Геральт расслаблено откинулся в кресло, верный друг и советник Варнава-Базиль тут же принес бокал Сепременто — уникального вина, которое делали исключительно в этой винодельне и понравившегося старому ведьмаку куда больше, чем жженка, самогон и дешевые кислые вина, подаваемые обычно в трактирах на большаке. Эх, Корво-Бьянко… Дом, милый дом… Неужели он, мясник из Блавикена, станет первым в истории ведьмаком, который умрет в собственной постели? Впрочем, задумываться об этом рано. Ведь после девяноста лет жизнь только начинается! Особенно если ты — ведьмак с чрезвычайно замедленным старением, внешностью, тянущей максимум на пятьдесят, нечеловеческой силой и скоростью реакции, позволяющей отражать летящие в тебя стрелы, и крайне обостренными чувствами, позволяющими увидеть, как мухлюет в Гвинт или кости твой соперник, почуять самые тонкие запахи, что витают в воздухе и на вкус опознать, в какой бочке держалось вино.
Легендарный ведьмак окинул взглядом поместье, ставшее для него домом. Вторым настоящим домом, который был у него в этой жизни — первым домом Геральт всегда считал Каэр Морхен — и единственным местом, где ему было по-настоящему уютно. Впрочем, сам Геральт нисколько не полагал, что становится излишне сентиментальным или расслабленным. За заказы, исполняемые с завидной регулярностью и завидным же качеством, он все также брал золотом, хоть и не брал теперь слишком много — доходов с винодельни хватало за глаза. Но профессиональная честь требовала не работать бесплатно. Ведьмак держал себя в тонусе, не позволял себе вольностей, регулярно упражнялся в фехтовании и том слабом подобии магии, которому их обучили в школе Волка. «Неужели нашелся человек, который в фехтовании был бы равен ведьмаку?» — спросите вы. О, да. Такой человек был. Впрочем, нельзя сказать достоверно, была ли она человеком. Но единственной в истории ведьмачкой она была однозначно. Тонкий слух Геральта уловил топот копыт по каменной дороге. Вот она, возвращается…
Спустя несколько секунд со стороны ворот раздалось ржание, краткий вскрик какой-то селянки, до сих пор не привыкшей к «трофеям», что привозили с охоты Геральт с дочерью и звонкий девичий голос отдал конюху распоряжение накормить, напоить и вычистить лошадь. Минутой позже дверь распахнулась — и Цири, отбросив на пуфик перевязь с двумя мечами, упала в руки ведьмаку.
— Как прошла охота? — Геральт и сам знал ответ, но нужно было дать Цири выплеснуть эмоции. Это был их своеобразный ритуал — обмениваться рассказами об охоте. И хотя старший ведьмак и был не слишком эмоционален, но и его рассказ с удовольствием слушали все домочадцы.
— Неплохо. — Скромно потупилась двадцатипятилетняя ведьмачка. — В конце концов, этот куролиск был еще не очень взрослым.
— Ты не ранена?
— Геральт, все правда в порядке. — Слабо улыбнулась бывшая княжна цинтрийская. — Я просто устала. Отсюда до Велена дорога не самая легкая.
— Даже для тебя?
— Даже для меня. — Не повелась на подначку Цири. — Аваллак’х, конечно, научил меня перемещаться хоть на другой конец мироздания, но…
— Я знаю, ты этого не любишь. — Безэмоциональный для всех остальных, с Цири ведьмак демонстрировал удивительную нежность и заботу. — Бани сейчас растопят, а потом — милости прошу к столу. Марлена приготовила вкуснейший суп с грибами.
— Надеюсь, не ваши ведьмачьи «грибочки»? — Цири заулыбалась.
— Они настолько же «наши», насколько и ваши.
Цири подхватила с полки заранее заготовленные для нее банные принадлежности и поспешила к небольшому домику-пристройке, где расположилась самая настоящая баня. Эту пристройку Геральт велел возвести буквально год назад. Выполненная на манер строений на Скеллиге, жаркая, словно драконье пламя, эта баня была самым желанным местом у всех тех, кто только что преодолел путь до Корво-Бьянко. Гости у Геральта бывали, пусть и не очень часто. И гости были самые разнообразные. А на свое девяностолетие Геральт, после недолгих уговоров, и вовсе собрал на винодельне всех старых друзей и товарищей.
В тот раз прибыли почти все — Йенифер, с которой ведьмака больше не связывало заклятие джина — спасибо найденной на Скеллиге печати, сдерживавшей другого такого же духа; Трисс — как всегда очаровательная рыженькая чародейка, с которой у Геральта так и не склеились отношения, хоть и пробовали они много раз; не менее рыженькая и очень милая сердцу ведьмака медичка Шани, с трудом избежавшая посягательств со стороны охотников за колдуньями; прибыла в тот раз крайне странная супружеская пара из ведьмака и чародейки. Геральт улыбался, когда вспоминал их. А ведь когда-то именно Ламберт подкалывал его за отношения с чародейками. Спасенный от гибели, самый младший ведьмак накрепко связался с Кейрой Мец, которая изобрела лекарство от Катрионы и тем самым спасла жизнь не одной сотне человек. Сразу за ними в тот раз прибыла еще одна пара, жаль только не супружеская. Хоть об отношениях Вернона Роше и Бьянки и ходили слухи на всю Темерию, но истины в тех словах было не больше, чем в выражении «худой иерарх». С ними же приехала, пусть и на совсем немного, королева Скеллиге вместе с братом. Предпоследними добрались Лютик и Золтан. Бард, что характерно, против всех ожиданий, себя не афишировал — Анна Генриетта так и не простила молодому нахалу очередной измены.
И, наконец, прибыл Эскель, что жил и заботился теперь о замке Каэр Морхен в гордом одиночестве. Хоть и ходили слухи, что немолодой охотник на чудовищ организовал пару лет назад на месте старой школы что-то вроде интерната, где учил новое поколение ведьмаков. Мутации они, конечно, не проходили, но упражнялись и ухаживали за замком они весьма усердно. Все лучше, чем голодать в крестьянских семьях. Да и кметы достаточно спокойно отдавали ведьмаку детей, не желая кормить еще один лишний рот. Слухи-слухами, но Геральт точно знал, что почти все они — правда, ведь и сам порой наведывался в старый замок. И своими глазами видел толпу мальчишек в возрасте от двенадцати до пятнадцати, что стайкой рассыпались по ведьмачьей крепости и чувствовали себя в ней совершеннейшими хозяевами. Дисциплина, разумеется, была строжайшая, но иногда Эскель позволял детишкам немного вольностей. Кто бы сказал Геральту, что его товарищ организует школу, а крестьяне не только не будут пытаться разнести замок на камешки, но и с радостью будут снабжать школу учениками и некоторым довольствием — и ведьмак поднял бы нахала на смех. Но сейчас, после того как, стараниями Аваллак’ха, чуть не произошло второе Сопряжение Сфер и в пробои мироздания хлынули новые монстры, ведьмаки снова оказались нужны и пребывали в пусть и небольшом, но почете.
Тогда они все неплохо расслабились. Пьянка была фееричная, веселье — еще более фееричное. Геральт даже подумывал на следующий год повторить. В конце концов, именно веселья и теплой компании ему не хватало все те годы, что он провел на Большаке. Нет, золота тогда тоже катастрофически не хватало, но все же из компании у него тогда была лишь верная Плотва и изредка — балагур Лютик, который своим присутствием, а в особенности — своими абсолютно бестактными вопросами ведьмака больше раздражал, чем веселил.
Цири присоединилась к отцу спустя добрый час — Марлена как раз успела закончить с приготовлением ужина. Посидеть им спокойно, впрочем, не дали. С улицы раздались вопли, отборный дворянский мат (Геральт уже давно заметил, что все эти благородные господа умеют ругаться не хуже кметов, а иногда и обставляя таковых) — и спустя некоторое время Варнава-Базиль, тихонько постучав в дверь, смущенно объявил, что прибыл посыльный от Ее Светлейшества, Анны Генриетты с требованием ведьмаку Геральту незамедлительно явиться ко двору для скорейшего решения дела государственной важности. Геральт выругался, Цири недоуменно посмотрела на отца.
— У Ее Сиятельства любое дело — становится «государственной важности». От заказа на убийство вампира до выбора цвета штор на окнах тронного зала. — Пояснил ведьмак. — Боже, как меня уже достало это все…
— А княгиня интересуется твоим мнением о цвете штор? — Поддела Цири.
— Нет. Это я так, к слову…
— С тобой съездить?
— Снова нет. Княгиня, конечно, баба видная и любит покрасоваться перед большим количеством народу, но приглашает она меня одного… Значит, что-то случилось.
Спустя пару часов, почти перед самым закрытием городских ворот, в Боклер — столицу этого вечно пьяного княжества — въехал благостный господин, стражники, заметив на груди человека «Витис Винифера» — самую почетную награду в Туссенте — поклонились ведьмаку. Впрочем, ведьмак ехал не в сам дворец, что расположился на самом верхнем уровне столицы, а в мертвецкую. Анна Генриетта приглашала его уже не в первый раз, ведьмак знал, где его будет ждать Ее Сиятельство. Геральт не понимал, почему молодая княгиня так любит наблюдать за его грязной, кровавой работой. По крайней мере, на этапе с осмотром жертв того или иного чудища. Лютик говорил, что так княгиня выказывает ему, ведьмаку, свои чувства, о которых не смеет сказать вслух, но Геральт лишь отмахивался от этих глупостей. Впрочем, она и в самом деле позволяла ему слишком много вольностей.
— Геральт! Рада видеть тебя! — Анна Генриетта, облаченная в свой любимый мужской дублет с капюшоном, поприветствовала его первой. Значит, они одни и можно не соблюдать всех церемоний. За пять лет, что он прожил в Туссенте, Геральт успел понять логику настроения княгини, став, пожалуй, первым в княжестве человеком, которому это вообще удалось.
— Приветствую, Твое Величество. — Ведьмак выскочил из седла, Плотва меланхолично отошла в сторону и принялась ходить туда-сюда. — Что за срочное дело, по которому вы меня вызвали?
— Не ерничай. — Попросила княгиня. — Дело на этот раз действительно срочное. Идем.
В мертвецкой было несколько более сухо и прохладно, чем на улице. Впрочем, Геральт не удивлялся. Это помещение потому и обустроено под землей, чтобы тела долгое время оставались в пригодном для опознания и осмотра состоянии. Анна подвела ведьмака к одному из тел.
— Это — Мольфгард Водзарт. Придворный музыкант. — Пояснила княгиня, старательно не глядя на то, что осталось от человека. — Он куда-то пропал несколько дней назад, а сегодня его нашли вот в таком состоянии неподалеку от Санкерре. Возьмись за это дело, ведьмак. Ты же знаешь, казна за оплатой не постоит.
— Сколько?
— Много. Куда больше, чем ты обычно берешь за заказ.
Геральт вздрогнул. Вот уж точно родственница Императора Нильфгаарда, даже словечки одни и те же…
— Анариетта…
— Тысяча нильфгаардских флоренов. — Анариетта протянула ведьмаку подписанную гербовую бумагу, по которой он мог получить обещанное золото в любом банке Туссента, но Геральт отодвинул руку княгини. — Что? Мало?
— Не мало. Только ведьмаки вперед не берут. Примета плохая…
— Воля твоя. — Княгиня убрала бумагу в сумку, что носила на поясе. — Так что скажешь по этому делу?
— Ну давай посмотрим. — Ведьмак знаком игни зажег все светильники в мертвецкой. Он, конечно, мог видеть и в кромешной темноте, и в том полумраке, что царил в помещении, вот только сейчас ему нужно было столько света, сколько вообще можно получить.
Увиденное Геральта не порадовало сразу. Было совершенно очевидно, что несчастного располосовал призрак — следы эктоплазмы, что остались в ранах там, где материализовавшиеся клыки, а Геральт был уверен, что это именно клыки, а не призрачный клинок, были видны невооруженным глазом. Значит, обычные неупокоенные духи солдат и приключенцев можно исключить сразу. Но это и не полуночница, хоть их и развелось в последнее время немало. И не баргест — у тех клыки не такие длинные и формой не похожи. Если бы не эктоплазма, ведьмак бы заключил, что несчастный музыкант угодил в лапы низшего вампира. В ведьмаке проснулся азарт. Новый, неизведанный тип чудовищ. Не то что бы ему хотелось сталкиваться с неведомо каким порождением Хаоса, с которым непонятно как вообще бороться, но работа есть работа. А за неизведанных чудищ княжеская казна всегда платила, не скупясь, размер премии иногда перебивал стоимость самого заказа в несколько раз — жило княжество на широкую ногу.
— Ну так что, Геральт?
— Очень интересно. — Заключил ведьмак. — Я так понимаю, свидетелей нет и не было? И никто до этого не брался за заказ?
— Все верно. Так что это за чудовище?
— Я не знаю. — Совершенно честно ответил Белый Волк.
— Как так? — Поразилась княгиня. Уж Геральт всегда однозначно называл чудище.
— Вот так. Не знаю. Никогда прежде такого не видел. Но заказ принимаю. Где, говоришь, его нашли?
***
— Милсдарь ведьмак, не ходяйте туды. Там чудища живуть. — Принялся отговаривать его деревенский староста, стоило Геральту заикнуться о том, что он ищет место, похожее на пещеру или руины, где и предпочитали обитать разного рода редкие призраки. — Не ходяйте, говорю вам… Столько уж народу сожрала, тварь ненасытная…
— Что за тварь?
— Да ить, пес его знает. — Развел ручищами деревенский. — Здоровое такое, синее… И светится, что свечка. Мастер-ведьмак, не ходяйте. Поберегите себя… Оно ужо и гвардейцев стрескало, что нас тут стерегли, и лыцаря этого странствующего, что давеча приперся. Неделю у нас водку жрал, опосля чего сказал, что чудище он завалит. Вот с тех пор мы его и не видали, а он поболе вас будет…
— Свидетели, что смогут описать чудовище, будут?
— Пойдете, да? — Староста с горла допил вино, что было в бутылке, которой он угощал Геральта. — Ну глядите, я вас предупредил, милсдарь… Селин, шурин мой, может. Он как раз и выдумал, что про чудиш-ше надыть Ее Сиятельству поведать.
— Веди его сюда. — Геральт стал сама серьезность. Если чудовище успело завалить отряд гвардейцев и странствующего рыцаря, то само по себе оно уже с этих мест не уйдет, поняло, что место жирное. Значит, скоро пойдут нападения на местных.
Спустя пару минут староста вернулся, приведя с собой рослого детину.
— Вот, милсдарь ведьмак. Шурин мой, Селин, он чудиш-ше первым увидал.
— Расскажи, как оно выглядело. — Потребовал Геральт.
— Дык… Большущее оно, что ваша кобыла. — Принялся рассказывать крестьянин. — Вроде как змея большая, только… Ну как из тумана сотканная, что ли. А клычищи у него — во! — Крестьянин рубанул себя по предплечью, как бы показывая, сколь здоровые у монстра зубы. Ведьмак ему не поверил ни на грош, следы на трупе были не такие большие. — И так трещит, что веялка. Вот… Да я особо не смотрел, уж больно оно жуткое.
— Ясно. — На самом деле, ведьмаку от этих пояснений ни хрена ясно не стало, но он хотя бы удостоверился, что чудище действительно похоже на призрака. — Все, иди, не трясись, угомоню я ваше чудище… Мне нужно оставить вас на несколько часов, но обещаю, что уже утром вернусь — и покончу с этим вашим чудищем.
***
— Ну, и чего от тебя хотела Анриетта? — Цири закончила растирать лепестки гинации и аренарии, протянула смесь Геральту. — Что за призрак? Баргест? Полуночница? Дух очередного казненного дворянчика?
— Я не знаю. — Геральт добавил смесь в закипающую на огне алхимическую пасту и быстро, пока не остыло, перелил содержимое в серебряный фильтр — маслу против призраков следовало очиститься. В полевых условиях, он бы пропустил состав через тряпку с углями, но раз уж в подвале Корво-Бьянко нашлась полная алхимическая лаборатория, то ею было грех не воспользоваться.
— В смысле «не знаю»?
— Вот-вот, княгиня тоже так сказала. — Ведьмак снял очищенный состав и принялся перемешивать его с топленым медвежьим салом, чтобы придать маслу вязкости. — Не смотри на меня так, этот монстр и правда мне не знаком.
— А как выглядит?
— По описанию и следам — что-то вроде большой призрачной змеи. Больше выяснить не удалось. Не встречалось такое, пока ты по мирам прыгала?
— Нет. Но теперь понятно, почему ты так готовишься. Целая связка эликсиров, масла, мечи заточил, доспехи берешь волчьи, под чудищ заточенные. — Владычица Миров протянула Геральту еще один флакон, на этот раз — с зельем Петри. — Может, мне и правда с тобой пойти?
— Нет. Ты же знаешь, я на заказы всегда хожу один.
— Знаю… Знаю… Тогда хотя бы обещай быть осторожным.
— Буду, Цири. Как и всегда.
Только-только забрезжил рассвет, как на улице послышался стук копыт, староста помянул пророка Лебеду, благодаря небеса и само провидение. Ведьмак вернулся, как и обещал. А то деревенские уже судачили, мол, сбежал, шельма, стоило про такое страховидло узнать. Ведьмак спрыгнул с кобылы, скинул серый дорожный плащ, в который был закутан. Прочные кожаные доспехи темно-красного цвета с воронеными кольчужными вставками, да еще и усеянные рунами, стоили определенно целое состояние. Равно как и длинные мечи, серебряное и стальное навершия которых сияли в лучах восходящего солнца. Староста только присвистнул, разглядывая все это снаряжение. Да и лошадка снаряжена самым лучшим образом… Вся деревня за год столько не заработает, чтобы купить или заказать такую сбрую! Видать и правда работа у ведьмаков нелегкая, ежели им столько платят.
Ведьмак тем временем достал из седельных сумок небольшую шкатулку, выполненную из черного дерева, достал из нее пять флаконов, наполненных таинственными жидкостями. Староста здраво предположил, что спрашивать о их назначении не стоит. Геральт велел отвести лошадь в стойла, пригрозил, что устроит крестьянам ад на земле, если хоть что-то из седельных сумок пропадет — и направился к сырой пещере неподалеку от деревенского кладбища, где, по словам местных, и завелось чудовище. Стоило ему удалиться на достаточное расстояние и оказаться у пещеры, как Геральт встал на колени, вынул из ножен серебряный меч. Легендарный Арондит, дар Владычицы Озера, его неизменный спутник, меч, равного которому нет во всем свете. Но и его можно усовершенствовать. Геральт вскрыл один из флаконов, вделанной в пробку кисточкой стал укрывать клинок вязкой голубой жидкостью. Закончив с одним составом, он обернул оружие другой стороной, вскрыл второй пузырек — на этот раз, состав оказался смолянисто-черным. Все. Теперь можно не опасаться ни призраков, ни магических тварей — именно к этим двум классам чудовищ ведьмак мог отнести описанное страшилище.
Меч был готов к бою, дальше следовало готовиться самому. С первого из оставшихся флаконов слетела пробка. «Кошка». Крайне полезное снадобье, благодаря которому можно обойтись без факела. Которое позволяет ведьмаку видеть и слышать гораздо больше, чем может вообразить себе любой алхимик, пытающийся повторить легендарные ведьмачьи смеси. Следом пошло зелье Петри — ведьмак не сомневался, что колдовать ему в этом бою придется много. И, наконец, отвар из полуденницы, который позволит, случись чего, быстрее очухаться от призрачного гипноза или оглушения или слепоты. Геральт скривился, с трудом перетерпел тошноту, что наступила после принятия составов. Можно было заходить в пещеру.
Пещера была совсем небольшой, но высокий свод, по крайней мере, позволял не пригибаться и маневрировать в полный рост. Геральт весь обратился в слух — и вскоре до чуткого, усиленного эликсирами слуха донеслось стрекотание. Словно действительно двигалась, шелестя чешуйками, большая рептилия или пресмыкающееся. Ведьмак напрягся. Звук приближался. Неужели чудовище почуяло его абсолютно неслышимые шаги? Что же это за тварь такая? Впрочем, мгновением позже он получил ответ на свой вопрос. Призрак, действительно похожий на здоровенную — никак не меньше трех метров в длину и довольно внушительную в обхвате — змею, с тихим шипением и треском рванул к ведьмаку. В лицо Геральту явственно дохнуло холодом. Уклоняясь, он успел заметить, что за призраком тянется след в виде изморози, мгновенно укрывающей «пол» и «стены», но так и не исчезающий никуда. Элементаль? Но почему такой странной формы? Нет, элементали не могут проходить сквозь стену, как мгновением позже сделало чудовище. И все лишь затем, чтобы также внезапно выплыть прямо за спиной у охотника. Тот с трудом ушел от броска, призрак — или что это вообще было — двигался куда быстрее любой другой твари, с которой Геральту приходилось иметь дело за всю его многолетнюю практику, если, конечно, не считать Детлаффа. Быстрее любого призрака, быстрее любого монстра. Быстрее даже, чем некоторые высшие вампиры. Сверкнувшее в воздухе серебряное лезвие задело чудовище, призрак — теперь Геральт не сомневался, что это именно он — зашипел от боли, извернулся в полете, мгновенно раскрутился на месте и хвостом приложил ведьмаку поперек груди.
С грохотом и звоном разлетелась на осколки кольчужная сетка, ледяное касание, распоров выдубленную шкуру драконида, коснулось и ведьмака. Геральту показалось, что тела коснулись сосулькой. Чудовище закрутилось вокруг него, чешуя, в которую было обернуто существо, буквально раздирала прочнейший ведьмачий доспех, словно ткань. В придачу, существо успело один раз его укусить, заставив охотника сначала вскрикнуть от боли, затем выругаться. Пальцы ведьмака сами собой сложились в знак игни. Чудовище, зашипев, отпустило его, стараясь избежать дьявольски жаркого пламени. Геральт успел заметить, что на пол пещеры капает вода. Получается, это все же не совсем призрак. Но что тогда? Поняв слабость противника, Геральт понял, что имеет шансы на победу, хоть и совсем небольшие.
Существо, похоже, очухалось и снова набросилось на него. Вернее, думало, что набросится. Но лишь угодило в засиявший фиолетовым свечением круг магической ловушки ирдена. Шипя, тварь попыталась вырваться, но преодолеть круг ей было, видимо, не по силам. Геральт же, почуяв, что силы ему еще вполне хватит, снова сложил пальцы в игни. Чего он и предположить не мог, так этого того, что монстр, кем бы он ни был, рванет прямо сквозь губительный поток пламени и, перед тем, как растаять окончательно, успеет вцепиться здоровенными клыками ему в шею и еще раз приложить его могучим ударом хвоста.
Если бы не мутации и замедленное сердцебиение, этот удар стал бы смертельным. Убедившись, что от чудовища не осталось ничего, кроме воды, вязкой лужицы эктоплазмы и двух здоровенных клыков, выполненных, похоже, из чего-то вроде льда. Подняв эти клыки, Геральт, пошатываясь, одной рукой держась за стену, а другой зажимая на шее огромную рваную рану, поплелся обратно к выходу, где лежали некоторые его походные пожитки, и мечтая только о том, чтобы отключиться после принятия эликсира Рафара Белого, а не до оного. Вот только дойти до выхода у него не получилось. На поясе засиял зеленоватым светом Глаз Нехалены, который подарила ему Кейра лет пять назад, кусок стены растаял, оголяя скрытый проход в какие-то руины. Прямо перед глазами Геральта засияла синим светом арка портала.
Не будь ведьмак ранен так тяжело, он бы, разумеется, устоял на ногах, но сейчас… Ослабленный обширным кровотечением, потерявший опору под рукой, ведьмак полетел прямо в голубую арку. Теряя сознание, подхваченный беснующимися магическими волнами разбуженного портала, Геральт успел сказать одну единственную фразу:
— Ненавижу порталы…
