*шесть лет назад; Лос-Анджелес*
Первый год в средней школе, а уже проблемы. Но, как бы то ни было, все мы через это проходим. Если ты не богатенькая девочка из влиятельной семьи или же не блестаешь красотой, подобно Анджолине Джоли в твоем возрасте, то тебя автоматически записывают в изгои. Так произошло и со мной. Мало того, что я и не отношусь ни к первым двум критериям, так еще и моя семья славится, как «религиозные фанатики». Только и слышишь со всех сторон при каждом приходе на учебу на подобии: «А правда, что твоя мать каждое утро дом святой водой обливает? А правда, что тебе каждую ночь читают вместо сказок на ночь Библию?». Скажу я вам, что да — это все достоверные сведения, и меня это постоянно выводит из себя. И каждый из кожи вон лезет, чтобы приписать ко мне новую недоказанную теорию. Одно дело ходить по воскресеньям в церковь, что меня тоже немного напрягает, так как почему-то я испытываю некий дискомфорт на службе и все эти молитвы кажутся мне чем-то странным и необъятным, а другое отказывать в себе в чем-либо лишь потому, что это необходимо родителям. Я не могу взять верх в споре со старшей сестрой, мол, в моем случае важно «подставить щеку» и не спорить. «Агата старше тебя, Ники. Ты должна почитать старших и любить ее. Не забывай чему учит нас Бог…» — и так происходит изо дня в день. Не могу слушать тяжелый металл, не могу посмотреть фильм или сериал, разве что за исключением, которые затрагивают Библейские темы. Иногда, когда я отпрашиваюсь к подруге, я тайно от семьи смотрю то, чего так давно хотела, как например «Кошмар на улице Вязов» — один из моих любимых ужастиков, или же «Хэллоуин», на который, к слову, я так же мечтаю из года в год попасть, и спустя эти самые триста шестьдесят пять дней мама с папой с ужасом запирают все окна и двери, не подпуская к дому никого близко, заявляя, что в эту ночь «открываются врата ада» и «непостижимо пускать зло в нашу обитель». Вот все мои сверстники обсуждают новые вышедшие киноленты в кино, а я, как всегда, остаюсь не у дел. И это меня очень злит. Негативные эмоции я так же обязана подавлять. И это лишь малый перечень обязательств нашего рода, что я перечислила. Говорят, первый наш предок был пастором Христианской церкви в Лос-Анджелесе, который и ввел этот свод правил для своих потомков, чтобы подтолкнуть нас на «путь истинный» и «очистить от скверны свое семейство». Прошло уже больше двух ста лет, а ничего не поменялось, даже фамилия.«Неужели до меня никто из нашей родословни не хотел забить на это все и сам определять к кому себя причислять?»
Такой вопрос я задаю себе чуть не ли ежедневно. Вот и сейчас я разглядывала через окно машины красочные вывески магазинов и прочих заведений, обдумывая как на сей раз разнообразить свою жизнь. Придется снова игнорировать напады одноклассников и терпеть допросы за ужином дома. Авто остановилось, и ремни безопасности щелкнули. Подхватив свой школьный портфель, я открыла дверцу и ступила на влажный асфальт после дождя. Насколько же превосходен этот землистый запах после напада ливня, его еще называют «петрикор». Стекла у водительского седенья опустились и оттуда выглянул мой папа по имени Кристофер, мягко улыбаясь, не избавляя при этом прежней строгости и напутствия. — Даст Бог тебе сегодня ряд новых испытаний. Ты уж пройди, милая, и не подведи саму себя, — сомкнув три пальца воедино он в невесомости вывел крест перед о мной, так сказать, «освещая» меня на удачу, перекрестив. С новым разом раздражение свое скрывать становится все труднее. Вот и сейчас я тихо отчаяно простонала и закатила глаза, предворительно услышав, как кто-то из знакомых тыкают на меня пальцем и посмеиваются, что после получения среднего образования мне светит лишь в будущем жизнь в монастыре, а так и будет по инициативе предков без вариантов. — Николь, что мы говорили на счет пагубного влияния? — тон отца стал тверже, как он обычно и делает, если я, по его мнению, предвзято отношусь к семейным правилам и традициям. — Не слушай никого, а лучше ни с кем вообще не разговаривай. Мы же оба прекрасно понимаем, что ты из-за общественного мнения так себя преподносишь. И ни мне, ни маме это не нравится. — Тогда вообще легче друзей не иметь, чтоб ни от кого не зависеть, если тебе это так важно… — недовольно пробурчала я, в желании поскорее уйти и закончить этот разговор. Даже смотреть на него не хотелось, поэтому приходилось зацепить свой интерес на черной кошке, чья шерсть на удивление выглядит безупречно гладкой и чистой. Ясное дело, что домашняя. Она притаилась под пожарным гидрантом рядом, вылизывая свою правую переднюю лапу, в наблюдении за маленьким нравственным уроком от отца. — Ну почему же? У тебя просто недостаточно хорошо развит вкус на выбор друзей, но со времнем он обязательно появится. Я тебе гарантию даю. — И как же, если я даже ни с кем не могу в кино элементарно сходить, благодаря вашей инициативе? — я отвлеклась от изящного животного, но вот ее желтые глаза так и продолжали сверлить меня, словно изучали, но меня это даже не пугало. — Не говори со мной в таком тоне, Николь! — папа под эмоциональным всплеском стукнул по рулю и случайно задел клаксон. Я подпрыгнула от резкого внезапного звука, но предпочла промолчать, чтоб еще больше не подлить масла в огонь. Он устало потер свою переносицу и напоследок дополнил перед тем как уехать. — Ох, ладно… Забыли. В другой раз обсудим. А сейчас иди, чтоб не опоздать. И не забудь… — Да, да, да, я знаю: «Никаких плохих отметок, а то иначе буду весь вечер без сна замаливать прощение у Господа». Я помню. — Ох… Николь, мы же вроде много раз говорили, что непристойно перебивать старших. Неужели так сложно понять? — отец явно недоволен мной, впрочем, как и всегда. — Мы же с мамой стараемся как лучше, а ты это не ценишь. Буду держать крест за тебя, чтоб ты с годами это осознала, — он вдруг умолк, явно намереваясь что-то еще предложить, но промолчал, постукивая большим пальцем по бордачку в салоне. — Что ж, не буду тебя задерживать. Как обычно, не забудь, дома не раньше шести. — Конечно же… — Вот и славно, — машина отца сдвинулась с места, медленно уходя вперед по дороге. Мимо меня проехало еще парочку авто, поддувая ветер, от чего мои косички встрепенулись, и те скрылись за перекрестом вслед за папой. Тяжко вобрав воздух в легкие, я повернулась лицом перед учебным училищем для заключенных вроде нас. Так никого видеть не хотелось до жути, что я готова уже сбежать отсюда, как можно дальше. Не то, чтобы я протестую против саморазвития, скорее наоборот. Но это же школа! Вы серьезно?! Хотите обучать нас среди мира зависти, жестокости и издевательств? А что может быть хуже жестоких детей? Ну, наверное, жестокие взрослые. Меня словно окликнула та самая кошка сзади, от чего я была вынуждена притормозить и встать столбом.«Она такая важная… Будто понимает о чем я думаю»
Присев на корточки перед ней, я порылась в своей сумке и вытащила новенький ланчбокс с диетическими бутербродами.«Да. Мои родители вегетарианцы, следовательно, и мы им обязаны подражать, а маму так вообще воротит при мысле, что кто-то в состоянии кушать когда-то живучих существ»
— Не знаю понравится тебе или нет, но прости. Другого у меня нет, к сожалению, — я помахала сэндвичем со шпинатом перед ее носом, но та, при виде странной зеленой субстанции, склонила голову набок и не спешила подходить. — Если хочешь, я могу немного «повзаимствовать» из школьной столовой, — она приподняла подбородок, словно разобрала, что я ей говорю. К хлебу со шпинатом она так и не притронулась. — Оно и неудивительно. На твоем месте я бы тоже эту дрянь есть не стала, — окончательно убедившись, что все без толку, я убрала на место свой обед в рбкзак, перетягивая замок молниней. — Ну тогда другой план, — хлопнув себя по коленям через колготки, я этим жестом привлекла к себе новое внимание. — Черт, ты такая красивая, что я не могу тебя здесь оставить, — улыбнувшись, притронулась к своим губам по привычке. — Прости. Мои родители не любят, когда я ругаюсь, но порой мне это даже нравится. Помогает расслабиться, — я подкралась ближе на корточках к животному, но та не оказывала ответных действий, но и не шипела на меня. Осторожно погладив ее по миниатюрной головке, я не могла еще раз восхититься столь красивым созданием. Как странно. Такое ощущение, будто никогда не видела ничего прекраснее. Спустя какие-то секунды кошка поддалась навстречу ласкам, обтираясь об мою ладонь. Меня это очень воодушевило и позволило осторожно поднять ее на ручки. — Ну вот и отлично. У нас еще есть время и я смогу тебя подкормить. Твой хозяин же не против будет? — представительница кошачьего вида умилительно мяукнула, как бы отвечая, что меня еще больше позабавило. Возникли чувства, будто она меня понимает лучше, чем некоторые люди. Бросив мимолетный взгляд на портфель, я невзначай спросила. — Непротив там некоторое время посидеть там? Нам в школу запрещено проносить животных, — пушистое создание никак должным образом не среагировало, и поэтому я с колбеаниями, но все же аккуратно усадила ее внутрь, до конца не закрыв, чтобы насытить ее внутри кислородом. На удивление, она не противилась, а лишь по-тихому мяукала.***
Частенько я прохожу в школьную столовую и подворовываю, если повезет, у некоторых что-нибудь более понасыщеннее и повкуснее. Сами понимаете, одними овощами толком не наешься, а моя мама просто помешана на них, что холодильник, то и дело забит руколой или брокколи. Отвратительно. Вот и сейчас, пока одна девочка старше меня не отошла помыть руки посреди толпы во время всей суматохи, когда все отвлечены своими занятиями, я осторожно припрятала бутерброд с сыром и ветчиной к себе в карманы клетчатой юбки и неспеша покинула обеденное местечко, направляясь в школьный туалет для девочек. Зайдя в одну из кабинок, я скатилась спиной по стенке на пол, высвобождая кошку. Та, вильнув своим изящным пышным хвостом, с ожиданием присела на керамическую плитку рядом со мной. — Узнали бы об этом мои предки, точно руки поотрубали бы, — я не стеснялась говорить, так как все равно никого из посторонних в санузле не присутствовало. Из прикарманенных сэндвичей я выдернула меж кусков хлеба всю ветчину и протянула ее желтоглазой красавице. Ее узкие зрачки расширились, а розовый носик задрожал и принюхался. Клац. Снадобье пришлось ей по вкусу. И теперь мы вместе обедали на полу в туалете. Как по мне, весьма неплохо. Откусив кусочек сыра, я с удовольствием наблюдала, как моя собеседница так же трапезничает. — Везет тебе. Никого слушать не надо. Подчиняться не надо. Вольна себе делать, что вздумается. И на службу в церковь тебя, небось, ходить не заставляют, — кисонька вдруг отвлеклась от лакомства, присматриваясь ко мне, но я не придала этому особого значения. — Мне бы так. Глядишь и друзьями побольше бы, может, обзавелась и то не факт, — мы встретились ненадолго взглядам. — М-да, я разговариваю с кошкой. Отлично. Не удивлюсь, если тоже считаешь меня сумасшедшей, — с моих чуть испачканых губ вылетела усмешка. — Но по крайней мере, ты можешь выслушать и наверняка не осудишь, — хитро улыбнувшись, подобрала к себе колени, обнимая их свободной рукой. — Ты же не осудишь меня, что я твою закуску, так скажем, украла? Я знаю, что так нельзя поступать, но мне почему-то с каждым разом становится на это все равно. Разве прелесть жизни не в том, чтобы наслаждаться ею, а не отказывать в себе в чем-то? Как по мне, это удел слабых, кто так считает, не думаешь? — симпатичная кошечка уставилась на меня, анализируя как бы, что я только что сказала. Я неловко прокашлялась, запивая ржаной хлебушек с пормезаном зеленым чаем из пластиковой бутылки. — Ладно. Прости, что слишком много болтаю. Просто давно хотела это вслух сказать, да некому. Даже Марго бы меня не так поняла, — с капелькой грусти улыбнулась. Пусть перед о мной всего лишь безобидное животное, мне было б неприятно, чтобы она уж увидела мои слезы. Мне итак нельзя плакать в общественных места по кое-какой важной причине, о которой я сообщу чуть позже. Вдруг, того неожидая, моя слушательница подошла бок о бок ко мне, держа в зубах еще нетронутый один кусочек ветчины. Уложив его на пол, она мордочкой придвинула его в моем направлении. Я ошарашенно похлопала веками от увиденного. — Ч-что? Это мне? — после моего вопроса, она придвинула его еще ближе, и легонько провела лапой по моему предплечью. Казалось бы, брать подачки с пола такое себе утешение, но сердце мое внезапно дрогнуло с такого презентабельного жеста. И в предположениях не было, что такое возможно, а уж тем более от обычной кошки. — На секунду я подумала, что ты всерьез слышишь, о чем я говорю, но в любом случае спасибо, — немного неуверенно, но все же я забрала кусочек мясца. Черношестная вернулась к своим объедкам доедать их, не отрывая от меня своих два пристальных желтых хрусталя со зрачками в виде тоненькой полосы. Я, как дурочка, лыбилась на нее в ответ в знак благодарности, подкармливаясь вместе с ней. Меньшего, что мне в это мгновение хотелось, так это, чтобы вновь остаться одной и компания очаровательного создания меня все больше начала радовать.***
Урок истории. Довольно занимательный предмет. Здесь я узнаю много нового и ничто не способно меня отвлечь. Вот к примеру, как вечный мерзкий прилипала Джонни, который постоянно швыряет в меня ручки во время урока и тихонько посмеивается с задних парт. Его поведение меня крайне возмущает, а внутри накапливается настолько злоба, что так и руки тянутся поднятся и влепить ему смачных пощечин раз на раз. Незаметно для всех опустив взгляд на свою сумку, меня в поддержке обнадежили большие золотые глаза кошечки. Хотя они словно мне так и мысленно твердили: «Сделай это!». Но я оставалась на месте, ясно давая себе понять, что уж точно не ровня в физическом превосходстве такому здорявяку, как Джонни, и от этих терзаний мне было еще более скверно на душе. Что касается животного, то мне не удалось, как следует с ней попрощаться, принимая к сведению даже предстоящие уроки сегодня. А вдруг она потерялась? Не могу же я ее просто бросить, так что вместилище в виде моего объемноо портфеля идеально подходит, чтобы скрыться от посторонних. К славе, она не издает ни единого писка, тише мышки. — К следующему занятию у вас будет весьма необычное задание, дорогие мои, — пожилая учительница по истории мисс Шарлотта Полетти любвиобильно осмотрела кабинет со своими учениками, лучезарно приподнимая уголки губ. Ее низенький рост на фоне широкой доски во всю стену всегда вызывал у меня поднятие настроения, ибо она всегда такая милая и общительная, и никакие высокие туфли на каблуке ей не помогают. — Каждый из вас должен будет посмотреть любой фильм на тему египетских богов. Мне необходимо знать вашу точку зрения касательно того времени. Опишите обязательно в какой период происходят события, включив при этом ваше мнение. Ребята принялись шушукаться, яростно обсуждая какую кинокартину взять за основу для сочинения. Поджав нижнюю губу, я не совсем уверенно подняла руку. Мисс Полетти, поправив очки, перевела внимание на меня. — Да, Ники? — А-м, а можно написать на другую тему? Просто вы же сами понимаете… Преподавательница понимающе закивала, кладя длинную деревянную указку на свой учительский стол, тем как по классу понеслись тихие смешки. Я с нараставшейся неприязнью поерзала плечами, приобняв себя за вязанную жилетку. — Ах, да, конечно, радость моя. Тебе, как всегда, прилагается. Не волнуйся. — Угадайте, что же она на этот раз напишет? — Полюбому снова про сотворение мира, никак иначе. — Видать, фантазия совсем барахлит, раз даже не может другой сюжет взять. — Мало того, что зануда, так еще и воображния ноль. Я уже задолбалась слушать ее бредни про Ноев ковчег и прочий бред из урока в урок. — А ну тихо, ребята! — прикрткнула на болтливых школьников низенького роста старушка, с сожалением оглдядывая всех. — Где ваши манеры в конце концов? Непозволительно так вести себя по отношению к своим одноклассникам. Ники, — мисс Шарлотта, отдавая набатом каблуков, подошла ко мне, укладывая теплую жилистую ладонь мне на плечо, чуть приклонилась и проговорила. — Лучше поговори с родителями по возможности. Я думаю они не буду против, если ты напишешь, ну, скажем… О египетских казнях. Тебе же известна история конфликта Моисея и фараона? — Конечно, — совсем тихо дала я положительный ответ, чуть отодвинувшись от нее. Какой бы заботливой и милой она не казалась, не было в предпочтениях, чтоб меня жалел кто-то, да и еще прилюдно. — Вот и славно. Очень надеюсь, что ты вдохновишь нас своим сочинением, тем более тема достаточно близка к оригинальной. — Спорим, опять проповеди будут? — два мальчика перешепнулись и пожали друг другу руки, закрепляя спор. Учительница истории в силу своего излишне зрелого возраста не в том состоянии, чтоб расслышать такое. — Что ж, чтоб больше не затягивать, предлагаю вернуться к занятию, — низкорослая женщина вернулась к своему посту, продолжая вести урок и просвящать нас в суть натуры древних Богов Египта, таких как: Ра, Баст, Анубис, Тот, Амон и т.д. Кто-то, как оно обычно и случается, игнорировал рассказ старшего и продолжал потихому переговариваться. Я же, положив подбородок на парту и вжавшись максимально в сиденье, отчетливо могла уловить, как те упоминали и обо мне. Конечно же, обида брала свое, но держаться было необходимо. Приходилось просто молчать и слушать, хотя слезы так и намеревалмсь вырваться.«Меня иногда саму пугают собственные мысли от того, как именно я хочу поступить с теми, кто так презирает меня»
Куда не заглянешь везде натыкаешься на презрение окружающих, какой бы ты ни была. Всем плевать, кто ты есть внутри себя самого. Им важно лишь первое впечатление.***
Ненавистный новый день, считай, подошел к концу. Все уроки закончены, следовательно, надо поспешить на школьный автобус, чтобы не пришлость идти домой пешком в радиусе четырех километров. Выходя на улицу из главных ворот школы, я приоткрыла замочек, чтобы проверить свою милую черненькую подружку. — Какая же ты милая. Я не могу, — не устояв, я почесала ее за ушком и та ласково промяукала, в наслаждении заурчав. — Надеюсь, тебя не сильно докучили постоянные мои жалобы? А то я наверняка уж сильно противная в такие моменты, — не переставая гладить кошечку, я продолжала свой путь по дороге на остановку, гду уже, по идеи, должен ожидать нас школьный желтый автобус, переполненный заурядными детьми. — Не подскажешь, как мне с тобой поступить? Не могу же я бросить тебя прямо на улице. Ты ведь такая очаровательная, что аж в дрожь бросает, что у тебя не может не быть хозяина, но и домой к себе я взять не смогу. Мама будет в ярости. — Вы только посмотри-и-те, кто здесь! — язвительный тон моего одноклассника по истории донесся до меня. Его зовут Герман. Постоянно тусуется вместе со своей компанией в паре с девочками и мальчиками, и находит лишний повод поддразнить кого-либо. Он был одним из тех, кто постоянно принимает участия в сплетнях обо мне, как приключилось и сегодня. — Что, чучело, уже разговариваешь по душам с обычной котярой? Совсем тяжко жить в цивильном обществе и разговаривать с людьми? — он подошел и хлопнул меня по спине, от чего я задрожала, подобно осиновому листу. Естественно, руководствуясь голосом разума, я посчитала правильным скрыться как можно скорее, чтобы не попасть в очередную передрягу, но, похоже, у судьбы на меня предстояли другие планы, и это то самое испытание, о котором, по всей видимости, предупреждал меня отец, хотя сам, наверняка, не подозревал, что оно будет иметь такую сторону медали. Толпа учащихся окружила меня и мне вдруг стало еще хуже. Пройти мимо было невозможно. — Чего вам надо? — я сильнее сжала лямки рюкзака, прикрывая отсек с кошкой локтем, дабы уберечь хотя бы ее от такого «радушия» назойливых одноклассников. — Да ничего особенного. Просто ищем очередной повод поиздеваться над тобой сегодня, — не скрывая итак предугадаемого факта, произнес Герман и сплюнул на асфальт. Хищный глаз его упал на мой портфель, который я отчаянно старалась защитить. — А ну-ка! — он дернул за лямку и меня под предплечье, от чего потеряв равновесие, опрокинула все вещи, вдоль до ручек из пенала. Все учебники, тетради, прочие книги и опустевший ланчбокс — все полетело вниз. Кошка же выпрыгнула и приземлившись на четыре лапы впервые проявила признаки агрессии, зашипев. — Ого, у тебя барахла! А что, самой Библии так до сих пор и нет? — вся группа злорадно захохотала, а назойливый мальчишка не переставал трясти мою сумку. — Отдай! — пока я безнадежно прыгала вокруг задиры, он разгоняя меня назад и вперед, махая и дразня выпотрошенным портфелем. — А ну отдай, урод! — А не то, что, мелкая? Молитвой меня победишь? — раздался оглушительный и проинызывающий до кончиков волос смех. — Давайте кошке когти поотрываем? — другой мальчик с маньяакальным вожделением поднял кису с земли, а все остальные с интересом столпиоись вокруг нее. — И глаза выколим! — Отпустите ее! — расталкивая за плечи каждого, я кое-как протиснулась между громилами. Но и черношестная не давала зазнаться, что те одержали победу. Пока один из хулиганов уже готовился и потянулся к кошачьей лапе, от чего мое сердце пропустило парочку гулких ударов со страху, животное внезапно взмахнула и рассекла негодяю глаз. — А-А-А-А-А-А-А! ТВОЮ МАТЬ! — школьник схватился за окравленное лицо, закрывая от остальных изувеченный глаз. Ткань его куртки моментально окрасилась в бордо, но и кошка смогла выйти из захвата и спрыгнуть. Мои же чувства не описать словами: коленки вместе с губами затряслись в немом шоке, а костяшки пальцев побледнели. Больше меня пугало, что теперь будет дальше? — Вот дерьмо! — все ребята окружили с ужасом упавшего на колени приятеля. — Братан, ты как? — А ты как думаешь, идиот?! — огрызнулся пострадавший, ненадолго превознося и открывая часть раненого участка кожи, поперек щеки которой красовались три глубокие царапины.«Разве обычная кошка способна нанести настолько глубокие отметины?! Нет! Это все не правда! Это просто невозможно?»
Герман без прежней уверенности отступил чуть назад. Его буквально трясло от поворота истории, приключившейся с его другом. — Я убью эту дрянь! — не замечая никого и ничего вокруг себя, он сжав кулаки поплелся к убежавшей от происшествия в трех метрах. Сообразив, что к чему, но не заканчивая трястись от волнения и страха, я преградила сверстнику дорогу. — Н-не см-мей!.. — Вот не мешайся, а! Прочь! — грубо оттолкнув меня, хулиган перешагнул через меня, но и немного осмелев, я не остановилась, ухватывая за ладыжку задиру, но не сильно. — Осмелела что ли?! Рассчитываешь попасть в рай за это?! — Т-ты не тр-онешь ее… — подползая, мне посчастливилось ухватить мальчишку за вторую щиколотку. Кошачьи глаза пристально следили за обстановкой со стороны, не вмешиваясь. Ее, словно, вовсе не волновало, что она решила ребенка минуту назад одного органа зрения. — Да пошла ты! — с резкого размаху удар с ноги пришелся мне по животу. Вобрав воздуха, я ухватилась за пришибленное место, скрючиваясь практически пополам. Сделал пинок еще раз и еще. Все заболело и сохранить рассудок удавалось с трудом. — Вот закончу с тобой и возмещю твоей котяре за все! Я зажмурилась при виде кулака и разгневанного Германа. Отбиваться я не умела, да и не смогла бы в любом случае. Мне неизвестно, что это значит. И возможно мой будний день так бы и завершился: быть избитой и брошенной посреди улицы, если бы не раздался по округе подоспевший голос. — Эй! А ну отошел от девочки, мелкий засранец! Из-за подоспевшего взрослого, одноклассник освободил грудки моей жилетки и с опаской огляделся быть замеченным. — С первого раза не расслышал, сволочь?! — голос приближался и он точно принадлежит женщине. Со второго предупреждения он окончательно растерялся и отпрянул от меня, оставляя лежать на асфальте. Обстановка же настолько раздосадовала меня изнутри, что истерические рыдания все же вышли наружу в освобождении, но при виде мои «особенных» слез патлатый Герман по-истине задрожал в отвращении. — Срань Господня! Да ты точно ненормальная! Какая гадость! Би-е-е! — его вырвало. — Народ, валим срочно! — не видела как именно ему удалось, но он вывел прочь свою бригаду, в том числе и изуродованного дружка. Подоспевшая женщина все еще осырала различными ругательствами и проклятьями в адрес бунтовщиков. — Вот же мелкие мрази какие! Молитесь, чтобы я не встретила вас еще раз! Прокляну, черти! — она заботливо присела и попыталась поднять меня в сидячее положение хотя бы, но заприметив мои кровавые слезы, в прямом смысле этого слова, встрепенулась, но не отошла, как это обычно в испуге делают многие. — Ох, ты ж, владыка, Люцифер! — я расслышала, что конкретно она произнесла, но не особо запарилась на этим, так как болезненные колики сковывали не только движения, но и мысли. — Ладно, это потом. Встать сможешь? — слабо кивнув, мне помогли подняться на ноги. Все тело тряслось, нос был забит соплями из-за слез, а глаза опухли. — Вот так, аккуратнее. Идем осторожнее, — она подвела меня к ближайшей деревянной скамейке и усадила на нее, с нежностью приобнимая. Пока она собирала мои разлетевшиеся вещи по вине Германа, я только сейчас прозрела, что даже та самая кошка все еще не убежала, когда выпадало множество шансов и, сама не верю, что произношу это, но была впечатлена моей генетической «особенностью». Но если судить по-другому, то я искренне рада, что хотя бы она не пострадала. В стоячем положении она выглянула из-за спины на меня, виляя хвостиком. — Н-не ух-ходи… — киса мяукнула в ответ и удрала в лес. Тоска нагнала меня еще больше. Чтоб так все обернулось мне не хотелось всей душой, но порой мы не всегда можем контролировать ситуацию и предвидеть неосторожности. Позабочившаяся обо мне женщина подоспела с моим портфелем, помогая мне снова встать, что давалось нелегко, но нервный срыв постепенно стал проходить. — Сможешь идти? — ее тон был очень мягок и бережен со мной. — Д-да… — еле шевеля губами пролепетала я. Меня все еще потрясывало от случившегося, но перебирать ногами все же удавалось. — К-куда мы идем? — Не могу же я оставить тебя в таком состоянии. Пообедаем в одном кафе и ты мне все расскажешь. — Родители запрещают мне говорить с незнакомцами. — Не переживай. Я не собираюсь тебя похищать, — женщина в черном облачении выпустила смешок, умиляясь в какой-то степени от моей настороженности и вела меня к своей такого же цвета иномарке, что дало мне почву понять — она живет явно в достатке. — Верну тебя домой в целости и сохранности, милая. Обещаю, — моя спасительница блеснула ключами от машины и выключила сигнализацию, раскрывая дверцу на переднее сиденье и любезно приглашая. — Прошу.«Раз она заступилась за меня не будет же красть, ведь так? Или все же это обман?»
— Ла-а-дно… — с опаской присев в красивый и ухоженный кожаный салон, мне дыхание превралось при виде такого великолепия. Не миллионерша, конечно, но все же. По сравнению с нашим семейным BMV, этот танк просто космос. Низенькая и чуть пухленькая женщина закинула мой портфель на заднее сиденье и уселась на водительское. Из бордочка она вытащила небольшую аптечку. — Извини, я слышала о таком раннее, но прежде не видела, — влажной салфеткой она протерла по моим слегка пышным щекам, избавляя от следов крови. Мои легкие расслабились и перестали содрогаться в бешенном ритме. Яркий макияж с черной помадой меня немного удивил и даже впечатлил. — Наследственное? — Нет, я одна такая в семье. Ну, точнее не совсем. Мой старший брат с такой же болезнью, но не хочу припечатовать и своих близких незнакомцам. — Вот как… И давно такое с тобой? — С самого рождения, а что? — Ничего, просто это выглядит чрезмерно красиво. Лучшее, что мне доводилось видеть за всю мою немалую жизнь. — Вы, наверное, шутите? — боковое зрение упало на крест, болтающийся под зеркалом и я вновь поерзала на месте, примечая, что он перевернут, а это могло означать только одно.«Я круто влипла… Это не к добру»
— Ни в коем разе. Лучше расскажи мне об этом, — крепкие пальцы с окрашенными в темный ногтями подтерли засохжую кровь прям под моим глазом. Я нервно сглотнула в понимании, что это неизбежно.*Настоящее время*
Пронизывающая боль во всей груди отошла и я смогла очнуться. Глотая жадно воздух, я подскочила в сидячее положение, сильно откашливаясь и выплевыаая скопившуюся воду на сырую землю. Потерев себя по горлу, мне ненароком показалось, что вот-вот умерла, а оказалось нет. Осмотрев свои ноги, я огорчилась, убедившись, что при падении умудрилась потерять один из тапков с носком, а вместе с этим и складной нож. Пистолет искать поблизости так и вовсе смысла нет, так как его подавно еще давно унесло при сливе. Помимо всего прочего, я с ног до головы окутана мерзкой грязью, что чистых участков кожи практически не видно, несмотря на то, что сейчас идет сильный ливень, а одеяния превратились в половые тряпки. Немного проползая на четвереньках пару метров, я сплюнула от собственной глупости, убеждая себя, что выгляжу до края глупо. На дрожащих ногах поднявшись, я сама не понимая в этом смысла, растерла грязь по лицу, в надежде вытереть ее, но все тщетно. Задрав голову, я первоначально обрадовалась тем, что моя собственная клетка, в которой меня вынуждено закрыли, осталась далеко позади на вершине холма под раскаты грома. Лучше, конечно, убраться поскорее, пока они не вызвали наряд по поиску меня, хотя, возможно, они считают, что я погибла после такого купания с нехилой высоты, что даже мне на пользу. Но образы моих друзей не дают мне покоя. Представить, что с ними будет в дальнейшем, приводит в ужас, а уж тем более после того, как мы убили несколько человек. Их, по всей видимости, ожидает суровая кара от сестры Кэтрин. Но вот сейчас мне ни о чем думать не хотелось. Абсолютно. В голове какая-то каша. Я всего-то хочу прилечь и поспать, ибо настолько нет сил, что лень окунуться и хотя бы умыться в ближайшей реке, в которой мне было предначератно утонуть. Но нет. Лучше уж потерплю до утра, а там придумаю чего. И не припомню, когда в последний раз мне было настолько тяжело перебирать своими ногами — они буквально заплетаются друг об друга, от чего у меня возникают сравнения моей нынешней походки с медведем. Но, а в целом, какая кому разница? Сейчас глубокая ночь, а рядом ни души. Чего, собственно я парюсь? В медленном темпе я все шагала молча в тряпочку, шатаясь из стороны в сторону, как полоумная, до самого города, вовсе не чувствуя уже какую-либо угрозу, что прежде под крышей психбольницы Святого Франциска. Но забредя в подворотни Лос-Анджелеса, я посчитала, что какой бы упадок сил не владел мной, не должна на совсем позабыть об осторожности. Подобно из стелс фильмов, я, как ниндзя, прошагивала на носочках, с одной босой исцарапанной и измаравшейся ногой, меж мусорных баков, изредка натыкаясь на спящих бомжей и невероятно громко храпящих. Где-то гудели сирены полицейских или скорой машин, или же мусоровоз сбрасывал отходы с контейнеров в узких улочках. Мне казалось, я слышу абсолютно все, что окружает меня, как будто адреналин не прекратил овладевать мной и позволил прислушаться к любой кишащей жизни среди ночи. Да и куда именно я шагаю без понятия. Но уж с обросшыми, вонючими бездомными я не собиралась ночевать, что, наверняка, звучить очень странно с моей стороны, ведь на данном этапе я выгляжу ничем не лучше их. Плевать. Уж заброшенный дом я с легкостью отыщу, а там незаметно для всех и пережду ночку, а дальше… А дальше не буду загадывать. Кроме как прилечь и поспать мне больше ничего не нужно. Сколько минут или часов прошло самому Сатане известно, но никак не мне. Небо начинает насыщаться и светлеть, что свидетельствует о скором подъеме солнца, а значит, и люди начнуть просыпаться. Только этого мне не хватало: лишнее внимание, да и непринужденный, мягко говоря, внешний вид. Я все шла и шла, до той поры, пока всерьез меня не стала посещать мысль, что выгоднее будет переночевать в любом другом узком переходе, но моя вера все-таки окупилась. Помассировав сонные глаза, я натолкнулась на старый заброшенный дом. Встряхнувшись, я похлопала себя по щекам, чтобы не упасть прямо на дорогу. Вглядевшись, еще раз в кирпичные стены довольно симпатичного здания, я вдруг принахмурилась, задумываясь, не бывала ли я здесь раннее. — Ой, да хрен с ним… — зевнув, мне вдруг померещилось, что в перед окном на первом этаже кто-то стоит, но и этот факт не смог остановить меня.*следующий день; 12:56*
Я ничего не помню: как добралась до этого места, как зашла в дом или как упала в кровать. Ну как в кровать? Если быть точнее, то я распласталась во всю длину своего тела на полу. Теплые солнечные лучи проникали через окна и согревали меня, от чего мне было невыносимо приятно и спокойно. Неужели теперь санитары с охраной не будут каждую рань подходить и стучать по дверям, требуя подъема? Не спеша раскрыв веки, я приподняла подбородок, удивляясь самой себе в каком положении и где именно я лежу. — Вот блин… — мое внимание привлек обгоревший линолеум в другом конце комнаты, словно там не так давно что-то сгорело, к примеру, обогреватель, а такое возможно, даю вам понять на личном опыте. Но как бы то не было, мне, по идеи, должно быть все равно на всю эту катовасию, что творится в этом доме. Проморгав несколько раз, я внезапно ощутила невероятный прилив сил и выпрыгнув с четверенек на обе ноги, я задышала полной грудью, словно мои легкие превзошли в размерах среднестатистического человека.- Воу. Чувствую себя как огурчик, — я потянулась в стороны, выгибаясь в пояснице. Если бы мне кто-то сказал, что сегодня ночью выбросилась с отходным мусором, не поверила бы. Я точно была весь этот мучительный месяц в психбольнице или мне это только кажется? Помимо обгоревшего пола в комнате с какого-то перепугу разбросаны осколки стекла. Присмотревшись, стала ясна причина их возникновения — разбитое окно. — Черт, я что через него сюда забралась? — обходя острые крупицы стеклышков, я осторожно приподняла раму, выглядывая на поверхность. Светило ярко солнце, от чего трава и дальние окрестности освещались в приятные желтые отливки цвета. Я уже и позабыла, какого это, но была все-таки одна вещь, которая не давала мне покоя. — Да не. Бред какой-то. Второй этаж — вы смеетесь? Я что, по-вашему, Человек-паук? — отбросив глупо возникший вариант моего появления в этом домишке, я отшагнула в сторону, как ошпаренная, в надежле отогнать от себя абсурдность собственных подозрений. Лучше уж если чем и заниматься, то провести время с пользой. К примеру, принять душ и привести себя в подлежайшее состояние. А этот инцидент оставить таким какой есть, без расследования. Выйдя из комнаты, я удивилась столь прекрасному интерьеру. Правда, я и не помню, как уснула, но полюбому в первый раз не так впечатлилась, как сейчас. — Весьма буржуазно и богатно. Неплохо-неплохо, — я провела пальчиками вдоль старых пестрых обоев, вслушиваясь в скрип половиц под моими грязными стопами. — Хотя ремонтик бы тут все равно не помешал. По коридору мне встретилось несколько дверей, каждую из которых я обследовала. Порывшись в ящиках и прочих закромах жилых спален, я ненароком засомневалась, что поместье действительно пустует, ибо кто мог оставить вот так просто чахнуть эти весьма хорошие шмотки? В комоде одной из комнат я нашла довольно-таки симпатичную черно-белую мужскую витровку. Само то, чтобы не привлекать внимание в городе. Перевернув еще несколько отсеков вверх дном, я убедила себя, что больше ничего приличного не найду, так как что-то мне либо не подходит, исходя из моих вкусов, либо же наши различия в размерах с предыдущим житилем дома весьма проблематичны. А может и не предыдущим, а еще раньше. Но возникло то, что меня смогло завлечь. Нащупав что-то странное на дне ящика, я ухватила потустороний предмет, дабы узнать, что же это. И вскоре я пожалела, что сделала это. — Во имя Люцифера, а это что еще за срань?.. — сморщив нос, передо мной лежал развернутый во всей своей красе какой-то подозрительный латексный костюм, да и в комплекте с маской. — Вот уж не думала, что подобным кто-то пользуется в таком, на первый взгляд, приличном старом доме. Видать, его прежний владелец был заядлым извращенцем, — потерев себя по носу, я не смогла сдержать смеха, вертя направо и налево гладкую на ощупь маску, прикрывающую всю голову. — Как можно трахаться с тем, чьего лица элементарно не видишь? Глупость какая. И это меня еще называют ненормальной? Фу, не-е. Я бы эту хрень и на первую ночь не надела, — отбросив все это, оставила весь этот бардак так и валяться, уверясь, что жилище ну не может кому-то принадлежать на данном этапе. Мне бы уже давно кто-нибудь показался и попытался выпереть меня отсюда, ну или в крайнем случае убить. Обыскав еще парочку комнат, я с каждой подсобирала несколько нарядов на первое время как-то приспособиться, а там уж как-то выкручюсь. Кто ж меня остановит? Но вот принимая душ, я снова начала напрягаться. Да, я чувствовала, что дом пустует, но почему-то меня не покидал вариант того, что это не совсем так. Странные звуки доносились изредка снизу, но разобраться с этим я решила чуть позже. Мое тело трепетно обволакивали горячие струи воды, смывая присохшую грязь и кровь, но блаженство не в силах продержаться долго, ведь мне предстоит продумать, как вызволить своих товарищей из психушки, чего я так и не могу продумать. Натянув на себя новый синий бюзгалтер, чей размерчик мне слегка был маловат, но ничего не поделаешь, майку цвета хаки и черные стрейч джинсы с разодранными коленями и такими же цветом кеды. Размазав запотевшее зеркало, мое отражение презентабельно представло слабоватые синяки вдоль всего тела, что странно. Учитывая ночной бой в санузле с охраником, я ожидала более серьезных и насыщенных трамв, но оно и к лучшему, что все не так. Отбросив копну своих мокрых, наконец, чистых волос назад, я вдруг поняла насколько голодна по журчанию живота. Не уверена, что в этом пристанище найдется хоть кусок заплесневелого хлеба, но попытка не пытка, ведь так? Осталось разве что отыскать кухню. Обойдя весь второй этаж вдоль и поперек, я двинулась к лестнице, но прежде чем спуститься, по моей коже прошлелся табун мурашек, из-за возникшего легкого ветерка. — Что за?.. Внезапно меня кто-то толкнул и моя туша с весом в шестьдесят килограмм перевалилась за перилла лестницы. Не успела и спохватиться запаниковать, как уже приземлилась, но не повредив, как минимум ноги, а ловко встав в стойку, уперевшись в пол всеми конечностями. — Впечатляет. Я надеялась, что ты хотя бы пару косточек переломаешь, а с тобой оказалось скучно, — на том же самом месте, где буквально пару милисекунд назад стояла я, была девушка. Вполне молодая и симпатичная, но ее завышенный тон заставлял желать лучшего о ее персоне по первому впечатлению. — Ты еще кто? — И это ты меня спрашиваешь? Не пристало всяким прошмандовкам вламываться в наш дом. — Простите, я не знала, что тут кто-то живет. Да и как тут поймешь, если в нем такая мертвая тишина царит? — Мы не любим шумные посиделки. Ну, большая наша часть. — И это дает вам повод каждого встречного сбрасывать с лестницы? Если честно, то я сама в непонимании, как так случилось, что у меня вышло выровнять баланс и упасть с такой высоты непоцарапанной. Нет, даже не так. Скорее, я в полном оцепенении происходящего! Меня буквально только что сбрлсили с второго этажа и на мне ни царапинки! Может, я все еще сплю и это все не взаправду? — А тебе вламываться в чужие жилища? — изогнув аккуратную бровь, она сразу просекла, что я должным образом не питала к ней интерес. Меня больше заботило то, как мне удалось выполнить недавний трюк и свою легкую панику было трудно от нее скрыть. — Эй, ты меня вообще слушаешь, маленькая дрянь?! — Ч-что?.. — во мне тут же закипела гордость, ибо отношение ко мне от этой дамочки уж сильно провакационно. Но с другой стороны, она же наверняка здесь хозяйка, а я посмела внедриться в ее харомы. — Что слышала. Даже радуюсь теперь, что ты не сдохла, а то наньчиться с тобой вечность пришлось бы. Скучная ты, как я погляжу. Лучше собирай свои монатки и уваливай поскорее, — гордо задрав нос, высокая шатенка развернулась и направилась вдоль по плохо освещенным коридорам. Во мне в этот момент закипела просто буря эмоция, что с трудом давалось контролировать их.«Нет, ну мало того, что эта стерва пыталась меня убить, так еще и вообразила из себя королеву! Да плевать я уже хотела, если она всерьез главная здесь!»
— Эй, погоди! — я побежала по деревянной лестнице, перепрыгивая на две-три ступени вперед для ускорения, но незнакомка, будто проигнорировала мои крики. — Да стой же ты! Объяснись, наконец, кто ты и какого права ты имеешь так!.. — способность говорить моментально пропала после того, как я схватила ту самую девушку за запястье, но что меня поразило, так это то, что я… не почувствовала ее. В прямом смысле этого слова. Я не ощущая тепла ее тела.«Может, это опять Ваалберит* дурачит меня и на сей раз он явился ко мне в теле этой женщины? Но он бы, наверняка, уже давно устал притворяться и показал себя…»
Я отпрянула от встретившей меня особы, непроизвольно поглаживая свою внутреннюю сторону ладони. — Как ты смеешь вот так вот хватать меня, грязная девка?! — вспылила девушка, готовая нанести мне удар в виде пощечены, но я и бровью на это не повела. — Что тут случилось? Я обернулась на голос и в противоположной стороне откуда ни возьмись появилась еще одна девушка, но значительно моложе первой, приблизительно где-то моя ровесница, может, чуть младше, да и внешне она выглядит поприятнее, чем предыдущая высокомерная дылда, хотя и выглядит весьма разбитой: глаза красные с синяками и мешками под ними, волосы паклей, а губы мертвенно синие. — Оу, глядите-ка, кто вылез из своей конуры? -потеряв ко мне прежнее внимание, первая из дам, лицемерно похлопала в ладоши специально для против стоящей нее фигуры. Я же в принципе начала жалеть, что всунулась в этот дом без приглашения. — Что, надоело оплакивать свою никчемную жизнь? — Следи за языком, Хейдан. Я вышла потому, что ты привлекаешь ненужное внимание. Снова. Снизу всем надоело жаловаться, — ее голос был на слух очень приятный, тихий. Но какой бы его обладательница не имела, она пусть и выглядить приземесто и мило, но чувство внутреннего стержня в ней прям так и чувствую. — А это моя проблема? Я уже пыталась позвать Бена, а он, гад такой, меня игнорирует и не высовывается. Вот и пусть теперь попробует показаться, а то я уж соскучалась по его мордашке.«Нет. Все же зря я сюда сунулась. Ни черта не понимаю, что здесь происходит. Может, стоит просто по-тихому свалить и забить на эту суку? Все равно они заняты друг другом, так что-о…»
— Папа не хочет тебя видеть. С первого раза не понятно что ли? Если я снова это повторю, ты перестанешь пытаться убить каждого, кто тебе не нравится? — Ты всерьез веришь, что я пройду мимо того, кто так нахально посмел проникнуть в мой дом? — Он не принадлежит тебе. Ты и сама об этом знаешь, а теперь лучше спускайся к остальным вниз и отстань от девушки, — вторая подоспевшая жительница дома, вероятно, заметила, как я кралась в соседнюю комнату за своими новыми вещичками. Вопрос важности был в том, как мне тайком пронести приобретенное добро? С пустыми руками я уж точно никуда не пойду, да и некуда мне, собственно, а прожить на что-то первое время нужно. — Может, останешься хотя бы на чай? Если повезет, то к нам и мама сможет присоединиться. Мгновенно замерев в весьма странной позе около входа в комнату, я сначала не хотела верить, что обращение моей ровесницы адресовалось ко мне. — Мне не послышалось? — решилась спросить. — Нет. Не идти же тебе голодной на дорогу, сама по суди, а по твоему потрепанному виду, как ты заявилась под утро, смело можно сказать, что жизнь тебя знатно потрепала. — Есть такое, конечно, но я не хочу вас обременять. Я без проса сюда вломилась и не обязана что-либо требовать. Уж поверьте, но моя воля поскорее удалиться отсюда. Уверена, все здесь только этого и добиваются. Формальность и этикет в данной ситуации ни к чему, — даже стыдно в какой-то момент стало, что мне предстоит украсть одежду, а вдруг они принадлежат этой милой девчоке? — И все-таки я настаиваю. Под этой крышей итак трудно хоть как-то разнообразить свое никчемное существование, а так теперь здесь есть ты. Однозначно лучше, чем весь день таращиться в окно и бесцельно наблюдать за счастливыми пробегающими детишками.«А она мне начинает нравиться все больше»
Я тихонько прикрыла деревянную дверцу, за которую собиралась проникнуть, просверливая взглядом незнакомку для цели найти подвох в ее предложени. Считайте меня параноиком, ну, а вдруг она своим чаепитием хочет отравить меня? — Ну, ла-а-адно. Так уж и быть, но ничего, если я присоединюсь к тебе минуты так через три? — Жду тебя внизу. И да, пока не советую заговаривать с кем-либо. Многие боятся чужаков, а инцидент с Хейдан может повториться, — девушка неспеша двинулась к периллам, ступая на две ступени вниз. — И она всегда такая высокомерная сука? — в иронии полюбопытствовала, практически уже не напрягаясь от того, что чуть не переломала пол скелета за такой мегапрыжок. — Поверь, сегодня она еще добрее обычного. — Но тем не менее, не взирая, что я согласилась на твое заманчивое предложение, ты не станешь травить меня? Уж прости за мою параною, но я должна была это спросить, учитывая как проходили мои последние будни. — Пока нет, если не придется. Не настолько ты мне и неприятна, чтоб разбираться с тобой настолько банальным и дешевым методом. Выпустив каждая по смешку, мы на короткий срок разошлись. Я вернулась в комнату, в которую намеревалась попасть с самого начала. Несколько комплектов свежих вещей, среди которых помимо женских были и мужские, я зараннее приготовила и отложила на постеле в одной куче. Осталось решить вопрос, куда бы мне все это поместить и выход сам себя нашел в виде потрепанного рюкзака со множеством забавных значков в углу комнаты, наполовину прикрытый пыльной шторкой. Но на секунду я остановилась, с некими сомнениями разглядывая объемный темно-бурый вязанный свитер.«Может, все-таки не стоит? А вдруг эти шмотки действительно принадлежат той девчонке? Она уж точно не заслужила быть ограбленной. На вид приятная и дружелюбная»
Гневно отбросив предмет гардероба, я прошлась взад и вперед по помещению, схватившись за почти что высохшие волосы, сжимая загривок. Взгляд метался куда только можно: с кресла на книжный шкаф, на брошенную одежду и наоборот, дабы тем самым помочь мне прийти к окончательному решению.«Но мне негде жить… А в этом доме меня, как минимум, будет изводить эта Хей… Хен… В общем, не важно! Выходит, остается лишь один вариант»
Наплевав итак на этот моральный принцип, я уложила вещи в рюкзак, просовывая как можно больше по отсекам в сумке. Не уверена, что не пожалею, но по иному никак. Помимо всего прочего мне приглянулся совсем новенький mp3 плеер, который любезно решила прикарманить. Если в странствие, то с музыкой. Спустившись по лестнице вниз, я забросила рюкзак для прикрытия за невысокий комод, а сама направилась, как и обещала, на кухню.«Лучше все-равно держать ухо востро. Сколько здесь проживает людей неизвестно и от них можно ожидать чего угодно»
Пристально присматриваясь к каждому углу я как-будто могла вслушаться в пустоту и настолько мрачной тишины я встречала лишь в своей палате или в карцере психушки. Свет одной доносившийся одной из из комнат заманил меня. За небольшим круглым столиком сидела та самая девушка, мирно попивающая зеленый чай. Множество запахов ударило тут же в нос и на мое удивление я могла отчетливо разобрать каждый из них. В полости рта мимолетно скопились слюнки от голода. Не зная как себя конкретно повести и что сделать, я решилась поздороваться снова первая: — Привет снова, — ее тусклые поблекшие, но в то же время большие глаза, обернулись на мой голос. — Я же говорила, что приду. — Признаться честно, в этом я уже засомневалась, — вымученно усмехнувшись, она указала присесть напротив нее. И только обойдя стол с подходящего ракуса, действительно, показались некие вкусности. Я приземлилась на сиденье и мои зрачки, кажись, расширились от увиденного, но подсознательное уважение к новой знакомой подле меня не позволяло мне накинуться на еду, как я того тайно желала. — Можешь не стесняться, — со спокойным видом та отпила чая из треснувшей чашки. — Большинству из нас все равно еда уже ни к чему. Многие и вовсе ею кормятся лишь из чувства скуки. Ее реплики всерьез заставили меня задуматься и помимо этого пристально нахмуриться. По правой руке прошелся озноб, по которой я инстиктивно тогда ухватилась за ту барышню, пытавшуюся меня прикончить. Я невзначай почесала ее под столом, чтобы вновь прочувствовать, так скажем, те ощущения, что испытала при касании. А если быть точнее, то никаких, ведь… Животный голод не позволил мне пока что спросить об этом. Дрожащими движениями подхватила открытую банку с рыбными консервами и начала в себя заглатывать вилкой, очень быстро прожевывая. Удовлетворительно промычав, я убедилась, что давненько не лакомилась нормальной едой, да и рыбка, что надо. — Вот это аппетит, — подметила девушка, постукивая чайной ложечкой по своей мраморной чашечке с напитком. — Прости. Просто ночка выдалась насыщенная, — столовый прибор добрался до дна консервной банки. — И что же случилось? — Не уверена, что хочу обсуждать это с человеком, с которым едва знакома. Я даже именно твоего не знаю, — покончив с сайрой, я внертерпежь потянулась за куском белого, чуть засохшего, хлеба. — Как и я твоего. Нам так и не удалось по-человечески познакомиться, — повисла тишина и не сказать, что уж совсем напряженная. Мы вместе продолжали трапезничать и таращиться друг на друга, как будто ожидали, что кто-нибудь из нас не выкинул чего-нибудь странного в адрес оппонента. — Тупик? — мы тихонько посмеялись. Я наполнила мутный граненный стакан молоком и поднесла к губам. — Ладно. Так уж и быть — я первая. Николь я. А ты? — Вайлет. — Приятно познакомиться с родственной душой, — улыбка приветливо озарила мои щеки перед видом соседки. — Забыла сказать «спасибо» тебе. Если бы не ты, то точно бы захотела задушить ту девку, да и припомню я ей ту «шутку», — приятный глоток теплого молока приятно освежил мое горло, разогревая весь организм до мурашек. — Не за что, конечно, но, боюсь, твои силы будут напрасны, — Вайлет задумчиво опустила голову в стол. — И почему же? — в предвкушении ее ответа, я облизнула губы, вытирая тем самым остатки белоц жидкости. — Это как-то связано с тем, что я не почувствовала ее прикосновения? Жительница симпатичного дома косо глянула на меня и перебрала в разнобой плечами. — Ты не выглядишь настолько впечатленной. — Ну, как сказать? — мои пальцы нащупали еще одну консервную банку и потянулись к ней. — Мне встречались вещи и по-интереснее, но я все равно была первоначалтно поражена, — почесав себя по скуле, я исподлобья обратилась к Вайлет, выдав первую попавгуюся гипотезу на этот счет. — Не говори мне только, что она призрак? Собеседница не произнесла ни звука, что лишь доказывало мое предположение. Нет, мне раньше доводилось встречать духов на одной в лагерь три года назад, но в тот раз, мне удалось наладить телесный контакт с умершим, а вот в этот… Вгоняло меня в заблуждение. — Так и? — Зачем спрашивать, если итак знаешь ответ? — тон девчушки стал холоднее и мрачнее, на что один из моих уголков губ слегка дрогнул вверх. — Действительно, — выпрямившись в спине, я принялась намазывать на черствый хлебушек масло, а поверх вполне себе вкусную рыбу. — Пока ты не удумала еще что-нибудь допросить у меня, я просто обязана спросить тебя первой. — Я слушаю. — Раз уж мы окончательно познакомились, не желаешь ли ты рассказать, как тебя занесло в дом с призраками? — Это длинная история, уверяю тебя. — А ты выкладывай кратко, — она на миг посерьезнела, настойчиво требуя ответа через зрительный контакт. — «Кратко» говоришь? — хмыкнув, в мой рот приземлился кусочек сардин. — Ну-у, начну тогда с того, что ты сейчас беседуешь в компании сумасшедшей. Из психушки сбежала я, а переночевать где-то надо было. — Да ладно! Ух ты! — Вайлет с головой погрузилась в мою историю, на протяжении которую я все же доверилась ей и просвятила ей в общих деталях целостность происходящего за последнюю ночь под натиском лечебницы, но, разумеется, не договаривая особо важных фактов из моей биографии. — И за что тебя туда отправили? — Мамочка с папочкой за-а… Вообщем за один мой поступок. Девушка перед этим бросила и увалила куда-то, а на вечеринке у одного из одноклассников кое-что произошло, в последствии чего меня родители раскрыли, — монотонно прозвучало с моей стороны, словно я объясняю обыденные вещи любого школьника, что вроде на пятьдесят процентов является истиной. — Раскрыли в чем? Ты что, наркотой торгуешь? — девушка, похоже, не всерьез восприняла мои слова или только делает такой вид. — Ну, нет. Наркота — это херь полная. Я не собираюсь жить в иллюзиях под этой парашей. — А ручонки, смотрю, покромсать любительница, — умершая без доли презрения указала на мои руки, от запястьев до локтей с внутренней стороны покрыты зажившими большими шрамами. Я мысленно раздраженно сплюнула.«Вот собака! Совсем забыла о них, что прятать нужно!»
— Ой, а что ты так раскисла? Если тебя это утешит, то я тоже так делаю, — задрав свитер по локоть, молодая девушка показала такие же увечья, но в количестве их было меньше, чем у меня. — Тоже по причине, что заебала жизнь? — Не то слово, — на половину мне пришлось солгать ровеснице, по той причине, что я не могла открыть одну из важных моих тайн, что большая часть этих порезов, по той причине, что я частенько до заключения на лечение вызывала Ваалберита, а по закрепленному договору, я обязана приносить ему в жертву свою кровь в обмен на свои мелкие пакости и темные желания в адрес других людишек. — Ну что? Вот мы поговорили обо мне, а теперь не пора бы раскрыть карты и выяснить, что на счет тебя, Вайлет? — Хочешь знать призрак ли я или не только? — она раздраженно отмахнула волосы, давая знать, что ей не приятна эта тема. — И вообще люди могут чувствовать нас, — внезапно вспомнила умершая. — Я — нет, как видишь. Сама в смятении, по правде, от этого. И да, — прочистив горло и неловко помассировав виски, я стремилась найти общиф язык с девушкой, ибо видно, что за последние деньки дела у нее не найс. — Извини меня еще раз, если лезу не в свое дело, но… Как ты умерла? Говорят, откровения с незнакомцами помогает расслабиться, а думаю, тебе, как и мне, оно будет не лишним. — Вот оно как, — собеседница дернула щекой, откидываясь на спинку стула и без того прежнего сомнения в глазах лишний раз спросила. — Так сразу поняла это? — Твои эмоции тебя выдали — не более. Я просто внимательная. — А ты забавная, — настрой у той чуть приподнялся и излагать свои мысли раскрепощеннее стала. — Таблеток я наглоталась, вот что. — Оу, — ответ не совсем мне понравилась, но и так же было интересно наблюдать за человеком, раскрывающем подробности своей гибели. — И зачем ты это сделала? Проблемы с родителями? С парнем или девушкой? Или же в школе? — Можно сказать, все сразу, — ее глаза вновь потускнели и наполнились печалью. Отставив стакан с недопитым молоком и ноткой иронии, мои теплые ладони накрыли ее на поверхности стола. И пусть я ничего не чувствую, осознанно понимая что беседую с самым настоящим приведением снова, все равно закрадывалась мысль, что мое тепло Вайлет все же ощущает, и ее поддержать на данном этапе оказалось превыше всего для меня.«Раз уж мы заговорили о телесном контакте, то в моих интересах задать следующий вопрос, думаю он в тему — какого тогда, простите, Люцифера та напыщенная девка смогла толкнуть меня? Она что, получается, единственная ввжившая здесь или как? Что за дичь происходит и как вообще это все работает? Мир духов и прочая непонятная для меня ересь…»
— Я тебя прекрасно понимаю, но, в любом случае, мне бы хотелось знать конкретнее, что тебя тревожит. — Не думаю, что сейчас это имеет какой-то смысл, — подросток вытерла своим запястьем подступившие слезы. — Но тогда почему ты… не можешь уйти? — Не только я, — она шмыгнула носом, подцепляя большим пальцем хрустальную слезу, а глазное яблоко тут же покраснело. — Мы все обречены томиться здесь в ожидании чего-то, но это еще не самое страшное.«А что же может быть ужаснее, чем быть запертым на веки вечные? Странно… Хотя-я…»
— А что тогда страшно? — мой голос перешел чуть не ли на шопот, чтобы в подходящий момент не спугнуть Вайлет. Она зарыдала сильнее, прикрывая лицо ладонями и громко шмыгая носом. Не выдержав наплыва сентиментальности, я подскочила со стула и в стоячем положении, крепко обняла ту за плечи, прислоняясь своей щекой к ее макушке. Вместо пустоты на сей раз меня пробил холодок от призрака.«Вот, значит, какие они… Ледяные как айсберг»
— Н-ничего… Все нормально, — дух яростно помахала перед собой, дабы высушить соленые дорожки. — Просто… Я изначально думала, что умереть вместе со своей семьей и прожить с ними под одной крышей — лучшее, о чем я только могла вообразить, но вместо этого мама постоянно няньчится с младшим братом, а отец видеть никого не хочет. — Ужас какой, — я заботливо погладила ее по волосам, словно, как мельчешить воздух в пустоте, но Вайлет, уверена, было легче гораздо с этого жеста. — А что-то еще есть или же это все? — Нет… Тут есть парень — Тейт и… У нас с ним все сложно…«О-о-о-о-о! Проблема со второй половинкой… Знакомо-знакомо»
— А что с ним не так? — приземлившись на корточки перед умершей, мои руки не прекращали заботливо гладить костяшки девушки, веющие прохладу по округе. — Он… — достав платочек из заднего кармана темных джинс, несчастная смачно высмаркалась. — Сделал кое-что ужасное и я, похоже, никогда не могу его простить за это.«М-да… Видела бы ты мои грешки, красавица — оболдела бы»
— Не считаю, что все настолько плохо. — Ты его не знаешь. Он — самый настоящий монстр. Такие вещи и время не в состоянии простить. — Я, выходит, тоже монстр, — прикусив сначала нижнюю губу, а затем верхнюю, моя искренность все-таки дала верх. — Понимаешь, Вайлет, никто в нашем мире не идеален. Все мы, так или иначе, совершаем дурные поступки. Настолько дурные, что они способны ранить самых близких, но… Как тебе сказать? Мы не задумываемся о последствиях перед тем как совершить их. Я так, к примеру, не жалею, что натворила, так как другого выхода, как по мне, на тот момент у меня просто не было, а поверь мне на слово, мои деяния наверняка не меньше стоят твоего Тейта. — И что ты мне предлагаешь? — моя душа выдохнула после того, как из глазниц девушки перестали бежать горькие слезы. — Выслушай его. Просто и всего. И уже потом посмотришь — заслуживает он прощения или нет. Может, ты чего-то и вовсе не знаешь. — Не уверена, что справлюсь. — А я говорю, что сможешь и не робей. Где он сейчас, есть варианты? — В подвале, возможно, как и все здесь. — Значит, идем туда, — чувствуя невесомость в запястье Вайлет, я повела ее из кухни, сама в неведении, где конкретно находится этот самый подвал. Действовать пришлось на авось. — Прямо сейчас что ли? — Да, прямо сейчас, дорогая моя. — Я не могу! — девушка внезапно замерла, в нерешительности идти дальше куда-либо. Если бы я не обернулась, то и не заметила вовсе, что та отстала. — Это… Слишком сложно. Прошло столько времени и мы… И я… — Так, послушай меня, детка, — подойдя в притык к ней, бережно обхватила ее за щеки, все еще не привыкнув к этой самой чарующей пустоте в лице приведения. — Сейчас самое время, понимаешь? Если ничего не предпримешь сама, так и будешь обречена страдать и наверняка к тому моменту даже, когда и я сведу счеты с жизнью, а мне бы не хотелось запомнить о тебе вот таким вот образом. Твое горе само собой не уйдет и тебе необходимо научиться контролировать его, как погляжу. Еще не поздно. Смерть — это ведь не конец, правда? Это — начало. Твое начало. И у тебя есть шанс все исправить и может даже возвести больше, чем было при жизни, слышишь меня? Главное сделать первый шаг и все наладиться, наплевав на то, что есть вероятность провала. Кивни, если поняла меня, — девушка послушно выполнила жест, изредка хлопая мокрыми ресницами от того, что завороженно слушала меня. — Молодец. А теперь беги к нему и ничего не бойся. Я не планирую пока что уходить, так что, если понадоблюсь — кричи, — для боевого духа, я усмешливо щелкнула ту по носу. — Не буду мешать вашей идиллии. — Спасибо, — Вайлет отошла в сторону, как загипнотизированная, медленно и уверенно, вздыхая полной грудью, словно, вот переродилась. — Правда спасибо. Если и правда все получится, то… Я во век буду благодарна тебе.«Да, вот только я твои шмотки, считай, скоро украду, а я больше чем уверена, что они принадлежат именно тебе. Черт… Благодарю, что носишь побольше, но вот лифчик так и жмет»
— Ну, ходу-ходу! — как на старте перед забегом, я захлопала в ладоши, и призрак убежала восвояси, сверкая пятками и оставляя перед о мной в последний миг свою яркую искренню улыбку под пеленой невесомых слезинок. Осталась я одна посреди коридора. — Ну что ж, посижу еще немного, да пойду дальше, хотя куда и что делать — без понятия. Вернувшись на кухню, я остолбенела на долю секунды, увидав, как на месте Вайлет уже приместилась какая-то пожилая женщина, сосредоточенно о чем-то размышляя и покуривая сигарету.«Ненавижу эту дрянь!»
Я брезгливо помотала головой перед собой, разгоняя испорченный воздух. Показалось уже, что расстроена от того, что девушка покинула меня и вместо нее какая-то старуха, вдобавок издающая это ненавистное мною амбре. — Могли бы и на улице покурить, — вырвался кашель. — Не думаю, что вам это не под силу. Двор в двух шагах. Светловолосая оособа удивленно отставила предмет табака и уставилась на меня. — Ты меня видишь? — А что, разве не должна? — всплеснув руками, присела на прежнюю позицию, подхватывая кусочек почерневшего яблока. Старушка с явным интересом поддалась вперед, как я тем временем старалась игнорировать ее присутствие по-максимому, догадываясь, что она, скорее всего, тоже является заложницей этого особняка.«И все же, потрясающий дом! В нем столько всего интересного, что в какой-то манере и уходить отсюда не хочется. И вообще, как это работает? Почему запах этой параши слышен? Может, она все-таки жива?»
— Удивительно, — мадам сложила локти перед собой и с нескрываемым любопытством разглядывала меня вплоть до прищура. — Я вроде не хотела показываться тебе. Как так получилось? — Вы меня спрашиваете? — отпив немного с наслаждением молока, продолжила. — Значится, вы тоже мертвы. И как оно? — Потрясающе, — не в курсе в сарказме она ли ответила или же нет. — Но однозначно лучше, чем было при жизни, — стряхнув пепел с сигаретки, бабуля сделала новую затяжку. — По крайней мере, я снова со своей семьей. — Как мило. Даже завидую вам. — Торопишь события ты, дорогуша. Еще слишком юна, чтобы заявлять о подобном. Будет у тебя еще все — не сомневайся, — ее полюбому забавляет моя реакция на ее мнение, но вдруг она посерьезнела и наклонилась еще ближе всматриваясь в мои побитые со сегодняшней ночи черты лица. — А мы с тобой раньше нигде не встречались? — Раз вы тут, то выходит, что нет, — я впервые за тот период, что болтаю с ней, подняла на нее взгляд, жуя параллельно бутерброд с сыром. — А мне кажется, что да, — старуха поддавшись еще ближе убрала одну из моих прядок волос за ухо, открывая себе больше обзора на меня и мне это категорически не понравилось. Рефлексом пришлось отдернуться. Женщина в изумлении спохватилась, сужая зрачки своих глаз, явно узнав меня. — Точно! Ты же та девка, которую я видела месяц назад! Вот так совпадение, что ты снова здесь, — ее губы соприкоснулись с началом табачного предмета и их накрыла едкая усмешка. — Очень забавно это слышать, потому что тогда моя жизнь совершенно была другой, но и не смотря на это, я вас совершенно не помню. По-моему вы обознались, мэм, да и дом я этот вижу впервые. — Разве? — леди старшего поколения задорно и скрипуче засмеялась, что крайне негативно сказалось на моих ушах — из них готова была пойти вот-вот кровь. — А как по мне, это ты ошибаешься. Не узнаешь дом по соседству? Серьезно? — указав в направлении окна, она с издевкой подмигнула, изящно запрокинув одну ногу на другую. Напрягшись, я на цыпочках подкралась к широкому окну, не прекращая сомневаться в бреднях бабули, но и заинтересованость во мне тоже разгоралась с каждым мгновением. Отодвинув занавеску, перед о мной предстал милый, на первый взгляд, соседский дом с голубыми окрашенными стенами. Поначалу и вовсе на ум не приходило, с чего бы это она заладила, что я в этом месте не в первые, но постепенно в сознании стали выплывать образы и картинки того дня, когда я по идиотскому случаю пропустила школьный автобус и пришлось добираться до дома пешком.«А ведь правда! Да-а! Я была уже здесь! Точно! Я вспомнила! По этой самой улице я возвращалась со школы чуть больше месяца назад!»
Меня будто пробил электрический импульс при воспоминаниях того случая, когда меня нагнали местные задиры старшеклассники и всячески насмехались. Ошарашенно оглядевшись, я вернулась взглядом к фигуре с курящей женщиной. — Так это были вы тогда? — истерический смех пробил мое нутро и умершая косо поглядела на меня, от чего количество морщин на ее лице возросло. — Что ж получается? По чистому совпадению я вернулась сюда? Вот умора… — Есть такое, — покончив вдыхать никотин, старуха потушила сигарету в пепельнице. — А ведь сегодня утром я тебя и не узнала. Видок у тебя был, мягко говоря, как у школьницы после вечеринки. — Где вы видели, чтоб кто-то возвращался с тусы насквозь в грязи? — Эх, вот ничего ты не понимаешь. Прежняя молодежь была и не на такое способна. Уж не имею малейшего понятия намеревается ли она уйти — мне лично все равно на нее саму, компания Вайлет почему-то была мне приятнее в разы, но вот поспрашивать кое-о-чем все же было что у меня в запасе. — Ам… — потянувшись легонько в пояснице для разминки, бодрость в теле лишь возвысилась. — Тот парниша, что жил с вами?.. Как же его? Ну, тот, что?.. — А, ты про моего внука Майкла? — она помрачнела в течении ока при моем упоминании о моем защитнике пять недель назад. Ее реакция желала желать лучшего и начало еще больше портить мысленно о ней впечатления. Из своего кармана пестрого халата, старушка выудила пачку сигарет Marlboro. — Мне все равно, где он сейчас. Если подох где-нибудь в подворотне, то слава Всевышнему. Уж намучилась я с ним придостаточно, пора бы и отдохнуть от него. — Мне, конечно, тоже плевать, так как мы виделись лишь раз и я в принципе особо не помню его, но с точки зрения семейных взаимоотношений, я бы сказала, что вы поступаеете, как самая настоящая стерва и сука в одном лице, — благодарна себе стала, что не припечатала свое негодование по поводу «всевышнего». Ругается еще при мне, ужас, но хоть тут стерпела. — А это не тебе решать, девчонка, — и опять этот омерзительный запах, разнесшийся по всей кухне, от которого у меня прям подступают рвотные позывы. — Иди туда, куда собиралась, и не суй свой носик в нашу семью. — Не бойтесь. Я тут ненадолго, чтоб вы понимали, — открыв кран с холодной водой, вымыла руки и вытерла об первое попавшееся полотенце, что висело на крючке. — Загостилась в любом случае. Мне пора двигаться дальше. — Ну-ну, — мадам укоризненно просверливала меня взглядом, по той причине, уверяю, как я отозвалась о ее поступке. — Шагай. И забудь дорогу сюда. Тебе здесь не рады. — Вы так реагируете на ту правду, что я вам сказала? — без капли стеснения на сей раз я подхватила остатки еды, что мы не доели с девушкой, намереваясь припрятать их с собой в путь, но вот бабулька не доброжелательно к этому отнеслась. — Не правду не обижаются, слышали о таком? — Мало того, что грубиянка, так еще и воровка, — цокнула она языком. — Что, родители не научили самому элементарному, как подабает вести себя у чужих людей? — Чтоб вас обрадовать, скажу, что у меня их нет. Довольны? Я сама по себе. — Как интересно. И куда же направишься в дальнейшем? — А вам какое дело? — И правда. Чего это я? — прическу ей пришлось поправить, несколько выпавших коротких, вьющихся, светлых прядей. — Тогда мне ничего другого не остается, как просто спровадить тебя отсюда как можно скорее. Ты негативно действуешь мне на нервы, нахалка. — Спасибо, но я сама найду выход, — свернув окончательно по пакетикам провиант и подхватив оставшиеся банки с консервами, я выбежала в коридор, радуясь всем сердцем, что о надменной роже этой бабки и думать забуду. Врагу не пожелаешь таких кошмаров с этой зазнобой. Не успела я доковылять до рюкзака, как мне преградили дорогу, вернувшаяся Вайлет под руку со своим парнем. Это тот самый Тейт? Высокий с широкими плечами юноша и светлой шевелюрой — очень даже симпатичный. Если приглядеться, то можно обнаружить сходства между ими двумя: оба два измученных призрака с синяками и мешками под глазами и бледные до мрамора.«Слава Сатане, что хоть у кого-то получилось»
— Уже уходишь? — настрой новоиспиченной знакомой поблек за секунду. — Приходится. Не могу же я вечность здесь оставаться. К тому же, та тетка, что на кухне, меня недолюбливает, — я остановилась прямо в дверном проеме с продуктами. Ребята быстренько сбегали и проверили, кто же там, кто так меня не взлюбил, но оно и логично, на самом деле, почему. — Ты не переживай. Мама всегда относится скептически к незнакомцам, — заступился парень привлекательной внешности. В какой-то степени и понять стало легко, от чего Вайлет он понравился. Со своими тараканами в голове — видно, но не взирая на это чертовски милый и притягательный. — Мы могли бы обсудить эту проблему специально для тебя. Ты, как никак, помогла нам. — Мама? Погоди, то есть она… — мысли смешались в кучу от внезапной новости. — Воу! Неожиданно! Не ожидала, что это кошел… Кхм-кхм, женщина является матерью такого очаровательного парнишки. И да, уж прости, но я высказалась по поводу того, что не могу остаться с вами, так что спасибо за приглашение, но нет. И вот еще, ты же… — вновь я забыла его имя. Как глупо. — Ах, да, Николь, познакомься — это Тейт, — дух подвела второго под локоть ближе ко мне, выстраивая нас напротив друг друга. — Тот самый, о котором я упомянала. — Обведу этот день в календаре красным за такое множество новых знакомых среди приведений. — Ты уже знаешь? — встрежился ненадолго бойфренд Вайлет, но не отошел ни на шаг. — И тебя это никак не смущает? — А должно? — усмешливо я фыркнула вопросом на вопрос. — Не думаю. Хотела сказать тебе «спасибо», Вайлет, за такой прием, но мне правда пора, — я метнула виском в собраные продукты с питьем, мысленно показывая, что к чему. Та одобрительно кивнула, никак не протестуя, входя, по всей видимости, в мое трудное положение. — Не волнуйся. Переночевать найду где. — Уверена? Ты могла бы все же… — Нет, — твердо пришлось настоять. — Это мой выбор и я так решила. Мне необходимо двигаться дальше. — Чертовски завидую тебе, — признался Тейт, перекачиваясь с пятки на носок. — Пришли весточку как-нибудь как доберешься до того, чего ищешь. — Обязательно, но, а вам, голубки, я желаю удачи. Будьте счастливы до самого конца, — по традиции должны были последовать обнимашки, но их не было, что вполне оправдано — мы не так близки и хорошо знакомы, чтобы выполнять такое дружеское обязательство, плюс ко всему, как показала практика, для меня это бесполезно. — С родителями тоже получится, Вайлет. Просто верь и пообуй, ясно? — Ты превращаешься в заботливую мамочку, не замечаешь? Вся наша троица дружно посмеялась. Да, троица… — Ладно. Вас пора отпустить в полет, птенчики, — с иронией, проговорила я, обходя милую парочку сторонй, в осознании того, что вижу их, скорее всего, в последний раз. — Прощайте. — Прощай, Николь, — дружно они ответили и переплетая пальцы рук ушли по деревянному коридору в темных тонах, скрываясь за углом на первом повороте. — Ну вот, одна миссия выполнена и сколько еще осталось, — собравшись с духом и разложив по оставшимся местам снадобье на парочку дней, как минимум, заполнив рюкзак основательно, вышла за порог дома. Солнце неприятно обожгло ориентир, но ничего другого, как идти дальше не оставалось. С другой стороны, оно явно намекало, что у меня еще все впереди и мне предстоит много работать над собой и этим миром. Много вопросов, в первую очередь, оставил для себя этот особняк, как например: что произошло на той лестнице, от чего я не переломала кости? Или же, почему касания этих приведений не имеют должного смысла, по сравнению с предыдущими, каких я наблюдала раннее? Последний раз попращавшись со зданием, рассматривая презентабельные кирпичные стены, хрянящие в себе череду смерть, я только сейчас взаправду узнала из событий прошлого тот самый дом-убийцу. — А старуха действительно не обманула. Соседний дом пустовал и воспоминания дали о себе знать, приплетая инцидент, произошедший при первой нашей встрече с этим домом. И пусть мне не дано раскрыть всю его историю, так как это кажется несущественной мелочью, по сравнению с тем, что грядет дальше. Чуть не ли в припрыжку и с набитым старым рюкзаком за спиной, я отправилась в горизонт по тратуару домой к своей старой подруге Марго, дабы попростить, по крайней мере, финансовую помощь у нее и временное проживание. По пути мне удалось нащупать припрятанный плеер из комнаты и вставив крепко наушники в ухо, заиграла, хвала Люциферу, одна из моих любимых песен Мэрлина Мэнсона под названием AINT. — О-о-о, да-да, детка! То, что нужно!«Поверить не могу, что вновь слушаю нормальную музыку»