***
Этот день принадлежал только ей, юной принцессе сегодня ставшей императрицей. Её возвращение все встретили восторженными возгласами, выжившие люди Дануолла ликовали. У них появилась надежда на будущее, на то, что теперь всё изменится: больше не будет карантинных зон, пряток от полчищ крыс и драк за лишнюю порцию эликсира. После возвращения с маяка Кингспарроу, девочка вознамерилась сделать кучу громких заявлений, хорошо, что её отговорили, отложив коронацию на пару дней. Эмили, несмотря на свой возраст и радость от возвращения домой быстро поняла, что теперь каждое её слово – это не каприз маленькой девочки. Это приказы, поручения, эдикты, которые теперь надо готовить с особой тщательностью. Она больше не принцесса, она теперь императрица, и ей следовало быть очень осмотрительной и осторожной в выборе слов. Потому они начали с самого необходимого, пусть и наносного. В считанные часы по всему городу с главных улиц сорвали красные стяги с гербом дома Берроуз. На их место были водружены символы дома Колдуинов – два коронованных лебедя на аквамариновом фоне. Это немного, но для начала то, что нужно. Власть бесконечно далека от простых людей, но они любили Джессамину и верили, что её дочь не допустит продолжения бесчинств, устроенных лордом-регентом. Потому следовало начать с простого символического жеста, что вернёт людям уверенность в завтрашнем дне и надежду на жизнь. Затем Корво, совместно с казначейством и канцелярией, подготовил указ о финансировании совместного проекта Антона Соколова и Пьеро Джоплина по разработке лекарства, а потом и вакцины от крысиной чумы. Королевский лекарь был в восторге от исследования организма живого плакальщика, которого Пьеро, пусть и с некоторыми оговорками, но предоставил для совместного проекта. После два естествоиспытателя заперлись в королевской лаборатории и, кажется, вообще не выходили оттуда. Служанки только приносили-уносили полные и пустые подносы с едой. Эмили была в ужасе от свалившихся на неё обязанностей, но полгода плена, предательства и заточения, подарили ей желание учиться и выдержку, которую нигде не закалишь. Помимо этого, девочка просто поставила лорда-защитника перед фактом – он будет учить её фехтованию и точка. Пусть ей было очень больно об этом говорить, но она не хотела повторить судьбу матери. Она слишком ярко увидела, что, несмотря на народную любовь, всё равно может найтись кто-то, кто заплатит убийцам или же сам решиться убрать императрицу с дороги ради власти. Корво принял её доводы и согласился начать сразу после коронации, понимая, что вину на него свалили просто потому, что он оказался не в том месте не в то время. Приплыви он на пару дней позже и его бы просто отлучили от двора, тихо отравили или прирезали во сне. День коронации был суетливым. Ближе к вечеру, Эмили Дрексель Лёла Колдуин в строгом, но дорогом брючном костюме была среди высшего общества на приёме в её честь, среди насквозь фальшивых аристократов. Взглядом Корво смог выцепить двух сестёр Бойл, что стояли возле обширного стола с закусками и флиртовали с молодыми банкирами семейства Вайтридж, прибывших с Морли. Сегодня в поредевшей аристократии было много лиц, которых он не узнавал и потому нервничал. Он боялся, что маленькую девочку попытаются убить или же играла выращенная за прошедшие месяцы паранойя и предательство тех, кто вытащил его из Колдриджа лишь для выполнения грязной работы. Джефф Карнау, начальник стражи, был неподалёку и тоже не сводил глаз с толпы. Ему было приятно, что его племянница Каллиста осталась при Эмили. Да, она не могла заменить императрице полноценного учителя риторики, этики, космологии, политологии. Но Каллиста была нужна ей, просто нужна как та, кому юная императрица могла всецело доверять. В водовороте незнакомых лиц, Корво Аттано едва не упустил её. Он слишком хорошо помнил этот облик: бархатный бордовый жакет, белоснежная блуза и неестественная зелень глаз. Правда, теперь её золотистые волосы были аккуратно уложены в сложную причёску, а не просто скреплены длинной заколкой. Она подошла к Эмили и та едва удержалась, чтобы не броситься ей на шею. Больше так делать нельзя даже с Корво, по крайней мере, на официальном приёме. – Добрый вечер, ваше величество, – девушка учтиво склонила голову перед Эмили, бегло бросив взгляд на лорда-защитника. Он не станет её вышвыривать при всём честном народе, это просто неприлично, пока та не сделает хоть какого-нибудь подозрительного движения. Выбросить за порог нажравшегося до состояния свиньи Кастиса – одно. Проделать то же самое с женщиной безо всяких на то оснований – другое. Хотя он был зол и едва держал себя в руках, но выставить себя в таком свете не желал. Не хватало ещё, чтобы потом Эмили постоянно слышала о его неуравновешенности по углам Башни. – Добрый вечер и вам, госпожа, – Эмили чуть помедлила, едва не выпалив «привет». – Инесса Барнс, – представилась девушка. – Простите, что отвлекаю вас в такой день, но не стоит волноваться, я отниму всего пару минут. – Слушаю. – Я бы хотела пожелать вам долгих лет справедливого и мудрого правления, а так же сказать, что вынуждена покинуть Дануолл. Эмили не удержала эмоций, удивлённо подняла брови и едва не воскликнула: «Почему?» Она ведь так хотела, чтобы русалка осталась с ней. – Понимаю, – грустно сказала юная императрица. – Не печальтесь, ваше величество, – улыбнулась ей Инесса. – Я разделяю ваши чувства, но обстоятельства сложились так, что оставаться в городе дальше я не могу, но и не проститься было выше моих сил. У вас уже есть мой подарок, пусть он станет вам талисманом. – Благодарю за всё, Корво… – Я провожу мисс Барнс, к тому же нам есть о чём поговорить. Лорд-защитник едва удержался, чтобы не схватить девушку под локоть и не потащить её бегом из зала. Сейчас ему было плевать на то, как выглядела эта процессия и на то, что рядом с императрицей временно встал Джефф. Он доверял начальнику стражи, в конце концов, он был единственным из властной структуры, переживший чистки Хайрема Берроуза и не замаравший себя предательством. – Что это значит? – он больно дёрнул её за руку, стоило им выйти в коридор и завернуть за угол. – Мне больно, – прошипела девушка и попыталась вырваться, но Корво держал крепко. – Теперь ты там вместо него заправляешь? – обозлился он. – К чему весь этот спектакль? Ни один из Китобоев не встанет рядом с ней, и я никогда… – Может, вы выслушаете, лорд Аттано, прежде, чем будете бросаться обвинениями? – громко отчеканила она всё-таки высвободив руку из его захвата. – Мы оба уплываем, корабль отправляется через два часа. Я не могла не проститься с ней, а он – с ней. Она кивнула в сторону окна, и Корво поспешил посмотреть во внутренний двор. В беседке, где всё случилось больше полугода назад, стоял человек, голова его была опущена, и он глядел на кенотафу в честь умершей Джессамины. Лорд-защитник не знал, как отреагировать, позвать ли охрану, через которую убийца проскочил так же играючи, как и в тот раз? Или же броситься вниз и довершить начатое, коря себя за проявленную слабость? Девушка вышла во двор. Стараясь не бежать и не вызывать подозрений у стоящих в охранении стражей, Инесса отправилась к печально известной беседке. Её удачно скрывал густой кустарник, со двора находящихся там людей, да ещё и в темноте разглядеть почти невозможно, но не из окон Башни. Место, где любила проводить неофициальные встречи Джессамина, теперь стало её храмом, туда заходили только чтобы почтить её память, дольше задерживаться никому не хотелось. Если стражники и удивились тому, куда пошла Инесса в такой радостный день, то не подали виду, сегодня им нельзя покидать пост, да и ничего плохого в её поступке не было. Корво наблюдал, как девушка подошла к убийце со спины, доверительно положила руку ему на плечо, а после они оба исчезли и оставили что-то на кенотафе. Корво не хотелось, чтобы Дауд хоть чем-то осквернил её память, если девушка ему не соврала. Беседка была всё так же красива, как и полгода назад, на белом тивианском мраморе не осталось ни единого следа крови. Лишь каменная плита напоминала о случившейся здесь трагедии, и на ней лежал красивый и невиданный доселе цветок. Его лепестки сияли лунным светом в ночи, а поперёк надписи – широкий клинок убийцы, когда-то пронзивший ей сердце. Хотелось верить, что это – не показушный жест, а искреннее раскаяние. Что ж, они хотя бы попрощались по-человечески. Корво не стал убирать ни цветок, ни меч, пусть останутся здесь пока, а ему следовало вернуться в зал, наверняка, Эмили его уже ищет.Часть 19
29 июня 2020 г. в 10:12
Судьба – завистливая и переменчивая сука. Дауд давно это приметил и потому не ждал от неё ничего хорошего, но от воплощения своего плана не отказался. Об этом он рассказал только Томасу, на чьи плечи теперь ляжет забота о Китобоях. Молодой парень выслушал его стойко и просил ни о чём не беспокоиться, но главарь банды видел – ему страшно. Страшно не оправдать ожиданий, не справиться, не суметь удержать авторитет, не развалить всё к чертям. Такой исход вполне мог быть, поскольку Китобоев все эти годы держала сила авторитета их бессменного лидера, а перемены всегда происходят болезненно. Ещё неизвестно, как отреагируют они, оставшись без подпитки магией, ведь все их тренировки были завязаны на ней. В этом была их сила и их слабость, атака смотрителей на логово ярко это показала.
Последующие два дня он потратил на поиски маршрута, по которому можно спокойно уплыть на Серконосс, искал корабль и капитана, что решится пройти через карантинные кордоны за щедрое вознаграждение. Инну он навещал, всё равно все уже были в курсе, потому скрывать их связь было бессмысленно, а отрицать очевидное – глупо. Но девушка в сознание не приходила, её, поеденную отравой и истерзанную шипами, они привезли на лодке Лиззи, где она едва не испустила дух. Раны были по всему телу, и как только не умерла от потери крови.
Ночью внезапно загудели громкоговорители, похоронным звоном зазвучали слова лорда-регента:
«Я всё объясню, и вы увидите: моей вины здесь нет. Мой «План искоренения нищеты» должен был избавить нас от сброда, который проводит жизнь в грязи и пьянстве. У них нет ни крова, ни занятий: кроме одного – клянчить монетки, которые нам достаются таким трудом. План был простой – завезти с крысами из Пандуссии болезнь, чтобы избавиться от бедноты.
Всё шло превосходно. Поначалу. Но эти крысы – они как-будто решили погубить меня. Сбегали от крысоловов и плодились со страшной скоростью. Вскоре стало неважно: богат ты или беден: болезнь не щадила никого. Потом люди начали задавать вопросы. Императрица поручила мне выяснить, не завезла ли крыс чужеземная держава. Я знал, что правда рано или поздно выйдет наружу. Оставался только один выход: избавиться от неё и взять власть самому. Она должна была умереть, понимаете? Должна была!
Убийство императрицы – дело нелёгкое, зато я получил всю полноту власти для борьбы с чумой. Карантин! Высылка больных! Но всегда найдётся какая-нибудь безмозглая баба, которая ищет своё никчёмное дитя, или жалкий работяга, потерявший жену. И всё, конец карантину! Но вы понимаете, каким был мой план? Он бы сработал! Если бы каждый просто выполнял свой приказ!»
– Эх, лорд-регент, никогда не храните компромат на себя, – спокойно сказал Дауд, возвращаясь в свой кабинет после очередного похода к пирсам. – Это слишком плохо заканчивается.
Китобои были в растерянности. Они всё так же стояли на постах, смотрели по сторонам, внимательно следили за районом, но чувствовалась их общая беда. Виновны. Они все виновны в том, что произошло с городом за последние полгода.
Оказавшись в своём кабинете, Дауд подошёл к доске. Императрица всё так же смотрела на него с бесчувственного плаката покровительственно, заботливо и понимающе. Окинув взглядом зачёркнутые и пока ещё чистые портреты он вдруг осознал одну вещь. За все эти годы, за всё то время, пока тени Дануолла невидимками смотрели на город, растворялись среди улиц и толпы… За все эти годы они ни разу не убивали женщин. Похищали – да, усыпляли – да, доставляли заказчикам и не интересовались их дальнейшей судьбой – да. Но никогда не убивали. Главным образом потому, что ни у одной женщины, кроме Джессамины Колдуин не было реальной власти в Империи. Потому заказывать их было незачем, а чванливые аристократы всё ещё держались за старый принцип – убить женщину может только последнее животное. Портрет маленькой Эмили висел рядом, убийца снял его с доски и бросил в ящик стола, больше юной принцессе ничего не угрожало. Достав из внутреннего кармана новую пачку сигарет, он разорвал упаковку и вытащил оттуда одну, запалил и с наслаждением выдохнул дым, выпустив облачко сизого дыма.
Инна подошла сзади, услышать её не составило труда. Сегодня в торговой палате было тихо, мертвенно тихо. После проигранного признания лорда-регента, всем хотелось немного успокоиться, уложить всё в голове и побыть наедине с собой. Да, они всего лишь наёмники, которым заплатили за работу, но каждый из них прочувствовал последствия этого шага. У всех убийц были свои пристрастия и любимые люди: друзья, подруги, любовницы и любовники. Чума у каждого из них кого-то отняла.
Девушка нерешительно, но всё-таки обняла Дауда со спины, прижалась щекой между лопатками.
– Когда-то ты шарахнулась отсюда от одного моего вида и брошенной фразы, – усмехнулся он, вспоминая, как та взглянула на него испуганным котёнком.
– А ты смотрел на меня, как на капризного маленького ребёнка, с которым вынужден возиться, – ответила она ему. – Значит, теперь всё будет хорошо?
– Не знаю, меня не покидает ощущение, что черноглазый ублюдок уготовил для меня нечто другое.
Дауд думал, что Далила – его последствие, его расплата за содеянное. Но нет, сейчас, рассматривая всё произошедшее за последний месяц, он воспринимал это не как расплату, а как шанс. Шанс пересмотреть свою жизнь, сделать выводы, наконец. Понять, что сбежать от ответственности не получится. И рано или поздно его мантра: «Я – наёмный убийца и лишь выполняю заказ», даст трещину. Да, он стал всего лишь клинком в чужих руках, но он пошёл на это добровольно, получил за это деньги, хотя мог отказаться. В тот день он убил не императрицу, он убил порядок, он сломал жизни тысяч людей и в первую очередь – маленькой принцессы и лорда-защитника, расколол Империю, пихнул Дануолл в объятия болезни. И для осознания этого, пришлось схлестнуться с ведьмой, подбившей на предательство его лучшую ученицу, умело сыграв на её амбициях, безответной любви и ревности. Вот что рухнуло на него в тот день, когда он вернулся из Башни и никак не мог заставить себя обвести этот портрет в красный круг и перечеркнуть крестом.
– Ты спас её, а это – немало, – ответила девушка.
– Да, и никто никогда об этом не узнает. Может, это даже к лучшему. Остаётся надеяться, что рядом с ней после коронации встанут люди, которым она сможет доверять. Я сделал всё, что мог, – он стряхнул пепел с полуистлевшей сигареты, сделал вторую затяжку и продолжил: – Будь готова через три дня.
– Хоть завтра.
Вот только следующий день с самого утра не покидало чувство надвигающейся беды. Оно было сродни той, когда Дауд пришёл сюда после убийства Джессамины и встречи с Чужим, указавшим на Далилу. Ощущение грядущего нарастало, оно искрами скользило в воздухе, не давая сосредоточиться, и к полудню в комнате материализовался Томас. Он выглядел запыхавшимся и взволнованны, не обратив внимания на сидящую в кабинете Инну, он быстро взял себя в руки и доложил:
– Сэр, на территорию квартала заплыла лодка. Мы поначалу подумали, что это – очередной умерший горожанин, но решили проверить. Это Корво Аттано, при нём нашли маску, первоклассное снаряжение, а ещё у него на руке такая же метка, что и у вас.
– Почему приняли за мёртвого?
– Не шевелился, почти не дышал, но, когда забрались на борт, открыл глаза. Его отравили тивианским ядом.
– Жить будет?
– Да, видимо, отравители не рассчитали дозу. А вот если…
– Снаряжение снять, – Дауд встал из-за стола, – а лодку привести к жироварне Гривза.
– Сэр, он ведь опасен. Уверен, все эти исчезновения и прочие неприятности с друзьями лорда-регента – его рук дело. И потом, метка…
Убийца вышел из-за стола, подбирающимся к жертве хищником подошёл к застывшему Томасу и навис над ним. Парень едва заметно задрожал под тяжёлым взглядом главаря, но голову не опустил.
– Если хоть кто-то тронет его, то я сначала руки отрублю, а потом медленно вскрою от горла до паха. Ясно?
– Да, сэр.
– Выполнять!
Китобой растворился в пространстве, а Дауд быстро направился на второй этаж палаты. Девушка побежала за ним, стараясь не начать спрашивать сразу же и не сорваться на истерику. Что ж, это уже несказанно радовало.
Убийца порылся в одном из своих подсумков и выудил оттуда ключ. На втором этаже были укреплённые двустворчатые двери, ведущие в канализационные стоки. Этим ходом редко пользовались, предпочитая перемещаться по крышам. Убийца закрыл створки и запер на ключ, осмотрелся снаружи. Вода перестала подниматься, находясь на уровне первого этажа здания, Корво вряд ли полезет крышами – там всюду посты Китобоев, его там заметят. Значит, он будет проходить сквозь здания и подвалы.
– Ты хочешь, чтобы он к тебе пришёл, – догадалась девушка.
– Нам надо решить всё раз и навсегда. Чужой, эта сволочь, знал, что рано или поздно лорд-защитник тут появится. Впрочем, это не означает, что я просто так сдамся на его милость.
Он спрятал ключ от двери в подсумок, а потом сказал:
– Оставайся у себя, он может попытаться убить тебя.
– С чего ему меня убивать?
– Он знает тебя в лицо, может взбеситься и решить, что я всё это время руководил его действиями из-за кулис. Помимо этого… – он запнулся, но всё же сказал: – Я убил его любимую женщину у него на глазах. Не исключено, что в порыве ярости он попытается это проделать и с тобой.
– Сомневаюсь, – покачала головой Инна. – Сколько времени он на свободе? Он мог вырезать полгорода, я боюсь представить, что с ним творили в Колдридже, лишь бы он подписал признание в убийстве Джессамины. Но он даже своих обидчиков не прирезал.
– Это не меняет того, что он опасен. А человек под гнётом чувств может сделать любое безумство. Тебе ли это не знать?
Девушка опустила глаза, вспоминая свой поход к Бойлам, вспыхнувшую ярость в доме Софии, когда она узнала, что Анну предала собственная мать. Корво, каким бы хладнокровным не был, оставался человеком, которого снова предали. Почему-то не возникало никаких сомнений в личностях отравителей.
– Но почему? Зачем они пытались его отравить? – не понимала девушка. – Ведь он сделал за них всю работу.
– Именно поэтому, – горько усмехнулся Дауд. – Личность Призрака-в-Маске остаётся тайной, ровно, как и само его существование. Мало того, с Корво так до сих пор и не сняты обвинения. Ведь это может сделать только Эмили Колдуин или же приставленный к ней до её совершеннолетия лорд-регент. Хайрем Берроуз умело играл на похищении принцессы, но высшую аристократию не так просто заткнуть, рано или поздно, ему пришлось бы предъявить Эмили.
– Казнить предателя, выставить себя героем, – поняла она его мысль. – И манипулировать маленькой девочкой до её совершеннолетия, а потом, если бы он, конечно, дожил до этого момента, жениться, и на совершенно законных основаниях сесть на императорский трон.
– Среди лоялистов был кое-кто из тех кругов, чтобы добывать информацию.
– Тревор Пендлтон, – подтвердила она.
– Вот видишь, значит, они оказались ровно в той же ситуации, что и этот старый ощипанный коршун. И между полным контролем над девочкой и узурпированием власти стоит лишь один человек – Корво Аттано, её телохранитель и отец.
– Сэр, Корво доставлен к жироварне, – снова материализовался Томас.
– Поднимайте его, скоро буду.
Томас исчез, растворяясь осколками теней.
– А ты – в своё убежище и носа не высовывать!
И прежде, чем она успела возразить, сам растаял в пространстве.
Чахлая лодка, обитая железными полосами, медленно плыла по замусоренным водам, между покосившихся домов Затопленного Квартала. Корво лежал внутри и не шевелился, с вершины жироварни невозможно было понять, жив он или мёртв. Он вообще не подавал признаков жизни, пока вниз не спустили лифт. Последствия отравления тивианским ядом могут ударить через много лет, а могут не ударить вовсе. Зависит от организма.
Когда его люди столкнули в железное нутро лифта Корво, он уже более-менее пришёл в себя, подошёл к поручню и едва не вывалился наружу, осматриваясь, куда его занесла нелёгкая. Тёмные волосы небрежно упали на лицо, пока кабина со скрипом поднималась вверх. Дауд же к тому моменту успел осмотреть его вещи: складной клинок из легкой и прочной стали с зубцами на эфесе. Ручной арбалет был не такой компактный, как у Китобоев, но всё же лёгкий и практичный, носить его в сложенном виде под длинными полами офицерского камзола можно совершенно спокойно. Пистолет со стволом из облегчённого металла, а не из стандартного, как обычные. А в остальном: комплекты стальных и взрывных болтов, даже со снотворным были.
Лифт дернулся в верхней точке и медленно пополз вбок, Корво бросил взгляд на Китобоев, но агрессии не проявлял, да и чревато это было. Яд всё ещё не вывелся, сейчас он был слабее котёнка, и убийца очень надеялся, что ему достанет ума не пытаться броситься на него.
Стоило кабине приблизиться, как взгляд карих глаз лорда-защитника застыл на лице Дауда, безошибочно узнавая. Ну да, такое не забудешь никогда. Кабина шла дальше внутрь заброшенной жироварни, и Дауд последовал за ней.
– Я знаю довольно много, телохранитель. Мне знаком знак на твоей руке. Подарок от друга, который говорит с тобой из темноты, – кабина остановилась, дернувшись, и Корво пришлось схватиться за поручень, чтобы не свалиться с ног. – Говорит, когда ты входишь в его святилища или забываешься сном.
Он открыл ящик, взял в руки его клинок и разложил, благо это было просто сделать – надавить на едва заметные выступы и лезвие, выскочив, собиралось воедино. Лорд-защитник молчал и просто наблюдал за действиями убийцы.
– И я знаю, каково это, – пронзить клинком собственную императрицу. Но я не знаю тебя, кто ты и за что дерёшься, – он лгал осознанно, пытаясь показать как можно больше безразличия. Что бы потом не предпринял Корво, он должен принять решение сам, без каких-либо смягчающих обстоятельств. – Ты – загадка, и этого я допустить не могу.
Он сложил его клинок, положил в кейс и выбросил вниз, на дно жироварни. На резкие звуки вскинулись сидящие внутри плакальщики, внимательно осмотрели упавшие вещи, но нашли их несъедобными и снова разбрелись по углам, завывая на одной ноте.
Лорд-защитник проводил полёт вещей долгим взглядом, а потом по знаку Дауда, беспомощно обвис на перекладине кабины от удара в затылок.
– Что делать с ним? – спросил Китобой, оглушивший Корво.
– Бросьте в яму, посмотрим, выберется ли он.
– Сэр, позвольте спросить? – подал голос стоящий рядом Томас. – Он опасен, он – такой же меченый, как и вы. Не лучше ли его…
– Ты не слышал приказа? – прорычал Дауд. – В яму его и если узнаю, что кто-то из вас проявил инициативу, то он пожалеет, что родился на свет.
Не считая нужным хоть что-то объяснять, Дауд растворился ворохом теней. Если Корво захочет мести, то пусть сначала доберётся до него. Облегчать жизнь противнику он не собирался, а заодно, ему хотелось проверить навыки Китобоев. Дурить головы и развлекаться, исчезая из поля зрения стражников – одно. Справиться с лучшим фехтовальщиком Дануолла и Призраком-в-Маске – другое.
Он дождётся его. Корво слишком хочет жить, его дочь в руках очередных ублюдков, что решили воспользоваться переделом власти, превратить её в марионетку. Так же, как когда-то хотела жить Инна, желая узнать о судьбе сестры, она готова была пойти на всё, принять даже смерть, лишь бы получить ответы на свои вопросы. И сейчас Корво не мог позволить себе умереть, не мог оставить дочь один на один с толпой алчущих власти выродков.
Кабинет встретил угнетённой атмосферой, Инна нашлась наверху, возле небольшого рабочего стола. Она сейчас очень напоминала ту маленькую девочку, которая некогда впервые переступила порог этого места.
– Ты должна быть дома, – твёрдо заявил он.
– Я не уйду отсюда, только если ты меня не свяжешь, усыпишь или убьёшь.
– Не знал, что у тебя есть и такие фантазии, впрочем, с последним я не согласен. Живая ты меня привлекаешь гораздо больше, – усмехнулся он.
– Неужели тебе совсем нестрашно?
– Не испытывает страха только идиот.
– Тогда почему? Почему ты просто не отправил его вглубь района?
– Вспомни, как ты хотела попасть в дом Софии, даже сомневаясь, что это именно твоя мачеха? – он испытующе посмотрел на неё. – Или когда ты заплатила Корво, чтобы пройти на приём к Бойлам, дабы узнать правду?
Девушка опустила глаза, ей совершенно не хотелось вспоминать эти глупые поступки, едва не превратившие её в монстра окончательно.
– Невысказанные эмоции и чувства давят на него так же, как давят на меня. Я бы мог сбежать или дать своим людям увести лодку подальше отсюда, ближе к заставе стражи, но раз судьба привела его сюда, значит, всё должно решиться здесь.
– Почему?
– Потому что он не найдёт покоя не поставив в этом точку, не дав эмоциям выплеснуться и принять осознанное, своё решение, пока он ещё не скован обязательствами. Как и я не смогу дальше жить спокойно, не получив ответ.
– Я никуда не уйду, – твёрдо заявила она.
– Хорошо, тогда не мешай. Есть вещи, которые мужчины должны решить между собой без участия посторонних лиц.
Она не стала спорить, это дело было исключительно между ними, и они должны решить его здесь и сейчас. Хотя неизвестно доберётся ли сюда Корво после пробуждения, не даст ли яд осложнений и будет ли лорд-защитник в состоянии драться с Даудом. Впрочем, к каждой жертве он подбирался через толпу стражников, полчища крыс, вонь сточных канав и кромешную тьму ночи или подземелий. Сладить с владеющими приёмами чёрной магии Китобоями будет сложнее, но он что-нибудь придумает.
Ожидание выматывало, убийца выкурил несколько сигарет, но сердце не желало успокаиваться, оно стучало, бившись запертой в клетке птицей. И никогда в жизни он не испытывал этого странного чувства неотвратимости, неизбежности финала.
Сидящая наверху девчонка не издавала ни звука, скорее всего, прислушиваясь к окружающему пространству, и Дауд усмехнулся. Он ведь не врал ни единым словом, новая жизнь была не за горами, ему искренне хотелось покинуть этот провонявший гнилью и болезнью город, оставить всё позади, перевернуть эту страницу, за которую так отчаянно цеплялся последние пару лет.
Только лишь спустя пару часов и опустошённую наполовину пачку сигарет, в кабинет ворвался запыхавшийся Китобой.
– Мастер! Корво, – начал торопливо говорить он. – Он сбежал, обошёл все наши посты, вырубил людей и жироварня Гривза снова работает. Какие будут приказы?
– Что ж, значит, он знает вашу работу намного лучше вас, – пожал плечами Дауд, едва заметно вздрогнув и кинув взгляд на висящий возле кресла ключ от прохода к канализационному стоку. – Он придёт сюда, у него нет выбора, а с провинившимися делай, что сочтёшь нужным.
– Да, сэр, – Китобой растворился в полумраке комнаты.
Дауд встал из-за стола, потушил в керамической пепельнице очередную сигарету и бросил взгляд на плакаты, что появлялись с завидной регулярностью. Жертвы неизвестного мстителя, Призрака-в-Маске и последний среди них – уже бывший лорд-регент. Сколь величественно было изображение, столько же жалок он был и сейчас – узурпатор, поставивший Империю на край пропасти.
– Вот как распорядилась судьба, не так ли, лорд-регент? Глава королевской тайной службы. Хайрем Берроуз. Тощий, нервный человек. Вы не представляете, сколько раз я хотел снова оказаться с вами один на один, только чтобы вонзить лезвие вам в глаз. Но меня опередили… И в том теперь нет нужды, – послышался едва заметный скрип двери, скользящие по скрипучему разбухшему паркету шаги за спиной, однако Дауд продолжил: – Вас погубил тот же механизм, что и вызвал к жизни: законы, залы суда и неудержимое бешенство толпы.
Едва слышный щелчок раскладываемого лезвия, скрип половиц сверху. Он очень надеялся, что Инна сидела на месте и что это не предзнаменование самых страшных мыслей.
– Прощайте, сэр. Столько интриг вы провернули, столько заговоров, – шуршание ткани и щелчки крепёжных механизмов послышались совсем рядом. – Сколько людей я убил для вас? Но никто не сравнится с последней жертвой. С ней.
Тяжёлое дыхание почудилось за плечом, напряжение возросло, подкрадывающийся сзади хищник застыл, решая что-то для себя. Дауд говорил это для них обоих, впервые позволяя себе озвучить эти мысли, перестать держать в себе. Корво должен был их услышать, а Дауд должен был их произнести.
– Я вернул бы всё золото, если бы мог. Лишь бы никогда не выполнять этот заказ.
Согнутая пружина эмоций рванула вспышкой света, изготовившийся к броску зверь ударил. Дауд успел пригнуться и откатиться в сторону, клинок просвистел над головой, обдав порывом ветра, блеснув в неясном свете настольной лампы. Слишком очевидный удар и до ужаса бесполезный. Если хочешь убить – бей в корпус, даже если не пронзишь сердце, то рана будет серьёзной и уже не совместимой с жизнью.
Меч убийца медленно вынул из ножен, внимательно глядя на Корво. Карие глаза его пылали гневом и жаждой мести, темные волосы свисали спутанными прядями, маска лежала неподалёку. Он решил не сбивать себе дыхание, встретить врага лицом к лицу, а не прятать его за щитком, отгораживаясь этой мнимой стеной безликости. Сейчас она была ни к чему.
Рядом появились фигуры Китобоев, они обнажили клинки, брали врага под прицел, замыкали в кольцо.
– Прочь! – приказал им Дауд.
Те в нерешительности застыли сначала, сделали неуверенный шаг назад, но уходить не спешили.
– Я сказал прочь! Это наше с ним дело!
На этот раз Китобои повиновались и исчезли из кабинета, оставив противников вдвоём. Инна подползла к перилам лестницы, но старалась не издать лишнего шума, дабы не спровоцировать лорда-защитника.
– Ну, так что, Корво? Будем стоять здесь и дальше или всё-таки решим наш вопрос раз и навсегда?
Лорд-защитник перехватил клинок и стрелой кинулся на Дауда и тут же был пойман в зелёную сеть притяжения. Метка на руке убийцы засверкала золотом, а поднятый в воздух враг сжал зубы, наблюдая, как медленно приближается к своей смерти. Впрочем, так только казалось.
Дауд понимал, что Корво так просто не сдастся, и был прав, холодным светом сверкнула и его метка. В грудь ударило мощным порывом ветра, сбивая концентрацию и заставляя сделать пару шагов назад, и тут же переместиться в другую сторону, чтобы не получить лезвием поперёк груди.
Убийца снова растворился обломками тени, кинулся за спину врагу и тут же получил удар по ноге, от которого в глазах заплясали звёзды, и было удивительно, что она не подломилась. Но вместо того, чтобы полоснуть клинком, Корво бросился на Дауда, навалившись всем весом и сбивая с ног.
Окно вылетело с громким звоном старого стекла, россыпями мелких и острых звёзд падая на сцепившихся врагов. Снова зелёный свет притягивания поднял лорда-защитника в воздух, дав Дауду секунду, чтобы перекатиться и снова оказаться на ногах. И всё это время слышалась песнь, она завораживала переливами, и морским бризом холодило разум. Сдаваться на милость Дауд не собирался, но и убивать не хотел. Не для того он спасал Эмили, чтобы та перекочевала из лап одних мерзавцев в другие.
Взмах клинка, Корво пропустил удар, отклоняя корпус, хватая за запястье Дауда и разворачиваясь, дабы пронзить ему горло. Секунда и вот клинок остановился в сантиметре от шеи. Убийца шипел, поскольку острое лезвие нещадно резало пальцы руки, которой он схватил меч. Потекла кровь, а лорд-защитник рычал ощутившим победу зверем. Удар под колено лишил его равновесия, убийца снова отступил, увидел, как сверкнула метка противника, и весь мир утонул в серых красках, послышалась песнь. Он знал это чувство, застывший кисель времени, десять секунд, что могут стоить жизни нескольким людям.
Вот в полёте застыла ворона, вон готовый вылететь из кладки кирпич замер едва сорвавшись, и никаких звуков и запахов окружающего мира в этот момент не существовало, лишь метнувшийся молнией Корво, решивший, что поймал убийцу в паутину времени. Ответный удар поддых застал его врасплох, затем тычок кулаком в скулу заставил отступить и время снова пошло своим чередом.
– На меня не действует, – прокомментировал Дауд.
Да, многие уловки меченых не действуют против друг друга. Корво дёрнул щекой, но пошёл в атаку, рубя клинком, заставляя убийцу уйти в оборону, отбиваться и отступать назад. Ушибленная нога болела, становилось всё сложнее сохранять темп, надо было перейти в наступление, иначе его загонят в угол.
Он пропустил очередной удар, присев, дабы не остаться без головы и рубанул клинком снизу вверх. Послышался странный лязг скрещенных лезвий, а затем лорд-защитник провернул рукоять. Он попался в ловушку, широкий меч оказался крепко зажат между зубцами эфеса клинка Корво. Сильный рывок, удар в лицо, и вот уже спиной Дауд ощущал холод кирпичной стены, а на шее – лёд клинка лорда-защитника.
Впрочем, запыхавшийся и злой он не торопился довести свою месть до конца, хотя тот чувствовал, как из распоротой кожи медленно стекает кровь. Одно движение и можно прощаться с жизнью.
– Что? Ничего не скажешь напоследок? – прорычал тот, надавливая на оружие и заставляя запрокинуть голову, упираясь затылком стену.
– Проиграть достойному – не так уж и плохо, – как можно спокойнее сказал Дауд, стараясь говорить ровно и без запинок.
Он не стал убивать сразу – это уже хороший знак, он хотел оправдать свой поступок, свою кровавую месть тому, кто убил его женщину. Ведь он наверняка ожидал увидеть в кабинете холодного, расчетливого и беспринципного монстра, а не раскаявшегося человека. И сейчас решал насколько искренними были слова убийцы.
– Впрочем, я удивлю тебя ещё раз. Я хочу покинуть этот город навсегда, покончить с этим. После смерти Джессамины что-то сломалось внутри, хватит с меня убийств.
– И ты думаешь, я поверю? – продолжал злиться Корво. – Ты, после стольких лет убийств за деньги, вдруг решил всё закончить? Я видел твоё письмо Берроузу. Ты требовал компенсации за меня, моё присутствие не входило в ваши планы! Так с чего мне верить в твоё раскаяние?
– Хочешь правду? – горько усмехнулся он. – Я завидую тебе. Ты выбрал иную дорогу. Я смотрю на тебя и вижу себя, то чем мог бы стать, если бы пошёл иным путём, но теперь уже поздно что-то менять. Решать тебе.
– Ты не достоин жить!
– Корво, нет! – женский крик разорвал эту напряжённую тишину.
Лорд-защитник отвлёкся на секунду, которой хватило бы, чтобы уложить его на лопатки и решить этот поединок, но Дауд не стал. Он не был в восторге от появления Инны. Он же приказал!
– Ты! Значит, всё это…
– Корво, он говорит правду, – девушка не двигалась, дабы не спровоцировать его, поскольку он тут же повернулся к убийце. – Он убил её, но потом пытался исправить свою ошибку.
– Молчи! – зарычал Дауд, не собираясь это рассказывать.
– Нет, Дауд, он должен знать, что для тебя жизнь Эмили была так же важна, как и для него!
Лорд-защитник дёрнулся, будто на голову прилетел ушат холодной воды, но руки не ослабил, не собираясь убирать оружие.
– Это всё ложь.
– За ней охотился не только Берроуз, но и ведьма, хотевшая сделать Эмили своей марионеткой, править Империей от её имени. Дауд избавился от неё. Теряя людей, рискуя жизнью, он пробивался через предателей, смотрителей и ведьм из ковена, лишь бы добраться до неё, не дать ей завладеть наследницей или отправить её душу в Бездну. Ты защищал её от врагов во власти, а он там, где не было ваших глаз. Я прошу тебя, Корво! Он заслужил твой гнев, но ты – не убийца.
Корво поджал губы, сжал отворот макинтоша в руке, скрипнул зубами и отпрянул. Дауд тут же выдохнул, а потом его окутал запах морского бриза и частое обеспокоенное дыхание, напополам с плачем заполнили слух. Он обнял девушку, хоть и не одобрял её действий. Не хотелось ему, чтобы Корво об этом знал, никто не должен был узнать. Это – его история, нечего о ней распространяться.
– Не обольщайся, – послышался голос лорда-защитника. – Я не убил тебя из-за неё, радуйся.
– Как бы то ни было…
– Заткнись, твои слова меня больше не интересуют.
Вспышка света и лорд-защитник растворился среди зданий.