Узоры на запястьях

Алек пытается быть нормальным, правда пытается. В жизни появляется наконец белая полоса — Магнус, которого Александр любит всем сердцем. Ради него он готов отказаться от всего что угодно. Лайтвуд избавляется от всех режущих предметов в доме и живёт, просто живёт, пытаясь наслаждаться своей никчёмной жизнью. Родители больше не являются для него большим авторитетом. Всё, весь Алек сосредоточен только на Магнусе. Он — единственное, ради чего парень борется. Он имеет над ним власть, силу, и несёт большую ответственность, ведь любой неправильный его шаг может заставить Алека пойти не туда, заставить вновь взять в руки лезвие и резать вены не поперёк, а вдоль чтобы уж насовсем. Александр ошибался раньше — он делает это не только из-за заглушения боли — он не хочет жить, если Магнуса не будет с ним рядом. Это неправильно. Алек больной, испорченный, сломанный. Белая полоса ни черта не белая, она чёрная, просто человек, находящийся рядом, освещает её. Александр обещает больше не причинять себе вред, но ему нужна эта боль, особенно, когда Магнус отдаляется от него, уходит домой раньше, не проявляет повышенное внимание. Алек как ребёнок, за ним нужен только глаз да глаз, его нужно беречь как зеницу ока, не отпускать от себя ни на шаг. — Всё просто, — шепчет Алек, разглядывая в зеркало своё тело, — Люди приходят и уходят. Магнус когда-то тоже уйдёт. Нельзя привязываться. Нельзя. Это всего лишь очередная боль. Александр ненавидит себя за слабости. Ему хочется уйти, не мешать Магнусу нормально жить, дать ему возможность найти адекватного, не больного и израненного человека. Бейн весь цветёт, живёт, он любит жизнь, любит веселье, любит этот мир. Алек для него лишь обуза. То, что тянет на дно или заставляет задуматься: «А зачем вообще я существую? Есть ли в этом смысл?» Александр сдерживает слёзы, горло саднит, в груди тяжело, её будто сдавили в тисках, сердце болит. Магнуса нет сейчас рядом, и ему плохо, но Алек знает, что нужно сделать, чтобы было хорошо. Он ищет лезвие или что-то режущее, но не находит. Дома таких вещей практически не осталось. Александр не знает, что ему делать. Нужно просто пойти к Магнусу и попросить у него: «Будь со мной рядом. Скажи, что я нужен тебе, скажи, что буду нужен всегда.» Лайтвуд не хочет обременять его. На глаза попадаются канцелярские кнопки. Это неидеально, но тоже сойдёт. Алек берёт одну из них, проводит по запястью. Не помогает, даже царапины не остаётся, нужно давить сильнее. Вдоль. Поперёк. Вдоль. Александр мотает головой. Сдаться сейчас — слишком просто, к тому же он не хочет причинять боль Магнусу. Царапает поперёк с большим нажимом, но этого мало. Появляются полоски даже без крови. Просто покраснения, которые не чувствуются. Запястья не то. Алек стягивает с себя одежду. Смотрит в зеркало. Ноги — прекрасный вариант. Практически незаметно, но много места. Сильнее сжимает в руке кнопку и грубо проводит, оставляя красную линию, затем ещё и ещё одну. Ему хорошо. Внимание приковывается к неприятному пощипыванию, и Алек наконец может нормально дышать. Сердце больше не болит. Александр смотрит в зеркало насколько он жалок и продолжает водить остриём кнопки. На бедре появляется узор из красных линий разной длины и направления. Одумывается. Останавливается. Предмет выпадает из его рук, и Лайтвуд проводит ладонью по порезам. Нельзя этим увлекаться. Нельзя. Алек хватается за голову. Хочется убежать от самого себя. Его терзает вина, ведь всем этим он причинит в итоге боль не себе, а Магнусу, человеку, которого любит. Александр ненавидит себя за это. Он закрывает глаза, не желая больше видеть эту картину, и уходит, запирается в комнате, валится на кровать. Боли недостаточно, всё равно внутри всё сжимается, хочется сильнее, хочется наказать себя. Потому что во всём что происходит виноват только он. Александр не может перенести это чувство. Он утыкается в подушку головой и кричит, просто кричит от эмоций скопившихся внутри и от недостатка физической боли. Ему нужна она. Это наркотик. Это то, что помогает жить дальше. Алек несколько раз срывается с места, направляясь в ванную вновь, но каждый раз останавливается. Из-за Магнуса. Ради него. На следующий день Александр не может смотреть любимому человеку в глаза, ему стыдно за то, что он не сдержался. Бейн замечает, что с Алеком что-то не так и быстро находит царапины на его запястьях. Он не говорит ни слова, просто обрабатывает спиртом, делает вид, что ничего не произошло. Но Лайтвуд чувствует вину, ему нужно, чтобы Магнус на него закричал, чтобы сказал: какой он плохой и слабый. Это успокоило бы его. Наверное. Бейн обнимает Алека, садится ему на колени и слышит тихое шипение. Джинсы проходятся по царапинам и Лайтвуду больно. Магнус быстро догадывается, в чём дело. Встаёт, заставляет парня раздеться, ужасается количеству сделанных порезов, осторожно проводит рукой. — Что случилось, Александр? — мягко спрашивает он. Не давит, понимает, что Лайтвуду нужно лишь довериться ему снова и открыться. — Прости, — Алек утыкается головой в руки, — Я боюсь, что когда-то всё это закончится, что ты уйдёшь, а ведь правда, Магнус, ты достоин большего, чем я. Твой уход будет правильным. — сбиваясь и запинаясь шепчет парень. Бейн удаляется на минуту, а потом возвращается, неся в руках уже привычный флакон с каким-то лосьоном, чтобы обработать порезы, и лезвие. Он вкладывает этот предмет в руку парня и подносит его ладонь к своему запястью. — Режь, — приказывает Магнус, сжимает пальцы, давит, — Давай, Александр, как обычно делаешь это с собой. Режь. Но Алек не может. Для него любая мысль причинить любимому боль уже ненормальна. — Нет, — Лайтвуд отдёргивает руку. — Почему? — Магнус сам выхватывает у него лезвие и проводит по запястью прежде, чем Алек успевает перехватить его руки. Бейн сжимает зубы, ему немного больно, и он хочет это показать. — Зачем, Магнус, что ты наделал?! — Лайтвуд сжимает чужую кисть, смотрит на порез, ощущает ещё больше вины. — Вот что я чувствую каждый раз, когда ты делаешь это с собой, Александр. Ты режешь не себя, теперь ты режешь меня, потому что мы связаны. Я люблю тебя. Ты самое важное, что у меня есть, и мне больно. Пожалуйста, Александр, просто говори, когда тебе плохо, мы найдём выход, я обещаю, — Магнус шепчет всё это так нежно и так заботливо без малейшего осуждения. Алек чувствует себя монстром. Он правда ужасен, раз сотворил такое, заставил любимого страдать. Заставляет практически каждый миг. — Прости меня, — Лайтвуд чувствует крепкие объятья и горячий мягкий поцелуй в щёку. Это всё, что ему нужно. Он верит в лучшее. Надеется, что больше не даст слабину. Ради Магнуса. Ради себя. Алек видит впереди свет и смысл и хочет жить. Вместе с любимым человеком, который будет помогать ему подниматься каждый раз, когда он оступится.