Раньше я мало думала о смерти. Но, по-моему, отдать жизнь за любимого человека — не худшая смерть. Сумерки (фильм, 2008)
Энергетическую атмосферу вновь наполнил мощный духовной силы, и на этот раз это было хадо выше девяностого уровня предназначенное лишь убивать и разрушать. Эпицентром всплеска оказался утёс Сокёку, на котором я появилась секунду назад. Это была сила Айзена. Этого ублюдка, возомнившего себя равным богу. Его самоуверенность его и погубит. Я скину его с мнимого олимпа, столкну с пьедестала прямо на острые копья. Что все, каждое остриё пронзила его прогнившую плоть насквозь, а его душа медленно покидало совсем не всемогущее, как он считает, тело. Он умрёт. Нет. Я убью его. Использовав все свои силы, я направилась в сторону источника всплеска. конец POV Нацуми***
— Великолепная разработка, — Айзен в последний раз любовно взглянул на хогьёку и убрал его за пазуху. Его обманчиво сочувствующий взгляд опустился на полулежавшую девушку у его ног. Рукия кряхтела, сжимая маленькой ладошкой свою грудь, до сих пор ощущая фантомную боль от вмешательства Соске в её душу. — Но, к сожалению, ты нам больше не нужна. Он поднял Рукию над землёй за алый ошейник, который, как змея, оплетал её шею последние несколько дней. В лиловых глазах девушки отразилась буря эмоций, но самой большой волной, сметающей остальные, был страх. — Гин, убей её. Не успел Ичимару расширить свою лисью улыбку, как воздух засвистел. Ичиго, с ужасом наблюдавший за разворачивающейся сценой перед ним расширил глаза и перевёл взгляд в противоположную сторону утёса Сокёку. Там, сжимая одной рукой Рукию, стоял Бьякуя, а перед ним — Нацуми. Урахара опустила руку с косой вниз, резким движением смахивая с неё кровь. Её лицо исказила гримаса злобы и брезгливости. Айзен стоял, улыбаясь, хоть его рука, ещё секунду назад удерживающая Рукию, безвольно, как у марионетки с обрезанной ниточкой, свалилась вниз. По белому рукаву заструилась алая кровь, стекая с кончиков пальцев на землю. — Нии-сама? — неверяще спросила у самой себя Рукию, глядя на Бьякую, а затем — на блондинку. — Нацу? Воздух снова засвистел — Бьякуя перенёс сестру поближе к группе рёка, тоже столпившееся на утёсе, после чего его ноги вновь подкосились. От падения его спасла Рукия, придерживающая брата за торс. Его рана на животе вновь закровила, но, несмотря на боль, он тут же попытался встать опять. — Может, ты и изгнал моего брата из Сейрейтей, а заодно и меня отослал подальше отсюда, Айзен, — холодным, как вечная мерзлота Антарктиды, голосом произнесла Урахара. — Но поверь мне на слово. Если хоть кто-нибудь, кто угодно, поднимет руку на Рукию, я найду его даже в Аду. — Нацуми, — приторно сладко ответил Айзен. — Скажи, ты смогла переместиться так быстро потому, что поглотила часть силы капитана Кучики? Девушка не двинула ни единым мускулом лица, хоть вопрос Соске ей был не понятен. Нахмуренные брови или малейшее удивление было бы вполне ожидаемой реакцией, но она молчала, лишь до побеления костяшек сжимая рукоять Бенизакуры. — Похоже, ты от него переняла и это отвратительное напускное хладнокровие, — он с улыбкой обернулся на неё. — Разве ты не замечаешь, как тебя трясёт? Нацу плотнее сдвинула челюсти, прислушиваясь к своим ощущениям. Действительно, её руки дрожали от чувств, что преисполняли её маленькое бешено стучащее сердце. Её грудь уже болела от напряжения, ненависть захлёстывала её с головой. Её действительно трясло от гнева. От Соске, дьявол бы его побрал, Айзена. От самоуверенного ублюдка, возомнившего, что он может сравняться силой с богом. — Может быть, кто-то и сочтёт твою злость привлекательной и забавной — эдакое дитя, не получившее свою конфетку, взмокший и взъерошенный воробушек, до ужаса милый, но серьёзный. Однако я нахожу её уродливой. Ты уродлива, когда злишься, — повторил он повторно, блеснув взглядом из-под очков. — Тебя совершенно это не красит. И эта безделушка тебя не спасает, — он кивнул на ленту Бьякую, скрывающую сейчас глаза Нацуми. Её она повязала для того, чтобы не дай бог не попасть под гипноз занпакто Айзена. — Ты теряешь контроль, и твои демоны пожирают тебя, и эта внутренняя боль отражается на лице. Вот что такое — твоя злость. В минуты гнева ты просто являешь своё лицо миру, монстр Киске Урахары. Нацуми скрипнула зубами. С каждым словом её трясло всё больше, а желание порубить Айзена на мелкие куски стало опьянять её, постепенно преображаясь в цель. — В таком случае… — её голос звенел от напряжения, сердце с трудом разгоняло кровь по сжавшимся сосудам, давя на грудь и голову, — уродливое лицо монстра с завязанными глазами, перекосившееся от злобы, будет последним, что ты увидишь перед смертью, паршивец! — Да ладно, — усмехнулся Айзен. — А, по-моему, тебе не стоит уделять моей скромной персоне столько своего внимания. Взглянула бы по сторонам… — Что? Не успела Нацуми полностью выговорить слово, как свист воздуха совсем рядом оглушил её. Источник малознакомой ей энергии оказался рядом с ней в мгновение ока, встав почти в плотную к ней. Лишь спустя мгновение она почувствовала резкую и острую боль в спине и правой руке — эта конечность безвольно выпустила рукоять косы из рук, как немногим ранее Айзен выпустил ошейник Кучики-младшей. Послышался вскрик Рукии и Орихиме и сдавленные звуки удивления от остальной мужской компании рёка и даже какие-то признаки жизни от Бьякуи. — Больно? — заботливо спросил Айзен у повалившейся на колени девушки. Того, кто нанёс ранение, Нацуми больше не ощущала около себя. Он уже стоял за спиной Соске. «Тосен! Сволочь!» — догадалась Урахара, хмуря брови сильнее. — Ну, как говорится в мире людей: глаз за глаз, руку за руку… — Урод! — вскричал Ичиго и попытался встать на негнущихся ногах, чтобы вновь дать отпор врагу, но резкий голос Нацуми его остановил: — Лежи на месте! — Но, госпожа Ураха… — хотел было возмутиться парень, но девушка вновь его прервала: — Нет, Ичиго. Лежи там, где ты лежишь, — проявив все чудеса точности со связанными глазами, Нацуми протянула левую руку прямо к косе, лежавшей около неё, после чего сжала сталь рукояти. Она встала, чуть пошатываясь, и повернула голову в сторону улыбающегося Айзена, без труда находя его реацу в смешавшихся потоках духовных сил, исходящих от утёса. Нетрудно было догадаться, что под повязкой на него смотрит именно её знаменитый демонический взгляд. — Надо же… — протянул Соске. — Ты встала. А ты не такая уж и слабачка, коей я тебя ошибочно считал все эти сто лет, монстр Киске Урахары. — Прекрати её так называть! — гневно вскричал Ичиго. Теперь он легко не отделался — Нацуми пнула в его сторону с завидной меткостью камень, лежавший у её ног. Снаряд пришёлся прямо в лоб рыжеволосого, звук его столкновения с черепушкой Куроски был слышен всем на утёсе. — АЙ! БОЛЬНО ЖЕ, НЕНОРМАЛЬНАЯ! — Вместо того… — хрипя от боли, заговорила Нацуми, обращаясь к Айзену, — чтобы уделять моей скромной персоне… столько своего внимания… взглянул бы… по сторонам… — А? — Разбросанные кости зверя! Пик башни, алый кристалл, стальное колесо. Помчитесь и обратитесь ветром. Остановитесь и обратитесь ничем! Свист летящих копий да наполнит пустой замок! Хадо 63: Райкохо! Куукаку верхом на Дзидамбо буквально свалилась на голову Айзену. Само собой от удара мощного кидо он ушёл в сторону, но его тут же обездвижили появившиеся из ниоткуда Йоруичи и Сой-Фон. Женщина-кошка схватилась за рукоять его занпакто, а её помощница приставила лезвие своего Сузумебачи. Однако, несмотря на, казалось бы, самое что ни на есть невыгодное положение, Айзен всё равно изгибал свои губы в мерзкой улыбке. Он даже с некой радостью поприветствовал Йоруичи, которую не видел как и остальные бывалые синигами уже сто лет. Однако сама женщина его энтузиазма не разделяла. Вместо него она поздоровалась с нынешней главой клана Шиба. — Эй, Йоруичи! Нацу! — Каким ветром, динамит? — как и минутами ранее Урахара вела себя абсолютно хладнокровно, а её тон как бы говорил: «И чего ты пирпёрлась, тут и без тебя многовато народу». — Да я что-то закисла, Рапунцель, — в ответ на дружеское обзывательство Нацуми ответила женщина. — Вот и притащилась посмотреть, как у вас тут дела идут. Смотрю, не зря. Что у тебя уже с рукой? — Неудачно упала, — отмахнулась блондинка. — На занпакто? — Не обессудьте, капитан Айзен, — вдруг заговорил Гин, обращая на себя внимание; как оказалось, к его горлу уже успела приставить свой занпакто Рангику, — меня арестовали. — Ну всё, хватит, — снисходительно заговорила Йоруичи. — Что хватит? — Ты же понимаешь, Айзен, вам больше некуда бежать, — с самым серьёзным выражением лица ответила женщина-кошка. Словно в подтверждение её слов на утёс Сокёку вмиг прибыли все капитаны и лейтенанты Готей-13. Лейтенант Тосена точно так же, как и Рангику Гина, арестовал своего капитана. — Это, конец. — Какие у вас всех строгие лица, — хохотнул в ответ Соске. — Что смешного? — Йоруичи нахмурила брови. Тон Айзена ей не нравился, как и никому на утёсе. — Как это ни печально, но нам пора уходить… — притворно вздохнул Айзен. Соске не растерял своей самоуверенности даже тогда, когда Йоруичи и Сой-Фон приставили лезвие к его шее, что взбесило Нацуми ещё больше. — Сой-Фон, в сторону! — только и успела закричать Йоруичи, после чего они одновременно с ней отпрыгнули. Вмиг воздух от неба до земли пронзил луч золотого света. Он поглотил Айзена, разламывая вокруг него землю точно по периметру квадрата. Там, где луч брал свое начало, ткань пространства начала разрываться, и в этом разрыве показались головы как минимум тридцати пустых Меносов. — Менос Гранде? — Это Гиллианы! Сколько же их там? — Эй! Там в глубине ещё что-то есть! Воздух пронзили ещё два луча поглотившие, как и ожидалось, Гина и Тосена. Вмиг лейтенанты дезертировавших капитанов отпрыгнули от них в сторону. — Гин… — обратился Соске к Ичимару; на их лицах как всегда сияли мерзкие улыбки, — с тебя завершающий акт. Как мы и планировали, — он кивнул в сторону Бьякуи и Рукии. — Эх… ладно, — так же с притворным разочарованием ответил Гин. — Пронзай! Шинсо! — Нет! Бросив вмиг отяжелевшее оружие, свою Бенизакуру, Нацуми сорвалась с места. Она спешила со всех ног, действительно задействовав втянутые в себя крохи силы у Бьякуи во время его лечения, всего лишь часть его скорости. Она готова была зубами вгрызться в горло каждому, кто встанет у неё на пути, и, слава богу, таких безумцев не было. Единственно важно, что сейчас было для неё — успеть. Успеть вовремя спасти двух из списка трёх самых важных людей в её жизни. Клинок Ичимару всё рос и рос. Воздух свистел. Никто не успевал следить за развернувшимся «завершающимся актом». Только спустя пару секунд можно было, наконец, рассуждать здраво и проанализировать, что сейчас произошло. Рёка испуганно вздыхали, синигами от шока округлили глаза. Рукия, кое-как, через силу не закрывая щиплющие от солёных слёз глаза, смотрела перед собой. Её руки постепенно ослабевали захват вокруг торса брата, но тот уже не нуждался в нём. Он и сам в ступоре как никогда твёрдо на ногах. Все как один смотрели на закрывшую собой семью Кучики девушку. Всё с тем же льдом на лице Нацуми стояла в двух метрах от них, сжимая единственной рабочей рукой лезвие удлинившегося занпакто Гина. Клинок не скользил в её крови только потому, что она удерживала его костями разрезанной ладони, не давая вытянуться дальше, чем то расстояние, на котором она его схватила. Наконечник занпакто вышел из её спины прямо под замедляющим свою не такую уж и вечную работу сердцем. — Вот незадача… — протянул Ичимару. — Айзен, кажется, я проткнул не того… — совершенно не удивлённо протянул он. — Одним монстром меньше, одним больше, — улыбнулся Соске. — На…цу, — в шоке бормотала Рукия, не замечая слёз, что уже стекали с её подбородка на шею. Шок был настолько велик, что её одеревенелые ноги были не способны сделать и шагу. Кажется, именно сейчас она почувствовала давящую пустоту внутри себя, всю силу отсутствия её духовной энергии. — Ты что-то хочешь сказать мне напоследок? — поинтересовался Айзен у Нацуми. Мужчина совершенно не обращал внимания на всех, кто пришёл на утёс, чтобы предпринят жалкие, по его мнению, попытки его остановить. Девушка стояла молча, лишь изредка из её груди вырывались болезненные, но сдавленные стоны. Повязка, сооружённая из ленты Бьякуи, сползла на шею — она сама её сдёрнула, чтобы та не мешала ей набрать нужную скорость для рывка моментально, ещё когда Гин только назывался первые буквы команды, высвобождающие шикай его занпакто. Теперь её серо-небесно-голубые глаза смотрели с настоящей холодностью на Соске, в них постепенно гасли искры жизни. Рука дрожала, но не от злости — она просто сдерживала клинок, разрезавший её плоть до костей. Пульсирующие нервы сами двигали мышцами. На её лице действительно застыло выражение всепоглощающей пустоты. — Всё равно… — действительно начала отвечать Айзену девушку глухим и сухим голосом, — тебе не быть… богом. — Ну что ж, это было бы поистине прекрасное завершение твоей сказки, монстр. Слова Айзена она больше не слышала. Она ничего больше не слышала. Гин вернул занпакто его прежний вид, рывков вытягивая его из Нацуми. По инерции девушка подалась вперёд, падая на колени и разбивая ещё и их. Она была похожа на марионетку, которой отрезали все ниточки. Кровь не переставала медленно, тягуче вытекать из её постепенно холодеющего тела. Перед глазами потемнело, словно бы лента вновь оплела её лицо. Тело больше ничего не весило — разрезанная до костей ладонь, прикрывающая рану под сердцем, безвольно упала на землю рядом с бедром, словно у тряпичной куклы. Глаза слиплись. Её повело в сторону. Мир вокруг растворился, уступая место всепоглощающей тьме. — До встречи, монстр.