В драке сначала своего прикрой, а потом разбирайся, прав он или нет. сериал «Молодёжка»
Бьякуя, даже не шелохнувшись под напором, с которым вырвалась сила из тела девушки, всё так же крепко стоял на ногах, так же прямо смотрел с гримасой гнева на лице на неё и так же сильно сжимал её запястье. Пока другая изящная женская рука не пала на его предплечье и не сжала его с совсем не женской силой. — Капитан, — раздался холодный голос Мэзэми, заставивший Бьякую перевести свой взгляд на неё. — Отпустите. Рука вокруг запястья Урахары сжалась сильнее, но напор во взгляде Савадзири заставил мужчину сдаться. Он медленно разжал мёртвую схватку, мрачно глядя на моментально вспухшую кожу девушки. Нацуми прижала повреждённую руку к сердцу и отвернулась, пряча вставшие в глазах слёзы боли и обиды. — Гочисосама, — выдавила из себя Нацуми, после чего исчезла в сюмпо.***
POV Нацуми Силы поглощённые мной у Бьякуя, когда он схватил меня, хватало, чтобы я ушла за самый короткий промежуток времени куда подальше от злосчастного кафе. И пусть то волшебное место ничем не провинилось, теперь оно подсознательно будет ассоциироваться у меня с этой ссорой. Ну почему? Почему он такой упрямый?! Если даже Ямомото-сама так решил, с чего он до сих пор считает меня слабачкой? Необъяснимое давящее чувство, возникающее у меня всегда после таких ссор, царапало мне сердце, слёзы мутной пеленой стали перед глазами, смешивая яркие краски картины мира с солёной жидкостью, вытекающей из них. Я задыхалась, а истерика подступала к горлу. Вспомнились все старые обиды и оскорбления, его деспотизм как никогда сильно раздражал меня, его насмешки ранили как никогда больно, его оскорбления заставляли чувствовать себя последней дрянью, и одновременно воспринимать его как врага, не только своего, но и всех миров. А веер, мой любимый веер, обратную сторону которого «украшало» выцветавшее со временем кандзи «овца», веер, что был дорог мне никак не меньше, чем наши общие воспоминания, чем та фотография с помолвки, казался мне самой отвратительной вещью, которую он посмел «осквернить». И которая наиболее ясно выражала его отношение ко мне. Несправедливо. Как это несправедливо! Я ничего ему не сделала, а он только и мог, что издеваться надо мной. И пусть это было сто лет назад, пусть мы уже много раз обсудили это, пусть я его простила вдвое раз больше, но эта ссора вновь заставила меня всё вспомнить. Я поперёк пересекла территорию седьмого отряда, вихрем пронеслась по десятому, решив не показывать себя сейчас перед Рангику (я помнила, что сейчас она, должно быть, ещё в баре). И только на границе с одиннадцатым отрядом я остановилась. Ладно, утрирую. Меня остановили. Точнее я просто врезалась в стену. Огромную такую, тёплую, мускулистую стену. — Йо, мелкая, — пробасил низкий мужской голос надо мной. Я пустым взглядом смотрела перед собой, уткнувшись холодным носом в его грудь. — Рапунцель-тян!!! — пропел детский голос Ячиру. — Мы тебя нашли! — Я почувствовал взрыв твоей реацу, подумал, что ты готова сразиться. Как тебе идея? — я готова была поклясться, что он сейчас оскалился в улыбке. — Кенчик так спешил к тебе, когда почувствовал, что ты убежала от Бьякуи, — вещала лейтенантша. — Он наверняка бы не дал тебе сражаться, Кенчик уже надежду потерял. Но ты и сама захотела подраться с Кенчиком и прибежала к нам, да? — Мелкая, ты чего? — Кен скорее всего почувствовал мою дрожь и услышал глухие всхлипы. Тяжёлая широкая ладонь приземлилась мне на макушке, обхватывая пучок, и потянула вниз, заставляя взглянуть ему в глаза. — Чёй-т с тобой? Ты ревёшь, что ли? — Рапунцель-тян, Бьякуя-кун тебя обидел? — Ячиру с удивлением смотрела на меня, пока я, громко шмыгая носом, старалась «подобрать сопли». Но выходила плохо, я лишь сильнее разревелась, найдя сквозь шок в удивлённых глазах Кена отголосок сочувствия. — Что он тебе сказал? — В-всё, нормально, Кен-кун, — я подняла руку, стирая с правого глаза слёзы. Глаза Зараки потемнели, он нахмурился, перехватив мою руку под локоть. — Что это? — он мотнул моей конечностью, будто та была тряпкой. Я с удивлением заметила на ней стремительно набухающий синяк. — Я упала. — Допустим. И скорее всего на голову, в детстве, — это была явно не шутка, но обижаться ещё и на него у меня просто не было моральных сил. — Как твоё падение поставило тебе синяк вокруг твоей культяпки? — Кенчик, надо разобраться!!! — я ещё никогда не видела такой злой нашу Ячиру. Её глаза метали молнии, а весь вид выдавал в ней львиную долю решимости. — Надо отомстить за Рапунцель-тян!!! Найдём Бьякую и тогда!!! — Не горячись, Ячиру, — капитан прервал её на полуслове. Странно, мне казалось, что он только и делает, что ищет повод подраться с сильным противником. — Не видишь, она еле на ногах стоит. Я и правда готова была упасть в любую секунду. Мои коленки дрожали, истерика меня всё же догнала (а я ведь так быстро от неё убегала!), принося за собой слабость и заодно канистру с солёной водой. Слёзы с утроенной силой потекли по лицу, я взвыла и уткнулась в грудь Зараки. Тёплая ладонь не оттолкнула меня, лишь переместилась на талию и подхватила. Кен взял меня на руки и понёс на всей своей зверской скорости к штабу своего отряда. Всю дорогу меня гладила по голове сидевшая на его плече Ячиру. Кен так эффектно ворвался на свою территорию, что я бы подвилась, как двери ещё стояли на месте, если моя голова не была занята ссорой. Все синигами, встречающиеся на пути у него, тут же останавливались и сходили с дороги, вытягиваясь по струнке. Каждый из них приветствовал своего капитана, но Кен им ничего не отвечал. — Что случилось, Иккаку, Юмичика? — голос Зараки вывел меня из полубредового состояния, но повернуть голову и посмотреть на очередных встречных, пусть это и мои друзья, я не могла. — Капитан Зараки, капитан Хицугая объявил о новом собрании капитанов через десять минут, — раздался в ответ голос Мадараме. — Второй раз за день? А где главнокомандующий? — Он в отъезде. Говорят, что двенадцатый отряд обнаружил что-то важное. Капитан Хицугая собирается отправить нескольких наших в Мир живых на подмогу Ичиго. — Ладно. Что вы собираетесь завтра делать? — Кен вздохнул, занося моё безвольное тельце в свой кабинет и укладывая меня тут же на диван. Ко мне спрыгнула Ячиру, укладываясь под моим боком и обнимая меня со всей своей не детской силой. Её лицо уткнулось мне в… кхм… грудную клетку. — Есть сладости целый день! — сонливым голосом отозвалась она. — Спать, — Иккаку широко зевнул, прикрывая ладонью рот. — У меня работа в нашем архиве, — впервые заговорила красотка в перьях. — Отлично, значит, отправим тебя, Юмичика, — порешил Кен. Я хотело было улыбнуться, но лицо свело от соли. — Ммм… — он ничего не ответил, видимо, уже привык к таким выходкам капитана. — А что случилось с куколкой? — Настолько же напыщенный, насколько благородный ублюдок с ней случился, — прохрипел в ответ Кен, глядя на моё безучастное лицо. — Никогда не думал, что тебя так легко будет одолеть. — Мы не дрались, — бесцветным голосом ответила я. — Просто не поделили кое-что. — Что же? — участливо спросил Юмичика, присаживаясь в моих ногах. Он снял мои варадзи, поставив их около дивана, таби стянул, свернул и положил рядом на тумбочку, а после начал растирать мои закоченевшие пальцы. Красотка моя, я тебя обожаю! Только сейчас через окно я заметила сгустившиеся тучи на небе и почувствовала, что замёрзла в безрукавной рубахе-то. — Мою свободу… — Капитан Кучики всё никак не отделается от навязчивой мысли, что тебя способно переломать дуновение ветерка? — Иккаку хохотнул, явно представляя себе в голове эту картину. — Пошёл я, приглядите за ней, — Зараки, негромко хлопнув дверью, вышел из кабинета, оставляя меня на попечение своих лучших офицеров. — Что было сегодня на собрании капитанов? — спросил Иккаку. Я удивлённо посмотрела на него. — В каком смысле? Мне откуда знать? — сыграла я дурочку. Он лишь шире улыбнулся. — Да ладно тебе, капитан всё нам рассказывает. — Вот и спросили бы своего капитана, — я уткнулась носом в розовые волосы уже посапывающей в моих объятиях малышки. — Ан нет, вы не можете, он ведь прогулял собрание. А я там душу выкладывала. — Не замечал за тобой любви к злорадству, — хмыкнул Юмичика. — Расскажешь? Я вздохнула, после чего вкратце рассказала вновь всю историю. Они знали тех капитанов и вайзардов, Кен стал капитаном одиннадцатого отряда ненамного раньше Киске. Думаю, они имеют права знать. Посомневавшись, я всё же попросила их никому ничего не рассказывать. Если будет надо, Ямомото-сама сам объявит всему Сейрейтей. — Хммм… — Иккаку не выглядел потрясённым, но его глаза говорили, что явно не был равнодушен к бывшим товарищам по оружию. — Значит капитан Хирако и остальные всё же живы. Как чувствовал. — Было трудно поверить, что столько капитанов и лейтенантов могли погибнуть вот так вот, — Юмичика кивнул, выражая согласие с другом. — Так они в Мире живых, говоришь? — Я ничего не говорила об этом, — лёгкая улыбка тронула моё лицо, показывая лейтенантом, что они правы. В этот момент Ячиру зашевелилась на моей груди (я уже сидела, прижимая её спящую к себе), потёршись своим носом об неё. Я поудобнее перехватила малышку, чувствуя, как она нагрела меня в точках соприкосновения наших тел. Такая милашечка, я просто не смогла сдержать выражения «каваии» на своём лице при взгляде на неё. — Ну не в Уэко Мундо же они, в самом деле, — Иккаку криво улыбнулся, совсем как его капитан. — Насчёт капитана благородство не парься. Сегодня ты можешь остаться у нас, завтра как раз показательные бои. Я призадумывалась. С тех пор как Зараки стал капитаном, второй четверг каждого месяца в одиннадцатом отряде было принято проводить показательные бои между всеми его подчинёнными. На эти бои мог посмотреть абсолютно каждый. Каждый четвёртый бой проходил между желающими из зрителей, если, конечно, таковые имелись. Как мне помнится, их было действительно много, многие синигами мечтали померяться силами, а на показательных боях одиннадцатого отряда официально было разрешено всё, что может помочь победить. От честного боя до подлянок. Именно там можно было узнать истинный потенциал своего занпакто, а ещё вызвать на бой обидчика или просто человека, которого ты хочешь побить. Я не поклонница такого «спорта», но оценивать и анализировать силы бойцов мне нравилось. — Почему бы и нет? — улыбаясь, пожала я плечами. Мы ещё немного поговорили, дожидаясь капитана. Зараки не заставил себя ждать, сразу после собрания вернулся в кабинет с кривой ухмылкой на лице. — Кучики искал тебя, — он оскалился ещё шире, — никогда не видел его таким взволнованным. Маска отличная, зато в глазах столько эмоций. Что ты с ним сделала? — Ничего я не сделала, только слегка накричала на него, — я обиженно поджала губы и отвернулась от него. Иккаку и Юмичика хихикнули в кулаки. — В общем, я сказал, что ты у меня, — я ошарашено посмотрела на него, не ожидала предателя в наших рядах, — но сказал, что отдам, если он сразится со мной. — Я так понимаю, я могу здесь хоть на месяц остаться, — хмыкнула я. Зараки довольно кивнул. Мы ещё немного поговорили о собрании и вопросе зависимых. Кен нарёк их слабаками и меньшей из проблем Сейрейтей, я молча согласилась. За полчаса до отбоя Ячиру проснулась и повела меня в свою квартиру. После того, как мы рассказали ей все новости, которые она благополучно просопела, она решила, что я безоговорочно буду спать с ней. Мне предложили посетить лазарет, дабы избавится от синяка на руке, но я отказалась. В любом случае, я и сама могу его залечить, а его вид напоминает мне о вине Бьякуи, ведь я уже по инерции начала его прощать. Он ведь забоится обо мне. Правда понятие «забота» у него приобретает синонимичное значение понятию «мания». Я не должна была на него кричать. По многим причинам. Меня действительно недавно чуть не убили, хотя даже это не оправдывает такое нездоровое рвение. Ведь, как он должен думать, Гин целился в Рукию. Надо всё-таки извинится перед ним, как будет время. Но и твёрдо заявить, что от всех охранников я буду сбегать и, в конце концов, свалю куда-нибудь в Мир живых. Перед сном Ячиру успела накормить меня таким количеством сладостей, что я невольно задумалась о том, что теперь Бьякуе не о чем будет волноваться — я стану круглой пельмешкой, а не обтянутой кожей костями. И ведь ей нельзя сказать нет — силой запихнёт, она ведь не Кучики и церемонится не станет. Затем она рассказала буквально все сплетни Сейрейтей, словно бы я опять болтала с Рангику, но вечеринка была у трезвенников. Я, конечно, половину героев слухов не узнала: Ячиру всех называла по кличкам. А ещё она рассказала мне об их бывшем сослуживце, который ушёл в отставку сразу после того, как Кен стал капитаном. Его звали Маки и, судя по всему, он переметнулся на сторону зависимых. Именно из-за него Кена сегодня не было на собрании. Ближе к двум ночи неугомонная малышка всё же начала зевать. И это несмотря на то, что она проспала четыре часа днём. Я почти насильно запихнула её в ночную юкату, и позже уже действительно насильно уложила на двуспальный футон. Она снова вцепилась в меня, будто в подушку обнималку, льня щекой к моей груди. Я со вздохом обхватила её своими руками, пропихивая правую под его голову, и прижала к себе. Она пахла шоколадом, я не знала почему, то ли её любимые угощения со временем оставили на ней свой запах, то ли она пахла так изначально, что могло объяснить её манию к сладкому. Я поймала себя на мысли, что мне не хватает извечного запаха лаванды с приторной ноткой грейпфрута, лёгким шлейфом исходящего от всего, чего коснулось присутствие Бьякуи. Я нахмурилась, ближе притягивая к себе Ячиру. Завтрашний день обещал быть тяжёлым.