***
— Хочешь чего-нибудь выпить? Голос Доёна звучит откуда-то со стороны холодильника, когда сам Доён незаметно разглядывает ссутулившуюся фигуру брата на диване. — Честно говоря, выглядишь так, будто мог бы выдуть бутылку в одиночестве. — Не откажусь, спасибо, хён, — Донхёк в ответ устало улыбается. Он слышит как звенят бокалы для вина, которые Доён ставит перед ним на небольшой кофейный столик. Брат наполняет свой бокал и садится на пол рядом с Донхёком. Тэён не так давно тактично ушёл, чтобы оставить братьев наедине друг с другом. Доён несуразно ёрзает вокруг некоторое время, а затем разворачивается к Донхёку и смотрит как-то совсем уж печально. — Прежде всего, мне бы хотелось извиниться за прошлый раз. Мне не следовало давить на Марка вот так, я прошу прощения за это. Я пересёк черту, чего делать был не должен. — Я не злюсь на тебя, хён. Я знал, что ты всё ещё присматриваешься к нему, и мне не стоило быть таким упрямым, — Донхёк некоторое время задумчиво смотрит на брата, негромко постукивая пальцами по бокалу. — Я за обоих вас переживаю, Донхёк. Не только за Марка. Он не сдерживает слабой улыбки. Несмотря ни на что. Донхёк скучал по их разговорам. Он скучал по ним. Чувство облегчения накатывает, когда Донхёк понимает, что у него всегда будет кто-то, кто примет его, какими бы тупыми не были его некоторые решения. — Но я хочу спросить, что всё это значило? Я раньше никогда не видел, чтобы ты вёл себя подобным образом, — продолжает Доён, неуверенно кладя руку на колено Донхёка. — Я знаю, прошло много времени… Но ты ведь знаешь, что всегда можешь поговорить со мной, верно? Обо всём. Ты всё ещё мой брат, Донхёк, и я не хочу видеть тебя таким. Тот на секунду замирает, глядя на выжидающего Доёна. Он чувствует, как что-то в нём начинает ломаться, будто бы его выстроенная годами плотина даёт трещину. Донхёк невольно задумывается о том, когда всё это началось — когда именно он начал терять веру в счастливые отношения в браке. Донхёк опускает взгляд в пол, а его голос понижается до шёпота. — Ты хоть представляешь, как чувствовала себя мама после развода? Доён выглядит сбитым с толку такой внезапной переменой темы разговора, но затем быстро берёт себя в руки. Так же, как и Донхёк был отдалён от отца после развода, Доён был по другую сторону баррикад от матери. Они даже особо близкими никогда и не были. — Я…Не могу сказать, что прям знаю, что она чувствовала? В смысле, я знаю, конечно, что мама не была счастлива после новости о втором браке отца. — Развод её буквально сломал, хён. Ей до сих пор очень больно, даже спустя годы, — у Донхёка от воспоминаний понижается тон голоса. — Иногда ей становится больно даже от того, что она смотрит на меня. Говорит, я напоминаю ей отца. — Что? — Мама его ненавидит. После всего, что они вместе прошли, она закончила тем, что теперь его ненавидит, — Донхёк отводит взгляд и криво улыбается, пальцами цепляясь за ковёр под его ногами. — Я не хочу, чтобы кто-то из нас когда-либо это испытал в будущем. Я не могу потерять Марка так же. Их родители любили друг друга — когда-то они были друг для друга важнее целого мира. Они были счастливы. — Донхёк, — голос Доёна нерешительно переламывается. — Прости… Я не знал. Я должен был быть с вами- Он тут же останавливает его, качая головой. — Это же не твоя ошибка, хён. Вы с отцом были счастливы уехать подальше, а я… Не хотел разрушать вашу идиллию. — Поэтому ты не пришёл на его свадьбу? — совсем тихо подаёт голос Доён. — Я не смог. Независимо того, хотел ли я. Я просто не смог, — он кивает, и в этот момент внутри него снова зарождается чувство стыда с новой силой. Доён некоторое время молчит, опускает свой бокал вниз и провожает взглядом свою же руку. Донхёк переключает своё внимание на телевизор, который уже давно вещает без звука, отблески яркого света отражаются в его глазах. Он пытается игнорировать взгляд старшего брата, который поворачивается к нему и смотрит слишком вопросительно, что явно не предвещает ничего хорошего. — И ты… Поэтому не позволяешь себе говорить о браке впредь? Доёну никто не отвечает. — Поэтому вы с Марком избегаете друг друга последнее время? Донхёк смотрит на него краем глаза, на его лице проскальзывает удивление. — Ты знал? — Тэён говорил, что Марк практически живёт в студии в последнее время. Он волнуется. Это всё из-за того, что случилось в ресторане тогда? Донхёк некоторое время выжидающе молчит, а потом делает очередной глоток вина из своего бокала, горько-сладкий напиток обжигает горло. Он отзывается негромко. — Что-то типа того. На самом деле это назревало давно. Думаю, я очень проебался, хён. Прямо очень. Он рассказывает Доёну всё — как подслушал разговор Марка с Джонни и всё, что происходило с ними после этого. Донхёк откидывается на спинку дивана, глядя в потолок и избегая тем самым волнующегося пристального взгляда Доёна. — Я просто… Я не хотел его так обижать, понимаешь? Я ужасно себя чувствую после этого. Доён начинает говорить только спустя несколько минут. — Ты и Марк были вместе так долго, Донхёк. Почему ты боишься с ним поговорить? Я просто не понимаю, почему ты продолжаешь убегать. — Я не убегаю от него, — протестует он. — Ты делаешь ему больно, Хёк. — Я знаю, — он закатывает глаза и чувствует как на него накатывает новая волна сожалений. Донхёк уверен, что никогда не забудет лицо Марка, когда в тот день он уходил из дома. Ему очень хочется решить все вопросы между ними, но он даже не знает, откуда ему стоит начать. — Ты любишь его, — утверждение, не вопрос. В голосе Доёна ни капли сомнения. — Больше, чем кого-либо, — шепчет Донхёк, нервно закусывая нижнюю губу. — Я люблю его, хён, правда люблю. Я не хочу, чтобы он подумал что-то не то просто потому что я не хочу этой свадьбы. Просто- — Ты не готов, — Доён договаривает за него сам, облегчая задачу. — Всё в порядке, если это так. Но тебе действительно нужно сказать ему почему именно ты не готов. Тебе нужно посмотреть на всё происходящее с его стороны, как именно все твои уходы от ответов могут выглядеть с его точки зрения. Доён беспомощно пожимает плечами. — Вы, ребята, были вместе так долго ради чего? Восемь лет? Я не собираюсь обвинять Марка в том, что он не может смотреть на вещи глубже, чем они есть на самом деле. Он такой же потерянный, как и ты. — Я знаю, — слабо повторяет Донхёк. — Пусть я и встречал Марка всего несколько раз в жизни, у меня нет сомнений — он любит тебя, Донхёк. Любой, у кого есть глаза, может сказать как сильно он тебя любит, — Доён серьёзен и искренен до боли, Донхёк может только согласно кивать в ответ на его слова. Он наблюдает за тем, как брат опускает взгляд вниз, на своё кольцо, и обводит пальцем его края. Это механический жест, кажется Донхёку. — Он не хочет жениться на тебе просто потому что все вокруг от него этого требуют или потому что он чувствует себя обязанным это сделать. Марк хочет, потому что он любит тебя, и хочет провести с тобой всю оставшуюся жизнь. Всё намного проще, чем ты думаешь. — Что… Что я должен делать, по твоему мнению? — Донхёк сглатывает внезапно образовавшийся ком в горле, а с ним и подступающие слёзы. Доён задумчиво смотрит на брата, а затем качает головой. — Я не могу отвечать за тебя, Донхёк. Только ты знаешь, что будет лучше для вас обоих, только ты знаешь, когда время придёт. Марк наверняка сделает всё, чтобы остаться на твоей стороне, даже если ему придётся отрицать то, что он так сильно хочет. Донхёк вздыхает, укладывая голову на плечо брата. Одна из рук Доёна проходится вдоль его волос — привычка, оставшаяся ещё с детства. — В любом случае, я думаю, даже если ты продолжишь отрицать это всё, — говорит Доён. — Ты должен поверить в себя чуть больше, ладно? Не подстраивайся под мнение других людей. Это твои отношения, твоя история и только ты можешь решать что делать. Доён опускает руку на его плечо и ободрительно потряхивает. Он улыбается Донхёку одной из тех улыбок, которые дарил ему ещё в детстве — именно они успокаивали и помогали почувствовать себя лучше. — Ни одни отношения не гарантируют тебе вечности, Донхёк, и да, ты знаешь об этом. Вопрос лишь в том, считаешь ли ты, что Марк достоин этого риска и готов ли ты выбрать его несмотря ни на что.***
Донхёк возвращается после примерки праздничного костюма в магазине с Доёном в абсолютную тишину квартиры, и предполагает, что Марк уже дома, так как входная дверь в его студию снова плотно закрыта. Он не решается его потревожить, поэтому проходит в спальню вместе со своей сумкой с одеждой, а затем ставит её на кровать. С того самого ужина с Доёном, когда они обсудили все детали предстоящего мероприятия, прошло несколько дней, Донхёк в тот день рассказал брату о том, что это была просьба Марка согласиться на предложение стать шафером, Доёна это насмешило. — Ты засранец, — причитал он, тиская Донхёка за щёки и изображая злость, а затем просто заулыбался, и его улыбка становилась постепенно всё мягче, когда он приближался к макушке Донхёка, взъерошивая её. — Но, видимо, я должен сказать Марку спасибо. Он отлично подходит тебе, знаешь? Доён не был бы собой, если бы не потащил Донхёка сразу же на следующий день после работы в магазин, чтобы подобрать ему костюм. Донхёк разглядывает этот костюм сейчас, разложенный прямо перед ним на кровати. Тёмно-синий цвет ткани смотрится великолепно, даже сдержанно, он идеально подходит под стиль Доёна, и хорошо отражает его индивидуальность. Донхёк уже однажды пробовал надевать его во время примерки, но тогда он был слишком занят для нормальной подгонки костюма и всё происходило в спешке. Он закусывает губу, улыбаясь. Наверняка ничего не случится, если он ещё раз попробует надеть свой новый костюм. Просто посмотреть как сидит. У него уходит несколько минут на то, чтобы осторожно одеться, не повредив нигде ткань и не помяв её. Костюм действительно сидит идеально, как он и предполагал, даже если Донхёк и не привык к этому чувству лёгкого стеснения, когда носишь подобные деловые одежды. Он быстро подходит к большому зеркалу во весь рост, которое находится у них в спальне, и осматривает себя, не узнавая человека в отражении. Донхёк вдыхает необходимый воздух, внезапно закончившийся в лёгких и руками разглаживает верхнюю часть костюма. В воображении моментально появляется представление о том, как он бы смотрелся в костюме главного зачинщика торжества и стоял бы уже перед алтарём собственной персоной. Донхёк ошеломлённо моргает и наваждение тут же проходит, оставляя его смотреть на себя в отражении зеркала. Вздохнув в очередной раз, он оборачивается, чтобы переодеться, но резко останавливается, когда видит Марка, стоящего у входа в их спальню. Он замер, рассматривая Донхёка в костюме, его рука зависла над дверной ручкой, а рот так и остался слегка приоткрытым. Донхёк прекрасно чувствует как глаза Марка скользят по его телу, и это первый раз за всё время, когда от его взгляда он чувствует нечто странное. — Марк? Он наблюдает как глаза Марка возвращаются вверх к его лицу, а губы сжимаются в тонкую линию. — Прости, я… Я не знал, что ты уже дома. Донхёка пробивает дрожь, когда он снова смотрит в зеркало и неуверенно думает, что теперь ему делать дальше. — Я недавно вернулся, мы ездили с хёном в магазин, чтобы забрать это, — он жестом показывает на свой новый костюм. Донхёк всеми силами старается ослабить возникшее напряжение, придавая своему голосу нотки поддразнивания. — Итак, что думаешь? Марк на приманку не клюёт, не отвечает вообще ничего какое-то время, снова осматривает его с ног до головы и Донхёк замечает в его глазах незнакомые эмоции, коих раньше он не видел. — Ты выглядишь потрясающе. Донхёк даже смущается от искренности комплимента. — Ох, эм. Спасибо. Он смотрит за тем, как Марк, наконец, отворачивается и сердце Донхёка уходит в пятки от возвращения на его лицо всё того же отстранённого выражения. Донхёк подаётся вперёд, делает несколько шагов по направлению к нему, но Марк инстинктивно отступает назад. — Я, эмм, буду в студии, если буду нужен, — Марк выходит из комнаты быстрее, чем Донхёк успевает за ним пойти. Он разочарованно проводит рукой по волосам и грубо оттягивает галстук. Грациозно плюхаясь на кровать, Донхёк вымученно стонет, но всё ещё старается сохранить первозданно-нетронутый вид своего костюма. Донхёк ненавидит всё то, что сейчас происходит. Он хочет просто поговорить с Марком, нормально перед ним извиниться, но Марк сейчас даже в одной комнате с ним находиться не желает, после всего, что между ними случилось, он, вероятно, винит его во всём произошедшем очень и очень сильно. Донхёк бездвижно лежит ещё какое-то время, вяло разглядывая потолок, прежде чем переодеться.***
Дни пролетают один за другим, а все попытки Донхёка поговорить с Марком оказываются успешно проигнорированы. На часах уже давно за полночь, когда он слышит дверной звонок. Донхёк удивлённо поднимается с постели, предполагая, что Марк просто забыл свои ключи. Он открывает дверь и его встречает злобная усмешка Джонни. И Марк, мешком повисший на нём. — Эм, особая доставка? Донхёк отступает назад, позволяя им войти, запах алкоголя бьёт в нос, когда они проходят мимо. Донхёк наблюдает как Джонни шатаясь идёт к дивану, а затем бесцеремонно бросает Марка прямо на подушки. Марк в ответ тихо скулит от грубого обращения с собой и руками закрывает глаза от яркого ослепительного света в гостиной. Донхёк провожает Джонни к выходу и они оба оборачиваются на валяющееся тело Марка на диване, как только оказываются дальше пределов слышимости его стонов. — Прости за это. Не думаю, что он планировал так сильно надираться, — Джонни посмеивается и одновременно извиняется. — Спасибо, что притащил его домой, хён, — Донхёк колеблется, прежде чем задать главный интересующий вопрос. Голос понижается до шёпота. — Он… Он в порядке? Джонни в ответ улыбается. — Ты знаешь, как он. Просто… Будь с ним попроще, ладно? Дай ему чуть больше времени, наверное, — затем Джонни нахмуривает брови. — Он изматывает себя работой, убедись, что он отдыхает хоть немного. Скажи ему, что завтра может не приходить. Донхёк утвердительно кивает и снова благодарит Джонни. Тот в ответ желает им обоим спокойной ночи и уходит. Донхёк на секунду замирает у двери, глубоко вздыхая и готовясь вернуться к Марку. — Хёк. Донхёк подпрыгивает от чужого голоса, зовущего его по имени, и голос этот оказывается намного ближе, чем Донхёк ожидал. Он разворачивается и встречается лицом к лицу с Марком, между ними расстояние всего в несколько шагов. Его глаза всё ещё немного стеклянные и такие же немного расфокусированные из-за алкоголя, но он впервые смотрит на Донхёка нормально за всё это время. Проходит несколько мгновений, прежде чем Марк опускает взгляд вниз и на его лице отображается весь его трудный мыслительный процесс. Он судорожно выдыхает, прежде чем сделать несколько шагов вперёд и прижать Донхёка к двери. Донхёк собирается уже было открыть рот и спросить всё ли в порядке, но Марк обнимает его за талию и осторожно опускает голову на плечо. Донхёк замирает на месте. Он знает, что это, вероятно, в нём действует алкоголь, трезвый Марк не сделал бы этого, поэтому он собирается мягко его оттолкнуть, но Марк сжимает руки крепче. — Марк? — На секунду, — хрипит. — Пожалуйста. Сердце Донхёка разбивается в этот момент и его решимость оттолкнуть превращается в пустое ничто. Он неуверенно обвивает свои руки вокруг его плеч и прижимается ближе. Донхёк чувствует как Марк полностью расслабляется в его объятиях и Донхёк облокачивается спиной на входную дверь. — Я тоже по тебе соскучился, — Донхёк шепчет, прежде чем поцеловать его в лоб. Они стоят так какое-то время, Донхёк просто греется в тепле тела Марка и явно ощущает запах ликёра и сигарет из бара. И ещё что-то, что есть только у Марка. Пьянящее и до боли знакомое. Донхёк не сразу понимает, что Марк что-то пытается пробормотать ему в плечо, приглушённые слова, которые невозможно разобрать сразу. Он отстраняется, чтобы посмотреть ему в глаза. Лицо Марка не выражает ничего, а взгляд опущен, но сердце уходит в пятки, когда он замечает стоящие в глазах напротив слёзы. Марк старается их прогнать, поэтому часто моргает, но когда одна из них всё-таки проскальзывает по щеке вниз, Донхёк поднимает руку, чтобы её поймать. Марк ловит его за запястье. Донхёк слышит это. Громко и отчётливо. — Прости меня. Что? Он выдёргивает свою руку из руки Марка, чтобы взять его лицо своими пальцами. — Марк, нет, — его слова становятся для Донхёка катализатором, вырывая из оцепенения. Он чувствует нарастающий ужас от извинений Марка, ведь именно Донхёк должен быть здесь тем, кто умоляет о прощении. — Тебе не за что извиняться. Я единственный, кто должен просить прощения, не ты. Ты не сделал ничего плохого. Но Марк трясёт головой, отбиваясь от рук Донхёка. Его глаза тёмные, а брови разочарованно опущены — из-за Донхёка или из-за самого себя — Донхёк не знает, но он наблюдает как ещё несколько слёз скатываются по щекам Марка. — Мне не нужно было злиться на тебя, Хёк- — Нет, Марк, — Донхёк его перебивает. — Ты всё сделал правильно, когда разозлился. — Я… Я не должен был загонять тебя в угол, я так сильно был увлечён тем, что хотел сам, что забыл о том, чего ты так сильно не хочешь- Донхёк в этот момент понимает, что Марк начинает говорить лишнее. Он заговаривается, потому что спешит сказать всё-всё, пока Донхёк его слушает. Это не тот разговор, который должен быть у них. Не сейчас. И не так. Марк не понимает, что он говорит. — И ты не готов. Я не должен был выходить из себя, мне нужно было услышать тебя. Мне так ж- — Марк, стоп, — голос Донхёка становится неприкрыто умоляющим. Это неправильно, так чертовски неправильно стоять сейчас и слушать как Марк винит во всём себя и принимает всё на свой счёт, тогда как это Донхёк здесь не способен разобраться со своим собственным дерьмом. — Господи, пожалуйста, пожалуйста, перестань просить прощения. Кажется, Марка это сбивает с толку, на его лице мелькает непонимание. Он делает шаг назад, но Донхёк цепляется пальцами за его рубашку и удерживает на месте. — Мы не будем говорить об этом сейчас, — продолжает Донхёк. — Не сейчас, когда ты пьян. — Я в поряд- — Но я обещаю тебе, — голос Донхёка ломается под давлением нахлынувших эмоций. — Я обещаю тебе, мы поговорим утром. Пожалуйста, пойдём спать сейчас. Он даже не замечает, что начинает плакать тоже. Ровно до того момента, как Марк большим пальцем руки не начинает гладить его лицо и вытирать дорожки от пробежавших слёз. Марк делает шаг вперёд, чтобы поцеловать Донхёка, жадно и требовательно. Донхёку необходима секунда, чтобы осознать произошедшее, задушено выдохнуть в поцелуй и ответить так же жадно. Поцелуй солёный из-за слёз, и Донхёк так же может чувствовать всю горечь напитков, которые успел выпить Марк, но, чёрт, как же ему это нравится. Он думает о том, как сильно скучал по нему всё это время — его поцелуи, то, как Марк умеет нежно гладить его лицо, по тому чувству, когда Марк на него опирается всем телом. По всему. Когда Марк отстраняется, прижимаясь своим лбом ко лбу Донхёка, его голос становится совсем тихим. — Хорошо, — говорит он. — Мы поговорим об этом завтра. Марк правда пытается улыбнуться, но улыбка выходит чересчур грустной. — Я так скучал по тебе, Донхёк. Донхёк в ответ его целует — в этот раз медленнее, не так отчаянно как в прошлый раз, но не менее сладко. Одна из его рук проходится по телу Марка и останавливается у его сердца, Донхёк ощущает его бешеное сердцебиение своей ладонью. Марк отстраняется и оставляет последний поцелуй у Донхёка на лбу, а затем опускает руку, которая гладила его лицо, вниз. Туда, где рука Донхёка слушает сердцебиение, накрывая её своей. Донхёк чувствует как что-то внутри него начинает меняться и огромный камень с плеч спадает. — Пойдём спать, — шепчет он. — Тебе нужен отдых. Марк тяжело кивает, а Донхёк ведёт его в спальню, крепко прижимая руками к себе, чтобы он не потерял равновесие. Убедившись, что Марк может передвигаться самостоятельно, он выходит на кухню за стаканом воды и таблеткой аспирина на утро. Ему необходима минута, чтобы вернуться с кухни. Сердце всё ещё колотится как сумасшедшее. К тому времени, когда он возвращается, Марк уже прячется под одеялом. Свет выключен и в комнате кромешная тьма. Донхёк проходит к прикроватному столику со стороны Марка и кладёт туда таблетку, оставляя стакан с водой там же, а затем проскальзывает на свою сторону кровати. Он не уверен сколько прошло времени с тех пор, как он лежит и рассматривает сжавшееся во сне тело Марка перед собой, притянуть его к себе ближе очень хочется, но Донхёк не уверен, что ему позволено. В его голове мелькают мысли о том, что если Марк вдруг уже заснул, он мог бы ненадолго- — Перестань думать и иди уже сюда, — сонное бормотание Марка прерывает мыслительный поток. Его рука тянет Донхёка за футболку, и он не может не подвинуться ближе. Он чувствует, как Марк утыкается лицом ему в шею, позволяя своему тёплому дыханию согревать донхёковские ключицы. Это заставляет его тело покрыться мелкой дрожью. Донхёк обвивает руками Марка за пояс, притягивая близко-близко и удерживая его в таком положении. Проходит предположительно ещё несколько часов, Донхёк так и не спит, обнимая спящего Марка. Минута, час, — он не знает, сколько прошло, ему всё равно. Всё, что важно — это сердцебиение Марка прямо напротив его собственного, их сердца сейчас бьются в унисон. — Я люблю тебя, — шепчет Донхёк практически неслышно. Он не получает никакого ответа, но может поклясться, что в этот момент почувствовал, как руки Марка сжались вокруг него ещё чуточку крепче.***
Утреннее солнце беспардонно проникает в окно, пробегаясь по лицу и заставляя Донхёка проснуться. В одиночестве. Он осматривается вокруг в поисках хоть какого-то намёка на присутствие Марка, но комната пуста, а его вчерашняя одежда так и осталась лежать на полу возле кровати. Страх медленно начинает подбираться к горлу и затягивать в свои сети ужаса, когда Донхёк вспоминает всё, что было прошлой ночью, пальцами крепко непроизвольно сжимая одеяло. Сейчас в голове только два вопроса — помнит ли Марк о том, что произошло вчера и жалеет ли он, что проснулся утром в руках Донхёка. Вернулось ли их прежнее общение обратно? Донхёк поднимается с кровати, чтобы найти Марка и сдержать своё обещание, когда слышит как открывается дверь их ванной комнаты. Марк, только что принявший душ, выходит оттуда, и Донхёк не может не заметить, что на нём старый университетский свитер Донхёка. Он пару раз моргает, глядя на него, а потом отводит взгляд. Они оба выдерживают неловкую паузу, заполняя атмосферой нерешительности всю комнату. — Марк- — Хёк- Оба останавливаются на полуслове. Марк неловко переминается с ноги на ногу, так и продолжая стоять возле двери и избегать взгляда Донхёка. — Спасибо, — его голос всё ещё хрипит после ночи. — За аспирин, в смысле. Донхёк соглашается. — Да, конечно, — он всё ещё полон сомнений. — Как ты себя чувствуешь? Марк пропускает руку через свои мокрые волосы, взъерошивая их ещё больше. Он рвано выдыхает и наконец-то встречается взглядом с Донхёком. И улыбается. Несмелая, робкая улыбка краешком губ. — Честно? Не особо. — Я так и думал, — Донхёк не может удержаться, чтобы не фыркнуть в ответ, позволяя себе немного криво улыбнуться. Он подаётся вперёд, ближе к Марку, делает уверенные шаги к нему навстречу. Донхёк снимает с его плеч полотенце, а затем набрасывает его на влажную голову, закрывая Марку тем самым весь возможный обзор. Донхёк осторожно вытирает его голову, сушит, всё безмолвно — отголосок привычной утренней повседневности. — Хёк, — Марк в конце концов начинает говорить. — То, о чём ты говорил ночью. Марк замолкает, а у Донхёка выбивает весь воздух из лёгких. Он всё-таки помнит. Марк поднимает голову, позволяя полотенцу спасть сначала на его плечи, а затем и на пол. — Давай поговорим? Пожалуйста. — Конечно, — отвечает Донхёк, пытаясь заглянуть ему в глаза. — Всё, что захочешь. Марк кивает согласно, берёт его руку в свою и ведёт к кровати. Он сам наполовину ложится напротив изголовья, а Донхёка укладывает на свою грудь. Они не могут видеть лица друг друга в этом положении, но это, наверное, даже и к лучшему. Повисает неловкая тяжёлая пауза, когда оба пытаются понять, с чего нужно начать. Марк немного опускается вниз, а его рука оказывается в волосах Донхёка, беспорядочно их перебирая. Глаза бродят по комнате так же лихорадочно, в это время Донхёк слушает как сердце Марка бьётся в его груди. — Эти последние несколько недель были ужасными, — тон голоса Марка становится раздражённо-насмешливым. — Правда. Донхёк смеётся. Это совсем не то, чего он ожидал, но это настолько в духе Марка, что он успел соскучиться. — Да, действительно. — Я правда очень по тебе скучал, Донхёк. Мне жаль, что всё так получилось, — говорит Марк. — Мы… Мы оба вели себя как дети, да? Донхёк в ответ кивает. — Я был таким засранцем, прости, что обращался с тобой подобным образом. Нужно было с самого начала нормально поговорить, прежде чем всё обернётся очень плохо. — А мне нужно было выслушать. Я тоже был не до конца честен с тобой в некоторых вещах, прости за это. Донхёк начинает активно кивать головой, чтобы освободить Марка от всех извинений за неверные действия, которые он себе мог придумать, но Марк останавливает его, поднимая его голову и заставляя смотреть на себя. Его взгляд абсолютно искренний, лишь нахмуренные брови портят выражение его лица. — Я серьёзно, Донхёк. Я ошибался, когда ждал от тебя, что ты захочешь выйти за меня, я ведь с самого начала знал, что тебе не комфортно даже от мыслей об этом. Нечестно с моей стороны ожидать от тебя, что ты внезапно поменяешь своё отношение просто потому что мы вместе уже так долго. Марк наклоняется, оставляя мягкий поцелуй у Донхёка на лбу. — Надеюсь, ты простишь меня, — Марк шепчет в продолжение своих слов, а у Донхёка сердце бьётся настолько сильно, что аж больно ударяется о грудную клетку. — Мне не за что тебя прощать, Марк, -Донхёк кивает головой снова. Он приподнимается, чтобы посмотреть на Марка нормально. — Я люблю тебя, ты это знаешь, — Донхёк ничего не может поделать с тем отчаянием, которое пробирается в его голос. — Я вёл себя эгоистично. Как последний придурок, просто бежал от проблемы вместо того, чтобы с тобой поговорить, но я правда не могу рисковать- Донхёк резко останавливается, наклоняется вперёд и головой упирается в чужую грудь, руками цепляясь за его свитер. Слова будто застряли в горле, а разочарование нарастало так же быстро, как и неспособность сказать самое главное. Успокаивающая рука Марка медленно гладит его по спине, а голос прорезается сквозь шум в донхёковской голове. — Хёк, всё в порядке, я тебя слушаю, — тон Марка невероятно спокоен. — Ты не можешь рисковать чем? — Я не хочу рисковать этим всем. Нами, — Донхёк закрывает глаза, не сдерживая дрожи в голосе. — Я не могу рисковать потерей наших отношений. Марк молчит, крепче сжимая руки вокруг вздрагивающего тела. — Донхёк. Он поднимает на него взгляд, встречаясь с серьёзным выражением лица Марка. — Ты не потеряешь, — очень просто говорит он. — Мы не потеряем ничего. Я могу обещать это. — Но- — Никаких но, — перебивает он, а затем качает головой и говорит уже мягче. — Я люблю тебя, Донхёк. В браке мы или нет, не имеет значения статус наших отношений, я хочу быть с тобой. Я тоже не хочу потерять тебя. Донхёк закрывает глаза, чтобы спасти себя от ослепительной искренности Марка, отражающейся на его лице. Он помнит их, те слова, которые говорил ему его брат несколько дней тому назад. «Марк наверняка сделает всё, чтобы остаться на твоей стороне, даже если ему придётся отрицать то, что он так сильно хочет.» Поэтому Донхёк рассказывает. Рассказывает обо всём, о чём они говорили с Доёном, о его матери, о второй свадьбе отца и о той горечи, которая осталась в их жизни даже спустя много лет после развода. Он рассказывает Марку как сильно он напуган — о напряжении, которое может принести с собой брак, и о вещах, которые изменятся после него. Донхёк признается, что его одолевает страх от одной только мысли, что после брака они перестанут наслаждаться друг другом, или что всей их жизнью будет управлять чувство обиды, если что-то вдруг пойдёт не так. Что более важно, он рассказывает Марку так же и о том, что боится, что заставляет его ждать чего-то, что никогда не произойдёт, что Марк однажды устанет от ожидания и поймёт, что Донхёк не лучший вариант для него. Марк всё время внимательно слушает, не перебивает и только успокаивающе гладит по спине. Донхёк прекрасно знает, что Марку есть что сказать, но он молчит, даёт возможность Донхёку высказаться до конца. Затем его голос начинает хрипеть от переизбытка чувств. Только тогда Марк позволяет себе подтянуть Донхёка выше, чуть ниже опустить голову и поцеловать его. Поцеловать так, чтобы этот поцелуй значил больше, чем любые слова. Он не отпускает Донхёка какое-то время, они вместе лежат на одном месте, когда Марк начинает шептать слова любви между поцелуями, пока подрагивающее тело Донхёка не успокаивается. Донхёк делает последний задушенный выдох, чтобы откинуться на Марка снова и прошептать. — Я люблю тебя. Больше, чем ты можешь себе это представить. Несмотря на всё скопившееся чувство вины, несмотря на все нерешённые вопросы и сомнения, Донхёк никогда не говорил это более искренне, чем сказал сейчас.***
Оставшееся время до свадьбы Доёна пролетает мимолётно, ощущение, что всё снова хорошо, возвращается после того болезненного утра с извинениями. Они ещё немного об этом всём говорили после того дня, и отношения медленно стали возвращаться к тому, что было до ссоры. Всё утро уходит на подготовку к выходу на торжество Доёна и Тэёна. Марк зависает в ванной, в то время как Донхёк уже одет и нервно нарезает круги по комнате, подбирая слова для своей поздравительный речи шафера. — Я не смогу, — рычит Донхёк. — Почему я вообще позволил тебе уговорить меня на это? Уже слишком поздно для того, чтобы не пойти туда? Марк выглядывает из ванной комнаты — его галстук всё ещё в ужасном состоянии, а волосы уложены только наполовину. Он посылает в сторону Донхёка нечитаемый взгляд, но Донхёк уверен — он пытается не заржать. — Хаха, Хёк, очень смешно. Донхёк опускает руки, бросая свои наметки на кровать. — Оно того стоило. Он тут же поднимается, чтобы присоединиться к Марку в ванной, проскальзывая между ним и столиком возле зеркала. Он поправляет ему галстук, в то время как Марк заканчивает с волосами. Донхёк затягивает узел покрепче, прежде чем нажать на его плечи, заставить опустить голову и поцеловать, прочувствовав, как Марк улыбается в поцелуй. Руки Марка перемещаются по его талии, он прижимает Донхёка к столику и изо всех сил старается не навредить костюму. Донхёк от неожиданности рвано выдыхает, обнимая Марка руками за плечи, чтобы сохранить какой-никакой баланс. Донхёк уже собирается высказать Марку всё что думает по поводу его бесцеремонного нарушения всей тяжёлой работы, которую он проделал, когда Марк снова льнёт к нему и затыкает ему рот поцелуем, прижимаясь так близко, что практически больно. Донхёк кладёт руку на челюсть Марка и открывается для него полностью, мягко выдыхая. Марк тут же замедляется, целует томно и опускает руку чуть ниже поясницы Донхёка. В конце концов, Донхёк откидывает голову назад, чтобы отдышаться, тяжело вздымая грудь. — Ты не можешь убить все наши приготовления сейчас, до того, как мы выйдем из дома, дурак. Марк в ответ ухмыляется, оставляя последний поцелуй на его щеке. — Прости, ничего не могу с собой поделать. Особенно, когда ты выглядишь вот так. — Ну так, — дразнится Донхёк. — Если тебя это так заводит, может мне стоит посещать больше свадеб, а? Он чувствует как Марк над ним теряется, его ухмылка пропадает и Донхёк тут же осознаёт свою ошибку. — Прости… Это было слишком? Марк качает головой. — Нет, нет, всё нормально, — отвечает он, захватывая в плен руку Донхёка и целуя его костяшки на пальцах. — Просто застал меня врасплох, вот и всё. Донхёк притягивает его для ещё одного последнего поцелуя и наконец спрыгивает со столика. Он поправляет свой пиджак и смотрит на себя в зеркало, чтобы удостовериться, что Марк не испортил его волосы, а сам он выглядит прилично и презентабельно. — Давай же, уже пора идти, — он поворачивается к Марку и снова ухмыляется. — Мы и так, вероятно, уже сильно опоздали.***
До места празднования около часа езды, для праздника было выбрано старое поместье, спрятанное в окраинах города. Марк удивительно спокоен в течение всей поездки, его взгляд сосредоточен на дороге, но мысли определённо точно где-то не здесь. Донхёк замечает, он периодически краем глаза поглядывает на Марка. — Ты в порядке? — тихо спрашивает Донхёк, ладонью поглаживая чужое бедро. Марк быстро поворачивает голову, встречается с Донхёком взглядом и тут же возвращает своё внимание на дорогу. Он ему старательно улыбается, Донхёк улыбку не замечает. — Конечно, а что со мной может быть? — Что-то не так. Ты ведёшь себя странно, — Донхёк прищуривается, обвиняюще глядя в сторону Марка. — Ты уверен, что в порядке из-за этого….Всего? Из-за свадьбы? Я просто хочу быть уверен, что всё хорошо, особенно после всего случившегося. Ты в порядке со мной? — Я в норме, правда, Хёк, не волнуйся даже, — Марк посылает в него очередной взгляд, Донхёк не может прочитать его эмоции в этот момент, но Марк настаивает на своём. Конечно, он прекрасно понимает, что Донхёк ему не верит. По крайней мере, не на сто процентов. Но Донхёк тоже знает, что давить не стоит, особенно в такой день, поэтому великодушно отступает. — Ладно, если ты уверен, — говорит Донхёк, наблюдая за опущенными плечами Марка. — Но если что-то пойдёт не так, скажи мне, ладно? — Да, — кивает он. — Конечно. Донхёк в последний раз сжимает его бедро, в течение поездки больше к этому разговору не возвращаясь. Когда они приезжают на место, до торжества остаётся несколько часов. Донхёк моментально захватывает в плен ведущего свадьбы, а Марк уходит в другую сторону помещения, чтобы поприветствовать Тэёна. Доён одет всего наполовину, когда Донхёк заходит к нему — отсиживается в рубашке и штанах. Доён завис на одном месте и прожигает взглядом дырку в полу, где, вероятно, до этого нарезал нервные круги. В комнате нет ни одного друга жениха, и Донхёк делает вывод, что все они с вероятностью сто процентов были отправлены по поручениям самого жениха. — Эм, хён, — Донхёк зовёт его негромко. — Ты… Хорошо себя чувствуешь? Доён поднимает голову на звук голоса Донхёка. — Хёк, ты уже здесь! Хорошо, ладно, хорошо, да. Тогда всем остальным-, — он тормозит на полуслове, снова присаживаясь на один из пуфиков для гостей. Донхёк наблюдает за тем, как его брат опускает голову, сжимает волосы в своих пальцах и пропускает их через аккуратно уложенную причёску. Он собирается сбежать. Или у него нервный срыв. Или и то, и другое сразу. Донхёк не может сдержать нежной улыбки, появляющейся на его лице, он подходит к брату, отрывает его руки от увлекательного занятия запутывания собственных волос и наблюдает как Доён тепло отзывается на его действия, держа обе донхёковские руки в своих. Донхёк замечает, насколько ледяные у него пальцы. — Донхёк, что, если он скажет нет? — Доён совсем тихо шепчет, и Донхёк слышит напряжение в его голосе. — Что, если он поменял своё мнение, что, если он откажется? Донхёк смотрит на него так, будто Доён только что сказал самую тупую вещь на всём белом свете. И он говорит об этом вслух. — Хён, это самая тупая вещь, которую я слышал от тебя. — Что? — Доён смотрит на него одновременно с обидой и замешательством во взгляде. — Ну в смысле, это же Тэён-хён, да? Сколько я себя помню, столько я был привязан к вам обоим, — почти поучительным тоном начинает Донхёк. — Я всегда видел вас двоих, хён. И никогда не видел вас счастливее, чем когда вы находитесь рядом друг с другом. Тем не менее, Доён всё ещё не убеждён. — Но что, если ты был прав? Тогда, в ресторане? Что, если прошло слишком мало времени и мы просто торопим события- Донхёк присаживается на колени рядом с Доёном, чтобы их глаза были на одном уровне. — Нет, хён. Я единственный, кто был тогда неправ. Теперь я вижу это. Когда ты находишь кого-то особенного для себя, ты его не бросишь. Ты ведь был тем, кто научил меня этому, помнишь? — воображение услужливо рисует в голове образ Марка, когда Доён смотрит на Донхёка умоляюще. Брат внимательно следит за ним, на его лице появляется любопытство. Он изучающе смотрит на Донхёка, проходит какое-то время, прежде чем Доён моргает быстро-быстро, словно что-то понял. Он неожиданно смеётся, и Донхёк в ответ выдаёт неопознанный звук, а затем Доён улыбается младшему брату. — Похоже, я достучался до тебя, верно? — говорит Доён, сжимая руки Донхёка в своих. — Боже мой, когда это ты вырос таким мудрым? Донхёк смеётся на его слова, отрицательно качая головой, и поднимается на ноги. — Ну что я могу сказать? Мне немного помогли. Всё остальное время он проводит с Доёном, помогая ему во всём, когда внезапно кто-то коротко стучится в дверь — одна из сотрудниц организаторов мероприятия появляется в комнате, оповещая Доёна и Донхёка о готовности гостей, и что церемония начнётся вовремя, так, как они и планировали. Доён во всей своей красе, словно только что сошедший с пьедестала, встаёт со своего места. Он застёгивает последние пуговицы на своём пиджаке и ещё раз смотрит на себя в зеркало, прежде чем повернуться к Донхёку. Доён чертовски нервничает, это очевидно, но под всем этим скрывается только чистое душевное волнение. — Итак, кажется, пора. Пожелай мне удачи.***
Церемония безумно красивая. Процесс проходит приятно гладко, Донхёк идёт рядом с шафером Тэёна, замечая Марка среди гостей и улыбается в ответ на его улыбку. Донхёк может чувствовать как взгляд Марка на нём почему-то тяжелеет с каждой минутой на протяжении всего процесса. Он не успевает оглянуться из-за подошедшего времени произнесения клятв. Донхёк наблюдает за Доёном, у которого руки трясутся, когда он достаёт небольшие карточки из своего кармана. Он возится с ними немного неловко, когда Тэён и несколько человек из зала хихикают, а затем берёт себя в руки и его голос звучит абсолютно непоколебимо. — Я стою сегодня здесь, чтобы поклясться в своей любви к тебе, — начинает Доён, глядя Тэёну прямо в глаза. — И задаюсь одним лишь вопросом, какой была бы моя жизнь, если бы наши пути не пересеклись? Донхёк стоит недалеко в стороне, слушает клятву брата и замечает как начинают блестеть глаза Доёна от подступающих слёз. Весь зал одновременно замирает в ожидании каждого последующего слова. — У меня правда нет никакого ответа на этот вопрос, но я знаю одно: моя жизнь стала в разы лучше, когда ты появился в ней. Я знаю тебя почти всю свою жизнь, Тэён, и я просто представить не могу своё будущее без тебя. Донхёк ничего не может поделать с теми мыслями о Марке, которые сами навязчиво появляются в его голове. Его улыбка, смех, его поцелуи, которые создают ощущение одомашненности. Он думает о том дне, когда они встретились впервые — Марк тогда смотрел на него из-под фортепиано с неким благоговением, пока Донхёк пел во время прослушивания. — Возвращаясь во времена, когда мы были детьми, когда я клялся всем-всем, что ненавижу тебя, даже тогда я принимал тебя как лучшего друга. Не могу выразить словами как мне повезло, что с тех пор и до этого дня я могу так же называть тебя своим лучшим другом. Донхёк думает о том времени, когда они с Марком ещё не встречались. Мелкие драки и слёзные извинения в последствии. Все бессонные ночи, занятые переживаниями о будущем, все надежды и мечты, прошептанные под звёздным покровом. Марк — его лучший друг. В прошлом, настоящем и в будущем. — С того момента, когда я нашёл тебя спустя все эти годы, я знал, что больше никогда не позволю тебе уйти. Донхёк думает об их с Марком первом свидании. Первый раз, когда Марк впервые его поцеловал и как Марк от нервов издал непонятный пищащий звук, когда Донхёк первый раз поцеловал его в ответ. Он вспоминает первый раз, когда Марк сказал ему, что любит. Это произошло случайно, Марк тогда выпалил признание во время ссоры. Он хорошо помнит застывшее лицо Марка, помнит их поцелуй после того, как Донхёк тоже сказал, что любит. Донхёк вспоминает первый раз, когда они занялись любовью друг с другом. — Ты всегда рядом со мной, независимо от того, вижу я тебя или нет. Каким-то образом я всегда знал, что никто не сравнится с твоей добротой и с тем, сколько любви ты можешь дать, — Доён смеётся, а Тэён пальцами вытирает слёзы с его глаз. — Ты правда не давал мне шанса на это. Первый день в новой общей квартире. То, как Марк поднял его на руки, осыпая лицо короткими поцелуями, когда он поступил в университет. Танцы поздно ночью на кухне и взгляд Марка на поющего Донхёка. Он вспоминает все те незаметные жесты, которые для него всегда делал Марк. Он часто оставался бодрствовать рядом с Донхёком до трёх часов ночи и бренчал на своей гитаре, когда ему нужно было писать отчёты. Все прошептанные напоминания о том, что пора ложиться спать. Все листочки-напоминалки, развешанные по квартире, с нарисованными Марком улыбающимися весёлыми смайликами на них. — Я обещаю любить тебя всей своей душой. Я обещаю выбирать тебя каждый день, выбирать нас, делать всё, что в моих силах, чтобы ты был счастлив. Обещаю любить тебя даже тогда, когда это будет трудно. Зрение Донхёка затуманивается, а руки охватывает мелкая дрожь. Он не может не посмотреть в зал, туда, где сидит Марк. Марк смотрит на него тоже. Он никогда и не переставал на самом деле. — Обещаю построить свою жизнь вместе с тобой, какие бы сложные обстоятельства не были. Обещаю никогда не принимать твою любовь как должное, она всегда будет для меня привилегией, которую я получил в вознаграждение. Марк ему улыбается, но есть в его взгляде что-то, что беспокоит Донхёка. — Я обещаю любить только тебя. Донхёк помнит обещания Марка в то самое болезненное утро несколько недель назад. Та непоколебимая искренность, с которой говорил Марк, выбивала из лёгких весь воздух. Он думает обо всех тех жертвах, которые Марк для него приносил — которые он уже принёс ради Донхёка — и он чувствует, как внутри него что-то начинает ломаться. — Я выбираю тебя превыше всего, для всех наших вчера, сегодня и завтра. Я обещаю тебе мою любовь, мою вечность. Донхёк видит, как Марк опускает глаза, чтобы прогнать слёзы, а когда поднимает их снова и улыбается, сердце Донхёка заходится в бешеном ритме от его грустной улыбки. Марк качает головой, а Донхёк практически пропускает момент, когда он открывает рот и беззвучно шепчет. Прости. Донхёк в замешательстве поднимает брови — он быстро моргает, чтобы прогнать напросившиеся слёзы, пытаясь понять, за что Марк извиняется, но его внимание переключает на себя продолжающаяся церемония. Они слушают клятву Тэёна, и Донхёк никогда в жизни не признается, но он плачет уже по-настоящему, когда его брат с Тэёном впервые целуются как новобрачная пара. Остальная часть церемонии проходит словно в тумане, Донхёк всё время пытается выискать в разразившейся в аплодисментах толпе Марка, но не находит никого. Он даже голову вытягивает в поисках своего парня, когда все гости по очереди выходят из зала. Но Марка нигде нет. Его постоянно кто-то останавливает, то родственники, то знакомые, все спрашивают как у него дела и по совместительству мешают. Донхёк правда пытается вести себя вежливо, притворяется будто внимательно слушает, но его мысли сосредоточены только на Марке. В груди появляется ноющее чувство, которое усиливается с каждой секундой. Как только ему выпадает шанс освободиться, он выбегает в фойе, где видит своего брата и Тэёна, фотографирующихся с гостями. Доён Донхёка замечает сразу и машет ему рукой, на его лице расползается довольная улыбка. — Ох, Донхёк, иди сюда, сделаем совместное фото- — Хён, ты видел Марка? — перебивает Донхёк, он не на шутку взволнован. — Я не могу его нигде найти, а на телефонные звонки он не отвечает. — Вау, Хёк, что-то случилось? — спрашивает Тэён, его лицо в один миг становится сосредоточенным. — Что случилось с Марком? — Я не знаю. Он странно себя вёл во время церемонии, но… Я не знаю, — Донхёк закусывает губу. Доён внимательно осматривает опущенные плечи Донхёка. Он может и не знает, что происходит в голове у Марка, но кое-что ему точно ясно. — Ищи его, Донхёк. — Что на счёт приёма гостей? Да и моя речь- — Это сейчас не так важно. Если ты думаешь, что что-то не так, иди и найди его, — мотает головой Доён, сжимая плечо младшего брата рукой. — В конце концов, мы ведь уже женаты. Можем перенести это на потом. — Доверься своей интуиции, Хёк. Иди за ним, — Тэён улыбается в поддержку. Донхёк бесконечно благодарен за их понимание, он кивает, но всё ещё колеблется, не зная откуда ему стоит начать поиски. Марк привёз их сюда на машине, и если он ушёл, это значит- — Донхёк. Он резко разворачивается, и встречается глазами с Джонни. Донхёк практически и забыл, что он — один из приглашённых гостей, точно так же как и многие другие люди со студии были здесь тоже. Джонни подходит к ним с отчасти виноватым выражением лица, у Донхёка при виде него сердце уходит в пятки. — Он хотел, чтобы я передал тебе это, — Джонни засовывает руку в свой нагрудный карман, вытаскивая оттуда связку ключей, Донхёк знает, что это — ключи от машины. — Он отдал мне их сразу после церемонии. И, эм, просил сказать, что ему жаль, что он не может остаться. — Он не сказал, куда поедет? — Нет, не говорил, — Джонни отрицательно качает головой. Донхёк шатко выдыхает, забирая из рук Джонни ключи. Чтоб тебя, Марк, куда ты ушёл? — Всё хорошо, хён. Спасибо, что рассказал, — Донхёк снова поворачивается к Доёну и Тэёну, извиняясь. — И вообще, спасибо. Ещё раз поздравляю вас обоих, это была прекрасная церемония. Донхёк уходит, думая только о том, куда мог пойти Марк в такой момент. Он не мог бы уехать далеко, даже если бы взял такси. Донхёк предполагает, что Марк мог уйти домой, если почувствовал себя плохо или- «Прости» Он замирает, вспоминая тот месяц, когда Марк избегал его. Безопасное место, подальше от Донхёка, где он может в полном одиночестве подумать обо всём… Донхёк разворачивается в спешке. — Джонни-хён! Джонни замечает, как Донхёк возвращается к нему с отчаянным взглядом. — Хён, пожалуйста, скажи, что у тебя ключи от вашей студии с собой, — умоляет он. Осознание отражается в глазах Джонни, он не задумываясь отдаёт Донхёку свою ключ-карту. — Ты правда думаешь, что он там? Донхёк, конечно, не может быть уверен полностью, но что-то подсказывает ему, что он всё-таки прав. Это ведь Марк, со всеми своими особенностями и причудами, в этом мире нет никого, кто знал бы его лучше, чем Донхёк. Поэтому он кивает. — Да.***
Донхёк едет на студию и сжимает руль до побеления костяшек на пальцах, увеличивая скорость автомобиля на шоссе. Он волнуется, ему нужно знать, что с Марком всё в порядке, но часть его мыслей всё ещё пребывают где-то помимо дороги — он думает о свадьбе, о тех американских горках из эмоций, которые он испытал пока слушал клятву своего брата, Донхёк чувствует нереальную необходимость сказать Марку, что он его любит. У него нет ни единой мысли, что именно он собирается сказать, даже когда Донхёк заходит в лифт на студии. Свет не горит почти нигде, но Донхёк слышит слабый звук музыки за пределами основного зала. Он заглядывает на висящий на двери экран и облегчённо выдыхает, когда видит там Марка, всё ещё одетого по праздничному. У Донхёка разбивается сердце, когда он наблюдает за его действиями — он откидывается на спинку стула, закрывая ладонями лицо и замирает в таком положении, не двигаясь. Донхёк внимательно смотрит как Марк глубоко вздыхает, а затем наклоняется вперёд, проводя пальцами по уже растрёпанным волосам. Он поднимается, чтобы переключить музыку на панели управления, и Донхёк её слушает. Он не стучится, использует ключ Джонни, чтобы войти, проскальзывает бесшумно через дверь и включает свет. Марк подпрыгивает от неожиданности и внезапной яркости, а затем прирастает к полу, когда замечает Донхёка возле двери. Донхёк без слов подходит к нему и ловит на себе ошарашенный взгляд, будто бы он — призрак. Красные глаза смотрят на него с большим удивлением. Марк плакал. — Хёк? П-почему ты здесь? Ты ведь должен быть на приёме с гостями- — Ты тупица, — голос Донхёка ломается. — Ты заставил меня волноваться. — Прости, — Марк опускает взгляд, избегая встречи с Донхёком. — Я…Я не могу остаться там. — Почему? Марк, пожалуйста, скажи мне, что происходит. Марк продолжает избегать взгляда Донхёка, и напряжение между ними нарастает. Донхёк приседает рядом с ним на корточки, заставляя его смотреть на себя. Сердце раскалывается на куски при виде нескольких пробивающихся капель слёз, Донхёк проводит пальцами по его лицу, чтобы стереть их. — Малыш, пожалуйста, поговори со мной. — Прости, Хёк, я просто не смог…Не смог смотреть как ты стоишь там…, — Марк рвано выдыхает, закрывая глаза. — Всё, о чём я мог думать — это ты. — Что? — сердце Донхёка бьётся как ненормальное. — Всё время, что они давали клятвы, я только и делал, что думал о том, что мог бы сказать я тебе, если бы стоял там, — Марк практически шепчет. — Всё, о чём я думал, это наша с тобой церемония. Донхёк смотрит на Марка в упор, ему кажется, будто он теперь стал видеть вещи совсем иначе. Так вот, каково это. Донхёк вспоминает каждое слово, которое прошло через него во время клятвы, каждое воспоминание, которое сопровождало его. Ему кажется, что он готов уже расплакаться, но сдерживается. Не сейчас, не перед тем, как он скажет Марку всё, что ему нужно услышать. — Марк, послушай меня, — у Донхёка голос серьёзный, поэтому Марк поднимает на него глаза и на его лице читаются все болезненные эмоции, через которые он проходит. — Ты мне доверяешь? — Конечно, — Марк выглядит непонимающим, но безусловно кивает. — Раз ты доверяешь мне, поверишь ли ты, что в тот момент я думал о том же самом? Он слышит, как дыхание Марка замедляется. Донхёк двигается, чтобы встать на одно колено и взять обе его руки в свои. — Хёк, нет, — протестует Марк, его глаза расширяются от неверия. — Я не хочу, чтобы ты это делал только из-за меня- Донхёк перебивает его и мотает головой. Его голос совсем затихает, когда он начинает. — Я всё ещё боюсь, Марк. Я пиздец в каком ужасе, — он гладит большим пальцем пальцы Марка. Руки обоих потряхивает, но так и не понятно из-за кого — из-за Марка или из-за Донхёка. — Но, Марк, разве ты не видишь? Нет ничего, чего бы я боялся вместе с тобой, — пара слёз спадают с его лица, но Донхёка это не заботит. — Я хочу сделать тебя счастливым, таким же счастливым, каким делаешь ты меня каждый день. Всю оставшуюся жизнь, если ты позволишь. Донхёк улыбается. — У меня нет кольца или какой-то особенной речи, или вообще чего-то такого, но ты уже столько раз доказывал, что готов пойти ради меня на многое. Так что, Марк, я прошу тебя позволить мне сделать хотя бы это для тебя. Донхёк душится собственным всхлипом. — Я хочу провести остаток своей жизни любя тебя. Именно поэтому я прошу, пожалуйста, выходи за меня, Марк. Марк всё ещё шокирован, а у Донхёка на лице нечитаемые эмоции. Спустя некоторое время Донхёк всё так же стоит на коленях перед ним, а Марк всё так же молчит. Донхёк закрывает глаза от невозможности смотреть на него. — Пожалуйста, скажи что-нибудь. Пожалуйста, скажи, что я не испортил всё и навсегда. Он чувствует как руки Марка поднимают его, поэтому поднимается сам, но Марк сразу отстраняется. Донхёк безмолвно наблюдает за тем, как он подходит к одному из столов в этой комнате. — Марк? Он достаёт оттуда коробочку, маленькую и бархатную. Сердце Донхёка застревает где-то в глотке от бешеного ритма. Когда Марк говорит, его голос удивительно низкий. Он подходит к Донхёку и берёт его за руку. — Я купил это несколько лет назад. Тогда, когда мне предложили здесь работать на полную ставку, — глаза Марка всё ещё стеклянные, он криво улыбается, но, господи, Донхёк так его любит. — Никогда не думал, что подарю тебе это однажды. Он открывает коробочку и показывает кольцо. Кольцо Донхёка. Небольшое, бело-золотое с одиноким бриллиантом, помещённым в центре. Донхёк думает, что оно великолепно. Марк берёт руку Донхёка в свою, целуя безымянный палец. — Донхёк, я знаю, ты не готов к браку. Он открывает рот, чтобы выразить свой протест, но Марк нежно улыбается и его останавливает. — Нам не нужно спешить и жениться в ближайшее время. Я готов ждать столько, сколько тебе потребуется. Марк вынимает кольцо из коробочки, убирает её в сторону и снова берёт руку Донхёка в свою. Он надевает его Донхёку на палец, но в этот раз целует уже металл на чужой руке. — Но знаешь, у меня никогда не было сомнений, что оно — твоё. Поэтому да. В любое время, когда ты будешь готов, — шепчет Марк, притягивая его к себе ближе за талию и нежно целуя. — Конечно, я выйду за тебя. Донхёк облегчённо смеётся, обнимая его за плечи и дразняще ударяя по спине. — Ты чёртов придурок, я уже подумал, что ты собираешься отказать мне. Марк нагло хихикает, крепче сжимая вокруг Донхёка руки и целуя его в лоб в качестве извинений. — Я? Отвергнуть тебя? — смеётся он. — Да никогда. Ещё какое-то время они так и стоят, просто наслаждаясь объятиями друг друга. Марк начинает медленно раскачивать их тела из стороны в сторону в такт играющей мягкой музыке. Неожиданно он придвигается ближе к уху Донхёка и своим голосом заставляет Донхёка покрыться мурашками. — Хочешь знать ещё кое-что? — Мм? — Знаешь, что это за песня? Донхёк прислушивается к музыке и словам, старается распознать хотя бы мелодию, но ничего не выходит, поэтому он качает головой, укладывая голову ему на плечо. — Я написал это для тебя. — Для меня? — Ну не то чтобы для тебя, скорее для нас, — бормочет Марк. — Что ты имеешь в виду? Марк ничего не отвечает, просто снова прижимается к Донхёку и целует его. Этот поцелуй куда медленнее и насыщеннее. Донхёк в его руках растаивает — он просто не может поверить. Он теперь помолвлен. Но счастлив. Честно, по-настоящему счастлив. Марк отстраняется и красиво улыбается. — Я написал это примерно в то время, когда купил кольцо, — его голос понижается до шёпота. — Она должна была играть во время нашего первого танца. Донхёк только и может, что смотреть на него недоверчиво. — Ты невероятный, знаешь? Совсем дурак. Марк в ответ только снова смеётся, утыкаясь лицом Донхёку в ключицы. Его уши краснеют от накатившего смущения, и Донхёк настолько перед ним беспомощен. — Ну да, я дурак, но ты теперь на всю жизнь ко мне прикован, — бормочет Марк. — И кто тут настоящий неудачник? — Всё ещё ты, — мягко говорит Донхёк. Он не мог сказать что-то более милое, даже если бы захотел. — Я люблю тебя. Марк улыбается, и Донхёк знает, что он никогда не пожалеет об этом. — Я тоже люблю тебя, Донхёк. Всегда буду любить.