***
… На планете Монблан за последние три фосфорные эпохи появилось достаточно много людей с большими родословными. Род юной Астрид начинается от бога войны Катурикса, чьим священным делом является помощь обычным смертным в боях с демонами, выползающими из бездны в самой глубине планеты под названием Лаватре. Да, сколько существует планета, она всегда была снедаема демонами Порчи, приспешниками богини смерти Эрекуры… О противостоянии Эрекуры и главных богов пантеона Монблана много сказано, много и забыто. Основная причина раздора, по мнению монбланцев, гласит: низвержение возлюбленного Эрекуры за провинность перед богиней-прародительницей Анкастой. Молодой полубог Леро убил священное животное последней — сову-сипуху Деус Латис. То ли случайно, то ли нарочно. Священная птица умела предсказывать судьбу… Многие монбланцы в далёком прошлом являются наследниками богов, и потому все считают себя знатными, авторитетными и уважаемыми господами общества. Род Астрид заметно преуспел при правлении президента Борво, их дальнего родственника по божественному колену. Предком Борво считается Нейт — старший брат Катурикса, бравший иногда на себя часть обязанностей более знаменитого младшего брата. Астрид было шесть, когда в её семью пришла Хедер, новоиспечённая сводная старшая сестра. Девушке пришлось бежать из разрушенного демонами города-крепости Миаха — последнего оплота человечества на северном полушарии Монблана… Семья Астрид не могла позволить себе отказать ещё одной родственнице по божественному предку. Дальним предком Хедер является, если верить её словам, бог ремесла Лабрейд, который приходился богу войны Катуриксу двоюродным братом по матери. Девочки быстро сдружились, полюбили друг дружку как сёстры; будто их просто разлучили в детстве. Вместе пошли в школу, вместе записались в лагерь добровольцев, чтобы воевать с демонами на окраинах Крома Круаха, их города-крепости. Но затем что-то пошло не так. Отношения натянулись: Хедер преподаватели хвалили больше, на конкурсы и экспедиции брали только её… Хотя результаты Астрид показывала временами даже лучше, чем у старшей сестры. Хедер — первая из ныне живущих девушек божественного происхождения, сумевшая в восемнадцать лет стать Верховной копейщицей клана Кайлех. Гений-самоучка, не иначе. Все лавры достались ей, и ей одной. Папа стал больше уделять времени Хедер и давать ей много денег на личные расходы, бабушки и дедушки тоже ищут внимания старшей внучки больше, чем от младшей. Одна мама на стороне Астрид: не покидает её и жалеет. Над наследницей Катурикса нависла большая угроза. Хедер ведь прославляет своего бога, Лабрейда, ему поёт дифирамбы, ему отдаёт свои жертвы и ему молится ночами. Астрид всё дальше отдаляется от сестры, понимая, что им больше не о чем разговаривать. Весь мир словно сговорился. Нужно срочно выходить из этой тени, иначе будет только хуже. Сколько уже было таких случаев по всему Монблану, когда младших детей, не показавших результатов в соответствии с их божественной установкой, просто выгоняли из домов с огромным позором и заставляли умирать в голоде и холоде где-то в лесах… Либо их убивали демоны за стенами крепости… В одну злополучную ночь Астрид решила сбежать из дома, уйти из крепости и искать лучшей жизни где-то вне этих свинцовых стен Крома Круаха. Она была уверена, что справится с опасностями: мечом и топором владеет, трав целительных и таблеток она набрала впрок, как и воды, одежду надела по погоде; любезно забрала лёгкую броню для тренировок у Хедер, ей ведь выдали тяжёлые: по статусу положено. Но всё пошло не по плану, когда девушку на выходе из дома встретил её хороший школьный друг по имени Джек. Наследник бога снов Рео, юноша всегда казался окружающим сомнамбулой. Никогда не поймёшь: во сне ли он разговаривает, или же он не спит и обращается напрямую к тебе. Вот и сейчас, встретив Джека, Астрид не знает, что сказать и как реагировать. — Джек? Ты что тут делаешь вообще? — Прогуливаться по ночному городу очень полезно для здоровья, папа говорил. — Понятно, ты спишь, — заключает девушка, закатив глаза. — Отведи меня к другу, он живёт в храме Икауны. — Это где?.. Впервые слышу. — Это недалеко. Северные ворота города, там ещё яблоневый сад есть! — Я в той стороне вообще ни разу не была… — Тогда иди за мной. Друг у меня гостеприимный, тебе понравится. Джек шёл чуть пошатываясь, но в целом уверенно. Глаза у него полуприкрыты, но видят зорко даже в самой чёрной ночи. Астрид не поспевала за школьным товарищем, то и дело останавливалась и пыталась отдышаться. Ночи на Монблане длинные; уже четвёртый час идёт. Ночное светило Артио окрашивает чёрную землю Монблана магической серебряной пыльцой… Наконец показался яблоневый сад, но не совсем обычный. Дело в том, что около храма Икауны, куда друзья направляются, растут священные деревья другого божества — Клонта, покровителя земледельцев. И на деревьях этих растут золотые яблоки, которыми питаются легендарные лошади Монблана, скакуны верховных богов: Сенуна, Сирона, Вербея и Алус. Сейчас они скачут по небесным пастбищам Монблана, но они обязательно спустятся в Кром Круах, чтобы покушать… Правда ближе к осени. Яблоки ещё не совсем созрели, да и не так отблёскивают золотом. Джек вдруг остановился около тропинки, ведущей в храм. Сильно потёр глаза и проморгался, зыркнул на Астрид… И сильно удивился. Не ожидал, что его проводит домой именно школьная подруга. А их у юноши предостаточно, и не мудрено: дальний отпрыск Рео, как и все в его роду, очень красивы внешне. Хоть и страдают сомнамбулизмом… — Ой, Астрид… Может тебя домой проводить? Неловко вышло как-то… — Я не вернусь домой. — Как это? — Ну, пока что. Надоело, — пожимает плечами Астрид. — А, смена обстановки… Да, понимаю. Ну, тогда прошу за мной. Была тут? — Джек указывает пальцем на огромное деревянное здание на горе, украшенное виноградной лозой и огромными синими проводами. — Нет, впервые вижу вообще. — Это храм Икауны… Слышала про такую? — Знаю только новых богов. — Ой, понял… Икауна — жена Тараниса, древнего бога грома. А она сама богиня драконов. — А ты тут как оказался? — Моя семья сюда переехала… Поближе к цивилизации, — улыбается Джек, следом зевая, — Тут ещё Мерида живёт. — А, наследница Мироблео… Помню. — Я поговорю с кем-нибудь, тебе дадут местечко. Раз сбежала… Как только Астрид заходит с Джеком внутрь храма, мимо них тут же пролетает стайка разноцветных дракончиков. На огромных балконах второго этажа, за дубовыми столами, сидят и дети, и взрослые; играют в уно, дурака или монополию; кто-то смотрит в наушниках сериал или читает книгу. На первом же этаже огромное пространство занято одними драконами. «Пойду найду кого-нибудь… Если не спят, конечно. — бурчит Джек. — А ты пока вот сюда сядь». Сомнамбула быстро скрывается за одной из огромных деревянных дверей. К девушке тут же подходят и подлетают драконы, они обнюхивают и лижут ей руки. Тут царит своя особая атмосфера… Астрид теперь поняла, почему родители запрещали ей идти в северный район города. Тут столько диковинок, способных отвлечь от насущного. Чего только стоит дракон, искрящийся молниями или жуткие жути, похожие по характеру на кошачьих. Да и храм (что внешне, что внутренне) обустроен добротно, с божественной архитектурной ноткой. Тут тепло и красиво, нет плохих запахов; драконы ухожены и ласковы. Есть кулеры с водой, автоматы с едой, много деревьев и кустарничков по углам. Это уже не храм, это что-то больше похожее на элитный гостевой дом, с контактным зоопарком впридачу. Джек возвращается не один, а с высоким и полноватым мужчиной, одетым в домашний халат. На вид ему можно дать лет пятьдесят, но если приглядеться, можно сказать, что ему даже сорок лет. Волосы рыжие, как огненные, такая же борода. Руки мощные, волосатые. Астрид тут же встаёт и предстаёт, как ей кажется, перед хозяином храма. — Кажется я знаю тебя, девочка… Астрид, да? — Да… Мы разве встречались с вами? — недоумевает девушка. — Нет, но наслышан… Так ты сбежала из дома? — На время. Мне нужно отдохнуть. — Так и быть, примем. — На сколько, Стоик? — интересуется Джек у мужчины. — Да хоть на месяцок, там видно будет, — зевает он, затем указывает пальцем, — У нас есть свободная комната в том коридоре, туда и поселим. — Хорошо… Одежда? — В прачечной. Кушать хочешь, Астрид? — Нет, не голодна… — Ну, тогда пойду дальше спать. До утра, ребятки. Стоик вальяжно движется к двери, из которой он вышел. Джек жестом руки просит Астрид пройти за ним. Они идут по длинному коридору, мимо большого окна во всю стену. В него видно беседку из кедра и чудный сапфировый прудик, блестящий серебром. «Я там сплю, чтобы не работать в саду, — шепчет Джек, — только тс-с-с, никому ни слова». Это была не просто комната, а полноценная маленькая квартирка с гостиной, спальней и санузлом. Сомнамбула провёл небольшую экскурсию по новому жилью беглянки и зачитал наизусть инструкцию по технике безопасности; никому не помешает услышать её. — Если будут вопросы, обращайся ко мне или к Иккингу. — Иккинг?.. Староста альфа-клана… — Да, да. — ухмыляется Джек, — Он здесь второй главный после Стоика. Сын же. — Понятно… Мне девочки пытались объяснить его род, но я так и не поняла ничего. — У Икауны был смертный сын Сайраэт, который смог запечатать врата Лаватре на три фосфорные эпохи. Как только он умер, магический барьер рассеялся, но взамен появились стальные врата… и огромное гнездо драконов. — То есть предок Иккинга… Сайраэт? — Не совсем, — улыбается Джек, — в этом и суть. У Сайраэта вообще нет потомков. Род Иккинга начинается от первого вождя-дракона того гнезда… которого Икауна потом сделала человеком. — Так вот почему он в альфа-клане, — размышляет вслух Астрид, чуть хмурится. — Именно. Просто древнее. Знатность у нас всех одинаковая. — А Лабрейд из новых или древних богов? — Лабрейд?.. По моему из новых, — пожимает плечами сомнамбула, — Иккинг специалист, можешь у него спросить потом. — Хорошо, я тогда… — Да, конечно. Отдыхай, Астрид! До утра теперь… Ближе к девяти утра она услышала красивую мелодию будильника во всём здании: нежная арфа оповещала о начале нового дня. Астрид быстро оделась и вышла в коридор, а затем и на первый этаж. Посреди кучи драконов стоял юноша в вязаном зелёном кардигане, надетом поверх белой майки-безрукавки и чудаковатых леопардовых домашних шорт. Драконы помельче настойчиво просили покушать, но парень показывал жесты и ждал исполнения команд. — Нет-нет, парни, никакой трески, пока не выстроитесь как положено. Что я показываю?.. Вот, отлично! А это что такое? Молодчины, спустя три месяца до вас дошло, спасибо!.. Нате. — Ты и тут драконов тренируешь, Иккинг? Парень обращает внимание на Астрид, стоящую неподалёку. Не сказать, что он сильно рад, как и огорчён, скорее… пребывает в шоке и сильном недоумении. В его обитель стало проникать всё больше представителей бета-клана лагеря добровольцев. Одна особенно любвеобильная жуткая жуть залезает на юношу и ложится ему на плечи; урчит как кошечка. — Вот так сюрприз, Астрид! Какими судьбами? — Иккинг наконец улыбается; выходит из круга драконов и движется навстречу знакомой. — Да так, отдохнуть решила. — Это правильно… Слышал Хедер совсем, — парень делает странный жест у головы. — В смысле? — Зазвездилась. — А, да. Есть такое, — соглашается Астрид нехотя, — поэтому и сбежала. — Не переживай, скоро её отправят обратно в Миах. — Думаешь?.. — Догадываюсь. Крепость похоже снова отбили, так что будут нужны сильные резервы. — Всегда поражалась твоей прозорливости. — Просто есть друзья в ополчении. Думаешь кому я драконов тренирую… — Да, тяжело тебе приходится. — Ты к нам надолго? — жуткая жуть на плечах медленно сползает на руки юноши. — Не знаю. Пока Хедер не свалит, наверное, — чуть усмехается девушка, невольно скрещивая руки на груди. — Ну, через месяц, может два… Мне написать весточку твоим родителям? — Зачем? — Отмазать, — пожимает плечами Иккинг, — якобы альфа-клан взял тебя в экспедицию за пределы Кром Круаха. — Так я же в бета-клане. — Мы берём ребят из всех кланов, — закатывает глаза он, — хочешь пришлю им ещё безделушку по почте, чтобы точно алиби было… — Ну, я тебя не просила, конечно… Но это очень мило с твоей стороны, — слабо улыбается Астрид. — Ты же спасла меня тогда в лесу, вот, возвращаю должок. Да, было время, когда тренировки в лагере добровольцев проходили в лесу за пределами Кром Круаха. На одной такой тренировке из ниоткуда приползли демоны, которые вгрызлись воюющему Иккингу в левую ногу… Астрид сумела отбить товарища от тварей Эрекуры; точнее сказать его часть. Юнец мог умереть мучительной смертью: гангрена распространилась по всему телу, травила сознание… Но наследник вождя-дракона Райхенау не привык сдаваться, и даже перед богопротивным лицом Эрекуры не сдался. Теперь юноша ходит с особым протезом, который служит ему и ногой, и щитом, и оружием. После возвращения в лагерь Иккинг занял позицию старосты альфа-клана. Взрослые посчитали, что мальчик заслужил этот пост хотя бы тем фактом, что не сбежал с поля боя. А мог бы, потому что многие считали его трусом. Храбрым, да, но трусом. Астрид же… Никак не поощрили. Вместо этого наградили Хедер, которая в тот день спасла не одного парня от лап демонов, а целых двадцать. «Ты взяла не количеством, а качеством, — попыталась тогда уверить младшую дочь родная мать, — Иккинг ведь мальчик хороший, да и род у него какой!» Иккинга всегда боялись, да и боятся до сих пор. Он приручил некоторых особенно диких драконов Монблана… Каждый член его семьи знает драконий язык, а драконы такие существа! Может быть парню дали позицию старосты из-за боязни, что всех причастных ночью заживо сгрызут жуткие жути или перемолят в своих пастях шёпоты смерти… Но Иккинг совсем не злой малый, даже и не думал о подобном. Просто делал свою работу. Но никому ведь не докажешь. Все амбициозные личности думают, что вокруг них всегда есть люди амбициознее них самих, поэтому первые пытаются выделиться ещё сильнее последних… Нескончаемый порочный круг амбиций. — Чем ты обычно занимаешься? Кроме лагеря. — Когда в саду работаю, когда драконов тренирую. Зависит от сезона. Папа со дня на день собирается в экспедицию, поэтому занимаюсь логистикой. — И часто он в них?.. — Раз в полгода. Активность демонов как раз упала, можно пешком идти хоть до Карнео. — Тебя как раз полгода не было, ты с ним был? — Угу… Я кстати сувениры привёз, спасибо, что напомнила! — Иккинг кладёт жуткую жуть на ближайший диван и скрывается в одном из многочисленных коридоров храма Икауны. Через три минуты парень преподносит школьной подруге янтарный камень с большой чёрной снежинкой внутри. — Ого!.. — Крона Огмеуса… Жрец храма подарил. — Вы всё-таки нашли тот храм, — сильно удивляется Астрид, всё вертя камешек в ладони. — Ну так я же упрямый баран, — смеётся Иккинг, — сказал, что надо на юго-запад идти от Элатха, значит идём… Да и Беззубик подсобил, — ночная фурия покивала, будто поняла его. — Я тоже просилась, но… Ты знаешь. — Астрид, всегда найдутся люди лучше нас с тобой. Не надо убиваться из-за этого. Твоя семья не из… маргинальных. — Было бы лучше, если бы она вообще не приходила к нам, — хмурится Астрид, затем тяжело вздыхая, — Лабрейд вообще как-то связан с Катуриксом?.. — Нет. — Нет?! — Ты не знала? — Иккинг невольно усмехается, вскидывает левой бровью, — Что ж, теперь знаешь. — Но как?.. Хедер наврала?.. — В новом своде Аэнлора они двоюродные братья, а вот в старом… Ну, там вообще нет Лабрейда. Я доверяю старью, Астрид. — В Миахе, наверное, верят в новых богов… — Я тебе больше скажу, Астрид, там ни в кого не верят. Поверь мне, я знаю. У меня мама оттуда… Боги не будут защищать город, в котором никто не верует в их мощь. — Твоя мама… Она разве не божественного происхождения? — Нет, земного. Многие миахцы произошли от людей-переселенцев с Земли… Но знатность рода всегда учитывают по отцовской линии. По материнской я вообще инопланетянин получаюсь так-то, — хихикает Иккинг, — поэтому, наверное, я такой худосочный. — Сестра-самозванка… Стыд и позор. — Она сводная, в этом ничего страшного нет. Хедер просто… вытянула счастливый билет. Будь она в моей семье приёмной дочерью, мы бы её изжили просто. — Потому что не владеет драконьим языком? — Да. И брюнетка. В моём роду либо все блондины, либо все рыжие. — Ты вообще шатен, — хрюкает со смеху Астрид. — У меня шатенизм с рыжиной, не надо мне тут, — поднимает указательный палец Иккинг, но всё равно улыбается, — я подхожу под стандарт негласной красоты семьи… Да и ты тоже кстати. — Прости? — Если бы ты была сводной дочерью моего семейства, ты бы хорошо вписалась, Астрид. Даже без драконьего языка… Ай, больно вообще-то! — По тонкому льду ходишь, Иккинг, — с улыбкой угрожает ему девушка, — Осторожней в выражениях. — Хорошо, я вас услышал, миледи…***
Незаметно пролетело три месяца. Астрид всё ещё в храме Икауны, хотя Хедер ушла в Миах через неделю после исчезновения младшей сестры. Среди драконов, друзей из лагеря да Иккинга наследнице Катурикса очень хорошо живётся. И дружеское общение с приручителем драконов достаточно быстро переросло в лёгкую влюблённость. Вместе тренируют драконов, вместе собирают урожай яблок в саду… Даже стали жить вместе в одной комнате. Сейчас Стоик не против, хотя по началу был ужасно недоволен и раздосадован. Ситуацию спасла недавно вернувшаяся из похода Валка, которая уговорила мужа дать сыну немножко свободы в проявлении чувств. Такой нежный возраст, шестнадцать лет… Пусть хотя бы попробует, а там видно будет. Родители пишут Астрид письма одного и того же содержания каждые три дня: «Любимая дочь, вернись, мы больше так не будем. Хедер уехала и больше не вернётся, она написала нам письмо. Прости, что не замечали твоей досады, мы глубоко сожалеем о том, что повели себя как последние твари Эрекуры». Именно так, почти канцелярским языком. Так только катурианцы пишут своим детям. — Может вернёшься?.. Они же переживают. — Так я не в лесу, не молюсь колесу, — в рифму говорит Астрид, разрывая кусок гербовой бумаги на много мелких кусочков и кидая их в горящий огонь камина. — И всё равно далеко от них. — Пять часов ходьбы, подумаешь. — Ты ещё не остыла, — грустно заключает Иккинг, слегка обнимая девушку за талию. — Конечно. Я была для них пустым местом целых пять лет. «Хедер то, Хедер сё». Астрид зато ни то, ни сё. А потом Хедер неожиданно вернётся и снова я буду в её тени! — Ты никогда больше не будешь в тени, — серьёзно заявляет он, — если всё будет удачно, мы пойдём с тобой в экспедицию и найдём какой-нибудь очень ценный артефакт… Который переплюнет всю карьеру Хедер. — Это какой же кусок фигни нам найти надо, Иккинг? — она отрицательно мотает головой и смеётся. — Например… священное копьё Катурикса. — Такое есть? — Аж три, — парень красиво выделяет интонацией числительное, — одно должно быть недалеко от Элькмара. — Пф, ближний свет, — закатывает глаза Астрид, но Иккинг лишь плотнее прижимает девушку к себе. — Зато сколько приключений! Маму возьмём… Ну чего ты, будет круто! Улыбнись хоть немного… Ради меня. — Только ради тебя, — слабая улыбка проявилась на лице, затем последовал небольшой, но полный нежности поцелуй в правую щёку, и губы тут же расплылись в улыбку пошире. Астрид кажется, что она вышла из тени как-то не так, как предлагала ей богиня фортуны Бранвен. Решение проблемы должно было произойти в закономерной схватке насмерть. Сестра против сестры, Катурикс против Лабрейда… Но всё решил побег. Что младшая сестра покинула родной дом, что старшая сестра удалилась из приюта, чтобы вернуться домой и отвоевать его до последнего клочка пригодной для жизни земли. Иккинг слышал от друзей в ополчении, что Хедер вроде как умерла в первый же день схватки с демонами Эрекуры, около самых ворот Миаха. Умерла в бою, как подобает воину. Может быть она и была связана с Катуриксом в конце концов… Парень хочет уговорить возлюбленную смиловаться над родителями и над почившей сводной сестрой. Семья должна быть дороже гордости. Если родные одумались — уже хорошо. А они одумались и действительно раскаиваются перед родной кровинкой. Уж во время экспедиции Иккинг проведёт хорошую работу с Астрид. Как по части исследователя, так и по части возлюбленного очень красивой девицы из знатного рода.