«Ущемлено даже себя чувствую, что твоя история, Труди, интереснее моей»
Но как бы меня не радовала компания двух столь приятных в общении особ в скучные нудные будни, я подумала и смекнула, почему бы не отыскать парочку своих, можно сказать, новых лучших друзей. Казалось бы, мы не так давно уж и знакомы, так как я всего-то на месяц застряла в этой дыре, благодаря своей семье, но об этом вы узнаете чуть попозже за что именно меня закрыли. Непринужденно похлопав себя по коленям, я всячески пыталась намекнуть встревоженной мимикой и беглым взглядом, что мне уже пора. И первая мысль, где могут сейчас оказаться эти двое, вероятнее, в ванной комнате. Наше трио частенько там проводит время в полном одиночестве, в котором мы можем не волноваться, что нас кто-то посмеет услышать, за что порой нам достаются жалобы от заправляющих здесь сестер, но неужели кто-то всерьез посчитает, что мы вот так просто бросим свое «убежище» и будем вести себя, как пай-зайчики? Пф, я вас умоляю! Заправив запотевшие пряди волос за ухо, я с извинениями привстала с кресла и поудобнее вставила обе стопы в старые потрепанные тапочки. — Что ж, спасибо, дамы, вам за перекус, но я наверное пойду. Пока есть время до обеда я должна встретиться с Риком и Меган. Не то чтобы я спешу, но опаздывать не в моих принципах. Уж поймите. Ничего личного. — Сестра Кэтрин с самого утра велела им убраться в библиотеке, — вдруг притормозила меня леди Рин в своем светло-голубом одеянии, рассыпаясь в странной улыбке. — Но если ты туда пойдешь, она и тебя заставит, лапуля.«Странно… Сегодня же ни у одного из них очередь. По плану, по-моему, должен быть Дерек… Или Грегори…»
— Мне плевать. Этой стерве меня не сломить какой-то дешевой уборкой, — на мое извещение миссис Рин испуганно осмотрелась по сторонам, в надежде, что никто из персонала здесь не услышала столь «недопустимое ругательство под оком Божьим», так как каждый из нас в курсе какое наказание придется принять и за грубое обращение к персоналу. Но, по счастливой случайности, ни одного из санитаров нет поблизости, как и сторонников принятой веры. — Ты бы по-аккуратнее с выражениями, а то не всегда можно рассчитывать на помилование отца Даффи… — Да все пучком. Терапия электрошоком мне все равно в ее отсутствие не грозит. Но, а так спасибо вам за информацию, — перед тем, как развернуться к двум дамам пенсионного возраста спиной, я в одобрительном жесте помахала тем на прощание, но в итоге была вынуждена остановиться из-за последующих событий. — Постой! — достаточно звонко и громко прогремел голос Труди, словно гром среди ясного неба, да так, что практически все пациенты отвлеклись на секунду от своих дел, на подобии игры в УНО, а по замкнутому пространству разнеслось такое эхо, что практически затмило успокаивающую проигрывающую песню из проигрывателя. Я же резко остановилась, готовая вот-вот уйти и, по правде говоря, я сегодня не в том духе, чтобы выслушивать очередную порцию лжевидящих предсказаний от местной «гадалки» с болезней шизофренией. Старушка ненадолго замолчала, изменяясь в лице и бледнея от ужаса. Меня так, к примеру, данная реакция и изменения в ее поведении весьма даже заинтриговали, но уже не удивили, а вот остальные вернулись к своим повседневным развлечениям, контролируют которые эти порядком надоевшие белые стены. Соседка, сидевшая рядом, передернула шеей с плечами и прекратила вязание. — Вижу смерть! — за неожиданное вещание мне с силами удалось побороть подступивший смешок, ибо на сей раз я ожидала что-то более презентабельное. — Они говорят, она близко. Д-да-а-а… Скоро рядом с тобой! — женщина старческого периода, закатив глаза на затылок, от чего видны были лишь ее глазные белые яблоки, ткнула на меня морщинистым, коротким пальцем. Моя реакция была лишь приподнятая в непонятках бровь с уставленными руками по бокам. — Само порождение дьявола скоро встанет с тобой! «Это отродье погубит всех нас и истребит все живое!» — говорит Одри, — ее голова причудливо наклонилась, так и вслушиваясь в очередной шепот, раздающийся в ее голове. Ее густые черные брови припустились, а нос раздулся в замешательстве. Складывается впечатление, что в нее вселился бес. Такого я еще не припомню. — Но тебя одарит спасеньем, девчонка. Но вопрос в другом — за такие какие заслуги то? — Эта паршивая скряга опять какую-то пургу несет?! — моментально обернувшись, я застала подслушивающего лысого Грегори, читающего новый выпуск газеты новостей из внешнего мира и его вопрос, скорее всего, был адресован именно мне. При вмешательстве в его покой, он постоянно не в духе, из-за чего случается, что впадает в неконтролируемую агрессию и способен на весьма внушительные расправы. Его жена закрыла в этой больнице за постоянные рукоприкладства в семейной обстановке, из-за чего тот обречен на вечность в заточении, хотя итак уже на протяжении пяти лет на «лечении». Уважаю в какой-то манере его за выдержку. У меня бы так, наверняка, кукуха поехала и после года. Смутили меня обильное количество синяков и ссадин, покрывающие его изувеченную толстую кожу, по причине постоянных и неконтролируемых драк, но вот сегодня их в разы больше, чем я его запомнила сутки назад, прежде чем засесть в карцер.«И когда он успел опять так вляпаться? Надеюсь, обидчику досталось сильнее»
— Бог мой, да это же монстр во плоти! — опять взвизгнула Труди, игнорируя недовольство соседей виде шепота, таких же больных. Я же вздрогнула лишь от неожиданности. По ее щекам потекли слезы, а рядом с ней мадам Гуша пуще прежнего затряслась и вздрогнула, как и я, роняя на пол клубок шерстяной пряди со спицами. — И он явится за тобой! Этот дьявол принесет беды, что более не сыскать на этом бренном свете! — Что ж, если такое случится, то я буду ему непременно благодарна. Может, ему, наконец, удаться покончить со всем этим дерьмом, что творится в мире, — без понятия какого остальным, но я случайно заулыбалась, представляя эту смуту у себя в сознании и облокачиваясь об рядом стоящую стенку.«Ну да, конечно! Сам дьявол услышал мои молитвы и придет за мной, чтобы спасти. Так я вам и поверю, пусть и веруя в него. Ради меня он бы точно не вышел прямиком из преисподнии»
— Это не шутки, девочка! — подскочила, как ошпаренная, старушка с покрашенными черными, как коготь шевелюрой, и хватаясь за эти самые волосы. — Даже не думай воспринимать это, как полное ребячество! Скоро наступит хаос и мир будет обречен! И ты считаешь это забавным?! Совсем обезумела?! — Эй-эй, Труди, тебе надо остыть… — преданная подруга сделала попутку прикоснуться к первой женщине. — Может, тв-воя сестренка ошибается и на самом деле ничего не?.. — Она никогда не врет! — со злостью «всевидящая» отбросила руку, начиная глубоко вздыхать от перенапряжения. — Как же вы не понимаете?! Я вам передаю истину прямиком из ее уст, а вы мне еще смеете не верить?! — Дамочка, если вы сейчас же не заткнетесь, я самолично передам вашей сучей сестре о скором вашем пребывании на тот свет прямиком к ней, ибо вы ненароком охринели так горланить! — сосед по палате Грегори практически на исходе, недовольно выпуская пар через рот и с треском, сжимая кулаками.«Вот дерьмо. Если правда не прекратит, то предстоит долгая весьма «уборка» и плюс ко всему новый нагоняй от сестры Кэтрин, а мне он сейчас ни к чему»
Протянув ладони к зашуганной Труди, впервые состояние которой я вижу за проведенное здесь время, я сделала шаг вперед в надежде успокоить старушку, дабы не допустить окончательно пика. — Хорошо-хорошо, мы вас поняли, Труди. Давайте теперь вы присядете и успокоитесь, пока не прибежал персонал, лады? Меня насторожил взгляд, обращенный на меня. Такого еще не происходило. Она прежде никогда не смотрела на меня с таким ужасом и отвращением, от чего ее вновь передернуло. — Неужели вас задели слова уже умершего человека? — только я попробовала попытать удачу прижаться к морщинистой и жилистой руке пенсионерки, как получила затрещину по ладони. — Можно же обойтись без этой сопливой мелодрамы, разве нет? — Не прикасайся ко мне! — она отпрянула от меня, будто наткнулась на что-то мерзкое, вроде склизкого червя.«Да что это с ней серьезно? Неужели и правда узнала о моих преступлениях?»
Хотелось отбросить эту мысль, ибо я не рассказываю такие детали посторонним, пусть и под крышей психиатрической лечебницы, подобной этой, только доверенным мною лицам. Известно мне, как тут все устроено. Каждый так и жаждет посплетничать двадцать четыре на семь, придумывая все больше новых небылиц, исходя из оригинала истории своих соседей по несчастью, но впрочем скорее всего не в этом дело, в моем случае, почему меня так это настораживает. — Он придет из-за тебя и именно благодаря тебе нам настанет всем конец! — Труди, да что с тобой? Это же наша внучка Ники! Разве не узнаешь? — мисс Рин встрепенулась, как и положено, для человека страдающего дрожащим параличом. А вот на именовании слова «внучка» не советую зацикливаться, так как по сей день она всех так обозначает. Не берите в голову. Краем глаза промелькнули белые халаты в проеме высокой двери. Да и чтобы черт меня побрал за это, но это впервые, как я в восторге, что они подоспели, а то Грегори уже разгневался и направился на пожилую даму. Что уж чего бы мне не хотелось, так именно ее крови. Не так уж она и злит меня, хотя должна сознаться, ее слова всерьез заставили меня призадуматься. Один из мужчин в белом увел меня под плечи подальше в дальний угол, дабы уступить дорогу остальным своим коллегам, но появление врачей и не удумало успокоить неугомонную пациентку. Она взревела, словно белуга, гневно таращась в моем направлении и осыпая проклятиями. — Это ты его приведешь сюда! Из-за тебя, стерва, этот ублюдок перекрасит в красный эти обои, а мир сгорит замертво! — ее покрасневшие глаза, то ли от слез, то ли по иной причине, просверливали мою душу. Не скажу, что это по истине пугает, но предзнаменование интригующие, прошу заметить, но вот в его истину не совсем уж чтобы верю.«Ну, сам Сатана свидетель и ему решать, что с тобой делать, Труди»
— Мы должны убираться отсюда, если не хотим подохнуть! Прошу, выслушайте меня! Умоляю! — Женщина, успокойтесь. Сейчас мы вам вколим успокоительное и вы моментально придете в себя. — Да нахер мне ваше успокоительное?! Вы вообще слышите меня, что я пытаюсь сказать?! Нам грозит смерть и очень скоро! Не самая приятная картина, которую мне доводилось лицезреть, но, а гораздо хуже стало, когда на горизонте в дверном проеме показалась сама сестра Кэтрин, на что попросту я ухватилась за лицо.«Да, матерь Сатана, опять она! Меня уже от ее одного вида тошнит. Можно хотя бы один день не видеть ее самодовольной рожи? Я что, так многого прошу?»
— Ко мне ее живо! — приказала послушница держащим санитарам и пришедшей охране вышедшую из себя Бишоп. — Видимо, не усвоила урок, что неприлично нарушать покой окружающих… Сомкнув руки на груди, не трудно догадаться было по самодовольной физиономии, что сестра намеревалась в дальнейшем делать с Труди. В лучшем случае, тебя просто изобьют плетью и розгами, но, а в худшем, то… Говорят, приковывают к кровати и насильственно колечат самыми извращенными методами до потери сознания. Сама без понятия, так как не было пока что со мной такого, что мне «посчастливилось» бы испытать такую порку. Я встретилась со сверкающим карим взглядом послушницы Кэтрин, когда она шагала позади толпы санитаров, удерживающих бедолажку Труди. Сослуживцы «Святого Франциска» оставили нас наедине с белоснежно-чистыми стенами под бешеный крик. Выходя к коридору восточного крыла я услышала всхлипы миссис Рин Гуша. Она явно переживала за подругу, впрочем оно и понятно. Мне и самой стало как-то не по себе. До сих пор тревожит перекошенное лицо Труди и с какой ненавистью она провожала меня. — Сегодня она страннее, чем обычно… — всунув руки в карманы вязанной бежевой кофточки я направилась по одинокому, хорошо освещенному, коридору в библиотеку, в попытке выбросить случившееся из головы, что впрочем полезно, иначе так точно рассудок потеряешь.***
Распахнув небольшую деревянную дверь, из-за чего раздался звон колокольчика, я тихонько ступила за порог, оглядываясь.«Потрясающая тишина хоть где-то в этом дурдоме»
В некоторых углах разбросаны небольшие стопки книг. Проходя через лабиринт чистых книжных полок, я уловила ряд двух голосов: — Сколько там еще осталось? — Хм-м-м… Дай-ка подумать. Оу, еще овер-дохера! Такими темпами мы и пропустим обед, а я жрать хочу, как конь. — Чего возмущаешься то? Сам же виноват, что в драку полез. — Ну извините, что защищал свою честь и твою в том числе. В наше время же это же ох, как не ценится. Впредь обещаю просто стоять и смотреть, — одну из книг мой знакомый с яростью швырнул на пол, что по-моему мнению, не достойное отношение к книжным изделиям, таящим в себе столько знаний. Наверное, единственный плюс, который я могу приписать этой психиатрической, так это обширной библиотеке. Сам же Рик с грохотом опустился на пошатывающийся стул со скрипом и обхватил свой затылок ладонями. — Я и не говорю, что это плохо, но можно же было по-человечески все обговорить. Нет! Ты, как всегда, посчитал, что дохера умнее других. Так что, замолкни теперь и работай. — И что же вы на этот раз натворили? — выйдя из угла высоченного деревянного шкафа я оперлась плечом об него, скрещивая руки на груди. — Вот так всегда. Вечно все самое интересное пропускаю. — Какие люди! — Рик поднял подбородок, поддерживая его кистью руки о колено. Я скривилась, увидев, что под его правым глазом красуется фиолетовый синяк, а вдоль одной из щек яркая свежая ссадина. — Ну знаешь, если бы кто-то не начал спорить о своей вере с сестрой, то не было ничего такого и тебя не засадили в очередной раз в карцер. — И ты еще меня учить будешь? Ты — озабоченный кобель? — не получилось у меня не фыркнуть на такое известие, как можно громче. — Для начала сам научись не приставать хотя бы к другим пациентам, придурок. — Между прочим, у меня прогресс — я держусь уже как три дня, — рыжий высокий парень откинулся вальяжно на расцарапанную спинку стула и сложил одну ногу на другую. — А вот от тебя не пахнет и малой долей им. Все не уймешься, — миниатюрная голубоглазая моя подруга Меган, не жалея сил и амплитуды размаха, ударила того с кулака в ребро, но все же удар получился слабоватым, так как она сама по себе черезмерно хрупкая. — Ауч! — совсем на чуть-чуть согнулся «пострадавший», оьняв себя вокруг корпуса. — Это еще за что? — Уж кто бы говорил! Из-за твоей несдержанности мы теперь должны вне очереди торчать среди этого барахла! Меган Бэк никогда не любила убираться, как я успела уже понять, за пять недель знакомства с ней. Да и той страсти к чтению, подобную мне, она не имеет. Наоборот, любая книга вызывает чуть не ли судорогу в ее теле, а перемене настроения позавидует любой. Почему же она застряла, как и мы все, тут, спросите вы? По причине эффективного расстройства личности, ярко выраженной формы депрессии и наркотической зависимости. Из ее биографии мне известно, что не раз пыталась покончить с собой через повешивание, и ее бабушка, как единственная родственница, лишь по добрым намерениям отправила внучку сюда на лечение, не подозревая, что такие, как мы, не покидают это место до конца жизни. — Так и что же он сделал то опять, мне ответит кто-нибудь? Хотя, кажется, догадываюсь, — меня не удовлетворил тот факт, что мой вопрос остался без ответа. Пришлось повторять, чего уж я сильно не люблю. — Да представляешь, набросился на этого громилу Грегори лишь из чувства собственного достоинства! Видите ли обозвали его «бедного» и «несчастного» всего лишь «местной проституткой». — Я бы посмотрел на тебя, если бы тебе в лицо похожую хрень сказали. Так же бы бесилась? — Я, в отличие от некоторых, признаю хотя бы кто я есть и не стремлюсь доказать что-либо. — В смысле? Что ты хочешь этим сказать? — с комментариев Меган рыжий парень понемногу напрягся. — Да то, что ты так и стремишься подлизаться к Кэтрин и готов чуть не ли к ней в трусы забраться, чтобы выбраться отсюда. — Ты всерьез думаешь меня привлекает эта сучка? — Рик задорно рассмеялся, хватаясь за живот, от чего моя новоиспеченная подруга раскраснелась, как помидор, от гнева. — Уж прости, но я на дух не переношу сладкое, а уж тем более шоколад. — Эй-эй-эй полегче, — я грубой хваткой за плечо сквозь пропитанную потом футболку усадила парня с рыжей шевелюрой обратно на сиденье. — Оставь свои расистские предпочтения при себе. Твое мнение здесь никому не интересно. На месте Грегори я бы тоже тебе леща прописала. — М, здорово! — в напряжении и с иронией всплеснул руками самодовольный Джонсон. — Если пришла поиздеваться, крошка, то ты не по адресу, — он проигнорировал мой жест и встал на свои «двои», расхаживаясь взад и вперед между шкафами с книгами. — Мы итак отвлеклись от дела, а ты узнала, что хотела. Уж прости, но не могла бы ты свалить, раз твой мозг не в состоянии воспринимать мои шутки? — Ох, как грубо, красавчик. Вынуждена отказаться от столь замечательного предложения, так как я пришла с целью помочь и обсудить особенные вещи, о которых, собственно тебе известно, но если честно, то уже сомневаюсь на счет этого. И кстати, твои «шутки» и близко не вяжутся с юмором. — Вот тут я полностью поддерживаю, — взмыла кулачок вверх Меган, как обычно у нас в старшей школе делали черлидерши группы поддержки. — Тем более, мы изначально вместе план прорабатывали и «ссылать» сейчас кого-либо предел идиота, Рик. — Меня вот интересует другое. Ники, ты же сама ненавидишь Кэтрин. С чего это вдруг сентиментальность одолела? Неужели приоритеты поменялись? — подняв первые попавшиеся книги с пола парень разложил их по разным стопкам, располагавшихся на деревянной столешнице, намекнув предварительно перед этим насчет расистских шутеек. Следом он выудил из заднего кармана шорт дешевенькую сигаретку и поджигая ее закурил. — Дело не в ней. Я просто ненавижу гомофобов и расистов. Благодарю самого Темного Лорда, что ты хотя бы к первому не относишься, иначе бы давно прибила из чувства ненависти. — Ну-ну. Так страшно, что аж штаны обмочил, — не поверил моим словам Рик, выпуская табачный дым, на что Меган закашляла и взмахом отмахнула испорченный воздух. — Тоже мне… Сама мать-толерантность. — Идиот… — Вот обязательно этим нужно было сейчас заниматься? — недовольно пробурчала подруга, чуть покашливая от «изысканной благовонии». — У меня настроение сегодня не то, от чего возникает повод, девочки. Вы, как никак, сами это спровоцировали, — сделал парень новую затяжку, легонько придерживая сигарету меж пальцев. Рик Джонсон. Бывший по совместительству богатый контрабандист оружия и тот еще бабник, предпочитающий до заключения вместо хорошего кино по ТВ вечерком с женой под ручку «развлекаться» с людьми другой расовой принадлежности. Сам умалчивает, как именно происходил его досуг, но однажды случайно мне выпал шанс подслушать беседу отца Даффи с сестрой Кэтрин. После исповеди с Риком они бурно обсуждали его прошлую жизнь прямо под алтарем, тем самым отмаливая прощение у Господа за грехи содеянные их пациентом, показывая тому «блистательный» пример для подражания. И как-то случаем до моих ушей долетели слова, как этот «любитель женщин», даже не выразишься, что каялся, ибо выглядело совсем наиграно и неправдоподобно, но факт остается фактом: в подвале его дома хранились свежие трупы, в чей крови он частенько плескался в ванне под бокальчик бурбона; некоторые части их тел, такие как глаза, уши и прочее, послужили антуражу и элементами декора квартиры. Признаюсь, тогда меня это впечатлило. Но своего мнения с того дня не изменила: для меня Рик всего лишь напыщенный лицемерный самовлюбленный урод с гордостью выше среднестатистической личности. Сама не понимаю, как удается мне его терпеть и в какой-то манере признавать своим другом, но, как бы то не было, этот рыжий парень, на четыре года который старше меня, является ключом к спасению из этой дыры, и помимо всего прочего у него имеются средства, позволяющие мне в дальнейшем хоть как-то временно перекантоваться, поскольку я не могу вернуться домой. И да, чуть было не вылетело из головы — это одна из причин, почему я так стремилась найти их. Именно сегодня у нас был назначен час обговорить все детали, затрагивающие наш совместный побег, планировка которого заняла у нас приблизительно две недели. Почему именно такой срок? Все просто: тщательный осмотр заведения для душевно больных требует особого периода времени, да и дежурство должно было выпасть, как минимум, одновременно в одну ночь кому-то двоим из нас троих. О деловитом предзнаменовании от миссис Труди Бишоп сегодня в проходном зале я посчитала, что стоит умолчать. Пусть это заведение и является по общему названию «психиатрической лечебницой», но не все все-таки веруют в дьявольское создание, подобно Люциферу, и прочую чертовщину, что не перестает не удивлять. Если уж и такие и встречались, то не долго они могли сохранить в себе хоть каплю преданности Высшим силам под нескончаемой поркой сестер христианской веры. А меня итак ребята не понимают, от чего я выбрала именно этот путь, но, как по мне, не достаточно они способны были проникнуться моей историей.«И все же, что это значит, о чем говорила эта бабуля? Неужели пророчеству так быстро суждено сбыться? И даже если это взаправду, то причем тут я?»
Я отдернула себя от этих мыслей, стремясь не надеяться на чью-то постороннюю помощь из вне, как меня еще учила моя покойная тетя.«Сатана, сохрани ее душу»
Но само представление о скором конце света, которое так много сторонников нашего движения ждали, не дает мне покоя. При раскладывании толстенных томов книг по полочкам я не смогла сдержать тихого смешка, воображая, как наступает хаос и разрушение и вся земля очистится от непорочных, даже если в этом числе буду и я. — Не поделишься, чем это ты так довольна? — ко мне подошла наша любимая голубоглазая брюнетка и поставила на три ряда выше еще парочку книжно напечатанных изделий, угрюмо фыркая на недовольные стоны Рика у другого стеллажа под рокот, что его все задолбало. — Обычно ты мрачнее тучи, особенно, при уборке на кухне или в библиотеке. Сегодня то что поменялось? Воодушевлена, что скоро мы выберемся отсюда? — Да так. Чувствую, погода изменится…«Уж что, но ноги моей в этих удушающих стенах и не покажется больше. Хватит с меня и месяца на этой чертовой сраной реабилитации. А тем кто сослал меня сюда я жестоко отомщу, что их души будут гореть в аду… Я вам в этом клянусь»