«Терять мне нечего. Так что, пожалуй, рискнем. Всё равно тяжёлый металл на такой гитаре не исполнить. Придётся ещё один вечерок побыть сентиментальной, что вообщем-то не всегда плохо».
Пальцы завели первые ноты. (Включить песню Walk with me — Bella Thorne) — I wish I could stand on a star. I wish I could be where you are… The say don't ever give up. It's so hard to be something when you're not, — на меня постепенно стали обращать внимание люди. Кто-то стал уже подкидывать моменты. И тогда, напряг ещё больше голосовые связки, я продолжила. — But I have walked alone with the stars in the moonlit night! I have walked alone no one by my side… Внимание от толпы не было для меня особым удивлением. Я с детства хорошо пою и много чем другим могу заниматься. И все вина моих псевдородителей, которые каждый раз при удобном случае волокли меня на любые кружки и секции — такие как бальные танцы, вокал или рисование. Терпеть не могу танцевать, но они все равно заставляли. Чтоб их черт поимел прямо в собственной кровати! Во время песни мне сильно польстило, как кто-то подкинул мне сразу купюру вместо какой-то мелочи. Некоторые разбрасывались едой, что в общем-то тоже неплохо. Так хоть дольше протяну и затрат поменьше будет. Но в ходе процесса я так погрузилась в себя, что песня опять неприятно начала отзываться в моей груди. Стало тяжелее произносить строку за строкой от наплыва воспоминаний, как она создавалась. Да и все происходящее не радовало — я бомжую, хожу в рванье, и сплю на бетоне. Этой ли жизни я хотела? Меня упекли в психушку родители, бросила девушка, предала подруга, да и я теперь ничем помочь не могу тем, с кем довольно сблизилась за месяц в той берлоге от безнадеги. Когда песня завершилась, а пальцы сами остановились, я почувствовала, как по моей щеке что-то бежит. Прикоснувшись к участку кожи, обнаружила на кончиках пальцев кровь.«Да че-ерт опять теперь искать чем лицо вытирать».
Стоящая напротив меня девочка лет десяти, бросившая уже в чехол из-под гитары неразвернутый шоколадный батончик, с разинутым ртом глядела на меня. Одета то она, понятное дело, лучше чем я за всю свою жизнь. Но смутили её мои кровавые слезы. — Мамочка, а что у этой девочки с глазами? К ребёнку подбежала такая же странная мамаша и с проскальзываемой брезгливостью в лице повела свою дочь прочь. — Не смотри лучше, солнышко, — как бы она не старалась увести дочь, та все равно оборачивалась на меня, чтобы посмотреть подольше. Детское любопытство было для неё сильнее. — А то мало ли заразишься сама этой дрянью. Не видишь разве, что она больна? Не даром же на улице живёт. Неизвестно сколько еще у нее болячек. После этих слов мою мимолетную тоску как рукой снесло. — Чего? — крикнула ей вслед. — На себя посмотри сначала! Когда хоть последний раз зеркало перед собой видела, карга старая?! И это гемолакрия вообще-то называется для особо одарённых! Меньше уроков биологии прогуливать надо было в средней школе, шлюха тупая! Тогда может бы знала чуточку больше, чем просто трахаться и рожать детей! Да, у меня проблемы с гневом, что оправдано. Не отрицаю. Я же сидела в психбольнице как ни как. Но вообще такие проявления гнева не без причины. Меня достаточно завести одной колкой фразой, и тогда я готова попусту убивать. Но работает далеко не со всеми людьми так. Как ни странно, но я умею иногда проявлять дружелюбие и быть милой. Просто это слишком деликатная тема и с ней надо обходиться осторожнее. Я ещё долго проклинала ту тётку, которая скрылась в переулке ещё в первые секунды после своего появления. Её брезгливое искаженное в морщинах лицо не выходило у меня из головы. Так бы хотелось её найти да подробнее ввести в курс биологии человеческих патологии через кулаки! Петь мне надоело, да я и подустала, поэтому решила отправиться в ближайший супермаркет, а то больно резко и внезапно мне захотелось свежей сайры. Заработанная наличка мне вполне позволяет подобную роскошь. Что же до крови, то я попусту вытерла её рукавом мужской витровки. Гитару приходится всюду таскать с собой, так что магазин не стал исключением. Народу к вечеру прибавилось дофига, что не удивительно, но я никуда не спешу, поэтому готова потерпеть. Пока я выбирала консервы, за моей спиной доносилось раздражающее рычание. Обернувшись, на меня смотрели глупые, круглые и разъяренные глаза отвратительного мопса. Он отчаянно лаял и пытался вырваться из рук хозяина, но его накрепко держал поводок. Хозяин был вовлечен в разговор с какой-то женщиной, от чего не сразу заметил, как его пёс так разгневался и по-глупому прыгал на своих толстых коротких лапах. Его лаяние настолько жгло уши, что я не выдержала и, на свое собственное удивление, ответно шикнула, гнусно оскалившись. Честно, сама не ожидала от себя подобной реакции, но будь что будет. Правда вот, пса моя реакция только ещё сильнее раззадорила. И я снова зашипела на него, будто надеялась, что это поможет отогнать его.«Какие же эти псы мерзкие! Вонючие, так ещё и страшные. Как такое свет вообще породить смог? Ненавижу».
— Да уберите своего ублюдка подальше уже от меня! — не выдержала и накричала. Хозяин пса вмиг обратил на меня внимание. — Он задрал лаять! Хотя бы можете!.. — договорить я не успела, так как меня привлёк другой человек, находившийся практически в другом конце зала. И вот ещё одна странность — я смогла его увидеть и распознать даже с такого большого расстояния.«Это что, Отец Даффи?! Да точно он! Только он носит эти чёрные устаревшие балахоны! Да и затылок его! Вашу ж мать! Его то сюда, сука, именно в этот магазин как занесло?! Он что, живет здесь неподалеку?».
— Простите, мисс… Я правда не хотел… — пока покупатель и хозяин пса что-то мямлил и пытался отогнать свою дворнягу, я с трудом его слышала. Все мои мысли теперь были заняты святым отцом, от которых по спине табун мурашек бегал.«Сволочь! Надо быстрее брать, что хотела, и валить отсюда, пока он меня не увидел».
— Ага, ага… — отмахивалась я от навязчивых извинений мужчины, который практически отвадил от меня это стремное животное. Попятившись спиной вперёд, я не заметила как натолкнулась на другого покупателя. — Черт! Рефлексом поймала в одно мгновение все, что выпало из моих рук и из рук незнакомца. Буханку хлеба ухитрилась грациозно поймать ногой, от чего сама пребывала в лёгком шоке от своей ловкости. — Ого! Это было круто! Некий незнакомец в лице некого парня забрал все то, что сам уронил из-за меня. — Спасибо, — приняла похвалу как данное и так же учтиво отдала парню его продукты. — Признаться, сама от себя такого не ожидала. Обычно я куда неуклюже. Подняв голову, я наконец встретилась с парнем глазами. Он был высокий, с милыми кудрявыми светлыми волосами и во всем чёрном. Почти как и я.«Какой симпотяга. Черт, и правда милый».
Не знаю как, но я вдруг почувствовала себя неважно и даже в какой-то степени… Неловко? Что за бред! Встречавшись ещё с Мэллори, я никогда так себя не чувствовала. А это ещё что? Наверное, само чувство стыда за то, что я так сама нарвалась на конфузную ситуацию. — Мне нравятся твои ботинки, — зачем-то решила сказать ему, наверное, чтобы сгладить неловкость ситуации. — Так… Громко и стильно, я бы сказала. Мне такое по душе. Люблю броскость. Да и чёрный цвет всегда был в моде. Ботинки и правда были отпадными. Чем-то напоминающие армейские с красными шнурками, сами по себе из чёрной кожи. Да и джинсы у него тоже хороши. Дырявые на коленях. Черт, да я теперь тоже такие захотела. — Спасибо, — парень мило улыбнулся от комплимента и положил продукты в коляску, которую явно собирался нагрузить ещё до нашего столкновения. — Мне тоже нравится твой стиль. — Стиль бомжарки? — в шутку и с тихим смешком спросила я, что в целом то является правдой. — Н-нет. Это больше походит на гранж. Но тебе идёт. Честно. Ясно одно — мой стиль уж точно не был похож на гранж, просто мрачные и серые тона в перемешку с потертостями- ничего более. Но сам факт того, что парень решил это сказать просто, чтоб сказать, меня потешило и заставило улыбнуться. Но потом как следует вглядевшись в его лик, я стремительно поменялась в лице. — Минуточку… Да я тебя знаю. Ты же тот парень, что прикрыл меня месяц назад, когда я мимо твоего дома после школы проходила. Парень первоначально не принял мои слова всерьез, пока так же, как и я, не приступил с изучением рассматривать мое лицо. — Точно… И правда. Я тоже тебя вспомнил. Ты тогда еще пролезла к нам во двор, так как думала, что там никто не живет. — Да, да, да. Все так. Мне надо было скрыться от одного приставучего ухажера. Он порядком достал меня своими преследованиями, а как назло я на школьный автобус опоздала вот и пришлось идти пешком. Я даже по другой дороге специально пошла, чтобы эта чукча от меня отстала. — Вот уж не думал, что мы встретимся снова. Тогда ты быстро так убежала. — Да… Прости пожалуйста. Мне родители итак влепили за то, что меня долго не было. Не поверили, что я ненамеренно пропустила автобус. И спасибо тебе еще раз, что не сдал меня ему тогда. — Да не за что. Честно, тип и правда был так себе. Мне он сразу не понравился. — Вот-вот. А я с ним считай двадцать четыре на семь в школе была. Тот еще приставучий урод, как банный лист к жопе. Парню не нашлось, что сказать. Он всего лишь очаровательно улыбался и испустил смешок. Интересно, он вообще в курсе, что его бабушка мертва? Что он вообще забыл на другом конце города? — Как тебя зовут? — не знаю зачем, но мне вдруг стало интересно узнать его имя, но потом у меня образовался повод этого вопроса. — Нам так и не удалось нормально познакомиться, а сейчас если уйдем, так и не выяснив это, встреча точно также оставит максимально противоречивые чувства. — Майкл, — коротко ответил и протянул на встречу мне свою ладонь. — Лэнгдон. А тебя? — Так официально, — вытерла вспотевшую ладонь о штаны и пожала в ответ. — Окей. Начнём тогда так. Николь Парсонс. — Очень приятно. — Мне тоже. Когда мы коснулись друг друга, по моей спине будто прошёлся электрический разряд. Перед глазами запомнилось лицо белоликого некого демона с чёрными зрачками. Это что, было что-то на подобие видения? Но я настолько привыкла к живой нечисти, что практически не подала виду в присутствии Майкла, за исключением мгновенной растерянности, будто что-то переменилось. Свою руку Майкл аккуратно убрал первый. По его задумчивому выражению лица я догадалась, что не одна что-то видела. Он был растерян не менее, чем я, но, как и я, не подал виду. Лишь снова широко улыбнулся, что заставило моё сердце екнуть. — Та-а-ак, значит, любишь рыбу? — Майкл указал на консервы в моих руках. Мне захотелось посмеяться с этого вопроса, но я предпочла этого не делать, ибо настолько неловких разговоров у меня ещё не было. И похоже, Майкл тоже это чувствовал. Но я понимала его, что он просто пытается поддержать хоть как-то разговор. — Что-то типа того. Последнее время меня как-то по-особенному на неё тянет. А так… — кратко глянув на отца Даффи в молочном отделе, который все так же находился слишком далеко от меня, я на свое удивление решила признаться в следующем, чтобы отогнать нервозность. — Сказать по правде, оно и не удивительно. Там, где я была, эти странные люди слишком помешаны на религии запрещали есть мясо, что их даже верующими назвать стремно. Серьёзно? Где хоть в одной из глав Библии сказано, что нельзя есть мясо? Да, там встречается кое-что про свинину… Но все же это бред, согласись? Как такого запрета нет. А эти долбанные фанатики сами себе все напридумали.«Твою мать… Что же за дерьмо я такое несу?»
Я сама не поняла как по дурости ляпнула что-то лишнее. Возможно, я просто настолько отвыкла от общения с живыми людьми за эти дни, что решила наконец пооткровенничать с первым встречным? Или может, мне этот парень внешне чисто понравился? Кто ж его разберёт. Как ни странно, но Майкла не повергли мои слова в ступор. Наоборот, он поначалу удивлённо распахнул веки, а затем опять заулыбался. — А ты забавная, хотя немного странная. — Знал бы ты, как часто я такое слышу. Только вот не настолько в уменьшительно-ласкательной форме. — Может, все по-своему немного странные. Главное, наверное, признать, что это не всегда твой недостаток. — Может ты и прав. — Тогда… Разрешишь задать ещё один вопрос? — Валяй, — пожала плечами и предложила аккуратно пройтись по магазину, избегая лишь молочный отдел, чтобы не задерживать парня с его покупками. Наверное, ничего не случится же, если я просто аккуратно буду избегать священника, учитывая какой супермаркет по размеру огромный, это вполне реально. — Даже не знаю как начать… — Майкл как-то растерянно осмотрел коробки в отделе хлопьев. — Исходя из твоей короткой исповеди, ты, значит… Не любишь верующих? — Ну, как тебе сказать? Только фанатиков. Не люблю, когда скорее кто-то навязывает какую-либо веру кому-то. А вообще все религии, как по мне, основаны на лицемерии. Эти люди привыкли делать «добро» только когда им это выгодно, да и само понятие «добро» на сегодняшний день, мне кажется, исчерпало свой смысл. — Плюс ко всему они замечают плохое только в других, а когда сами что-то совершают, по их мнению, гнусное, то это сразу «ошибка в суждениях», заслуживающая мимолётного раскаяния. Будто от этого там их прощение зачтется. А так же, насколько мне известно, церковь изначально имела цель обворовывать людей. Вселять им ложную надежду под предлогом «пожертвований» и одной лишь силы мыслей, но на деле все иначе. Любые чудеса в то время могли объяснить только богом. Ничем более. Сказать, что я была поражена до глубины души, это ничего не сказать. Майкл буквально подхватил мою мысль на лету. — Да-а… Все так. — И что, ты теперь здесь, а значит, уже те люди далеко от тебя? Раз позволяешь теперь себе свободно есть мясо. Под понятием «далеко» я почему-то сначала посчитала, что красивый парень подразумевал шанс того, что я могла их убить, но потом решила не спешить с выводами и отсрочить подобное суждение.«Это было бы неплохо, но к сожалению, дополнительных проблем мне не надо. По крайней мере пока».
— Ага, если бы, — в шутку сболтнула, чтобы поддержать настрой. — Боюсь, так просто от них я не отделаюсь. Прямо сейчас я бы не хотела, чтобы он меня заметил. А он ведь прямо тут в магазине вместе с нами. На всякий случай я обошла Майкла и встала по другую его сторону, пока он свободно вёз тележку с продуктами. — Далеко отсюда? — он принялся осматривать аккуратно все вокруг. — Ушёл в отдел с овощами. Майкл прищурился и когда обнаружил того, кого я опасаюсь, изумился моему хорошему зрению, а вместе с этим и другому факту. — Священник? Серьёзно? — Да… Прошу, только не смейся с этого. Вместо этого он безобидно усмехнулся, а так же принял более широкую позу, чтобы на всякий случай прикрыть меня, на что я сознательно внутри себя была ему благодарна. Хотя в общем-то это было не особо обязательно, так как мы были с ним достаточно далеко.«Он пахнет чем-то таким приятным, что голова кругом идёт. Сука, откуда у меня желание потереться об его руку? Блин, пора прекращать, а то точно подумает, что я ненормальная, если уже у него не закрадываются такие мыслишки, но вот то, что я так в скором времени заработаю кучу долгов для него это точно, беря в счет то, что он снова помогает мне».
— Да у тебя серьёзные проблемы, как я погляжу. Опять. — Ты даже не представляешь насколько. Лучше ему меня вовсе не видеть. Я так вообще поражаюсь, как меня угораздило попасть в один и тот же магазин вместе с ним. — Понял. — Не против… Если я помогу тебе с покупками, пока этот хмырь не ушёл? — Конечно, нет. — И извини, что так опять на голову свалилась. Ты снова меня выручаешь. — Ничего, — Майкл вновь умилительной заулыбался, и мы прошли дальше в магазин. Священник пропал с поля моей видимости, что не могло не радовать. Мы с Лэнгдоном успели ещё немного разговориться. Не сказать, что прям о друг друге, скорее просто отшучивались на тему того, какая все-таки лицемерная работа в двадцать первом веке быть священником, впрочем, как и в любое другое время. Было так странно ощущать себя в осознании того, как сильно же мне повезло, что рандомный покупатель из супермаркета разделил мои взгляды, дополняя их при этом своим мнением, с которым я так же была солидарна. При первой нашей встречи я и вообразить не могла, что у столь на вид миловидного парня могут возникать настолько жестокие мысли. И все же, прошло буквально минут пять, как мы познакомились, но что-то подсказывало мне, что есть в Майкле что-то притягательное. Он был мил и по-своему мог бы олицетворять всю нравственность и невинность этого бренного мира, судя по его ангельский внешности, но зная теперь его мнение на счёт церкви, я с уверенностью стала убеждена, что было в нем ещё что-то. Взять к примеру то же ведение, которое настигло меня ровным счётом в тот момент, когда я коснулась его. — Черт, — Майкл перестал смеяться, когда мы обсуждали священника, и переключил свое внимание на витрину с мясом, где стояла незнакомая мне женщина в чёрном одеянии и спорила с двумя мужчинами. — Что такое? — указала на женщину. — Ты с ней? — Ага. И похоже, опять это ничем хорошим не закончится. Ненадолго замолчав, я решила в слушаться в ссору. — Мы живём в свободной стране, и я имею права просить у вас все то, что не запрещено! — Боже, женщина, да угомонитесь вы, — всплеснул руками мужчина лет сорока с бейджиком менеджера. — Последний раз повторяю: мы не можем вам продать то, чего вы хотите. — А я все ещё не понимаю почему. Вы разве разделываете только безголовых козлов? — Да поймите же, что ради какой-то религиозной хрени мы точно теперь вам её не продадим. — Вы оскорбляет мои чувства верующей. И вообще, я требую вашего директора! Такая дискриминация нас не должна оставаться безнаказанной. Я в догадках, наконец, открыла рот, понимая, что происходит. — Так вот в чем дело… — бросила кроткий взгляд на профиль Майкла, который вовсе уже начал пребывать в раздражении от происходящего. Я успокаивающе потрепала его по оголенному плечу, так как он был в майке. Кожа у него была мягкой и нежной, а пахло от нее так же приятно. — Ладно. Не в первый раз, говоришь? Сейчас разберёмся. Мои нравы помочь единоверцам не остались не замеченными, что не удивительно, ибо и без подробностей и лишних слов стало все понятно. Пришлось ненадолго оставить парня одного, а сама я уверенно, задрав подбородок, прошла ближе к витрине. — Кхм-кхм, прошу прощения, джентльмены, — прочистив для пущего эффекта горло и закинув сумку с гитарой на плечо повыше, я заставила обратить внимание присутствующих на себя. — Вы уж меня простите, но это женщина попросила, так скажем, «дополнительную вырезку», если вас устроит такого рода определение. А что она с ней делать будет вас не должно касаться. Своим поступком, как выразилась сама мэм, вы лишь нарушаете права человека в нашей стране. Более того, если она даже готова пойти на завышенную стоимость, вам то какой прок, что с этой головой станет потом? — Вот именно! — согласилась со мной женщина с короткой стрижкой и низкого роста. Настолько низкого, что даже я была её на пол головы выше.«Мне кажется или я её тоже уже где-то видела?»
Менеджер и продавец удрученно переглянулись друг с другом, не радуясь к моему присоединению к ссоре. — Послушай, девочка, — съязвил менеджер, на что я как бы с вызовом сомкнула руки на груди, мол, давай говори раз начал и посмотрим, что из этого выйдет. — Шла бы ты лучше домой к мамочке с папочкой, а не влезала бы во взрослые дела. Сама не понимаешь о чем говоришь и пытаешься мне тут в моем магазине права качать. — Как раз я и понимаю о чем говорю. И я не понимаю, дорогие джентльмены, в чем ваша проблема. — Девочка, — теперь вступился в разговор сам продавец с хриплым голосом. — Сначала пусть у тебя молоко на губах обсохнет, а уже потом возвращайся и мы поговорим, как взрослые без лишних глаз. — Это ты мне на что намекаешь, а, ублюдок? — достаточно ровным тоном спросила я, но с прищуром. — Ты за языком последи, поняла, дрянь? Иначе сейчас я позвоню куда надо и тебя и эту старую каргу сейчас мигом увезут, куда положено, а тебя ещё и привлекут за такие разговоры. Вот с этого моё спокойствие мгновенно улетучилось и ему на замену пришёл нервно дергающийся глаз. — Что ты сейчас сказал?! — уже на повышенных тонах подошла вплотную к витрине. Жаль, что она мне перекрывала путь дальше, а то будь моя воля, мне было бы страшно представить, что я могла бы сотворить в порывах ярости. — Да что ты можешь, кроме как прикрываться ментами, этой чертовой витриной да юбкой своей мамки, из-под которой ты ещё с детства не вылез? Самому то слабо все разрешить со мной один на один? — Чего?! — возмущённо и с покраснениями на лице от гнева прокричал продавец-мясник в своём старомодном белом халате. — Да я тебе!.. В какой-то момент мужчину схватил его коллега, придержав за локоть. — Джош, ты с ума сошел? Ей и восемнадцати нет. Просто полицию вызовем и дело с концами. А ты с кулаками удумал бросаться? Совсем поехал крышей? — менеджер пытался говорить шепотом, но я все равно его прекрасно слышала и отчетливо разбирала слова. Происходящая ситуация ненароком смогла на секунду вызвать у меня улыбку. Пусть вызывают свою полицию — я все равно сбегу уже к тому времени.«Жаль, конечно, что от моего вмешательства толку мало, как я понимаю. Но я по крайней мере старалась. Может стоит расспросить чисто ради интереса какие заклинания обычно проводит эта милая женщина с козьей головой? С ней я ещё ни разу ничего не проводила. Только на собственной крови. У нас бы точно нашлись общие темы для разговора».
Между нами спор все продолжался за отстаивание религиозного выбора, но эти бестолочи так и не решались позвонить в полицию, как того они изначально хотели. Вот ведь трусы. Только языком молоть и могут. — Николь?.. Реакция на моё имя была довольно-таки отвратная — озноб и гул в ушах от подступающей тревоги. Я даже не спешила оборачиваться, потому как опасалась того, что мои опасения в состоянии подтвердиться. Даже наш спор между этими «милыми» джентльменами успел закончиться от такого внезапного вмешательства. Я медленно повернула голову, а следом за ней и все тело, чтобы встретиться с поражённым взглядом святого отца. Он смотрел на меня, держа в руках банку с кабачковой икрой, за которой, по всей видимости, вернулся и услышал наш разговор. — Блять… — шепотом произнесла и вновь обернулась к менеджеру с мясником. Те застыли с изумленными лицами. Незнакомая женщина, за которую я вступилась и начался весь этот сыр-бор так с выжиданием молчала. Майкл же оставался тоже где-то позади на нейтральной территории, но заприметив священника тоже напрягся. — Ладно… Последний раз говорю перед тем как сбежать от вас, лицемерные бестолочи: не смейте обижать эту женщину и имейте совесть продать ей все, что она хочет, а то права мы все горазды качать в соответствии с законом. Попробуйте хоть раз сделать что-нибудь и избежать закона не только во благо собственной выгоды, — ну а теперь медленно разжимая и сжимая кулаки и восстанавливая свое тяжёлое дыхание от нависшего напряжения в воздухе, я с анализом осмотрела помещение для отступления. И где-то спустя уже пару секунд мне приблизительно все стало ясно. Ноги как сами понесли меня прочь вдоль ошарашенных покупателей, которых я наглым образом раскидывала в сторону, чтобы расчистить себе путь. Я настолько быстро и внезапно сорвалась с места, что не отдавала себе отчета как это вышло, впрочем как и на остальные странности, что происходили со мной за последние дни. А что же до консерв, то я все же решила наглым образом припрятать их с собой, распасовав по глубоким карманам витровки, раз уж все равно мне крышка, то хотя бы идти теперь до конца могу. Почему тогда теперь не попасться на воровстве? — Нет! Охрана! Скорее сюда! — это кричал священник мне вслед, когда я уже отбежала на несколько метров. — Эта девушка не должна сбежать! Срочно на помощь! Кто-нибудь! На его известие охрана и сигнализация не заставили себя ждать, а учитывая что супермаркет жесть какой огромный, бежать мне пришлось бы ещё приличное расстояние. Все буквально за секунду превратилось в какую-то катавасию. — Дерьмо дьявола! Как знала, что так и будет! — перепрыгнув через низенькую витрину с рулонами туалетной бумаги, из-за чего те разлетелись в стороны и покатились кубарем по полу, мне резко пришлось свернуть в соседний отдел, так как на встречу мне вышел охранник. — Да вы издеваетесь что ли?! Но и в другом отделе меня уже поджидало двое мужчин. Под натиском адреналина я сообразила, что могу пролезть между полок и попасть на другую сторону. Пространство между полками хорошо могло мне это позволить. Для этого я локтем спихнула гору упаковок с подгузниками с места и попыталась пролезть уже в освободившееся место, но не учла, что гитара явно будет этому препятствовать. Она застряла, из-за чего я не могла проползти дальше. — Дерьмо! — А ну ни с места! Охранник схватил меня за щиколотку, пока мои руки пытались стянуть гитару с плеч, чтобы протиснуться. Он силой пытался волочь меня назад, но я намертво вцепилась за край полки по ту сторону, от чего та малость пошатнулась, готовая вот-вот накрениться. Гитара сползла сама с моего плеча и повисла. Теперь я могла протиснуться. — Да отцепись ты! — одним пинком оттолкнула потного мужика с себя, отбросив его от себя на несколько метров, тем самым открыв себе возможность к освобождению. Гитару я хоть и сняла, но все равно по воле случая успела забрать с собой. Уж что, но я слишком эгоистична, чтобы так просто распрощаться с добром, которое так упорно пыталась выкрасть и которым, можно сказать, зарабатываю себе на хлеб. Впрочем, не только в этом она смогла подсобить мне — следующий охранник так внезапно выскочил из-за прилавка в попытке меня поймать, что я сама не заметила как рефлексом долбанула его со всей силы гитарой. Он от боли взвыл, как корова, и упал на колени. Выругавшись не на редкость матом от возникшего треска инструменты после удара, продолжила побег. Ещё двое высоких амбала пытались мне преградить путь вот уже практически у самого выхода из магазина, где уже виделась входная дверь, но я ловко приправ к полу, проскользнула в буквальном смысле между ног того, а после подскочила на свои собственные ноги и увернулась от нашествия второго. Но первый, через ноги которого я проскочила, зажал меня в тиски между своих тучных рук и швырнул куда-то в сторону, тем самым отдаляя меня от пути выхода. Он пытался меня задержать этим самым, чтобы дополнительная охрана успела добежать. Я покатилась кувырком по полу от таких действий наглеца и напоролась на деревянную витрину, где красовалась стопка наливных яблок. Чтобы они лишний раз не лишили меня бдительности, пока падали со своего прежнего положения, мне пришлось ненадолго прикрыть лицо руками. Когда орава яблок прекратила свою агонию, я подскочила и забралась на прилавок, так как поняла, что теперь охрану так просто мне не обойти, ибо их подоспело слишком много и они медленно, но верно становились в круг. Поблизости были витрины, куда более высокие, с другими видами фруктов и овощами. И тогда в мою голову пришел самый абсурдный план за всю историю — прыгнуть прямо на нее и сбежать поверху. — Ох, я точно об этом пожалею. Поскольку витрина была прибита к стене, только за этот счет она и не упала, когда я запрыгнула на нее, снося все продукты, что там были. Но должна признаться, в чем-то это сыграло мне на руку, поскольку некоторые имбецилы в лице этих охранников попусту забавно и с треском подскальзывалась на полу, из-за возникших на нем спелых помидоров. — Она уходит! Скорее сюда! Охрана была чертовски права. Бегать по верху по полкам было самым оптимальным вариантом — там меня никто не мог достать и я отчетливо видела все вокруг. Когда я перепрыгнула в большом прыжке на соседнюю витрину, та уже с лекгостью накренилась, готовая упасть. Терять мне стало нечего — пришлось прыгать. Полка была высокая, а значит и с большого расстояния пришлось прыгать в том числе. Но поломанная и грохнувшаяся витрина и тут меня выручила — перекрыла путь для охраны во имя моего задержания по административному праву. Это не могло не радовать. Я будто ощутила себя в шаге от победы и вся эта погоня только раззадорила мой дух в самом процессе. Но на деле я уже стала прекрасно понимать, что после подобного «представления», как в цирке, мне сулят огромные проблемы полиция вместе с психбольницей, из которой я благополучно успела сбежать. Перепрыгнула через турникеты, которые были уже успешно заблокированы. Забавно, что администрация на полном серьёзе посчитала, будто меня это остановить. Позади меня кричали все, кто только мог: охранники, обычные покупатели и прохожие, даже собаки с агрессией обо мне отзывались. Но это было уже не важно ровно в тот момент, когда я выбежала из магазина и помчалась в первый попавшийся переулок, не сбив при этом дыхания, чтобы вскарабкаться на первую встречную пожарную лестницу, ведущую на крышу. Но мне хватило уже пару импульсивных прыжков, чтобы оказаться наверху, но я не думала об этом поначалу как у меня это вышло под воздействием переизбытка адреналина. Думала лишь о том, что раз крики постепенно стихают, значит, мне удалось сбежать и скрыться. В погоне я бежала до тех пор, перепрыгивая крышу за крышей, пока окончательно не удостоверилась, что позади меня стало тихо. — Фух! — притормозив у карниза десятиэтажного дома, я решила осмотреть вечерний горизонт на фоне городских новостроек больших улиц. Все это зрелище неосознанно вызвало у меня искреннюю улыбку и в некотором роде истерический смех. — Твою мать. Я что, оббежала целый квартал? Ха! — вовсе не устав, все равно присела прямо на самый край карниза. Страха высоты у меня никак не было на данной минуте — наоборот, это чувство давало ощущение свободы и независимости. — Ну а охренеть. Что еще сказать? Похоже, я не так плоха. Можно сказать, даже крутая, — под усмешку на моем самодовольном лице мои я вдруг обнаружила, что и гитары при себе у меня не оказалось. — Ну, этого тоже следовало ожидать, — пожала плечами. — Видимо, я бросила ее еще в магазине. Но плевать. По крайней мере, у меня есть ужин на сегодняшний вечер, — порывшись в карманах, я нащупала консервные банки, а вместе с ними складной нож из заднего карман черных джинс, который я нашла еще в том странном доме с призраками на днях. Все три банки легко поддались, и я принялась есть консервированную рыбу, питая явное наслаждение к их общей структуре. С одной стороны мне даже показалось, что не все так плохо — еда досталась, можно сказать, мне бесплатно… Хотя кого я обманываю? Все пиздец как плохо! Мало того, что гитару так бездарно просрала и меня теперь будет искать отец Даффи со своей свитой, так еще тех милых единоверцев подставила. Я крайне уважительно отношусь к тем, с кем питаю общие интересы. Более того, с последнего случая много лет назад, я больше не встречала приверженцев сатанизма, а тут на тебе — сразу двое! — И все-таки тот парниша симпатяга, — я вновь ярко выражено улыбнулась, подхватывая кусочек рыбки пальцами из банки. Утонченное лицо Майкла вновь врезалось в память. — Только вот та женщина… Что-то в ней показалось до боли знакомым… Не знаю, может, я себя просто накручиваю и мне уже все подряд что только мерещится. Я на секунду представила улыбку той женщины, что спровоцировала спад моей улыбки. — Да нет я точно ее знаю… — поправив встрепенувшиеся волосы из-за интенсивного бега по ветру, я теперь обратила внимание на полицейскую сирену и мимо проезжающий отряд из машин подо мной. На удивление, они как-то быстро решили притащить свои зады. Не прошло и десяти минут. — М-да… Хреновая из меня помощница. Хотела как лучше, а получилось как всегда. Теперь этим бедолагам придется огребаться из-за меня перед копами. Мне редко, когда бывает стыдно, но вот сейчас настал именно один из этих случаев, когда к горлу подступила тошнота на возникшие полицейские машины. — Ненавижу копов…*тем временем в супермаркете*
Охрана полностью перекрыла доступ к выходу всем покупателям. При этом просили сохранять спокойствие перед допросом, которое планировала осуществить полиция послы церковной психбольницы. Они вот-вот должны были нагрянуть. И их появление не заставило себя долго ждать. — Во имя Иисуса, Святой отец, зачем ты попросил приехать меня сюда? Да и к тому же на ночь глядя? — сестра Кэтрин вальяжно прошла к отцу, прежде чем заметила полный хаос и разруху вокруг себя. Все люди, находившиеся внутри были обеспокоены и напуганы до чертиков. Наличие участкового так же смутило настоятельницу, из-за чего ее темное лицо моментально нахмурилось. Всюду валялись продукты, витрины и полки были повалены и перевернуты. — О, Боже… Что здесь случилось? Здесь словно апокалипсис прошелся. — Можно и так сказать, сестра, — священник с таким же обеспокоенным выражением лица метнул взглядом, указывая на участкового. — Николь была здесь. — Ч-ч… — глазницы настоятельницы максимально расширились. — Ч-что? Ты точно уверен в этом? — Абсолютно, — отец помялся на месте. — Я и сам был удивлен не меньше. Но как только она поняла, что это я, то моментально сбежала, посеяв панику вокруг, как сама видишь. — Уже представляю… — в полном шоке обвела взглядом замусоренное помещение женщина. — Эта дрянь на такое вполне способна, учитывая причину ее пребывания у нас. Ей определенно не место среди нормальных людей и общества. — Да… И ты знаешь прекрасно, что просто так мы это оставить не можем, — священник с таким же обеспокоенным выражением лица метнул взглядом, указывая на участкового. — Пойдем. Сестра в согласии и с твердостью в карем взгляде кивнула, понимая мотивы своего начальника. Подходя к полицейскому в униформе, оба служащие при церкви достали свои документы ровно в тот момент, когда тот почти закончил с дачей показаний мясника и менеджера супермаркета. Почему-то офицер как-то странно улыбался. — Значит, вы утверждаете, что она прыгала по витринам, словно кошка? М-да, представляю, — не скрывая смеха, продолжал записывать сведения полицейский. — И как нам ее теперь называть? Кисуня? Лапка-царапка? — полицейский еще сильнее рассмеялся. — Вы что, думаете, по вашему, я вру?! — вскипел мясник, разводя руками. — Да нет, — сквозь слезы прикрыл лицо бумагами офицер. — По видеокамерам посмотрим и убедимся. Если вы ни на каплю не преувеличиваете, то я лично вам поаплодирую. — Прошу прощения, — кашлянул святой отец. — Добрый вечер, если его можно таковым считать, уважаемый офицер, — отец Даффи, как и его помощница, учтиво склонили голову. — Я глава христианско-исправительно-психологического учреждения имени Святого Франциска, отец Даффи. Это заведующая сестра Кэтрин, моя главная помощница. Мы здесь по срочному делу, случившемуся вот сейчас. — Офицер Дженсен, — мужчина так же с учтивостью поправил свою фуражку и осмотрел документы на их подлинность, перестав смеяться. Ничего подозрительного он не обнаружил. — Слушаю вас. — Видите ли, офицер, совсем недавно из нашего учреждения была совершена попытка побега тремя пациентами, одной из которых все же удалось сбежать. Именно из-за сегодня произошел на этом ровном месте весь этот… Кошмар. — Мы посчитали, что ей не суждено было выжить с такого падения в реку с сильным течением, поэтому особых усилий не стали прилагать в ее поимке, когда всю ночь потратили на ее поиски, — дополнила сестра, не напрягая свое лицо хоть какими-то эмоциями. Ведь ни для кого ни секрет, что именно ее было инициативой спустить пленницу со сточными водами в реку. И теперь она того не скрывая, не стала отрицать, что ее это ни коем образом не задело, ибо план подвергся разрухе. — Признаю, наша вина, что мы все равно не успели обратиться к вам с этим заявлением, но подобного мы так же не могли предвидеть. — Именно поэтому мы бы хотели пойти с вами на соглашение, так как эта… — отца немного покоробило. — Пациентка очень больна. Видите ли, у нее не все в порядке с головой и к тому же мы вам лично можем предоставить ее диагноз, если потребуется. — Более того, на ее совести несколько убийств, одни из которых она вместе со своей преступной шайкой совершила перед побегом, — святая сестра в напряжении поджала губы после нахлынувших воспоминаний, как нашла тело поварихи с обваренным лицом в подвале после обыска. Отец подбадривающе потрепал ее по плечу, что сестра расценила как милый жест. — Ничего… Я в порядке. В общем, мы хотели бы вас оповестить, офицер, что эта девчонка крайне опасна для общества. Ее необходимо вернуть туда, где ей место. — Так, — офицер с полной сосредоточенностью все выслушал. — Ситуация мне приблизительно ясна, и я услышал вас. У нас как раз на днях поступило заявление о проникновении и нападении с похожим содержанием о психопатке... Если эта она и есть, о ком вы говорите, то наш отдел тогда успешность убьет двух зайцев одновременно. Предлагаю вам тогда позже проехать со мной в участок для подачи заявления, а то, сами понимаете, здешнее место вряд ли приспособлено для этого. Тем более, не каждому стоит в подробностях знать о произошедшем. — Мы вас поняли, офицер, — тихо откликнулся отец, почесав свою бороду, где уже кое-где в некоторых местах мелькала щетина. — Помочь вам — меньшее, что мы можем сделать. — В тако случае, давайте тогда опросим тех, с кем она могла бы малость контактировать. На видеокамерах должно что-то быть интересное. Ваше содействие может уже помочь нам. — Конечно. Получив доступ к видеокамерам, всем троим не составило особого труда понять с кого преимущественно начать следует допрос. И чтобы не ехать в участок, было обоюдно обговорено, что стоит разрулить все дела на месте. — Ты знал ее лично? — Нет, — соврал Майкл, строя безучастное лицо, как у Кэтрин. Нахождение поблизости двух верующих у него вызывало непоколебимое ощущение тошноты. — Мы первый раз встретились. Она случайно толкнула меня, вот и завязался у нас разговор. — Понятно, — главный офицер и еще несколько полицейских письменно документировали все слово парня, но его это ни коем образом не пугало. — А она тебе говорила что-нибудь? Куда, например, пойти собирается? — полюбопытствовала темнокожая монашка, скрестив руки на груди. Болтающийся крест на ее груди еще сильнее нервировал Лэндона. — Ну, о чем-то же вы беседовали, судя по записям с видео-камер. — Да ни о чем таком. Она банально спросила какие консервы, по моему мнению, лучше, так как пришла сама пришла ха покупками. Вот мы и разговорились про маркетинг. А на счет того, о чем вы спросили… Как мне кажется странно о таком говорить в ее случае с незнакомцем вроде меня. Частично Майкл врал. Ему точно не хотелось говорить, как они поливали словесно грязью всю христианскую веру да не только, что могло лишь усугубить следствие. Он смог уже на данном этапе собрать целостную картину, что конкретно сейчас с ним происходило, почему ему задают такие вопросы и что здесь делают представители церкви. Во рту даже пересохло от мысли, что кто-то мог прожить бок о бок с этими людьми, не вызывающих доверие наверняка. Что-то в них было не так, и Майкл это чувствовал. — Ясно, — сестра уж точно скептически отнеслась к словам ответчика, так как за месяц хорошо успела узнать Николь. Парень явно что-то недоговаривал, и ее это постепенно начинало раздражать. — Надеюсь, ты нам не врешь, потому что своими словами ты тогда обременишь многих людей. С той, с кем ты говорил, мягко сказать, «не все дома». Мне не положено разглашать подобные сведения, но я делаю это лишь исключительно, чтоб пробудить в тебе совесть и чтоб ты имел представления кого покрываешь. Она предала веру и весь человеческий род, когда решила испачкать руки в крови. Поверь, ты не видел того, что видели мы, когда она еще с двумя такими же гадами решила провернуть такое. Брови светловолосого паренька в черном одеянии подпрыгнули вверх. Сестру Кэтрин эта реакция позабавила, ибо она посчитала, что у нее есть шанс, и этот мальчик расскажет им действительно еще что-нибудь стоящее. Но она ошиблась. Такая реакция Майкла была вызвана далеко не испугом. — Я сказал вам правду, — спокойно отчеканил тот, на что монашка раздраженно отвела взгляд. Слова монашки определенно произвели на него некое впечатление и возвысили интерес. — Больше мы ничего не обсуждали. — А как же та женщина, за которую она якобы вступилась, — напомнил офицер. Его подручные подвели мисс Мид ближе к Майклу, но те даже бровью не дернули. — Вы также ничего не знаете? Может, вы хотя бы с ней пересекались хоть ращ? А то иначе в чем ей резон был отстаивать вашу позицию за… Ну, то, что вы просили вам продать. Незаметная усмешка на губах Майкла не заставила себя ждать, когда он понял, что офицеру стыдно произнести вслух «козья голова». — Тут не нужно объяснений, — сестра притормозила того с допросом, не дав возможности и слова сказать Мириам. — Там… Вполне объяснимо в чем причина. Я потом введу вас в курс дела поподробнее, уважаемый офицер. Хотя вы, наверное, уже сами догадались. И Мириам и Майкл в одночасье поняли в чем была инициатива столь самоотверженного поступка девушки подставить саму себя, но все равно вступиться. Догадываться парень еще начал при разговоре с ней об этом. Он между перепалкой даже умудрился задать сам себе вопрос: «А что бывает с теми, кто попадает в эту больницу?». По лицу мисс Мид также было понятно, что сложившаяся ситуация ей в том числе не понравилась. Девочка лет семнадцати вступилась за нее и теперь рискует за это получить наказание. Так ладно бы просто наказание, но нет. Наказание от этих неотесанных лицемеров, каковых считала женщина, подразумевая служащих богу. Она не привыкла помогать каждому встречному, даже единоверцам, но в этом случае ее желваками на шее стиснула совесть. Да и детей, хоть и подростков, Мириам любила. А та девушка ей определенно показалась милой. — Хорошо. Мы получили все, что хотели, — отозвался мужчина в униформе. — Прошу прощения за беспокойство. Если вам что-нибудь станет известно о ней, прошу вас, незамедлительно обращайтесь к нам. Поверьте, лучше зря не рисковать. Не делайте же хуже себе и другим. — Ну разумеется, — фальшиво улыбнулась мисс Мид, прощаясь и пропуская мимо себя офицера и персонал больницы. Сестра Кэтрин недоверчиво последний раз зыркнула на парочку и ушла вместе с остальными по пути в отделение полиции для вложения дополнительных сведений. — Исправительная больница как же… Где мозги промывают еще и детям, — сплюнула Мид и повернулась к Майклу. — Пойдем, милый. Хватит на сегодня с нас. Сумев расплатиться с покупками среди разгромленного супермаркета, парочка с пакетами вышла из супермаркета и направились к машине. — Вот ведь сукина дочь… — все еще злилась мисс Мид, пока пристегивалась ремнем на водительском сиденье. Взглянув в зеркало, она пальцами ловко поправила растекшуюся темную помаду. — Еще строила мне тут недовольное лицо, будто ей все здесь должны. Долбанная лицемерка со своей верой… — Что, есть в самом деле такие больницы, где тебе ежечасно могут толкать крест в лицо? — полюбопытствовал Майкл, присев на соседнее сиденье и пристегнувшись. В его вопросе больше чувствовалось детское любопытство, ведь он еще не жо конца успел изучить этот мир и о подобном он узнал впервые. — Это же, наверное, жесть какая хрень, не имеющая смысла. — И не то слово, мой дорогой. Это место будет похлеще любого ада. Твоему отцу явно есть чему поучиться у этих ребят. Легкая разбавленная шутка смогла разрядить обстановку и вынудить дует посмеяться. Когда их машина проехала пару поворотов и засела перед красным светофором в ожидании, мисс Мид не могла не обратить внимания как ее, можно сказать, приемный сын, погруженный в себя, всю поездку таращился в окно. — Майкл, ты в самом деле что ли расстроился? Из-за чего? — Я не расстроен. Скорее… Немного в смятении. — О чем ты? Постукивая по рулю на зеленый свет, женщина в черном аккуратно свернула на другую улицу, ожидая когда парень вновь подаст голос. Но он почему-то не решался первые секунды. — Не знаю даже как объяснить… — светловолосый юноша изучающе посмотрел на свою ладонь. Его поникший голубой ниц выражал некую неопределенность. — Когда мы только представились и пожали друг другу руки, я вдруг почувствовал что-то странное. Сразу как коснулся ее. — Ты что-то видел? — Практически так. Это было что-то… Напоминающее лицо демона, но не совсем демона… Понимаешь? — Дорогой, я бы понимала тебя во сто крат лучше, если бы ты излагал свои мысли как можно поподробнее. Нервно спихнув нависшую кудрявую челку с лица, Майкл продолжил: — Ну, я увидел то ли демона, то ли нет с желтыми глазами. Зрачки были острые, как у змеи, что до сих пор в памяти остались, — скрестив руки, он призадумался. — На одно мгновение мне даже почудилось, что я увидел больше похожее на кота существо, нежели чем змею. Это видение проскочило считай за долю секунды, но я отчетливо запомнил этот силует. — Кота? — Ну или кошку. Я не знаю. — Хм… — Мириам поджала губы, пока ехала. — Если все, что ты говоришь правда, то есть у меня пожалуй одно предположение. Но это всего лишь мои домыслы. — Ты что-то знаешь об этом? — не скрывая своего интереса, обратился парень. — Не я. Одна моя знакомая. — И что, если твое, так называемое, предположение окупиться, что планируем дальше? — Найти и помочь этой девочке раньше, чем это сделают те ублюдки. — И как же мы ее найдем при таком раскладе? — Через мою ту самую знакомую. Поверь, она хорошо разбирается в этой теме. Парочка еще успела обсудить пару-тройку деталей, а именно когда и во сколько они планируют навести незнакомку, после чего примолкли. Ближе к ночи в Лос-Анджелесе царят ужасные пробки. Это выматывало в особенности Майкла. Но в этот разу него появился шанс побыть наедине со своими мыслями, пока перед его носом скакали цветные вывески и здания. Он не мог не отметить, что за те пять минут, когда они разговорились, ему в особенности запомнилась широкая улыбка девушки. Тогда Майкл испустил шутку что-то наподобие, что раз так верующие любят бога, то будут вместе с ним болтаться на кресте на том свете или типа того. Он запомнил, что эта шутка ей понравилась.