Самое умное в жизни — все-таки смерть, ибо только она исправляет все ошибки и глупости жизни. Василий Ключевский
— Нацу! Нацу, ты слышишь меня! Нацу, очнись! Бьякуя держал на руках с каждой секундой всё больше бледнеющую девушку. Кровь из её ран текла ручьями, Урахара потеряла как минимум два литра, а она всё не останавливалась. Всё её белое кимоно окрасилось в алый цвет. Губы, как и лицо, стали соревноваться цветом с мелом, медленно, но уверенно приближаясь к отметке «трупно-белый». Из уголка рта тоже потекла алая струйка, контрастно выделяющаяся на светлом фоне. Её грудь еле-еле поднималась — она почти не дышала, ведь с каждым движением раны под сердцем отзывалась острой болью, сокращая мышцы в том месте. Вместо почти неслышимых вдохов были болезненные хрипы. Её сердце начало замедлять работу, лениво сжимаясь пятьдесят раз в минуту. Бьякуя не помнил, как оказался рядом с ней так быстро. Его рука не дала её голове упасть на каменную поверхность утёса. Столько страха в его глазах даже бывалые капитаны Готей-13 уже давно не видели. Пока Кучики тряс девушку, стараясь привести её в чувства, скорее из-за шока, чем из желания помочь, рядом уже стояли Йоруичи, Укитаке, Кьёраку с его лейтенантом, за братское плечо цеплялась шокированная Рукия, а к этой группе уже спешили рёка (все, кроме Ичиго, тот и двинуться не мог, так и лежал на земле на пару с уже отключившимся Абараи). Со стороны вторженцев то и дело слышались обеспокоенными вскриками и зов «госпожа Урахара». Кажется, те тоже считали, что если громче кричать, то девушка очнётся. Но Нацуми даже глаз не пыталась открыть. Она всё хрипела, леденела и блёкла на руках у Бьякуи, пока тот медленно сходил с ума. — Капитан Кучики, — на плечо мужчины приземлилась хрупкая, но полная устрашающей силы женская ладонь, — у леди Урахары травматический шок. Она не очнётся, если Вы будете трясти её, — на этих словах Бьякуя, наконец, оторвал свой ошалелый взгляд от умирающей девушки и посмотрел на серьёзную как никогда Рецу. — Да Вы и сами не в лучшем состоянии. Унохана подозвала к себе своего третьего офицера. Как четвёртый отряд оказался на утёсе Сокёку, Бьякуя не понял, но они здесь были и это факт. А вот главнокомандующий и его лейтенант уже отбыли в главный штаб Готей-13. — Помогите мне, — обратилась Рецу к офицеру. Мужчина кивнул и вместе с подоспевшим на помощь Кьёраку расцепил руки Кучики: Бьякуя мёртвой хваткой вцепился в тело Нацуми и даже не осознавал этого. Он заторможено следил за действиями Ясочики и Сюнсуйя, пока те поднимали его на ноги. — Всё хорошо, Бьякуя, — добрым тоном успокаивающе говорил Кьёраку, хотя его настороженный взгляд то и дело возвращался к окровавленной девушке на земле. — Рецу ей поможет. Она сильная девушка, справится, не волнуйся. Кучики кое-как усваивал его слова, но к счастью, они действительно возымели должный эффект и немного успокоили его. Первичный шок спал, мозг разгонялся до своей привычной скорости и уже более-менее спокойно всё анализировал. Сюнсуй и Иэмура привели его к трём лекарям четвёртого отряда, и те, на пару со своим третьим офицером, принялись излечивать его раны. — Вам оказали хорошую первую помощь, капитан Кучики, — Ясочика с подбадривающей улыбкой взглянул на Бьякую и с удовлетворением подметил его вернувшуюся маску холода. Мужчина ничего не ответил, лишь мысленно с неудовольствием кольнул себя за слова, сказанные Нацуми в лесу. — Рукия, — обратилась Рецу к застывшей в шоке девушке. — Иди к брату. А вы, ребята, — она перевела свой взгляд на Орихиме, Гандзю, Исида и Чада, — позаботьтесь о своём друге, — она кивнула в сторону отключившегося Ичиго. Рёка дружно кивнули и, оставив Нацуми на попечение капитана четвёртого отряда, поспешили к Куросаки. — Капитан Укитаке, Йоруичи, отойдите, лейтенант Нанао, отыщите пятого офицера одиннадцатого отряда Юмичика Аясегаву. Рецу отдавала приказы-просьбы быстро, с расчётом на то, что она всё успеет. Она подозвала к себе ещё нескольких человек из своего отряда, поручив некоторым из них лечение Абараи и Комамура, пострадавших в битве с Айзеном, а оставшимся — подготовку третьего сектора операционной в главном штабе четвёртого отряда. — Капитан Унохана, Вы собираетесь лечить рёка, используя человеческие технологии? — искренне удивился один из офицеров, которому было поручено это задание. Он переспросил Рецу на всякий случай, вдруг ему послышалось. Но Унохана серьёзно кивнула на вопрос. — Тело этой девушки защищено от любого воздействия «враждебной реацу», будь то кидо синигами или же серо меносов. Её можно восстановить, только если восполнить запас её внутренних сил — тогда она сама излечит свои раны. Сейчас же важно, чтобы офицер Аясагава успел восполнить её реацу до того, как она умрёт от потери крови, для этого мы и используем третий сектор. Подготовьте пакеты с третьей отрицательной кровью. — Есть! — синигами отдали честь и тут же ушли в сюмпо выполнять поручение своего капитана. — Почему Аясагава, Рецу? — спросил Укитаке у женщины. Унохана накладывала жгуты на тело Урахары во всех местах, которые могли бы обеспечить замедление стремительно покидающей тело девушки крови. Ко всему прочему она подозвала к себе ещё рядовых, чтобы те соорудили носилки. — Ещё во время первой встречи с пятым офицером я заметила, что его реацу чем-то напоминает мне реацу леди Урахары. А человек со схожей реацу быстрее восполнит опустошённое реацу другого человека. Носилки подготовили, вернувшиеся офицеры доложили, что всё готово к операции. Джуширо и Йоруичи вызвались транспортировать раненую до лазарета, Рецу им не препятствовала.***
Нацуми сидела на стыке двух различных до оксюморона земных ландшафтов, пытаясь уместить внутри себя различные ощущение от места. Справа от неё простирались раздольные и бескрайные прерии. Земля какого-то ораженватого цвета была немного неровная: она то уходила вверх маленькими холмами, то вниз небольшими углублениями. Из неё торчали давно выгоревшие кустики карликовых растений. Здесь неумолимо ярко светило обжигающими лучами солнце. Воздух был сух, и даже создавалось ощущение, что он как-то шероховато прикасается к коже. Каждые десять секунд лицо обдавали горячие дуновения ветра. Слева же, мало того, что находились луга, так ещё и была тихая, мирная и безоблачная ночь, освещаемая полной и невероятно большой луной. Воздух был тёплым и влажным, не было так жарко, как справа. Ветерок колосил сочную изумрудную траву. На горизонте виднелись леса, а за ними — гигантские гранитные горные хребты. — Я вижу, вы всё лучше уживаетесь тут, — Нацуми весело посмотрел на двух жутко недоброжелательных друг к другу девушек. Первая, расслаблено опираясь на руку, сидела на правом бедре со стороны лугов — тёплой ночи и гармоничного вида. Она была одета в длинное тёмно-оливковое с металлическим отблеском платье из кожи Чёрной мамбы* без рукавов с разрезом от талии. На левой руке виднелись пять простеньких золотых браслетов в виде широких обручей, обе кисти были спрятаны в перчатках, но даже это не скрывало её длинных когтей под ними. Алые волосы крупными волнами свисали до талии, а узкие карие глаза гневно сверлили девушку напротив. Отличительной чертой её внешности была чешуйчатая кожа под глазами, у запястий рук на границе с тканью перчаток и на босых ногах, начиная с щиколоток. Ко всему прочему у неё не было ушей — то место, где должен был находиться этот орган чувств, просто-напросто был тоже затянут чешуёй. О второй персоне можно было не меньше. Это была хрупкая особа, что создавало некий переход между тремя собравшимися девушками: первая — довольно фигуристая высокая барышня, вторая — скорее худой подросток-коротышка и Нацуми — нечто среднее. Коротышка сидела в позе лотоса на выгоревшей земле со стороны степи — жаркой и солнечной. Сказать, что она выгладила необычно — значит, ничего не сказать. Кожа абсолютно белая контрастировала с косым каре чёрных волос, из-под которого торчали длинные острые уши, как у эльфа. Верхняя губа была чёрная, словно накрашена помадой с соответствующим цветом. Особой отличительной чертой были её глаза — их белки были тоже, как и губы, чёрными, и на этом фоне выделялись будто светящиеся золотые радужки с мутными зрачками. Одежда белого цвета была чересчур открытая, топ фасона как у восточной танцовщицы, от него шёл только один правый длинный рукав, левую руку оплетало серебряное украшение в виде змеи. На ногах — простые штаны с чёрными вставками-полосами по краям. Это могло показаться странным, ведь со светлым типом кожи она непременно бы быстро получило ожоги от палящего солнца, но ничего не происходило. Ноги тоже были босы, как и у остальных девушек. Она с весельем, издеваясь, смотрела на аловолосую, нагло ухмыляясь, чем заводила свою оппонентку ещё больше. — А то! — она шире оскалилась — улыбкой это не назовёшь. — Уже сотый год как бест френдс форевер! — Не говори ерунды! — вскипела первая девушка. В какой-то момент её пухлые губы раздвинулись, и наружу вылез довольно длинный змеиный язык с раздвоенным кончиком. Он исчез во рту девушки так же быстро, как и появился. — Да ладно тебе, Бени, ну хоть немножечко? — Нацуми щенячьими глазками с надеждой взглянул на неё, но та лишь демонстративно отвернулась. — С тех пор, как она здесь поселилось, я даже спать не могу! Это чёртово солнце вечно светит! — Бени, нельзя же вечно жить в одиноком мраке, — Урахара поддерживающе улыбнулась, но та снова лишь фыркнула. — Госпожа, она расколола Ваш внутренний мир! — Теперь тут хотя бы красивее стало, — бросила в ответ девушка с эльфийскими ушами. Нацуми хмыкнула, однако Бенизакуре это замечание не пришлось по душе. — Молчи, коли в чужую душу залезла! И так тут всё испоганила! — Ренэйт, а как у тебя дела? — Урахара повернулась к брюнетке. Та лишь задорно улыбнулась и показала большим пальцем жест «всё класс». — Что Вы о ней беспокоитесь? — снова взвинтилась Бенизакура. Нацуми вздохнула и пробормотала что-то вроде «такая же крикливая, как Рукия». — Вы лучше скажите, как себя чувствуете! — Да, Нацуми, — словно опомнилась Ренэйт. — Что там с тобой? — Не знаю. Но если я до сих пор тут, значит остаюсь пока живой, — ободряюще улыбаясь, ответила блондинка. — Честно, не думала, что так удачно получится. Уж и к смерти приготовилась, прям как Рукия на эшафоте Сокёку. Только стояла на утёсе полностью без сил, как отключилась. Потом кто-то звал меня, знакомый такой родной голос, потом ещё голоса, тоже знакомые. А потом я словно взлетела, а после почувствовала, как силы вновь наполняют меня. — Вот уж роман целый, — вдохнула Бенизакура. Её язык снова на пару секунд показал себя. — Я тоже чувствовала. Вы словно второй раз родились. — Третий, — поправила Ренэйт. Бенизакура скривилась. — Что это? — Нацуми пресекла новый готовящийся спор девушек своей неожиданной фразой. Соперницы вмиг повернули к ней голову — Урахара удивлённо смотрела на свою левую руку. На её лице был явственно виден мыслительный процесс. — Что случилось? — в один голос спросили Бенизакура и Ренэйт. Дух занпакто снова скривилась, но опять-таки промолчала. — Я чувствую… что-то тёплое, — медленно проговорила Нацуми, пытаясь понять собственные ощущения. — Словно кто-то взял меня за руку. — Это хорошо, — пожала плечами Ренэйт. — Ты ощущаешь реальный мир. Значит, твоё пробуждение не за горами. Нацуми не слушала дальше всё-таки начавшийся спор девушек. Все полчаса, в течение которых она ощущала это необычное тепло, она смотрела на свою руку. По их истечению она почувствовала, как костяшек её пальцев тоже что-то коснулось, что-то теплее и приятнее того, что сжимало её ладонь. Спустя несколько секунд после этого всё закончилось, но теперь в её голове зазвучал тихий голос: «Выздоравливай, моя леди»