Теплота, скрытая за тьмой

      Китовый остров встречал, повзрослевшего не только физически, но и духовно молодого парня, свежим морским бризом. Открывшийся вид местности дурманил глаза своими красотами: как спокойно прибывающие волны из горизонта наполняли щели каменистого пляжа и пузырились при столкновении. Этот город славился своими кулинарными изысками, связанные с морскими дарами. Хоть и казалось, что это была обычная портовая часть маленького городка, но везде слонялось множество людей: кто-то с интересом разглядывал свежую рыбку у молодой девушки, которая игриво призывала насладиться морским жителем; кто-то, как молодой парнишка, со спешкой бежали, держа в руках тяжелые деревянные коробки, наполненные до краёв разными водными жителями.       Тихий смешок нарушил любования хлопотными, но обыденными для жителей и скучными для путешественника действиями. Резко по всему телу прошлись мурашки. Парень испугался от собственного смешка. Однако растерянность только рассмешила его, ведь ему казалось, что за четыре сложных года он, по крайней мере, не должен вздрагивать от внезапных наваждений, любезно подкинутых ему мозгом. «Моя паранойя сведет меня в могилу» — с подобными мыслями паренёк шел по известной тропинке, ведущей к миниатюрному домику на возвышении острова. Он не обращал внимания на взгляды прохожих людей. Хоть жители городка впервые видели этого человека и были заинтересованы им, но никто не решался подойти и спросить его. Даже покинув людную местность, парень всё ещё ощущал, что некто за ним следит. И практически незаметно. Если бы не привычка «быть всегда начеку», то он бы пренебрег детской слежкой за ним. Но слежка любого человека будет напрягать, если он об этом знает. Каждая мышца была напряжена и была готова получить быстрый приказ мозга, чтобы начать действовать. Но этого не потребовалось. — Старший братец, откуда ты? — детский искренний голос успокоил напряженного человека и тот медленно повернулся в сторону, где стоял беспокоящий мысли ребенок. С тихим вздохом тот прикрывает глаза, чтобы успокоиться. Это ведь всего лишь неопытное любопытное дитя. — Во-первых, стоило подойти раньше и более открыто, чтобы не напрягать нервы взрослым людям. Во-вторых, когда подходишь к незнакомому человеку надо поприветствовать, представиться и уже спрашивать. — Поучительным тоном сказал парень. — Прости, пожалуйста, и привет, — в его голосе ни капли стыда и вины, — Я Гон Фрикс и мне 11 лет, живу в том доме, куда ты идешь. Братец, ты — новый человек здесь, поэтому я заинтересовался тобой.       После слов «Гон Фрикс» сердце его наполнилось приятной тоской. В прошлом мире он с радостью и нетерпением смотрел, как развивается полюбившийся ему персонаж. Приоткрыв глаза, и перед глазами оказался тот, кто грел когда-то своей наивностью и детской глупостью мальчишка. Всё его домыслы оказались правдивы, он в мире «HunterXHunter». — Рад знакомству, Гон. Я Юки Фердинанд, но все называют меня Сиэль, — на лице невольно образовалась мягкая улыбка. — И я действительно направлялся к тебе.       Мальчишка сначала с удивлением уставился на лицо нового знакомого, но сразу же улыбнулся «во все 32 зуба». Его лицо словно отражалось от лучей солнца и мягко наполняло окружающих теплотой. Он действительно — свет. Окажется ли возле него место для Фердинанда?       Тетушка Гона, Мито-сан, встречала нового человека с неким подозрением. Сиэль не имел изумительной харизмы, чтобы одурманить своими речами женщину, но и не хотел пользоваться нэн по отношению к ней. Поэтому ему приходилось неловко улыбаться и на ходу придумывать историю, как его старик был знаком с отцом Гона, и Сиэль заинтересовался сыном столь сильного человека. Тетушка всё ещё не поверила, но сразу же спрятала свое недоверие, увидев, как на мгновение Гон заинтересовано посмотрел на стоящего возле него человека. Она всегда знала, что её дитя интересовалось отцом, но он тщательно пытался скрыть это. Поэтому ей пришлось впустить этого подозрительного парня, который неловко перебирал между пальцами ткань льняной насыщенно-синей короткой курточки.       В этот день Гон никуда не выходил, он сидел дома, с интересом расспрашивая Сиэля об его путешествии. Его новому знакомому было 15 лет, но по общению можно было сказать, что тот явно старше своего возраста. Гон пристально следил за каждым его движением, мимикой и словом. Возле парня витал запах морской волны и на мгновение ему показалось, как он витает над бескрайним океаном и на горизонте светило темно-оранжевое солнце, лучи которого проницали белоснежные облака, распространяя свой свет. Невольно ребенок встряхнул голову, слишком реальным ему это показалось. Парень из-за движений Гона замолк, с интересом глядя на него, а потом вовсе по-простому улыбнулся, обнажая белые зубы. — Что-то случилось, Гон-кун? — на мгновение по телу мальчишки прошлась дрожь, словно чьи-то невидимые руки тряхнули его. Интонация голоса была до ужаса мягкой и нежной, как будто усыпляя его бдительность, словно перед ним опасный хищник, который играючи следит за своей жертвой.       Тело резко вздрогнуло, когда мальчик почувствовал на своём плече руку другого человека. На секунду он увидел не человеческие пальцы, а как будто тени длинных ветвей деревьев ночью, которые насмешливо притягивали любопытных детей. Тело вовсе не слушалось. Гон просто с пугливым любопытством смотрел на пальцы Сиэля. Фердинанд со сдержанным смешком вывел Фрикса из иллюзии. – Впервые ощущаешь эту энергию? — тяжелое дыхание собеседника давило на барабанные перепонки Гона, в нем (дыхании) буквально чувствовались запахи ехидства и холода. Что-то в этом было до ужаса привлекательное, словно дурман захватил весь его разум. – Да… — с придыханием ответил мальчик. — Прости, мне не стоило подобное показывать ребенку, — но в голосе ни капли сожаления. — То, что ты сейчас ощущал еще рано знать, но в скором будущем ты узнаешь, что это.       После этого разговора Гон преследовал по пятам Сиэля, который вовсе не был против этого. Любопытство поглотило разум и чувство самосохранения ребенка. Новый знакомый вызывал чувство благого трепетного страха. Из-за него Фрикс узнал что-то новое о мире, который казался ребенку полностью исследованным им. Фердинанд распылял интерес к неизученному, заставляя вкусить запретный плод и насладиться им. Однако Гон держался. Он действительно держался, но когда рядом проходил шлейф морской волны, то его чувства обострялись настолько, что тот вновь оказывался где-то среди почти прозрачного сине-зеленого океана, словно как в первую встречу.       Как бы Сиэль не заинтересовывал ребенка, тот стойко стоял на своём: «если не сейчас, то позже». Гон с чувством гордости отводил взгляд и сморщил свой носик, но парень видел, как энергия мальчишки теплилась и желала его. Сиэлю не было ни капли стыдно, что тот пробудил, незаметно для ребенка, нэн. Поэтому ему приходилось успокаивать ауру ребёнка, которая рвалась наружу. Возможно, из него получился бы хороший учитель, но не сейчас. Но пробуждение и для Фердинанда было неожиданным и тот, скрипя сердцем и ненавистью к себе, неприметно обволакивал собственной энергией Гона. Ещё рано, но это поможет. «Мда, я поторопился. Возможно, не следовало прибывать сюда. Мне в первые дни хотелось быстро покинуть Китовый остров, но грубейшая ошибка привязала его к ребенку. Я слишком увлекся, что перестал контролировать нэн, позволяя ей открывать закрытые клапаны, по которым текла энергия Гона. Всё-таки надо продолжить изучение Манипуляции, иначе аура так и будет выливаться из меня, как водопад, привлекая ненужное внимание. Малыш, всё еще стремится узнать, почему его отец выбрал профессию Охотника, а не воспитание собственного ребенка. Я не винил Джина за его отношение, но в душе был крайне возмущен. У нас с Гоном был разговор, что тот, как отец, отправится сдавать экзамен на Охотника в 12 лет. Я, не хотя, согласился с ним. Не мог не согласиться. А ради душевного спокойствия Мито-сан, я потихоньку подготавливал почву, чтобы та не сковала стремления мальчишки. По оригиналу она отпустила, но из-за меня многое случилось, поэтому был предельно бдителен. Гон просил научить его чему-то. Когда тот смотрит на меня своими большими невинными и искренними глазами, все мои отказы, словно выбрасываются на помойку. Всё-таки я чему-то его обучил. Мальчишка всё схватывал на лету. Он гений, но тогда Киллуа — монстр. Основам боя Гон был обучен. Основам, куда бить и насколько сильно — тоже. Из-за моих садистских наклонностей я стремился обучить его, как причинять боль человеку. Мысли заполняли мой мозг: «Научи убивать! Он так желанен. Совсем дитя, но от этого только становится слаще и интересней». Я пробовал всё, начиная от медитаций до использования нэн на себе. Но моё сумасшествие не покинуло меня. Когда-нибудь цепи разрушаться под натиском внутреннего чудовища. Не хочу этого, значит не позволю этому случиться».       За год отношения между двумя мальчишками повысились до звания друг друга друзьями. Сиэль при виде Гона успокаивался, а цепи только становились крепче. Изначально Фердинанд просто хотел посмотреть на то, как живет главный герой. Но неожиданная встреча лицом к лицу разрушила все его планы. Поэтому ему приходилось как-то вертеться, да и встреча с друзьями Гона не за горами. Мысли парня были сфокусированы только на том, как защитить мальчика, но в то же время позволить тому обзавестись новыми знакомствами. – Братец, что-то случилось? У тебя болит живот? — голос Гона вывел Сиэля из его дум. — Я в порядке, просто не привык к кораблю. Немного укачивает, — измученно отвечает он. — Извините, но у меня есть лекарство, которое поможет вам при морской болезни, — неожиданный голос привлек внимание двух парнишек, которые с удивлением смотрели на новое лицо.       Перед ними стоял будущий врач, вспыльчивый, но верный дружбе подросток, но в скором времени друг Гона. Леорио Паладинайт. Он возвышался над сидящими перед ним людьми. Его темно-синий привлек внимание Сиэля, тот любил классический стиль, ткань свободно облегало тело Леорио, и оно выглядело на нём элегантно. Он выглядел джентльменом, который поможет нуждающейся девушке в трудную минуту. Неудивительно, что Гон и Леорио стали друзьями. Они были чем-то схожи. — Благодарю, что вызвались помочь нам, — из уст Сиэля вышел хриплый выдох. Леорио опустился перед ними, аккуратно кладя рядом с собой его классический чемоданчик. Открыв его, тот ловко вынудил оттуда некую колбочку с неприятно-зеленой жидкостью. — Выпейте, оно будет слегка першить горло, но поможет. — Голос у Леорио приятный с басистой нотой, его глаза выражали искреннюю (?) поддержку. Сиэль сдался под этим взглядом и с трудом проглотил жижу, которая обхватила стенки гортани, слегка раздражая клетки ткани. — Спасибо большое, — радостно воскликнул Гон, смотря на Леорио с восхищением, убедившись, что с его другом всё в порядке. От слов Фрикса молодой человек слегка зарделся, на его щеках расцвела нежная приятная глазу роза (покраснел).       Гон с Леорио о чем-то увлеченно разговаривали, а Сиэля тянуло в мир сна. Возможно, из-за утомленности и действия противного лекарства глаза закрывались и тело становилось таким тяжелым. Он упал в объятия богини сна, Морфийской феечке.       И снилось ему темное прошлое. Как бы тот не старался убежать от него, оно всегда нагоняло его. Плотный туман заполнил голову Сиэля, вынуждая того, оказаться в проклятом месте.       [Утро, когда это случилось, выдалось славным, хоть солнце не освещало обветшалую комнатку, но новый день означал, что человек жив. В желудке всё еще чувствовалась наполненность, которая привлекательно выпиралась, обнажая небольшой животик ребенка. Дитя хоть и выглядел потрепанный, но счастливая улыбка озаряла его личико. Прошло меньше 7 часов, как тот с наслаждением стискивал в своих хрупких пальчиках шею своего милого знакомого — мелкого воришку. Гин.       За два часа его смерти они весело о чем-то болтали, смотря с горы, как люди-букашки стремились по своим делам. Дружат они уже год, мальчик кое-что обещал своему другу, а точнее маленький праздник. Только для двоих: Гин и мальчик.       Они познакомились случайно для одного, намеренно для другого. Гин давно заметил на себе восхищенный взгляд ребенка. Это приятно грело душу воришки. Он являлся для кого-то идеалом. Решив напугать новичка, Гин незаметно скрылся, с восторгом глядя, как большие изумительные глаза ребенка в растерянности кого-то искали. Гин не был педофилом, но сейчас этот мальчик возбуждал. Его взгляд заставлял трястись от восторга. Воришка от наслаждения выдохнул горячий пар изо рта. Теперь не мальчик следил за Гином, а он сам.       Парню нравилось, как ребенок настырно пытался найти его. Его мягкие пухленькие губки недовольно сжимались, а бровки изгибались и хмурились. Маленькие ручки касались грязных каменных стен, когда мальчик резко заглядывал в закоулок. Всё тело дрожало, когда взгляд ребенка наполнялся грустью и разочарованием. Но резко это прекратилось, когда Гин заметил поникшую фигуру ребенка, который покидал этот злачный закоулок. Не захотев прощаться со зверушкой, воришка выглянул из угла, привлекая внимания жертвы. Так они и познакомились.       Гин не заметил, как прошел год. За это время он успел обучить всем хитростям мальчика. При виде его улыбки, собственные губы невольно отвечали взаимностью. Парень держал в руках маленькую коробку с любимым пирожным его нового друга. Этот день считался волшебным для Гина, так как он решил, как будут звать его маленького друга. Когда он впервые спросил его об имени, мальчик потерянно смотрел на него. У него не было имени. Его мать называла его: «ублюдком». Парень был готов отправиться в тот ненавистный притон, чтобы убить эту женщину, но не смог, когда маленькие ручки обхватили его ноги, умоляя не трогать его мать. Он любил её, а не его. Гин решил, если не сейчас, то позже.       Вот парень стоит перед дверью его друга. Они сидят на кровати и общаются. Веселый смех ребенка, словно трезвон колокольчика, впивался в память Гина. Вот он теряется в пространстве и времени и перед концом, видя, испуганный взгляд. Бессознательное тело падает, а испуганный взгляд меняется на пустой и отстранённый. Только злобный оскал озарил лицо ребенка. Тот взбирается на тело своего друга. Своими маленькими ручками обхватывает желанную шею и со всей силы стискивает её. Друг не просыпается, только организм пытается, как-то вдохнуть в легкие катастрофически нужный кислород. Хриплые вздохи, а изо приоткрытого рта вытекает слюна. Он пытается выжить, но руки, перекрывшие доступ к кислороду, не позволяют ему. Дитя дрожит. Дрожит от возбуждения. Глаза блестят от радости, ребенок довольно облизывается, глядя, как под ним пытаются выжить. Несколько минут проходят, как одна секунда. Человек больше не дышит. Сердце остановилось. Руки безвольно отпускают шею, пальцы мелко дрожат. — Господин хороший, вы можете отправляться прямиком в ад, — тихий голос заполнил комнату.       Ребенок встает с пока еще теплого тела. Его взгляд привлекает маленькая коробочка. Руки тянутся к ней и раскрывают её. Там лежит бумажка и шоколадное пирожное. Аккуратно вытащив клочок, ребенок вчитывается в буквы: «Дорогому Сиэлю от его близкого друга, Гина». Всё-таки не зря он выпросил Гина обучить его читать и понимать буквы.       Ребенок покидает комнату. Не обращая внимания, как люди кричат о пожаре в N комнате. Его теперь ничего не волнует, кроме его самого. Он помнит чьи-то слова: «Чтобы стать сильным, убей своего друга. Потом станет легче». Да, стало легче на душе. Его больше не охватывает страх. Его больше не беспокоит Скрипящий Монстр за спиной. Ему больше не страшно. Но это не конец. Созданный им ад требует больше. «Мадам обязательно там понравится».]       Громкий шум выводит Сиэля из сна, забирая его из рук сладко пахнущей Морфийской феечки, которая любезно держала его голову возле своих округлых и пышных форм груди. С разочарованием вздохнув, Сиэль удерживает в себе негативные эмоции. Мистер Фердинанд научил его держать свои эмоции в узде. Он бы поставил ему 10 баллов из 10. Перед ним сидели и увлеченно разговаривали сотрудники корабля. Кто-то с восхищением и благодарностью рассказывал о Гоне. Сиэль знал, где он и с кем, поэтому напугав присутствующих своим неожиданным появлением, покинул их. На палубе его уже ожидал капитан этого судна, который с добродушным взглядом смотрел на троицу детей. Но не долго ему оставалось наслаждаться, ведь уже позади него стоял 4 участник этой маленькой группы. Ничто не побеспокоило его сон. «Потрясающая выдержка, но она смертельна для него, так как умрет сразу после атаки.» — мысленно подумал об этом экзаменатор-старик. — Вам лучше пропустить меня, Капитан, — тихий голос сдавил тело мужчины в тиски. — Успокойся, ты проходишь вступительные из-за того мальца, — взглядом указывая на Гона. — Он много, что рассказал о тебе, поэтому я позволяю тебе продолжить.       В ответ на его слова Капитан услышал только нервный смешок и неожиданные крепкие оковы отпускают его тело. Парень проходит мимо него, направляясь к той троице. Он казался лишним в этой группе, но старик думал, что он найдет своё место в этом мире. И с довольной улыбкой направляется капитанскую, чтобы предупредить иных экзаменаторов об этих интересных детей, которые не подведут его ставку.       С наслаждением приземлившись к плотной и ровной поверхности, Сиэль готов был расцеловать её. Они прибыли на сушу. Порт Долле. Позади него сдержанно усмехались Леорио и Курапика, считая нового знакомого забавным малым. Сиэль, очнувшись от мыслей о земле, обратился с вопросом к ним: «Может вы пойдете вместе с нами?» На него уставились две удивленные пары глаз, но ответить не успели, так как к ним подошел Гон, который решительно хотел направиться на гору, где стоял одинокий и высокий кедр. Сиэль не был против, так как тот доверяет словам старого Капитана, который решил им помочь. В этот раз Леорио отправился сразу вместе с ними, не идя на остановку, возле которой собирались «будущие» охотники.       Они вместе прошли 1 вступительный экзамен, а за горами ещё несколько. Почему-то они мысленно решили держаться вместе. Либо это была некая сила притяжения Гона, как главного героя, или манипуляции Сиэля. Но теперь это не было важным. Они хотят стать будущими Охотниками ради своих целей, и они достигнут её.       На 2 испытании их ждала вредная старушка, которая насмешливо глядела на них. Сиэль не избавился от преследовавшего их халявщика, хотя сильно хотелось. Однако он играет роль в этом представлении и должен с достоинством отыграть. Сиэль молча смотрел на своих любимых героев. Сейчас он словно смотрит аниме, которое когда-то смотрел через экрана компьютера. Но теперь это реальность.       На заданный вопрос, который вынуждал выбирать из двух зол, Сиэль задумчиво глянул на Курапику, который уже знал ответ. Он возжелал объяснить другим, но грозные слова старушки заставили его замолкнуть. От неспособности помочь Курапика стиснул зубы, взглядом ища, как намекнуть, подсказать. И вдруг заметил он, как на него со спокойствием смотрел Сиэль и слегка улыбался. Он тоже знает решение? Это успокоило, помогло дальше молчать и уже не волноваться. Почему-то улыбка Сиэля въелась в памяти и никак не уходила из мыслей Курапики. Фердинанд как будто знал, что они справятся. И он оказался прав. Теперь Курута с подозрением глядел, прожигая взглядом, в спину черноволосого парня. Было в нем что-то таинственное.       На 3 испытании всё прошло гораздо быстрее, чем должно было быть. Фердинанд сразу же раскрыл карты экзаменаторов, словно убил их одним выстрелом. Да, было быстро, но это не повлияло на решение Леорио оказать первую помощь. Пусть это и было спектаклем, но раны сына Магического Зверя были полностью вылечены. Леорио смущался, когда Сиэль восхищался его навыками.       Всё было каким-то странным. Но непонятно, чтобы именно было странным. С такими мыслями троица (Гон, Курапика, Леорио) получали номерные знаки, означавшие прибытие на экзамен. Сиэль молчал, пока они были в размышлениях. Его больше интересовало то, что следует ли вмешиваться в маленькую «битву» между Хисокой и Гоном. И подняв взгляд, он получил ответ на свои размышления. Его глаза привлекли изящная высокая фигура волшебника, его аура, неспокойно вибрировала, желая высвободиться и позволить своему носителю насладиться кровавой встречей участников. Хисока восхитил парня, он всегда будет его восхищать.