Elephants in the clouds

       Даже Робби был удивлен, когда Йенс рассказал им о Лукасе ‒ своем лучшем друге детства, который переехал в Утрехт незадолго до того, как Йенс и Робби встретились, и теперь возвращается.       Он был еще больше удивлен, когда услышал ласковый тон, которым Йенс говорил о Лукасе, его глаза сверкали, а на губах появилась нежная улыбка.       Когда Йенс впервые представил Братанов Лукасу ‒ Луки, как он его называл, ‒ они сразу же сплотились.       Лукас иногда бывал немного молчалив, но всегда готов был пошутить. А Йенс всегда заботился о том, чтобы его не игнорировали. Вообще-то это было мило. Слишком мило.       Это стало совершенно очевидно, когда Лукас уже какое-то время протусил с парнями ‒ они с Йенсом стали больше прикасаться друг к другу, слабо улыбаться и проводить вместе как можно больше времени.       До смешного очевидно, что эти двое чувствуют друг к другу больше, чем дружбу. По крайней мере, очевидно для Робби. Но, видимо, ни для Йенса, ни для Лукаса, ни для Братанов.       Однажды он заговорил об этом с Сандером, когда оба прижались друг к другу на маленьком балкончике перед комнатой Сандера теплой летней ночью.       ‒ Значит, Йенс и Лукас, м? ‒ спросил Сандер, его голос приглушался волосами Робби.       ‒ Значит, я не единственный, кто это видит?       ‒ Конечно, не единственный. Они действительно очевидны в этом плане.       ‒ У меня такое чувство, что они даже не знают, что между ними что-то происходит, ‒ вздохнул Робби, уткнувшись лицом в ткань рубашки Сандера.       ‒ Они с этим разберутся.       ‒ Надеюсь.       Но они этого не сделали, по крайней мере пока. В этот момент это начинает раздражать ‒ Робби не может поверить, насколько рассеянным может быть его лучший друг.       Они прохлаждаются в скейт-парке ‒ Братаны, Лукас и Сандер, Робби прислонился к плечу Сандера, Лукас положил голову на колени Йенса.       ‒ А вон то вроде как похоже на слона.       Лукас смотрит в небо, его голос звучит тихо. Он, наверное, не знает, что его слышит не только Йенс, но и Робби.       Йенс поднимает голову, пытаясь найти облако, о котором говорит Лукас, но быстро смыкает веки.       ‒ Ой, чувак, ты заставил меня смотреть на солнце!       Он снова смотрит на Лукаса, его хмурый взгляд сменяется легкой улыбкой. Теперь он даже начинает гладить волосы Лукаса ‒ это действительно становится чересчур.       ‒ Агрх, ребята, просто снимите уже комнату!       Значит, он не единственный, кто так думает. Но, возможно, метод Сандера не самый разумный способ попытаться заставить двух парней осознать, что происходит.       И, видимо, также не самый эффективный способ ‒ они просто разражаются смехом, как будто Сандер особенно смешно пошутил.       И все же Робби не забывает ткнуть Сандера локтем в живот, после чего бросает на него свирепый взгляд.       ‒ Что? Это не может продолжаться вечно!       К счастью, Йенс и Лукас рядом с ними уже вернулись в свой маленький пузырь, шутя друг с другом, так что они не слышат шепота Сандера.       ‒ Я знаю, но это определенно не тот путь!       ‒ Я думаю, им нужен толчок в правильном направлении.       ‒ Я поговорю с Йенсом.       Когда Сандер просто поднимает бровь, Робби добавляет:       ‒ Правда!       Выловить Йенса, когда тот один, не так-то просто, и Робби пытается сделать это около недели, пока он не набирается достаточно сил и просто спрашивает Йенса, не могут ли они немного прогуляться по парку.       Первой реакцией Йенса было повернуться к Лукасу, который сидел рядом с ним, их ноги соприкасались. Вероятно, чтобы спросить того, идет ли он с ними, но Робби просто тянет друга за руку.       ‒ Мы вернемся через секунду, ты даже не заметишь!       Йенс вздыхает, но все же встает и бежит рядом с Робби, посылая Лукасу последнюю извиняющуюся улыбку.       ‒ Так о чем же ты хочешь поговорить?       ‒ Что?       ‒ Совершенно очевидно, что ты хотел поговорить. Итак, что случилось, что-то с Сандером?       Значит, теперь это очевидно? Но то, что Йенс сохнет по Лукасу, нет?       ‒ Нет! Нет, у нас все великолепно. Просто хотел для разнообразия поговорить с моим лучшим другом.       Йенс кивает, все еще с подозрительным блеском в глазах.       ‒ Значит, вы с Лукасом близки, да?       ‒ Да, он был моим абсолютно лучшим другом до того, как я встретил тебя ‒ я чертовски скучал по нему, когда он переехал. Но я очень рад, что он вернулся. Это безумие, он здесь всего на несколько недель, может быть, месяцев, и я уже не могу представить, что он когда-нибудь снова уедет.       Совершенно слеп.       ‒ А ты никогда не думал о том, что тебе тоже могут нравиться парни?       ‒ Ты что, пытаешься сделать мне предложение?       Робби закатывает глаза.       ‒ Нет, тупица. Конечно же, нет, ты же знаешь.       ‒ Просто хочу убедиться.       ‒ Так что, думал?       Йенс некоторое время молчит, его брови приподнимаются.       ‒ Нет, у меня никогда не было для этого причин.       Итак, он определенно ничего не знает.       ‒ А почему ты спрашиваешь?       В его голосе даже звучит неподдельное любопытство.       ‒ О, просто так... Может быть, подумаешь об этом.       И снова Йенс выглядит немного подозревающе.       ‒ Погоди-ка... есть ли связь между твоим вопросом и Луки?       Теперь он на верном пути.       ‒ Возможно.       Робби легонько похлопывает по спине Йенса, прежде чем пробежать последние несколько метров к скамейке, на которой сидят Братаны, глубоко погруженные в какую-то дискуссию, которая включает в себя травку и какую-то вечеринку.       Робби надеется, что этот разговор помог. Но он не слишком уверен.       Время от времени он пытается поглядывать на Йенса и несколько раз ловит его рассеянный взгляд, устремленный куда-то в траву.       Так что, возможно, он наконец начал понимать.       Как только они подходят к двери Робби, Сандер сразу же задает вопрос, его руки крепко обхватывают торс Робби, а нос прижимается к ткани свитера парня.       ‒ Так ты смог сегодня поговорить с Йенсом?       ‒ Да.       ‒ И?       ‒ Я думаю, что сделал несколько намеков ‒ теперь все, что мы можем, ‒ это надеяться, что это помогло.       Сандер вздыхает.       ‒ Я думаю, что в их случае «нескольких намеков» будет недостаточно.       Этого действительно недостаточно. Йенс уже пришел в норму, когда они в следующий раз тусовались вместе. И как всегда, он, кажется, не осознает, что постоянно прикасается к Лукасу. Не замечает, что их зрительный контакт всегда длится слишком долго, или то, как каждый из них продолжает смотреть на другого, когда второй уже отвернулся.       Это просто ужасно.       Но потом что-то происходит само по себе. Сандер приводит Нор и двух других друзей, чтобы потусоваться с Братанами, и один из них, кажется, положил глаз на Лукаса.       Робби очень надеется, что Сандер не подстроил это, но парень садится рядом с Лукасом и начинает комментировать цвет глаз Лукаса и то, как ему нравится его фирменная джинсовая куртка.       А Лукас ‒ как всегда рассеянный ‒ смеется над его шутками, позволяет себе быть вовлеченным в долгий разговор и на этот раз не полностью и постоянно приклеен к Йенсу.       Йенс, похоже, это просто ненавидит.       Его лоб наморщен, он смотрит в пол перед собой, не обращая внимания на разговор.       Не становится лучше на протяжение всего времени, пока друзья Сандера находятся тут, и, даже когда они уходят, Йенс остается ужасно тихим, не реагируя на прикосновения Лукаса или шутки.       На следующий день это, наконец, происходит, Йенс приходит к Робби сам. Было всего лишь невинное сообщение, не хочет ли он потусоваться, но Робби знает, что есть еще что-то.       ‒ Ты был прав.       Йенс вздрагивает, как только они садятся на небольшое бетонное ограждение перед Шельдой.       Когда Робби замолкает , не желая прерывать Йенса, тот начинает объяснять:       ‒ Сначала я думал, что это чушь собачья, что мы с Луки просто очень хорошие друзья, что у нас нет проблем быть близки друг с другом, потому что мы всегда были близки ‒ но ты прав.       Йенс вздыхает, все еще глядя куда-то в воду.       ‒ А потом, вчера, когда этот странный чувак начал флиртовать с Лукасом ‒ это было больно! Как в аду! И теперь я продолжаю думать о том, не подвергаю ли я опасности нашу дружбу своими чувствами к нему. Он так сильно доверяет мне, и я...       На мгновение оба сидят в тишине.       ‒ Я не думаю, что ты подвергаешь опасности вашу дружбу. Такая дружба не может так легко раствориться. И ты не знаешь, может быть, он тоже испытывает к тебе чувства?       ‒ Ты так думаешь?       Робби не уверен, что будет справедливо по отношению к Лукасу, если он скажет Йенсу, что вполне очевидно, что их чувства взаимны... И, может быть, будет лучше, если Йенс осознает эту часть самостоятельно.       Но Йенс, похоже, действительно запутался: если Робби хочет, чтобы он сделал шаг к Лукасу, он определенно должен его воодушевить.       ‒ Ты хоть видел вас двоих?       ‒ Что ты имеешь в виду?       ‒ Это просто... Вы постоянно касаетесь друг друга, смотрите друг на друга и так далее.       ‒ Но это потому, что мы так хорошо знаем друг друга. Мы были друзьями практически целую вечность. Конечно, мы очень близки. Но это вовсе не значит, что он что-то чувствует ко мне!       Йенс действительно тяжелый случай.       ‒ Просто... Я думаю, ты ничего не потеряешь, если поговоришь с ним.       Йенс слишком быстро качает головой.       ‒ Нет, я не могу этого сделать. Я заставлю его чувствовать себя только странно по отношению ко мне. Может быть, мне стоит просто попробовать... держаться немного подальше.       Это определенно худшая идея, которая могла прийти в голову Йенсу.       Но уже слишком поздно, Йенс, кажется, принял свое решение.       ‒ Эй, спасибо Робби! Ты действительно помог мне. А теперь я, пожалуй, пойду домой.       А потом он ушел, оставив Робби сидеть в одиночестве, глядя на огромную фреску с его собственным лицом.       Великолепно. Это было ужасно.       Когда он рассказывает все Сандеру в тот вечер, Сандер не может сдержаться от смеха.       ‒ Я просто..... Я не могу... Как они могут быть такими...       ‒ Ничего не замечающими?       ‒ Совершенно верно!       ‒ Я не знаю, как долго смогу их такими терпеть.       И тут Сандер крепко обнимает его ‒ и Йенс с Лукасом легко забываются.