***
Внутри больницы стояла гробовая тишина. Неужели мы опоздали? У регистратуры валялись разбросанные бумаги, несколько тел местных АНБУ. У одного из груди было вырвано сердце, а рёбра торчали в разные стороны, грудина — раздроблена в мелкие кусочки. Второй лежал прибитый к столу одной из ножек. Кишки были выпущены наружу и намотаны вокруг шеи, зловонные массы кала выливались наружу вперемешку с кровью. Казалось, его рот ещё двигался в попытке что-то сказать. Я посмотрел на Рин, но та лишь отрицательно качнула головой. — Такое бывает… Резкое сокращение мышц… Но он мёртв. По её голосу понятно, сколько раз она видела такие случаи. Мы чуть быстрее двинулись вперёд. Я открыл дверь, ведущую в основной коридор, где были палаты пациентов. В тусклом свете ламп, что мигали от напряжения, я увидел её. Те же белоснежные волосы свисали до плеч, а прядка закрывала один глаз. Всё та же откровенная одежда и взгляд зелёно-жёлтого глаза, пустой и безжизненный. Она выбивала двери одну за одной, разочарованно выдыхая и двигаясь дальше по коридору. В один миг она заметила нас и улыбнулась тёплой улыбкой, будто бы встречала друзей, а не врагов. — Приветствую тебя, о юный воин. Так рада видеть я того, кто уважения достоин. Рин слегка напряглась, я же лишь сильнее сжал рукоятку катаны. — Шино, в этом был твой план? Дождаться побоища и убить мирных, беззащитных жителей? — спросил я, оттягивая время битвы и придумывая тактику для боя. — План? Ты слишком беспокоен, милый мальчик. Я лишь служу Джашину и волю исполняю. — Волю, значит… Скольких ты уже убила? — процедил я, за спиной показывая Рин четыре пальца. Она начала осторожно готовиться, чтобы не выдать наших намерений. — Посмотрим… Охранник — раз, за ним второй… там третий и четвёртый, но вот, увы, и кончен счёт… здесь, правда, крайне пусто. Пусто? Неужели в палатах нет людей? Куда они делись? Скорее всего, Томодачи предусмотрел такой вариант и, как только услышал вопли людей, что сдерживали эту маньячку, поспешил увести их в безопасное место. Не думаю, что у него было много времени, поэтому очевидно, что пациенты всё ещё в стенах больницы. Мне нужно как можно быстрее избавиться от неё или увести как можно дальше отсюда. — Надеешься отвлечь меня от цели? Наивно полагаешь затеять западню? Как жаль, но я не собираюсь играть в твою игру, — хитро улыбнулась девушка, слегка склоняя голову набок. — К сожалению для тебя, здесь всё и закончится! — громко проговорил я, готовясь к атаке. Шино не ответила и резко метнула своё оружие в нас. На такой дистанции в узком проходе у неё явное преимущество. Я не ожидал такой стремительной атаки, но выскочившая вперёд Рин, метнула один кунай в клинок, сбивая его скорость и траекторию, а затем ударила вторым. Орудие воткнулось в стену. — Обито, будь внимательнее! — сказала она, доставая новые кунаи. — О, дева юная, что ранее молчала… я вижу, как внутри тебя сейчас от страха всё дрожало. Ты моего любимого задумала забрать? Ну что же, знай, что такому не бывать! Шино стала выглядеть злее, хотя проявилось это лишь в голосе. Её лицо по-прежнему оставалось таким же улыбающимся. — Хм, Обито, кажется, у меня появилась конкурентка? — немного шутливо проговорила Рин. — А-а? Т-ты решила так обстановку разрядить?! — смутился я. — Зато ты в себя пришёл. Покажи ей, что значит иметь дело с шиноби Листа! Хоть это был крайне неловкий момент во время такой серьёзной битвы, но я и правда пришёл в себя. Мы оба понимали, что сейчас нужно дождаться момента и применить тактику для атаки. — Тц… вредная девчонка, но ничего без языка не сможешь петь ты столь же громко! Шино, которая уже вернула цепь назад, сложила печати. — Техника каменных сюрикенов. От стен начали отрываться куски, преобразуясь в подобие метательного оружия. Их количество было трудно сосчитать. Я активировал шаринган. — Ах, этот взор кровавых глаз! Возрадуйся, Джашин-сама, убийца среди нас! — Заткнись… мои глаза не будут служить для твоего лжебожка… Лицо Шино стало грустным. Она направила руку в нашу сторону, пока я и Рин яростно отбивали атаки. Минато-сенсей часто устраивал такие тренировки, поэтому в наших действиях не было ни одного лишнего усилия. Рин отбила сюрикен, что летел мне в плечо, я — тот, что стремился попасть в её правое бедро. Полная синергия, нам не нужно было слов, ведь мы не просто команда. Шино лишь усмехнулась и усилила напор. Стена медленно истончалась, лишь благодаря шарингану я успевал парировать все атаки. Рин хотела взять часть на себя, но злополучная цепь вновь бешено полетела на нас. Мои глаза знали траекторию орудия. Шино жаждала убить Рин, заняв меня усиленной атакой. Её объём чакры как будто у двоих людей — невероятный запас сил. Мне нужно применить Камуи, иначе Рин попадёт под удар. Рин метнула кунаи, желая повторить предыдущий опыт, но в этот миг цепь, словно змея, увернулась от броска и устремилась вперёд. Времени оставалось мало, как вдруг в середину цепи между кольцами вонзилось несколько кунаев. Та натянулась, и я резко ударил по острию клинков, которые находились на конце цепи. Орудие с грохотом отлетело и вернулось назад к владелице. — Спасибо, Обито! — проговорила Рин, переводя дух. — Фух… я успел, но что это было? Из прохода вылетел Томодачи, он был одет в броню серо-зелёного цвета. Медлить нельзя, Шино обескуражена появлением подкрепления. — Томодачи! В сторону! — прокричал я. Наш друг быстро смекнул и отпрыгнул на лестницу. — Давай, Рин! Тактика номер четыре. Четвёртая тактика подразумевала исключительно наступательный потенциал, в ней сил мало уделялось защите. Использование большого потока чакры подразумевало мощную атаку для быстрой победы, в случае если противник был сильнее численно или способнее нас. По идее, Какаши поднимал нас с помощью техники земляной стены. Мы проводили атаку катоном по площади, а наш товарищ выскакивал из-под земли, добивая чидори оставшихся. Рискованно, но оправданно. Сейчас с нами нет Какаши, но Шино в замкнутом пространстве, поэтому у нас есть шанс! Рин набрала воздуха и применила дзюцу огненного шара. Её атака должна быть немного раньше, чтобы я бил на упреждение. Шино, само собой, решила увернуться. Я выдохнул, набрал воздуха в лёгкие. Чакра внутри меня собралась в огромный ком. — Катон гокакью, но дзюцу! Мой огненный шар был больше того, что сделала Рин. Однако, она очень преуспела — неужели тренировалась без меня? Атака была удачной. Пламя охватило нужную площадь, покрывая тело противника. Мы отскочили назад, чтобы нас не зацепило. Вокруг запахло гарью, пламя перешло на деревянные двери. Томодачи выскочил и закричал: — Обито, придурок! Т-тут же недавно ремонт был! — Придурок?! Да я тут твою жопу спасти пришёл, если ты не заметил! Потом об этом подумаешь! — Да я тебя.! — начал Томодачи, но, увидев Рин, виновато опустил глаза. — Хи-хи, вы, как всегда. — Рин… я… Мы не успели узнать, что хотел сказать наш друг. В облаке едкого дыма был слышен звон цепи. Я осознал, как мы недооценили противника, надеясь прикончить эту бешенную маньячку таким простым способом. Счёт шёл на секунды. Активировав Камуи, я телепортировался к Томодачи и оттолкнул его. Мне едва хватило времени, чтобы задействовать способность другого глаза и пропустить клинок через себя. — Обито! — крикнул Томодачи в ужасе. Цепь опять натянулась и вернулась назад, прошивая меня насквозь. Я нервно выдохнул. Зрительный нерв испытал сильнейшую нагрузку. В последнее время я часто использую Камуи, и это не проходит бесследно. В глазах всё стало расплываться, будто бы я смотрел на мир находясь под водой. Я встряхнул головой, картинка стала чёткой, дым слегка рассеялся. Шино стояла опаленная, её рука была в ожогах, но всё остальное осталось невредимым. Только одежда слегка обгорела, обнажая и так бесстыже неприкрытое тело. Она потянулась в разные стороны, слегка раскрывая прикрытые части. Томодачи почему-то вылупился, глядя то на меня, то на неё. Кажется, у него случился сильный диссонанс. Ну, или с девушками у него и правда не ладится. — Вставай, чего слюни пускаешь! — проговорил я, поднимая товарища. — О-обито, ты жив… н-но я видел, как она прошила тебя насквозь! — Позже поговорим… пфх… — сказал я, чувствуя, что потратил приличное количество чакры. Мы слегка отступили назад. Рин прикоснулась ко мне, пытаясь определить моё состояние. — Обито, тебе не стоит сейчас нестись сломя голову в атаку… Уровень чакры мал, шаринган забрал у тебя много сил. Я ощущаю сильное перенапряжение в зрительном анализаторе. — Хах, я бы и рад… но, как видишь, наш противник на ногах и вполне готов действовать. Я и сам прекрасно понимал, что сил у меня хватит на два-три применения Камуи и то, если я не буду тратить чакру на другие техники. — Я и Томодачи прикроем тебя, пока ты копишь силы… Как только будешь готов нанести последний удар, дай нам знать, — прошептала Рин. Всё это время я смотрел на Шино. Девушка лишь с равнодушием наблюдала за нами. Казалось, она ожидала чего-то большего и не хотела тратить силы на наши «пустяковые планы». Эта маньячка оживала лишь в минуты использования мной сил клана Учиха. Видимо, она специально выжидает, чтобы вновь спровоцировать меня на использование Камуи. — Нам нельзя, чтобы она осталась тут, — проговорил Томодачи. — Почему? — вопросил я. — Там… раненные, я не успел вывести всех, ваши шиноби в большой опасности, — прошептал Томодачи, сжимая кулкаки. — Тогда мы обязаны одолеть её! — решительно произнесла Рин. — Нет… ты и Обито слишком важны, позвольте мне самому разобраться. — Ты тут в героя решил поиграть?! — возмутился я, чувствуя боль в теле. — Хах… ну не всё же тебе красоваться… К тому же, я виноват перед вами и вашими товарищами, поэтому верну долг. — Томодачи, не нужно, я помогу тебе, вместе у нас больше шансов! — проговорила Рин, взяв его за предплечье. — Именно, поэтому я хочу дать вам этот самый шанс. Я видел, как вы синхронно действуете… Мы недооценили эту девушку… Думаю, теперь Обито и ты сможете одолеть её, какие бы уловки она не использовала. К тому же, хоть я и не силён в дзюцу, но кое-какой козырь в рукаве у меня есть. Рин посмотрела на меня, я понимал, что она не собирается бросать Томодачи в беде, но наш товарищ прав: если атака вновь будет с «сюрпризом», то кто-то из них может попасть под неожиданный удар… А сейчас я не успею им помочь, покуда поток чакры восстановит свой ход по телу. — Ты уверен? Я спрашиваю лишь потому, что хочу взять с тебя обещание… Не дай ей себя убить… — Да-да, как всегда, заботлив. Смотри, сейчас я покажу, на что способны шиноби Скрытой Травы. Томодачи вышел вперёд, разминая руки. Шино слегка склонила голову набок, она выглядела озадаченной. — Ещё одна помеха на пути моём… Готовишься стать жертвой, жалкий дурачок? — Хах, я многое слышал о себе, но чтоб стихами… да дураком… Тебе стоит поучиться, Обито, — съязвил Томодачи, занимая боевую стойку. — Ты безоружен, мал и слаб… Совсем ты мне не ровня, но в сердце я не вижу страх, начнём же, странный воин. Когда Шино сжала свою цепь сильнее, то послышался звучный болезненный стон за одной из дверей. Это была палата, где лежали наши ребята. Лицо Шино оживилось, улыбка вновь засияла и стала похожа на маниакальную. — Услышана молитва, алтарь уже готов, и скоро здесь прольётся ублюдков жалких кровь. Томодачи занервничал, когда понял, что Шино желает ворваться в палату. Похоже, мне всё же придётся вмешаться не дожидаясь восстановления сил. — Не смей… — процедил он, делая шаг вперёд. Шино оживилась ещё сильнее. Ненависть, кажется, её раззадоривала. Томодачи рванул вперёд. Орудие противницы полетело ему навстречу. Лезвие опасно приближалось к лицу Томодачи. В последнюю секунду он увернулся, позволяя острым клинкам пролететь вперёд, и тут же схватил цепь, дергая её на себя. Шино явно не ожидала такого, что стало её ошибкой. На удивление, рывок Томодачи оказался весьма сильным — настолько, что девушка не смогла устоять на ногах и полетела ему навстречу. Кулак нашего товарища что есть мочи влетел ей в живот, было слышно, как глухой выдох вырвался из её рта. После чего Шино с огромной скоростью впечаталась в стену, безвольно обмякнув. — Это одно из направлений тайдзюцу деревни … Стиль «Колышущейся травы», — произнёс Томодачи, медленно подходя к врагу. — Я никогда не славился идеальными показателями по боевым техникам… но мой учитель передал мне этот стиль боя, чтобы я мог защитить моих товарищей… Я не дам тебе нанести вред никому в этой деревне! — Ух ты! — удивилась Рин. — Не знала, что Томодачи силён в тайдзюцу! — Пижон, — пробубнил я, медленно вставая. Томодачи нанёс Шино ещё несколько ударов, но в ответ послышался лишь смех. Тот самый дьявольский, неукротимый, с жаждой убийства. Теперь это уже не та Шино, что сражалась с нами. Она вновь переменила личность. — Томодачи! Не дай ей прийти в себя! — крикнул я. — Понял! — ответил тот, нанося удар за ударом, пока тело Шино не перестало шевелиться. — Пфха… фха… Вроде бы, отрубилась… Хорошо, что её атаки так предска… Он не успел закончить. Острый клинок блеснул в темноте одной из палат позади нашего товарища. Я навсегда запомнил этот момент. Быстрое, едва уловимое даже моими глазами движение. Удар, что рассёк плоть и кость, отсекая обе руки сразу. Томодачи не успел даже вскрикнуть. Он тут же потерял сознание и упал на землю, истекая кровью. — Томодачи! — крикнул я и Рин в унисон. Из тьмы палаты вышла Шино. Её глаз был малиновым, а прядка сместилась на другую половину лица. Она облизывала окровавленный клинок и говорила с разочарованием: — А сколько гонору-то, блять… «Я никому не позволю…», бе-бе-бе, у меня «маленький член» и тд. Боже, какие же наивные ебантяи кругом… Увидев меня, она сказала: — Что такое, урод? Думаешь, я тебя забыла? Из-за тебя на моём милом личике шрам! — прокричала Шино, указывая на её свежий след нашей последней битвы. Каждую чёртову минуту я вспоминаю об этом унижении! И это будоражит всё моё нутро! Моё лицо скривилось от потока подступившей злости. Взгляд малинового глаза был совершенно безумным, рана на лице уже покрылась коркой, но было заметно, что её старательно расчёсывали снова и снова, вскрывая и не давая нормально затянуться. Эта поехавшая часть личности Шино выбивала из меня остатки самообладания. — Да! Аха-ха-ха! — засмеялась убийца, вновь нервно ощупывая своё лицо. — Это выражение лица! Ты хочешь меня убить, я чувствую жажду крови! Так чего же ты ждёшь?! Убей меня! Давай! Я встал, часть чакры восстановилась и теперь можно было дать отпор врагу. Рин понимала, что если я соберусь атаковать, то, скорее всего, потрачу много сил, поэтому она старательно осматривала варианты прохода к противнику через столь узкий коридор. Всё усугублялось тем, что Томодачи лежал на полу и истекал кровью. Если мы будем медлить, то он умрёт. Я посмотрел на Рин, та утвердительно кивнула. Мы оба осознавали, что сейчас лучше вытащить нашего товарища, потому что с этой бешеной сектанткой удастся справиться лишь мне. — М? Что это за взгляды такие? — вопросила Шино. — Вы чего это удумали, мелкие засранцы?! А-а-а… я поняла… хотите спасти этого придурка и тех людишек в палате. Отвлечь меня решили? Ха! ХУЙ ВАМ! С этими словами она резко намотала цепь на предплечье, схватилась за рукоять клинков, что были присоединены, и замахнулась, решая нанести решающий удар. Время будто бы для меня замедлилось. Даже если я метнусь туда, скорость этой девушки просто невероятна, она с лёгкостью успеет пронзить Томодачи и заблокировать мою атаку. Вдобавок, если это — клон или подобие его, то я могу попасться в ловушку. Однако, есть всего один вариант, чтобы нарушить её планы. Я вновь использовал Камуи, давая максимальную нагрузку на зрительные нервы. Оба глаза заработали на пределе своих возможностей, выжимая чакру из моего тела. Лёгкая слабость прошлась волной, в висках загудело, но я быстро погрузился в темноту, перемещаясь в пространстве. Через секунду я был рядом с Томодачи, рефлекторно выставляя меч, представив траекторию удара. Клинки Шино со звоном встретились с моей катаной. Я ещё сильнее просел, ощущая, как позвоночник хрустит под тяжестью её удара. Невероятная сила. Она что, собирались разрубить Томадачи пополам?! — Хи-хи-хи, — засмеялась Шино, — так и знала! Вот, как тебе удалось меня одолеть! Ты переместился! Тут до меня дошло. Эта атака была предназначена не для Томодачи… Она изначально понимала, что мне удастся добраться раньше, чем удар настигнет его. Поэтому она била с такой силой, желая разрушить мою защиту. Она явно неглупа… — Не смотри на меня так, сучара! — выкрикнула Шино, видя мою кривую ухмылку. — Эти глаза должны принадлежать Джашину! Эта жертва будет самой великой за последнее время! Мне всего лишь надо применить способность, как только я сделаю своё тело и клинок неосязаемыми, то вновь материализуюсь и отрублю её руку, лишая способности атаковать. Так подумал я… но волна боли затуманила мой взор. Всё вокруг стало расплываться. Секунда… вторая… и вот из глаза пошёл поток слёз. Кровавых слёз. — Ах, — томно выдохнула Шино, — это прекрасно! Река крови, что льётся потоком… эм, блять, не умею я в поэзию… Короче, пора вам всем сдохнуть. Рин уже приготовила кунаи, но, пока мы там, атаковать было опасно, ибо Шино могла парировать их в нас. В эту минуту дверь в палату, где лежали наши шиноби, распахнулась. За своей спиной я услышал голос, который вот-вот был готов надорваться. Оки Отоко, добродушный, немного трусливый толстячок — без сомнений это был именно он. — Н-не смей трогать м-моих товарищей, паскуда! Техника земли! Обратный муравейник! Шино не была готова к атаке со стороны. Думаю, она даже не подозревала о существовании Оки. Её тело тут же по пояс оказалась в ловушке в виде небольшого «муравейника» из земли и кладки пола. Из-за неожиданной атаки она потеряла хватку, и я, откинув её клинки, ударил снизу вверх, отсекая кисть. Шино взвыла, выронив своё оружие. — ТЕБЕ ПИЗДЕЦ, ЖИРОБАСИН! — прокричала она, прикладывая вторую руку к ловушке и буквально разламывая её часть одну за другой. Оки прокричал настолько тонким голоском, что казалось, будто бы это была девчонка: — П-подождите! Я-я сдаюсь! О-отпинайте, но не убивайте! Ещё пара мгновений — и Шино освободится. Чёрт, я всё ещё с трудом вижу, что происходит вокруг: картинка крайне мыльная и замедленная. — Рин! — Поняла! Нам нужно было задержать Шино на месте, обезопасив остальных. Я скинул Томодачи Оки и прокричал: — Заблокируй вход и останови кровь у Томодачи! — Н-но! — хотел сказать чуунин. — Я верю в тебя! Оки быстро кивнул и выстроил стену, закрывающую проход. Всё происходило крайне быстро. В эту секунду Шино вырвалась, её глаза горели жаждой убийства. Но она ничего не успела: Рин уже закончила печати. — Стихия воды: построение водяной стены! Трубы, что проходили под кладкой, затрещали и лопнули, высвобождая огромной поток воды. Я и Шино оказались придавленными к потолку этой стихией. Открыв глаза, я увидел, как она пытается схватиться за плавающие клинки. Сила потока была мощной, что создавало неслабое сопротивление всем нашим усилиям. У меня есть не больше минуты, прежде чем кислород кончится. Рин не станет подвергать меня ещё большей опасности, ведь это и так был отчаянный шаг. Шаринган всё ещё работал, поэтому ориентироваться в столь размытом потоке грязной воды мне было намного проще, чем Шино. Я резко оттолкнулся от стены, выставляя клинок вперёд. В эту секунду я видел, как девушка почти взялась за клинок неповреждённой рукой. Удар. Я почувствовал, как лезвие пронзает плоть Шино, как в толще воды глухой крик вырвался из её рта. Действие техники закончилось, и мы оба упали на пол. Я болезненно закашлял, чувствуя, как мерзкая канализационная вода попала куда только можно. — Обито! — крикнула Рин, подбегая ко мне. — Прости, я затянула с техникой… — Кх-кх… ты отлично справилась, Рин, — ответил я, улыбаясь. — Она… мертва? — всё ещё не спуская взгляда с Шино, спросила Рин. — Я… ударил в сердце… Сомнений нет. Но я ошибся. Тело девушки начало разлагаться, словно куча какой-то грязи. Среди остатков блеснула бумажка с письменами. Я понял, что это значит, и тут же толкнул Рин как можно сильнее. Прогремел взрыв. Звуки выбитых стёкол, разрушенной стены… вся эта картина мелькала перед моими глазами. Рефлекторно я защитил себя Камуи… второй раз… но действие его оказалось неполным. Мне удалось защитить своё тело и голову, но вот левая рука и нога получили кучу осколков, которые прочно вошли в мою плоть. Более того, вокруг всё плыло, в ушах стоял звон. Мой предел почти достигнут… Если я применю Камуи более одного раза, то навсегда лишусь зрения…чакра внутри нервов действовала словно защитный слой, идя непрерывным потоком, теперь же её поступление полностью зависит от внутреннего резерва, который я почти исчерпал. Если сейчас я применю любую другую технику, то однозначно рухну без сил…если не помру. Когда сознание стало приходить в норму, в клубе дыма я заметил две мелькающие фигуры. Нет… я должен спасти Рин. Опираясь на катану, я встал, машинально двигаясь к месту боя. Дым рассеивался, и передо мной предстали две Рин. Я мотнул головой, думая, что это галлюцинация. Но нет, они сражались друг с другом. Девушки наносили удар за ударом, будто бы кружась в танце. Их ведение боя было идентичным, а движения абсолютно похожи. Наконец, одна Рин уклонилась от удара кунаем другой и с разворота нанесла удар в область живота. Вторая Рин упала на землю и тут же выставила кунай, защищаясь от соперницы, что прижала её к земле. Увидев меня, она сказала: — Обито, быстрее! С-сейчас твой шанс, я её держу! Вторая Рин сильнее надавила, говоря в ответ: — Не с-слушай её… э-это уловка… она полностью скопировала меня. Рин, которую прижали к земле, отвела кунай соперницы в сторону, ударяя лбом в нос. Атакующая Рин слегка пошатнулась, и её перебросили через себя. — Е-если мы так и будем бороться, то ничем это не кончится: наши силы равны! — процедила Рин, которую прижали к стене. — М-молчи… подделка! — остановила её вторая. Мои глаза разбегались в разные стороны. Шаринган хоть и работал на двадцать пять процентов от своей привычной силы, но я видел, что их потоки чакры, движения — всё… было одинаковым. Это был не просто клон: это было нечто большее. А-а-а, как мне узнать, кто настоящая? Что делают, блин, в таких ситуация?! — Рин, какая твоя любимая ягода?! — спросил я. — Клубника! — крикнули обе, не сбавляя напора, продолжая обмениваться ударами. Правильно ответили обе… Твою ж мать… Но откуда об этом знает ложная Рин?! — Когда у меня день рождения?! — Десятого февраля! — также ответили обе. Да чтоб тебя… — О-обито… времени нет на вопросы, — сказала одна. — Д-делай, что должен! — проговорила вторая. Легко им говорить! Что ж… если я ничего не сделаю, то поставлю настоящую Рин в опасность. Я не хочу этого делать, но, похоже, придётся… — Прости, Рин… — тихо проговорил я, делая удар катаной по ним обеим. Клинок резко взмыл, приближаясь к шее первой Рин. Та даже не шелохнулась, и лезвие тут же прошло через неё. Вторая Рин моментально отскочила назад, ошарашено смотря на меня. — Ч-что?! — выкрикнула она. — Т-ты… — Вот ты и… кх-кх, попалась… — язвительно улыбнулся я. Настоящая Рин посмотрела на меня, тепло улыбаясь. — Видимо, ты знала о моих способностях не так много, как моя Рин! — Ха-ха-ха-ха… АХА-ХА-ХА-ХА! — засмеялась фальшивка уже своим голосом. — Хитрый мелкий ушлёпок… мне и правда не дали об этом информации… Шаринган дезактивировался… мой лимит был полностью исчерпан. Фальшивая Рин злобно цыкнула языком, бросаясь в атаку. Карие глаза горели безумной жаждой крови. Я не мог увернуться. Но в эту секунду настоящая Рин оттолкнулась от стены и что есть мочи впечатала голову соперницы ударом ноги, крича: — Ты и пальцем не тронешь Обито! Фальшивка попыталась атаковать кунаем, но Рин присела, увернувшись, затем локтем нанесла удар по локтевому сгибу, вышибая кунай из руки соперницы и тут же ударяя её в челюсть. Противница пошатнулась и получила серию ударов в живот. Однако, ей удалось парировать последний, после чего она отскочила в сторону стены, где мы сражались за несколько минут до этого. Мы видели, как с её лица по кусочкам отпадает облик Рин. Правый глаз стал малиновым. Оболочка медленно разрушалась. — Пфха, мелкая сучка… Ты же бесполезный ирьёнин… Какого хрена? — В моей команде двое сильнейших шиноби в деревне… Думаешь, я бы хотела быть для них обузой? — проговорила она серьёзно, готовясь к атаке и заслоняя меня спиной. — Рин… не рискуй, — проговорил я, оперевшись о стену. — Обито… ты всегда защищаешь меня, что бы ни случилось… Но правда в том, что я не слабая девочка… Видя то, как ты и Какаши растёте ввысь, я тоже решила, что хочу защищать вас. Более того, эта девица пытается тебя отбить, хи-хи, не люблю таких навязчивых соперниц, — проговорила она, слегка усмехаясь. — Удивительно, как ты оптимизм сохранила… Стоп, ты что, ревнуешь? — Возможно, кто знает, хи-хи. Шино вновь приняла свой облик. Её лицо было в кровоподтёках, а руки — в синяках. Видимо, все эти техники неслабо её истощили. — Хах! Я недооценила вас… честно говоря, думала, что девчонку казнят. Ведь её так просто было подставить. Внутри меня что-то сломалось. В голове загудело от гнева. — Это ведь твоих рук дело… — дошло до меня очевидное. — АХАХА! Естественно. Это моя техника Големов. Нужна была лишь капля крови, которую я получила с этой девчонки во время боя! Вот и готов образ. — Но откуда ты столько знаешь обо мне и Обито?! — воскликнула Рин. — М-м-м? Ах, вы же не в курсе? Хм, тогда пусть это останется секретиком, вы ведь всё равно проебали! Я уже не слушал её. Мой разум был полностью охвачен волной злости. Она приняла облик Рин, подставила её и чуть не обрекла на гибель. Эта мразь была готова на всё ради того, чтобы реализовать свою маниакальную наклонность. Моё тело перестало болеть и чувствовать боль, поток чакры из слабого пламени разгорался сильнее, восстанавливая силы. В глубине души я осознавал, что это выделение адреналина открыло проявление моей истинной сущности. В прошлой жизни я жил ненавистью, она питала меня, давала сил и смысл жизни. И, несмотря на потерю памяти, сейчас эта граница стёрлась, вернув меня тогдашнего. Без слов я вынырнул из-под Рин, несясь в атаку. — Обито! — крикнула Рин, кидая кунаи на опережение. Шино едва успела отбиться от Рин, как тут же прикрылась тройным клинком, который, словно послушное животное, влетел в её руку. Я игнорировал её защиту, нанося безумные удары крест накрест. Мои руки действовали автоматически, я менял стойки, не давая Шино и шанса на контратаку. Мне не нужен был шаринган, ибо я чувствовал каждое движение этого монстра. Самоуверенный взгляд сменился полным отчаянием. Шаг за шагом она отступала к стене. Рин не давала ей наносить удары, метая сюрикены и заставляя её отбиваться от двоих противников. Наконец, Шино уперлась спиной в стену. — Сдохни! — крикнул я не своим голосом. Мой клинок разломил цепь, которой она пыталась прикрыться. От столь резкого удара руки Шино взмыли в высь, и тут же острие катаны вонзилось в её живот. Я вгонял его всё глубже, а затем повернул рукоятку. Струя крови полилась на пол. Шино безумно улыбнулась, схватилась за мой клинок и протолкнула его ещё глубже. — Да! Да! Вот она, жажда убийства! Кха-кха… ты другой. В этих глазах я вижу тысячи невинных жертв… ты… кх… — ЗАТКНИСЬ! — прокричал я, вогнав клинок максимально глубоко. Тело Шино обмякло и повисло на катане. Я чувствовал, что для меня этого мало, мне хотелось наносить ей удар за ударом. Но тут меня сзади схватила Рин. — Обито, прошу тебя, хватит! О-она мертва, слышишь? Рин повернула меня к себе и схватила за щёки. Увидев мой безумный взгляд, она ужаснулась. — Р-рин, я… я… — ответил я, осознавая, что сейчас произошло. Рин, ни минуты не колеблясь, обняла меня, прижимая к груди. — Всё хорошо, я понимаю, что ты чувствуешь… Всё закончилось… ты справился. Я взглянул на свои руки, они были полностью окровавлены. В голове мелькнул образ. Образ Рин… что умерла прямо у меня на глазах… её безжизненное тело… Ярость, что я выплеснул, именно такой она была. В ту минуту я умер как Обито Учиха… Сзади послышался лёгкий хрип. Я и Рин с ужасом увидели, как Шино держится за клинок, которым была приколота к стене. — Кх-кх, убил… а что дальше? Ха-ха… АХА-ХА-ХА… Мы были в шоке. Из Шино всё ещё текла кровь, но лицо девушки было спокойным, даже радостным. Руки дергались, тихо вынимая клинок из тела. — Я должна, кх… поблагодарить тебя… ебаный сопляк. Ты прикончил мою сестру… ибо её присутствия я… не ощущаю… Наконец-то эта сопливая… сука, кх… сдохла. Когда она говорила это, я видел, как из её теперь полностью малиновых глаз капали слёзы, смешиваясь с грязью и кровью на лице. — Теперь… теперь я свободна… я достойна, ха-ха… АХА-ХА-ХА… — Ты не уйдёшь отсюда! — прокричал я, желая нанести ещё удар. — Мы ещё встретимся. Я обязательно отомщу тебе, Обито Учиха, — процедила она сквозь слёзы. Шино быстро сложила печать тигра и словно исчезла, сливаясь со стеной. Мой клинок рухнул на землю, разбрызгивая остатки её крови. — Чёрт! — крикнул я, ударяя кулаком в стену. — Она ушла… Как… как она выжила?! Рин подошла и тихо проговорила: — Каким бы монстром она не была… я чувствовала, что она ощущает боль внутри своей души… — Шино говорила про сестру… может ли такое быть, что в одном теле две личности? Кто способен на столь ужасную вещь? — Не знаю… но одно я понимаю точно: её целью были мы, — ответила Рин, вытирая кровь с моего лица. — Кто-то выдал всю информацию о шиноби, которые прибыли сюда… Но кому и зачем это надо?! Хотя… я уже могу понять, кто это. Рин понимающе кивнула. После чего постучала по каменной стенке, вызывая Оки. Тот рассеял технику. Чуунин сидел весь вспотевший, рядом с ним лежал хоть и бледный, но живой Томодачи. — Я… я справился, капитан, — проговорил Оки, неловко улыбаясь. — Я никогда в тебе не сомневался. В самую трудную минуту ты оказался истинным героем, Оки, — ответил я, грустно улыбаясь. — С-спасибо… честно говоря, хотелось убежать отсюда, но вы, Рин-семпай и Томодачи-сан, рисковали жизнью, чтобы защитить всех нас… Я устал быть трусом и слабаком, поэтому и решился на этот, чёрт возьми, самоубийственный ход! Предоставляете, чуть не обделался от страха! Я кашлянул, указывая на то, что тут Рин. Она же лишь слегка усмехнулась, проводя руками, наполненными бирюзовой чакрой, по телу Томодачи. — Ты справишься, Рин? У тебя ушло немало сил на эту битву… — проговорил я, кладя руки на её плечи. — Не волнуйся, Оки сделал за меня почти всю работу… Он и правда очень талантлив, особенно по части первой помощи. Если бы не его медицинская техника, то Томодачи давно бы погиб от потери крови… Я облегченно выдохнул, окидывая взглядом палату. Шиноби всё ещё лежали в тяжёлом состоянии, но каждый из них был подключен к капельнице, которые, очевидно, ставил Оки. Он не бросил своего поста, даже несмотря на угрозу извне. Порой именно война раскрывает потенциал человека, выявляя его истинные черты… кто-то становится героем, а кто-то — убийцей, проникаясь жаждой крови и чувством мести. Я встряхнул головой, осознавая, что каждый мой нынешний шаг — это лишь отражение ошибок, которые я совершил прибывая тут… — Мне… надо идти. — С-сейчас? — обеспокоено спросила Рин, смотря на моё израненное тело. — Да… Я должен встретиться с Шисуи и остальными… и… — И? — Ничего, нам нужно убедиться, что данные в безопасности. — Ты никуда не пойдёшь в таком состоянии. Подожди пару минут. — Н-но… — Обито Учиха. Стой. На месте. Понял?! — строго отчеканила Рин. — Д-да. В таком состоянии лучше с ней не спорить. Рин быстро закончила с Томодачи, а затем усилила поток чакры в своих руках. На её лбу образовалась испарина. Я ощущал, как помимо того, что раны затягивались и осколки вылезали наружу, тело насыщалась силой, такой тёплой и мягкой. — Р-рин, это… твоя… — Чакра, да… — сказала она, улыбаясь и проводя руками по моей груди. — Н-но как? — Хи-хи, я же должна развиваться, как ниндзя-медик… К сожалению, передача чакры фактически очень сложная вещь, но, правильно смешав её с твоей, можно получить положительный результат. — Н-но как же ты. — Не волнуйся за меня. Я полна сил! Но не смогу пойти с тобой… все люди, которых спрятал Томодачи, ранены и больны, они всё ещё нуждаются в помощи. Мы останемся тут и поможем им. — А если Шино… — начал я обеспокоено. — Вряд ли она вернётся… даже если каким-то образом она выживет, то сил на ещё одно нападение у неё не будет. Думаю, за этой атакой была какая-то цель. И госпиталь — это лишь одна из точек. — Верно, — задумчиво ответил я, — диверсии были в нескольких местах. Более того, день восстания совпал со днём нападения. Слишком это подозрительно… — Уверена, ты сможешь докопаться до истины! Хоть меня и не будет рядом, но моя чакра внутри тебя, воспользуйся ей, так я смогу тебя защитить. После этих слов она меня обняла. Я чувствовал, что Рин не хочет, чтобы я уходил. Её дыхание было сбивчивым, пальцы сильно сжимали мой жилет. — Р-рин, я вернусь… не волнуйся! — успокаивал я её. — Хих… я знаю, просто ты так канализационной водой пропах, мне аж глаза режет. — А?! Я так воняю?! — воскликнул я, глядя на Оки. Тот тактично отвернулся и неловко пробубнил: — Я-я думал, что это от меня, поэтому и молчал… от вас вовсе не пахнет, нет-нет, хе-хе. — Врёшь ведь! — крикнул я, сгорая от стыда. Рин посмотрела мне в глаза и поцеловала в губы. — Будь осторожен. И возвращайся со всеми живым. Я верю, тебе под силу защитить всех. — Конечно! Ведь я же капитан, я не позволю вам тут погибнуть! — ответил я, улыбаясь. После этих слов я помчался из госпиталя. На улице были слышны звуки бойни где-то вдалеке. Сказав те слова Рин, я понимал, что обманываю самого себя. Нынешнее положение дел — это результат моей недальновидности. И теперь мне пора встретиться с самым главным моим просчётом и ответить за свои ошибки… даже если придётся смыть их своей кровью.***
Я старался бежать, но ноги меня не слушались. Красное зарево пожара всё ещё мелькало со сторон резиденции главы деревни. Чёрный дым, словно проклятая метка, нависал над этим местом. Крики вдалеке то нарастали, то стихали. — Давай же… двигай… не время проявлять слабость. Я попытался взбежать вверх по стене, но рухнул на землю, болезненно ударяясь плечом. Казалось, силы вновь медленно покидают моё тело, превращая меня в тряпичную куклу, которую ребёнок забыл на улице… Но в эту секунду что-то внутри меня разгорелось, неведомый и странный поток энергии захлестнул моё тело. Дрожащие руки опёрлись о слегка сырую землю. Одно колено, затем — другое… так, медленно, но верно я поднялся. Мне вспомнились мои тренировки с попыткой взобраться на дерево. Тогда появилась Рин, которая показала мне, что значит почувствовать чакру внутри меня. Я выдохнул и ощутил, будто бы её нежные руки лежат на моих плечах. Затем они словно толкнули меня вперёд и я взмыл, резким рывком забравшись на крышу. Верно, как бы далеко ты не была, я всегда буду знать, что все твои чувства, твои сила и ласка поддерживают меня, несмотря ни на что. С этими мыслями я ринулся к точке сбора, видя, как вдалеке мелькают фигуры. Спустя пару минут я был на месте. Шисуи и Рю плечом к плечу рубили людей в странных одеяниях. Те были чем-то похожи на Шино, нося на себе лишь плащи и подобие нижнего белья. На их лбах был злополучный треугольник основанием кверху, заключённый в круг. Их стиль боя был довольно примитивен, но крайне агрессивен. Они не боялись смерти, напротив, кажется, всей душой жаждали этой боли, предсмертной агонии и мук. Я спустил с крыши и в прыжке отсёк руку одному из сектантов. Сначала он взвыл, а затем засмеялся, падая на колени. Ещё удар, пронзающий его глотку, и он замолк навсегда. — Капитан! — радостно проговорил Шисуи, подбегая ко мне. — Рад, что ты в порядке! — ответил я с улыбкой. — Доложи обстановку. — Есть! Мы вступили в битву с сектантами, которые окружили резиденцию. Многие из местных солдат пострадали, среди наших несколько раненных, но жить будут… — Чёртовы фанатики… Где Кумо? — сказал я, чувствуя, как всё скверно проходит. — Он… боролся какое-то время с нами, потом сказал, что не может позволить данным пропасть, и метнулся через полчища противника прямиком в резиденцию. — Как давно?! — За несколько минут до вашего прихода. — Опять я опоздал! — воскликнул я, ударяя себя по лбу. В эту минуту подбежал Рю, он был весь орошён кровью врага, на его лице была довольная ухмылка. — Капитан! Рад вас видеть, вы чертовски хреново выглядите! — Да… я столкнулся с довольно проблематичным противником… — Вы одолели его? — Нет, ей удалось сбежать… — Чёрт… ну не волнуйтесь, мы всех их вырежем, теперь, когда вы с нами, наши шансы значительно возросли! — Хм, не думаю, что капитан сейчас имеет прежний запас сил. Как вы заметили, Рю-сан, капитану не слабо досталось… — Хах, — неловко усмехнулся я, потирая больное плечо, — я в норме, но мне нужна ваша помощь. — О чём речь! Мы поможем вам, капитан! — уверенно выкрикнул Рю, а затем резко отсёк голову приближающемуся культисту. — Что требуется? — Мне нужно срочно попасть в резиденцию, думаю, Кумо один не справится… Я и Шисуи пойдём туда. Сможете их отвлечь? — Хм… будет сделано! Ей, Айзуру! Уже знакомый огромный, мускулистый мужик вместе со стариком-командиром оттесняли очередную волну фанатиков Джашина. Услышав зов, он оставил командование на старика, а сам подбежал к нам. Увидев меня, он усмехнулся и возмутился: — Какого хрена, малец. Мы тут уже столько их перебили… И откуда они только лезут?! — Видимо, это все силы, что культ выделил для этой бойни. Вряд ли они ожидали сопротивления со стороны местных, — логично заключил Шисуи. — Хм, твоя правда. Ведь восстание началось спонтанно… Но эти уроды заняли резиденцию, надо быстро их кончать! — Есть дела более важные, Айзуру! — сказал ему Рю, положив руку на плечо. — Капитан и Шисуи отправятся на выручку этому Куму, а мы будем приманкой. — Да, хоро… чего?! Мы же только их оттеснили! Нельзя терять преимущество! — Нам нужно лишь небольшое окошко, — проговорил я. — Не хотелось бы тратить время на долгие стычки, боюсь, сил у меня маловато осталось. — Чёрт… Ты подкидываешь всё новые задачки… Ладно, Обито, будь по-твоему. Сейчас мы прижмём их, а потом слегка отступим, чтобы эти самодовольные выродки почувствовали свой шанс. У тебя будет немного времени, чтобы прошмыгнуть! — Да! Спасибо вам! — отчеканил я, склоняя голову. — Не благодари, лучше всыпь им по первое число там внутри и… спаси главу. Знаю, он может казаться тем ещё придурком, но я уверен, что он сможет услышать нас, после того как закончится этот ад. — Ясно, я сделаю это! — Мы верим в вас! Капитан и Шисуи, удачи! И… не смейте помирать! — сказал Рю, махая нам рукой на бегу. — Ну что… готов, Шисуи? — спросил я, будто бы сам чувствуя неуверенность. — Капитан, вы нервничаете? — Да… я думаю, это будет непросто… принять все последствия своего выбора. Шисуи удивлённо посмотрел, слегка задумался, а затем, улыбнувшись, сказал: — Не ошибается тот, кто ничего не делает, капитан. А вы сделали многое, мы на вашей стороне до самого конца. — Спасибо, Шисуи! — проговорил я, положив руку на его плечо.***
Мы дождались, пока кольцо сектантов вокруг здания разорвётся. Безумцы были так одурманены перспективой убийства и победы, что не задумываясь побежали за ложно отступившими бойцами, которыми командовали Айзуру и Рю. Не теряя времени, мы пробежали внутрь. Холл был довольно пустым, трупы охранников лежали вперемешку с телами сектантов, на стенах кровью был нарисован символ Джашина и написаны его заповеди… — заповедь 1 — повсеместно сей хаос и разрушение; — заповедь 2 — учиняй резню безо всякой причины; — заповедь 3 — убей ближнего своего, если того желаешь; — заповедь 4 — молись три минуты до боя ради славного убийства; — заповедь 5 — молись тридцать минут после боя, посвящая пролитую кровь великому Джашину; — заповедь 6 — не убить / не добить противника — тяжкий грех, который подлежит отмаливанию; — заповедь 7 — прерывать ритуальный обряд или укорачивать священные молитвы — святотатство; — заповедь 8 — регулярно приноси себя в жертву ради продления благословения великого Джашина. Так были исписаны все стены… Чёртовы уроды. Шисуи дёрнул меня за рукав и побежал вперёд. Первый этаж был усеян трупами. По ступенькам, ведущим на второй этаж, стекал ручеёк из крови. Там мы и встретили их. Куча сектантов, которые оживлённо кололи своим оружием, видимо, недавно умерших солдат главы деревни. Увидев нас, они широко раскрыли глаза, вытирая окровавленные ладони о свои одежды. С каждой секундой их становилось всё больше. Шисуи достал катану и монотонно произнёс: — Капитан, двигайтесь дальше, я возьму их на себя. — Я не могу тебя здесь бросить! — Хах, вы, как всегда… сейчас мы должны выполнить наш долг шиноби. Каждый по-своему. Не волнуйтесь, я быстро вас нагоню. Я сжал руку в кулак. Шисуи завёл ладонь за спину и совершил отсчёт. Мы рванули вперёд, но я свернул на лестницу, а Шисуи применил технику теневого клонирования и вступил в бой. Каждый удар его клинка эхом отзывался внутри меня, мгновенье — и я бы был готов вернуться, но понимал, что он прав. Мне нужно исполнить свой долг. Я бежал по лестнице, ведущей в башню. Трупы сектантов лежали в пролетах, видимо, люди Ненсея хорошо тут закрепились… Но я ошибся: через секунду я увидел их тела, лежащие ровным рядком вплоть до самой двери в зал заседаний. Неужели я опоздал?! — П-прошу вас, остановите это! Я-я ведь уже сделал то, что вы просили! — услышал я знакомый голос главы деревни Скрытой Травы. Мои ноги сами несли меня на полной скорости вперёд. Я ворвался в кабинет и оторопел: Кумо стоял рядом с Нумо Ненсей, протыкая его насквозь своей катаной. Его глаза смотрели на меня со страхом, непониманием, сожалением… После чего огонь внутри них потух и тело его безвольно обмякло на руках члена АНБУ. — Кумо! — крикнул я, понимая, что опоздал. Тот повернулся, вытирая ладонью кровь с маски лиса. — Капитан? Удивлён, что вы добрались сюда так быстро… Досадно, что вам пришлось это увидеть. — Ты… зачем ты убил его?! Ты хоть понимаешь, что натворил?! — Вполне. Я убил потенциального предателя. — Нумо был союзником нашей деревни! — На данный момент ему выгодно иметь сотрудничество с Конохой, но он слишком много знал. План наступления, расстановку сил, место сражения… Захвати его, или же реши он нас предать, и всё пошло бы прахом. Я сжал рукоятку катаны так крепко, что почувствовал боль в плече. — Умерьте свой пыл, капитан, это ни к чему. Я — ваш союзник. — С-союзник? — прошипел я, глядя в его глаза своим шаринганом. — Ты думаешь… я не знаю, из-за чего всё это произошло? За кого ты меня держишь, чёрт тебя подери! Кумо молчал, слегка сменив стойку. — Цветочная поляна с ядовитыми растениями, что представляют большую редкость и в большинстве случаев не ядовиты… и ты специалист по ядам. Убирал одну помеху за другой, не так ли? Сначала шиноби, которые о чём-то стали подозревать… затем убийца в лагере диверсантов из Скрытого Камня, который, очевидно, должен был прикончить нас. Ловушки, которые ты поставил на союзных шиноби… Чёртовы сектанты, что напали на деревню и готовы были вырезать каждого! И… члены АНБУ, которых ты убрал, как только прибыл… — Смелые заявления со своеобразными логическими выводами. Я такой же член АНБУ, как и мои падшие товарищи, капитан, — ответил Кумо спокойно и сдержанно. — Да? Тогда сними свой плащ, это приказ! Кумо слегка колебался, но подчинился. Как я и думал, на его плече не было татуировки, которые делают членам отряда, подчиняющегося лично хокаге. — Данзо… — процедил я сквозь зубы. — Значит, ты его марионетка. Кумо не ответил на это заявление. — Зачем ты пошёл на всё это?! Зачем напал на товарищей, создал риск для этой и без того настрадавшейся деревни?! Ради чего?! — Потому что это — моя миссия. Я должен был проследить, чтобы задание было выполнено без риска для Конохи. Все остальные — лишь пешки в игре… — Пешки?! — Вы злитесь, капитан? А что, если я скажу, что подчищал ваши ошибки. — Что?! — Вы и сами это прекрасно осознаёте. Мой план шёл гладко, пока не появились вы и не стали нарушать правила, которыми обязан руководствоваться джонин при выполнении миссии. Вы спровоцировали восстание, вы настроили против себя местного лидера, подвергли своих товарищей риску ради того, чтобы оставить свой образ героя… Вы ничего не знаете о войне, потому всё ещё грезите о мире и справедливости для всех. Но сейчас это не более, чем детский лепет. Я замер, его слова ударили куда-то глубоко в самое сердце. В глубине души я понимал, что вся ситуация — лишь результат моих неправильных действий… Он говорит всё это без эмоций, словно записывал отчёт о моих свершениях… таким я был эти несколько дней. — И теперь вы стоите и пытаетесь обвинить меня в предательстве? Для меня это странно. Опустите ваш меч и позвольте мне завершить то, что вы должны были сделать изначально, капитан Учиха. Кумо попытался двинуться к выходу, но я вытянул катану в его сторону, поднял голову и сказал: — Да, я сделал кучу ошибок, которых мог бы избежать, если бы не жил одними лишь идеалами о мире и любви в нём… И я отвечу за свои действия перед военным советом деревни. Однако, сейчас я всё ещё капитан и, по закону военного времени, предателя, что убил отряд элитных шиноби, отравил введённых сюда бойцов и нарушил мирный договор, подписанный главами деревень, я не отпущу. Сдайся и тогда предстанешь пред судом… иначе… — Иначе что, капитан? — тихо проговорил Кумо, смотря на меня с неприкрытым презрением. — Я не дам уйти тебе отсюда живым. Ты — моя главная ошибка, Кумо, просчёт, который я всё время старательно игнорировал. Так или иначе, мы оба ответим за всё, что совершили. — Я не ожидал такого упрямства. Очень жаль, что та сумасшедшая девчонка не подарила вам лёгкой смерти. Моё тело ринулось в атаку, но тут же остановилось. Плотные струны из метала окутали тело и окружающее пространство. Кумо стоял со сложенной печатью тигра. — Вы думаете, я не понимал, что вы можете отказаться сотрудничать? Как наивно, капитан Учиха. Меня не зря прозвали «Кумо». Мои металлические струны, словно паучьи сети, ловят жертву. Советую вам не двигаться, иначе техника сработает и ваши жизненно важные артерии вмиг перережет. Или, быть может, вы хотите рискнуть? Попытаетесь быть героем до конца и нанести мне удар перед смертью? В его голосе была слышна едва уловимая издёвка. Моё лицо ухмыльнулось, Кумо слегка напрягся. Он внимательно всмотрелся в мой образ, который через несколько секунд исчез. Ещё через мгновенье клинок пронзил его плоть насквозь. Кумо рухнул на колени, дрожащими руками держась за место, где вышло острие клинка. Член АНБУ Корня повернул голову в мою сторону. — Нет… я не герой. Ибо ты прав, я был полностью некомпетентен как командир… я породил череду этого хаоса, и мне нести за всё ответ. Поэтому мне нет смысла умирать, осветляя своё имя. Ты хорошо меня изучил. Думаю, именно ты сообщил Шино информацию о Рин, обо мне, Шисуи и других людях. Ты прекрасно поработал над своим планом, правда, не учёл человеческого фактора. Эмоций, что толкают людей на самые невозможные шаги… Потому что в Корне вас лишили эмоций. Запомни эти глаза, которые ты недооценил, Кумо… запомни их и вспоминай в аду… Я вытащил клинок, а затем нанёс диагональный удар по его спине. Кумо не издал ни звука, лишь рухнул на пол, оставляя на нём лужу алой крови. Я осмотрел его жилет и обнаружил письмо, которое, скорее всего, тот не успел отправить из-за внезапно начавшегося восстания. Там он описал всю ситуацию и уверил своего «Господина» в том, что выполнит миссию ценой жизни… Что ж, он не соврал. Жизни он и правда лишился. Более того, едва не ушёл с важными стратегическими планами. Ещё бы немного, и я упустил его…потеряв последнюю нить. В сумке на поясе я обнаружил склянки со странной жидкостью и логично рассудил, что именно этим он обработал цветы, придав им большей ядовитости… Записи, карта патрулей, краткие досье — здесь было всё. Кумо собирался заметать следы, поэтому направил Шино в госпиталь, чтобы уничтожить выживших. Убил главу, полагая, что предательство не за горами. Натравил сектантов, чтобы навсегда похоронить эту деревню вместе с его планом. Единственное, что не сыграло ему на руку, — это то, что я нарушил все правила, действовал нелогично, необдуманно, дерзко… Он и не мог представить, что Томодачи отдаст приказ о восстании сегодня, не ожидал, что я выживу в битве с Шино, которая недооценила мой шаринган…видимо, не зря я многое скрывал. Хах, даже от моей мнительности бывает польза. И при всей моей ненависти к его поступкам, в его словах было много горькой правды. Той, что говорится нерушимым фактом, словно удар по голове. Я опёрся о стенку спиной и медленно сполз, положив план на пол. Вокруг меня лежали трупы советников Нума Ненсея… и сам лидер деревни. Тусклый свет мигающей лампы освещал конечную точку кровавого побоища. То, откуда всё началось, там же и закончилось — как иронично. Я не заметил, как вбежал Шисуи, тряся меня за плечи. Он сказал, что остатки сектантов убежали вглубь лесов и их тщательно истребляют. На его вопросы о происходящем я отвечал односложно, ибо сам не понимал, где была правда, а где ложь. *** Так закончилась эта кровавая ночь. Благодаря тем пробиркам, которые я нашёл у Кумо, Рин смогла синтезировать лекарство. Хоть больница была наполовину разрушена, но лаборатория, что находилась на втором этаже, уцелела. Наши бойцы хоть были истощенными, но быстро пошли на поправку. Также, как и Томодачи. Усилиями Рин и Оки удалось поднять его на ноги на следующий день. С гибелью главы Ненсея возникла сложная ситуация, и обеим сторонам конфликта пришлось сесть за стол переговоров. Было решено создать новый совет. Лидером назначался Томодачи, авторитет которого возрос до небес. Его советниками стали Айзуру и тот старик командир, имя которого, к своему стыду, я так и не узнал. Так прошёл ещё день. Все жители, как один, занялись восстановлением деревни и похоронили погибших в тот день. Мне очень повезло, что никто из моих подчинённых не погиб… Однако, на этом моё везение заканчивалось. Обязательства выполнены, и нам нужно срочно нужно было выдвигаться в Коноху. Оки вызвался остаться в деревни Скрытой Травы, дабы под надзором Томодачи набраться опыта до того момента, пока не прибудут ирьёнины, которые его сменят. Джонин, что командовал экспедиционным корпусом, выразил согласие, я тоже не стал возражать. Хоть наши шиноби изрядно ослабели, но уже вполне могли сами перемещаться, поэтому было решено выдвигаться. Утром мы собрались у ворот последний раз. Томодачи вышел ко мне и проговорил: — Спасибо тебе, Обито. Ты спас не только мою жизнь, но и всю деревню. От его слов мне стало слегка не по себе. Последние пару дней я только и делал, что писал рапорт, стараясь не упустить всех деталей происходящего. — Это вовсе не моя заслуга. Ваши люди сами решили зарыть этот топор войны между группировками… Более того, без моих товарищей я бы не справился, — ответил я, грустно улыбаясь. — Ха! Вот если бы ты сразу таким скромным был, то я тебя так не ненавидел бы! А так хотелось бросить язвительную шуточку на прощание! — Я надеюсь, что это не прощание… я верю, что, возможно, наши пути вновь пересекутся. — Звучит весьма пафосно! Ну ты и выпендрёжник! Иди сюда, я попробую тебя обнять! Томодачи усмехнулся, махая своими культями. Он сохранил силу духа, несмотря на потерю своего главного умения… Это меня восхищает. Я обнял его и похлопал по плечу. После чего тот перевёл взгляд на Рин, как бы спрашивая разрешения. Я улыбнулся и кивнул. Рин тоже обняла нашего нового друга и велела ему не забывать принимать лекарства, а также дала указания по работе госпиталя. Тот лишь стыдливо кивал, всё ещё радостный, что его, наконец-то, обняла хотя бы одна девушка… Ох уж этот хитрец. — Рин, Обито, Шисуи и все остальные… знайте, в нашей деревне вы всегда желанные гости. Вы помогли нам в час нужды, не оставили и показали, что союзы — это не просто красивые слова на бумаге. Я безмерно благодарен вам. После этих слов он поклонился. Жители деревни, что пришли проститься, сделали то же самое. Внутри меня возникло колющее чувство стыда и злости на себя, поэтому я резко склонил голову, моему примеру последовали остальные бойцы. Дочка Айзуру, пуская слёзы прощалась с Шисуи, который на прощание подарил некое подобие деревянной игрушки, которую он старательно делал весь вчерашний день. В толпе я увидел их мать, которая, опираясь на мужа, с благодарностью смотрела на юного шиноби. Время прощания прошло, и мы отправились в путь. *** Двигались довольно быстро. Все старались на пределе своих возможностей, но у многих ещё сохранилась слабость и недомогание, поэтому Рин убедила нас остановиться на ночёвку в лесу, в котором мы сидели во время похода до деревни Скрытой Травы. Все бурно обсуждали возвращение домой, радовались и шутили, что их точно признают героями, не иначе. Рю рассказывал больным шиноби то, что произошло за эти дни, а те, в свою очередь, слушали, возмущаясь, что пропустили такой момент. Атмосфера была позитивной… но я не ощущал её. Весь день я шёл впереди, стараясь разведывать территорию на наличие врага, избегая Рин и Шисуи. Я ощущал, что просто не способен выдавить из себя и пары слов. Когда ужин закончился, я вызвался быть в патруле. Уйдя немного подальше от лагеря, я уселся на камень, который служил своеобразной вышкой, и погрузился в раздумья. В моей голове всё ещё звучали слова Кумо… как бы я не отрицал, он действительно подчищал за мной все ошибки, хоть и своим способом. Он оценивал мои действия как опытный наблюдатель и даже в своём отчёте отразил импульсивность и наивность моего мышления. Мне ужасно повезло, что никто из наших не пострадал… Но это везение не может быть вечным. Так ведь? — Не спится? — прозвучал голос Рин позади меня. — А-а? Р-рин, я просто… решил, что буду полезен тут, — ответил я, отводя взгляд в сторону. Она села рядом со мной, поправляя непослушную прядку волос, слегка потягиваясь, словно кошка, а затем сказала: — Тебе не за что себя винить, Обито… — О-о чём ты? — Не вздумай лукавить. Последние пару дней ты работаешь на износ, будто бы пытаешься отчаянно что-то доказать… себе, нам… миру. — Я совершил много ошибок, Рин, — невольно сорвалось с моих уст после долгого молчания. Она положила свою маленькую мягкую ладошку поверх моей. — Ты поступал так, как велит тебе сердце, разве это неправильно? — Да… но… благими намерениями не защитить своих подчинённых, не спасти друга, не предотвратить бойню… Там в резиденции Кумо сказал мне правду, которую я так долго отвергал. Это — война, Рин… тут нет места наивности и легкомыслию… — М-м-м, думаю, ты прав, — задумчиво ответила она. — Вот видишь, и я… — Но ты нелегкомысленный и не наивный, Обито. То, что ты сохранил доброту в сердце, не является твоей слабостью. Просто ты всё время пытаешься делать всё в одиночку. Взваливаешь на себя столько ответственности, сколько пока что потянуть не в состоянии. Каждый из нас был готов выполнить твой приказ или просьбу. Иногда ты слишком много думаешь, как быть идеальным, что не замечаешь, как уходишь всё дальше в дебри собственных мыслей. Тебе стоит выдохнуть и смотреть на некоторые вещи… трезво? — Это как? Вроде того, что делает Какаши? — вопросил я, глядя в её глаза. — Хих, да, именно! — Чёрт, от упоминания этого «идеального» дурака мне стало ещё хуже… Он-то наверняка знал бы выход из ситуации! — Не думаю, что в такие моменты легко мыслить здраво. Все мы люди, Обито. И покуда мы живы, будем совершать ошибки… Мне кажется, на то и дана жизнь, чтобы пройти через все эти уроки, только так мы можем стать лучше, если сами того захотим. Рин легла на камень, утягивая меня за собой. После чего легла мне на грудь и, помолчав минуту, продолжила: — Знаешь, порой я тоже чувствую себя бесполезной… Там, стоя за твоей спиной, внутри меня всплывают ваши образы… Ты, Минато-сенсей, Какаши… и я, всегда позади. Я ненавижу убивать, всем сердцем презираю эту страшную войну, но моя рука не дрогнет, если мне нужно будет защитить вас, даже если последствия будут велики… И ты также принял решение, ни минуты не думая… потому что был уверен, что спасёшь нас. Поэтому никто не сомневался в своих силах. — А разве это не просто везение? — сказал я, прижимая Рин сильнее к себе. — Хи-хи, ты имеешь удивительную способность воодушевлять людей на поступки, на которые они сами бы не решились. В какой-то мере это и есть работа командира, ну, я так думаю. Мы замолчали. Рин прижала ладонь к области моего сердца. Она знает, когда надо молчать, а когда говорить, словно видит каждую мою мысль, как письмена на бумаги. И даже сейчас, когда, быть может, это мой последний день как шиноби Конохи, она рядом, несмотря ни на что, как и обещала. Я выдохнул, собрался с силами и сказал: — Есть кое-что очень важное… Я всё время старался не думать об этом, но думаю, что хочу рассказать тебе правду, о том… как появился мой шаринган. Я приму любое твоё мнение обо мне на этот счёт… Понимаю, странно, что именно сейчас, но я больше не хочу скрывать… есть вещи, которые рассказать я не могу, но я буду стараться и однажды смогу поведать тебе всё, когда придёт время. Рин не ответила, лишь искренне улыбнулась, садясь на камень. — Мне бы тоже было интересно послушать, кстати, — прозвучал голос откуда-то снизу. — Ш-шисуи?! И давно ты там стоишь? — М-м-м, с самого начала, — весело ответил тот. — Так чего никак не показал себя?! — Хах, не хотел портить такой романтический момент, да, Рин-семпай, вы победили. — А?! Вы что, тут на меня ставки делали?! — воскликнул я, полностью обомлев. — Не-ет, что вы, просто Рин-семпай прекрасно понимала, что именно сейчас вам хочется поговорить по душам. — Гх… вы меня с ума сведёте. Кмх… ладно! Ну-ка садитесь оба и слушайте! А то я точно передумаю. Рин и Шисуи переглянулись, уселись поудобнее и под светом луны выслушали нелёгкий рассказ о моём прошлом. *** Ребята слушали меня внимательно, на их лицах выражалась сильная грусть. Когда я закончил, то почувствовал облегчение, которое давно не ощущал. Воцарилась тишина, лёгкий ветерок приятно обдувал лицо, а голова освобождалась от всякого рода мыслей. Я боялся спросить их о том, что же они думают… Но вместо слов Рин тихо меня обняла. Её руки обвились вокруг моей шеи, и несколько горячих капель упали на мою кожу. — Р-рин? Т-ты плачешь? Я… прости меня… — Обито… какой же ты дурачок, — говорила она, слегка всхлипывая. — Ты столько лет нёс эту боль в себе… Я понимаю, что ты не мог рассказать… знаю, что весь этот путь прошёл один. Но… но не смей больше быть одиночкой, слышишь! — Я… да, хах… обещаю, ведь со мной рядом столько замечательных и верных друзей… и ты, Рин. Она отодвинулась назад и вытерла остатки слёз, улыбаясь мне самой искренней улыбкой, которой могла. Шисуи прищурился, а затем сказал: — Ну, обниматься, я, конечно, не полезу, но я крайне благодарен вам, Обито-семпай, что вы считаете меня другом… — Конечно, о чём речь… стоп! Т-ты назвал меня Обито-семпай? — Да, нельзя? Вам всё ещё больше нравится капитан Обито? — Нет! Я уже оставил попытки отучить тебя от этой формальщины… фух, слава богам! Шисуи, как же долго до тебя доходило, что ты — мой друг! — На самом деле, я давно осознавал, что хотел с вами подружиться. Всё это время я жил по законам шиноби и, попав на войну, следовал приказам, просто привыкая к этим порядкам. У меня не было друзей, кроме Рю-сана, ведь все считали меня ребёнком и с жалостью отмечали, как несправедливо обошлась война с моим поколением. Вы же всегда смотрели и говорили со мной так легко и непринуждённо, будто бы мы сто лет знакомы. И вы помогли мне понять, что есть идеалы, ради которых стоит бороться до самого конца… Я так благодарен вам, Обито-семпай, что смог осознать свой истинный путь. Блин, я сейчас расплачусь. Почему он так легко говорит такие милые вещи?! Это их коварный план, не иначе! Сейчас ведь засмеются! Я отвернулся, делая вид, что мне что-то то попало в глаз. — Обито? Ты… — НЕТ! В-всё хорошо, соринка в глаз попала! — сходу отрезал я, отворачиваясь. — Соринка, значит, — певуче протянула Рин. — Шисуи, держи его, уверена, что он всплакнул! — Хм, мне тоже интересно! Я в деле, Рин-семпай! — А?! Н-не смейте! Ш-шисуи, это приказ! — Что-то я не припомню, чтобы мой капитан плакал. Идите-ка сюда, Обито-семпай. — Не-е-ет! Я-я так и знал, что вы это нарочно! Ребята набросились на меня, пытаясь поймать с поличным, а затем мы все вместе разразились звонким смехом, разделяя эти минуты радостных мгновений. *** Всё хорошее рано или поздно кончается. Утром свежие и отдохнувшие мы отправились в путь. На удивление, до деревни мы добрались быстро, где меня уже ждал отряд АНБУ. Шисуи и Рин хотели вступиться за меня, но я лишь улыбнулся и сказал, что всё будет хорошо. Прочитав мой рапорт, в котором я отразил максимально реальную картину происходящего, на меня посыпался шквал критики со стороны генералов и совета деревни. Начиная с того, что я никак не доложил о сложившейся обстановки, заканчивая моим участием в восстании. Каждый мой шаг, описанный в рапорте, обсуждали с бурным шквалом негодования. Отклонение от предписанной инструкции, нарушение договора о невмешательстве во внутреннюю политику деревни, риск провала крупномасштабного наступления, отсутствие контроля над вверенными отрядами, нападение на союзных шиноби. Мои действия были оценены, как «глупые и нетактичные выходки, не достойные звания джонина Конохи». Я лишь молча принимал все замечания в свой адрес. Я был готов к этому, теперь точно уверен. Третий хокаге велел разобраться в ситуации досконально. На это время я был помещен в специальный карцер. Периодически ко мне приходил командир отряда допросов и задавал вопросы касательно моего рапорта. Он въедчиво выспрашивал каждую деталь, то и дело сверяясь с бумагами. По сути, ему ничего не мешало вытянуть из меня эту информацию насильно, через специальные техники допроса, но, как я узнал позже, Третий хокаге запретил проводить такие действия по отношению ко мне. Допросы продолжались часами, иногда меня упрекал сам следователь, называя глупым юнцом и неумелым командиром. Я лишь соглашался с новыми «титулами». Через неделю вернулись Минато-сенсей и Какаши, от Рин они узнали о происходящем и также присоединились к расследованию. Минато-сенсей, как мне позже поведал Какаши, лично отправился в деревню Скрытой Травы и нашёл там Томодачи, который подтвердил все мои слова. Он с помощью Айзуру написал письмо в Коноху, где объяснял мои действия в сложившейся ситуации и поблагодарил деревню за оказанную помощь. Он выразил глубочайшее негодование, что герой, который помог отбить нападение сектантов и спас жизнь не только своих товарищей, но и жителей деревни, сидит в тюрьме. Это сообщение Томодачи отдал сенсею, а тот принёс его в Коноху. Конечно, я понимал, что мой товарищ преувеличил мои заслуги, но этого хватило, чтобы дать делу иной оборот. Все шиноби, что были так или иначе причастны к этой миссии, тоже подверглись допросу с помощью специальных техник, дабы не фальсифицировать данные. Спустя ещё несколько дней меня отвели в зал заседаний. Как прискорбно не было признавать, но миссия была выполнена и подготовка к операции шла полным ходом. С меня сняли почти все обвинения при содействии Третьего и Минато-сенсея, более того, засчитали миссию ранга S в личном деле… Однако, моя неспособность грамотно командовать всё ещё непреклонно оставалась в списке. В связи с этим, господин хокаге прочитал мне лекцию, длиною в час, порицая излишнюю импульсивность и необдуманность действий. Минато-сенсей с тревогой смотрел на меня, но я лишь улыбнулся ему — нечего бояться. Я принимаю эту ответственность. В конце концов, я отделался лишь выговором и отстранением от миссий на срок доподготовки с учителем, которого мне назначили Минато-сенсей и Третий. Помимо этого, на мне теперь висело «клеймо»… и, хоть многие шиноби были на моей стороне, время от времени я слышал шепотки об операции, которую я чуть не провалил. *** Мне вернули снаряжение и отпустили домой. Усталость, полторы недели в карцере, скверная еда и постоянные допросы выбили из меня остатки сил. Я не злился, не считал ситуацию несправедливой. В итоге это лишь результат моих действий… Сущность упоминала о последствиях, думаю, сейчас я ощутил их в полной мере. Единственное, что грело мою душу, так это то, что все ниндзя были здоровы, а мы на шаг ближе к завершению войны. У выхода из резиденции стоял Какаши. Он, как всегда, стоял, опираясь о стену, смотря будто бы в пустоту. Увидев меня, он отлип от неё и двинулся рядом. Мы вышли на улицу и двинулись по пустым улицам. — Я разузнал об этой ситуации всё, что только можно было, — начал Какаши. — Неслабо, видать, ты напортачил, раз дело дошло до разбирательства. — Да… это ты ещё смягчил, — спокойно ответил я. Какаши замер на месте, я тоже остановился и посмотрел на него. Его лицо выражало удивление. — И ты так спокойно об этом говоришь? — Да… Понимаешь, я показал полное отсутствие тех качеств, которые должны быть у командира. Я всё ещё жил тем временем… но война — это не кошку с дерева снять, не помочь старушке донести пакеты. Здесь от моих действий зависела жизнь людей, наших бойцов и жителей той деревни. Если бы не везение и мои товарищи, которые оценили обстановку более грамотно, чем я… то сейчас бы мы не разговаривали. Поэтому я отделался ещё крайне легко, Какаши. — И что же теперь? Падешь духом? Бросишься во все тяжкие, пытаясь найти смерть на поле боя? — не без доли иронии проговорил он. — Нет. Я не откажусь от своих идеалов только из-за этого… однако, я больше не могу позволить себе безрассудства. Ведь однажды может так случится, что твоя с Рин жизни окажутся под угрозой. Действуя импульсивно, я могу потерять всех… всех, кого так люблю и кем дорожу. Поэтому я должен стать сильнее не только физически, но и как командир, как джонин Конохи. — Хм, ну, учитывая то, какие слухи о тебе теперь ходят, думаю, тебе лучше и правда постараться, — согласился Какаши. — А ты умеешь поддержать, — заявил я, ударяя его в плечо. Воцарилась минутная тишина, затем Какаши протянул мне руку. Ладонью другой он неловко почёсывал затылок. Я улыбнулся и крепко пожал её. — Рад, что ты в порядке. Мы все… переживали. — Знаю… и о том, сколько вы всего для меня сделали тоже. Спасибо. Я тоже рад, что ты цел и невредим. — Знаешь, до этого ты выглядел даже круто, а сейчас опять как сентиментальный слюнтяй, — усмехнувшись, ответил мой друг. — Ха-ха-ха, да пошёл ты, дурак Какаши. Мы двинулись дальше. Я настолько давно не видел своего друга, что не знал, как начать длительную беседу. — Эм, слушай… а ты не знаешь, кто будет моим учителем по тактике, стратегии и прочему? — Знаю. — И-и кто он? — с интересом спросил я. — Он перед тобой. Я впал в ступор. — Ты?! — Ага. В отличие от тебя, бестолочи, я имею на счету большой опыт командования большими и малыми отрядами. — Ты тут себя рекламировать решил?! — Нет, просто констатирую факт. Поэтому с сегодняшнего дня я — твой сенсей. — С сегодняшнего? Ты серьёзно?! Дай хоть помыться по-человечески. — Я подумаю. Заниматься и жить на это время будешь у меня. — А это ещё зачем?! — Чтобы у тебя не было глупых «импульсивных» мыслей сачковать. А также, чтобы ты не докучал Рин, у которой теперь куча работы. Ведь её также повысили до джонина за эту операцию. — П-повысили?! — Да. Она-то всё делала правильно. — Гх… прекрати давить на меня, Какаши! — Сенсей. — Чего?! — Какаши-сенсей. — Да чтоб тебя, Какаши-дурак-сенсей! Будь по-твоему! — Что ты вякнул?! — возмутился мой друг новому прозвищу. — Что слышал! Я обещаю, что освою твою чёртову программу так быстро, как никто этого не делал! И уж точно найду возможность встретиться с Рин! — Я бы поспорил, да боюсь ты тогда все деньги проиграешь. Какаши усмехнулся, дразня меня. — Посмотрим! Готов поспорить на обед в Ичираку! — Идёт. В этот раз я протянул руку. Какаши, не колеблясь, пожал её. От глупости этой ситуации мы оба невольно засмеялись, как в старые добрые времена. Так и начались мои дни обучения у нового «сенсея».