагнуть к ней. — Я вовсе не хотел показаться мудаком, — начинает он, демонстративно преувеличивая ругательство, глядя на нее немигающим взглядом и вызывая смех. — Но ты выглядишь измученной, а погода просто адская. Тебе не стоит садиться за руль. Просто… зайди ненадолго, ладно? — спрашивает он, наклоняя голову, чтобы лучше видеть ее глаза. Бетти смотрит на него из-под опущенных ресниц, обдумывая его предложение. На самом деле тут нет никаких реальных обсуждений. Она измучена, и мысль о том, чтобы прокатиться на своих шинах по смертельной ловушке, когда-то называвшейся дорогой, заставляет ее сжать зубы. Она снова вздыхает и быстро кивает, прежде чем последовать за ним в комнату.