***
После этой ситуации отношение ко мне изменилось. Слухи разнеслись быстро, и люди стали охотнее идти со мной на контакт. Я исполнял работу за работой, не гнушаясь самых сложных дел. Каждый человек рассказывал свою небольшую историю. Слушая их, мне стало понятно, почему же мы тут так нелюбимы… И дело не в том, что кто-то плохой, а кто-то хороший…нет, дело в том, что эта деревня давно живёт такими небольшими стаями, стараясь остерегаться чужаков. Узнав о бабуле Юи, Томодачи примчался в палату и жал мне руку. Окружающие, что заметили это, тепло улыбались, радуясь маленькой победе этого госпиталя. Так прошли три часа. Дело шло к вечеру. На улице уже темнело. Всё рабочее время я старался не попадать на первый этаж, чтобы не пересечься с Рин. Мне было ужасно стыдно от своего поступка, а слова извинений никак не могли собраться в целостный текст. Тем не менее, когда я сдал форму, медсестра протянула мне флягу воды, похлопала по плечу и сказала: — Спасибо за помощь, добряк из Конохи! Теперь они придумали мне новую кличку, а имени так и не спросили… что за люди?! Но я не мог не улыбнуться. Всё же они меня признали, хоть и таким своеобразным образом. Я довольно долго топтался у палаты, где лежали наши шиноби. Мне сказали, что Рин сейчас там. Выдохнув, я тихонько отворил довольно скрипучую дверь. В помещении стояла темнота, лишь небольшая лампа, что стояла на столе, освещала палату. Я слегка заглянул внутрь и увидел, что Рин лежит на столе головой. В её руке едва держались несколько листов бумаги, на которых было написано куча всего. Под голову она подложила ту самую книгу, что ей подарила Нана. Видимо, хотела прочитать, но уснула. Я осторожно вошёл внутрь, и в этот момент от одной из коек вышел тот самый пухлый парнишка. Увидев меня, он вытянул указательный палец, затем открыл рот и хотел закричать, но я резко приблизился и закрыл ему рот. — Тс-с-с! Ты чего это удумал?! — злобно процедил я. — Оки? Да? Тот кивнул. — Меня зовут Обито Учиха. Слушай, не бойся меня, я не причиню никому вреда, обещаю. Давай так, я уберу руку, а ты не будешь делать глупостей, хорошо? Оки кивнул вновь. После его согласия, я убрал руку. Пухлый паренёк поправил очки, положил руку в область сердца и выдохнул. — Фух… я-я так и-испугался, — тихо прошептал он. — Э? Почему? — Потому что в-в-видели бы в-вы себя, капитан! Чистый демон! — Так это ты меня так прозвал? — прищуриваясь, вопросил я. — П-п-просите! — сказал он, падая на пол и клянясь мне в ноги. — Я-я не знал, что так будет! П-пожалуйста, не убивайте! — Т-ты чего?! Встань, дурак! Если Рин увидит, то точно меня возненавидит! — Н-ну простите меня! Я-я виноват! — продолжал канючить Оки, дёргая меня за штанину. — Да прощаю! Прощаю! — П-правда?! — в слезах спросил тот. — М-мне ничего не грозит? — Абсолютно, гх… все штаны заляпал… фу, — отмахиваясь, пробубнил я. — А, ну и славно! — уже радостно проговорил Оки, вытерев слёзы и слюни. — Вот ты гадёныш! — возмутился я этому прекрасному театральному трюку. — Хе-хе, п-простите, я правда очень слаб… поэтому часто пользуюсь этим приёмом, чтобы меня не ругали… Эх, хотел бы я уметь также, как и вы… принимать удары судьбы лицом, не трусить… Оки сел на стул и грустно выдохнул. Его голубые глаза выражали сильно сожаление… он явно стыдился своей слабости. — Знаешь, иногда лучше не идти напролом, — подбодрил его я, — ведь все мы чего-то боимся… а на преодоление преграды надо время. Думаю, ты ещё все покажешь! Ведь ты — чуунин Конохи. — Хах, да мне просто повезло им стать. Череда глупых с-случайностей не более… я ведь пошёл только потому что с-сенсей заставил… а теперь я тут, на войне… И м-мне очень страшно. — Мы все рядом с тобой, Оки. Ты — наш товарищ! — ободрительно проговорил я, похлопывая его по плечу. — Говорите, как Р-рин-сэмпай. Она т-тоже не любит, к-когда я унываю! Её п-поддержка помогает мне стать лучше. — Да, — улыбаясь, тихо сказал я, — Рин всегда видит то, что у людей внутри. Поверь, если она видит, что ты — хороший человек, то так это и есть. Просто не бойся ошибок и доверься своему чутью шиноби! Ведь оно же позволило тебе надуть меня и избежать гнева, ха-ха? — Д-да! В-вы правы! Благодарю за добрые слова, и п-простите за… прозвище. — Не волнуйся, ведь оно помогло убедить людей в обратном. Я подошёл к Рин и накрыл её небольшим пледом, что висел на спинке стула. Моя ладонь сначала приблизилась к её щеке, но затем я остановился… — Спасибо тебе, Рин, — прошептал я, а затем поцеловал её в лоб. Оки покраснел, поправил очки и вежливо отвернулся. Я обратился к нему: — Послушай, у меня к тебе просьба. — Д-да? — Пригляди за Рин, чтобы она не перенапрягалась. Сам понимаешь, я не могу тут быть постоянно и… — Хах, заботливый в-вы однако, капитан! Я-я сделаю всё в лучшем виде! Обещаю! — отчеканил Оки, прикладывая ладонь к виску, принимая дурашливую позу на стуле. — Только не смей канючить! — злобно прошептал я, давая ему щелбан. — Ай! Ч-чёрт, план А провален… Н-ну, у меня есть много планов! — То тоже… пфх, ладно. Если что-то случиться, тут же вызови меня. — Е-есть! Я пожал руку добродушному толстячку и двинулся на выход. Хоть это место всё ещё вызывает смятение у меня в душе, но сегодня я многое понял и осознал, как важна работа между всеми людьми. Все мы словно звенья одной крепкой цепи, что стремится удержать этот хрупкий, но важный для всех мир…***
Вечернее солнце освещало деревню. Люди, что работают на местных предприятиях, тащились домой, весело обсуждая планы на вечер. Даже охранники госпиталя, предвкушающие скорую смену, не бросили мне вслед ни одного оскорбления. Я же, наслаждаясь лёгким ветерком, плёлся в наше временное жилище. Когда вышел из переулка, то заметил на улице весьма знакомое лицо. Черноволосый мальчик приветливо улыбнулся и помахал мне рукой. Я поднял ладонь в ответ и двинулся к нему. — Шисуи, — добродушно начал я, — ты тоже решил прогуляться? — Отчасти. Мне было немного некомфортно в доме… И я решил найти вас, капитан. — Меня? Что-то случилось? — Еда, что мы принесли, иссякла. Рю-сэмпай попросил найти что-нибудь на ужин. Я попытался, но меня и слушать не стали. Рынка я тут тоже не нашёл. Также исключил вариант воровства… по личным убеждениям. — Хах, вот как… чёрт! Это что, нам есть нечего?! А-а мои пирожки?! Н-ну те, что я спрятал! — Нашли, — слегка усмехнувшись, ответил Шисуи, — а затем поделили на всех. — Не-е-е-ет! Их же бабушка готовила… чёрт, так и не узнал с чем они были… — С ягодами. Вкусные, если вам интересно. — Ну вот… стоп, ты что, тоже слопал?! — возмутился, взяв Шисуи за плечи. Мальчик отвернул голову и тихо захихикал. Я выдохнул и свесил голову вниз: — Эх, ну что за команда…пирожковый отряд, чёрт подери. Шисуи вытащил из кармана белый комок бумаги, развернул его и протянул мне. Я увидел там небольшой пирожок, который сделала моя бабушка. — Я не стал есть свой. Вот, держите, капитан! — добродушно улыбнулся мальчик. Резко взяв лакомство, я хотел съесть его, но остановился и разломил. Больший кусочек я протянул Шисуи. — М? К-капитан, разве вы не хотели его? — Хах, ну уж я-то и дома наемся, а вот ты обязан попробовать! Пальчики оближешь! Правда-правда! Шисуи принял от меня пирог, а затем быстро его съел. Хах, мне и так было ясно, как он сдерживался, чтобы не съесть его… Но очень приятно, что этот мальчик так позаботился обо мне. — Вкусно? — Д-да… спасибо большое, капитан. — Если понравилось, то, как вернёмся домой, заходи на чай! Бабушка печёт их каждые выходные! — Я… я постараюсь, — тихо проговорил Шисуи, устремляя свой взгляд на улицу. Мне стало интересно, на что же юный чуунин так отвлёкся. Всё оказалось просто. Рядом со скамейкой, где мы сидели, играли дети. Множество шумных ребятишек примерно возраста шести-семи лет бегали, играя в догонялки. Однако внимание Шисуи было заострено на маленькой светловолосой девочке. Она была одета в скромное серое платьице. Малышка лет четырёх пыталась угнаться за старшими ребятами. Те дразнили её и не давали и шанса на победу. Взгляд Шисуи на минуту стал другим. Будто бы он вспомнил нечто похожее из своей жизни. Я встал со скамейки, Шисуи удивленно взглянул на меня и спросил: — Куда вы, капитан? — М? Я хочу поиграть! Думаю, та девочка нуждается в тех, кто мог бы развеселить её! Пойдёшь со мной? — Я… — проговорил Шисуи радостно, но затем стал грустнее и серьёзнее. — Я — шиноби Листа, всё же, надо сосредоточиться на задании. Я склонил голову немного набок, положил руку на плечо мальчика и, глядя в его глаза, добродушно сказал: — Да, ты шиноби…чуунин Шисуи Учиха. Мало того, ты прекрасно справляешь, несмотря на свой возраст. Но всё же, ты также и ребёнок… и это не стыдно признать, ведь это — не недостаток или слабость, а всего лишь истина. Хоть сейчас идёт война и каждому приходится подавлять в себе чувства и эмоции, но… быть может, если бы мы их проявили, то было бы гораздо меньше жёсткости. Если бы мы научились понимать других, то не делали бы того, что совершаем сейчас. — Капитан, я… — Никогда не стремись лишиться эмоций, Шисуи. Если тебе не по душе то, что происходит сейчас в мире, то я с тобой согласен. Если тебе грустно и хочется плакать, я тоже это понимаю… Но также, если вдруг внутри твоего сердца, в самом уголке души есть место для небольшой радости, детского оптимизма и чистой улыбки, то сохрани их и никогда не теряй. Ведь это — твоё сильнейшее оружие против всей тьмы, что может в один момент нависнуть над тобой. Когда я закончил монолог, Шисуи стоял с опущенной вниз головой. Он сжимал маленькие кулачки. Я заметил, как на землю упали две слезинки. Мальчик шмыгнул носом, затем поднял голову и лучезарно улыбнулся. — Капитан, можно сегодня я немного побуду ребёнком? — спросил он с искренней теплотой. — Да, конечно! Честно говоря, мне тоже надоело играть во взрослого… — отметил я, почесывая затылок. Именно… весь день я только играл в него. Хоть я и так зрел психически, но новая жизнь отличается от той… быть может, здесь я и есть самый что ни на есть ребёнок? Шисуи подошёл к девочке, та с испугом посмотрела на него. Остальные ребята начали дразнить моего товарища, называя его «Чужаком». Однако Шисуи не расстроился, не обиделся на них. Наоборот, приветливо улыбнулся всем детям, а затем создал теневого клона. Девочка удивлённо посмотрела на него, а затем захлопала в ладоши. — Давай, играть в догонялки вместе? Девочка вытерла слёзы и хлопнула Шисуи по ладошке, передавая «ваду». Старшие ребята сначала с недовольством смотрели на девочку и Шисуи с клоном, а затем, пожав плечами, подошли к ним и попросились в игру. На удивление, мой товарищ грамотно всё распределил, поэтому теперь не было тех, кого дразнили или обижали за неспособность догнать остальных. А что до меня… эта картина напомнила о времени, когда я, Какаши и Рин играли на детской площадке. Конечно, Какаши вечно побеждал. Стоп, а это точно хорошие воспоминания? Шисуи шепнул на ушко малютке, которая кивнула и передала ему «ваду». Тот подошёл ко мне. — Капитан… — тихо начал он. — Да? Что-то не так? — обеспокоился я. В эту секунду Шисуи поднял голову, вновь улыбнулся и, шлёпнув меня по плечу, добродушно выкрикнул: — Теперь вы водите! После этих слов он убежал к ребятам. На секунду я опешил, но тут же пришёл в себя и, закатав рукава, заявил: — Ну всё! Готовьтесь! Уж я-то точно всех поймаю, вухаха! Дети весело завизжали, разбегаясь, кто куда.***
Наши игры продолжались длительное время. Маленькие дети сплотились против меня, спасая друг друга. Вот же засранцы! Но это вовсе не злило меня, наоборот, вызывало тёплую улыбку. Благодаря незамысловатой игре эти ребятишки стали лучше узнавать сильные и слабые стороны своих товарищей. Конечно же Шисуи приложил к этому руку, он грамотно руководил ими, когда видел, что ситуация складывается не в лучшую сторону. Этот мальчик однажды станет великим шиноби, я чувствую! — Пфха… Шисуи, чёрт тебя подери! Опять ты используешь клонов! — крикнул я, завадив не того. — Капитан, при всём уважении, в правилах не говорилось, что я не могу этого делать, — добродушно ответил тот. — Фух, всё… ваша взяла… я сдаюсь. — Ура! — воскликнули дети. — Такой большой, а поймать нас не смог! — выкрикнул один из мальчишек. — Да-да! — поддакнул второй. Гул усиливался. Нет, не то чтобы мне обидно, но так хочется дать им подзатыльников! Ситуацию спас Шисуи, который сел на колено, чтобы быть с детьми на одном уровне. — Вы не совсем правы. Капитан очень силён и быстр, просто, если бы он применял все свои способности, игра была бы короткой. Ребята переглянулись и восхищённо заголосили, смотря на меня. Маленькая девочка, что ранее была изгоем, теперь практически не выделялась из общей компании. Она подёргала Шисуи за рукав и невинно спросила: — Братик Шисуи, а этот дядя что, сильнее тебя? — Ещё бы, — утвердительно и беззаботно кивнул Шисуи. — Даже я не знаю его истинной силы. Глядя на их диалог, на глаза навернулась одинокая слезинка. — Капитан, что с вами? — спросил мой товарищ озадаченно. — Я вас как-то обидел? — Н-нет, — шмыгнул я носом, — я-я… «дядя», боже…неужели я так старо выгляжу? Шисуи удивлённо моргнул чёрными, как ночь, глазами, а затем рассмеялся. — Не перестаю вами поражаться! — Тебе смешно, вот назовут тебя «дядей» в тринадцать лет, посмотрим, как ты отреагируешь! — взмолился я. В эту минуту родители стали звать своих детишек домой. Они вежливо поклонились мне и Шисуи, поблагодарив за отличную игру. Так все постепенно разошлись… кроме неё. Девочка стала озираться по сторонам, на её изумрудного цвета глазах появились слёзы. Я подошёл к ней и ласково спросил: — Почему ты плачешь? Не помнишь дороги домой? Та утвердительно закивала, её тонкий голосок прорезался сквозь шмыгание: — Я-я должна была играть у дома, но ребята так весело играли…и-и я пошла за ними… где же мой дом, где папочка? Ситуация и правда нехорошая. Не можем мы оставить малютку одну тёмным вечером на улице. Её отец наверняка места себе не находит. — Ты помнишь, как выглядит твой дом? — спросил Шисуи, поглаживая её по голове. — Д-да, он такой маленький из дерева… А-а ещё там есть садик, мы там растим овощи, и скамеечка. — Похоже, что этот дом где-то в начале деревни. Если учитывать то, что разделение идёт на промышленную и сельскохозяйственные зоны, — задумчиво проговорил я, выслушав описание. — Согласен. Тогда это сужает круг поисков. — Не стоит медлить! Нужно проводить малышку до наступления темноты, — сказал я. — Я займусь этим, — уверенно ответил Шисуи, протягивая руку девочке. Та вцепилась обеими ладошками, будто бы боясь, что её новый друг вот-вот испарится и она останется вновь одна. — Я помогу тебе, не волнуйся. — Не стоит, капитан, — спокойно отрезал Шисуи. — А-а? Почему? — Мы так заигрались, что забыли о поисках еды на ужин. Если ничего не принесём, то это может стать проблемой. Поэтому нам лучше разделиться. Вы более авторитетная фигура, от того и местные с вами пойдут на контакт. Я же помогу девочке найти её дом… Как тебя зовут? — как всегда рассудительно и спокойно проговорил мой товарищ, а затем обратился к смотрящей на нас испуганной малышке. — Тайо… — Какое у тебя светлое имя, — заботливо ответил он. — Давай найдём твой дом! — Д-да! Спасибо, братик Шисуи, дядя капитан! — Мпф, — вновь расстроился я, — Т-тайо, зови меня Обито, ну или братик Обито. — Хорошо, дядя Обито! — непринуждённо улыбнулась девочка. — Да что ж такое… — вздохнул я. — Хорошо, Шисуи, поступим так, как ты спланировал. Если что, встретимся на этом же месте через час. — Есть. Я не подведу вас! — Знаю, тогда до встречи. С этими словами я помчался выполнять свою часть задания, оставляя Шисуи и Тайо одних.***
Мой товарищ меня не обманул. Если местные, что живут в промышленной зоне, ещё терпят шиноби Листа, то крестьяне на дух нас не переносят. Я старался посещать дома, в которых были большие хозяйства. Многие просто не открывали двери, иные же в грубой форме давали отказ. Я лишь смиренно склонял голову в знак извинения за причинные неудобства. Солнце уже практически ушло за линию горизонта, а я так и не добился успеха. У меня на примете остался лишь один дом. Я устало постучался в массивную деревянную дверь. Рослый мужчина средних лет открыл дверь спустя нескольких моих настойчивых попыток. Для меня он казался просто огромным, будто бы массивная скала вывалилась в дверной проем. Его серые глаза смотрели безразлично и холодно. Я слегка оторопел от вида столь мощного человека. Так мы молчали несколько секунд, которые казались бесконечными. — Чего тебе, парень? — Я… я бы хотел узнать, нет ли у вас еды на продажу? В этот миг гигант присмотрелся ко мне, его брови сдвинулись, лицо приобрело вид негодования и злости. — Так ты шиноби… Скрытого Листа, так? — Да, — ответил я, предчувствуя неладное. Мужчина ударил кулаком в дверь, оставляя на ней вмятину. — Радуйся, что ты ещё сопляк. Иначе это была бы твоя черепушка. Такой у меня разговор с вояками, вроде вас. Проваливай. Когда тот хотел уже захлопнуть деверь, скопившиеся от десятков неудач эмоции вырвались наружу: — Сопляк я или нет, я всё ещё шиноби своей деревни. Сейчас я пришёл с добрыми намерениями… Не взять бесплатно, не украсть, а именно купить у вас еды, если такова имеется. На секунду мне показалось, что гигант сейчас устремится на меня в атаку, его глаза стали ещё злее. Он выдохнул и произнёс: — А разве это моё дело? С чего ты вообще взял, что у меня что-то лишнее? — Ваш двор намного больше остальных. Везде грядки, плодоносные деревья, куча инструмента для прополки. Может, это и не показатель, но раз спросили, то, значит, я попал в точку, — проговорил я, пытаясь вернуть самообладание. — Ты слишком много думаешь для недомерка. Мой ответ нет. Если ты не свалишь отсюда, я вышвырну тебя, раз уж ты из себя шиноби возомнил. — То есть нормального разговора не получится? — спросил я, слегка меняя центр тяжести, чтобы быть готовым к удару. — Хах! Упрямый щенок! — выкрикнул тот, замахиваясь на меня кулаком. Сначала я думал увернуться, но заметил, что его движение было сделано не для того, чтобы нанести мне вред. Через секунду я в этом убедился. Огромный кулак остановился в нескольких сантиметрах от моего лица. Гигант убрал ручищу и пробасил: — По крайней мере, ты — не трус. Это хоть что-то. И раз не стал отвечать, значит, и правда зла не желаешь. Однако я не собираюсь тебе помогать. Здесь и без твоих проблем бед хватает. Так что проваливай… — Папочка! — прозвучал радостный и до боли знакомый голос. Я обернулся и увидел Тайо вместе с Шисуи. Девочка весело махала маленькой ручкой своему отцу. — Тайо! Отойди от него! — крикнул отец, делая рывок вперёд. Я преградил ему дорогу, выставив руку вперёд. — Спокойно! Это — мой товарищ! Он не причинит вашей дочери вреда, мы лишь помогали ей найти дорогу домой! Гигант перевёл глаза на меня, его взгляд был крайне беспокойным, но, видя мою уверенность, он выпрямился и выдохнул. Шисуи подтолкнул девочку, и та побежала к отцу. Большой и сильный мужчина поднял малютку вверх, прижимая её к груди. Он ласково целовал её лоб, щеки, тёр плечи, пытаясь согреть. Когда поставил на землю, строго проговорил: — Ты хоть понимаешь, как я волновался? Места себе не находил! Где я велел тебе играть? — В-во дворе, папочка, — виновато сказала Тайо. — А ты куда убежала?! Я всех соседей на уши поднял! Уже сам хотел побежать… — Н-нет, папочка, нельзя, там же ма… — Тихо! — сказал тот. Девочка насупилась и шмыгнула носом. — Я и сам знаю, — тише проговорил отец Тайо. — П-просто мне так хотелось хоть с кем-нибудь поиграть… после того, как братик пропал… Гигант посмотрел на нас, затем отвернул голову в другую сторону и проговорил тихо-тихо, будто бы боясь чего-то: — Иди в дом, Тайо. Ужин стынет… — А-а ты? — Я скоро буду. — Т-ты ведь не обидишь братика Шисуи и дядю Обито? Правда? Они играли со мной, когда все бросили, помогли дойти до дома! О-обещай, что не обидишь! — Иди. Домой. — Я-я не прощу тебя, если с ними что-то случится, слышишь! С этими словами девочка вся в слезах помчалась вглубь дома. Шисуи поравнялся со мной. Так все втроём мы застыли в безмолвной вечерней тишине. Наконец, отец Тайо проворил: — Что? Теперь, небось, награды от меня ждете, да? Знаете, что отказать мне совесть не позволит? — Нет, — ответил я, смотря в его глаза, — мы делали это не потому, что хотели поживиться… не знаю, кем вы считаете шиноби Конохи, но мы — не монстры… Ни один из моих товарищей, что сейчас находится в вашей деревне, не бросит ребёнка на произвол судьбы. Пошли, Шисуи. Мой товарищ почтительно поклонился, и мы собирались уходить, как вдруг громкий бас заставил нас обернуться: — Стойте! Я остановился и взглянул на гиганта. В его глазах читался стыд и обида. Он виновато устремил свой взгляд в землю. — Я не собираюсь давать вам еду просто так и денег мне ваших не надо, тут они давным-давно потеряли ценность… Но мне нужно несколько пар рабочих рук, чтобы убрать урожай, иначе он сгниет. Если вы способны не только железками махать, тогда мы договоримся. — Мы поможем, — ответил Шисуи. — Просто так, думаю, у вас есть дела поважнее. Так ведь, капитан? — Да, — согласился я. — Показывайте, что надо сделать. Гигант согнулся ещё сильнее, затем развернулся и жестом показал, чтобы мы шли за ним.***
Работы и правда было много для одного человека. Я и Шисуи создали несколько теневых клонов, которые помогали убирать фрукты и овощи. Сами же мы таскали коробки в специальный склад, пристроенный к дому. Отец Тайо вышел к нам, когда мы уже всё закончили. Он озадачено почесал голову. — Хах, чтоб вас… пара мальчишек сделала мою норму за день всего-то за двадцать минут. Умения шиноби да в нужное русло. Мы вытерли пот с лица, хоть это было и несложно, но времени было мало, поэтому мне и Шисуи пришлось работать быстро, чтобы успеть вновь, приступить к поискам провианта. — В чём-то ещё нужна помощь? — спросил я, надевая пояс с катаной. — Нет. На сегодня хватит работы. — Хорошо, тогда нам надо идти. Наши наверняка вернулись со своих постов, и мы обещали им найти еды. — А у самих-то нет головы на плечах?! Или там такие же сопляки, как вы двое? — с ухмылкой проговорил гигант. — Нет, — ответил спокойно Шисуи, — просто я сам вызвался найти провиант. Капитан мне помогает. У каждого в команде есть свои обязанности. У вас же тоже есть разделение труда, так ведь? — Хах, какой умник. Сколько тебе, парень? — Шесть лет. — А капитану? — Тринадцать. — Надо же, даже возмущаться вопросу не стали? — удивился отец Тайо, усмехнувшись. — Чёртова война, даже из детей взрослых делает раньше времени. На минуту глаза гиганта потухли, он посмотрел в небо, на котором уже появлялись первые звезды, после чего мотнул головой и продолжил: — Значит, вот как поступим. Я вас никуда не отпущу, пока вы не поедите… И еды выдам сколько смогу. — Мы же сказали, — начал я, но меня прервал грубый мужской бас: — А ты не ерепенься, «капитан». Я это делаю не как оплату труда, а просто так, потому понравились вы мне шибко. Понятно? — Да, — улыбаясь, ответил Шисуи, — Тайо говорила, что вы — очень добрый человек. — Хм… болтает много. Дуйте в дом, я уже всё накрыл. Развернувшись, мужчина протиснулся в узкий для него дверной проём. — Вижу, ты много нового узнал? — спросил я у товарища. — Это был твой план? — Хоть может так и показаться, но нет, — задумчиво ответил Шисуи, — пока я ходил с Тайо, то послушал разные истории. Мне и правда захотелось помочь её семье просто так… Я положил руку на плечо мальчика и улыбнулся: — Знаю, но ты же всё равно наперёд продумал, так ведь? — Я ведь шиноби, это уже как-то само собой получается, — ответил неловко Шисуи. — Хах, поражаюсь, как ты словами можешь показать людям доброту своего сердца. А потом и подтвердить делом. Мне есть чему у тебя поучиться, Шисуи. После этого я двинулся к дому. Мой товарищ, что замер на несколько секунд от услышанного, догнал меня и спросил: — Я не думал, что вы знаете технику теневого клонирования. — Не ты один… то же самое могу сказать о тебе. Хотя я не удивлён. — Мир полон неожиданностей и загадок, — философски проговорил Шисуи, при этом уголки его губ приподнялись вверх.***
Дом отличался от тех, что строятся у нас в Конохе. Этот больше был похож на некую хижину в глубине леса. Сразу входя в жилище, попадаешь в просторную комнату, которая являлась столовой и приёмной в одном лице. А от этой главной комнаты отходили остальные, а также кухня и ванная. Тайо тихо сидела, сложив ручки вместе. Закончив молитву, она принялась за еду. Отец её, несмотря на свои большие руки, бережно вытирал рот ребёнка, который кушал крайне неаккуратно. Теперь, при большем освещении, мне удалось полностью его осмотреть. Чёрные волосы, серые глаза, небольшой нос с кучей шрамов, немного искривлён. Большие массивные руки с кучей небольших татуировок в виде различных символов, значение которых мне было непонятно. Одет он был в нечто напоминающее кимоно, но с оторванными рукавами. Человек был настолько большой, что оно кончалось у него чуть ниже пояса. Казалось, будто бы ему мала эта одежда. На ней была куча заплаток из разной ткани… Роскошным его вид не назовёшь. Хотя удивляться тут нечему, учитывая, что сейчас народ в бедствии… Мы молча ели. Никто не проронил ни слова, даже звуки в этом месте будто бы приглушались. Иногда, правда, я слышал какие-то громкие выдохи за дверью в одну из комнат. Когда Тайо доела, то подёргала отца за рукав. — Папчока, а-а можно мне Шисуи почитает сказку? — У этих ребят и своих дел много, Тайо… — Н-но о-он так на братика похож… ну пожалуйста. — Тайо, хватит, — строго, но тихо процедил отец. Девочка грустно опустила голову, держа себя за подол платьица. Шисуи поставил свою тарелку, поблагодарил за еду и, смотря в лицо гиганта, сказал спокойно и дружелюбно: — Мне несложно, у нас ведь есть немного времени, капитан? Я взглянул на мальчика. Тот всем своим видом просил позволить ему это. Я кивнул и ответил: — Да, время ещё есть. — Ура! — воскликнула девочка. — Будет потом что маме рассказать! Я в комнату! У меня есть книжка, которую братик постоянно читает! Про солнышко и луну! Отец выдохнул, но было видно, что сдался под напором дочери. — Хорошо… если Шисуи не сложно, то я не против. Только умойся. И не шуми сильно. — Да-а-а, — мило прошептала она, целуя отца в щёку. И, взяв Шисуи за руку, потащила в свою комнату. Мы дождались, пока девочка приготовится ко сну и дверь в комнату закроется. Наступила тишина. Отец Тайо принёс чай и налил мне кружку. Я склонил голову в знак благодарности и отпил немного, это было крайне вкусно. Наши взгляды неотрывно следили друг за другом. Наконец, мужчина проговорил: — Чего так уставился на меня? Презираешь? Не нравлюсь тебе? Громкий, злобный и агрессивный мужик, да? — Вовсе нет, — ответил я, ставя кружку на стол. — Можно вопрос? — Хах, даже так? Ну, валяй. После ваших поступков не ответить на него было бы свинством… — Вы ведь не злой человек, так почему вы столь нелюдимы? От такого прямого вопроса отец Тайо опешил. Затем уставился на деревянную поверхность столика и сказал намного тише: — С чего это ты взял… — Ваш кулак, он не был нацелен меня ударить. Можете поверить, я в этом разбираюсь. — Пфх, шиноби, чёрт б вас побрал, ничего не скроешь… Да не хотел я тебя бить… прогнать только. — Так почему всё это? — вновь спросил я, смотря в сторону двери, откуда вновь услышал интенсивный кашель и одышку. Отец Тайо на несколько минут замолчал. Затем допил чай и вновь заговорил: — Если ты такой смышлёный малый, то и сам видишь… — Возможно… — Хах, так скажи-ка мне, чего же ты понял? — немного зло спросил он. — Ваша жена больна? Гигант сломал своей рукой глиняную кружку, затем резко выдохнул пару раз. — Это не твоё дело, парень. — Не моё. Но со мной пришёл талантливый ирьёнин. Она обязательно вам поможет… — Поможет? Хех, да что ты говоришь. С чего это таких добряков сюда прислали? Молитвы, что ли, чьи-то дошли? — Вы злитесь, потому что боитесь за любимых вам людей. Но если расскажите, то, клянусь, я сделаю всё возможное, чтобы помочь вашей жене. — Клятвы… фх, — проговорил безразлично мужчина. — Малыш, столько этих клятв я слышал и столько же давал сам. Но многие из них никогда не выполнялись. Ты слишком юн, чтобы это понять… — Может быть. Но я видел положение дел здесь, был в вашей больнице… И не нужно быть гением или шибко взрослым, чтобы понять суть происходящего. Опять наступило молчание. Отец Тайо собрал осколки в кучку, вытер кровь с ладони и сказал: — Ты ведь не угомонишься, да? — Только если не расскажете… — Хорошо, будь по-твоему… мне не хочется изливать душу ни тебе, ни кому-либо ещё, но если это поможет моей дорогой жене, то я переступлю через гордость. Я внимательно посмотрел на него. Мужчина выдохнул, вытер испарину со лба и продолжил: — Меня зовут Айзуру Козоку, с моей дочерью ты знаком. Моя жена Чужитсу… ласково Чу. С моей дочкой ты знаком… ещё был сын… Тцуки. — Был? — Да, погиб. На войне… сбежал с остальными и не вернулся. Чёртов глупец… Произнеся эти слова, Айзуру взял себя за волосы, наклонив голову. — Я пытался его найти… да пришли шиноби из Скрытого Камня, и мне пришлось вернуться назад, защитить моих девочек… но я верю, что мой сын где-то там…быть может, ещё живой… Я ощутил, как голос Айзуру надламывается, он проглотил этот комок грусти и продолжил: — Но беда не приходит одна… за время войны наше поселение истощилось, работы было мало… Я стал фермером, а моя жена всё ещё работала на промышленности, зарабатывая гроши, но потом она заболела. Мест в больнице нет совсем, а наша очередь придёт нескоро. Медиков не хватает, чтобы помогать всем… и я это понимаю. Сегодня, когда моя дочка пропала, я должен был бежать за ней, но не мог оставить жену, у неё случился очередной приступ… — Неужели никто не мог присмотреть за ней в это время? — Нет, дело в том, что один ирьёнин обучил меня уходу за больными… только я знал, что и как делать… Не могу представить, чтобы случилось с Чу, если бы она узнала о том, что Тайо пропала… — Ваша жена в сознании? — И да, и нет… она иногда приходит в себя, но я оставляю её и Тайо одних, чтобы дочь могла поговорить с матерью… Я обманываю, что мама просто крепко спит от усталости, но думаю, что Тайо всё понимает. Она смышлёная девочка… и это ужасно. — Вы — сильный человек, Айзуру, не сдавайтесь, — проговорил я, смотря в его глаза. — Толку от моей силы, парень?! Если я даже не могу семью уберечь! Полжизни сам воевал, сидел в тюрьмах, обвинённый в предательстве… Видать расплата меня настегает за всё это дерьмо… Сколько не думай, один исход: подохнем тут, как Тцуки… — Как только мы одолеем шиноби из Скрытого Камня, ваша деревня сможет вновь прийти в мирное русло. — Скрытый Камень?! — возмутился Айзуру. — Парень, ты здесь сколько? А я здесь всю жизнь… и скажу тебе так: деревню Скрытой Травы погубили не войны с другими деревнями… — А с кем же? — сосредоточился и спросил я. — Пфх, неважно… это уже наше дело. Скажу одно: покуда есть деревня Скрытой Травы, в ней всегда будут те, кто желает больше, чем мир и процветание… И с каждым днём шансов победить этот злой рок у нас всё меньше и меньше. — И что теперь… вы возьмёте и будете ждать конца? — спросил я, смотря в чай и видя своё отражение. — Отступитесь и примете судьбу? — Послушай, да что ты зна… — начал агрессивно Айзуру. — Нет, это вы послушайте! — громко сказал я, но увидел, как дверь слегка отодвинулась, и пара чёрных глаз внимательно начала смотреть на нас. После чего я уселся поудобнее, положил руки на стол и продолжил спокойнее: — Вы сейчас скажете, что я — «сопляк», который жизни не видел, ребёнок, которого послали на войну, и что таких, как я, убивают за зря, в угоду политике. И будете правы. Однако это лишь доказывает мои слова о том, что вы склонили голову и подчинились этой черёд неудач. Приняли правила этой игры и предали всё, за что боролись вы и ваш сын. Что, оставите вашу дочку на произвол этого жестокого мира? Или же всё-таки перестанете ныть и сделаете, казалось бы, невозможное? Может показаться странным, но вы мне напоминаете отца моего друга… ваш взгляд, забота, даже показная строгость. Он отдал жизнь за то, что любил всем сердцем, хотя живым мог принести столько пользы, что, наверное, представить невозможно. Но он выбрал любовь, выбрал верность своим идеалам. Я думаю, в глубине души он чертовски боялся, что будущее всё равно будет ужасным для того, кого он стремился защищать и любил так, как и вы. Но будущее для нас закрыто, а настоящее дано… поэтому я буду делать то, что могу сейчас. Изменять мир с каждым днём своей жизни и помогать тем, кто ещё не смог найти своего пути. Я не желаю войны, хочу её прекратить, именно поэтому… я хочу приобрести эти связи, что связывают нас всех. Показать, что мы все способны любить и построить мир, полный хороших моментов, как бы плохо иногда не было. Я закончил и допил остатки чая. Губы Айзуру тряслись, а пальцы нервно тарабанили по столу. — Я не понимаю, почему…почему ты, юнец тринадцати лет от роду, говоришь так… Дети не могут такого говорить, дети должны радоваться жизни, а не делать работу взрослых… ведь ваше время ещё только должно настать, а мы… Что же тогда делаем мы… Хах, видимо, одни лишь ошибки, раз будущее поколение, наши дорогие дети делают работу за нас, упёртых лбов, что сбросили это на самых дорогих нам людей… на наше светлое будущее. Я встал, подошёл к нему и положил руку на плечо. — Именно поэтому нельзя сдаваться, чтобы не допустить такого в будущем. Не знаю, как вы, но я буду идти к своей мечте во что бы то ни стало. В эту минуту Шисуи вышел из комнаты, тихо закрывая дверь. Айзуру посмотрел на него вопросительно, мой товарищ слегка кивнул. Отец семейства склонил голову в благодарности. — Нам пора. Наши товарищи уже заждались. — Да… подождите снаружи немного, капитан, — тихо произнёс Айзуру.***
Мы стояли несколько минут. Айзуру вышел с увесистым мешком и протянул его мне. — Тут всё свежее, но лучше сразу приготовить. Я не знал, сколько у вас бойцов и что они любят, поэтому собрал всего понемногу. Надеюсь, этого хватит. — Благодарим вас, — сказал Шисуи, склонив голову. — Да, большое спасибо за то, что не прогнали и поделились последним. — Я бы не простил себя, если бы поступил иначе. Надеюсь, что, несмотря на то, как тут относятся к вашим товарищам, вы не держите зла на деревню… Хоть это и не оправдание, но кто бы сюда не приходил, приносил нам лишь страдания. — Мы понимаем, — ответил я, добродушно улыбаясь. — Поэтому тем больше будет удивление, когда докажем всем обратное. — Хах, вот же упрямый ты… капитан. — Всего хорошего, господин Айзуру, я обязательно вернусь с медиком! — сказал я, протягивая руку, сжатую в кулак, в его сторону. — Спасибо… слушайте, дам один совет на дорогу. Как только закончите миссию свою, то уходите из Скрытой Травы, как можно быстрее… — Почему? — спросил Шисуи, слегка прищуриваясь. — Есть вещи, которая должна решать не Коноха, а именно мы. И это только наш путь. Давно пора его закончить. Поэтому просто сделайте это. — Хорошо. Я и Шисуи ещё раз поклонились и отправились в наше жилище.***
Когда мы вернулись, все ужасно возмущались, но, увидев целый мешок еды, забыли о нашем просчёте и бросились готовить ужин. Хоть все чертовски устали, атмосфера была дружелюбной и наполненной духом Конохи. Я и Шисуи отказались от своих порций в пользу бойцов, что весь день проработали в патрулях, чему те были чертовски рады. Я дал указания на счёт сборов. Рю, как наиболее авторитетный среди остальных, быстро разогнал любителей посидеть допоздна по комнатам и сам, собрав всё необходимое, отправился в караул со своим напарником. Я вышел на веранду, чтобы подышать свежим воздухом. По спине пробежался холодок. — Тоже не спиться, Шисуи? — спросил я наугад. — Как вы узнали? — удивлённо проговорил тот. Чёрт, да я ж просто угадал… Надо что-то пафосное выдать. — Ну, эм… я же джонин. Нас этому учат! Вот! — Хах, вы же просто угадали, капитан? — смеясь, спросил тот. — Н-нет! Эх, ладно, раскусил… угадал я, твоя правда. — Хах, знаете, хоть я в вашем подчинении недавно, но чем чаще общаюсь, тем больше понимаю, когда вы что-то скрываете. — Да, наблюдательности тебе не занимать, — усмехнулся я, опираясь на перила. — Есть у кого учиться. — Ты ведь слышал, да? Тот разговор… поэтому ты тут? — Угу. Если позволите, то могу я задать вопрос? — Моим же приёмом… хах, а ты хитёр. Давай, спрашивай. — Вы правда верите, что однажды этот мир перестанет воевать? Или же это просто утешение для потерявшего веру отца? Я выдохнул. И начал говорить спокойно, даже немного холодно: — Прекрасно знаю, что война всегда была частью человеческой жизни… всё это началось задолго до нашего рождения и столько продолжится после нашей смерти… Но почему это не может быть правдой? Ведь если все мы будем верить всем сердцем, менять, пусть и маленькими, но поступками этот жестокой мир, то, быть может, однажды те, кто продолжат наше дело, найдут эту истину, ради которой многие не пожалели жизни… Шисуи встал рядом со мной, его обычно весёлое лицо вдруг стало крайне грустным. — Я не хочу убивать, видеть смертей близких… Но сам факт того, что я — Учиха подразумевает это. Наши глаза, они обрекают нас на путь убийств и созерцания смерти. Поэтому мне страшно, что когда мой шаринган пробудится, то я буду желать лишь силы и ей же решать вопросы. Он замолчал и склонил голову, глядя на траву, в которой стрекотали кузнечики. — Да… ты прав, наши глаза — это отражение силы нашего клана… Но важно не её наличие, а какие помыслы ты имеешь в момент её открытия. Эмоции, что ты испытываешь, желания и надежды — всё это открывает ту самую силу внутри тебя. Если ты желаешь ярости и разрушения, то таковы будут и твои глаза. Также будет, если ты желаешь мира и созерцания. Глаза — это лишь инструмент… самое главное то, каковы твои помыслы. Шисуи повернул голову в мою сторону, улыбнулся по-детски лучезарно и сказал: — Тогда я знаю, чего хочу от своего инструмента. И как буду им пользоваться. — Хах, значит, волноваться мне не о чем. А теперь иди спать, это приказ! — Есть! — отчеканил Шисуи и отправился в комнату. Я же ещё несколько минут смотрел на небо. Смог ли я помочь ему? Ответил ли на вопрос, на который не до конца знаю ответ… И имею ли вообще право вмешиваться в его путь. Быть может, это и есть мой инструмент, тот, что мне дала Сущность, сама того не зная…