***
— Я вас слушаю, только давайте побыстрее, ладно? Шури и Т’Чалла переглянулись. — Всё в порядке, капитан…? — настороженно произнёс Т’Чалла, глядя на живописный фингал у кэпа на лице. — Да, просто у меня мало времени, — нервно улыбнулся Роджерс. — Через полчаса меня не должно здесь быть. Надеюсь, что мы к этому времени закончим. — Да, мы постараемся побыстрее… — кивнула Шури. — Это снова касается вашего друга, — начал Т’Чалла. — Я так и понял. С ним опять что-то не так? — тут же едва заметно напрягся капитан. — Вы же говорили, что взятые пробы отрицательные и угрозы здоровью и жизни нет? — Да, всё верно. Теперь проблема в другом… — начала Шури, и потупив взгляд, смолкла. Т’Чалла ободряюще положил руку на плечо сестры. — Мы начали работу над деактивацией программы подчинения, но внезапно выяснилось, что… — Что…? — нервно переспросил Стив. — Вашего друга нельзя вводить в гипноз, — не поднимая глаз, тихо произнесла Шури. — А моя программа реабилитации включает в себя обязательный пункт перепрограммирования под гипнозом для деактивации кода с последующим устранением синаптических связей искусственной нейронной сети. — Шури, я плохо разбираюсь во всех этих терминах. Вы не могли бы как-то попроще мне объяснить, в чём проблема? — нахмурился кэп. — Вы говорили, что Джеймса вводили в режим Зимнего Солдата с помощью какого-то кода? -Ну, да, — кивнул Стив. — Это с его слов, сам я этого процесса не видел. Только читал в его личном деле о таком способе активации. — Кажется, Хельмут Земо использовал этот код для управления им? — уточнил Т’Чалла. — Верно, — кивнул Стив. — Так вот, нам нужен этот код. Повисла пауза. Стив ещё больше нахмурился. — Насколько я знаю, тетрадь с кодом находится сейчас в штабе ЦРУ как вещдок в деле Земо, — произнёс, наконец, Роджерс. — То есть, достать ее невозможно? — уточнил Т’Чалла. — Ну… — замялся Стив. — Смотря как посмотреть… Но, учитывая мое положение… А без этого точно нельзя обойтись? Мне как-то не нравится сама идея вводить Баки в режим Зимнего Солдата с помощью этого кода. Ничем хорошим это в прошлом не заканчивалось. Да и самому ему это будет неприятно, и это ещё мягко сказано. — Вы нам не доверяете? — уточнил Т’Чалла. — С недавнего времени я почти никому не доверяю, — хмыкнул Стив. — Но к вам с Шури это относится в меньшей степени. — Спасибо и на том, — фыркнул Т’Чалла. — В подсознании Баки стоит «ментальный блок», — тихо произнесла Шури, не глядя в экран. — Это такая программа. Если попытаться ввести его в транс без кода… Он умрет. Вновь повисла гнетущая пауза. — И…как вы об этом узнали…? — наконец выдавил Стив. — Мы… Я, попыталась ввести его в транс… — подняв глаза, произнесла Шури недрогнувшим голосом. Стив молча пялился через экран ей прямо в душу, наверное, с минуту, прожигая взглядом до самого нутра. — Он ведь жив…? — напряженно выдохнул, наконец, Стив. — Да! — тут же воскликнул Тчалла. — Да! С ним всё в порядке. Всё хорошо сейчас. — Мы успели вовремя его вернуть, — произнесла Шури дрожащим голосом. — Господи… — выдохнул Роджерс и схватился обеими руками за лицо, растирая его в ладонях. — Чёрт! Вы что, не знаете, что делаете?! Тыкаете наобум, авось пройдет?! Он ведь живой человек, а не подопытный кролик! Его что, мало мучили в Гидре, так теперь еще и вы туда же…?! — Капитан Роджерс, — спокойным тоном перебил его Т’Чалла. — Мы все волнуемся и переживаем за Джеймса как за близкого… друга. Мы желаем ему только лучшего и делаем всё для этого. Мы никогда бы не позволили себе обращаться с ним как с «подопытным кроликом», или как-то еще издеваться и мучить его! То, что мы допустили осечку, — результат недостатка информации. И мы больше никогда не позволим себе рисковать его жизнью и здоровьем. Поэтому нам нужен код, как средство гарантированного, безопасного воздействия на его подсознание. — Да, да, извините, я не сдержался! — потер переносицу Стив. — Прошу прощения… Меня захлестнули эмоции. Баки… он… Он слишком дорог мне, чтобы вот так его потерять… Я и так уже столько раз почти его терял… — Вы его не потеряете, — твердо пообещал Т’Чалла. — Я не допущу, чтобы с ним произошло что-то плохое. Мы будем действовать ещё более осторожно и даже филигранно. Если возникнут хоть какие-то, хоть малейшие сомнения в целесообразности и безопасности, мы лучше совсем откажемся от нашей затеи, чем причиним ему вред. Роджерс некоторое время задумчиво смотрел через экран в глаза короля Ваканды, затем, спохватившись, глянул куда-то вниз. — Чёрт, мне пора уходить… Я достану код. Не знаю, правда, как скоро, но достану. Шури, Т’Чалла, ещё раз простите, что сорвался. Вы так много для нас сделали и делаете… Я не должен был. Сожалею… Но всё же, будьте с ним поаккуратнее! Очень вас прошу! Проверяйте всё заранее, любую мелочь! — Не волнуйтесь об этом, капитан. Я лично за этим слежу. Но, если вам нужна помощь, Черная пантера к вашим услугам. Я готов вылететь сегодня же, скажите только куда, — решительно произнес Т’Чалла. — Нет-нет, лучше не надо! Я сам. Если вы попадетесь или даже просто засветитесь, пойдёт прахом вся наша конспирация и Баки придется уносить ноги из Ваканды, чтобы не подвергать удару всю страну. Не говоря уж о других последствиях. Я справлюсь сам. У меня есть, на кого положиться. Всё, мне пора уходить из эфира. Как только я что-то выясню или достану код, я с вами свяжусь… — экран замерцал и погас, не дав расслышать последние слова капитана. Шури ещё какое-то время сидела молча, глядя в никуда, потом повернулась к брату. — Ты говорил прямо как настоящий король, — произнесла она, грустно улыбнувшись. Т’Чалла улыбнулся в ответ и потрепал её по плечу. — Стараюсь… Шури обняла его, прижавшись лбом к груди. — Папа бы тобой гордился.***
Баки жевал травинку, искоса поглядывая на ближайшую рощу и время от времени отмахиваясь веткой от насекомых. Солнце палило нещадно, и он, стянув с плеча платок, накинул его на голову, кое-как замотав наподобие «банданы». Теперь он напоминал какого-то пирата, не хватало только попугая на плече. Вместо попугая на руке вновь завибрировал браслет. Баки поднёс его к лицу, произнёс: «Принять», как обучила его Шури, и отвёл руку в сторону. Тут же вспыхнул свет, и из его частичек образовалась голова Т’Чаллы. — Джеймс, где ты опять? — немного раздраженно произнес тот. Баки огляделся по сторонам, затем выплюнул травинку и, пожав плечами, произнёс: — Где-то в поле… — В смысле…? — непонимающе заморгал Т’Чалла. — Ну, если идти от деревни мимо озера, там будет что-то типа холма, а за ним низина, в ней что-то типа лужайки или поля. Вот, — я там. — Что… — приподнял одну бровь Т’Чалла. — Что ты там делаешь? — Пасу коз… — вновь пожал плечами Барнс. — Что…? — вновь выдохнул Т’Чалла, вскидывая брови, и тут же прижал ладонь ко лбу. — Так, оставайся там, никуда не уходи, я сейчас приду. Слышишь?! Никуда не уходи! И Т’Чалла с грозным видом отключился. Баки спрятал браслет под длинный рукав рубашки и, выдернув новую травинку, вставил ее в зубы. — Эй! Хэйя! — погрозил он веткой лохматой пестрой козе, которая отошла от двух своих подруг слишком далеко. Та, вздрогнув, отшатнулась от ветки и вернулась к стаду. Т’Чалла пришел минут через пять, что говорило о том, что он явно был где-то поблизости всё это время. Лицо его было сперва озабоченно-недовольным, но по мере приближения к Барнсу, недовольство всё явственнее сменялось широкой улыбкой. Баки поднялся из полулежачего положения и сел, подтянув одно колено, глядя на приближающегося короля. Т’Чалла подошёл совсем близко и рассмеялся в голос, запрокидывая голову. — Ты выглядишь, как какой-то странный шаман! — произнёс он, отсмеявшись, и указал на несколько почти одинаковых плетёных ожерелий красного цвета с пушистыми кисточками на кончиках, висящих на шее у Барнса. Они различались только цветом вплетенных в кисти бусин. — Это… Откуда столько?! — вновь прыснул от смеха Т’Чалла. — Местные женщины… Решили видимо, что я недостаточно выделяюсь на фоне травы. И, чтобы видеть меня издали и знать, что я не сбежал с их козами, вот так вот украсили меня, — вновь пожал плечами Баки. Т’Чалла нагнулся и принялся по одному перебирать «амулеты» на шее Баки. — Раз, два, три… пять… семь! Ого! Ты пользуешься спросом в деревне, аж семь предложений!!! — снова рассмеялся Т’Чалла. — Предложений…? — переспросил Баки. — Я думал, это опять какие-нибудь амулеты от сглаза или диких животных…? — Нет, — рассмеялся Т’Чалла, тряся головой. — Это совсем не амулеты! Это предложения… Кхм…заняться сексом… Баки замер, ошарашенно глядя перед собой, травинка выпала у него изо рта, а Т’Чалла снова расхохотался в голос. Барнс, отмерев после непродолжительного ступора, покосился на «ожерелья» и попытался тут же судорожно их с себя снять. — Погоди, погоди! Что ты делаешь? — едва стоя на ногах от смеха, остановил его Т’Чалла. — Не обижай моих подданных! — Я что… Я типа согласился…? Приняв их…? — бледнея на глазах, произнёс Баки, перепуганно глядя на Т’Чаллу и смутно припоминая, что один из «амулетов» ему на шею повесил парень. Т’Чалла, не удержавшись, с размаху сел на траву и, откинувшись назад, продолжил хохотать. Но вскоре взял себя в руки и, сев прямо, ободряюще похлопал Баки по плечу. — К счастью для тебя, — нет. Чтобы согласиться, ты должен воткнуть в ожерелье перо острием вверх. А если не согласен, — просто разорви нить. Баки тут же схватил один талисман и сильно потянул, веревка глубоко врезалась ему в шею и далеко не сразу, но лопнула. — Постой, что, совсем никто не понравился? — улыбнувшись, озабоченно осведомился Т’Чалла, придержав его руку. — У нас очень красивые и страстные девушки! И парни… — Нет, — тут же поспешно выдохнул Баки. — Ну, то есть… Не хочу никого обидеть, но я как-то не настроен на это… — Почему? Ты здоровый, молодой мужчина… — Мне восемьдесят с гаком лет! — фыркнул Барнс. — На вид и физиологически тебе не дашь больше двадцати пяти, — улыбнулся Т’Чалла. — И ты очень даже привлекательный… — Ну да, без руки и с промытыми мозгами, — иронично буркнул Барнс. — Главное, что всё остальное на месте, — снова фыркнул Т’Чалла. Баки сердито покосился на него и саркастично скривился. — Всё, — тут же успокаивающе вскинул ладони Т’Чалла. — Молчу. Вижу, ты как-то болезненно воспринимаешь все это. Я просто шучу. Давай, помогу. И он принялся методично, одно за другим разрывать ожерелья и сбрасывать их на траву. — Видел бы кто-нибудь, чем занимается король Ваканды… — воровато озираясь по сторонам, пробормотал он себе под нос, вновь нервно похихикивая. — Спасает своего подопечного от внезапной разнузданной оргии, — буркнул Баки. — Вообще, если кто-то хочет тебя заарканить, а ты против, делают вот так: Т’Чалла отодвинулся, сцепил ладони в замок, а затем прижал их к левой стороне своей груди. — Это значит, что твоё сердце уже занято и предложений ты не принимаешь. Барнс хмыкнул: — Информативно. Только я не смогу так сделать… — Да уж, — кивнул Тчалла, — Поэтому остается тебе делать вот так: Он сжал ладонь в кулак и, резко стукнув себя по груди его основанием, отвёл руку в сторону. — И что это значит? «Я лучше убью себя, чем лягу с тобой в постель…?» — Ну, почти, — рассмеялся Т’Чалла. — Это значит, что твое сердце разбили, и ты больше пока не принимаешь предложений. Баки снова меланхолично хмыкнул. — А как на самом деле…? — вдруг резко посерьёзнев, спросил Т’Чалла. — Что…? — не понял Баки. — Твое сердце…? Оно занято, свободно или разбито…? Взгляд Барнса помрачнел и с печалью устремился куда-то вдаль. Т’Чалла немного подождал, но, так и не дождавшись ответа, разорвал последнее ожерелье, которое сжимал в руках, держа их у шеи Баки. — Ладно, поднимайся, бери своих коз и гони обратно в деревню. Солнце заходит.***
Баки с интересом разглядывал плавающих под ногами маленьких ярко-оранжевых и красных рыбок. Те подплывали совсем близко к его ногам, кружились вокруг ножек стула, заплывали под прозрачный стол. Т’Чалла с улыбкой смотрел на него, не отрываясь. — Ну, как? Удивил? — хмыкнул он, чуть помедлив. — Хорошо, что не пираньи… — повернувшись к нему лицом, усмехнулся Барнс. Т’Чалла снова рассмеялся. — Будь это пираньи, я бы вынес тебя отсюда на руках… — произнёс Т’Чалла. Баки, который снова смотрел на рыбок, пытаясь дотянуться до одной из них ногой, не сразу осознал сказанное. Но, когда поднял слегка растерянное и обескураженное лицо на Т’Чаллу, тот сразу же пояснил: — Я просто хочу жить. А твой друг, капитан Роджерс, наверняка свернет мне шею, если с тобой что-то случится… Т’Чалла пристально и внимательно вгляделся в его глаза. При упоминании Стива Баки еле заметно напрягся, взгляд его наполнился едва заметной, но болезненной тоской, и чтобы скрыть это, он вновь принялся разглядывать рыбок. Подошедший босоногий официант принёс меню, выглядящее как пустая рамка для фотографий и, поклонившись королю, пожелал им обоим хорошего вечера. — Что тебе заказать? Тут все по-вакандски, что ты хочешь? — спросил Т’Чалла, нажимая на рамку, внутри которой тут же замелькали голограммы блюд. Баки пожал плечами. — Я ем всё. — Ну, всё мы, пожалуй, заказывать не будем, — хмыкнул Т’Чалла. — Рыба или мясо…? Ты ведь, не веган…? Баки поднял глаза на короля: — А что, похоже? — хмыкнул он. — Не очень, — улыбнулся Т’Чалла. — Но на всякий случай… Так рыба или мясо? — Мясо. — А гарнир? Овощи, крупы, салат, паста…? — Картошка фри. Т’Чалла озадаченно крякнул. — Сомневаюсь, что тут такое есть… Ну, да ладно. Что-нибудь решим. Напитки…? Шури, говорила, что алкоголь тебе лучше не давать, так что… — Могу я заказать колу? — выпрямился на стуле и с вызовом посмотрел в лицо Т’Чаллы Барнс. Т’Чалла снова слегка сконфуженно выдохнул. — Я закажу тебе домашнее пиво без алкоголя. Боюсь, что колы тут тоже нет… Нажав что-то на рамке и всучив ее подошедшему официанту, Т’Чалла еще несколько минут что-то объяснял тому по-вакандски. Баки в это время разглядывал помещение ресторана, которое и помещением с трудом можно было назвать. Больше всего оно походило на ярко-освещенный грот, заросший вьющимися по стенам растениями и цветами, с несколькими небольшими водопадами, стекающими с каменных стен прямо вниз. Переходы в другие части помещения также были увиты цветами, создавая полное впечатление, что всё это естественная природная среда, а не ресторан в центре города. В данный момент в зале они были одни, но столиков было несколько, так что при желании здесь могли разместиться еще человек десять-двенадцать. После палящего зноя на выпасе было настоящим наслаждением опустить ноги в прохладную, чистую воду. Баки впервые попал в ресторан, при входе в который ему пришлось разуться, закатать штаны до колена и вымыть ноги в специальной ножной душевой для всех посетителей. Его немного смущало, что он был одет не слишком подобающе для такого места, да и после игры в футбол и выпаса коз основательно пропотел на солнце. Но Т’Чаллу, похоже, это совсем не заботило и никак не напрягало. Когда Баки принесли блюдо с большим куском запечённого мяса в каких-то пряностях, специях и овощным соусом, с крупными ломтиками жареного во фритюре картофеля, он вежливо улыбнулся официанту, поблагодарив, таким образом, и уставился на приборы. — Я заранее извиняюсь, но я буду не очень-то изысканно есть… — пробормотал он, беря в руку нож. — О! Хочешь, я помогу тебе…? — спохватился Т’Чалла и тут же вскочил с места. — Нет-нет, не надо! — замотал головой Баки, смутившись окончательно. — Я справляюсь… Но Т’Чалла, не слушая его, уже не без усилий выхватил у него нож, взял вилку и быстро нарезал мясо на небольшие кусочки. — Спа…сибо… — выдавил Баки, сжимая зубы. — Не стоило… — Мы здесь одни, расслабься! — вполголоса произнес Т’Чалла, возвращаясь на своё место. Баки сконфуженно и криво улыбнулся одной стороной губ, и, быстро подняв глаза, скользнул по лицу Т’Чаллы и тут же снова уставился в тарелку. — И зачем всё это…? — задал он, наконец, вопрос, который мучил его уже довольно долгое время. — Просто так… — пожал плечами Т’Чалла. — Надо же тебя как-то развлекать, а то ты опять пойдешь искать приключений на свою… голову… Баки нервно хмыкнул и, наколов кусочек мяса, отправил его себе в рот. — Может, всё-таки подумаешь насчёт руки…? — вкрадчиво произнес Т’Чалла, заглядывая ему в лицо с робкой надеждой. Баки проглотил пищу и вновь покосился на короля. — Нет, — выдохнул он. — Не хочу утруждать… — Ты не утруждаешь, я ведь сам предлагаю! — И всё равно… — Ты чего-то боишься? — Не хочу утруждать, — упрямо повторил Барнс. — Если дело только в этом, то я завтра же отдам приказ… — Нет! — рявкнул Барнс, и тут же спохватившись, добавил: — Не надо. Я не готов. — Ладно, — решив не настаивать, тяжело вздохнул Т’Чалла и отпил немного вина. — Как только будешь готов, дай знать. — Т’Чалла, — Баки отложил вилку. — То есть, — ваше величество… — Называй меня по имени, я же уже говорил! — фыркнул король. — Мы тут одни. Баки уставился в его лицо, стиснул зубы и некоторое время молча жег его непонятным взглядом. Т’Чалла никак не мог его расшифровать и терялся в догадках, нервничая от этого. — Вы… Ты… что-то от меня хочешь…? — наконец, кое-как сформулировал Барнс. На этот раз Т’Чалла задумчиво и растерянно завис, не зная, как трактовать это. — Только, чтобы ты не подвергал себя не нужной опасности и наслаждался жизнью… — наконец, произнёс Т’Чалла. Баки всё ещё пристально, и не моргая, сверлил его все тем же не поддающимся расшифровке взглядом. По виску его медленно стекла капелька пота. Он взял запотевший бокал безалкогольного пива и разом осушил его. Т’Чалла куснул губу и, тоже взяв бокал, допил вино. — Что произошло вчера? — решив, видно, сменить тему, спросил Баки, отводя взгляд и накалывая новый кусок мяса на вилку. — Я ведь уже объяснял, — пожал плечами Т’Чалла. Баки поднял на него пронизывающий взор, не двинув при этом головой. — Ты лгал, — напомнил он. — Возможно, частично, но всё же… Т’Чалла тяжко вздохнул. — Давай не будем об этом. Не сейчас… — Почему? — жуя картофелину, деловито осведомился Барнс. — Не хочу портить вечер. — Значит, есть чем…? — Джеймс, прекрати допрос! — проворчал Т’Чалла. Баки неспешно жевал пищу, прожигая Т’Чаллу пристальным взглядом. — И не смотри на меня так! Этими, твоими глазами… Т’Чалла снова налил себе вина, не дожидаясь официанта, и тут же вновь осушил бокал. Баки медленно проглотил еду, всё также глядя на Т’Чаллу, потом отвел взгляд. — Если я пытался кому-то причинить вред… — Ты не пытался! Наоборот, мы чуть было не причинили вред тебе, — не выдержав, выдал Т’Чалла. По лицу Баки скользнуло недоумение, он нахмурился и несколько раз моргнул, а потом взглянул на короля уже совсем по-другому. — В качестве самообороны…? — Нет, не в качестве самообороны! Ты не нападал. Ты вообще ничего не успел сделать. Ты… Т’Чалла стиснул зубы на последнем слове и смолк, сжав кулаки. — Я…? — повторил Барнс, вопросительно глядя и понуждая продолжить. — Внутри тебя стоит какая-то блокирующая программа, препятствующая введению тебя в гипноз, — выдавил Т’Чалла, наконец. — Мы наткнулись на неё, попытавшись… Баки снова несколько раз моргнул и о чём-то задумался, медленно опуская взгляд. — «Самоликвидация…?» — произнес он, наконец. — «Защита от взлома»… Т’Чалла нервно налил еще вина и снова выпил. Баки вопросительно уставился в глаза Т’Чалле. Тот тоже взглянул ему в глаза, недовольно поморщившись. — Доедай, и пойдем отсюда. Я же говорил, что вечер будет испорчен…***
Несмотря на неприятный разговор, которым окончился их с Барнсом поход в ресторан, Т’Чалла всё же был воодушевлен этим «свиданием». Ему, наконец, удалось побыть с Джеймсом наедине, достаточно долго, в расслабленной приятной обстановке, вдоволь налюбоваться им, его лицом и глазами. Глазами, которые заворожили его ещё даже тогда, когда он клялся его убить, ошибочно виня в смерти отца. Удалось даже поговорить немного о чем-то, не относящемся ни к реабилитации, ни к Роджерсу, ни к атрибуту и прочим проблемным темам. Ему даже показалось, что Джеймс вел сегодня себя с ним более открыто, чем раньше. Ну, по крайней мере, местами. Т’Чалле думалось, что за тысячами масок, теней и рук, которыми метафорически постоянно прикрывался Барнс, пряча свое истинное лицо от всех, ему удалось сегодня увидеть хотя бы мельком его реальное отражение. Он увидел уверенного в себе человека, привыкшего к вниманию со стороны, привыкшего нравиться и знающего об этой своей способности, но не заносчивого, не самовлюбленного, а где-то даже иронично и снисходительно относящегося к этому. Видимо, таким и был Джеймс Барнс когда-то очень давно. Но в то же самое время человек, сидевший перед ним за столом, был упрям и тверд, даже несгибаем в своих решениях. Он не собирался ни под кого подстраиваться, а если в чём-то и уступал, то чисто по собственному осознанному решению и великодушию. Это был сильный человек, но в то же самое время иногда сам зачем-то подавляющий свою силу. Дружелюбный, но совсем не мягкотелый. Глубоко чувствующий, но отнюдь не сентиментальный. Таким Т’Чалле увиделось лицо Джеймса Барнса, погребённое под обломками его истерзанной, переломанной личности, с ранами вместо памяти и кошмарами вместо прошлого. И Т’Чалле понравилось это лицо. Как нравилось практически все, что к нему относилось. Проблемой теперь было лечь и уснуть. А не представлять на этих шелковых простынях закаленное в боях тело воина, прекрасное лицо и глаза цвета штормового моря, грубо ласкающего прибоем скалу. Не думать о том, как сильные и упругие мышцы спины напрягались бы и расслаблялись от ритмичного движения…. Как длинные волосы падали бы на лицо, свисая вниз и оголяя беззащитную шею…. Как крепкая поясница гибко прогибалась бы вниз, покрытая бисеринками пота. А красиво очерченные чувственные губы приоткрывались бы в шумном, частом дыхании и протяжных стонах… С Т’Чаллой он бы кричал не от своих кошмаров. Т’Чалла заставил бы его кричать только от удовольствия и страсти, а не от ужаса и боли… --- Баки в очередной раз подумал, что Т’Чалла временами ведет себя с ним как-то странно. Смотрит как-то странно. Говорит что-то странное… Он и раньше не всегда понимал его туманные речи, но теперь окончательно перестал. Ещё его настораживали его поступки. На взгляд Джеймса, они были слегка какими-то непродуманными… А если сказать проще, — глупыми, импульсивными и беспечными, для короля и человека, отвечающего за целую страну. Т’Чалла был как-то слишком уж вовлечен эмоционально во все эту реабилитацию, по сути, чужого ему человека. Он не смотрел на свои поступки в перспективе, и казалось, что перспектива его вообще мало заботила. Он слишком много лично возился с ним, с Барнсом. И это не походило просто на желание помочь приятелю человека, которому он дал слово позаботиться о нем. Это больше походило на желание самого Т’Чаллы быть с ним, Барнсом, как можно чаще рядом. Участвовать во всем, что его касается. Ещё немного и это превратится в открытую навязчивость. Или Баки так казалось? Может, он просто отвык от нормального человеческого общения? Баки лег в постель, включил ночные облака на потолке и, ощущая приятную прохладу от всё ещё слегка влажных после душа волос, закрыл глаза.