Таинственный меч

      — Что это такое вообще? — недоуменно спросила Эдна, глядя на странную конструкцию, которую мастер присобачил к её луку. — Как из него теперь стрелять?       — Нормально из него стрелять, — ответил я радостным тоном. — Я даже не надеялся, что будет так легко!       Конструкция Йорга Шправе, известная землянам из мира видений под названием «Instant Ghengis Khan» (1), оказалась легко осуществимой силами пряморуких средневековых мастеров по дереву. Пусть они не сразу поняли, что делают, но в конце впечатлены были абсолютно все участники. А Эдна, конечный пользователь, будет удивлена именно сейчас.       Что же это такое, «Instant Ghengis Khan»? В переводе с английского это значит «Мгновенный Чингисхан» и в названии содержится описание функционала.       Нет, эта штука не вызовет у вас страшного желания напоить своих коней из моря на другом краю земли и покорить все известные народы, но наделит способностью менее чем за пять секунд выпустить практически из любого лука около восьми самых настоящих смертоносных стрел.       Это устройство крепится на лук, в устройство заряжается, в нашем случае восемь стрел. Фактически это магазин для стрел, позволяющий избавиться от необходимости извлечения каждой стрелы из колчана. Ей должно понравиться.       — Натяни лук, — попросил я её. — Да нет же, не пытайся обхватить магазин пальцами, снизу берись! Вот! Стреляй!       — Эм, ты уверен, что... — недоуменно спросила Эдна.       — Вопросы потом! Стреляй в мишень! — прервал я её неуверенную речь.       Выстрел. Стрела вонзилась где-то рядом с мишенью.       — Ещё! Натягивай лук! — прервал я недоуменное зависание Эдны.       Она снова натянула лук и выстрелила. Уже лучше, стрела вонзилась в соломенную мишень.       — Ещё!       Снова выстрел. Снова и снова. Обалдение на лице Эднагины сменилось восторгом.       — Но как так?! — воскликнула она, продолжая стрелять.       Девятый выстрел производить было уже нечем.       — Восемь стрел, — произнёс я. — Если натренируешься, то сможешь выпускать столько менее чем за пять секунд. Да, сомнительное преимущество против рассеянного по местности врага, так как превосходство в скорострельности перед другими луками не такое большое. Но! Если будет тысяча лучников на поле боя, засыпающая врага тысячами стрел... Ты понимаешь, что это такое?       Потрясённая Эднагина, которая в прошлом, как выяснилось, участвовала не в одном десятке феодальных битв, часто закивала.       — Понимаю... — произнесла она, завороженно глядя на магазин на луке. — Это даже страшнее магии Непа...       — Именно, — ответил я с улыбкой в голосе. — Технологии в итоге всегда страшнее магии. И всегда побеждают. Несмотря ни на что. И это только самая малость, простенькая модификация, изготовление которой под силу любому мастеру по дереву...       — Мы будем вооружать этим ополчение Лоодрейна? — уточнил Неп.       — Абсолютно верно, — подтвердил я. — Сформируем отдельное подразделение лучников, наклепаем примитивных стрел без оперения и с тяжёлыми наконечниками. Да, знаю, лётные качества и стабилизация будут никакими и, соответственно, точность стрельбы очень приблизительной, но нам нужна массированность залпа. Облако из стрел, которое закроет Суо над врагами...       — Как ею пользоваться дальше? — заинтересованно спросила Эдна.       — Видишь, там есть отверстие? В него надо одну за другой вставлять стрелы, — начал я объяснение. — Как только вставишь восьмую — всё, уже можно стрелять.       Эдна начала азартно заряжать стрелы в магазин.       — Ты пока развлекайся и осваивай новое устройство, а мы с Непом пойдём в герцогский замок, — сообщил я Эдне. — Надо перетереть с Лебандином насчёт обороны города.       Шли по улице не в одиночестве. Из соображений безопасности все важные персоны теперь охранялись отдельным отрядом охраны, набранном из надёжных чудовищерубов.       Да, прямо у вас на глазах Орден Чудовищерубов превращается в нечто другое, нежели изначально задумано. Да, это плохо, но иначе мы не можем. Вся беда в том, что обстоятельства диктуют свои требования. Думаете, мне не хочется возродить Орден в первоначальном его виде? Система ведь работала! Мы с Ксандином добились ошеломительных успехов, практически истребили в этой местности серию самых популярных изнаночников, но... Стоило нам уйти, как всё вернулось на круги своя. Лёжа в ущелье я надеялся увидеть высоко в небе пролетающие самолёты, спутники... Но хрен тебе, много воображающий Арким, нам гнилой феодализм милее и роднее...       И не было никаких страшных и злых врагов, не было аномального развития изнаночников, не было никаких концов света или катаклизмов! Орден банально деградировал! И объяснение этому есть: люди не любят заниматься неблагодарной работой. И на голом энтузиазме далеко не уедешь.       Всё время, когда мы с Ксандином гордились мнимыми и временными успехами в деле борьбы с изнаночниками, у нас не было своего дома. Съезжались с остальными изредка, в основном действовали автономно, даже ремесленные гильдии имеют больше административной организации, чем старый орден чудовищерубов...       И вот сейчас мы создаём мощную организацию, которая даёт результаты не когда-нибудь потом, а вот прямо сейчас!       На памяти местных старожилов окрестности Лоодрейна ещё никогда не были такими безопасными. Система оповещения, в которую мы включили окружающие город деревни, восстановленные после двух скоротечных осад, позволяет оперативно выдвигать ватаги на задания, получать определённые суммы за уничтожение угроз, причём не от самих селян, а от города. Да, мы использовали административный ресурс, потому что Лебандин не может отказать и утвердил получение чудовищерубских услуг своим указом, но так ведь лучше для всех! Деревни живут хорошо — город живёт отлично! В интересах города заботиться о деревнях.       И таким образом мы планируем расшириться повсеместно, от края до края известного мира, где только есть города!       В городах будущее, это показала человеческая история. Феодализм уничтожает не порох, не дисциплина армии, отнюдь нет. Феодализм бессилен против буржуазии. Городские богатеи становятся всё влиятельнее и могущественнее, им уже недостаточно быть просто богатыми, а в сословных тисках становится слишком тесно. В итоге их власть выплёскивается из-за стен городов, а там её встречают деградировавшие феодалы со своими старыми замками и крестьянским ополчением.       Буржуазная революция неизбежна. Она так или иначе наступит в этом мире... Так почему бы нам не возглавить её?       Я как никто другой в этом мире знаю, каким образом её можно очеловечить и гуманизировать. Сделать так, чтобы выкладки Маркса оказались неверными в её отношении. В конечном счёте капиталюги монополизируют все способствующие наращиванию капитала отрасли, им станет мало места в одной стране, они начнут влиять на правительство, буквально требуя расширения источников сырья, а потом начнётся, согласно теоретическим выкладкам В.И. Ленина, высшая стадия капитализма — империализм, то есть захват менее развитых стран более развитыми и использование их в качестве колоний, откуда будут поступать халявное сырьё и дешёвая рабочая сила.       Нет, против объективных исторических процессов хрен попрёшь, но если их нельзя остановить, хотя этот странный мир показал, что как-то всё-таки можно, то почему бы не стать во главе неизбежного?       Подумать только... Знали бы люди этого мира, что я готовлю для них...       А готовлю я для них буржуазную революцию, а потом, практически сразу же, социалистическую. Не в том виде в какой она в конечном счёте вылилась в России, а более продуманном. Я ведь не зря всё это знаю, ведь так? Я могу денно и нощно контролировать всю ситуацию целиком и меня полуслепые эсерки на всяких автомобильных заводах вряд ли подстрелят!       Дедушка Арким... Нет, не звучит...       Но я уже решил! Теперь осталось договориться обо всём с Нептаином и Эднагиной. Эти двое люди, поэтому им в головы могут ударить открывающиеся моими действиями перспективы, потому надо их тщательно подготовить.       Нельзя забывать, что мы делаем это для народа. Коммунизм я строить не собираюсь, но приятный социализм — это вполне себе реальная штука. Вон, СССР на Земле называют тоталитарным адом только психически нездоровые люди, ну и индивиды, рождённые после 1991 года. И чем позже родился хаятель, тем страшнее в его представлении жилось в СССР, хех...       Конечно, выродилась партия, но так не надо было класть все яйца в одну корзину!       Я планирую создать некий аналог Советов, то есть избираемого коллегиального представительного органа, где депутатов избиратели могут отозвать в любой момент. И конституционно я пропишу, что последний пункт убирать нельзя под страхом смерти. Если какой-то условный депутат Ерёма начнёт лепить не по теме, будучи подкупленным какими-то мутными силами с мутными интересами, избиратели смогут отозвать этого депутата Ерёму, отмудохать и выкинуть на мороз, вместо него избрав другого, следующего линии народной воли. Это гарантирует проведение депутатом народной воли, а не как в некой Государственной Думе, где избираемые народом депутаты ещё до самих выборов оказываются подкупленными олигархами или кем-то ещё. Этакое гнилое местечко, где даже один честный человек ни на что не сможет повлиять.       Замечательно же?!       В истории Земли большевики фактически уничтожили Советы, так как гражданская война требовала суровых мер, на которые сам народ готов не был. Они тогда страшно сглупили, чем обрекли свою страну на уничтожение.       Есть одна особенность людей... Не знаю, как её описать...       Приведу пример на суде присяжных. Каждый присяжный — это человек. Отдельно он может быть тупым, умным, жадным, злым, добрым, отзывчивым, ленивым, трудолюбивым, каким угодно. Но в совокупности, в составе суда присяжных, они почти всегда справедливы.       В одиночку человек не знает, что такое справедливость, это факт. Он может дофига чего представлять и считать это справедливостью, но это будет его мнение, весьма спорное, с которым согласятся далеко не все. Совокупность людей разного происхождения, социального положения и образования, знает про справедливость существенно больше. Точно так же один человек не может знать, что хорошо для народа. Это тоже факт. Ни один единовластный правитель не может полноценно представлять все потребности и проблемы народа. Но совокупность людей...       Именно для этого и придумали изначально Советы: представлять прямые интересы всего народа.       И как вы думаете, Советы, которые имеют реальную власть в стране, состоящие из реальных представителей народа, не из зажравшейся и потерявшей связь с реальностью от старческой деменции и блата номенклатуры, позволили ли бы случиться тому, что случилось в 1991 году? Довели бы они страну до этого? Вот уж не думаю.       И если удастся реализовать такую прекрасную вещь как Советы сразу, пока горячо и легитимизировать их власть, а потом продержаться достаточно долго для устаканивания ситуации... О, это будет просто чудесно!       То, что я говорил Нептаину... Ну, про то, что стоит ему стать герцогом или графом, безродному селянину, пусть и очень умному и сильному, как на него обрушится вся феодальная система. Надо будет приготовиться к его вопросам. Так как то, что задумал я... На фоне этого воцарение Нептаина выглядит как детский лепет. Будет страшная война. Изнаночники будут просто мельчайшей из проблем на фоне этой войны.       Готовы ли мы к этому? Разумно ли это? Выживем ли мы вообще? Не знаю.       Но я устрою... Совет.

//Город Лоодрейн. Штаб ОЧ//

      — Это безумие! — воскликнула Эднагина. — Арким, ты сошёл с ума! Нас сметут! Они будут готовы договариваться с изнаночниками, лишь бы стереть с лица земли Лоодрейн!       — Ты полгода назад даже не подозревала о самой возможности чего-то подобного, — резонно отметил я.       — Но это не перестаёт быть от этого ошибочным шагом! — Эдна заходила по залу для инструктажей. — Нас перебьют!       Повисла пауза. Неп молчал задумчиво, Эдна нервно расхаживала по залу. Я знаю, что изменилось в этой ранее спокойной, я бы даже сказал стоической, барышне. Ей стало что и кого терять.       — Я понимаю, что не имею морального права просить вас о чём-то подобном, так как со мной в случае провала ничего страшного не произойдёт, — прервал я напряжённую тишину. — Но подумайте о перспективе! Вы войдёте в историю и это как гарантированный минимум! Как максимум — вы измените мир. Кардинально, смените формацию с этого загнивающего дерьма феодализма на... что-то другое. Гуманное, куда более справедливое. Если получится осуществить всё, что я задумал.       — Как нам можно быть уверенными, что у нас всё получится? — уточнил Нептаин. — Что, если ты ошибаешься в чём-то и задуманное просто неосуществимо?       Разумное замечание. Концепция социалистического общества выглядит несколько фантастически для лиц, которые не видели живых примеров. Но я-то, фигурально выражаясь, видел!       — Я видел это общество на ранних этапах, — ответил я ему. — Видел ошибки, которые были допущены после, видел угрозы, видел слабости, но видел и способы недопущения ошибок, минимизации угроз и устранения слабостей...       — То есть ты предлагаешь бросаться в смертоносную пучину полагаясь исключительно на твой личный опыт и учёт ошибок, допущенных людьми из другого мира? — сформулировал вопрос Нептаин.       — Лучше я бы не сказал! — подтвердил я. — А когда было иначе? Неужели ты не помнишь себя? У той пещеры ты принял решение и сделал всё, что я сказал и вот ты во главе набирающего могущество ордена, который уже сейчас оказывает влияние на окружающий мир! А ты, Эдна? Кем бы ты была, не слушай меня? Где бы ты была, не слушай меня Нептаин?       — Это всё верно, — отмахнулся Нептаин. — Но сейчас речь не только о наших с Эдной жизнях, а о десятках тысяч людей, которые могут просто умереть в бессмысленной борьбе за лучшую жизнь!       — Родной, ты так говоришь, будто я предлагаю творить глупости прямо с завтрашнего утра... — вздохнул я. — Самая лучшая революция — хорошо подготовленная революция. Мне просто нужно, чтобы сейчас у вас в головах отложилась концепция, стратегические цели и тактические задачи, чтобы вы точно знали, ради какого будущего для своих детей будете бороться.       — Почему именно сейчас? — спросила Эдна.       — Потому что появилась одна блестящая возможность, идеально ложащаяся в мой новый план, — я сделал паузу. — Не спросите, что за блестящая возможность?       — Ты и так расскажешь, — пожал плечами Неп.       — Верно, — ответил я. — Война, дорогие мои. Война. Официально Нептаин, а фактически мы втроём, разобьём армию Хадрейна. После этого, особенно в свете приобретения материальных ценностей Хадрейна, наше влияние будет неоспоримо. И тогда, после периода тщательнейшей материально-технической подготовки, мы учредим настоящие советы, сначала в масштабах городских районов и сельских округов, которые тоже ещё предстоит учредить, а затем в масштабах города, то есть государства. И вот тут-то начинается самое сложное... Реттирцы не потерпят, их король устроит полноценное вторжение, погибнет очень и очень много людей по всему бывшему Аррану и Реттирскому королевству, но когда мы победим...       — Ты сейчас предлагаешь захватить Хадрейн и ограбить? — твёрдо спросил Нептаин.       — Да, — ответил я.       — Я не согласен, — заявил Нептаин без долгих раздумий. — Развязывать войну здесь и сейчас ради каких-то отдалённых...       — Не мы развязали эту войну! — выкрикнул я. — Это сделала Милона, жадная и амбициозная особа, которая хочет только одного — власти. Мы просто воспользуемся плодами победы!       — Но это всё равно неправильно! — стоял на своём Нептаин.       — А куда ты нахрен денешься, Неп? — продолжил я давление. — Когда под стены города придут хадрейнские рати, что будешь делать ты?! Сидеть в штабе ордена и дрожать?! А они придут, не сомневайся! Спроси себя: что ты будешь делать, когда город возьмут в осаду и пойдут на штурм? Что ты будешь делать, когда стена будет преодолена штурмующими и они жадными и жестокими потоками ворвутся в Лоодрейн?! Как ты поступишь, когда мужчин города засыплют стрелами, зарубят мечами и топорами?! Каковы будут твои действия, когда ни в чём не повинных горожанок будут насиловать, а их детей заставят смотреть на это?! Где будешь ты, Нептаин?!       Мои слова заставили задуматься не только Нептаина, но и Эднагину. Снова повисла пауза, полная тягостного раздумья. А я не думал — я ждал.       — Ты прав, у нас нет другого выхода, — изрёк Нептаин слова, которые ему самому не очень-то нравились.       — Видишь? Я думаю на десять шагов вперёд, — усмехнулся я. — А ведь ты легко мог отказаться от активных действий ради «слезинки ребёнка», ведь так?       Он промолчал. Но мы-то с вами понимаем, что Неп человек миролюбивый и не подгоняй я его, удовлетворился бы малым. И бесследно растворился в пучине истории.       — Я не согласна с отдалёнными твоими планами, но полностью согласна, что атаку Хадрейна нужно отражать, — высказала своё мнение Эднагина. — И, думаю, город тоже придётся захватить, иначе война затянется и умрёт ещё больше невинных людей.       — Всё ради этого и делается, Энда, блин! — завопил я сардонически. — Ты разве не знаешь, как живут крестьяне? А горожане? Эпидемии, голод, изнаночники! Сколько у твоих родителей было детей, Эдна?       — Какое это отношение... — засопротивлялась Эднагина       — Сколько у твоих родителей было детей?! — настоял я.       — Девятнадцать, — ответила та.       — Сколько у тебя сейчас живых братьев и сестёр? — спросил я.       — Четверо, — нехотя ответила наша поленица.       — Наверное, все остальные достигли преклонного возраста и умерли от старости? — вкрадчиво поинтересовался я. Да, надо бить больно, чтобы запомнили. — Или умерли в детстве?       — Второе, — вздохнула Эдна.       — Детская смертность — это то, что я хочу снизить до смешных цифр! — заявил я. — Я знаю, как это сделать, Эдна! Не провались я в это проклятое ущелье, ты могла родиться в совершенно ином мире, в окружении многочисленных братьев и сестёр!       Не могла, конечно, так как изменение социальной формации и индустриализация предполагают, что родители заводят куда меньше детей, нежели крестьяне, по традиции компенсирующие умопомрачительную детскую смертность. Но тем не менее, я не силён в прогнозах альтернативных веток развития суровой действительности, поэтому она, если бы вообще родилась такой, какая есть, вполне могла вырасти в большой и дружной крестьянской семье. И не пережила всего, что на неё сваливалось в течение её насыщенной болью и страданиями жизни. И не испытала катарсис в тёмной камере реттирской рунной лаборатории... Ох, этим ублюдкам я ничего не забуду...       — Я не могу изменить прошлого, но МЫ МОЖЕМ изменить будущее, — продолжил я. — Мы дадим миру много еды, есть у меня небольшая аграрная реформа, народу будет становиться всё больше, города разрастутся, хреновы феодалы исчезнут как класс, буржуазию мы скуём в оковы, она будет, но серьёзно ограниченной государством и законом. Люди сами будут решать свою судьбу и влиять на собственную жизнь через Советы. И тогда... Я не знаю, что конкретно будет тогда, но я вас уверяю, тогда будет в тысячи раз лучше, чем сейчас... В тысячи.       — Это всё хорошо, но это пока только обещания, — снова вступил в разговор Нептаин, которому крайне не нравилась эта скованность обстоятельствами.       — Я тебя когда-нибудь подводил, Неп?