Воспитание гибридных щенков

Пролог

      — Да ладно, Питер, разве ты не можешь пропустить несколько смен? — умоляет Нед. — Я уверен, что если ты попросишь, мистер Харрингтон позволит тебе вернуться в команду.       Питер качает головой, пытаясь выглядеть так, словно ему все равно.       — Ребята, вы справитесь и сами.       Нед открывает рот, вероятно, чтобы возразить, но Мишель, внезапно материализуясь рядом с ними, останавливает его.       — Пойдем, неудачник, — ласково говорит она, как всегда, в своей особой манере.       Питер желает им удачи и машет вслед, пока друзья садятся в автобус до Вашингтона, где им предстоит выступить на академическом декатлоне. Он отворачивается, пока ему не стало слишком невыносимо, и в спешке оставляет Мидтаунскую школу позади.       Толпы туристов, как всегда, замедляют его шаг, но Питер тощий и ловкий, поэтому он оказывается на углу шестой и тридцать седьмой улиц всего минут десять спустя. Место его назначения — небольшая старомодная кофейня, освещенная сейчас дневным солнечным светом, едва проходящим сквозь небоскребы Манхэттена.       Всякий раз, когда Питер видит огромные банальные буквы названия их заведения с логотипом еще более банального мультяшного щенка, сердце болезненно сжимается. Бен выбрал это название, он был так счастлив и гордился тем, что накопил деньги для первоначального взноса в этом удивительном месте.       Питер трясет головой, пытаясь отмахнуться от воспоминаний, и проскальзывает мимо семьи, стоящей в очереди за кофе и выпечкой.       — Привет, тетя Мэй! — громко говорит Питер, направляясь в заднюю часть заведения.       — Привет, мистер «опаздываю-на-две-минуты», — отвечает она.       Питер вздрагивает, тут же чувствуя себя виноватым. Ему не следовало так долго прощаться с Недом.       Не тогда, когда он знает, что Мэй сама едва справляется со всеми делами.       Он сразу же включается в работу, принимается за вспенивание молока и делает несколько порций эспрессо, пока Мариазинья, дочь мистера Делмара, смешивает смузи. Питер почти уверен, что этот заказ — для стоящих неподалеку двух женщин в дизайнерской одежде, у которых в руках пакетов с одеждой больше, чем мог бы вместить в себя весь его шкаф, поэтому он с улыбкой подталкивает одну порцию латте на обезжиренном молоке в их сторону.       — Ваш соевый мокко будет готов сию минуту, — обещает он второй женщине и ускоряется. Спустя четыре месяца Питер мог бы приготовить любой кофейный напиток даже во сне.       Питер ставит готовый напиток рядом с банкой для чаевых. Вначале ему не нравилось быть столь очевидным и он свято верил, что люди с удовольствием будут оставлять чаевые бариста, как и официантам, но вскоре быстро в этом разуверился.       Женщины в дизайнерской одежде, похоже, вообще забыли о его существовании. Одна из них берет бумажный стаканчик и отворачивается, тут же делая глоток.       Питер разочарованно смотрит, как они уходят.       — Паркер, нужна помощь?       Голос мистера Тумса возвращает Питера к реальности. Мужчина владеет пекарней на другом конце улицы — «Настоящей, а не одной из этих фабричных, которые закупают отвратительные безвкусные булочные отходы», как ворчит мистер Тумс всякий раз, когда кто-то жалуется на его цены.       Да, он груб и слегка резок в своих суждениях, но Питер сомневается, что без кексов, рогаликов, хлеба и пирожных из «Сладкого Стервятника» они смогли бы бороться с конкурентами в свой первый месяц работы в мире самостоятельных кофеен.       — Я закинул туда парочку оставшихся со вчерашнего дня булочек, — говорит мистер Тумс, протягивая подставку с кексами. «Вам их не продать, но вы можете сами их съесть» остается недосказанным.       Питер радостно улыбается ему.       — Спасибо, сэр!       — Ребята вроде нас должны держаться вместе, не так ли? — Тумс ухмыляется. — Привет, миссис Паркер.       Мэй кивает ему, устало улыбаясь, и передает деньги за доставку.       Они могут немного передохнуть, так как клиентов почти нет, в кофейне сидит только один из их постоянных клиентов — парень спортивного телосложения в свитере Нью-Йоркского университета, который как можно больше времени пытается провести с Зинхой. Питер чувствует себя немного лучше, зная, что в будущем все равно не сможет позволить себе учебу в университете, куда берут парней, которые за три недели не поняли, что Зинха носит серьги с радужным флагом.       — Да ты, должно быть, шутишь.       Питер возвращается к реальности. Тумс буквально мечет глазами молнии, глядя на древний плоский экран телевизора в углу, что остался от пары, которая арендовала у них помещение, когда Бен… После Бена. Питеру требуется секунда, чтобы разглядеть логотип «Старк Индастриз» рядом с диктором.       — Приватизация общественного транспорта — что дальше, Старк?       — Эм, — прерывает его Питер, — но мистер Старк сказал, что из-за снижения затрат на добываемую электроэнергию и техническое обслуживание подешевеют и тарифы.       — Ага, а ты знаешь почему? — выплевывает Тумс. — Потому что он заменяет команды обслуживания своими роботами. Все настолько плохо, что я уже получаю почту от одного из его дронов. Бедный старый Рэй доставлял почту сорок семь лет, а затем ворвался Старк и отнял у него работу. Это — не революция в промышленности и не помощь людям. Это — просто богатые люди, которые становятся еще богаче, а мы за это платим.       — Но, сэр, э-э, — вновь начинает Питер, но в голове слишком много мыслей, из которых трудно выбрать какую-то одну. — Его технология дугового реактора помогает людям…       — О, заканчивай с этим поклонением герою, сынок, — перебивает его Тумс. — Последний, кто скажет, что Старк — не одаренный инженер, так это я. Но тогда он должен придерживаться этого звания, а не тратить время и деньги на частные самолеты и шлюх.       Питер понятия не имеет, что на это ответить. К счастью, ему это и не нужно, потому что к ним только что зашла группа пожилых туристов с цифровыми камерами и путеводителями в мягкой обложке.       Следующие рабочие часы проходят как во сне. Питер может здесь находиться только до шести вечера, по крайней мере, официально, пока ему не исполнится шестнадцать в следующем году, что означает, что он не может работать более трех часов в будний школьный день. Он делает вид, что выполняет домашнее задание в задней части заведения, хотя на самом деле фактически пополняет запасы, делает заказы, используя логин Мэй для ведения бухгалтерского учета, и возится с запасными частями для модернизации их оборудования, чтобы не пришлось покупать новое или переплачивать за замену.       Он может выполнять домашние задания, когда они закрываются, что случается примерно между девятью и двенадцатью ночи в зависимости от того, сколько у них клиентов. Сегодня это в 10:30 вечера. Мэй валится с ног после внеплановой двойной смены, и уже не в первый раз Питер задумывается о том, чтобы бросить школу. Его тетя была не готова снова заниматься делами кофейни, но временные владельцы захотели двигаться дальше, и либо они начинали работать самостоятельно, либо им пришлось бы отказаться от наследия Бена.       Иногда Питер задается вопросом, какова была бы его жизнь, если бы они не вернули себе кофейню, если бы Питер не отменил стажировку в «Оскорп Индастриз», если бы у Мэй было время, чтобы исцелить свои душевные раны.       Затем он смотрит, как тетя закрывает кофейню и улыбается знаку над дверью, и понимает, что это все того стоит.