Возмездие

      Стоило Ригелю войти в холл, как ярко засветились магические лампы. Подспудно он ожидал мрачности и запущенности, как в особняке на Гриммо 12. Ожидания не оправдались. Холл в поместье Лестрейндж оказался в светло-серых тонах. Шелковые обои с тонким серебристым рисунком, светлое дерево полов, плотные графитные занавески. Несколько картин: сплошь пейзажи, ни одного портрета. Рамы у всех начищены. Подставка для зонтов то же была. Кованная, в форме открытого зонтика, никаких тебе ног троллей. И вообще ничего, что кричало бы о том, что это дом исконно темных магов. В воздухе разносился запах цитрусовых и полироли для дерева. Никого запустения. Только мертвая тишина, которой не бывает в жилых домах. — Я накрою стол в малой гостиной, хозяин Ригель, — глубоко поклонился ему домовик, — и подготовлю вам комнату. Хотите принять ванную и переодеться?       Ригель замер на мгновение, прислушиваясь к себе. Смыть с себя грязь хотелось до безумия. Но некоторые вопросы требовали ответов куда больше. — Да, хочу. — Тогда следуйте за мной, — старый эльф еще раз поклонился и направился вверх по лестнице.       Он привел его в просторную ванную комнату. Все те же серо-синие тона. Узорчатая плитка на полу, стены, отделанные натуральным камнем. Окно, выходящее во внутренний двор, покрытое странной серебряной дымкой. Ванная на небольшом постаменте, рядом с ней небольшой деревянный столик. На столике различные керамические и стеклянные баночки. Ригель взял одну из них и понюхал. В нос ударил запах хвои. Гель для душа. Маги любили такие ароматы — натуральные и неброские. Он и сам покупал такое в Косой Алее.       Почему-то вспомнилось как он собирался на свой первый курс в Хогвартсе. Ему тогда и в голову не пришло взять такие мелочи. Тогда об этом подумала тетя Пет. Зашла к нему за день до отправки в школу и проверила, что именно он уложил в свой «ужасный ненормальный сундук». Она тогда осыпала его градом едких комментариев. Постоянно повторяла, что он опозорит их семью даже среди этих ненормальных. Но при этом многое добавила в его вещи. Пару больших банных полотенец, несколько маленьких для рук. Гель для душа, шампунь, мыло, зубную пасту. Щетку для зубов и расческу. А еще пару растянутых ужасных свитеров Дадли, за которые он уже в ноябре был ужасно благодарен. Тогда же он мысленно клялся, что никогда не наденет эту гадость. Тем более у него есть новенькие зимние мантии, которые никто до него не носил. А потом выяснилось, что в замке настолько холодно, что шерстяные мантии от этого абсолютно не спасают. Тогда и пригодились теплые вещи. Хотя он все равно был уверен, что тетя дала ему с собой эти вещи, чтобы его опозорить. Ведь все они были или максимально дешевыми, или просто ужасно выглядели. За последний же год пришло понимание, что вот таким странным образом тетя Петунья о нем заботилась. Как умела. Появилась и запоздалая благодарность.       Внезапно он задался вопросом, а знали ли Дурсли о том, что он чужой? С одной стороны, он был уверен, что совершенно точно абсолютно нет. Если уж и Снейп ничего не знал, куда тут простым магглам. А с другой он мог поверить сейчас во что угодно. Даже в том, что его держали в чулане по прямому приказу директора Дамблдора. Еще появился интерес к тому, куда спрятали семью Дурслей. Вот уж кто точно мог заметить даже самые мелкие не состыковки в поведении настоящего Гарри. Нет, вряд ли он когда-нибудь с ними встретится. Даже если они и вернутся на Тисовую улицу. У Поттера достаточно обид чтобы забыть о родственниках, а они грустить по этому поводу точно не будут. Да и не будет никто спрашивать магглов, о том, как рос великий Гарри Поттер. Тем более он сам в свое время рассказал всем, кому мог, о том, что магглы с которыми он живет — ужасные. А сейчас уже ничего не изменить.       После ванной он почувствовал себя удивительным образом лучше. Ушло напряжение и беспокойство. Кажется, он теперь уже верил в то, что это место безопасное. Захотелось яичницы и кофе со сливками и сахаром. А ещё, почему-то, шоколадного пудинга. И он определённо готов был попросить Эрла всё это приготовить. Впереди у него явно далеко не самая приятная беседа. После вообще нужно быть принимать зелья и снимать с себя чары Дамблдора. И становиться самим собой. В голове бродили странные мысли — о том, что неплохо было бы узнать, что должен знать настоящий Лестрейндж. И научиться как можно большему. А потом и вовсе переехать из Британии. Быть может, во Францию. Флёр много о ней рассказывала, и магия там была схожа с британской. Все же это не Япония или Гаити, о которых как-то рассказывала та же Флёр. В первой были приняты помимо волшебных палочек ещё и ручные печати, да и отношение к магии там было совсем иное. А магия Вуду родом с Гаити была известна и в мире не волшебников. Для Ригеля это все было темным лесом. Не говоря уже о незнании языка и традиционных норм. Франция все же была ближе. С другой стороны — магов Англии там не любили, и слава семьи Лестрейндж легко могла до неё докатиться. Ещё была Америка. Схожие традиции у большинства магов и практически один язык. Все же бывшая колония. По сути идеальное место для новой жизни. Да и от Англии действительно далеко. — Мастер Ригель, я подготовил для вас одежду.       Лестрейндж нервно вздрогнул, рука рефлекторно попыталась найти палочку. Естественно, это было невозможно. Даже если бы палочку у него не забрали, он только что из ванны и даже полотенце в руки взять не успел. Но вот магия на эмоции своего весьма нестабильного эмоционально владельца среагировала. Бедного Эрла, держащего на вытянутых руках стопку одежды, с силой отбросило в сторону. А у самого Ригеля перед глазами на миг все помутилось. От резкого головокружения он едва устоял на ногах. К нему тут же бросился домовой эльф. — Глупый Эрл напугал мастера Ригеля, глупый Эрл не подумал предупредить хозяина, глупый-глупый Эрл       От верещания домовика хотелось зажать уши. Слишком громко он корил себя стоя в непосредственной близости от мага. А ещё Ригель вновь ощутил это дикое чувство беззащитности. И теперь в голове крутилась только одна мысль, полностью вытеснившая другие. — Мне срочно нужна волшебная палочка! — эти слова сорвались с его губ, даже прежде чем он смог их осмыслить.       Эрл тут же перестал причитать и на секунду смолк. А после закивал головой, так интенсивно, что та, кажется, грозилась отвалиться. — В доме есть хранилище волшебных палочек рода. Мастер Ригель может подобрать себе временную палочку, а после вернуть её в хранилище. — Хранилище? — Да, — вновь закивал эльф, но уже не так интенсивно, — это одна из традиций рода. Палочки особо талантливых волшебников или тех что прославились или просто сделанные из особо редких материалов хранятся в особом зачарованном хранилище. И если кому-то из членов рода срочно понадобится палочка он может взять из хранилища подходящую. Но после обязательно должен будет её вернуть.       Ригель тихо хмыкнул. Эта традиция приходилась как нельзя кстати. — Мне срочно нужно туда! — Да, мастер, конечно. Но… — эльф весь как-то поник и даже уши прижал к голове от собственной дерзости, — может, сначала оденетесь?       От этих слов маг даже рассмеялся. Нахлынувший страх ушёл также быстро, как и появился. Он знал сейчас что решение его проблемы всего в паре минут ходьбы и это действовало успокаивающе.  — Да, Эрл, конечно. Ты прав, — Ригель подхватил полотенце, лежащее совсем рядом с ванной, — но вот моя одежда… — Я посмел вам принести старые вещи хозяина Рабастана, они должны быть вам впору.       Ригель хмыкнул, оглядывая протянутые вещи. Рубашка с воротником стойкой, широкие классические брюки из мягкой ткани, домашняя мантия темно-синего цвета. Носки и нижнее белье выглядели совсем новыми. Были даже мягкие домашние туфли. Все даже внешне было высшего качества. Помня, в чём он проходил все детство, Лестрейндж с удовольствием переоделся. Одежда действительно оказалась впору, разве что рукава рубашки были чуть длинноваты. Но это было незначительным неудобством. — А вот теперь точно давай в хранилище, — сказал Ригель, как только убедился, что в новой одежде ему вполне комфортно. Эрл кивнул и быстрым шагом засеменил по коридору.       Хранилище оказалось на втором этаже, рядом с библиотекой и комнатой портретов. Как пояснил эльф, портреты сейчас спят и проснутся после полного или хотя бы частичного снятия защиты. Ригель пока не спрашивал, как это сделать, все его мысли занимала волшебная палочка. Но вот войдя в хранилище, он изумлённо замер на входе. А после прошёлся по всей комнате. Но изумление только росло. Всю площадь немаленького зала занимали витрины с волшебными палочками. У каждой волшебной палочки стоял небольшой портрет в раме. Сейчас большая часть портретов пустовала, на нескольких обитатели — колдуны и ведьмы — спали. — Сколько здесь палочек Эрл? — Всего сто пятнадцать, мастер Ригель, — поклонился эльф, — многие из них совсем старые. Но каждая из них принадлежала члену вашего рода, совершившему значимое действие в мире магии. Ригель кивнул. — Ты можешь помочь мне выбрать волшебную палочку, Эрл?       Только услышав эту фразу домовой эльф весь сжался и замотал головой. Видимо сама мысль о том, чтобы прикоснутся к волшебной палочке мага, его пугала. Лестрейндж вспомнил, как когда-то Добби рассказывал о том, что домовикам нельзя брать в руки палочку, мысленно отругал себя. Расстраивать услужливого старика ему совсем не хотелось. — Понимаешь, я просто не знаю, что здесь и где лежит. Может ты сможешь мне подсказать? Моя старая палочка была из остролиста и пера феникса, а после я пользовался палочкой из боярышника и волоса единорога. Можешь подсказать где здесь похожие? Эрл отмер, задумавшись на пару минут, а после активно закивал. — Здесь есть несколько палочек с перьями феникса, но эта сердцевина редка. С волосом единорога семь штук. Из боярышника здесь двенадцать палочек, а остролиста всего две. Что хотите попробовать первым?       Ригель готов был ответить, что первыми будет пробовать палочки из остролиста с пером феникса, но таких в хранилище не оказалось. Одна палочка из остролиста была с сердечной жилой дракона, вторая с волосом единорога. В любом случае Лестрейндж решил, что первой попробует именно вторую, ведь палочка Драко хорошо ему послужила. И они с Эрлом отправились в дуэльный зал в подвале. Ригель был очередной раз потрясён, когда увидел этот тренировочный полигон. Здесь были манекены, несколько помостов, стенды с зарисовками, где отрабатывались наиболее популярные боевые заклинания. Здесь был и Экспелиармус. Рядом с этим стендом он простоял несколько минут, наблюдая за отточенными нарисованными движениями.       Перед его глазами была совершенно другая картина. Полуразрушенный Большой Зал Хогвартса, крики и чей-то плач на фоне, вкус крови во рту, страх за жизни всех вокруг и горящие ненавистью красные глаза на против. Жаль Тёмного Лорда ему не было. Быть может было жаль, самую каплю, того мальчишку из приюта, который вырос в это чудовище. Но не того Волдеморта с которым он был знаком.       А вот от знания того, кто есть он сам, от понимания, что их с Лордом столкнули вслепую, он не мог отрешиться. И не мог не задаться вопросом — «а что было бы если?». Этот вопрос преследовал его теперь постоянно. Вот если бы он был просто собой, сыном Пожирателей Смерти, что бы ждало его в этой войне? Он, также, как и Драко, получил бы заранее невыполнимое задание-наказание и мучился, пытаясь его выполнить? Или все было бы иначе? Был бы он таким же проповедником чистоты крови или поступил как Сириус с своё время? Все эти вопросы промелькнули в его голове и исчезли. Ригель отчётливо понимал всю их бессмысленность. Но даже так от боли и обиды хотелось выть. — Это заклинание особенно хорошо получалось у вашего прадеда. Он даже дуэли выигрывал с их помощью. Ригель перевёл удивлённый взгляд на Эрла.   — Я слышал, как ваш дед рассказывал об этом своим сыновьям.       Лестрейндж кивнул, чувствуя, что с губ готов сорвать смешок. Надо же. Даже Экспелиармус можно отнести к наследственным заклинаниям. Это было так чертовски смешно и обидно. Он молча прошёл к стендам с установленными манекенами. — Идём Эрл. Нужно выбрать мне палочку.       Ригель знал, что вряд ли ему подойдёт первая же палочка. Да что там, он подспудно ожидал, что ему придётся попробовать все сто четырнадцать волшебных палочек, чтобы ему подошла сто пятнадцатая. Но все же надеялся справиться побыстрее. Первая выбранная им палочка — остролист и волос единорога — в его руках так и осталась просто деревяшкой. А следующая, из остролиста и сердечной жилы, разбила манекен на мелкие кусочки. После Лестрейндж просто пробовал, ещё и ещё. Он не считал волшебные палочки, но не собирался уходить пока не подберёт хоть что-то.       Очередная волшебная палочка была из вяза с пером феникса. Её внешний вид до боли напоминал его собственную, но рукоять была чуть более простой, совершенно без узоров с небольшим круглым навершием. Только взяв её в руки, Ригель уже знал, что именно её он искал. Пальцы объяло приятное знакомое тепло, а снов золотых искр после взмаха лишь подтвердил надежды. Оставалось только попробовать что-то большее. — Репаро! — чёткий взмах и один из разрушенных манекенов собрался. — Тергео! — копоть от вырвавшегося, но быстро потухшего, огня исчезла. — Акцио! — и к нему в руки прилетел откинутый в сторону носовой платок. — Секо! — платок был разрезан на две равные половинки. — Бомбарда максима! — пара уцелевших манекенов разлетелась от ударной волны.       Ригель застыл, на мгновение. Его переполняло первозданное счастье от обладания собственной палочкой. Все заклинания получались просто идеально. И на волне этой эйфории Лестрейндж решил попробовать ещё одно хорошо знакомое ему заклинание. — Экспекто Патронум!       Вместо привычного оленя из палочки вылетел серебристый поток. Он без конца перетекал из одной формы в другую. Мелькнула какая-то большая птица, после что-то похожее на волка, большая кошка, а остальные образы он уже и разобрать не смог — и просто прервал заклинания. Идей почему его Патронус теперь такой не было. Но он обязательно решил с этим разобраться. А сейчас… — Эрл, ты вроде бы предлагал позавтракать?