Король и его чародей

*** Если ты в пекло – я за тобой. Би-2. Пекло - Нет! – рычал Бредли вполне себе по-королевски. – Это мой Мерлин, и только я решаю, когда и как над ним издеваться! Отношения на площадке были дружеские и фамильярные, можно сказать, у всех со всеми, но Бредли иногда позволял себе выходки совсем в духе принца Камелота – и весь остальной каст посмеиваясь про себя, относился к нему чуть уважительнее, чем к другим. Пендрагоновские выходки касались в первую очередь Колина Моргана. С первого дня знакомства Бредли объявил, что для наилучшего погружения в персонажей и достоверной игры им обоим следует по-взаправдашнему перевоплотиться в Артура и Мерлина и не забывать об этом ни на минуту. В честь чего, собственно, он и начал драконить Колина буквально сразу же. - Он тебя ещё сапоги ему чистить не заставляет? – переживал Каппс. Притащив в сериал Бредли Джеймса, он чувствовал себя ответственным за то, что тот вытворяет, и слегка виноватым перед Колином. - Нет, - смеялся «Мерлин». – Хотя пытался. Нет, он милый, правда, только часто берегов не видит. - А ты что? - Сказал, что ещё одна такая просьба – и я ему свиное рыло наколдую вместо его смазливой мордахи. Сразу всех поклонниц растеряет. Изо дня в день Каппс видел, как Бредли то и дело гоняет Колина по каким-то своим делам и поручениям, жёстко шутит над ним в присутствии девочек и даже позволяет себе отпускать «слуге» подзатыльники и затрещины, - наблюдал и возмущался безобразным поведением одного и терпеливым, улыбчивым спокойствием второго. На съёмочной площадке все актёры на равных, а отношения хозяин-слуга не должны выходить за кадр, иначе не миновать конфликтов. - Даже близко не начинай переживать, - сказал ему Энтони Хэд, актёр, игравший Утера. – Они целыми днями у меня перед глазами, и я тебе на 200% могу сказать, что обоих устраивают такие отношения. - Насчёт Бредли даже не сомневаюсь, что его всё устраивает. Он такой же павлин с королевскими замашками, как и его персонаж. Собственно, почему я его и выбрал на роль. А с чего бы Моргану быть довольным? У него что, уже стокгольмский синдром включился? - Не знаю, что у него там включилось, но если хочешь ответа на свой вопрос – понаблюдай за ними повнимательней. Всё на поверхности. И Каппс понаблюдал. И очень быстро понял. Колин Морган – любимчик съёмочной группы – заметно выделялся среди прочего каста. Скромный, улыбчивый, лопоухий паренёк, он находил общий язык со всеми и без всяких видимых усилий очаровывал буквально каждого. Главный герой истории, он невольно был центром внимания, вокруг него крутились и идеи, и сюжеты, и люди. А собственные приятные черты характера позволяли ему быть ещё более привлекательным в глазах тех, кто с ним работал. И если бы трёх любых человек с площадки спросили бы, кто здесь самый лучший и классный, они бы, не сговариваясь, назвали имя Колина. Ну а Бредли привык всё самое лучшее брать себе. А тут ему сама судьба (в лице Джонни Каппса в реальной жизни и в лице Утера Пендрагона по сценарию) отдала в собственность то самое, лучшее. Джеймс и сам быстро усёк, какое сокровище ему тут неожиданно досталось, и моментально обозначил свои права на него, пока никто другой не посягнул. Упаси Господи, если кто-то раздражённо отчитывал «Мерлина» или пытался зло над ним пошутить – возмущению Бредли конца-края не было. Создателей сериала он ещё как-то слушался, но если речь шла о коллегах по сюжету или «обслуживающем персонале» типа гримёров и костюмеров, здесь для Джеймса авторитетов не было. Он задиристо, что молодой петух, защищал напарника от любой внешней агрессии, даже если она ему просто показалась, и не уставал напоминать, что если есть какие-то проблемы с Мерлином – обращаться нужно к нему, к Артуру, и решать их вместе с ним, а не со слугой-бестолочью. Один раз дошло до того, что Колин явился на площадку с сильным опозданием и Джереми уже хотел начать его ругать, как Бредли, молниеносно оттолкнув друга в сторону, встал перед рассерженным режиссёром и пятнадцать минут без передыху объяснял, почему Морган не виноват. Импровизировал, врал, даже попытался голос повысить. В итоге получил штраф за неуважительное отношение и несоблюдение субординации и целый день дулся. - А чё опоздал-то? – спросил Джереми у Моргана уже в частном порядке, без лишних ушей. - Проспал, - честно ответил «Мерлин». - Ну так и сказал бы об этом, ничего же страшного. А Бредли так вскинулся, будто я тебя сейчас на мостовую вышвырну с третьего этажа. - Да он каждый раз боится, что со мной что-то произойдёт, - засмеялся Колин, - хуже курицы с яйцом. Так-то, конечно, я у него и бестолочь, и бездарь, но приятные моменты тоже бывают, и их гораздо больше. Приятные моменты были двух видов. Первый, уже упомянутый, – когда Бредли брал на себя роль защитника и адвоката Колина по малейшим пустякам. Ричард Уилсон, игравший роль Гаюса, как-то ради смеха перед съёмкой сцены в комнате лекаря сказал во всеуслышание, что у него запропастилась важная колбочка с лекарством. А без неё сцену начинать нельзя. И, конечно же, это шалопай Колин украл её, чтобы разыграть старика. - Я не брал, - сразу ответил Морган. - Это я взял, - секундой позже доложил Бредли. – Думал, ты не заметишь. Она у меня… где-то тут … - и он начал демонстративно шариться по карманам, отлично зная, что ничего там не найдёт. - Ох, так вот же она, - проговорил Уилсон, не обращая ни малейшего внимания на слова Джеймса, - это я, старый дурак, поставил её на полку и забыл, - после чего неторопливо прошествовал к полке и взял оттуда искомую колбочку. Сдавленные смешки то тут, то там по адресу Бредли сильно почесали его самолюбие, но он продолжал стоять с невозмутимым видом, будто ничего и не было. Только, косясь в сторону, видел, как улыбается Колин, опустивший глаза в пол. Второй приятный момент был связан с тем, что Морган, всегда терпеливо и беспрекословно переносивший издёвки своего «господина», сам не чурался того же. Он мог и соли в чай наследника Камелота насыпать и давиться смехом из-за кадра, когда Артур героически пытался пить эту отраву и говорить слова по сценарию, чтобы не запороть дубль. Он мог и с удовольствием позволял себе вслух указывать на недостатки Бредли – как физические, так и умственные и прочие разные. И если первые можно было пересчитать по пальцам одной калеченной руки, то со вторыми фантазия «Мерлина» была неистощима. Он прекрасно знал, как бесится Бредли, если кто-то считает его неидеальным, и не менее прекрасно знал, что за такие слова он вздёрнет любого – кроме самого Мерлина. - Я тебя повешу перед воротами, - злился Джеймс на очередную выходку напарника. - Ну повесь. Потом сам будешь нового Мерлина искать, сериал-то ещё не кончился. - Значит, подожду до финала и тогда точно повешу. - Ага, если не забудешь. У тебя память, как у золотой рыбки, на два дня хватает. - Мерлин! - Да, сир? - Хорош! Ты не забыл, кто из нас господин? - Я не забыл, как ты мне вчера мокрой половой тряпкой по лицу хлестнул. - Сам виноват. Зачем ты её у меня под ногами оставил? Чтобы я споткнулся и нос себе расквасил? - Ну да. Ты и так слишком смазливый, это отвлекает от работы. Но и Бредли тоже, как бы ни выводило его из себя поведение напарника, отлично понимал, что Колин ему самый лучший друг. Любая проблема, любая сложность в работе – он будет рядом, чтобы помочь. Сам по себе или в облике Мерлина, он и рассмешит, и успокоит, и посоветует что-нибудь. Ну а для розыгрышей над Кэти и Энджи лучшего сообщника во всём мире не найдёшь. Сначала четвёрка главных героев пыталась поделиться на «королевских детей» (Артур и Моргана) против «слуг» (Мерлин и Гвен), потом на англичан (Бредли и Энджи) против ирландцев (Колин и Кэти). Наконец, Бредли авторитетно заявил, что Мерлин обязан быть на его стороне – и гендерное противоборство восторжествовало. Хотя противоборством это трудно было назвать. Мальчики шутили над девочками и разыгрывали их чуть не каждый день, а девочки только смеялись и иногда делали вид, что сердятся. Скоро вся съёмочная группа привыкла к тому, что Джеймс и Морган дня не могут прожить, чтобы не мимимишно подраконить друг друга или не менее умильно вместе попроказничать. И уже сценаристы старались прописывать милашные моменты в новых эпизодах. Уже Кэти и Энджи порешили между собой, что Колин и Бредли на самом деле понравились друг другу с первого взгляда, а то и чего большее испытывают, просто не сознаются. И на фоне всего этого рейтинги сериала неуклонно шли вверх. *** Here we are We’ve just begun And after all this time Our time has come… It’s a new day It’s a new start It's alive with the beating of young hearts It's a new day And a new plan I've been waiting for you Here I am Bryan Adams. Here I am. (перевод. Вот и мы, У нас всё только начинается. После всего, что было, Наше время только что пришло… Новый день, Новое начало. Оно бьётся в ритме двух молодых сердец. Я так ждал тебя. Вот и я) - Вот этого я боялся больше всего, - сказал Мёрфи где-то в начале третьего сезона. – Что в нашего Мерлина не поверят, не примут его. Но вроде пронесло. Зрителям понравился – это самое главное. А критики оценили – ну это так, приятным бонусом. - Согласен, - кивнул Каппс. – Мерлин – он кто? Он старец, седая борода, посох, все дела. Великий колдун, чародей, умудрённый веками прожитой жизни. Но никак не ушастый мальчишка с северо-ирландским акцентом. – Каппс усмехнулся. – Я на него даже смотреть не хотел поначалу, но сэр Хёрт очень просил оценить его пробы. А в итоге оказалось – попали прямо в яблочко. Идеальный же Мерлин. И заклинания ему хорошо даются – хотя образование вроде не языковое, нет? - Не помню, вроде нет. - И с Артуром поладили, слава те. С Энджи у нашего принца никакущего контакта, даже не старается, но хоть с Мерлином химичит на всю катушку. Хотя после вчерашнего, я думал, Джеймс его закопает прямо под Камелотом. - А чё случилось? - Да снимали эпизод с гоблином, где у Артура ослиные уши вырастают. Бредли, бедолага, ревел по-ослиному уже час, не меньше, вся группа еле держалась, особенно Энджи, ей-то с ним в одной сцене играть. А тут является наш Мерлин, увидел это всё и давай ржать аж до слёз. Тут все и покатились. Материала – на три минуты, а снимали полдня, в перерывах между хохотом. Бредли потом поймал Колина и до потери пульса грозил ему всякими ужасными бедами – ну, правда, самого его и пальцем не тронул. - А Морган что? - Да как обычно. Смеялся в глаза и зубоскалил. Да я уж не удивляюсь. Им так давно друг с друга крышу рвёт, что нехай и дальше всё идёт как идёт. Сериалу только на пользу. «Король придёт, когда Альбион позовёт его. Англия дождётся короля Артура в момент наивысшей нужды». Колин часто думал об этом, повторял про себя знакомые слова из древних легенд. Читая и перечитывая историю Англии, он имел много возможностей убедиться, что король Артур – скорее всего, просто миф, собирательный образ, романтизированный до крайности. Такой человек был бы слишком прекрасен, живи он в реальности, поэтому его попросту не могло существовать. И вместе с тем почему-то ужасно хотелось его увидеть, быть с ним знакомым. Говорить с этим человеком, великим героем, правителем и полководцем, отважным, умным и – добрым. Колин иногда думал о том, что если бы они пересеклись во времени с настоящим Артуром, то непременно бы поладили. Потом мысли, как и всегда, переносились с древнего короля на нынешнего самовлюблённого болвана. Морган улыбнулся. С Бредли ему, что и говорить, повезло. И, если совсем уж честно, он пока не может себе представить, что будет после окончания сериала. Впереди ещё два года работы, два года ежедневного тесного общения с Бредли. Они уже так привязались друг к другу, что научились понимать без слов, «считывать» друг друга одними глазами. Все общие сцены они теперь отыгрывают с двух-трёх дублей. И то только потому, что режиссёр просит повторить эпизод ещё пару раз, чтобы получить больше материала для монтажа. Конечно, Бредли – задиристый, а ещё у него самомнение до стратосферы, не меньше, он может быть и жесток, и бессердечен, и говорить глупости. Но вместе с тем – Колин опять улыбнулся – Бредли какой-то настолько «свой», нужный, что весь его эгоизм и себялюбие меркнет в глазах смотрящего, заменяясь на положительные черты, которых у Джеймса тоже предостаточно. - Если бы я был настоящим королём Артуром, я бы хотел, чтобы ты был моим Мерлином, - однажды сказал Джеймс. Они оба, очень уставшие, валялись на королевской кровати в покоях молодого Пендрагона. Вокруг них статисты собирали реквизит, съёмочный день закончился. - Я и сам бы хотел быть Мерлином, - серьёзно ответил Морган, рассматривая балдахин у себя над головой. - Уж конечно, чтобы издеваться над людьми и колдовать всякую чепуху, да? - Нет. Ну, может быть. Я бы хотел быть с Артуром. Видеть расцвет Камелота. И доказать всем, что магия – не зло, что она может быть благим даром, если направлена в нужное русло. Мне до сих пор жаль, что Артур не знает о магии Мерлина. Сколько всего хорошего они могли бы сделать вместе. - Артур не знает, верно, - медленно произнёс Бредли. – Но я-то знаю. А я и есть Артур. И если в кадре я не вижу твою магию, это не значит, что я понятия о ней не имею. Они посмеялись, поговорили ещё о какой-то чепухе и, наконец, собрались домой, в гостиницу, где жила вся группа в период работы над очередным сезоном сериала. - Чем займёшься? Опять будешь свои талмуды читать? - Читать буду, но не талмуды. Сэр Хёрт оставил мне черновики своей автобиографии, попросил прочитать и сказать своё мнение. Бредли остановился, положив руку на ручку двери своего номера и так и не нажав её. - Ш-ш-ш-ш-што? - Я сказал, сэр Хёрт… - Я слышал. Какого чёрта ему нужно твоё мнение? Ты что у нас, эксперт по жизни и творчеству английских актёров? - Завидуй молча, осёл венценосный. Если он дал эту книгу мне, значит, моё мнение ему важно. А тебя не спрашивали. Бредли подобрал челюсть и всё-таки открыл дверь в свою комнату, но сделав всего шаг за порог, тут же вернулся. - Дай мне почитать. - А ты мне что взамен? - Хочешь, выпрошу у Каппса два дня выходных для тебя? - Три. - Ленивая жопа. Ладно, три. - Годится. Идём. Джеймсу было от чего ронять челюсть. Сэр Джон Хёрт, один из самых уважаемых в Британии актёров, оказал сериалу высочайшую честь, согласившись на роль великого дракона. Самого Килгарру рисовали на компьютере, актёр подарил ему только свой голос. Он почти не появлялся на съёмочной площадке, но каждый раз, когда приходил – неизменно производил фурор. В возрасте 70 лет, чрезвычайно элегантный и всегда добродушный, он только посмеивался над всеобщим благоговением, которое вызывал как в молодых актёрах, так и в ветеранах кино. И чтобы такой человек вдруг доверил своему юному коллеге черновики своей книги да ещё попросил оценить её – это было что-то немыслимое. - Почему именно тебе? - Может, потому что Килгарра в плену разговаривал только со мной? - То есть, если бы я его не убил, а попробовал с ним подружиться, он и мне бы дал прочитать? - Ты его не убил, а только поцарапал. Это я тебе сказал, что ты его убил. Чтоб ты успокоился, вернулся в Камелот и перестал кошмарить моего дракона. - А если бы ты его не выпустил на свободу, то и кошмарить бы никого не пришлось. И Камелот бы не пострадал. Так, беззлобно ворча друг на друга, они уселись за стол, разложили напечатанные листы и погрузились в чтение. У автобиографии ещё не было определённой структуры, пока что она напоминала разрозненные страницы длинной и насыщенной жизни, где каждый лист рассказывал об отдельном эпизоде. Ребята прочитали воспоминания детства сэра Хёрта, волнительную историю знакомства с будущей первой женой, оценили по достоинству юмористическую зарисовку, посвящённую бесконечным смертям персонажей Хёрта в кино, – и вот Колин взял в руки лист, озаглавленный так же, как и сериал, над которым они все вместе работали. «Мерлин». Сэр Хёрт написал о сериале несколько страниц. И каждую из них парни прочитали залпом и в абсолютной тишине. Великий актёр писал о том, что сейчас Англия, как никогда, нуждается в непреходящих человеческих ценностях, что в начале 21 века, когда люди отдалились друг от друга, им так нужно что-то объединяющее и вечное. Искренняя любовь, верная дружба, отвага перед лицом трудностей и несокрушимая вера в добро. И сериал «Мерлин» даёт им всё это. Задуманный как экранизация древних легенд, он постепенно развился в самостоятельное произведение, которое гармонично увязало в себе и эпичное фэнтези, и жизненные драмы, и, главное, историю любви, о которой не подозревают даже сами центральные герои, но при этом они слишком сильно привязаны друг к другу, чтобы можно было сомневаться в их чувствах. В этом месте повествования Колин и Бредли синхронно посмотрели друг на друга, но ничего не сказали и продолжили чтение. Сэр Хёрт писал о том, что он очень долго ждал чего-то подобного и согласился на роль в фильме ещё до того, как узнал, кого ему предстоит играть. Он вспоминал, как с улыбкой наблюдал за развитием отношений главных героев в те редкие дни, когда бывал на съёмочной площадке, – и понимал, что воистину звёзды, тысячу лет блуждавшие по небосклону, наконец-то выстроились так, чтобы сбылось давно озвученное пророчество. Древние легенды говорили, что король Артур вернётся, когда будет нужен Англии. Только они умолчали, что Артур принесёт не избавление от врагов, чумы или огня, с этими горестями Англия справилась бы и сама, а принесёт веру, надежду и любовь – когда они будут почти потеряны для людей. И в тот момент, когда Альбион узрит своего великого короля, Мерлин будет рядом с ним. Колин отложил последний лист и закрыл лицо руками, уперевшись локтями в край стола. Бредли затих рядом с ним, казалось, он даже дышал через раз, ошеломлённый откровением великого дракона. Долгое время никто не говорил ни слова. Внезапно тишину разорвал рингтон телефона Колина. Хозяин мобильника даже пошевелиться не успел, как Бредли по-хозяйски выудил телефон из его кармана, рявкнул в трубку «Он занят», сразу же включил авиарежим и кинул гаджет на кровать. - Кто? - Энджи. - Что хотела? - В душе не чаю. Морган наконец отнял руки от лица, но на напарника так и не взглянул. Слегка покрасневшие и чуть-чуть мокрые глаза смотрели прямо перед собой – на разбросанные по столу листы автобиографии сэра Хёрта. - Ты как? – тихо спросил Бредли. Он был непривычно серьёзен. - Хорошо. – Колин кивнул. – Теперь хорошо. - Что думаешь? - Пока ничего. Каша в голове, надо её переварить. - Он это серьёзно, про историю любви? – Бредли, казалось, больше всего зацепил именно этот момент. - Да, - совершенно буднично ответил его друг. – Мне об этом Мёрфи сказал в тот день, когда мы познакомились. Попросил держать это при себе, особенно чтоб девочки не узнали, иначе всё испортят, но иметь в виду. - Слушай, что-то я не уверен… - начал Бредли – и замолчал. Теперь, когда история Артура и Мерлина предстала перед ним в несколько новом свете, он уже и сам не знал, в чём он уверен, а в чём нет. - Да расслабься, - улыбнулся Колин, - ну назови это сильной дружеской привязанностью, бромансом, не знаю, чем хочешь. Одно и то же будет. - Расслабишься тут, - проворчал Бредли, однако больше для виду. Он был рад, что друг успокаивается. – Я теперь только и буду думать о том, что Артур, оказывается, любит этого ушастого придурка. - А то ты раньше этого не знал. За цветком смерти кто ездил? А кто спасал меня от Катрины? И кристалл Ниотида – ведь тоже мой косяк, а кто его разруливал? - Я, я и я, - усмехнулся Джеймс. – Окей, уговорил. Вот не было печали на мою голову. Мало того, что чародей в прислугах, так теперь ещё и любимый. *** Небо звёздное, сердце августа. Оглянись, рассветает пророчество… ДДТ. Новое сердце Мерлин смотрел на звёзды. Они почему-то казались ближе, чем тот далёкий остров, утонувший в тумане десять веков назад. Он не был там многие годы, запретил себе возвращаться, чтобы не калечить ещё больше и без того израненную душу. Теперь этот остров уплывал в небытие и стирался из памяти, как и всё пережитое. В воспоминаниях, за которые Мерлин цеплялся так долго, больше не было нужды. Они составляли огромную часть его жизни, но теперь он со спокойной душой позволял им исчезнуть. Он даже не думал, что так бывает, что так может быть. Тысячу раз представлял себе, как он встретит Артура, что испытает в этот момент, всегда казалось, что будет бурно радоваться, умирать от счастья. Оказалось – нет. Вот он просто сидит на окне и смотрит в небо, и не пляшет от радости, как пьяный пеликан. Летний ветер шебуршится в его отросших тёмных волосах, каждое утро стилисты вздыхают, пытаясь привести его голову в благообразный вид, - он смотрит на звёзды и чувствует только огромное, всё заполняющее спокойствие. Ему удивительно хорошо, камень в груди рассосался, прошлые жизни и тяготы стали пылью. Артур здесь. Правда, зовут его в этот раз по-другому, но какая разница. Он здесь и наверняка видит уже десятый сон, а завтра появится на съёмочной площадке небритый, помятый и надутый, как и всегда с утра. И кто от этого первым огребёт? Правильно. Мерлин усмехнулся, спрыгивая с окна в комнату. Всё получилось не так, как он представлял, но ему так даже больше нравилось. Магия давно исчезла и позабылась, оставшись с ним только на экране, но взамен неё Мерлин получил нечто гораздо более ценное – Артура.