Излечи меня всего

— Хей, паршивец, не хочешь помочь матери с сумками?! — кричала женщина из прихожей, придя с работы. Дома, к её удивлению, было тихо, Масару ещё не успел прийти, и ей оставалось довольствоваться компанией сына. — Оглох что ли? — проговорила Мицуки себе под нос, успев пройти на кухню и поставить пакеты на стол. На этом женщина не оставила попыток докричаться до Кацуки, но в конечном итоге, плюнув на затею, решила подняться к нему. Дверь открыта на распашку, поэтому пробраться в комнату не составило особого труда. Блондинка хотела начать спор, однако замолчала, как только прошла внутрь. На кровати спиной к дверному проему лежал блондин, закинув ногу на чье-то бедро, обхватив чужую талию, утыкаясь носом в мягкую копну волос. Любопытство взяло верх, и, подойдя максимально тихо к сыну, женщина заглянула через него, удивленно пискнув. От неожиданности Кацуки повернул голову в сторону неприятного звука. — Ты чё разоралась? — сонным шёпотом спросил блондин, на его вопрос женщина извинилась, удаляясь быстрым шагом. Изуку тихо пробурчал что-то себе под нос, перекидывая руку через блондина, приобнимая того. Кацуки ничего против не имел, прижимая ближе темноволосого, целуя смазано в губы. Руки неосознанно скользнули по оголенному животу, отчего парень рядом тихо посмеялся во сне. Хотелось больше. Горячие ладони исследовали верхнюю часть тела веснушчатого, желая доставить удовольствие. С кровати пришлось встать и закрыть дверь, дабы Мицуки снова не прервала парней. — Деку? — голос блондина хриплый, но в то же время нежный и тихий. Изуку сонно открывает глаза, стараясь проснуться, но не успевает ничего сделать, как погружается в поцелуй. Язык проходится по нёбу, сливаясь с чужим клыки, царапающими мягкие губы, оставляя на них ранки. — К-Каччан, чего это ты? — отстраняясь от поцелуя, пропищал Изуку, чувствуя, как поцелуи спускаются на его шею, прижимая ближе, оглаживая упругие ягодицы. Алые глаза смотрели с похотью и такой нежностью, что темноволосый не отстранился, позволяя дотрагиваться до себя. Руки блондина огненные и доставляют неимоверное удовольствие, оглаживая талию, дотрагиваясь до шеи. Проскальзывая в штаны и нижнее бельё, сжимая ягодицы, обжигая ладонями, не успевая контролировать свою причуду. Голова кружится, и парень не успевает ничего предпринять, как оказывается опрокинут на спину. Блондин не контролирует свои действия, основываясь лишь на желаниях и потребностях, устраиваясь меж ног темноволосого. Трётся возбужденным членом, соприкасаясь с пахом Мидории, слыша тихие стоны. От этого сносит крышу, и хочется полностью обладать этим человеком, хочется быть для него всем. — Я тебя люблю, — Мидория произносит это первым, смотря на смущенное лицо блондина, скрещивая за его спине ноги, желая быть ближе. Он также, как и Бакугоу, не желает останавливаться. Взгляд Кацуки меняется на мгновение, и от похоти не остаётся и следа, осадок из грусти и одиночества, от которого парень поддается вперёд целуя партнёра. Изуку молчит, видя в каком состоянии находится блондин, не останавливает напористые действия, лишь ждёт, когда тот полностью сорвется с цепи. Он хочет узнать всё о нём, не желая оставаться в «счастливом» неведении. Кацуки продолжает отмалчиваться, доставляя удовольствие темноволосому, таким образом заглаживая старые ошибки. Не важно, что было раньше, когда парень мог лишь причинять боль и оскорблять любимого человека, боясь своих неправильных чувств. Но стараться исправить всё в один момент невозможно, и понимание этого сильно бьёт по самолюбию парня, оставляя болезненный отпечаток. — Деку~, — его голос, будто у опьяненного, свидетельство тому раскрасневшееся лицо и подрагивающие ладони. Дерганные движения, старающиеся быть максимально осторожными, но блондин сам не до конца понимает значение данного слова. Сдерживаться приходится всё больше, начиная с процесса растягивания и заканчивая тем, чтобы не засадить по самое не хочу Деку, когда тот тихо стонет, сдерживаясь. Голова гудит и кружится от разнообразия ощущений. Руки не слушаются, проходясь по чужому половому орган, равномерно распределяя по нему смазку. Парень под ним тихо стонет, заливаясь краской, пряча изумрудные глаза. Поцелуи стали нежными и чувственными в сочетании со страстью, что кипела в блондинке, желая вылиться наружу. Поглаживающие движения на головке, от которых Деку царапает спину, желая отстраниться, и бурно кончает в чужую ладонь. Рука поползла ниже — к ягодицам и сжатому колечку мышц, пачкая их в сперме. Палец проникал легко от обилия смазки, но темноволосый чувствовал себя некомфортно, каждый раз чуть отстраняясь, до тех пор пока Кацуки не нашёл определённую точку. Надавив на бугорок, наблюдать за Изуку стало приятнее. Как тот тихо стонет, утыкаясь в чужое плечо, стараясь сдерживаться, просит прекратить. Но всё продолжается, и по лицу веснушчатого можно понять, что тот не против. Очередное признание в любви, и Бакугоу болезненно склоняется, обхватывая чужое тельце, прижимая к себе. Он молчит, но Деку чувствует, как тот хочет что-то сказать, не решаясь на это. — Каччан, тебе больно? — голос Мидории взволнованный, ладонь его тянется к щеке парня. Тот не отстраняется от чужих рук, его глаза багрового цвета пугают, но в то же время показывают болезненность их обладателя. — Почему именно я? — Изуку не понимает, что именно имет в виду блондин, поэтому ждёт последующих слов, но тот молчит, — Почему ты полюбил именно меня? — А почему это должен быть кто-то другой? — его слова холодны, отворачиваясь, парень замолкает, дожидаясь ответной реакции. Но она не появляется, и только через какое-то время Кацуки утыкается в его плечо, желая скрыть отвращение к самому себе. — Разве я достоин тебя? Они оба молчат, не понимая, что лучше всего сказать. Первым решается Изуку, обнимая блондина, притягивая к себе, стараясь утешить. Чувствует, как намокает собственное плечо, и срывается Кацуки, вспоминая каждую сделанную им ошибку. То, что он когда-либо делал, собирался сделать или задумывал, он высказывал мнение о каждом из своих поступков. Извинялся, просил прощения и за короткое время успел сознаться в каждом грехе, что совершил. — Я в любом случае буду любить тебя, — это останавливает словесный поток, что всего мгновенье назад начал блондин. Слова, сказанные Изуку, болезненно отдаются в сердце. — Я исполню каждое твоё желание, чтобы ты не попросил, — он и сам не понимал, зачем сказал это, но не мог отказаться от своих слов. Мидория замолчал, также как и остановились поглаживания по спине. Сердце забилось в несколько раз быстрее от осознания того, что он сказал что-то не так. Но в миг его опасения рушатся, слыша смех со стороны темноволосого. Его лицо выглядело сосредоточенным, желая загадать блондину то, что тот смог бы сделать для него. — Единственное, что я хочу — это тебя~, — тихий смех и шутка, что была понята слишком серьёзно. Чужая рука, что спускается к анальному отверстию и палец, что сново доставлял удовольствие, — Каччан, т-ты что удумал?! — Изуку старался выглядеть серьёзно, но тело пробивала приятная дрожь, не позволяя и слова правильно выговорить. К одному пальцу присоединился ещё один, совершая движения подобно ножницам, растягивая колечко мышц. Бакугоу сдерживался, видя краснеющее лицо любимого человека и слыша детское прозвище, срывающееся с чужих уст. Мокрые поцелуи и ноющий от нетерпения член были чем-то новым. Ногти, что разбирают кожу на спине, оставляя кровоточащие ранки, причиняя боль вперемешку с удовольствием. Пальцы уже легко могли входить в дырочку, понимание этого немного пугало темноволосого. — Как хочешь, чтобы я это сделал? — дразня свою «добычу», прошептал на ухо блондин. Зачем именно он это сделал и сам парень не до конца понимал, — Нежно, сдержанно или жёстко? — опять же в издевательской манере спросил Кацуки, продолжая массировать бугорок, доставляя партнеру удовольствие. Молчание со стороны Изуку принималось как победа в их борьбе. Но, видимо, Деку тоже не собирался сдаваться, скрестив за спиной блондина ноги, притягивая ближе. Руки оплели чужую шею, царапая ноготками кожу. — Так, чтобы потом ходить не мог, — шёпот опалил ухо, сопровождаясь покусыванием хрящика. На лице само собой появилась садистская улыбка, не предвещающая ничего хорошего, а лишь самое лучшее. Штаны полетели на пол, также как и нижнее бельё, оставляя Бакугоу в одной лишь домашней футболке. Член стоял колом, каждая венка на нем пульсировала, из головки вытекала прозрачная смазка, после размазанная по всему стволу. Вставлять сразу парень не собирался, желая услышать просьбу из уст веснушчатого. Головка вошла без каких-либо проблем, продвигаясь чуть дальше, после совершения движения бёдрами. Дальше головки дело не заходило. Бакугоу продолжал двигать бёдрами, видя под собой обиженного Мидорию. Всё это время его настраивали на секс, но в последний момент заставляют довольствоваться малым. Собственно, какого чёрта?! — Каччан, ты издеваешься надо мной? — запинаясь, проговорил парень, стараясь не сильно повышать голос. — Не имею ни малейшего понятия, о чём ты, — играя дурочка, уклоняясь от темы, проговорил блондин. — Ты можешь его полностью вставить? — на вопрос парня член продвинулся чуть дальше, но всё же, не находился в нём полностью, — Кацуки, да вставь ты его уже! — прикрикнул темноволосый. На его «просьбу» Бакугоу вогнал член полностью, задевая полюбившуюся точку в теле веснушчатого. От подобных ощущений кажется, звёздочки перед глазами плясать стали, но хотелось больше. Блондин вколачивался в темноволосого, что старался сдерживать стоны ладонью. От подобных движений он был чуть ли не вжат в матрас кровати, что едва оставалась на месте. — К-Каччан, п-помедлиннее, — от подобного темпа на глазах выступили слёзы, что были проигнорированы Кацуки. Его парню приятно, так зачем останавливаться? — Ты сам сказал, что ходить не хочешь. Так ты у меня по несколько дней хотить не будешь, — запинаясь, проговорил блондин, на мгновение сбавляя темп, давая парню под собой отдохнуть, после продолжая манипуляции. Мидория за это время успел кончить несколько раз, выплёскивая белёсую жидкость себе на живот и на чужую футболку. Бакугоу был собственником, об этом парень успел узнать за столь короткое время. Его плечи, живот, грудь и шея были покрыты различными метками, которые после придётся каким-то образом прятать от окружающих. Блондин начал сдавленно дышать, вытаскивая член, соприкасаясь с чужим, доводя их обоих до оргазма. Обоих клонило в сон, не было желания даже в душ сходить, благо рядом были салфетки, которыми парни благополучно вытерлись. Бакугоу правда пришлось переодеть футболку и одеть Изуку в одну из своих. Только после этого ребята благополучно смогли заснуть, слыша как в соседней комнате Мицуки рассказывает об увиденном недавно Инко.