Однажды осенью

      Валя просыпается утром и не сразу понимает, почему так жарко и тесно. Но спокойное размеренное дыхание на соседней подушке немедленно напоминает ей события прошлой ночи. Сначала Антонова зажмуривается в надежде, что это всё окажется сном, но Майский никуда не исчезает, а при попытке Вали подняться он во сне закидывает на неё руку и продолжает спать.       — Майский, — шипит она, пытаясь скинуть с себя майора.       — Валюш, ну давай ещё поспим, — сонно отзывается Сергей и получает кулачком по плечу. — Ай! Валюш, ты чего?       Антонова и сама не знает что с ней. Не успела разбежаться со своим мужем, как тут же позволила себе перейти грань с коллегой. Да ещё и с кем! С Майским! Ловеласом Всея ФЭС. Но другая её часть подсказывала, что Майский давно был в неё влюблен, чуть ли не самого создания службы. Он знал, что она замужем, но всё же пытался как-то поухаживать, где-то проявить интерес и участие, так ненавязчиво, но в то же время Валя знала, что всегда может к нему обратиться за помощью.       Видя, что Антонову терзают противоречивые мысли, Сергей решает не вмешиваться в этот процесс. В конце концов он сам виноват в том, что так вышло. Вместо долгих и красивых ухаживаний, которые он всегда и представлял, он просто навязался в гости и вместо помощи…       — Серёж… — тихо начинает Валя, но он не даёт ей закончить.       — Валюш, давай не будем обсуждать, — серьёзно говорит он. — Ты давай, иди в душ, а я тут это…       Что «это» он не уточняет, а она и не спрашивает. Молча встаёт, заворачивается в одеяло, стянув его с Майского, и уходит. Валя долго стоит под струями воды, пытаясь разобраться в собственных чувствах, но внутри пустота и тишина. Она сама не понимает, что она хочет, а потому решает пока прекратить самокопания.       Она возвращается в комнату и с удивлением обнаруживает, что там чистота, а на кровати стоит поднос с едой: Майский приготовил завтрак. Впервые за всё утро у Вали появляется на лице улыбка.       — Серёж, а я не знала, что ты готовишь.       Майский почему-то боится на неё взглянуть. У него звонит телефон, он отвечает и поспешно выходит из комнаты. До неё доносятся обрывки разговора, из которых она понимает, что он назначает кому-то встречу и просит приехать как можно скорее. Антонова вдруг понимает, что не хочет, чтобы он уходил, особенно после ночи, которую они провели вместе.       — Какой у тебя адрес? — Майский заглядывает в комнату. Валя называет улицу и номер дома. Вот и всё. Сейчас за ним кто-то приедет… Она вдруг чувствует такое опустошение внутри, как будто её предали второй раз: муж, а затем и Сергей. Майский, который столько лет бегал за ней, уходит сразу же, как только добился своего. От обиды едва ли не слёзы наворачиваются, и она нарочно не смотрит на дверь, когда в комнату входит мужчина.       От опытного оперативника не может скрыться ни одна эмоция женщины, в которую он влюблён. Ему хочется обнять её, успокоить, поцеловать, но вместо этого он стоит и молчит, как неказистый одинадцатиклассник.       — Валь, прости, — наконец, решается сказать он.       — Ты хотел идти, уходи. К кому ты там идёшь, — с обидой в голосе отзывается она. Майский сначала недоуменно щурится, а потом понимает.       — Аааа, ты о разговоре. Валюш, ты не так всё поняла. Это не я еду, это сюда сейчас приедут. Друг мой.       Антонова резко поднимает голову и смотрит на Сергея.       — Друг? Сюда? Зачем?       — Ну я это… — он опять смущается, а Вале так непривычно видеть его таким, и она хмыкает. — Я же обещал помощь с ремонтом. Я просто, как мы уже установили так себе работничек, — на лице Вали расплывается улыбка, — поэтому и позвал своего друга, он тебе тут в два счета всё сделает. Кстати, если хочешь, в детской тоже можно, а ты пока у меня поживешь… Ну если ты не против, конечно.       Валя смотрит на него, качает головой, но улыбается — тепло и нежно.       — Серёж, но это ведь денег стоит.       — Ай, забей. Должен же мужчина содержать семью и любимую женщину.       Валя смотрит на него широко распахнутыми глазами, а до доходит, что он только что сморозил. Он боится злости, осуждения, особенно после того, как он начал отношения с постели, а не ухаживаний, но её лицо, наоборот, разглаживается, а улыбка не спешит сойти с лица.       — Так значит, ты меня любишь?       Майскому кажется, что это сон.       — Валюш. Я смотрю на тебя с самого первого дня в ФЭС, я звал тебя на свидания…       — Под прикрытием, — смеясь, добавляет она.       — … да, но на другое не решился бы, да и ты не пошла бы. Я, как мальчишка, смущаюсь, когда ты рядом и готов сделать всё, лишь бы улыбалась. И после всего этого ты спрашиваешь, люблю ли я тебя? Безумно люблю, Валюша.       Она не отвечает, но тянет руки, и он тотчас пересаживается на кровать, заключая её в объятия. Некоторое время они не двигаются, растворяясь друг в друге.       — Кажется, я тоже… люблю тебя, — робко выговаривает Валя, взглянув на Сергея. Тот касается её губ в легком поцелуе.       — Давай попробуем жить семьей? — выдыхает он, глядя в её глаза.       — Давай, — отвечает Валя, нежно целуя Майского и теснее прижимаясь к нему.