***
До кладбища мы шли втроём. Рин с бабушкой старались не затрагивать тему войны, обсуждая разные женские штучки. Я же продолжал задумчиво шагать вперёд, не замечая пройденного расстояния. У самого входа нас ждал Какаши. Он оперся о большой красный столб ворот и смотрел куда-то вдаль. Приметив нас, он сдержанно кивнул, после чего подошёл. — Какаши, мальчик мой, боги, как же ты возмужал! Ещё немного и вырастешь выше моего Обито! Рин тихонько хихикнула. — Пф, ещё чего! — ответил я, сложив руки на груди. — Не бывать этому. — Благодарю. Я тоже очень рад вас видеть, — поклонился Какаши, а потом обратился ко мне: — Если рост — твоё единственное преимущество, то мне тебя жаль. — Хах, паршивец, — усмехнулся я. — Обито, не выражайся! — П-прости, бабуль. — Я пойду к остальным, а вы не стойте тут долго, церемония скоро начнётся, — сказала она, тихой поступью отправляясь на кладбище. Мы остались втроём. Я протянул руку Какаши, он крепко пожал её. — Значит, это конец войны? — спросила Рин, положив руки нам на плечи. — Очень на это надеюсь, — ответил я, стараясь звучать как можно более оптимистично. — Возможно, война и закончилась, но боевые действия продолжатся. Правда, теперь они будут скрытыми. — Это ты так намекаешь, что тебе как бойцу АНБУ прибавится работёнки? — задал я вопрос, подкалывая друга. — Не только мне. Как я уже узнал, и тебе, лейтенант Учиха. — Время идёт, а вы всё так же как лёд и пламя, хи-хи, — сказал Рин сначала весело, после чего слегка погрустнела. — И теперь наша команда расходится… Обито — в Военную Полицию Конохи, Какаши — в АНБУ, Минато-сенсей наверняка возьмёт новых генинов, а я… Я останусь ирьёнином. Я не хочу терять связь с вами… наша команда — это самое дорогое, что у меня есть. — Мы никуда не исчезнем, Рин! Мы навсегда останемся командой и будем помогать друг другу в трудную минуту! Так ведь, Какаши? — воскликнул я, желая поднять настрой. — Учитывая то, что Обито паникёр, который волнуется за тебя больше, чем за свою жизнь, я никуда уйти не смогу. Должен кто-то за ним присматривать, чтобы он не наделал глупостей. — Точно-точно… Эй! — Хи-хи, тогда я присмотрю за вами двумя. Ведь из нас троих только вы вечно попадаете в переделки. — Это всё он виноват! — ответили мы вдвоём в унисон. Рин обняла нас и тихонько засмеялась. Поддавшись моменту, даже Какаши искренне улыбнулся.***
Мы шли втроём через тропку, ведущую сквозь могилы. Шиноби деревни, что отдали свои жизни, похоронены тут. Я невольно посмотрел на могилу Сакумо Хатаке, вспоминая те ужасные дни, которые перенёс мой друг. Все уже были в сборе и стояли ровными шеренгами в несколько рядов по обе стороны от монумента, олицетворяющего Волю Огня. Красные языки пламени на каменном постаменте — величие деревни, призывающее не забывать о нашей истории. Справа стоял клан Учиха во главе с Фугаку-саном. — Ребята… идите, мне нужно кое-что обсудить… — тихо прошептал я. — Если необходимо, то ты можешь быть рядом с кланом, Обито, мы всё понимаем, — догадался Какаши. — Да, как-никак это твой долг, — поддержала его Рин. — Спасибо, но сейчас я хочу быть рядом с вами, теми, с кем бок о бок сражался в течении этих лет. Какова бы ни была моя связь с кланом, я ещё не заслужил там стоять. — Хорошо, мы будем ждать тебя, пойдём, Рин. Ребята спокойно заняли свои места, я же подошёл к главе клана. Фугаку-сан посмотрел на меня и приветливо улыбнулся. — Обито, рад тебя видеть, ты выглядишь удрученным. — Как и все мы, Фугаку-сан… — Понимаю. — Однако я хотел бы попросить вас кое о чём. — И о чём же? — Прошу позволить мне стоять рядом с моими друзьями на церемонии. Понимаю, как член клана я должен быть со своими, но… — Что? Вы хоть понимаете, о чём просите, Обито-сан? Подобные действия — это проявление неуважения к своему клану! Даже невзирая на то, что… — встрял Инаби, его лицо выглядело жутко возмущённым. — Инаби, помолчи, — скомандовал Фугаку-сан. — Н-но, капитан… — залепетал тот, в отчаянии глядя на него. — Обито вовсе не пытается проявить неуважение к тебе и другим членам клана. Разве он не доказал всем нам, что готов отдать свою жизнь за соклановцев, когда бросился спасать нас из той ловушки? — Э-это так, я просто… — продолжал оправдываться юноша. — Более того, он один из немногих Учиха, к которому в деревне относятся с доверием и сильным уважением. Он наш мост для того, чтобы поддерживать эти узы с остальными жителями. Обито сражался бок о бок с многими из других шиноби Скрытого Листа. И кто из вас посмеет его упрекнуть в желании разделить эту скорбь вместе с ними? Сила нашего клана не в том, что мы кучкуемся в одном месте, а в том, на какие поступки способны ради наших близких. Я надеюсь, что это понимает каждый из вас. Инаби опустил голову вниз, а после произнёс дрожащими губами: — П-простите меня, Обито-сан… Я-я погорячился в отношении вас, мне следовало лучше подумать. — Ничего, я понимаю, что у многих из вас есть сомнения на мой счёт. Ведь я почти не участвовал в жизни клана, но, обещаю, в будущем я обязательно прославлю нас и помогу клану, как бы трудно это ни было. — Ответ, достойный лидера, — спокойно ответил Фугаку-сан. — А теперь ступай, твои товарищи уже ждут тебя, а церемония вот-вот начнётся. — Благодарю вас, капитан. Я развернулся и пошёл к Рин и Какаши. На душе было приятно от того, что даже среди клана есть люди, понимающие мои чувства.***
Третий хокаге встал на небольшое возвышение, туда, где стоял монумент. Старческие глаза на миг прикрылись. Можно было видеть, как его сердце переполняла печаль. Он выдохнул и начал говорить: — Все мы сегодня собрались для того, чтобы почтить память погибших в этой войне шиноби Конохи. Практически каждый из вас потерял на войне друга, родственника, любимого человека… Эта невосполнимая утрата, боль, что сейчас внутри нас… она должна сплотить сердца всех присутствующих… Это были тяжёлые годы, каждый из вас доблестно сражался и заслужил называть себя шиноби. И Воля Огня, что неугасаемым пламенем горит внутри нас, останется вечным напоминанием о подвигах тех, кто отдал свою жизнь для защиты будущего нашего народа. Эта трагедия показала нам, как важно хранить мир, защищать, а не уничтожать жизнь, ведь будущее, которое наполнено лишь страданиями и агонией битв может перейти и на наших детей… Мы допустили участие юных генинов и чуунинов на войне… и многие из них уже никогда не вернутся домой. Я хотел бы почтить память героев минутой молчания… Все мы склонили головы. Гробовая тишина нависла над нами, лишь завывания ветра изредка нарушали её. Значит, вот как Рин и Какаши переносили всё это, думая, что я погиб. Сколько скорби и боли скопилось в их сердце. Каждый из присутствующих держался из последних сил, чтобы не проронить слёзы отчаяния и безысходности от смерти дорогих сердцу людей. Глава деревни продолжил речь. В этот момент я повернул голову в сторону своего клана. Один из соклановцев что-то нашёптывал Фугаку-сану, я слегка опустил голову и активировал шаринган. Мне удалось увидеть, как шевелятся его губы, и уловить по ним смысл сказанного. — Мы добились перемирия, но какой ценой… Третий собирается взять всю вину на себя и покинуть свой пост. Есть люди, которые хотят поддержать вас, капитан, на пост Четвёртого хокаге, — проговорил один из Учих. — Пожалуйста, хватит разговоров, — отрезал Фугаку. — Что насчёт Обито Учиха… Я понимаю, вы ему доверяете, но не станет ли его оторванность от клана проблемой в будущем? — Я доверяю Обито, потому что сражался с ним рядом и видел, как он жертвовал собой ради клана. Он храбрый воин. Более того, я разделяю его взгляды на будущее клана. — Нужно разобраться с той ситуацией, которая привела к гибели многих Учих…большинство тел так и не нашли… вдруг они попали ко врагу? — Война только закончилась, — сказал Фугаку-сан, прикрывая глаза, — нельзя сейчас затевать разборки. — Так точно. Это всё, что мне удалось понять из их диалога. Какаши легонько ткнул меня локтем, возвращая в реальность. Третий закончил свою речь. Те, кто принёс цветы, положили их к мемориалу. Многие уже не сдерживали своих чувств и рыдали, обессиленно падая на колени. Минато-сенсей отошёл, чтобы обсудить с Третьим некоторые вопросы касаемо ситуации на границе со Страной Молнии. Какаши же грустно посмотрел на дальние могилы и проговорил: — Я хотел бы навестить отца. Из-за войны мне редко удавалось прийти сюда и почистить его могилу… — Мы поможем тебе, Какаши, — вызвалась Рин, кладя руку на его плечо. Какаши сначала слегка опешил, а затем кивнул и тихо ответил: — Спасибо вам. Он будет рад, что мои друзья тоже пришли его навестить. Я и Рин переглянулись. Нечасто увидишь, как Какаши показывает свою сентиментальную сторону. Однако в этот момент я увидел, как Итачи пошёл по направлению к человеку. Длинные чёрные волосы, бледная кожа, змеиные глаза. Орочимару… В ушах зазвенело, а перед глазами всплыли давно забытые воспоминания…***
Тёмная пещера, в которой совершенно ничего не было бы видно, если бы не свет полной луны, который изредка пробивался через большую щель в своде. — Надеюсь, ты вызвал меня по важной причине, Пейн? — спросил я холодным, как сталь, голосом. — Орочимару сбежал. Внутри меня закипел поток ярости. Я знал, что этот чёртов предатель рано или поздно проявит себя, но чтобы так скоро и незаметно… Сдержав эмоции, я спрыгнул с камня и посмотрел в глаза Пейну. — Это досадное событие несильно испортит наши планы. В конце концов, этот змей слишком труслив, чтобы встать против нас. — В Акацуки не терпят предателей, — воспротивился Пейн. — Исключений быть не должно. — Согласен. Даже пробыв тут не так много, он узнал достаточно, чтобы лишиться своей жизни. Разберись с этим. — Кого мне послать за ним? Кажется, между ним и Итачи Учихой уже был конфликт. Думаю, он справится… — Нет. Именно этого и добивается Орочимару. Я не дам ему и призрачного шанса заполучить шаринган. — Тогда каков план? — Думаю, добровольцы найдутся сами. Сасори явно имеет с ним счёты. — Я тебя понял, Мадара. Что насчёт замены? — Я займусь этим сам. У меня есть один на примете — убийца из Скрытого Тумана. Он живёт без цели, а мы дадим ему новый путь. С этими словами моё тело медленно начало погружаться в мир Камуи.***
— Обито? Ты в порядке? — спросила Рин, тормоша меня. — А-а? Д-да, простите, пожалуйста, я отойду на пару минут… — Надеюсь, ты не решил отлынивать? — сказал Какаши, сложив руки на груди. — Язык твой — враг, Какаши. — Не тебе об этом говорить. Я махнул им рукой и, опираясь на трость, отправился к Итачи и Орочимару. Когда я почти подошёл, то уловил обрывок их разговора. — …если смерть и имеет смысл, то лучше ею воспользоваться, — прошипел Орочимару. — В чём смысл жизни? — спросил Итачи, глядя на него. — Его нет, — решительно ответил тот. — Смысл жизни есть в том случае, если жизнь вечная. Я нахмурился и влез в разговор. — Итачи. — Обито-сан? — удивился мальчик. — Тебя ждёт отец, не думаю, что стоит заставлять его ждать, правда? — как можно мягче сказал я. — Угу, — кивнул он и отправился к остальным. Орочимару по-прежнему стоял, смотря на могилы. — А ты, полагаю, Обито Учиха. Я многое о тебе слышал, — проговорил Орочимару, кося свои змеиные глаза на меня. — Я уже начинаю привыкать к этим словам, Орочимару-сан. Думаю, многое, что вы слышали, преувеличено. — Я не имею свойства доверять непроверенной информации, особенно той, которая меня интересует, — прошипел он. — Кажется, ты застал наш маленький диалог с юным Учихой? — Мельком, — ответил я как можно нейтрально. — И что же думаешь ты? — спросил он после недолгого молчания. — Что, желая вечной жизни, однажды рискуешь познать участь страшнее смерти. — Вот как? Очень интересная мысль, — заинтриговано ответил Орочимару, внимательнее приглядываясь ко мне. — И в чём же ужас вечной жизни? Разве это не безграничные возможности? — Все мы рано или поздно встречаем конец. Но, стремясь к бессмертию, человек порой пересекает черту, которую переходить не следует, — зло процедил я, делая ударение на последних словах. Орочимару слегка облизал губы. Его змеиные зрачки бегали, осматривая меня с ног до головы, я тоже не сводил с него глаз. — И тому, кто готов бегать от смерти, отринув в себе всё человеческое, уготована самая страшная участь из всех возможных. А если и возможна жизнь после смерти, то, скорее всего, она принесёт лишь муки и терзания, ведь человек испытает ужасное чувство вины за всё, что натворил… я так думаю. Воцарилась тишина. Наши взгляды, наконец, пересеклись. По реакции Орочимару было понятно, что он слегка ошарашен моими рассуждениями. Наверняка он понимал намёк, его мнительность явно не позволит считать это обычным совпадением или глупыми рассуждениями из уст юнца. Но, если это позволит держать его в узде, я готов и на такой шаг. — Я подумаю над этими словами. Уверен, мы ещё встретимся, Обито Учиха, — мерзко улыбаясь, ответил Орочимару, после чего направился к выходу. Когда он ушёл, я грузно выдохнул. Если бы я не знал этого человека в прошлой жизни, то и подумать не мог, что у него на уме. Теперь же я отвёл его змеиный взор от Итачи хотя бы ненадолго и приковал к себе. Самое важное — не допустить броска этой змеюки, чтобы раз и навсегда пресечь его попытки к предательству. — Вижу, вы находите для себя весьма странные знакомства, Обито-семпай, — тихо проговорил Шисуи, подходя ко мне. — Не сказал бы, что я рад этому знакомству… — Орочимару-сан считается одним из трёх великих санинов. Я бы не стал вступать с ним в конфронтацию, не имея плана. Я посмотрел на юного шиноби, его взгляд был спокоен и холоден, будто бы он без слов понимал мои мысли и беспокойства. — Будь осторожнее, Шисуи… Такие, как Орочимару, всегда ищут выгоду в любой ситуации. — Ваше чутьё редко подводит, насколько мне известно. Да и я не склонен доверять всем подряд. — Хах, порой я это забываю. Ты очень искусно прячешь свои чувства от тех, кто тебе не нравится. — В мире шиноби это полезный навык. Я скрываю своё отношение ко многим вещам… Например, к этой войне. Или рассуждениям клана относительно предстоящих событий. — Да, я в курсе про выборы нового хокаге. — Тогда это упрощает мою работу. Мне важно знать, что вы со мной на одной стороне… что в этой битве я не одинок. — Поверь, ты не один. Нам предстоит большая работа, если мы хотим спасти клан. — В любом случае я окажу вам любую помощь, какую смогу, — улыбаясь, произнёс Шисуи. — Ты куда-то собираешься? — спросил я, видя ноту волнения на лице мальчика. — На миссию. — Так скоро? — Это особая миссия… она не связана с военными действиями. Скорее, мы подчищаем последствия. Одно меня радует: я буду в команде со своим… другом. — Другом? — Хах, простите, я о нём почти не рассказывал. Я думал, что после академии наши пути вряд ли пересекутся. Мы хорошо ладили, пожалуй, тогда он был единственным, кто меня понимал. — Тогда держитесь друг за друга. — Миссии шиноби опасны…многое может произойти, Обито-семпай. Нам часто приходится следовать правилам шиноби. Я невольно усмехнулся этим словам. Они здорово напомнили мне о Какаши, том самом заносчивом упрямце, который чтил эти чёртовы правила. — Знаешь, тот, кто нарушает правила, отброс… но тот, кто бросит своего товарища, в сотни раз хуже. Вспомни эти слова, прежде чем принять решение. Шисуи задумался, взглянув на небо. Его чёрные глаза были полны чувств, которых я, быть может, не смог бы понять. — Я запомню это, Обито-семпай. В конце концов, наблюдая за вами, я тоже многому научился, хах. Моя рука легонько толкнула парнишку в плечо. Он отправился к выходу, весело помахав мне рукой. Надеюсь, эти слова помогут развеять часть мрачных мыслей в его голове. — Обито! Пару минут давно истекли! — выкрикнул Какаши, прожигая меня взглядом. — Ох, простите! Я-я уже иду! — Даже будучи у нас на глазах, он умудряется опаздывать. — Это добавляет изюминку нашей команде, хи-хи, — ответила Рин, тыкая Какаши локтем в бок. — Это-то меня и пугает…***
Вечером небо озарилось звёздами. Яркими, словно тысячи огоньков, они блистали. Как будто души упокоившихся разом почувствовали облегчение от окончания этих войн и теперь спокойно могут слиться с вечным потоком энергии. Я их прекрасно понимаю… Весь вечер я провёл за чтением выписанных мной воспоминаний. Я пытался обнаружить информацию, которая поможет мне предотвратить ужасные события, что могут произойти в мире… Более того, я подробно изучал накопленные знания о Данзо, Орочимару и клане Учиха. Правда, все эти мысли меркли, по сравнению с думами о Рин. Нападения шиноби Тумана так и не случилось… Связано ли это со смертью Мадары или же всё ещё впереди? Это чувство внутреннего страха и бессилия съедало меня изнутри. Откинувшись в кресле, я вспомнил о том, кто может дать мне ответы. Активировав Мангекьё, я медленно начал погружаться в мир Камуи. Когда я очутился там, то обнаружил Гуругуру, который лежал на каменной плите и что-то мурлыкал себе под нос. Увидев меня, он слегка оживился. — Давно не виделись, Гуругуру! — приветливо сказал я. — М? А ты кто такой? — спросил он совершенно невинно. — Ч-чего?! Ты уже забыть меня успел?! Это я, Обито! — М-м-м… Обито? — Да! — Это такой мальчишка с причёской ёжиком, глупым выражением лица и красными глазами, как у Мадары-сана? — Пфх… да-да, он самый. — Хм… нет, не помню такого, — громко заявил он и отвернулся. — Ты обиделся, что ли? Это потому что я тебя долго не навещал? — Может быть… У меня кончились мелки, бумага, а ещё тут ужасно скучно! Я сделал из рисунков бумажные самолётики, но они все улетели в эту страшную тёмную бездну! Всё из-за тебя! Мне стало немного стыдно. Из-за этой войны у меня и правда не было времени удовлетворять его запросы в творческой реализации. Так нам дружбы не построить… — Слушай… прости, хорошо? У меня правда выдались трудные полгода… Н-но я принёс тебе кучу новых мелков! — Пф, как будто меня так легко купишь! — А ещё карандаши и даже раскраску! — Р-раскраску? — повернул свою голову Гуругуру, явно заинтересовавшись. — Именно, купил самую большую. Хватит надолго! Я так говорил, будто бы торговец с рынка… Но этот особенный зетсу явно поверил в мой подлый подкуп. Он быстро метнулся, выхватывая из рук подарки. — Обито! Как же я тебя сразу не узнал! Ты, вроде, немного подрос. — Это было просто, — прошептал я, усмехаясь. — И чего же тебя опять привело сюда? — вопросил Гуругуру, криво разукрашивая раскраску. — У меня есть к тебе несколько вопросов. — Хм-хм-хм, валяй! Я в хорошем настроении! — Прежде всего я хотел бы попросить взять частичку тебя… Для меня это важно. — Ч-частичку меня? — Да. — Кья, — наигранно пропищал он, — с-семпай, ты извращенец! Гуругуру вскочил, прикрывая своё тело руками. Глядя на этот цирк, моя бровь нервно дёрнулась. — Хорош придуриваться! Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! — А если и так, то что с того? — неожиданно серьёзно ответил тот. — Ты думаешь, что раз заточил меня тут, то можешь использовать в своих целях, м-м-м? — Я-я вовсе не это имел в виду… — А звучит именно так. — Есть разница между тем, чтобы использовать и попросить помощи, чтобы сделать благо! И сейчас мне нужна твоя помощь. — Для меня особой разницы нет, — задумчиво прогудел зетсу. — Гх… разве Мадара не использовал тебя, как хотел? В его руках ты был инструментом, орудием для достижения цели! — вспылил я, чувствуя, как теряю терпение. — Может и так. Но Мадара-сан силён сам по себе. Его решимость, воля к жизни и стремление к целям, а также ярость и ненависть позволяли ему и самому справляться, даже когда меня не пробудили. А что же есть у тебя? Ты похож на него, имеешь схожую силу, но сразу же ищешь у кого бы… как это ты назвал, «попросить помощи». Выходит, что сам-то ты ничего не можешь, хе-хе. Воля Мадары-сана сильна, поэтому ему и подчиняются. — Заткнись! — выкрикнул я. Мой голос эхом разнёсся по миру Камуи. Этот несерьёзный клоун вдруг высказал нечто такое, что ударило в самую точку… Он прав: я слишком часто стал полагаться на источники силы из вне, чем самому развивать свои навыки. Рин недавно напомнила мне слова сенсея о том, что нет короткого пути, чтобы стать по-настоящему сильным. Мнимая мощь рассыпается перед истинной… И Наруто Узумаки — пример тому, как настоящая сила побеждает ложную… — Спасибо тебе, Гуругуру… — А? За что? — Ты очень помог мне. — Ч-чего? Я пропустил этот момент? — Твои слова показали мне, что нельзя всё время полагаться на уловки. Нужно самому что-то делать! — Да? Я так сказал? Можно ли назвать меня сенсеем? — Я скорее умру, чем скажу такое! — Злюка… Я поднялся с холодного пола и уже собирался уйти. — Вновь уходишь? Даже не поиграем? — В другой раз… мне нужно стать сильнее. Тогда мы с тобой поговорим. В конце концов, я и тебе обещал, что мы станем друзьями! — Ну и ну, посмотрим на твои результаты, — ужасающе холодным голосом протянул Гуругуру. — Быть может, ты окажешься не таким слабовольным добряком, каким я тебя считал. — Тогда жди… и да, последний вопрос. — Спрашивай. — Как ты думаешь, Мадара жив? — Я не верю, что хоть одному смертному удастся одолеть его. У Мадары-сана есть запасной план даже на случай отсутствия запасного плана для запасного плана, который являлся планом для… — Да понял я, понял! — прервал я болтливого зетсу. — Боги, мог бы просто сказать «да». — Это тебе пища для размышлений за красивую раскраску… — Хм, спасибо… я учту. — А потом, как переваришь, то пойдёшь в туалет и… — Я ПОШЁЛ. ПОКА! — крикнул я, заглушая его словесный поток, понимая, к чему он клонит. Очутившись в своей комнате, я лёг на футон. Прежний беспорядочный каскад мыслей резко встал в чёткую линию. Сила и знания — вот, что мне нужно. Даже с моим опытом многого я не знаю. У меня совсем мало времени, чтобы сделать свой ход. Если Гуругуру прав и Мадара жив, он обязательно нанесёт удар. И я должен быть готов защитить что мне дорого во что бы то ни стало!