Tacos and Tequila

Все имеет очень характерные оттенки белого или зеленого. Джагхед переплетает свои пальцы с пальцами Бетти над центральной консолью, пока они едут через ее родной город Ривердейл, с любопытством глядя в окно на степфордский пейзаж, который пролетает мимо. — Перчинкой? — спрашивает он, когда они проезжают мимо знака приветствия, и удивленно поднимает брови. Бетти просто закатывает глаза, качая головой от странности своего города, но он все еще может видеть любовь, скрытую за этими действиями. — Джагги, ты уверен, что хочешь пойти? — спросила она его по телефону, когда он укладывал последние вещи в спортивную сумку. Она должна была приехать за ним на следующий день по дороге домой. — Я имею в виду, что хочу, чтобы ты был там, но не уверена, что ты понимаешь истинные масштабы тактики запугивания моей семьи, — он практически слышал, как она съежилась в динамиках. Хотя она и не могла видеть его, он все еще нежно улыбался ей. — Да, Беттс, я уверен, что хочу пойти, — вздохнул он, зная, что она не успокоится. Но он знал, что она всего лишь пытается защитить его от надвигающейся бури дома Куперов. — Но сейчас весенние каникулы, а ты живешь в Калифорнии! Разве ты не предпочел бы вернуться домой и тусоваться на пляже вместо того, чтобы получить допрос с пристрастием в самом сонном городе на восточном побережье? — спросила она, беспокойно прикусив нижнюю губу. — «Тусоваться»? Бетти, я не верю, что мы виделись. Меня зовут Джагхед Джонс, местный аутсайдер, — пошутил он, ухмыляясь, когда он запихнул последний свитер поверх остальных своих вещей и застегнул молнию на сумке. — Ха-ха, — невозмутимо произнесла она, сопровождая это шумным выдохом. — Ладно, я перестану спрашивать. Но только если ты уверен. — Бетти! Теперь пути назад нет, думает она, пока они петляют по знакомым улицам. На самом деле она бесконечно благодарна Джагхеду за то, что он согласился поехать с ней домой на каникулы. Его крепкое присутствие рядом с ней сделает все намного проще. Пока она училась в Колумбийском университете, ее новый девиз — делать что-то для себя — шел ей на пользу. Часть ее мотивации, она признает, — это взгляд необузданной гордости, которым Джагхед одаривает ее всякий раз, когда она говорит ему, что сделала что-то за пределами своей зоны комфорта или поймала себя на том, что ногти впиваются в ладони. Однажды он предложил ей купить столько спиннеров, сколько она захочет, смеясь над тем, как она сморщила нос при этом предложении — она не видела привлекательности этой причуды. Может быть, ей стоило попробовать их, размышляет она, когда ее дом приближается, подсознательно крепче сжимая его руку. Он проводит большим пальцем по ее нежной коже успокаивающими кругами, чувствуя, как напряжение накатывает волнами. Правда в том, что его компания — это благословение, но это также одна из причин, почему она так нервничает. Она знала, какими пугающими могут быть ее родители (читай: мать), и хотя он был полным джентльменом, Джагхед точно не был идеальным, в брюках цвета хаки и в рубашке на пуговицах парнем, которого одобрила бы Элис. — Есть что-нибудь, что я должен увидеть, пока я здесь? — спрашивает он, пытаясь отвлечься, наблюдая, как краска снова заливает костяшки ее пальцев, сжимающих руль. Бетти смотрит на него краешком глаза, и ее губы расплываются в улыбке, которую он так хорошо знает. — Ну… — медленно начинает она, приподнимая плечо, слегка коснувшись уха. Этот жест настолько искренен, что Джагхед не может не ухмыльнуться, поднимая руку, чтобы поиграть с концом ее конского хвоста. — Я обещала тебя кое-куда сводить, — говорит она застенчиво. Джагхед вопросительно наклоняет голову. — О, да? — спрашивает он. — Ага, — отвечает она и затем сжимает губы, уголки которых все еще поднимаются вверх, когда они едут по обсаженной деревьями дороге. Похоже, они не приближаются к цивилизации. — Это та часть, где ты убиваешь меня в лесу, чтобы никто не услышал, как я кричу? — сухо спрашивает он, глядя на нее с серьезным выражением лица. Бетти закатывает глаза в ответ на его шутку и включает поворотник, оглядываясь вокруг, прежде чем съехать с дороги, припарковаться и выключить двигатель, а затем повернуться к нему. — Как будто мне это надо. Нет, помнишь, как ты водил меня в «Mama’s»? — он помнит; он не мог забыть ни одной детали того первого уик-энда, который они провели вместе. — Я помню восторженные звуки, которые ты издавала, когда ела эти тако, — говорит он вместо этого, зарабатывая себе мягкий шлепок в грудь, когда ее губы раскрываются. Он хихикает, ловит ее руку и подносит к губам, целомудренно прижимая их к ее пальцам. — Я рассказывала тебе о «У Попса» и сказала, что когда-нибудь возьму тебя с собой. В то время я действительно не знаю, почему это сказала, но теперь, когда ты здесь… — она замолкает, кивая на маленькое здание за их лобовым стеклом. Джагхед наклоняется вперед, ярко-красный неон вывески закусочной падает на его лицо, когда он смотрит на нее. Она причудливая и аккуратная и выглядит так, как будто он только что упал через портал времени прямо посреди леса. Он поворачивается к ней лицом, замечая, что она выглядит немного смущенной. — Я подумала, ты захочешь поесть после поездки, — Джагхед фыркает, потому что когда он не хотел есть? — И, если честно, делаю все, чтобы отсрочить неизбежное, — вздыхает она, застенчиво глядя на него из-под ресниц. Джагхед чувствует, как его губы сочувственно кривятся, когда он наклоняется, обнимает ее за плечи и целует в висок. Бетти тает от его прикосновения, ее пальцы хватают за его свитер. Джагхед благодарит комедийный выбор времени своего тела, когда его желудок издает громкое бульканье при мысли о еде. Бетти со смехом отстраняется, и он с удовольствием замечает, что в ее глазах нет и следа слез. — Да ладно тебе. Давай поедим, — щебечет она, наклоняясь вперед, чтобы накрыть его губы своими, прежде чем выйти из машины. Джагхед скользит в красную виниловую кабинку напротив Бетти, просматривая меню перед собой, прежде чем отодвинуть его в сторону. — Ты знаешь, что здесь вкусно. Я заказал для тебя в Бостоне, твоя очередь отплатить за услугу, — говорит он ей, усаживаясь обратно на свое место. Она только рада услужить, подозвав официантку и заказав бургер с картошкой фри, ванильный молочный коктейль для нее и шоколадный для него. Бетти кратко болтает с официанткой средних лет, которая приветствует их, женщина только слишком увлечена своими вопросами о последнем семестре Бетти в Колумбийском университете. Через несколько минут им приносят еду, и Джагхед, не теряя времени, впивается в нее, Бетти качает головой на его ненасытный аппетит, но в ее взгляде нет ничего, кроме тепла, пока она ждет его мнения. — О боже, — стонет он с набитым ртом, и Бетти заглушает его хихиканьем, громкий шум привлек внимание женщины через кабинку. Она быстро произносит «простите» в ответ на неодобрительный взгляд, посланный в их сторону, прежде чем снова повернуться к Джагхеду. Его глаза закрыты, когда он жует смесь хлеба, мяса и сыра, крошечный комочек кетчупа обосновался в уголке рта. Он такой милый, что Бетти с трудом сдерживается, чтобы не наклониться и не вытереть его большим пальцем. — Тебе нравится? — она все равно спрашивает, хотя и уверена, что уже знает ответ. Джагхед доедает свой кусок, прежде чем ответить. Он смотрит на остатки еды на своей тарелке, немного пораженный ожидающими его удовольствиями. — Это один из… нет, это самый лучший гамбургер, который я когда-либо ел. А я с Западного побережья, я вырос на «In-N-Out», — говорит он ей серьезно, как будто это важное событие. Бетти прикусывает губу, но улыбка, которая пытается прорваться, не поддается. — Я переезжаю сюда, чтобы каждый день есть эти гамбургеры. Мысль о том, что Джагхед постоянно живет в ее родном городе, заставляет бабочек порхать в животе Бетти, но так же быстро они умирают, как она вспоминает, куда они направляются после еды. Она ковыряется в своей картошке фри, перекладывая ее по тарелке больше, чем на самом деле ест. Он видит легкую дрожь ее тела, когда ее колено подпрыгивает под столом, вытирает свои жирные пальцы о темно-красную салфетку и тянется, чтобы сжать ее руку в своей. — Не волнуйся, Беттс. Я знаю, что знакомить меня с твоими родителями сейчас кажется немного пугающим. Но что бы ни случилось, это ничего не изменит между нами, — заверяет он, наклоняя голову, чтобы встретиться с ее опущенными глазами. Она поднимает на него глаза и делает слабую попытку улыбнуться. — Я знаю, Джагги. Просто она может быть такой… внушительной, — говорит она наконец, явно потратив некоторое время на поиск подходящего слова, чтобы описать свою мать. — И она грубая и агрессивная, и мне не нравится, что я должна бросить тебя на съедение собакам, — вздыхает она, делая глоток своего молочного коктейля. Джагхед расплывается в улыбке, чтобы унять ее беспокойство. — Эй, я встречал и похуже. Возможно, — добавляет он в ответ на ее насмешливый взгляд. — И вы сильно недооцениваете мое обаяние, мисс Купер. Дай мне несколько часов побыть с твоими родителями, и я уверен, что заставлю их полюбить меня в мгновение ока, — шутит он, складывая руки на столе. — Это все, что мне потребовалось, — говорит она в ответ, ее голос легок и непритязателен, и это должно было быть шуткой. Джагхед замирает, и Бетти тоже, как только до нее доходит смысл ее слов. Ее лицо мгновенно становится ярко-малиновым, и если бы она могла пошевелиться, то наверняка отвела бы глаза. — Что? — выдыхает Джагхед, широко раскрыв глаза. — Я… — Бетти открывает рот, чтобы замести следы, взять свои слова обратно, пошутить, что-нибудь еще. Но когда она смотрит на него, в этом мягком свитере, с искренними глазами и до смешного милой шапочке, ее мозг отделяется от предательского рта. — Я люблю тебя. Слова повисают между ними на мгновение, и сердце Бетти колотится так быстро, что она чувствует его в горле. Она даже представить себе не может, что сейчас попробует съесть свой бургер. — Правда? — наконец шепчет Джагхед, и если она не ошибается, Бетти клянется, что в его глазах светится надежда. Она кивает, больше не доверяя своему голосу. — Я тоже тебя люблю, — отвечает он. Бетти наконец-то снова может дышать, плечи опускаются от облегчения, когда воспоминания о его словах снова и снова захлестывают ее. — Правда? — эхом откликается она, просто потому, что она Бетти Купер и должна быть уверена. — Правда, — подтверждает он, и на его щеках отражается ее счастливый румянец. Возвращение домой, чтобы увидеть своих родителей, внезапно не кажется таким уж плохим.