***
На улице стояла глубокая осень. Дождь назойливо моросил, под ногами была каша из песка и глины. Небо было вечно затянуто серыми тучами, не пропуская лучи солнца, а туман наводил ещё большей тревоги. Пришла та самая пора сбора позднего урожая, подготовка крохотный полей к зиме занимала большую часть времени обычных жителей из окраинных земель. Та скотина, которая ещё была не перебита - должна была ждать своего часа для долгой и суровой работы зимой. Столь отвратная погода должна была смутить и отбить желание находиться за пределами дома, но это не мешало внушительной толпе двигаться в сторону небольшого Рынка. Северный Рынок. Малый рынок. У него было множество официальных и неофициальных названий, но единственное его существование объясняло то, что его использовали для обмена информации, передачи и сбыте нелегального товара. Рай для крупных рыб Севера. Он находился в Северной столице — Хингильсе, но расположение его было ближе к окраинам, нежели к самому центру города, что упрощало многим работу, ведь до самого центра города, довезти скотину или зерно в целостности - уже большая морока, а развернуть шатёр - практически невозможно. Тут разворачивалось пёстрое разнообразие шёлковый верхушек. Люди приезжали с дальних районов, чтобы показать свои традиции, культуру, но в особенности - власть. Те шатры, что были меньше и имели незамысловатый серый цвет без каких-либо ярких вышивок - собственность мелких торговцев, как правило, они не имели право занять большие территории, а вот те, что имели как можно яркий окрас и шкурами по бокам могли распоряжаться ею как захотят в собственных целях. Всегда внутри стояла небольшая печь - собственность конгрессменов, они состояли в Совете Старейшин или просто в Северной Верхушке. Им разрешали поселяться рядом с палатами и, если они того желали, продавать, но обязательно продажа должна вестись до определённой суммы, а товар не слишком дорогой или вычурный. Король всегда стремился к тому, чтобы люди жили в одинаково-хороших условиях. Хингильс был довольно большим городом, если сравнивать с другими районами и поселениями, то даже считался отдельным островком с отдельной культурой. Ведь многие покидали свои поселения, чтобы поведать миру о себе и получить известность, отправляясь в столицу. Портов как таковых не находилось, слишком уж Северный район, как бы забавно и иронично не звучало, но это так, поэтому торговли с другими Королевствами или Монархиями, не велось. Лишь немногие могли добраться сюда, здесь зима длиться девять месяцев, а август уже считается поздней осенью. Толпа двигалась неравномерно, многие спешили попасть и протиснуться в центр, ближе к Цитадели. Стоял полден. Церковь была в главной башни. Всего их было две в главном здании: главная- левая; малая — правая. Малая была отдана под совет главных городских Лордов, Северной Верхушке, тем, которые не хотели жить в отдельном шатре, для обсуждения важных вопросов, там же, сегодня Король должен был подписать договор с послом Южной Империи и тем самым закончить долгую войну между всеми четырьмя Королевствами. Для многих оставалось вопросам, как же хилые жители Южной прославленной монархии добрались на Север, ведь его окружают целые цепи торфяных болот, добраться сюда уже огромное испытание, а эти зажиточные твари прибыли на лошадях в целостности и в сохранности. Все с трепетом восприняли эту новость, конечно, если таковым считали послы Империи, то это даже хорошо, но на самом деле, всё было подзрительно. Многие скупали на Рынке всевозможные сладости, что не могли себе позволить годами, из-за страха голода и недостатка денежных средств. Люди думали, раз договор будет подписан, постоянная пища появиться на их столах, медицина возобновится, а это будет означать доступность образования в Южной Империи. Север жесток и не прощает ошибок. Но низкая девочка, тихо бежала между рядов на Малом рынке, двигаясь против движения толпы, толкая воодушевлëнных и глупых людей. Война не окончена. — эта мысль пробивала еë до костей. Девочке было страшно до дрожи в коленях, до трепетания в груди. Будто оказалась на месте птенца, который чувствует, что охотник и враг уже близко, но ничего не может сделать. Она чувствовала себя загнанной в клетку. Чувствовала, будто знала исход встречи заранее, но не могла изменить его. Девочка видела, что посол Южной Империи был подобен склизкой змее. Изворотливый. Противный. Он прибыл две ночи назад. Он говорил, что хотел установить мир и готов выдвинуть выгодные для двух сторон условия. Но для чего-то взял с собой небольшое, но всë же, войско. Его лицо ей напоминало крысу: гнусную, ужасную. Он мог пойти на всë, ради собственной выгоды, лишь бы остаться самому при большом выигрыше. Она пыталась уговорить отца сегодня остаться дома. Она была против того, чтобы посол Южной Империи жил в одном замке с собственным отцом. Была против и того, чтобы он присутствовал на Собрании Лордов, которое должно было пройти сегодня днëм.</b> — Какое он имеет право там находиться? — возмущëно воскликнула девочка, хмуро смотря на собственного отца, медленно шагая из одного конца просторной светлой комнаты, в другой. Отец невозмутимо сидел в середине комнаты, за своим деревянным длинным столом, подписывая стопку бумаг. Он медленно поднял свою голову в сторону Кронпринцессы Северного Королевства, его светлые карие глаза сверкали при дневном свете, делая их всë больше похожими на молочный шоколад. Король неспешно отодвинул стул. Манжет, что был на нëм, зашелестел, он выпрямился, корона покачивалась из стороны в сторону, а мелкие рубины, закреплëнные между собой плетëным серебром, отливали алым оттенком. Серебро и рубины. Они сплетались, образуя своеобразные зубцы, столь острые и убийственные на концах. Алый манжет полностью был заполнен медалями, он вëл войну не первый год, седина просвечивалась среди тëмных густых волос. Он добродушно улыбнулся, останавливая плавным движением руки, ходьбу дочери, разворачивая в свою сторону. Его рука несильно сжимала белую хлопковую рубашку. Эта рубашка была мягко говоря ей большая, но он давно привык к тому, что вместо платьев и юбок его дочь отдаëт предпочтение классическим брюкам и свободному верху. Еë брови озадаченно встретились в переносице. > Он встал на колени, всë ещё сохраняя ту же улыбку на лице. — Мы хотели мира, — ровный голос короля был подобен самому сладкому мëда Южной Империи, но Нэсса давно перестала верить в его сказки, — И мы его получим. Но почему-то, в этот раз, ей хотелось верить. Она мешала нормальной торговле, время от времени слышались крики и визги людей, мало кого заботило происходящее на площади, возможно, они ещё даже не знают, что там творится. Она упëрто продолжала пробираться к главной площади Севера, расталкивая людей.***
Агнесм стояла и разговаривала с Мисс Ирвой, по привычке теребя сапфир, висевший на еë шее. Мисс Ирва отвернулась от неë, складывая нужные Нэссе травы для отвара в тканевый мешочек. Отец чувствовал себя плохо в последнее время, она хотела продемонстрировать свои навыки, которые приобрела обучаясь в Императорской школе, но тут резко она почувствовала жжение пальцев, от прикосновения к камню. Ноги сами стали подкашиваться, а происходящее она видела пятнами. Она облокотилась на ближайший прилавок, чувствовала чьи-то руки на плечах, но не могла разобрать точно, чьи они были, а затем женский шëпот и горячее дыхание около своей щеки: — Прими это, ты не изменишь будущего. Еë будто окатили холодной водой. Она бросила последний взгляд на хрупкую фигуру Мисс Ирвы, но её уже не было.< А еë прилавок, он будто и не существовал вовсе. Пустые витрины, привычные горшочки с цветами, что стояли на лавочке, перед входом в магазин, вывески - тоже не было. Никаких следов прибывания Мисс Ирвы, маленькой женщины с изуродованными руками и длинными седыми волосами. На мгновение вся жизнь Малого Рынка замерла на еë глазах, через пару мгновений, торговцы вновь загоготали, снова слышались возбуждëнные крики. Она резко подорвалась с места, чувствуя неладное. Она скрывала лицо капюшоном. Еë дорогой плащ, был соткан серебрянными нитями, переплетаясь в чудные узоры, они переплетались вдоль спины и переходили на плечи. Нэсса придерживала один край возле лица, чтобы капюшон не слетал, а второй рукой продолжала расталкивать людей, но редкие длинные тëмные пряди выбивались из скрытого пучка волос, и каким-то образом оказывались во рту. Она тряслась, спотыкаясь на каждом шагу, чувствуя запах гари и тревогу народа, чем ближе она была к Цитадели, тем больше ощущала это. Вот, уже последний поворот, тяжëлые ботинки стëрли ноги в кровь, из-за быстрой ходьбы, пот струйками стекал со лба, смешиваясь со слезами. Всë еë тело ныло, как и мышцы, она приехала три дня назад из Имперской школы, дорога была неописуемо долгой, ехали около двух недель, из-за чего тело до сих пор не окрепло.</b> — Агнесс, — голос был будто бархатный, она медленно повернулась в сторону направляющегося к ней Старца. У него было печальное выражение лица, смешанное с отвращением. Он резким движением руки разворачивает еë, отводя в сторону от толпы, что прибывала в смятении. Слышались отдалëнные крики, люди были в страхе. Агнесс была в страхе, но она отвернулась от Старца, что силой пытался предотвратить еë действия. Скрежет зубов - он раздражëнно выкрикнул- Нэсса ударила локтем в живот. Наклоняясь к Старцу, чьи седые длинные волосы закрывали морщинистое лицо, его руки крепко сжимали живот. Он согнулся от боли, подавляя болезненный всхлип. — Не мешайте мне, Старец, — слова вырвались по инерции, но звучали резко и отрывисто, явная угроза проскальзывала между пальцев едва уловимо. Принцесса отстранилась, быстрыми небольшими шагами направляясь к толпе, параллельно давая указы стражам, чтобы оттащили Старца в лазарет. Угроза была не нужна. Бесполезна. Старец был выше неë, невзирая на возраст, он мог спокойно защитить себя и не позволить ей его ударить. Нэсса бы заострила внимание на такой мелочи, обдумала, но не было времени. Она прошла сквозь толпу, подобралась к центру, параллельно отмечая людей, которые стояли в первом ряду, людей, что были по близости. Время, погоду, ненавистное солнце, проклятых стражей, что толком не смогли проконтролировать процесс. На этом еë мысли обрываются, глаза расширятся то ли в испуге, то ли в приступе от неописуемой боли, что пронзила еë тело резко, тупой, ломящей болью, она сгибается,словно через еë тело пропустили разряды тока в две сотни вольт. Крик глушит еë, тот самый оглушительный,пронзительный и еë тело тянется к тому, что уже холодное. В центре, на площади, лежало тело. Мëртвое тело Короля. Его не закрытые веки, еë любимые карие глаза. Глаза молочного шоколада, который он любил пить по утрам. Его мягкая улыбка, губы изрезанные, так, что было видно все зубы. Руки, впрочем, как и большая часть тела, что не была прикрыта, были в ожогах, мелкой красной сыпи и в гниющих язвах. Рубашка, белая бархатная рубашка была вся в кровавых пятнах, брюки в огромных дырах, а края будто поджигали, на ногах были огромные язвы.Весь его вид так и кричал, что, мол, видите, мы и не на такое способны. Руки Агнесс сжимались до побеления. Вены на руках стали вздуваться, тем самым, сильно вибрировать. Она пыталась вернуть себе ясное сознание, прийти в себя, но тихие крики вырываются из груди. Она бы нашла опору возле ближайшей кирпичной стене, если бы не была в центре толпы. Она бы упала на колени от огромной и давящей на неë боли. Она не чувствовала правой руки. Кулак был сжат с такой силой, что длинные толстые ногти впивались в кожу, алые струйки стекали вдоль запястья. Голова начала надоедливо кружиться, будто она находилась в другой прострации. Принцесса не верила в то, что видела, не ощущала слëз, которые мешались, а виски давил. Ноги становились ватными, каждый шаг был слишком тяжëлый, слишком сложный в еë понимании. Она развернулась к народу, тихо отдала краткий приказ: — Поймать посла Южной Империи. Огонь, что полыхал на окраинах города, вдруг потух. Маги и их сила пробуждаются в возрасте от пяти до семи лет, они не могут контролировать свою силу, но обучаются в специальных школах, чтобы обуздать её и совершенствоваться в навыках. Мало у кого она пробуждалась в старшем возрасте. После пробуждения, она может разорвать мага на части или же оставить уродливые шрамы по всему телу. Сила, спящая слишком долго опасна по своей природе. Бывали случаи, что магия полностью могла поглотить человека, столь мощную сущность она представляла в своём лице. Вот так появилась новая Королева. Вот так началась очередная война.