***
Солнце жарит беспощадно, печёт головы, будто бы проблем и без того не хватало, будто бы мало жажды, голода, усталости и боли. Оно светит ярко, освещая весь тот ужас, который творится посреди такого прекрасного живописного места. Остаётся лишь гадать, как на этом райском острове, усыпанном всевозможными яркими красками цветов и деревьев, где воздух такой чистый, экзотические птицы ласкают слух своим пением, а лазурная вода на берегу так и просит забежать в неё и нырнуть с головой… как здесь мог оказаться настоящий филиал ада на земле? Большие бамбуковые клетки специально расположены так, чтобы было отлично видно всё то, что вполне может ожидать тебя самого в любую минуту. Здесь в воздухе витает запах спирта, дыма, гнили, пота и крови… А ещё здесь пахнет страхом. Страхом тех, кому посчастливилось стать очередными гостями Рук-Айленда. Никто не слышит их мольбы. Угрозы и бессмысленная ярость тоже лишь пустая трата сил. Слезами тут никого не проймёшь, а прутья клетки слишком прочные, чтобы оставить хоть малейшую надежду на спасение. И пленники уже успели это понять. Две девушки плачут почти беззвучно, потому что голос давно сорван. Спрятав лица в объятиях своих друзей, они только вздрагивают время от времени, а тем только и остаётся, что гладить их по спине и едва слышно обещать, что всё будет хорошо, хотя и сами они в это едва ли верят. Но не могут остановиться. Не могут поднять головы и снова увидеть то, что их окружает, потому что рассудок попросту не готов к этому. Потому что возвращаться в реальность слишком страшно. Деревянный эшафот прямо впереди пуст, но пятна крови уже невозможно смыть с досок. Да и уборщицы из пиратов совершенно никудышные, ведь всем плевать, так что кое-где можно даже рассмотреть кусочки того, что когда-то было чьим-то мозгом, и маленькие осколки костной ткани. Совсем рядом слышно остервенелое рычание жуткой псины, которая теперь самозабвенно играет с перепачканной в земле рукой. Рука небольшая, худая, но вроде бы мужская. Трудно сказать, кому она могла принадлежать — тощему взрослому или подростку… Мясо, рвано болтающееся у локтя, ещё кровоточит, оставляя слабый след из алых точек за несущейся к баракам собакой. Хуже всего — дерево. Большущее дерево с крепкими размашистыми ветвями, с одной из которых свисает толстая, похожая на канат верёвка. А к ней за ноги привязан человек. Смуглый мужчина с чёрными узорами татуировок, покрывающими загорелые крепкие руки, в коротких светлых джинсах и некогда голубой рубашке, болтается теперь вниз головой. Зловеще медленно покачивается из стороны в сторону. Живот его распорот вдоль до самой грудины, и вывалившиеся внутренности так же мерно покачиваются, закрывая собой лицо бедолаги, пачкая кровью такую сочную зелёную траву. Нет, никто не хочет на это смотреть. Никто не может. Ни один из них и близко не видел ничего подобного. Всем четверым хватило одного раза, чтобы скрючившись в углу со слезами на глазах выблёвывать весь алкоголь и закуски с прошедшей ночи. Вонь и так не слабая, ни к чему добавлять… Немногочисленным пиратам, что ошиваются рядом, эта своеобразная человеческая пиньята доставила знатное удовольствие. Если бы вместо кишок у повстанца внутри были бы разноцветные «конфетки» доктора Э, то цены б ему вообще не было. Впрочем, одного зрелища тоже вполне достаточно, а роль «хлеба» всегда исполнят перегретые на солнце бутылки с выпивкой. Мужчины в красных майках, собственно, так и расселись в тени листвы, кто на земле, а кто на толстых деревянных ящиках, закурили, любовно устроив автоматы на коленях, и расслабленно наслаждаются теперь видами, бросая взгляды то на довольную скачущую псину, то на дрожащие тела в клетках. Дело сделано. Остаётся только ждать главаря. Шаги тяжёлых ботинок почти полностью заглушает песок и трава, но пленники всё равно могут безошибочно определить, что кто-то подошёл к их клетке. Девушки только сильнее прижимаются друг к другу, а их спутники, пусть и не сразу, но всё-таки решаются ненадолго поднять взгляд, чтобы взглянуть в лицо своему кошмару. Мельком, всего на секунду, как будто бы это поможет им хоть немного лучше понять, что здесь происходит, и что именно их ждёт теперь. — Ну, привет, детишки! Добро пожаловать на мой остров! — широко раскинув руки в приветственном жесте громко кричит мужчина с ирокезом, а пленники, словно завороженные, почему-то никак не могут перестать смотреть на жуткий огромный шрам на его голове. Ровно до тех пор, пока пират не садится на корточки перед ними, и они не сталкиваются с абсолютно сумасшедшим звериным взглядом, перетягивающим всё внимание на себя. — Надеюсь, вы здесь не успели заскучать? Ничего… ничего… у меня на вас большие планы. Так как? Готовы повеселиться, ребятки? Как можете видеть, наш курорт предлагает самые разнообразные варианты времяпрепровождения! — Он указывает в сторону повешенного. Парни в клетке совершенно неосознанно следят за его движением и, снова наткнувшись на тошнотворную картинку, с трудом подавив внутренний позыв, тут же отворачиваются, прячут глаза и машинально отползают дальше, вжимаются спинами в толстые прутья и дрожат, кажется, лишь сильнее. Главарь пиратов усмехается, а затем переключает своё внимание на соседнюю клетку, где, свернувшись на прогретом песке калачиком, мирно посапывает посреди всего этого ужаса девушка. Он подходит ближе, достаёт связку ключей и отпирает замок. Ухмыляется, а потом громко кричит: — Проснись и пой! Эй! Слышишь меня?! Доброе, мать его, утречко! Девушка разлепляет глаза, щурится от яркого света, пытаясь разглядеть человека перед собой. Когда же взгляд наконец фокусируется, она широко улыбается и мигом подскакивает с места. Пулей вылетает из клетки и бросается на шею пирату. Тот же, к всеобщему удивлению, крепко обхватывает её за бёдра, чуть приподнимает в воздух и целует. Жадно и долго. Когда же он всё-таки отрывается от её губ и ставит обратно на землю, то мягко проводит широкой ладонью по её голове, заглядывает в глаза и спрашивает: — Ну что, куколка? Хорошо отдохнула на большой земле? Девушка нарочито обиженно бьёт его кулачком в плечо и отвечает: — Ты прекрасно знаешь, что я там работала. Честно говоря, у меня уже голова пухнет от шума толпы, но нужно оставаться полезной боссу, если хочу и дальше быть здесь, так что выбор не велик. Хотя, я бы не отказалась снова вернуться туда с тобой, — игриво улыбается она, прижимаясь к мужчине всем телом, и продолжает уже почти шёпотом: — Как думаешь, нам полагаются небольшие каникулы? Только ты, я и номер в отеле на берегу… Продолжить разговор им не даёт один из парней, наблюдающий за происходящим сквозь решётки. Он узнаёт девушку. Среди размытых воспоминаний в гудящей от боли голове вполне чётко всплывает её образ из того злополучного вечера в клубе. Внезапно злость затмевает собой отвращение и страх, и парень поднимает голову, резко бросается вперёд, с силой сжимает и трясёт бамбуковые прутья. — Это ты! — остервенело рычит он, забыв напрочь про инстинкт самосохранения. Чем сразу привлекает внимание чокнутой парочки, заставляя обоих повернуться к нему. — Ты привела нас сюда! Ты… Ты… Чёрт, ты что, одна из них, да?! Помогаешь этому психу?! На несчастного парня уже явно накатывает истерика, потому что голос его предательски дрожит, а яростный крик всё больше напоминает крик отчаяния. Девушка же улыбается и, едва не пританцовывая, подходит к клетке и наклоняется к парню. — Вау, да ты у нас догадливый, да? — с нескрываемой издёвкой произносит она. Парень хмурится, всё ещё пытается выглядеть зло, несмотря на застывшие слёзы в уголках глаз. Демонстративно отворачивается от девушки и бросает взгляд на ухмыляющегося пирата за её спиной. Она следит за каждым движением пленника, а затем протягивает руку и неожиданно сильно хватает того за волосы, вынуждая вновь посмотреть на неё, и продолжает чуть тише, каким-то заговорщическим тоном: — Я… прошла за ним сквозь врата ада. — Фраза звучит даже более зловеще, чем она рассчитывала. Девушка видит непонимание и страх в глазах пленника, отпускает его волосы и заходится жутким хохотом. — В чём дело, ребятки? Языки проглотили? Вам что, не весело? Хотите домой? К маме и папе, да? Не переживайте! Мы с вами обязательно позвоним им! Окей? Ну же! Не надо на меня так смотреть, — притворно ласково говорит она и снова наклоняется совсем близко к клетке. — Вам понравится здесь. Обещаю. Разве это не то, чего вы хотели? А? Не то, чего так отчаянно жаждали там, когда казались себе сраными повелителями мира? Такими крутыми и смелыми… Эй! Я уже говорила вам… что такое безумие?Эпилог
18 сентября 2020 г. в 17:02
От громкой электронной музыки вокруг дрожат стены. Наверняка и хрупкие стеклянные бокалы звенят на полках, вибрируя от грохота, но услышать это нет ни единого шанса. Здесь приходится кричать, даже находясь совсем близко друг к другу, чем, собственно, и занимаются все присутствующие. Посетители клуба в пьяном экстазе орут и визжат в сумме так же громко, как и убийственный бит, рвущий динамики. Кто-то сидит за столиками, кто-то жмётся по тёмным углам, а кто-то скачет на танцполе в нездоровом угаре, пока ноги не откажут.
В помещении темно, повсюду струится полупрозрачный дым, и только без конца мелькающие лучи прожекторов то и дело разрывают мрак. Ниссу раздражают эти яркие вспышки. Глаза уже болят торчать здесь битый час. В воздухе витает смесь запахов самых разнообразных духов, алкоголя и пота, от чего к горлу лишь подкатывает тошнота. Это не тот клуб, в котором она оказалась тогда, в первый раз, но ей уже начинает казаться, что все они выглядят абсолютно одинаково.
Народу сегодня не очень много, но почему-то дышать всё равно тяжело. Ей нужен воздух. Прохладный свежий ночной воздух. Даже здесь, в вип-зоне, где, казалось бы, должно быть тише, просторнее и чуть больше личного пространства, Ниссе слишком душно и тесно. Рядом всего четыре человека, но от их разговоров уши готовы свернуться в трубочку, и натурально тянет блевать. Высокомерные детишки, которые не видели в своей жизни ничего, кроме заднего сиденья собственных машин с личными водителями и платиновых кредиток родителей, теперь с серьёзными лицами спорят, кто из них круче справился бы с каникулами на природе в походных условиях. Смешно. Ниссе стоит огромных трудов не заржать в голос и не сорваться на крик в попытке втемяшить в эти тупые головы простую истину — никто из них ничерта не знает даже просто о реальной жизни!
Как же трудно дышать…
Но, так или иначе, она-то знает лучший способ для исполнения их пьяного желания.
Две худощавые шатенки с идеальными укладками и лицами, будто под копирку сделанными у наверняка знающего своё дело хирурга, в очередной раз обмениваются друг с другом притворно дружелюбными фразами, которые Нисса уже даже не слушает. Какой смысл? По их надменным взглядам и без того ясно, какова на самом деле суть этой дружбы. На неё саму девушки смотрят с любопытством, как на редкого зверька, которого можно встретить лишь в дикой природе. Для них, по сути, так оно и есть. Приехать поглазеть на дикарей с востока — популярное нынче развлечение. А пока подруги хихикают да обмениваются взглядами, их смазливые парни с дурацкими, аккуратно уложенными не одним слоем геля причёсками продолжают свой спор, больше похожий на классическое «моя палка больше твоей». Ну и кто, спрашивается, тут дикарь?
Нисса чувствует, как липкий пот выступил на лбу. Пальцы всё сильнее впиваются в собственные ладони. Кажется, она стала хуже справляться с гневом. Ей точно нужна передышка. Она торчит здесь слишком долго… Натянуто улыбнувшись, Нисса извиняется перед своей компанией и говорит, что скоро вернётся. Поднимается из-за стола и направляется к заднему выходу через основной зал, чтобы хоть немного перевести дух на улице, во внутреннем дворе, где так божественно тихо… но замирает на месте, когда натыкается взглядом на Дугласа. Точнее — на шумную компанию ребят, которых он обрабатывает. Потому что одно из лиц кажется ей смутно знакомым. Где-то она его видела… Эти шальные глаза, торчащие во все стороны тёмные волосы, слишком правильные черты лица… Осознание приходит внезапно, и от него начинает мутить только сильнее. С того момента, как она покинула остров, кошмары оставили её, будто Рук-Айленд и правда был проклят, а за его пределами всё дурное влияние сходило на нет. Но вот воспоминания о них прочно осели в сознании неприятным осадком. И сейчас не было практически никаких сомнений, что это парень из её кошмаров. Не хватает лишь чернильных узоров на руке, но сходство просто поразительное.
Сразу же за изображением чернеющих глаз в памяти всплывает кровь, и Ниссу на мгновение парализует страхом. Она сама вряд ли может объяснить себе его причину, ведь в нём нет ничего, что можно было бы хоть отдалённо назвать рациональным, но причина и не важна. Ей не нужно её знать. Она просто должна избавиться от той компашки. Этого знания ей вполне достаточно. Поэтому, сделав глубокий вдох и подавив затаившееся внутри волнение, Нисса решительно шагает к мягким диванчикам.
— Вот ты где! Я повсюду тебя ищу, — приветливо кричит она Дугласу, параллельно натянув на лицо свою самую беззаботную улыбку. — Ты срочно мне нужен, приятель.
Нисса подходит ближе, хлопает диджея по плечу и тут же пытается утянуть его за собой. Шумная компания молодых людей сразу оживляется. Видимо, Дуглас уже успел рассказать им «самое интересное», и теперь они возмущённо гудят, не собираясь вот так просто отпускать его. И парень из её ночных кошмаров — в первую очередь. Не то в силу каких-то личных качеств, не то в силу сильного опьянения, но он хмурится и дёргает Ниссу за край майки.
— Эй! Мы тут вообще-то разговариваем, — еле связно тянет он и продолжает настойчиво тормошить девушку.
От слишком близкого контакта Ниссе кажется, что её прошибло током. Мышцы в миг одеревенели, а тревога лишь сильнее разрослась внутри колючими иглами. Сглотнув огромный ком в горле, Нисса оборачивается к парню и бросает на него кокетливый взгляд.
— Прости, сладкий. Как тебя зовут?
— Джейсон.
— Джейсон, слушай, мне срочно нужен Дуг. Я украду его у вас всего на несколько минут, хорошо? А после вы продолжите веселиться… — Она хлопает ресницами, растягивает слова, пытаясь казаться максимально милой и максимально глупой. Джейсон отпускает её одежду, и Нисса сразу же тянет ничего не понимающего Дугласа в сторону, бодро бросая напоследок: — Не скучайте, ребятки!
Они отходят за угол, и улыбка моментально сползает с лица девушки. Диджей же глядит на неё с немым вопросом, растерянно и слегка раздражённо.
— Эй! И какого хрена это было? Я вообще-то работаю…
— Забей на них, — отмахивается Нисса. Только теперь она чувствует, что может наконец перевести дыхание. Почему-то сердце стучит так, будто она только что спринт пробежала. Откинувшись назад и уперевшись лопатками в прохладную стену, Нисса лениво достаёт из кармана сигарету, закуривает и, блаженно прикрыв глаза, выпускает дым в воздух.
— В смысле «забей»? Это же отличный вариант! Белобрысый кретин весь вечер не устаёт пить за «папину кредитку»!
— А у меня там в випке сидят детишки каких-то европейских чиновников и пол ночи спорят о том, кто из них лучший выживальщик в дикой природе. Так что наведайся лучше к ним и расскажи про наш охуенный тур на острова, ладненько? — Нисса снова натянуто улыбается, и Дуглас уже открыл рот, чтобы что-то возразить, но девушка не даёт ему этого сделать. Она слишком резко подаётся вперёд и заглядывает ему прямо в глаза, отчего слова так и застревают у парня в глотке. — Или ты хочешь со мной поспорить? — спрашивает она, и в голосе звучит неприкрытая угроза. — Нет, валяй, конечно… Но сам знаешь, что Хойту больше нравится тот товар, который выбираю я.