Суббота. 23:20
На улице гуляет небольшой ветерок. Сейчас хоть и осень, но такое ощущение, будто самая середина лета. Лиса смотрит на зажженные фонари на столбах, пока кончики длинных темных волос подрагивают от нового потока теплого ветра. Время уже давно не детское, поэтому горит каждый фонарик. Город оживает тогда, когда засыпают люди. Ночью все в сотни раз красивее, и Лиса отдала бы все ради того, чтобы люди спали днем, а бодроствовали по ночам. Девушка переводит глаза с фонарей на окно квартиры подруги, поднимая голову выше. Через секунду свет в помещении гаснет, а еще через минуту из подъезда выходит улыбчивая Дженни, которая присвистывает, стоит увидеть Лису в черных шортах и короткой худи, она выглядит чертовки классно. Сама шатенка только закатывает глаза и пытается скрыть улыбку. — Я бы с огромным удовольствием угнала бы тачку отца как в прошлый раз, но обратно ее на место никто не вернет, даже Тэхен, так что погнали на автобус, — машет подруга рукой и идет в сторону остановки. Пока добиралась до квартиры Дженни, она нашла точный маршрут от ближайшей остановки до дома старшекурсника. Дженни на самом деле надеялась на то, что Лиса не провернет трюк с отцовской машиной как в прошлый раз, потому что она больше к ней в машину не сядет. Экстремалка хренова. Но брюнетка не совсем поняла вторую половину предложения, сказанного Лисой. — А почему Тэхен не вернет? — когда они с Кимом стояли во дворе университета, перед тем как на них набросилась Лиса, он рассказывал как ставил машину отца обратно после того, как затащил сестру в общежитие. Дженни не могла перестать смеяться. — Он вчера ночью пришел ко мне в комнату, а сегодня сказал, что отец выгнал его из дома, — говорит Лиса, громко сглотнув слюну весом с килограмм. Она до сих пор не поговорила с братом нормально, только один раз словила его сегодня на перемене, но он через пару секунд и уставшего «потом» сбежал. Да и на все ее сообщения только «потом» и отвечал. — Выгнал из дома? — Дженни останавливается с округленными карими глазами. Лиса кидает взгляд на телефон и хватает подругу за запястье, заставляет идти дальше. Автобус приедет уже через 4 минуты, они могут не успеть. А ненависть к ожиданию нового автобуса для Лисы приравнивается к ненавистью к сессии. Серьезно. — Он хотел первое время погостить в комнате Чимина и Чонгука, но он не может остаться ни там, ни у меня. Если кто-нибудь узнает, что в общаге есть человек, который среди нас не значится, то могут оттуда выгнать и того, кто скрывал его у себя. Я не знаю что он будет делать. Но Тэхен точно не вернется домой... Об этом всем сложно говорить вслух. Лиса идет на вечеринку чтобы все забыть не для того, чтобы прямо перед ней обо всем подумать и вовсе расхотеть идти веселиться. Но беспокойный взгляд Дженни просит хотя бы что-то сказать. — Даже если... — Даже если придется спать на улице, Дженни, он не вернется туда показывать, что без отцовских денег он ничего не может. Потому что очень даже может. Лиса замечает нужный номер автобуса в далеке и резко срывается с места вместе с совсем грустной Дженни под рукой. Они еле-еле успевают на автобус и шатенка благодарит всех богов на свете за это. Подруги садятся на два соседних места в самом начале пустого автобуса и молча смотрят вперед. — Он найдет выход, не волнуйся слишком сильно за него, — тихо говорит Дженни, кладя ладонь на руку подруги. Хотя, черт возьми, сама ужасно волнуется. Как? Как можно выгнать ребенка из его дома? Для родителей и в пятьдесят и в семьдесят лет ребенок будет оставаться ребенком. А Тэхену всего двадцать... Все двадцать минут дороги на медленном автобусе девушки не проронили ни единого слова. Все о чем они думали осталось при них, потому что все мысли были дурацкими и надоевшими. Лиса еще раз залезает в приложение с найденным ею маршрутом, когда они выходят из автобуса, и показывает пальцем налево. Наверное, если бы она не была пьяная в хлам в прошлый раз, то смогла бы сейчас найти дом и без этого приложения. Девушки поворачивают налево и идут прямо по улице, уже через пару минут ходьбы они слышат музыку и понимают, что идут правильно. — В точности как неделю назад, — с немного сумасшедшей улыбкой на лице произносит Лиса, стоя перед домом. Дженни кроме сумасшествия еще находит в глазах отражение красного цвета. У Юнги фишка такая, на время вечеринки все простые лампочки со скучным теплым светом менять на лампочки с красным. Абсолютно все. Лиса права, все то же самое, и от этого почему-то слишком тепло на душе. Словно это место медленно перерастает во что-то большее, чем просто место. Девушки входят в дом, игнорируя незнакомого парня, свернувшегося словно кот в клубочек около пышного кустика во дворе. Интересный экземпляр, однако. Внутри как и снаружи ничего не изменилось — вся мебель удивительным образом остается на своих местах, и это только из-за того, что Юнги перед каждой вечеринкой объявляет о том, что если в его доме изменится хоть какая-то маленькая деталь, то больше никаких вечеринок у него. А это большая потеря, вечеринки у Юнги словно глоток свежего холодного воздуха в душный день. Лиса принимается в первую очередь оглядывать небольшой плазменный телевизор в гостиной, пока Дженни смотрит на нее с непонимающим взглядом. — Ну и где обещанный с... Нашла! — достает оттуда литровую упаковку сока, показывая широкую улыбку. Она прямо сияет. — Спасибо братишке за запивончик, ищи водку, — обращается та к подруга, которая в тот же миг заливается приятным ушам смехом. Вообще-то Тэхен хотел, чтобы Лиса пила сок без водки... — Я думала тебе не понравилось в прошлый раз, — бродя глазами по столу с кучей бутылок произносит Дженни. Такое чувство, будто они просто взяли и вернулись на ту первую вечеринку, а не пришли на новую, потому что с того раза правда ничего не изменилось. Те же пьяные шумные люди, те же полупустые бутылки на липком, облитом алкоголем столе. — Да, отвратительный был вкус, но мне было весело, так что... — Лиса первая находит нужную бутылку и одновременно наливает напитки в стаканчик, сначала в свой. Такая вся из себя внимательная, будто бы опытная барменша. Она вспоминает, что в прошлый раз очень не хватало льда в получившемся коктейле, поэтому она почти что с головой лезет в морозильник Юнги, но ничегошеньки там не находит, кроме пельмешек. А может?.. Нет, пельмени не стоит кидать в сок с водкой только потому что они замороженные, Лиса, не стоит. Шатенка плюет на отсутствие льда и возвращается к своему коктейлю, чтобы попробовать. Вышло очень даже неплохо. И это наверное потому, что только одна десятая из этого напитка состоит из водки. Лиса смешивает еще раз в точно такой же пропорции уже для Дженни, которая попробовав, начинает смеяться с подруги. Бедная Лиса, ее сок уже почти и закончился...2:16
Дженни встретила на вечеринке, вроде, всю свою группу. С каждой минутой людей становилось все больше. К Юнги даже заявился сосед, которому под тридцатник. Все думали, что он жаловаться на них копам решил, вот и пришел предупредить об этом... ну а сейчас его бухой зад торчит из куста во дворе Мина. Потом приходила его жена, которая, кстати, и отправила его разбираться с молодежью. Теперь она играет в карты на раздевание с одногруппником Юнги... и вроде как проигрывает... Лиса в карты не играла, только наблюдала за всем этим сумасшествием со стороны, уставшая танцевать. Она сильно не напивалась, поняла, что ей это и не нужно. Ей весело сегодня и без этого. А Дженни, кстати, все никак не могла остановиться смешивать в стаканчике все что попадалось под руку. Она не танцует и даже не слишком веселится, лишь улыбается, глядя на танцующих Чеен и Лису, которые в который раз настойчиво звали к себе. Но Дженни убежала от них. Она могла выйти во двор, или пошататься немного по дому, но она целенаправленно пошла в ванную комнату, дорогу к которой четко помнила, не смотря на то, что в прошлый раз она шла к ней со слезами на глазах, и все было как в тумане. Она делает еще глоток самодельного месива из всего, что смогла найти и нажимает на ручку белых дверей. Если честно, она думала встретить там всех тех парней, которые были тут и прошлый раз, и это не останавливало ее, потому что главной задачей Дженни было увидеть Тэхена, а потом украсть его у друзей. Заставить его объясняться почему все два дня молчит, когда ему есть что сказать. Всем известно, что алкоголь обостряет чувства, а чувства Дженни не исключение. Она хочет знать ответы от того, кто абсолютно не обязан их говорить. Открывая двери она уже была готова искать глазами Тэхена и быстренько хватануть его руку, чтобы утащить куда-нибудь, но он оказался в ванной один. Опирался о столешницу одной рукой, а другой держал самокрутку. Смотрел внимательными глазами в большое квадратное зеркало и выпускал в него густой дым. Вся маленькая ванная комната была почти что серого цвета. Здесь не было и грамма чистого кислорода. Тэхен поворачивается к Дженни медленно, даже слишком. Глаза наполовину прикрыты, но он ее личико даже с закрытыми узнает. Она смотрит на него без единой эмоции на розоватом от алкоголя лице, отодвигается от зеркала и сразу понимает. — Она рассказала, да? — имея ввиду свою сестру, спрашивает Тэхен глубоким измученным голосом. — Не смотри на меня так, не очень люблю когда меня жалеют, — если честно, ему было не понятно что творится на лице Дженни. Не то чтобы это жалость была, но он подобрал именно это слово. Брюнетка про себя сказала, что посмотрев бы Тэхен в ее глаза так, как положено, он бы не жалость там увидел, а обиду и серьезность. Возможно что-то еще. Тэхен надеялся, что Лиса не станет говорить ничего лишнего, хотя бы до того момента, когда они сами не поговорят. Хотя, наверное, это Тэхен виноват, что за целый день так и не нашел подходящего момента, чтобы подойти к сестре и нормально объяснить что случилось. Или моменты такие были, и много, он просто сам не хотел ничего говорить. С Дженни он тоже не пересекался в университете сегодня. Но зато он много думал о ней, все время сканируя последние сообщения их переписки. А каждый раз, когда замечал, что Дженни онлайн, Ким как гребаная девочка-подросток выходил из чата, чтобы если она что-то написала, у нее не отобразилось, что он сразу прочитал сообщение. Как же это мужественно, да, Тэхен? — Ты соврал мне, — Дженни кладет бумажный стаканчик на край столешницы, а сама заползает на нее. Она могла сесть рядом со стаканчиком, но вместо этого она поползла ближе к Тэхену, и села там, где раньше он опирался рукой. Она не так уж и пьяна, но она просто хочет быть ближе, хочет немного позаигрывать. Хочет увидеть в чужих глазах что-нибудь интересное, например, желание? — Написал, что все нормально, что ничего серьезного. А на самом деле... — Не врал, у меня все путем, — прерывает Тэхен девушку, не отходя от нее ни на шаг. Дженни не сильно болтает свешенными вниз ножками, а парню хватит и пару миллиметров к ней подвинуться, чтобы заблокировать их, а потом взять за острые коленки и раздвинуть. Но свободную руку он прячет в карман джинсов. Он пьян, накурен, но все еще держит в голове построенные границы, которые никогда не нарушает. Даже когда ужасно хочется. Дженни сказанному горько усмехается. До каких пор человек может делать вид, что у него все хорошо? Пока родные на его могилу землю не бросят? Она уверена, что так. Брюнетка тянется вперед, чтобы одолжить самокрутку Тэхена, но тот одергивает руку, наверное ждал от нее чего-то подобного. — Не-а, поигралась и хватит. Больше не надо курить, особенно такое. Дженни сдерживает смешок. Зачем учил-то тогда, раз она попрактиковаться не может? Тэхен будто подразнить ее захотел, когда сделал такую сладкую затяжку, что глаза сами закатились. Он выглядел как никогда довольным. — Меня не Лиса зовут, ты не можешь мне ничего запретить, — отрезает Дженни, у которой все же удается выхватить их рук парня его драгоценную игрушку. Тэхен не пытается забрать обратно, пусть лучше попробует при нем и поймет, что ей такого счастья не надо. Прямо в тот момент, когда кашляет как сумасшедшая, она понимает. Секундная затяжка крохотной самокрутки чувствовалась как сто огромных затяжек обычной сигареты. И тогда она сама протягивает Тэхену эту жгучую горло штуку, замечая на лице довольную улыбку. — Я вчера проснулась с мыслью о тебе, — начала она неосторожно, придя в себя. — Не знаю что это было, но с самого утра меня преследовала тревога. Я искала тебя целый день, но тебя нигде не было, — красивые блестящие глаза поползли куда-то вниз, а передние прядки волос скользнули с ушей. — Только потом я узнала, что ты вовсе не приходил в универ. Мог бы и предупредить. Если не меня, то хотя бы сестру. Тэхен нагибается вперед и убирает мягкие пряди обратно за ушки, с красивыми серебряными сережками с крохотным-крохотным бриллиантом. Они мамины. Дженни тоже подается в сторону и совсем немножко потирается щекой о холодную ладонь Тэхена. Ее щеки ужасно горят, а его ладони для них спасение в чистом виде. — Так сильно обо мне волнуешься, — он не спрашивает. Просто констатирует факт. Достаточно приятный факт. Крайне приятный факт. Дженни резко распахивает глаза и возвращает голову в прежнее положение. Ведет себя как промокший под холодным дождем котенок, ищущий ласки. И вот она нашла ее и теперь стыдится. — Он тебя не трогал больше? — спрашивает с опаской, нарушая тяжелую, лично для нее, тишину. Казалось бы, о какой тишине может идти речь в доме с кучей музыки, выпивки и студентов, но этот шум за дверью совсем никак не ощущается наедине с Тэхеном. Потому что она хочет слышать только его. — Странно, но нет. Тэхен думает о том, что если бы отец попытался его ударить тем утром, у него впервые в жизни это не получилось бы. А Тэхен впервые в жизни поднял бы руку на отца. Он был слишком зол тогда. Но Ким сумел выйти из дома неторопливым шагом, свернул пару раз за угол и что было силы крикнул. Это был ужасный крик, да еще и долгий. Все люди на улице поворачивались в разные стороны, чтобы найти причину подобного. Не нашли, Тэхен пропал в толпе зевающих людей, идущих на работу. — Покажи, — этот парень постоянно всем врет. Ни с кем и никогда он не бывает честным. Отныне ему придется подтверждать каждое свое слово, думает она про себя. — Не веришь? — улыбается тот угловато, наблюдая за тем, как тонкие пальчики Дженни тянутся к его футболке. Она поднимает глаза на лицо парня, будто просит разрешение. Дженни в ответ не получила даже кивок, но это не помешало ей задрать вверх футболку и оголить пресс. На коже нет ничего, что девушка так боялась увидеть. Она опускает мягкую ткань вниз. Ким была так сосредоточена на коже парня, что даже не заметила как он смотрел на нее все это время. Разве не странно все то, что здесь происходит? Когда они успели стать настолько близки? Тэхен, все что делает Дженни, сваливает на алкоголь. — Я вообще, вам, парням, не верю, знаешь? — с горечью в голосе произносит она, не отводя от Тэхена взгляд. — Почему же? Дженни дергает плечиками, словно ребенок. Может, чтобы таким образом показать несерьезность сказанного, потому что она не хотела произносить подобное. — Повернись, — просит Дженни, и Тэхен поворачивается, изогнув брови. Она вновь задирает вверх футболку и проводит пальчиками по все еще видным следам от ремня на коже парня, заставляя того покрыться мелкими мурашками. — До сих пор не зажили полностью. На это сложно смотреть. Сложно не потому что это просто некрасиво, а потому что Тэхен не тот человек, который заслуживает такое отношение к себе. Он внимательный, заботливый. И самое страшное то, что он сам вряд ли получал то внимание и заботу, которая так нужна каждому. Так какой же силой он обладает, если до сих пор не превратился в бесчувственное чудовище? — Почему не веришь? — не отстает он от Дженни. Раз уж начала, то будь добра закончить. Тэхен вновь поворачивается к ней лицом, перестав чувствовать нежные касания к спине в самых больных местах. — Вы делаете больно, — тихо шепчет Дженни. — Кто сделал тебе больно? — Тэхен поднимает ее лицо за подбородок. Снова заставляет Дженни тянуться к себе. — Хочешь, побьем его? — на лице виднеется еле заметная улыбка. Они так застывают, наверное, на целую минуту. Смотрят друг на друга и ждут неизвестно чего. — Хочу, — произносит Дженни в полголоса и копирует улыбку напротив. — Значит побьем. Дженни начинает легонько кивать. Ей кажется это все некой шуткой, хотя Тэхен считает, что лучше бы она отнеслась посерьезнее к его словам. Хотя бы потому что Тэхен серьезен, даже если по нему это не очень-то и заметно. — Тэхен, ты... В ванную комнату входит парень, ожидающий увидеть там одного Тэхена. Он замолкает сразу, как замечает еще и Дженни, сидящую перед Кимом на столешнице. — Я пойду, — быстро реагирует Дженни и в спешке спрыгивает на кафель, забывает прихватить свой коктейль и выходит из ванны. Она облокачивается о дверь спиной и остается стоять с закрытыми глазами пару секунд. Сделав глубокий вдох Дженни двигается дальше по коридору. — Я думал мы договорились сюда девочек не водить, — глядя на то, как Тэхен в очередной раз выпускает клубок дыма изо рта, произносит Чимин, сжавший кулаки на опущенных руках. — Она особенная, она сама сюда пришла, — спокойно отвечает Тэхен, что злит Чимина еще больше. Но он пытается успокоить себя. Тэхен не слепой, не глухой, и в общем-то не кретин. А еще он друг Чимина на протяжении трех лет, поэтому не сложно догадаться о том, что здесь что-то не так. — Может хватит уже скрываться? Что вас связывает, Чимин? — спрашивает тот в лоб. — Почему ты следил за ней тогда? Чимин подобным вопросам не слишком удивлен. Кулаки разжимаются, а язык толкается за щеку. Блондин на этой вечеринке наверное единственный, кто не притрагивался к алкоголю. Желания напиться у него нет с той самой вечеринки, с которой Дженни ушла со слезами на глазах. — Дженни моя бывшая, — уверенно говорит Чимин. Тэхен услышал, пожалуй, самый неприятный ответ на свой вопрос. Но виду не подал. — Сколько встречались? — спокойно спрашивает парень, продолжая вытеснять из ванной комнаты кислород. — Почти год... — А парочку недель назад ты переспал с Джису... — Чимин еле успевает договорить, как начинает Тэхен, который понял, что нашел того, кого хочет избить Дженни. — В наши с ней отношения не лезь, Тэхен, — кожа на костяшках становится натянутой и от этого белой. — Я, клянусь, что желаю ей только все самое лучшее. Дженни мне как сес... — Ты серьезно что ли? — взрывается Тэхен. Неужели Чимин не понимает насколько дико звучат его слова, думает Ким. — Ты говоришь, что она тебе как сестра, при том, что встречался с ней год, а потом изменил? — парень толкает друга двумя ладонями в грудь, от чего тот делает пару шагов назад. — Остынь. У меня нет сил драться. Я знаю, что никто меня не поймет, Тэхен, — Чимин вытягивает вперед правую руку, показывая, что хочет держать дистанцию, пока Ким не успокоится. — Но я видел, что я ей нравлюсь. Сначала думал, что и она мне нравится... как девушка. Но у меня к ней абсолютно другие чувства, — признаётся. — Я испытываю к ней то, что ты испытываешь к Лисе, понимаешь? Мы знакомы с детства. Я знаю ее родителей, она знает моих. Нас многое связывает. Теперь Чимин точно знает все о своих чувствах. И даже сейчас, застукав этих двух в ванной он злится не на Дженни и не из-за ревности. Он злится на Тэхена, что был так близко к ней. Чимин просто хочет защищать. — Изменять-то зачем было нужно? — Тэхен его совсем не понимает, и не уверен, что хочет понимать. Он медленно идёт к белой ванне и садится в нее не так, как принято у нормальных людей, и свешивает ноги. — Ты думаешь, я это планировал, что ли? Что я думал такой: «О! Сейчас она войдет, надо успеть нагнуть Джису!» Ты действительно так думаешь? — повышает голос Чимин. — Я сильно напился в тот день, и... Я просто хочу вернуть дружбу, вот и все. Я знаю как сложно это будет, и в то же время не знаю возможно ли это вообще, но я сделаю все для этого. Просто знай, что в моих планах не входит мешать вашим отношениям. Свои я уже похерил, в чужие лезть не хочу. Чимин садится рядом так же как и Тэхен, и забирает у него самокрутку, которой скоро придет конец. В это время в ванную комнату врывается в хламину пьяный и почему-то злой Юнги, который плевать хотел на парней, поэтому нагло вталкивается между ними. Пытается, по крайней мере. — Подвиньтесь, я спать хочу, — все что он говорит и едва успев сесть, кладет тяжелую голову на плечо Тэхена и засыпает. — Ночь только началась, дедуля, — говорит Ким, отвоевывая свое чудо обратно у Чимина.3:00
Джису смотрит на танцующих пар даже без намека на улыбку. Она выпила сегодня как пьет всегда, но если обычно она отрывается в таком состоянии на всю катушку, то сейчас сидит на диване рядом с парнем, жующим чипсы. Вот эта пара, которая танцует справа ей очень не нравится, по ним видно, что они вместе только ради секса, никакой любви, никаких чувств. Пару в углу вообще парой назвать будет сложно, потому что девушка не в сильном восторге от рук парня на своей талии. Зато пара слева приковывает внимание. Улыбаются друг другу, держат крепко, смотрят с любовью. Такие счастливые, будто это не вечеринка у Юнги, а их свадьба. Мило. Но такие отношения редкость, к сожалению. Джису ни с кем не встречалась дольше двух месяцев. Да и встречалась она с ними только потому, что всегда боялась одиночества. Ей жизненно необходимо чувствовать себя любимой и нужной. Поэтому расставаясь с кем-то, она сходилась с новым. И так каждый раз. Джису уверена, никто из них ее не любил. Да и о себе не скажет, что любила. В какой-то момент она все прекратила и перестала встречаться ради обмана себя же. Это было довольно глупо и неправильно. А потом... потом она встретила Джина, который считает ее просто придурковатой студенткой второго курса. Джису не верила людям, которые втирают про любовь с первого взгляда. Не верила и не понимала. Думала, это что же, любовь с первого взгляда это просто любовь во внешность? А взглянув на Джина, она поняла, что любовь с первого взгляда это любовь в глаза. У этого парня в его чистых глазах нет ничего кроме бесконечной доброты, заботы и дурацких дедовских шуток, от которых Джису без ума. Она без ума от Джина. И, кажется, с каждым днем желание остаться с ним наедине только растет. Прогоняя не слишком веселые мысли Джису идет искать Чеен, которую не видела уже как минут двадцать. Она проходит мимо танцующей Лисы, но не замечает ее. Шатенка всегда хорошо двигалась, хотя на танцы не ходила. Хотела еще в детстве пойти на свободные уличные танцы, где учат управлять своим телом в полной мере, но мама и папа были против. «Ты что, Лиса, какие уличные танцы? Ты же девушка... Давай лучше запишем тебя на ба...» Дальше Лиса не слушала, не хотела. Она научилась чувствовать музыку сама, просто включала ее и танцевала, глядя на себя в зеркало. Сначала ей не нравилось что она видит, но после все изменилось. Она настолько окунулась в атмосферу вечеринки, что никого не замечает, даже Чонгука, что так внимательно за ней наблюдает, и подходит ближе, не сдерживает себя. Парень резким движением потягивает тело Лисы за талию и впечатывается ее спину себе в грудь. Подвыпившей шатенке это понравилось, до такой степени, что внизу живота что-то приятно изнутри кольнуло. Лиса узнала Чонгука по его чертовски вкусно пахнувшему парфюму. Она опрокидывает голову назад, кладет затылок на широкое плечо и двигает бедрами в одном направлении с Чонгуком. Это выглядит ужасно пошло. Некоторые даже подоставали телефоны, чтобы заснять как эти двое двигаются под красным светом. Чонгук скользит ладонью от талии к тонким рукам, а после к шее, все также прижимая к себе желанное тело. Лиса чувствует как острые ключицы накрывает широкая ладонь, и ее словно ударяет током. Она распахивает глаза и видит перед собой кучу студентов, снимающих их на телефон. Лиса отскакивает от Чонгука, после чего ее глазки бегают по помещению с невероятной растерянностью. Почему Чонгук был так близко? Почему эти люди снимают ее? Почему они кричат и свистят, когда Лиса быстрым шагом выходит на улицу через открытую дверь? Она... не знает. На улице хоть и тепло, но тело Лисы начинает мелко трястись. Потому что трясется она не из-за холода, а волнения и обиды, что исходит прямо из глубины сердца. Она обнимает себя двумя руками и даже не понимает куда направляется. — Лиса! — кричит сзади непонимающий Чонгук. — Лиса, блять, подожди, — продолжает тот переходя на бег. Шатенка поворачивается к парню лицом и вытягивает вперед руку, просит не подходить близко. Чонгук останавливается в трех метрах от нее. — Ты опять это сделал! — восклицает она, прибитая ногами к серому асфальту. Он опять позволяет себе слишком многое. — Чонгук, я... Я не чувствую себя в безопасности рядом с тобой, — не чувствует. Все те люди... со всеми теми телефонами... Неужели Чонгук просто захотел устроить им шоу? — Я не могу не думать о том, что меня хотят использовать, когда ты при всех так касаешься меня, — так откровенно, хотела сказать она. — Лиса, послушай... — парень делает шаг к ней, на что шатенка вновь вытягивает руку вперед, а шаг делает назад. Ей так обидно и так чертовски холодно в эту теплую ночь. — Ты не можешь взять все, что только захочешь, Чонгук. Я не вещь, я не хочу так, ясно? — весь алкоголь в организме будто бы испарился за пару секунд. Той довольной веселой Лисы уже нет. — На нас... на нас так много кто смотрел... они нас снимали и... Ты успел с кем-то о чем-то поспорить или что? Лисе от своих слов стало еще страшнее, чем прежде. Чонгук запускает в волосы пальцы и зачесывает их назад. — Я сто раз тебе уже сказал, что в моих планах не входит трахнуть тебя и забыть об этом, — грубо кидает Чонгук. — Я, блять... У меня никогда не было желания с кем-то что-то начать, Лиса. Но теперь оно есть, и я пытаюсь доказать это, — говорит тише. Он абсолютно не хочет пугать ее. Он это понял, к сожалению, после того, как напугал. — Но, ты всеми силами показываешь, что твое мнение обо мне топчется на месте, — Чонгук тяжело выдыхает. — Скажи мне прямо, что ты не веришь мне и что тебе не нравится, когда я касаюсь тебя. Скажи прямо, что я сам тебе не нравлюсь. И я клянусь, я даже смотреть на тебя не буду. Лиса молчит. Молчит почти что полминуты. Копается в голове и в сердце в поисках ответов и находит их. Правда в том, что она не любит выходить из зоны комфорта, она не хочет пробовать что-то новое, неизведанное. Она ни с кем никогда не встречалась именно потому что никому не хотела доверять. Это ведь так сложно, думать постоянно о том, что тебя обманывают, что водят за нос, что претворяются. Лиса не могла представить себя в отношениях без этих мыслей. До сих пор не может. Она не хочет быть обманутой и униженной. Кто-то говорит: «Кто не рискует, тот не пьет шампанское», а Лисе никогда не нравилось шампанское. Поэтому она не прочь оставить его пузырится в бокале. — Ты мне не нравишься. Она очень хорошо врет. Настолько, что даже Чонгук поверил ее словам. Теперь молчать остается только ему. Он стоит и ждет неизвестно чего. Внутри будто что-то оборвалось, и Чонгук абсолютно не знаком с таким чувством. — Я тебя понял, — это последнее что слышит Лиса. И он уходит обратно в дом, чтобы взять все свои вещи и пойти в общежитие.4:10
Тэхен пьяный в стельку. Он ничего не соображает уже второй час. В смысле совсем ничего. Но ему все равно мало. Он сидит на диване почти в отключке и ему мало. Все друзья куда-то испарились, даже некого просить налить, потому что сам не в состоянии. А другие не слышат... танцуют себе, кричат. Прикольного еще то, что в голове Тэхена криков и шума больше, чем в доме Юнги сейчас. И если здесь кричат от веселья, то в голове ни намека на него, хотя бы потому, что кричит отец. — Тэхен? — слышит он сбоку, но опущенную голову не поднимает. Ему кажется, что подпортит Юнги диван, если хотя бы немного подергает головой. — Тэхен! Просыпайся, — Дженни хлопает его по плечу, наклонившись ближе. — Тэхен, ты слышишь меня? — начинает беспокоится, когда не добивается ответа от парня. — Давай попробуем встать? Лиса давно написала ей, что она устала и идет в общежитие, попросила проследить за братом, как чувствовала что тот ни на секунду не оставит себя трезвым. Дженни увидела сообщение только сейчас, она была со своими одногруппниками. Уйдя от друзей она принялась искать Тэхена и еле как нашла. Дженни понимает, что парень слишком сильно переборщил сегодня. Она хотела вывести его на улицу, чтобы тому хоть немного легче стало, когда почувствует свежий ночной воздух. Поднять его получается с трудом, Тэхен конечно помогает, но не сильно. — Мне плохо, — выходя на улицу тихо произносит парень. Все вокруг него крутиться с невероятной скоростью. Ему хочется кричать на весь мир, чтобы он перестал это делать и остановился наконец. Но голоса у него не осталось. — Я вижу, — Дженни усаживает того на ближайшую скамейку. Больно смотреть на такого Тэхена, очень больно. И в таком состоянии она точно не сможет оставить его одного в доме Юнги, где планировал ночевать сегодня. — Как думаешь, тебя укачает в машине? — хлопая по карманам в поисках телефона спрашивает Дженни, которая получает ответ тут же: — Меня без машины сейчас укачает, — и сорвавшись со скамейки Тэхен сгибается над мусоркой. Пока парень опустошает желудок, Дженни бежит обратно в дом, а когда возвращается достает из кармана телефон и заказывает такси. — Я взяла тебе пакетик, украла его у Юнги, надеюсь он нас простит, — ну а что еще делать, думает Дженни. Домой ехать надо, пешком тут не дойдешь, а салон такси пачкать, ну, не очень хочется. Дженни тащит Тэхена к такси спустя пару минут и вручает ему в руки пакет, которым тот ни разу не воспользовался, держал себя в руках. Зато как только машина остановилась у подъезда Дженни, тот вылетает из машины и наклоняется над первыми попавшими кустами. Брюнетке эти кустики больше остальных во дворе нравились... Дженни садится на скамейку, положив ладони на коленки, ждет когда Тэхену станет легче. Спустя долгие три минуты парень опускается рядом с девушкой. Она не хочет говорить ничего парню, хочет чтобы говорил он, поэтому и молчит. Дженни видит как ему плохо, и это не только из-за алкоголя. — Как же я заебался, — Ким запускает бледные пальцы в волосы и наклоняет ее вниз. — Мне... понимаешь, мне ничего в моей жизни не нравится. Все такое пустое и серое. Сегодня я стольким людям сказал, что что-нибудь придумаю, что со всем справлюсь, но я, блять... У меня даже нет желания что-то придумывать. Нет желания что-то искать и на что-то надеяться. Я просто ничего не хочу. Тэхен никогда и никому не говорил подобные слова, и сейчас предпочел бы промолчать, на самом деле. Но не смог. Воздуха катастрофически не хватает, как и желания с чем-то справляться. — У всех наступает в жизни момент, когда ничего не хочется. В такое время надо думать о том что тебе ценно, о том кого любишь и кто любит тебя... о том как все эти люди волнуются за тебя, — мягко начинает Дженни, наблюдая за замершем в одной позе парнем. Ей нравится его открытость, хотя и понимает, что говорит это все из-за накативших чувств. Парень тянется к заднему карману и достает наполовину пустую упаковку сигарет. — Тэхен, может хватит на сегодня? — тихо спрашивает Дженни. Тот лишь на секунду останавливает свой взгляд на чужом лице и прячет упаковку обратно. — Тебе надо лечь, — брюнетка сначала встает сама, а потом несильно тянет Кима за локоть, чтобы тоже встал. — Как же болит голова, — бурчит он, когда они поднимаются на нужный этаж. Вернее будет сказать: когда Дженни тащит его на нужный этаж. — А у меня тело. Ты не пушинка, знаешь ли, — отвечает она, открывая двери квартиры. Парень еще что-то бурчит, но Дженни не обращает на него внимания, оставляет сидеть на стуле, пока прячется в ванной комнате, чтобы помыть руки холодной водой, чтобы освежиться. Когда она выходит, видит, что тот уже почти спит. — Нет, Тэхен, не засыпай, надо умыть лицо, тебе станет легче, — она вновь поднимает его на ноги и приводит в ванную. Берет маленькое светлое полотенце с полки, и обливает его холодной водой, после чего аккуратно прикладывает намокшее полотенце к лицу уставшего Тэхена. Его хочется крепко обнять и не отпускать. Дженни чуть ли не вслух признается в этом. — Снимай одежду и ложись, — девушка выдвигает из своей кровати второй встроенный матрас, обратно вытащив парня из ванны, и кидает на него подушку и одеяло со своего. Тэхен все так же молча шаркает к кровати, а Дженни повторно скрывается в ванной комнате уже с пижамой в руках. Она выходит спустя пять минут, это был самый быстрый душ в ее жизни. А все потому, что она боялась, что Тэхену станет слишком плохо, а она не будет рядом. Но он спал. Спал в одежде, обнимая подушку и оставив одеяло валяться в ногах. — Боже, ну как так можно, а? — негодует девушка. — Снимай одежду, Тэхен, — говорит та негромко, но грозно. В ответ получает только тишину. — Ну вот и спи так, раз хочешь, — она сначала стоит сложа руки на груди, а потом топает ножкой и расправляет одеяло, накрывает им парня. Дженни залезает на кровать, не забыв прихватить тонкий плед со спинки стула для себя. У нее только одно одеяло, и она отдала его Тэхену. Брюнетка выключает мешающий глазам свет и ложится лицом к потолку. — Дженни, — слышится справа тихий сонный голос Тэхена, что заставляет ее обеспокоится: — Что такое? Плохо? Дженни привстает на локтях. — Зачем я здесь? Ведет себя как ребенок. Пьяный, накурившийся ребенок. Дженни с громким выдохом ложится обратно на спину, скрестив руки на плоском животике. — Затем, что я волнуюсь за тебя, — совершенно не раздумывая отвечает Дженни, после чего улыбается. — Ты же не знаешь что делать дальше, верно? Поэтому побудь пока у м... Она бы наверное продолжила болтать сама с собой, если не пьяный храп Кима, видящего третий сон. Он что, во сне с ней поговорить решил? Или очнулся на пару секунд и все? — Надеюсь ты в трезвом состоянии так не храпишь, потому что если так, то я выкину тебя из квартиры завтра же, — говорит она вместо привычного «спокойной ночи», и, повернувшись к пьянчуге спиной, медленно засыпает.4:20
Чимин всю ночь только и делает, что нагло следит за Чеен, у которой в правой руке постоянно находится стакан с алкоголем. Он смотрит на нее как маньяк какой-то, но сам об этом не задумывается. Длинные блондинистые волосы Чеен постоянно мешают, и в итоге она решает сделать себе высокий хвост, который ей черовски идет. Она веселиться в кругу друзей среди которых, к большому удивлению, нет ни Лисы, ни Дженни, ни даже Джису. А последняя отдыхает где-то на диване и ждет пока подруга навеселиться вдоволь, чтобы потащить ее в общежитие, было видно, что сама она как-то не настроена веселиться, хотя идя на вечеринку думала совсем иначе. Чеен выползает из толпы, которая тянет к ней руки и спрашивают куда это она собралась, но та машет рукой в сторону столика с алкоголем и идет к нему. — Пить у тебя получается лучше, чем есть, — подойдя к Чеен ближе заговорил Чимин. Девушка окидывает того странным взглядом и продолжает свое дело дальше. — Потому что от еды легче не становится, — пожимает плечами и тянется, вытягивая пальцы к Мартини, который стоял ближе к Чимину, чем к ней. Он перехватывает ее запястье не прилагая сил, и тем самым не дает хватануть очередной алкоголь. — Мне кажется тебе хватит, — в приказном тоне произносит Чимин. Чего он не ожидает, так это того, что девушке так резко захочется освободиться от его рук, что чуть ли не пятиться назад, сжимая уже своей рукой запястье правой. — Я сама решу когда мне хватит, — губы ровные, голос серьезный. Чимин, кажется, даже не узнает ее такую. — Чеен... Блондинка кивает на двери недалеко от них и идет вперед. Чимин молча следует за ней, задаваясь вопросами. — Вот я все никак не пойму почему ты ведешь себя так, будто тебе есть до меня дело? — спрашивает Чеен, скрестив руки на груди, когда Чимин закрывает за ними дверь. — Ты почти прямо сказал, чтобы я отстала от тебя, помнишь? Я отстала, только вот теперь ты постоянно пытаешься заговорить со мной, — она искренне не понимает почему он так себя ведет и что ему надо. — Зачем? Чимин смотрит на нее странно. Чеен даже интересно о чем таком он думает, смотря с такими глазами. Тишина кажется вечной, особенно для девушки. Она чувствует себя главной героиней какой-то сопливой дорамы, первый сезон которой закончится на заданном вопросе, а второй выйдет где-то через год. Но никогда не отличалась особым терпением, год ответа ждать не готова. Чеен мягко кивает пару раз и развернувшись хочет уйти из комнаты, но останавливается, услышав негромкий голос парня: — Я был не прав, ладно? Я не хочу, чтобы ты переставала следить за мной, — Чимин подходит ближе, берет ее руки в свои, пока та растерянно хлопает ресничками. — Причем так сосредоточенно, словно вокруг больше никого нет. Мне нравится твоя одержимость мной, всегда нравилась. Пак заметил, что за ним ведется слежка еще когда Чеен только-только поступила. Ей было тогда восемнадцать, но выглядела максимум на пятнадцать. Он не знает что такого произошло за один год, но она очень сильно изменилась, превратилась из ребенка в девушку. В красивую девушку. Чимин не знает, что она захотела изменить все в себе, когда наблюдала за тем, как старшекурсницы крутя в пальцах прядки волос подходили к нему и предлагали сходить куда-нибудь после пар. Вокруг него всегда были только девушки с идеальным маникюром, идеальной прической, идеальным макияжем... А у Чеен всегда были короткие волосы, из-за чего не получалось сделать никакую прическу, тонкие ногти, что постоянно ломались, а краситься она никогда не умела. Сейчас у нее длинные блондинистые волосы, гель лак на коротких, но красивых ноготках, и повседневный милый макияж, которому научила ее Джису. И это все лишь малюсенькая часть из всего того, что изменила в себе Чеен. — Ты слишком часто путаешься в желаниях, Чимин, — возвращаясь из мыслей на землю отвечает Чеен, чей голос чуть не ломается. Ей не нравится неопределенность. — Так быть не... — Поможешь в них разобраться? — перебивает ее Пак, сжимая руки сильнее, но не до боли. — Ты выпил, я не хочу завтра проснуться в одной постели с тобой и услышать, что это было ошибкой и что тебе не нужны отношения. Я так не хочу, — Чеен все же вытягивает ручки из крепкой хватки, хоть и не хочется этого делать. Джису сейчас бы ей очень гордилась. — Я не выпил сегодня даже пиво, только курнул немножечко, но эффекта никакого не дало, — уверенно говорит Чимин. — Тем более я не прошу лезть ко мне в трусы. Полезай лучше в душу. И если найдешь там что-нибудь живое, то дай знать. Чеен опускает голову и не может поверить, что Чимин говорит ей эти слова. Она просит его внимания уже второй год, и, наконец получив его, испытывает страх. — Я боюсь. — Меня? — Что не найду. Чимин подходит еще ближе, впритык. Он медленно кладет ладони на тонкую талию, чтобы если Чеен против его прикосновений, то у нее было время сказать ему об этом, но она стоит на месте затаив дыхание. Пак поднимает голову блондинки за подбородок и аккуратно касается ее губ своими. Поцелуй получается совсем невинным, даже детским. — А ты поищи, — шепчет тот, возвращая те жалкие миллиметры между ними. Чеен ничего не отвечает, лишь вновь опускает голову и прижимается к его груди, тепло обнимая. Она так долго ждала этого мгновения, и чуть ли не упустила его из рук. Чимин не позволил ей сделать этого. — Сука! Кто опять заперся в моей комнате?! В следующий раз десять замков поставлю нахрен! — громко возмущается Юнги за дверью комнаты и Чеен начинает хихикать в грудь Чимина, который впервые за долгое время чувствует то, что называют счастьем.