Замок из песка

      Аме мерила некогда родную, а теперь казавшуюся до ужаса непривычной комнату шагами. Расслабиться в ванной у неё так и не получилось. Мозг скрупулёзно пытался по привычке анализировать и систематизировать все полученные данные. Ряд из которых просто кричал о нереальности происходящего сейчас где-то в стенах этого дома. Начнём с того, что прозвучал совершенно конкретный факт отравления. О том, что дядя, с которым саму Аме нелёгкая разок свела чисто случайно, мастер сложных смертельных ядов, было общеизвестно. Если даже принять во внимание способности бабушки Химеко и прабабушки Хироми вместе взятых, срок интоксикации явно превышал трое суток, за которые обычно сгорала жертва отравления. По крайней мере, насколько ей было известно, срок был именно такой.       Всю информацию о дяде по маминой линии принцесса Хоширо не поленилась раздобыть после той самой злополучной встречи. Встречи, что заставила её испытать страх почище того, что некогда смог вызвать разве что нестабильный джинчуурики. Даже сам факт того, что она и её люди остались после такого живы, можно было списать лишь на эксцентричный характер кукловода и иронично-меланхолично брошенную напоследок фразу: «Должна будешь, племянница.» Такого рода долги Аме, если честно, совершенно не хотелось возвращать. Но спорить и оговариваться с только что превратившим в кашу за пару движений отряд элитных шиноби нукенином было явно лишено здравого смысла.       После столь избирательно обошедшего её стороной рока, Аме начала тщательно следить за слухами о деяниях Акасуна-но-Сасори. А дел дядюшка наворотил немало и таких, что впору было пить успокоительные настойки только при одной мысли о том, что этот псих может затребовать в качестве оплаты долга. И главное, что юному дипломату удалось из вороха докладов вынести, — если дядя решил заполучить кого-то в свою «коллекцию», то жить этому кому-то оставалось недолго… А коллекционировал нукенин — марионеток, которых собственноручно делал из человеческих трупов.       И вот тут вставал ещё один факт на грани фантастики. Он отдал тело той девочки Мизуки, которую довелось чудом увидеть отцу. Почти пять лет назад. Согласно информации папы, сумасшедший кукловод удерживал свою жертву все эти годы на одной из баз Акацуки. Что при этом могло случиться с девочкой специфического генома, ведомо одному Шинигами. И даже развивать мысль на эту тему совершенно не хотелось. О том, что бывает с такого рода пленницами, принцесса Хоширо знала достаточно из собранных за эти годы по крупицам данных, полученных в ходе поисков матери. Вот только было во всём этом очередное «но». Сам факт передачи тела, что уже был нонсенсом, мог говорить и о том, что незадачливая родственница никак не была связана с организацией. Обычно даже мёртвых свидетелей такого рода никто не оставлял.       Однако если два первых факта ещё имели хоть какое-то объяснение… То факт транспортировки в свитке… Был уже за гранью разумного. Живые существа не переносили подобной процедуры. Категорически. Что могло означать лишь то, что в свитке транспортировался именно труп. Мертвец, который по неизвестным ей обстоятельствам перестал таковым быть при извлечении из оного. И это было на грани бреда. Или же Аме попросту чего-то не знала о своих предках крови Мизуки?..       От нагромождения несопоставимых фактов уже начинала побаливать голова, когда в дверь тихо постучали. Наконец-то можно было с облегчением выдохнуть: дядя, наверняка, располагал информацией и обещал её провести, чтобы увидеть всё воочию. Однако стоило открыть дверь, как принцессу обдало очередной удушливой волной смущения и изумления. Кио поразил её ещё там, у ворот, своим нынешним видом, а теперь делал это вторично, но теперь уже одетый в строгие одежды клана. Наверное, её мама чувствовала себя так же неловко, глядя на этакого господина-совершенство, только с отцом в главной роли. Красивых мужчин и парней Аме успела порядком насмотреться за последние годы, работая дипломатом. Но особый шарм мужчин её семьи был всё же неповторим, как и возникавшая при этом от сего факта распирающая гордость. А ещё стоило отметить, что все трое бабушкиных сыновей были чертовски похожи, словно сделаны под копирку.       — Малышка, ты так на меня смотришь, что мне становится не по себе, — вяло улыбнулся дядя, одёрнув итак идеально сидящую на нём клановую рубашку.       — Просто ты выглядишь жутко крутым и красивым, — развела руками принцесса, сделав шаг назад. — Не будь ты моим братцем, я бы влюбилась!       — Дядей, — привычно поправил её Кио, склонив голову, чтобы не удариться макушкой о притолоку. — Готова к встрече с тётей? — осведомился он, прикрывая за собою дверь. Однако окинув принцессу взглядом, дядя криво усмехнулся. — Хотя, зная тебя, её ты тоже в сестрицы запишешь из-за небольшой разницы в возрасте.       — Какая она?.. — вяло поинтересовалась Аме, не выдержав стойкого желания пощупать дядюшку-братца за увиденные ранее бугры мышц на плечах.       — Кхм, — кашлянул Кио, строго сдвинув брови. — Я понимаю, что с нашей последней встречи я порядком возмужал, но лапать-то меня зачем?.. Я же вон не щупаю тебя за некисло округлившуюся грудь… Этим ты, кстати, не в сестрицу Аой пошла…       — Кио, — вложив во вздох всю вселенскую печаль, отозвалась принцесса, продолжая ощупывать уже сильную широкую спину. — Это всего лишь спина и руки… Да и кто же мне ещё может предоставить информацию о строении мужского тела, кроме тебя? Сам же знаешь, что тесное общение с мужским населением мне запрещено. А ты свой. Да и я, поди, для тебя всё та же маленькая девочка, — Аме вопросительно приподняла бровь, заглядывая ему в лицо. — Или я уже выросла слишком сильно?..       — Порой слишком заметно, что ты внучка Хоширо Химеко, — скривившись, покачал головой дядя. — Ни сестрица, ни бабуля таким скверным характером не отличались. Но так и быть, можешь потрогать из научного интереса, мелкая, — язвительно усмехнулся он, за что и получил чувствительный щипок за бок. — Ты, кстати, действительно сильно выросла. Совсем уже невеста…       — Ох, не напоминай, — разом потеряв весь интерес от подобного напоминания, принцесса плюхнулась на кровать. — Не до этого сейчас. Что о маме слышно?       — Удалось установить более точно её местонахождение. И Кеншин собирается перебазироваться к ней поближе, — развёл руками Кио. — Большего он не сообщил. Но пока, насколько нам известно, твой отец не собирается светиться. Он верит в тебя и будет по возможности ждать твоего сигнала.       Информация о матери была всё так же скупа и почти бесполезна. Увы. Потому разглядывание такого родного и незнакомого Кио казалось куда более продуктивным. В их клане никто больше не был так сильно похож, как сыновья бабули Химеко. И ладно ещё отец и дядя Кенджи были близнецами… Но Кио, с которым у них была разница в шестнадцать лет, был также до жути похож на них. И если двое старших взяли чуть больше черт Хоширо и дедули Изаму, то последний был практически мужской версией бабушки Химеко. Но больше всего поражало то, насколько все четверо этих Хоширо, не считая мелких черт и цвета волос, были похожи на прабабушку Хироми. Ту единственную женщину, что подарила клану первую за историю существования клана девочку. Женщину, что сделала прадедушку Кацухиро главой клана, а его детей главными претендентами на это место. Прабабушка Хироми, урождённая Мизуки, была одной из важных фигур в клане и по сей день. Что было немудрено. До сих пор того уровня ирьёниндзюцу, которым обладала она, не смог достичь никто из клана. И только бабуля Химеко могла хоть немного сравняться с ней. И если задумываться над этим феноменом и фразой Кио о «старших», то не было ли всё это следствием изрядной доли крови ранее мифических для неё Мизуки?..       — Ты мне на вопрос так и не ответил, — прервав внезапно повисшее после оглашённых новостей молчание, заметила Аме, разглядывая так сильно похожее на отца лицо.       — Ты тоже, — заметив её задумчивый взгляд, хмыкнул в ответ братец-дядя. — Я не вижу смысла в словах. Потому, что… Ты готова увидеть её своими газами?       — Всё настолько сложно, Кио? — встав и оправив платье, отозвалась Аме.       — Ага, — продемонстрировав ряд специфически заточенных зубов, отозвался братец-дядя. — Из важной для тебя информации могу сказать, что её отравили, попытались вскрыть, зашили обратно и в таком виде передали нам в свитке.       — Попытка вскрытия?.. Зашитая обратно?.. — принцесса в очередной раз за этот день попыталась сопоставить имеющиеся факты, но всё, что ей было известно об Акасуна-но-Сасори, очень слабо вязалось с услышанным.       — Причём крайне аккуратно. Я бы сказал, даже любовно, — поднял палец вверх Кио. — А ещё у неё на пояснице его клеймо мастера. И… «Печать Воспроизведения»… Знаешь что это? — широко растянул губы в улыбке братец-дядя. — Это родовая печать Мизуки, позволяющая забеременеть, имея в наличии одно только ДНК второго родителя.       — А такое возможно? — застыла от удивления Аме. — Это же явно киндзюцу…       — Как видишь, — развёл руками Кио. — Старшим пришлось порядком покорпеть, чтобы разобраться в этой живописи. Бабуля тоже, кстати, была удивлена. Говорит, при ней это было только идеей-фикс.       — И… Вы полагаете, что ДНК, использованное для этой печати?.. — выдохнула, сводя всё к общей сумме, принцесса.       — Почти полностью уверены, что Акасуна-но-Сасори, — согласно кивнул дядя. — Уж не знаю, что там было. Но младшая, за исключением следов вскрытия и яда, не выглядит жертвой, — золотистые глаза лукаво прищурились. — Пять лет назад она была практически живым трупом, а сейчас… — дядя задумчиво почесал бровь. — Не исключено, что наша куколка всё-таки добралась до сердца Великого и ужасного… Он вроде как и ещё пять лет назад проявлял к ней не самый логичный интерес. Всё же Мизуки жутковатые со своей особенностью к выделению феромонов.       — Кто бы говорил, — усмехнулась Аме. — Оно ведь с цветом глаз передаётся, насколько я помню.       — Я мужчина, — пожал плечами Кио, — да и во мне прилично крови Хоширо и Хошигаки, чтобы сводить такое до минимума. Особые проблемы только у женщин.       — Ты меня заинтриговал, — легко пихнула его в бок локтем принцесса Хоширо. — Давай уже посмотрим на это чудо природы, сумевшее одурманить даже дядюшку Сасори.       — Оу, но ты ведь понимаешь, что это не весь спектр радостей? —дождавшись, пока она закроет дверь на ключ, осведомился братец-дядя. — Иначе было бы глупо дёргать Чиё-баасан. На нашей девочке ещё и такой массив ментальных печатей, что сто чертей ногу сломят. Причём печатей, разработанных твоей роднёй по сестрице Аой. С одной стороны, можно подумать, что это работа Кукловода… Но уж больно техника письма характерная…       — То есть ты хочешь сказать?.. — склонила голову на бок Аме, пытаясь переварить ещё один не очень логичный факт.       — Вероятность того, что младшая наносила их сама, почти стопроцентная, — опять широко ухмыльнулся Кио. — Итого мы имеем Шинигами знает что с некогда способностями к фуиндзюцу, адовой регенерацией и без сдерживающей феромоны печати. Состояние стабильно тяжелое… Но бабуля даже трогать её лишний раз боится. Яд настолько сложный, и мы полагаем, что то, что удалось вывести, уже порядком разложившийся продукт.       — Постой, то есть вы её что, вообще не лечите?.. — застыла у тускло переливающегося письменами печати барьера Аме.       — Бабуля разве что стянуть разрезы постаралась, — пожал плечами братец-дядя, чиркнув по пальцу лезвием куная. — В остальное, говорит, опасно вмешиваться. Там сам Шинигами ногу сломит, что творится. Ну вот, теперь тебя должно пустить… — удовлетворённо кивнул он, закончив вырисовывать на лбу племянницы кровавый узор. — Эх, теперь ещё барьер переделывать, чтоб Чиё-баасан пройти смогла, — устало выдохнул Кио, отпирая с виду незапертую дверь. — Иди, бабуля тебе всё остальное объяснит.       Плотно закрыв за собой дверь, принцесса Хоширо осталась в мягком полумраке комнаты, подсвечиваемой разве что вязью барьера и парой ночников у стоявшей в центре комнаты кровати с балдахином. Стоило подойти чуть ближе, как со стоявшего у кровати стула ей навстречу поднялась совсем уже седая и, кажется, порядком сдавшая прабабушка Хироми. Вот только «бабулей» она была для Кио, а для неё близость отношений никогда не превышала уважительного «Хироми-сан».       — Аме, девочка моя, — крепко прижав к себе правнучку, прошептала она, — как же ты выросла…       — Здравствуйте, бабушка Хироми, — обняла её в ответ принцесса, посчитав, что сейчас можно быть чуть менее официальной, чем обычно. — Жаль, что видеться удаётся только вот так, по экстренным случаям, — отстранившись, выдохнула она, переводя взгляд на лежащую в кровати девушку. — Это?..       От увиденного у Аме даже дыхание перехватило. Узнав о её существовании, младшая Хоширо представляла девочку Мизуки всё ещё заморенной голодом и измученной пленом… Но перед ней лежала совершенная фарфоровая кукольная копия молодой прабабушки Хироми… Ну или бабули Химеко. Идеально пропорциональное спокойное белоснежное лицо, чёрные, как самая непроглядная тьма, короткие явно вьющиеся волосы… Не удержавшись, Аме приподняла край простыни и застыла на месте вторично. Как и сказал Кио, не считая тонких розовых шрамов, жертвой это кукольное чудо абсолютно точно не выглядело.       — Живая кукла… — тихо озвучила её мысли по этому поводу стоящая рядом прабабушка. — Кеншин сообщал, что Акасуна-но-Сасори упоминал о ней именно в таком ключе.       — То есть это всё же правда?.. — осторожно протянув руку к белоснежному лицу, выдохнула Аме. — Не жертва…       — Обо всём мы сможем судить, только если она очнётся и хоть что-то расскажет… — одобрительно кивнула Хироми-сан. — Она в общем-то не опасна сейчас. Из-за яда были повреждены многие органы… В том числе зрение и голосовые связки. Системе циркуляции чакры тоже был нанесён жуткий урон, и на данный момент она совершенно не функционирует. Двигаться она тоже сможет едва ли, даже если внезапно придёт в себя. Но на всякий случай мы поставили на неё сдерживающие печати. Диверсию с трупом никто не отменял. Хотя в это уже мало верится, — устало улыбнулась старая целительница. — Из того, что я вижу, эта девочка явно привыкла всё делать по-своему, срывая чужие планы. Хотя бы тем, что всё ещё жива.       — Я… Могу вам чем-либо помочь?.. — заметив таз с водой и несколько полотенец, осведомилась Аме, не зная, как ей дальше быть. Все надо было разложить по полочкам, чтобы разобраться в этом ворохе удивительных фактов.       — У неё уже два дня держалась высокая температура, — огладив коротко стриженные чёрные волосы, сообщила Хироми-сан. — Сегодня с утра жар спал, но есть вероятность, что не надолго. Можешь за ней присмотреть пару часов?       Принцесса Хоширо согласно кивнула, отметив, сколько нежности было вложено в это лёгкое прикосновение старческих пальцев к волосам молодой Мизуки. О прабабушке Хироми, к своему стыду, Аме знала слишком мало.       — Не осуждай её, — уже у двери обернулась Хироми-сан. — Ей куда дольше тебя пришлось делить одну клетку с монстром…       Старая целительница удалилась, оставив принцессу наедине с неподвижным телом и собственными мыслями. Однако камень, явно брошенный в её омут, поднял едва ли не цунами… Что она так старательно пыталась отогнать все эти дни. Перед глазами тут же встали все воспоминания того, как ей самой пришлось бороться с удушающей аурой Шукаку, каждый раз проходясь по лезвию гильотины. Особенно показательным стал последний раз, когда Гаара потерял контроль над Хвостатым. Чиё-баасан оказалась не особо расторопна при возведении усмиряющей печати, пока самой Аме пришлось голыми руками удерживать и пытаться привести в чувства джинчуурики. Как итог — той же старой карге пришлось несколько недель латать ей разодранные спину и бока. И если бы не пресловутая регенеративная способность крови Мизуки, далеко не факт, что принцессе клана Хоширо удалось бы вообще остаться после таких ран живой.       Вот только, столько же приходивший в сознание и отсиживающийся в смирительном барьере, Гаара это эпизод, похоже, не помнил. А рассказать ни Раса-сенсей, чтоб ему на том свете припекало, ни Совет не потрудились. Для них так было даже лучше. Теперь можно было манипулировать джинчуурики, используя живую игрушку в виде неё. В том, что руководство Суны воспринимало её как-то иначе, кроме как куска мяса у носа тигра, Аме очень сильно сомневалась. Что тогда. Что сейчас.       И вот теперь, после того как «кусок мяса» отложили в очень дальний угол и убедили, что всё давно протухло… От пришедшей на ум аналогии принцессе отчётливо захотелось расшибить лоб о ближайшую стену. Ситуация с Гаарой была крайне плачевной. Всегда. Причём как в плане доверия, так и… В плане её дурацкой влюблённости. Глупое сердце всё так же замирало и часто начинало биться при одной мысли об этом беспардонном мрачном наглеце.       Правда, сейчас молодой Казекаге был куда как учтив и сдержан… Как и должно было быть изначально. Но внутри всё пекло и болело от подобной холодности. Наверное, Аме слишком долго боролась с навязчивым желанием нестабильного джинчуурики считать её личной собственностью. Настолько долго и упорно, что привыкла к этому. Вот сейчас она прекрасно понимала, что нынешняя версия Гаары куда адекватней и лучше прежней. Но то, что она понимала умом, никак не вязалось с не желавшим униматься разочарованием и желанием послать всех и вся далеко и очень надолго.       От раздирающего её на части желания призвать на головы Совета и покойного сенсея всех бедствий этого мира, Аме смогла хоть немного отделаться, только стукнувшись боком о спинку кровати. Как оказалось, возле последней она навернула уже не один круг. Тяжело вздохнув, принцесса Хоширо опустилась-таки на стул, пытаясь переключить своё внимание на всё так же неподвижно лежавшую девушку. Прабабушка Хироми подло намекнула на схожесть их положений… Вроде подруги по несчастью?.. Впрочем, если бы у Аме был кто-то, с кем можно было хотя бы просто сесть рядом и помолчать о наболевшем… Было бы куда легче.       Пальцы Хоширо осторожно коснулись неожиданно тёплой и холёной белоснежной кисти. Немного подумав, Аме приподняла её и начала разглядывать. Она уж не раз убеждалась, что руки очень многое могут рассказать о человеке. Кисть Мизуки оказалась маленькой, узкой и изящной. Словно и впрямь её вытачивал искусный мастер. Ногти было острижены почти под корень и почти и не отросли. Причём, судя по не столь холёным подушечкам пальцев, это было привычной нормой. Следовательно, работа была ручной и тонкой. А если учесть специфику способностей Мизуки, то скорее всего это были руки хирурга. Ну или… Прозектора?.. И если принять во внимание особенности дядиных увлечений… От последней мысли пробирало лёгким морозцем. Впрочем, также не исключено и то, что эти тонкие пальчики могли работать с химическим инвентарём. Судя по выводам Кио, она явно отличалась острым умом.       А вот насчёт коротко остриженных волос принцесса Хоширо была не уверена. Одного взгляда хватало, чтобы сказать — настолько короткая стрижка мало вязалась с изящной кукольностью. Даже больше, создавалось стойкое ощущение, что хоть волосы и старались состричь крайне аккуратно, но явно торопились и сделано это было недавно. Такой поступок точно нёс в себе очень важный посыл, но гадать о мотивах можно было до бесконечности. На этом маленькое расследование не завершилось: простынь была аккуратно откинута, а неподвижная жертва исследования внимательно осмотрена. Следы от попытки вскрытия и впрямь оказались до зубного скрежета аккуратны. При этом как сами разрезы, как и то, как они были зашиты. На таком уровне не всякий хирург мог так постараться.       Внизу живота также обнаружилась та самая удивительная киндзюцу-печать. Узор был и впрямь сложным и витиеватым. И, признаться честно, Аме даже немного бросало в дрожь от одной мысли, что достаточно иметь немного биологического материала человека, чтобы иметь возможность зачать от него ребёнка. Впрочем… Если вдуматься, возможно, это как раз-таки была одна из тех необходимых мер, чтобы добиться от дядюшки хоть какого-то сострадания. Хотя Акасуна-но-Сасори и сострадание в принципе не могли стоять в одном ряду. И навряд ли для такого, как он, возможный нежеланный ребёнок мог что-то да значить. Печать, к слову, была не тронута… Не означало ли это, что Кукловод всё же был заинтересован?..       Осенившая Аме мысль заставила её прощупать все доступные для этого кости бывшей Куклы. Как и ожидалось — ни намёка на побои или переломы. А не означало ли это, что дядя и эта Мизуки были… Любовниками?.. Конечно, Акасуна-но-Сасори был далеко не молод, в отличие от лежащей перед Хоширо девушкой. По её подсчётам, та была лишь на пару лет старше неё самой… Но когда мужчин останавливал возраст? Правда, от такого хотелось передёрнуть плечами, высказав своё значимое «фи». Но… С таким, как дядя Сасори, особо-то и не поспоришь… Хотя теперь принцесса откровенно сомневалась в степени того, насколько родственница была жертвой и насколько сообщницей.       Кажется, Кио упоминал ещё одну деталь… Немного подумав, Аме всё же решилась немного развернуть неподвижное тело, чтобы взглянуть на клеймо. И первое, что предстало её взгляду, — розоватый огромный шрам от явно жуткого и глубокого ожога промеж лопаток. Метка мастера, коей дядя помечал свои творения, тоже обнаружилась на пояснице. Аккуратная, чёрная, но с немного размытыми от времени краями… Значит, факт присоединения её к коллекции был решён давно. И это означает, что молодая Мизуки всё же была жертвой.       Устав от поиска прочих несущественных намёков, Аме пододвинула стул поближе к кровати и устроилась на нём, частично облокотившись о её край. Бледное лицо незнакомки было до боли знакомым. Настолько, что даже этот предатель Кио уже проникся к ней симпатией и именовал не иначе как «младшей» и «сестрой». Учитывая, насколько они и впрямь были похожи, это было не удивительно. Делать было нечего. На душе по-прежнему скребли кошки. И разогнать неугомонных созданий всё так же не было ни сил, ни возможности. Она всё ещё была одна… Совершенно одна. В Клетке. Уже даже без монстра. Монстра… Красноволосого психа… Взгляд вновь упал на покрытую вязью печати руку Мизуки. Дядя Сасори тоже был тем ещё психом с… красными волосами. Угол губ нервно дёрнулся — сёстры по несчастью, значит?.. Не только по крови. Причём чем больше принцесса Хоширо проводила меж ними параллелей, тем больше находила совпадений… Словно кто-то специально подбирал все факты под неё саму. Вдобавок не отпускало ощущение, что этот кто-то упрямо стоит за спиной и ждёт, когда она наконец-то сделает шаг навстречу. Не выдержав давящего со всех сторон напряжения, Аме попросту всё же протянула руку и сжала тёплую кисть, чтобы почувствовать, что в этом «песчаном гробу» обстоятельств она не одна. Сейчас ей просто жизненно необходима была даже иллюзия поддержки, чтобы найти силы продолжать дальше свой путь, на котором предстояло ещё преодолеть и свернуть с привычного места немало горных пиков…