***
— Мне кажется, что Супер-Эго Икка может выглядеть как какой-нибудь профессор. В очках, с книжкой. В халате. — Идеал учёного, ясно. Я вот чётко вижу, что Ид у него чел из какого-нибудь Гачимучи. Качок в портупее, с хлыстом. Блеск! — Фу, Сморкала! — Опять ты со своими метросексуальными фантазиями… Тебе не надоело? — Имею право и нет, не надоело!.. Нам же надо что-то вбить в машину! Проверить, сработает симуляция вообще или нет. — Ну не в крайности же впадать… — Зато проверим мощность! Дайте хоть здесь пофантазировать! — Ладно, делай что хочешь, всё равно это путешествие максимум на полчаса… — Осталось Эго… Астрид, есть идеи? — Да вот думаю… Как насчёт оставить его как в обычной раскладке? — Я хотел бы увидеть ебанутенькое Эго. — Ты уже сделал Бессознательное таким… — Не надо мне тут! Он будет очень даже умным. Просто внешне отличаться. — И что же входит, прости меня, в ебанутость Эго? — Пусть он будет переодеваться в женские наряды и… — Сморкала, как ты смеешь издеваться над Икком?! После всего, что он пережил?! — Ай! Астрид, харе!.. Ай-ай-ай, больно, блять, больно! — Зато бесплатно! Эго будет нормальным, ясно? Ид оставляем за тобой чисто потому, что я хочу посмотреть на этот бред и потом дать тебе леща. Может так мозги вправлю получше. — Вы успокоились?.. Я вбил стандартные данные в машину. — Запускай, бро… Уф, больно… — Биологический материал забыли положить… Рыбьеног, он у тебя? — Да-да, вот. — Что же… Ни пуха ни пера нам.***
«Конвертер сознания» пока что находится в стадии апробации. Его создателями являются магистранты Академии Психонавтов — Хельга Шпендлер и Ремус Кийст, — с которыми четверо друзей подружились после окончания расследования дела близнецов. Особенно задумка с машиной пришлась по душе Сморкале, которому вечно не хватает вдохновения для написания новых рассказов в художественный сборник академии. Талант юноши был высоко оценён преподавателями. Такого фантазёра они давно не видели… И вот его грёзы через секунду-другую оживут в виртуальной реальности! Хельга и Ремус заранее всё объяснили психонавтам: как управляться с очками и приборами, как передвигаться в свободной зоне. Так как машина находится в фазе активной проверки, то пространство псевдо-представителей рассудка носителя биологического материала будет небольшим; то есть ограничиваться комнатой метражом максимум в сорок метров. Упор делается прежде всего на передачу заданных параметров и их сочетании со стандартом гена носителя. Хельга и Ремус были задействованы в судебной медкомиссии Иккинга (по их же просьбе), поэтому попросили юношу ещё раз поспособствовать развитию науки. В этот раз пришлось пожертвовать лишь клоком волос чёлки, а не целым сознанием. Когда всё оборудование было подключено, сеанс начался. Трое друзей сразу же оказываются перед серой бункерной дверью с маленькой мигающей лампочкой. Переглянулись… Сморкала сильно стучит кулаком. Звук глухой, будто стучишь по коробке. Через пару секунд дверь противно скрипит и открывается сама собой, пропуская психонавтов вперёд. Яркий белый свет, тихое жужжание ламп на потолке. Лаборантские столы, колбы, амперметры, вытяжные шкафы с перчатками. Рыбьеног широко улыбается, констатируя про себя: обитель Супер-Эго. Пространство небольшое, заставлено очень плотно, поэтому приходится идти аккуратно, бочком. Где-то в углу, сливаясь с серой стеной, показывается дверь… со странным замком. Так как первым к этому таинственному порталу через стены прошёл Сморкала, то ему и приходится потрогать его. Откуда-то сверху слышится знакомый голос: «Эта дверь закрыта на пароль. Отгадайте загадку: чего в коробку не спрятать и не запереть?» Сморкала напряжённо думает и чешет затылок. Рыбьеног улыбается, точно зная ответ, но молчит, будто не желая рушить эту идиллию. Как он мечтал в детстве: лаборатория, загадки… «Свет. Нельзя запереть свет», — отвечает Астрид уверенно. «Правильно, можете пройти», — будто мурлычет голос с потолка. Замок с двери буквально взрывается и падает на пол перед астронавтами; невольно прикрикнули от испуга, но затем посмеялись. Учёные иногда такие приколисты… За очередной мощной дверью появляется другая картинка: тёмная дубовая мебель, небольшой диванчик, коврик из медведя и… буквально светящийся как лампа человек, сидящий в кожаном кресле; он одет в коричневую меховую накидку поверх точно голого торса и плотные серые джинсы. Если сильно-сильно прищуриться, то можно заметить, что волосы у него тёмные, уложены как у Иккинга, правда самого лица не видно. — Привет! — радостно восклицает незнакомец, тут же вскакивая. Свет, исходящий от него, усиливается на пару мгновений, но затем затухает; хоть и не до конца, — Я Люц, а вы?.. — Это Рыбьеног, это Астрид, а я Сморкала, — представляет себя и друзей ведущий группы, — Приятно познакомиться, Люц… Ты Супер-Эго? — Астрид… — тихо шепчет Люц, будто в неверии, но точно с улыбкой; затем говорит громче, — Нет, я Эго. Простите за это, — юноша показывает на себя руками, — фаза люминесценции… Присаживайтесь, я сейчас позову братьев! И шустро скрывается где-то… во мраке. Люц резко погас. И в этой бесконечной тьме есть только эта небольшая освещённая точка. Стол, диван, кресло, ковёр. Сверху мигает что-то вроде белого пятна. «Он твоё имя повторил, слышала?» — шепчет Сморкала, обращаясь к Астрид. Девушка кивает. Ну мало ли, имя понравилось. Ещё бы не понравилось… Люц снова возник, и за ним в пятно выходит Иккинг в медицинском халате. Также виден чёрный воротничок и вязаная красная кофта с зимним принтом. Супер-Эго поправляет очки: квадратные, с золотой оправой и стеклянными линзами. Бессознательного, к несчастью для Сморкалы, пока что не видно. — Вот один из моих братьев, — указывает руками на брата Люц и тут же садится в ещё одно кресло, возникшее буквально из ниоткуда. Рыбьеног спешит пожать руку коллеге-учёному, и тот с блаженным лицом кивает. — Приятно познакомиться, меня зовут Саенс, — тихо говорит Супер-Эго, далее протягивая руку Сморкале и потом Астрид. — Люц сказал мне о вас… Зачем пришли? — Да так, машину проверяем, — улыбается Йоргенсон, пытаясь разглядеть в темноте хоть какой-нибудь намёк на появление Ида. — М, ради науки… Это дельно. — Ты бы погромче говорил, — напоминает Люц. — Я не привык жить в диапазоне шестидесяти децибел, — чуть хмыкает Саенс, — простите, если вам меня плохо слышно. — Он любит тишину, — поясняет Эго, приглашая жестом гостей сесть на диван, — может вам чаю? — Просто водички, — просит Рыбьеног; Люц снова скрывается во мраке; Ингерман обращается к Саенсу, — Мы видели твою лабораторию… Какими исследованиями ты занимаешься? — Разными. — коротко отвечает юноша, чуть прищурившись. — Ищешь новый химический элемент? — предполагает Сморкала, скрестив ногу на ногу. — Нет. В основном делаю препараты. — Ты явно не любишь говорить, — отмечает Астрид. Саенс кивает на это с милой улыбкой. — И тратить лишние ресурсы, — добавляет он. Люц снова заходит в пятно, в руках у него поднос с бокалами воды. — Родниковая, сладкая, — поясняет Эго и тут же обращается к брату, — Сай, да где же он? — Не видел. — Странно. Как кто входит он первым встречает… — Ид? — глаза Сморкалы загорелись. Он только его появления и ждёт. — Ну да, не Сайленс же, — гогочет Люц, и психонавты невольно дрогнули. Даже тут?.. — Вы общаетесь с Сайленсом? — спрашивает Астрид, жутко при этом краснея. — Не совсем, — поясняет Саенс еле шевеля губами, — он просто оставляет нам знаки. Только Лэш умеет их расшифровывать. В эту же секунду горящее сверху пятно, создающее светлую обитель в этом мраке, сильно заморгало. Миг, и всё потухло. Астрид прикрикнула от испуга и схватилась ладонями за плечо Рыбьенога. Но ещё одно мгновение… и всё то белое пространство стало красным. Перед дубовым столом, рядом с диваном, как по щелчку пальца возникает Ид. Тонкие кожаные ремешки образуют треугольники на уровне мощной груди и пресса с кубиками. Рельефные наплечники из стали, на которых застыла чья-то кровь. Тёмные камуфляжные шорты выше колен, ноги без обуви, в грязи. Тёмный фингал под левым глазом, прилизанные короткие волосы. Так и хочется спросить: «Тайлер Дёрден?» Сморкала пытается не визжать от восторга, потому прикрывает рот ладонями и клонит голову к коленям. Ну конечно, как он мог забыть о «Бойцовском клубе»?! В голове поплыли образы, идеи. В этом месяце тематика рассказов Йоргенсона — культ силы и разрушения. Астрид не знает как реагировать, потому просто уставилась на рельефный живот Ида и думает: «Это вообще реально, чтобы Иккинг выглядел вот так?» Руки тоже визуально накаченные… Не хватает только сигареты в зубах, тогда точно получится Тайлер Дёрден. Ощути боль. Лишь только утратив всё, ты обретаешь свободу. Первое правило бойцовского клуба… «Брат, это наши гости. Рыбьеног, Астрид, Сморкала. Ребята, это Лэш… Напал кто?» — Люц, как самый активный собеседник, подходит ближе к брату и протягивает ему бокал с водой. При свете тела Эго психонавты могут узреть Ид лучше: цвет волос чёрный; правый глаз с красной радужкой; капли пота на лбу и крепкой широкой шее. Лицо по-прежнему худое и узкое; складывается впечатление, что голова живёт отдельно от тела. Своего рода гротескная нота в образе Бессознательного. Лэш аккуратно берёт бокал в левую руку и чуть отпивает воды, пристально глядя на Эго-брата. — С Сомнениями подрался, — Рыбьеног невольно хрюкнул со смеху, услышав сильный британский акцент в речи Ида, — Потискал пару Фетишей… Как обычно. — А, вот почему я слышал… Всякое, — Люцу неприятно и поэтому он кривит лицом. Ид возвращает ему бокал. — Тебе плохо, мальчик? — обращается Лэш к Сморкале, указывая на него пальцем. Йоргенсон тут же распрямляется и даже вскакивает с места; до сих пор в жутком восторге от увиденного. Слюни льются у него изо рта. — Нет, нет, мне очень хорошо! Я ваш большой фанат! Можно я поцелую вашу руку? Нет, хотя бы палец!.. — Сморкала, сядь! — Астрид с силой опускает друга в диван, — Совсем с ума сошёл?! — Ты не понимаешь, Астрид, это моя Муза! Погляди какой он!.. Этот рельеф, а эти глаза! — Люц, нахуя ты пидора привёл? — вскидывает бровью Лэш, скрещивая руки на груди. — Он не гомосексуал, Лэш, — вставляет слово Саенс, слабо улыбаясь, — просто творческий человек. — Обезьянка-астронавт, понятно, — заключает Ид; помолчав немного снова обращается к Люцу, — а ты чё мигаешь опять? — Ну так вышло. Выброс гормонов, вот и мигаю, — хихикает Эго. — Новая формула антидота не подавила возбуждение, — Саенс отпивает немного воды. — И не подавит. Серотонин, дофамин, эндорфин… — Ид шумно вдыхает воздух и приближается к Люцу, — Ты пахнешь женщиной. Эго-Иккинг полностью потух и красное пятно вдруг стало белым. Испуганные зелёные глаза, худое тело с выпирающими рёбрами. Его будто поймали с поличным. Ид не улыбается, лишь мрачно глядит на брата с осуждением. Сморкала снова хочет вскочить, но Астрид ударяет его кулаком по коленке, мол, «Угомонись!» — Не спал я ни с кем, в отличие от некоторых! — восклицает Люц с обидой в голосе, — Всего лишь сходил на охоту с Леди! — Я и не утверждал, что ты с ней спал. Ты даже дрочить не умеешь, — тут Лэш позволяет себе слегка усмехнуться, — что уж про остальное говорить… — Он специалист в половой сфере, — тихо комментирует Саенс, обращаясь к психонавтам, молча за всем наблюдающими. — Если смешать бензин и апельсиновый сок, то получится напалм. Так и с тобой: смешать твой организм-ебанько с женщиной и получится люминесценция… Теперь я понял, о чём говорил Сайленс. — Как там Сайленс? — аккуратно спрашивает Рыбьеног, желая переменить около-половую тему. Лэш переводит взгляд на Ингермана; холодный, без эмоций. Потом глядит на Астрид. Пару раз моргает и затем смотрит куда-то налево. — Превосходно… Он вас, кажется, узнал, — поясняет Ид, помахав в пустоту рукой, — Привет, дружище. — А где он? — тихо спрашивает Астрид. — Его видит только Лэш. Нам же он оставляет знаки, — говорит Люц, — которые мы с Саем не можем понять. — Я пытаюсь сделать начертание Сайленса, но он постоянно добавляет новые знаки, — Лэш закатывает глаза и потирает правой рукой левый сосок, — их перевалило уже за двести… Недавно он нарисовал препарированную лягушку и преломлённый от воды луч. Этим он хотел сказать, что опыты Саенса с антидотом для Люца его не устраивают. — Пока Лэш не сказал, я не понимал этого месседжа совсем, — признаётся Саенс. — Профессиональный дешифровщик, — говорит Рыбьеног с улыбкой. Несмотря на эпатажный образ Ид всё-таки не глупой; как и хотел Сморкала. Да и не вяжется как-то, чтобы Иккинг был тупым. — Я не только хранитель тёмных закоулков, но и глубинных знаний предков. Как и всякий другой Ид… Харе на меня так пялиться, обезьяна, — Лэш скалит зубы на Сморкалу. — Просто… Вы так эротично сосок тёрли, ну я и загляделся, — гогочет Йоргенсон, краснея до алого оттенка. Лэш кривит лицом как настоящий Иккинг, когда совсем недоволен и раздражён. Астрид до сих пор не может выразить хоть какую-то эмоцию на своём лице, — да и мне кажется, что вы нас соблазняете. — Тебе кажется. Не будь здесь дамы, я бы другое что-нибудь потёр. У меня много что чешется, особенно после драк в пыли, — распространённо объясняет Лэш. — Та-а-а-ак, опять вы не в ту степь свернули, — хмурится Люц, шумно садясь в кресло. — Пусть этот пидор уйдёт, тогда я готов поговорить о других вещах. Астрид многозначительно смотрит на Сморкалу и явно желает, чтобы он действительно ушёл. Рыбьеног лишь пожимает плечами; ему всё равно, но раз Ид просит… Йоргенсон долго молчит, разглядывая трёх братьев, и всё-таки под психологическим давлением сдаётся, добровольно отключаясь от машины. Зато быстрее можно приступить к написанию рассказов. Около стола появляется элегантный стул из бука, на который Лэш садится; кладёт руки на стол и на долю секунд прикрывает глаза. — Почему у тебя один глаз зелёный, а другой красный? — Рыбьеног чуть ёрзает на месте. — Это протез. — Саенс сделал? — Сайленс. — говорит Супер-Эго. — Я на тот момент был плох в науке. — Им я могу распознавать ложь, — Лэш внимательно смотрит на Рыбьенога. — Ещё вопросы? — Сайленс был с вами всегда или пришёл недавно? — Со мной он давно, с ними нет, — Ид не глядя чистит грязь под ногтями, — опережая вопрос о внешности: Его живая статуя. Не разговаривает, только знаки оставляет. — Астрид, я кое-что понял, — тихо говорит Рыбьеног на ухо подруге, — в этой версии Сайленс, похоже, стал Саенсом, а Фрэджайл Памятью Рода… Если машина учла Блэкаут… — То есть генетически… — недоговаривает Астрид, хмурясь. — Мы всего лишь симуляция, — шепчет Саенс, поднимая голову чуть выше обычного, — не делайте ложных выводов. — Вам пора уходить, — Люц обращается к гостям, — я слышу какой-то шум сверху. — Да, ты прав, — соглашается Рыбьеног, вставая с места. Астрид за ним следом, искоса глядя на Лэша. — Было приятно вас видеть! Приходите ещё! — радостно восклицает Люц, мягко пожимая Астрид руку. — Удачи в науке, — тихо говорит Саенс, помахав рукой. — Мы умрём. Но не на самом деле, — мрачно заявляет Лэш. Красный глаз на секунду мелькнул золотом.***
— Ну, как успехи?.. Где Сморкала?.. — Вдохновение пришло, пошёл писать свои бредни. — А Рыбьеног? — Отчитываться перед Хельгой и Ремусом. — М, понятненько… Ну так что? — Брехня какая-то. Из-за Сморкалы твой Ид получился качком. — Оу… Стрёмное зрелище должно быть. — Ну не совсем. Пресс, бицепсы — красиво, да. Но я привыкла к тебе такому. Да и вряд ли ты так раскачаешься, как он выглядел. — Для этого у нас есть Сморкала… А мои деньги уходят на препараты… — Кстати, как насчёт сходить куда-нибудь на выходных? — Тоже думал об этом… Давай потом спишемся, я ещё не знаю расписание сеансов. — Хорошо, договорились… Хочешь поцеловать? — Можно? — Я не против. — Хех, спасибо… — Но не привыкай. — Знаю, знаю.***
«Уважаемый Сморкала Йоргенсон! Мы вынуждены сообщить, что согласно указу директора Форда мы вынуждены исключить Вас из состава авторов нашего журнала за произведения, не соответствующие рамкам приличия. Возможно, вы попали под дурное влияние, поэтому мы готовы дать Вам второй шанс. Повторное заявление на сотрудничество можно будет подать не раньше декабря следующего года. Благодарим за понимание. С уважением, главный редактор журнала «Разноцветные слова» Ками Харумацу».