Зарисовки Иккстрид

***

      На Пандоре ублюдков много, и с этим никто не смеет спорить. Здесь полно безумцев, и каждый хорош по-своему.       С такими-то Джек и его компания и борются уже больше года. А вместе с ними объединились и многие другие ребята; образовалась небольшая коалиция из приблизительно двадцати человек, которую все называют «Шестерёнками». Ребята с разных галактик и планет, разных возрастов и социальных классов, сплотились и решили дать отпор всем этим моральным ублюдкам, что тиранят местных жителей заселённой части Пандоры. — Чтобы бороться с психами, надо тоже быть психом, — размышляет вслух Джек, покуривая перед отъездом на рейд самокрутку из газеты. Его всегда тянуло на размышления в эти моменты, хотя обычно он предпочитает либо молчать, либо кидаться пошлыми шуточками. — Все вокруг психи, ведь мы здесь, а не на Прометее, например, — пожимает плечами Мерида, что тоже собирается с парнем в поездку, — Но мы хотя бы не торгуем людьми и не занимаемся каннибализмом, как Элвин. — Ой, не напоминайте мне про этого ублюдка, — чертыхается Астрид, что стояла рядышком с перемотанной левой рукой. — Да лан, мы так чисто… Кстати, а где Иккинг? — Он уехал куда-то, нам ничего не сказал, — опять пожимает плечами Мерида, — Может за запчастями к Баглзу. — Не похоже на него, — признаётся Джек, щурится, — Он всегда говорит, когда едет к Баглзу. Может он не к нему поехал, а куда-то ещё. — Ну, я не знаю.       Недавно «Шестерёнки» неполным составом ездили вызволять из плена Астрид, что на охоте случайно попалась в капкан Элвина. Ей повезло, что ботинки у неё толстые и сильных ран она не получила… Но потом ей вывихнули левую руку, потому что она сопротивлялась. Девушка чудом уцелела: если бы не Мерида со своей винтовкой, блондинку уже пришлось бы хоронить по частям… Или вовсе не хоронить, от неё ведь ничего могло и не остаться.       Элвин является, наверное, самым отбитым ублюдком Пандоры. По сравнению с ним какие-нибудь сектанты с Эдема — просто цветочки. Таких психов надо ещё сыскать. А Пандора на них горазда, увы и ах. Элвин и людей ест, и торгует ими, и пушками, и борделем заведует, насилует порой молодых девушек. Короче, всё очень-очень плохо.       Иккинг в тот день, кажется, немного поседел, да и сам не свой ходил. Для него Астрид была не просто подругой, а символом несломленной воли и силы духа, она пережила такое, что и врагу не пожелаешь. Когда все уехали её спасать, он рвался с остальными. — Я тоже с вами! — Нет, ты нужен здесь, брат, не надо, мы всё сделаем сами! — ЕСЛИ ВЫ ЕЁ НЕ СПАСЁТЕ, Я ВАС ВСЕХ ПРИСТРЕЛЮ!       Но Астрид, слава Богам, спасли. Да, она жива, но была ранена. Ей вправили руку, замотали её на всякий пожарный, все порезы обработали как положено. Иккинг около неё крутился весь вечер. — Я ведь говорил тебе не ездить туда одной, — шипит он с обидой и злостью, но тихой, — И предупреждал о капканах. — Знаю. Но это же я, — она улыбается. Он смотрит на неё серьёзным взглядом, губы немного дрогнули. — Вот ты улыбаешься, а я чуть кони не двинул, — твёрдо говорит Иккинг. Улыбка с лица Астрид тут же слетает. Она молчит. Иккинг шумно вздыхает, немного горбится, ставит руки на бока, — Скажи мне лучше вот что, Элвин так и остался жить в низах Пустоши? — Да. — Мило. Спасибо, — безэмоционально говорит он, собирается уходить, — А теперь отдыхай, тебе покой нужен.       До Астрид доходит мысль… — А вдруг он к Элвину поехал?! — вдруг восклицает она громко. Джек и Мерида переглянулись. — Блядь, — бормотнул Джек, выкинул самокрутку, тянется рукой к коммуникатору, — Алло, блядь, Иккинг?! Ты где, твою мать?! — лишь помехи в ответ, — ИККИНГ, СУКА, ОТВЕЧАЙ! — Надо проверить самим… Юджин, заводи свою тачку, мы едем в низы к Элвину! — орёт в сторону Мерида. — Я с вами, — решительно заявляет Астрид, собирается прыгнуть в машину. — Куда ты, блядь, собралась?! — завопил Джек, выпучил глаза на Астрид, немного оттолкнул её ладонью, — Мы тебя день назад с поля боя вытащили, ты что, совсем рехнулась?! Я тебя не пущу! Сиди здесь и не рыпайся, — командует Фрост. Он ведь здесь главный. — Ладно, — соглашается Астрид, — Но если что-то произойдёт, я приеду к вам. — Только попробуй, — выразительно говорит Джек, монотонно моргает глазами, — Астрид, нет. — Как будто ты мне указ, — фыркает она и уходит прочь. Мерида лишь вздыхает, мотает головой. — Она ведь приедет, — говорит Данброх со слабой улыбкой, — Там Иккинг всё-таки. — Ах, любовь-морковь, — бормочет Джек, звеня ключами от машины.       Все догадываются, что между этими двумя что-то есть. Они порой переглядываются, стесняются немного, да и через других спрашивают как друг у друга дела. Иккинг ведь мотается туда сюда, из оружейки в магазин, и так постоянно, но с Астрид он видится чаще, чем с остальными «Шестерёнками». Он с ней созванивается по коммуникатору, да и письмеца пишет, как в старые добрые, отправляет ей через других. Так и общаются.       И тут Астрид пропадает с радаров, кое-как Баглз, местный торговец припасами, чудом узнаёт, что девушку собираются депортировать какому-то богатому херу в бордель, и почти что все «Шестерёнки», за исключением разве что Иккинга да ещё парочки раненых ребят, силой едут вызволять подругу из беды. И благо им это удаётся, хоть и пришлось сильно потратиться на патронах да на гранатах. Элвин ведь живёт в крепости, причём почти что неприступной. — Алло, Баглз, Иккинг к тебе не заезжал? — Не-е-е-е-е-е, — тянет паренёк, — Он мне не звонил даже. — Он тебе заранее ничего там не говорил? — интересуется Мерида. — А должен? — Мы боимся, что он поехал к Элвину… — Кстати, не знаю, видите вы или нет, но со стороны его крепости такой дым валит. Будто горит что-то, — комментирует Баглз.       И правда, со стороны территории Изгоев — так себя звали приспешники Элвина и он сам в том числе — в небе стояла чёрная туча, которая пыталась испариться, но из-за подходящего дыма снизу она так и не могла исчезнуть. — Неужто штурмовать пошёл?! — завопила Мерида, высовывая голову в сторону, через окошко в дверце. В машине уже давно не было стёкол, одни железки да кожа на креслах. — Один?! Он либо ёбу дал, либо я Папа Римский! — тоже заорал Джек, сильнее давит на газ. — Вы куда гоните-то? — спрашивает в коммуникатор Юджин, что ехал сзади, — Моя малышка не потянет больше сотни. — Иккинг мстить поехал! — догадалась Мерида. — Я ему устрою, блядь, мстю! — Джек сильно крутит рулём, сворачивает куда-то в сторону. — Ты куда?! — На прямки поедем, так быстрее! — Ну вы даёте, — цокает Юджин, — Рап, милая, заряжай Барретта.       Иккинг уже вовсю зачищает крепость в одиночку. Он хладнокровно шмаляет направо и налево из своего электромагнитного ускорителя масс под названием Рельса, поджёг пару ящиков с припасами Изгоев, уже освободил сотни пленных девушек. Прошло где-то полтора часа, четверть крепости уже была непригодна для обороны, да и она была почти что сравнена с землёй. — Иккинг, какого хера вообще?! — слышит он в коммуникаторе голос Джека, но он его игнорирует. Он слышит только свой внутренний голос, который велит ему убивать. Убивать беспощадно, изуверски.       Всё в крови: и руки, и одежда, и Рельса. Белки глаз тоже в крови, множество капилляров лопнули в миг от напряжения и злости, что нахлынула на Иккинга с головой. Он узнал все грязные тайны Изгоев и устроил им самосуд, причём далеко не гуманный. Многие Изгои умерли и умирают от кровопотери, лежа в лужах крови вперемешку с мочой. — Я вам члены-то всем поотстреляю, — посмеивается злобно Иккинг, заряжает Рельсу шурупами, улыбается не свойственной себе улыбкой, — За каждую убитую девочку получите по пять зарядов. А припасов у меня много.       В одной из записей Иккинг услышал, что какую-то блондинку хотели изнасиловать, но она оказалась такой злой и яростной, что её в итоге просто заперли в бараке до переправки в бордель. Тут-то ярость и вскипела, кровь забурлила. В тихой и мирной душе оружейника появился монстр, жаждущий крови и мести.       Элвин уже прознал, что какой-то парень один попёрся штурмовать его цитадель, потому просто приказал устранить его. Но Иккинг-то настырный, да и живучий. Он хорошо подготовился, знал, на что идёт. Плохо правда, что один, но он знает, что рано или поздно все узнают, что творится на окраинах Пустоши, и приедут помочь. Все хотят поквитаться с Изгоями уже давно, да всё руки не доходят. — Да сколько уже можно ехать-то?! Быстрее можешь?! — На всех порах гоню, Мер! — Иккинг, мы едем! — орёт в коммуникатор Мерида. — Не стоит, — слышит она холодный, но какой-то даже весёлый голос в ответ. — Чего?! — завопила она. — Месть ведь один на один. Не знаешь правил вендетты? — глумится Иккинг. Слышится громкий щелчок, потом ещё и ещё, вопли жертв так же усиливаются, становятся хриплыми. — Иккинг, прекрати это! Сейчас же! — Не-а, — говорит он с расстановкой и отключается снова. — Вот же!.. — чертыхается Данброх. — Он похоже с катушек слетел. Другого я сказать не могу, — констатирует в коммуникатор Рапунцель, — Он раньше так себя не вёл. — Мы же психи. Он тоже, — улыбается Джек. — Его поведение говорит о том, что он явно узнал что-то ужасное, что и стало толчком к этому всему, — размышляет Юджин, — Даже самый ярый псих сюда бы один не попёрся. Это же блядская Бастилия! — Мы не знаем Иккинга, — мотает головой Мерида, крушась, — Далеко не всего его. — Скелеты никто не отменял, милая, — ухмыляется Джексон, — А раз он сказанул о вендетте… — Принцип древности, — щёлкает языком Юджин, — Но раз так подумать, Астрид-то жива…       Все смолкли на минуту. Рёв двигателей оглушал, но не совсем. — Думаешь из-за Астрид? — Я знаю, — твёрдо говорит Юджин, — У него на лице всё написано было ещё тогда, когда она вернулась. Он прямо рвал и метал, но внутри, понимаете? Я видел его глаза. Это явно был не тот Иккинг, ребят. Это был какой-то псих, вот реально вам говорю. И он, наверное, сейчас с таким настроем шмаляет всех и вся. — Поэтому нам стоит ускориться, — говорит Рапунцель, — Нам надо его успокоить, причём как можно скорее. — Элвин, — тянет миленько Иккинг, поднимаясь по лестнице и переступая через кучи трупов, — Ты где? Я же тебя достану. — Да я тебя урою, — слышит он ответ из рупора. — Ну-ну. Если я уже угрохал больше трёх сотен твоих пидарасов за два часа, — часто моргает глазами Иккинг. Они болят от крови, но ему всё равно. Ему совсем плевать, что даже протез правой руки уже устал шмалять из Рельсы. Ярость питала его какой-то особой энергией, — Готовься к страданиям, ублюдок, — звучит оглушающе громкий щелчок затвора, от которого немного звенит в ушах. Звон усиливается, отдаётся эхом где-то в голове, улыбка чуть натягивается.       Астрид не могла усидеть на месте всё это время. Она пыталась дозвониться до Иккинга, но тот не отвечал. — Да что ж ты, блядь!.. — бесится она, кидает коммуникатор в стену, падает на коленки, — Что с тобой, Иккинг?!.       Оружейник всё ещё ходил по крепости и шмалял во всех, кто стрелял в него. Щит так кстати помогает отбиваться, Иккинг сделал его таким образом, что он то и дело рикошетит чужие выстрелы в самих же отправителей. Иккинг ни с того ни с сего начинает напевать: — Наше место силы там, где поле стынет, после боя с тенью мы затеяли копать могилы. И глубоко зарыты наши демоны в аду-у-у-у, крестом отметим тени падших на ветру-у-у-у*. — ИККИНГ, ЧЁРТ ТЕБЯ ДЕРИ, МЫ ИДЁМ ЗА ТОБОЙ! — орёт в коммуникатор Мерида. — Тени падших на ветр-у-у-у… Забудь о них, забудь о них… — мило вздыхает, улыбается, опять перезаряжает Рельсу, — На ветру.       Снова шквал громких выстрелов. «Шестерёнки» слышат их достаточно чётко. Рельса достаточно шумная для оружия. — Как он ещё, блядь, не оглох? — недоумевает Юджин, достаёт с заднего сидения снайперскую винтовку. — Это Иккинг, — лишь отвечает Мерида, — Надо как можно скорее добраться до Элвина. Иккинг явно идёт к нему. — Думаешь успеем? — спрашивает Джек. — Попытаемся, — выразительно говорит Мерида.       Элвин уже пугается. Никто из его приспешников даже не ранил этого жалкого подростка. — У вас что, руки из жопы?! У вас пушки с умными пулями! — орёт он в рупор. — Криворуких умные пули не исправят, — задумчиво говорит Иккинг. Он поглядывает в камеру на лестнице по пути в обитель Элвина. У Элвина везде стоят камеры, — А твоих пидарасов и подавно, — и мило улыбается. — Спасибо за комплимент. — Не за что. Я же джентельмен, — почтенно наклоняется Иккинг, но немного, — Может ты выйдешь, или мне выломать дверь? — Заходи, я тебя пристрелю. — Буду рад встрече, Элвин. Скажи мне, а правда, что ты иголок боишься? Типо любые или как? — Да пошёл ты! — Я же узнаю. Я приставучий в этом плане. У меня для тебя есть небольшой подарочек. И я его тебе подарю, я же в гости пришёл как никак. Только вот меня встречают как-то не очень. — ТЫ ВОРВАЛСЯ КО МНЕ, ИДИОТ! — Вы мне сами ворота открыли, — мило смеётся Иккинг, но видно, что он переигрывает. Следом на месте улыбки появляется натянутый злобный оскал. Вдоль левого глаза запульсировала небольшая вена, — А вот если ты мне не откроешь, то я реально ворвусь к тебе, Элвин.       Мерида с Джеком стараются быстро пробежать крепость, но она оказывается целым лабиринтом. — Такими темпами мы ни хера не успеем. — А что ты тогда, блядь, предлагаешь, умник? — бесится Мерида. — На Иккинге нет трекера? — Он же не ходит с нами на рейды, откуда он у него? — Хуёво дело, — мотает головой Джек, — Придётся самим, похоже. — Слышишь я взвёл куро-о-о-о-к, — слегка пританцовывает и певуче растягивает слова Иккинг. Похоже он уже сам пытается успокоить себя, понимает, что пора бы уже прекращать это всё, — Один шаг — один твой поро-о-о-о-к, хладнокровен ведь не вижу врага-а-а-а, тук-тук, я уже у порога-а-а-а**. — Так ты ещё и певец, — усмехается Элвин. — Благодаря тебе недоучился, увы, — вздыхает Иккинг, — Ты разбомбил мою музыкалку. — Ой, прости, я не хотел. — Извиняться будешь за каждую изнасилованную тобой девочку, ублюдок. Своей кровью, — чеканит Иккинг. Всё ещё не стабилен. Элвин ему не отвечает. — Иккинг!.. Иккинг, блядь, ответь мне!.. — восклицает в коммуникатор Джек. Иккинг слышит его голос не из коммуникатора, но где-то в стороне. Фрост явно близко. — Пошёл. Вон. — с расстановкой говорит Иккинг, смотрит в сторону; всё-таки замечает белую и рыжую макушки около лестницы, по которой он сам поднимается уже минут двадцать. — Брат, мы всё понимаем, правда, но остановись, пожалуйста!.. — ДА НИ ХУЯ ВЫ НЕ ПОНИМАЕТЕ! — заорал Иккинг что есть мочи и навёл Рельсу в сторону своих же друзей, предупредительно шмаляет по ступенькам. Длинные гвозди застревают в камнях будто стрелы, — Только попробуйте подойти! — А мы попробуем, — тихо бормочет Джек. Он видит, как Иккинг издалека смотрит на него выпученными красными глазами. Оружейник громко перезаряжает Рельсу, опять звон в ушах, будто отзвук набата… — Не смей, — лишь губами говорит Иккинг и переходит на бег. Он намерен убить Элвина во что бы то ни стало.       Астрид не может усидеть на месте, она хочет вскочить на машину, но её останавливает такая же раненая Хедер. — Куда ты, чёрт возьми, собралась?! Справятся они, и ехать ты будешь долго! — Иккинг там, понимаешь?! — не унимается Астрид, — Он же… Погибнет!.. Или… Уже… — Не помер он, — твёрдо заявляет Рэй, покуривая сигарету, — Это точно. Мне бы уже Джек сказал. Они за ним гоняются, наверное. — Я его!.. — бесится Астрид, трясёт кулаками.       Как только Иккинг вламывается к Элвину, тот пытается огреть его трубой, но щит благо срабатывает и парень более менее остаётся цел, хотя теперь не может встать; защита ломается окончательно. Иккинг катается по полу из стороны в сторону, пока Элвин сверху замахивается ржавым подобием дубинки. — Урою! — вопит мужчина, Иккинг молчит, пытается сконцентрироваться. Достаёт из кармана штанов какой-то странный пистолет с длинной толстой иглой, пшикает из него Изгою в глаза, пока он замахивался. Завопил теперь от боли, пытается смыть со своих глаз какую-то яркую жёлтую жидкость, — Какого хуя?! — Эмульсия, — холодно говорит Иккинг, наконец встаёт, — Твоё варево, между прочим. Ты же ей девочкам мозги отравлял. — Ты… — грозится Элвин, он вслепую принимается гоняться по небольшому помещению, сшибает своим огромным телом шкаф, какие-то коробки, а Иккинг отпрыгивает от него, лыбится. Вертит в руках интересное оружие. — А для чего игла такая большая? Ты же их боишься до усрачки, — ёрничает Иккинг, — А, ты же не для себя, точно-о-о… А хочешь попробовать, а, Элвин? Я умею делать уколы! — Иди сюда, мелкий говнюк! — Ой-ой-ой, давай не будем, дядь, не круто вообще, — усмехается Иккинг, следом как-то странно встаёт, будто готовится пнуть что-то, — Остынь.       Иккинг протезом левой ноги с силой пинает мужчину куда-то в стену, выхватывает валяющуюся рядом Рельсу и шмаляет ей по плечам мужчины. Длинные гвозди пронзают их насквозь, приковывают к стене. — Ты меня этим не остановишь. — Да ну? — Иккинг стреляет ещё пару раз, мужчина приглушённо рычит от боли, — Не переживай, скоро пройдёт. Ты знаешь про лоботомию? — Элвин молчит, — Просто как я понял, ты этот пистолет с иглой для этой хрени придумал, но до конца не понял сути процедуры… — Если ты о тех девчонках из бараков… — Ты их накачал эмульсией. И выебал. Как грязных шлюх, — чеканит Иккинг, злость опять вскипела в его крови, ноздри напрягаются, — Им всем по десять… — Я люблю молодую кровь, — усмехается Элвин, — Зато какие послушные! — Четыре сотни!.. — надрывно орёт Иккинг, пистолет в протезе дрожит, — Четыре, мать его, сотни погубленных душ! — Они сами виноваты. Нечего мотаться по Пустоши.       Иккинг трясётся всем телом, сдерживает в себе агрессию. Она готова разорвать его тело на сотни кусочков. — Хочешь узнать, что такое лоботомия на практике, Элвин? — шумно дышит носом Иккинг, перекладывает пистолет с иглой из протеза в живую левую руку, — Кстати, иголка-то подходит. Тебе очень не повезло, что я прежде всего учёный, а не оружейник. — Ничего у тебя не получится, — басит Элвин с улыбкой. — Всё у меня получится. Я отомщу за каждую из них… И за свою девочку в том числе, — тихо говорит Иккинг. — Ты о той блондинке? Ой, хороша. Жаль не вышло ничего. Но она была бы моей любимицей. Бой-баб я люблю. Поверь, ей бы со мной было хорошо. — ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ?!       Иккинг протыкает иглой уголок правого глаза Элвина, мужчина вопит что есть мочи, пытается вырваться из стены. Игла глубоко входит куда-то в нутро, Иккинг сильнее давит на пистолет. — У… Бью… — хрипит Изгой, тянется трясущейся рукой к Иккингу. — Наслаждайся жизнью калеки, тварь, — Иккинг сжимает ладонь протеза в кулак и с силой бьёт в пистолет, будто молотком вбивает гвоздь в стену, — Будешь страдать за каждую жизнь, которую ты и твои ублюдки сгубили.       На всю крепость раздаются вопли, но они быстро стихают. Джек и Мерида вбегают в помещение и наводят дуло в спину Иккингу, что стоял перед ополоумевшим Изгоем, прибитом к стене гвоздями. — Какого?.. — недоумевает Джек, опускает свой приклад. — ГЫЫЫЫУУУ! — Элвин накренил голову, улыбался кривой улыбкой, глаза у него перекошены, смотрят в разные стороны.       Иккинг всё молчит. В руке — тот самый странный пистолет, но он следом звонко падает на пол. — Ты… — тихо говорит Мерида, хочет коснуться плеча Иккинга ладошкой. — Не трогай меня, — заявляет он не глядя. — Псих. Он психа сделал ещё большим психом! — восклицает Джек, прикладывает ко лбу свободную руку. — Он теперь никому не навредит, — мрачно говорит Иккинг, поднимает плечи и тут же опускает их, тяжело вздыхает, — Две тысячи двести сорок девять убитых человек. Из них четыреста девять — юные девочки… — Иккинг... — Я видел их тела. Я видел все эти чёртовы кассеты с их муками, — лепечет он, смотрит на свои кровавые руки, губы дрожат, — Выворачивали наизнанку, нанизывали на копья как вымпелы, ломали руки и ноги, вырывали волосы… — Иккинг, брат... — ЖИВОТНОЕ! — вопит Иккинг, хочет наброситься на Элвина вновь, но Джек не находит ничего лучше, чем просто ударить Иккинга прикладом по голове. Оружейник отключается почти мгновенно, шумно падает перед ногами Элвина.       Наступает тишина. Джек вздыхает, фотографирует Элвина на коммуникатор. — Пусть все знают, — тихо говорит он, отправляет фото на разные каналы связи, — Мерида, милая, понесли его?..       Астрид получает сообщение на коммуникатор, от Джека. — Едем с Иккингом. Живой, не переживай. Лучше вот на что глянь, — Джек присылает фото Элвина.       Девушка минут пять смотрела на изображение, в шоке замерла в сидячем положении, с приложенной ко лбу ладошкой. — Это Иккинг его так? — пишет она. — Да. Лоботомия, как я понял. Иккинг же спец в нейрохирургии. — Он может говорить? — Я его вырубил. Совсем распоясался. Астрид, он весь в крови, блядь, это ебан. Столько трупов в одном месте я ещё никогда не видел, клянусь тебе. — Через сколько приедете? — Минут через сорок.       Все уже прознали, что гнездо Изгоев разворошил какой-то безумец, у которого из боеприпасов были шурупы да гвозди. — Иккинг, йо-ё-ё-ё-баный стыд, чувак, ты вообще сумасшедший, — говорит уже очнувшемуся с адской головной болью Иккингу Баглз, он связался с другом по коммуникатору, — Я всё конечно понимаю, но твой поступок… Противоречивый. — Как бы ты себя повёл, узнав, что твою подругу собирались трахнуть тысячи Изгоев, а потом сделать из неё половую тряпку? — задаёт вопрос Иккинг. — Э-э-э-э, у меня нет подруг… И не было… — А если бы твоей старшей сестре вывернули матку наружу? — тишина в ответ, — И я нашёл ту девочку, что пропала года два назад, помнишь, женщина просила найти?.. Я нашёл её могилку и кулончик… Я потом передам тебе, а ты ей. — Хорошо… Эх, Иккинг, братанчик… — явно крушится Баглз, следом отключается.       Астрид встречала машину молча, как и все на базе. Из машины неспеша вылезает виновник всех действий, и правда весь в крови, благо не своей, но выглядело это жутко. Красные глаза мутно смотрели по сторонам, но когда находят нужного человека, кажется, даже несколько слезятся. Иккинг тяжело ступает по земле, проходит мимо друзей и соратников, идёт навстречу той, ради которой пошёл на вендетту. Она смотрит на него грустно, но серьёзно. — Нам надо поговорить, — тихо говорит она, приобнимая своё тело ручками. Он слабо кивает ей.       Иккинг шумно присаживается на кровать в комнатушке Астрид, прикладывает ладони к голове. Астрид шумно закрывает дверь, садится рядом с парнем. — Зачем, Иккинг? — шепчет она, смотрит в стену. — Не знаю, — признаётся он. — Как это ты не знаешь, чёрт возьми?! — шипит она. — Ярость, Астрид. Она ослепила меня, понимаешь? — смотрит он на подругу. Взгляд грустный, тяжёлый, уставший, — Я просто не мог иначе… Мне надо было выплеснуть гнев. — И убил кучу людей, — твёрдо говорит она, смотрит на его болезненные кровавые глаза, её глаза невольно от этого заслезились, заболели. — Они заслужили. Все… Астрид, они чуть не убили тебя, — он чуть сгорбился, — Я слушал их кассеты, они хотели такое с тобой сделать, что творили с другими девочками… — он мотает головой, шмыгает носом; он хочет заплакать, — Я так испугался. Я был так напуган, что тебя могли не спасти, что ты бы страдала… А потом во мне вдруг что-то переклинило и я стал сам не свой… И поехал на штурм…       С минуту молчат. — Астрид, ты для меня самый близкий человек. Роднее тебя у меня никого не осталось, — Иккинг кусает дрожащие губы, — Я не мог иначе. Я — викинг. Вендетта — закон для меня. Ты чуть не погибла, и я пошёл мстить. — Ты сам чуть не погиб, дурак!.. — восклицает она, ладонью толкает его в грудь, начинает тихонько хныкать, — Хотел оставить меня одну?! — Не умер бы… — вздыхает он, смотрит немигающим взглядом на Астрид. — А мог! А что если бы умер?! Мне что делать тогда было бы?! — Не умер и не умру, — с расстановкой говорит Иккинг чётко, серьёзно смотрит на неё, чуть наклоняется, следом тихо-тихо шепчет, — Пока ты жива, буду жив я, — берёт в свою живую руку ладошку Астрид, — Никак иначе, Астрид.       Астрид вздрагивает, слёзы полились по её щекам нескончаемыми потоками. Из-за того, что она попала в капкан, человек, к которому она привязалась, чуть не погиб, мстя за её раны… Он ведь убил столько людей!.. Ради неё… Она злится, опять бьёт его, но следом крепко обнимает, да и всё равно, что его одежда в крови. Сжимает в руках его запачканную рубашку, плачет, но бесшумно. Он гладит её по голове и по спинке, кажется, даже целует её в макушку. — Я никому не позволю причинять тебе боль, — говорит Иккинг, — Я всегда буду на твоей стороне, даже если ты меня отвергнешь… Даже если я умру, Астрид.       Джек за окном возился с машиной, немного поглядывал на парочку в комнатушке, грустно вздыхал. Вдруг замечает, как Астрид приподнимает голову, кладёт свои ладошки Иккингу на лицо, и, видимо, тихонько целует, с трепетом, нежно, а он ей отвечает, осторожно, с опаской. Не умеют целоваться, наверное, что поделать…       Иккинг ложится на кровать, а Астрид — рядышком с ним. Он обнимает её со спины, чуть прижимает к себе. Джек щурится, ближе подходит к окну, дабы убедиться, что в этом нет никакой подоплёки. — Поспать решили что ли? — тихо бормочет он. — Вполне возможно, — отвечает ему Мерида, неожиданно подошедшая к нему, — Им можно. — Эх, искупался бы хоть, — вздыхает Фрост.       Но потом вечером Иккинг всё-таки искупается. А ещё немножко пошумит с Астрид, но это, как говорится, уже совсем другая история.       Но факт остаётся фактом: ради любимого человека тихий и спокойный оружейник пошёл и уничтожил изнутри целую бандитскую организацию… А главаря и вовсе сделал калекой, обрёк на дальнейшее бессмысленное существование.       А всё из-за того, что они все покусились на святое для него… Это ли не истинная любовь?