Где умирает надежда, там возникает пустота Леонардо да Винчи
Я бы сказала, что в тот момент мой мир рухнул… но это бы в полной мере не описало всего, что я почувствовала. Его противоречивые слова и чёртов поцелуй просто вырвали последние кусочки моего сердца из груди, оставив после себя лишь пустую, бездушную оболочку. Именно тогда я поняла, что пути назад не будет. План будет приведён в исполнение, ведь более ничего не заставляло меня колебаться. Не теряя времени, я, перетерпев боль и проглотив слёзы, направилась к смеющейся с ребятами Йоруичи — они только что раскромсали почти всех арбузных монстров. Как только один из оставшихся полосатых уродцев потянул ко мне свою щупальца, я без колебания разрубила его напополам с каменным лицом. — Даже Нацуми достался один, — широко улыбнулась белыми зубами Сихоин. — Говорила же, что все будут в восторге от нашей идеи. Скажи же, что было весело, цветочек? — Я просто в экстазе, — кажется своим тоном я поразила всех на пляже. Глаза у всех широкие, Рукия даже немного побледнела. Не думала, что могу так презрительно-холодно говорить. Даже чемпион всех миров в этой категории, господин Кучики Бьякуя, кинул на меня продолжительный взгляд, но я никак не ответила на него. — Йору, — я подошла к ней вплотную — благо она стояла немного в стороне — и наклонилась к уху, заговорив самым тихим шёпотом: — Я готова без оговорок привести план «мортем» в действие, — после чего пронзительно посмотрела ей в глаза. Она выглядела ещё более ошарашенной, я лишь на это прикрыла глаза, глубоко вздохнула и отошла на несколько метров от компании, ожидая, что она сейчас накинется с расспросами. конец POV Нацуми — Йоруичи, что она сказала? — Ичиго долго смотрел на блондинку, пытаясь понять, что за час в ней так сильно изменилось. Даже её аура казалось какой-то опустошающей, словно её сила вытягивала эмоции на расстоянии. Только сейчас он заметил, что она слишком похудела в Обществе душ, и этот факт его так же насторожил. — Да так… сказала, что в туалет надо, а одной страшно идти, — нервно посмеялась полукошка, пытаясь врать как можно убедительней. Естественно, ей никто не поверил, но это было и не нужно — её бредовое оправдание было лишь способом сказать «не ваше дело». К тому же, её след уже и простыл — она на своей невероятной скорости переместилась к Урахаре, перевалила её через плечо и умчалась не пойми в какую сторону.***
— Что за бред ты несёшь? — сразу перешла к делу Сихоин, как только скинула блондинку на землю за пять километров от места общего сбора. — Мы же это обсуждали — никакого плана «мортем»! — Я уже приняла яд, — безэмоцианально ответила девушка, смотря в пустоту перед собой. Он ожидала бурную реакцию со стороны давней подруги и решила просто переждать тот период, в течение которого она будет на неё кричать. — Что значит: уже приняла?! — вскипела женщина. — Тебя кто-нибудь просил, идиотка? Ты хочешь довести меня и Киске до петли? — Это моё решение. Этот вариант наиболее безопасный для всего мира. — Какого чёрта ты вообще печёшься о безопасности мира в одиночку?! Решила героически сдохнуть? — почти презрительно спросила Йоруичи. — Так подонок Айзен тебе не даст. Он будет тебя пытать, медленно убивать, чтобы ты молила о смерти. — Мне плевать, если это обеспечит вам безопасность, — всё так же холодно отвечала Нацуми. — А о брате ты подумала? — у Сихоин уже дёргался глаз. Твердолобость этой упрямицы просто за ручку вела её к могилке. — О друзьях? О Бьякуе, в конце концов? — Ему всё равно… — шёпотом сказала Урахара. Тут в голове у Сихоин сложилось два и два, в глазах появилось осознание, а внутри всё начало по новой закипать. — Так дело всё в нём? — девушка не ответила. — Что он тебе сказал? — Ничего. — И из-за этого «ничего» ты решила прямо в сюмпо побежать на занпакто Айзена? — Йоруичи подняла бровь. Нацуми бы повозмущалась мысленно из-за того, что даже Сихоин способна на это бесхитростное, но невероятно сложное телодвижение, но ей было не до этого. — Я и раньше хотела это сделать, — она поднялась с земли, отряхнулась и повернулась к Йоруичи. Её тон стал боле-менее обычным, и глаза не были пустыми пятнами на лице — они загорелись решимостью. Но это Сихоин не порадовало. — Просто напрасная надежда на миг ослепила меня. Но теперь мой разум чист. — Сама скажешь Киске, — Йоруичи всё же презрительно искривила губы и повернулась в ту сторону, из которой притащила девушку. — И не проси меня о помощи. Тебя переубеждать не стану, но и в этом безумии не буду участвовать. — И на том спасибо, — поблагодарила с натянутой улыбкой Урахара, но женщины уже не было рядом с ней. Вздохнув, Нацуми открыла Сенкаймон и вернулась в Общество душ. Щеголять в купальнике было не комильфо, поэтому на сюмпо она перенеслась в свою квартиру. Там приняла душ со скорбной мыслью о том, что она так и не искупалась в своём любимом море, переоделась в шихакушо и отправилась к сотайчо с вестью о том, что она решила закончить свой отпуск сейчас же. По пути в первый отряд девушка достала телефон и настрочила короткое сообщение. Кому: Ленивый гений План приведён в исполнение. «Панацея» практически завершила своё действие.***
POV Нацуми Сроки маленького отпуска заканчивались в тот же день, когда мой отряд должен был уже день быть на военных учениях. Если бы я осталась со всеми на море, то мне бы пришлось отдельно от наших идти в горы, куда на обусловленное место должен был привести моих оболтусов Укитаке и уже как день провести лекции о кидо. Но я вернулась раньше, поэтому мы и отправились все вместе, причём, до того, как вернулись офицеры с отдыха. Двигались на бешенных скоростях, уже через три часа к лейтенанту обратились человек пятнадцать с практически одной и той же фразой «теперь понятно, для чего капитан нас так терроризировала на пробежках». Со мной никто не решался говорить: пусть я уже не убивала всех одним взглядом, но выглядела немного неживой и явно неготовой к разговору. Укитаке что-то пытался мне сказать, но его голос будто бы звучал на заднем плане, я и не сразу поняла, когда он прекратил попытки вывести меня на контакт. Я решила, что справлюсь с ударом ниже пояса от любви всей моей жизни, но для этого нужна хотя бы капля времени. Уже на второй день я гордилась собой — могла пару раз в час улыбнуться Кире. Правда, весьма ужасно фальшивой улыбкой… В лагерь прибыли к рассвету, ведь выходили ночью. Все принялись ставить палатки, повара на скорую руку готовили завтрак для всего третьего отряда и парочки синигами из четвёртого и тринадцатого — лекари и Кионе с Сентаро (естественно) были с нами. Мою палатку поставили высшие офицеры в сердце лагеря — у кухни. Шучу, просто посередине. К полудню всё было завершено и мы даже успели поспать. Пообедав, отряд направился на поле за лесом, где, собственно, им и предстояло провести эту неделю. Восемнадцать подотрядов со своими командирами сидели спереди, каждый на определённом расстоянии друг от друга. Остальная сотня человек была разделена на четыре большие группы, между которыми тоже были небольшие проходы. Капитан тринадцатого отряда воспользовался Тэнтэйкурой, чтобы его слышали даже в самом конце. Я сидела рядом с Укитаке, скорее как символ того, что у отряда вообще есть капитан — Джуширо-сана я не слушала, ибо навыки кидо мне не были нужны. Мои мысли полностью крутились вокруг плана «мортем». — Пусть кидо и имеет буквальное значение «пути демонов», его можно использовать не только в качестве орудия разрушения и убийства врагов, — вот, что я вообще за день услышала от Укитаке. Всё, что ответил мне Киске в тот день, когда я ему отправила то смс, — «Мне плевать». Впервые на моей памяти он воспользовался этим сочетанием слов, видно моё решение задело его сильнее, чем Йоруичи. Да, я не забыла, как он уговаривал нас с эльфом отказать от этой затеи, как он уговаривал эльфа уговорить меня отказаться от этой затеи. Но разве он не понимает, что это единственный безопасный для всех — и для него тоже — вариант. Я хочу спасти жизни, в первую очередь жизнь единственного брата, а он отвернулся от меня в тот момент, когда я нуждалась в его поддержке больше всего. На следующий день, когда отряд практиковал кидо, применяя на практике полученные от капитана Укитаке знания, я не высидела и часа в их обществе, встала и под шумок вернулась в лагерь. Юркнув в свою палатку, я начала составлять план тренировок с отрядом на последний день: тезисы для лекции, основные удары, пару секретов и всё в этом роде. Я решила полностью отдаться отряду, внутренне предвещая беду, пока не почувствовала чужую реацу прямо за моей спиной. Сделав вид, что я и дальше работаю и ничего вокруг не замечаю, я навострила уши. Когда источник реацу оказался в непосредственной близи от меня и, кажется, занёс надо мной занпакто, я резкими, но тихими движениями сбила его с ног, оседлала и, выхватив своё оружие, приставила катану к его горлу. — Яре-яре. Твоя реакция просто молниеносна, — улыбнулся… Гин. — Ты что тут делаешь, идиот? — гневно прошептала я, давно поняв по его реацу, кто за мной стоял. Такого удара от судьбы я не ожидала, зачем он пришёл сейчас, да и ещё и во вражеский лагерь? — Спрячь свою реацу, кретин, они тебя заметят! — Моя реацу спрятана, — пожал плечами дезертир, рукой отстраняя от себя мой клинок. — Ты обладаешь удивительной способностью чувствовать остаточную силу людей на большой расстоянии и так же сильно, как если бы она находилась в высвобожденной форме. Такой дар — один на миллион. — Мне, конечно, лестно, но ты за этим сюда пришёл? Похвалить меня? — я ещё сильнее нахмурилась. Слезать с него я не собиралась, мало ли чего он ещё учудит. Он вообще не должен был появляться в Обществе душ, это крайне опасно не только для него. — Айзен поручил очень сильным Арранкарам похитить объекты «Эстрея» и «Флор», — с самым серьёзным своим взглядом заявил Гин. Тот факт, что он открыл свои нереально красивые глаза, которые не могут не притягивать, очень сильно напряг меня — он это никогда не делает. — Ты имеешь в виду объекты «А» и «В»? — Свёкла, свеклá — как не назови, всё равно красная, — он закатил глаза и вздохнул. Кажется, это значит «да». Я бы поспорила насчёт красного цвета свеклы, но потом подумала, что времени на это нет. — И что дальше? — я задержала дыхание. Сейчас в моих глазах Гин обрёл вид оракула, который вот-вот предскажет мне мою судьбу. Но он что-то долго не решался, обдумывая какие-то свои мысли. — Навряд ли ты вернёшься в Сейрейтей, — спустя какое-то время заговорил он. — Как только операция завершится, он направит их сюда, за тобой. — То есть, — я аккуратно слезла с него, неверяще смотря ему в глаза, — он знает, где я? — Я бы удивился, если бы он не знал, — Ичимару тяжело вздохнул и, медленно поднявшись, и размял свою поясницу. Я размышляла над сложившейся ситуацией. Видимо, помощь Йоруичи и Киске вовсе мне не понадобится, и… я их больше не увижу? И не только их. Рукию, Рангику, Ичиго с ребятами, Джинту, Уруру и Тессая, крикливую Хиори с остальными Вайзардами, Кенпачика с Ячиру, Иккаку, Юмичика, Ренджи, семейство Куросаки, Готей-13. Я ведь так и не попрощалась толком ни с кем… На мысли о капитане шестого отряда из глаз брызнули скупые слёзы, мне пришлось закрыть рот рукой, дабы хоть сделать вид, что я пытаюсь сдержать истерику. Тут меня к себе притянули тёплые и крепкие мужские руки. Гин обнял меня и успокаивающе начал гладить по голове. — Сколько… — всхлипнула я, — сколько у меня осталось времени. — Ты точно этого хочешь? — в который раз спросил он, взывая у меня ещё больше слёз. — Сколько? — Хорошо подумала? — он настаивал. — Знаешь, сколько боли принесёт это всем твоим близким? Кучики может не оправиться после ещё одной потери. Ты обречёшь его на жизнь, полную страданий? — Он не любит меня, — отчаянно твердила я, сорвавшимся голосом. Грудь больно сжималась, я начала задыхаться от безысходство. Ещё никогда я так явственно не ощущала близость своего конца. — Это не так, и ты это знаешь, — слова Ичимару сжигали меня изнутри, словно бы в рот мне вливали лаву. — И он это знает, но он в смятении. Хочешь дать ему понять, что он не прав, после того, как ничего уже нельзя будет изменить? Чтобы до конца своей невероятной долгой жизни он жил с чувством вины? — Сколько?! — я не сдержалась и закричала. Гин замолчал, его взгляд наполнился печалью. Лишь бы никто не услышал: в лагере ещё остались лекари. — На закате пятого дня они придут, — наконец, тихо ответил Ичимару. — Я буду с ними… с тобой. — Спасибо, — вновь всхлип; я ближе прижалась к мужчине зарывая зарёванное лицо в его белых одеждах, — спасибо, мой верный эльф. — Не за что, мой хрупкий цветочек.***
Вопреки моим опасениям, присутствие Ичимару в лагере никто не уловил. Когда второй день занятий с отрядом закончился, Укитаке со своими офицерами направился обратно в Сейрейтей. Я надеялась, что он не заметил, что мои объятия были чуть дольше положенных при кратковременном расставании хороших знакомых, однако он виду не подал, и я вздохнула с облегчением. Около полуночи в лагерь прибыл Тоширо со своими третьим и шестым офицерами, факт отсутствия Рангику меня просто добил, поэтому заснуть я смогла только ближе к рассвету. Как назло, Хицугая потребовал моего присутствия на тренировках и даже вызвал в пару, когда отряд практиковал зандзюцу. Причём, он сам пришёл ко мне в палатку и практически за уши притащил на полигон, ведь уже который день я не присутствовала на построении отряда, вверив это дело моим лучшим помощникам — Кире и Катакуре. Тоширо тоже заметил перемены во мне, но решил даже не просто не лезть, а забить на это и вести себя со мной так, как и всегда. Да и меня в придачу заставлять так делать. Вместе мы провели показательный бой без высвобождения форм занпакто, после чего стали наблюдать за отработками ударов вверенных нам синигами и поправлять тех, кто неправильно двигается и сражается. Я действительно вымоталась, на меня действовал недосып и недоедание, поэтому на четвёртый день я свалилась на футон и тут же заснула без задних ног, как только проводила в долгий путь Хицугаю. Прибытие моего кошмара в лагерь я благополучно пропустила.