***
— Это копия, оригинал наверняка где-то хорошо спрятан. Холод октября пробирался под одежду, заставляя русую дрожать. Кофе давно остыл, и потому уже не помогал согреться. Вихрь мыслей отрывал от реальности, поэтому вскоре она уже лежала на коленях у парня и смотрела на звёзды. Он сказал, что это его любимая крыша: с неё легче всего стрелять по разожравшимся любителям молоденьких танцовщиц из элитного клуба напротив, и приятней всего наблюдать за ночным небом. И с небом точно не прогадал. — Надо найти этого Манько. Выбить из него всю информацию о родителях и бизнесе. — Я пробью его по своим базам, если ты так хочешь, - он перебирал пальцами ее волосы, прихлюпывая из бумажного стаканчика. — С чего это ты мне так помогаешь? Совесть проснулась? — Совесть? Что это? - рассмеялся он, — думаешь, я решил загладить вину за то, что убил твоих родителей и оттрахал тебя? — А с чего бы тебе ещё быть таким добреньким? — Наслаждайся, это первая и последняя такая ночь. Завтра ты опять будешь молить меня о пощаде и ползать на коленях.***
— Запомни мое лицо. Оно с тобой останется на всю жизнь. Как клеймо позора, - рычал парень прямо у лица девочки, доставая из-за пояса нож, — клеймо...отличная идея. Схватив за горло, он вдавил ее лицом в кровать. Мягко провёл кончиком ножа по голой спине - по ее телу пробежали мурашки. — Где бы ты хотела любоваться напоминанием о любимом папочке? Она лишь взревела, пытаясь вырваться. Попытка показалась ему чересчур вялой, - он с силой тряхнул ее и повернул к себе. — Не хочешь - я выберу сам, - облизав губы, он развёл ее ноги и пробежался глазами по всему обнаженному телу - такому потному, дрожащему и красивому. Нежная, молочная кожа, мягкие светлые волоски по всему телу и гладко выбритые ноги и киска. Он был для неё первым. Но для кого же она тогда брилась? Он знал. Все о ней знал. Видел каждую фотографию, которую она присылала состоятельным извращенцам. Каждое постыдное сообщение, написанное ею, лишь бы получить побольше денег. Она любила виртуальные игры в подчинение, любила прикидываться рабыней и жертвой, любила назвать тех, кто платит, «господином» и «хозяином». Но почему-то когда сейчас он ей подыгрывал, плакала и умоляла прекратить. Ей не нравилась его кандидатура? Или была уверена, что он не заплатит? — О, отлично, я выбрал идеальное место. Потерпи, будет безумно больно.***
Распахнув глаза посреди ночи, русая тут же вырвалась из объятий парня и свалилась с кровати на пол. С каждым годом воспоминания становились все более тусклыми и нечеткими. Она была бы счастлива забыть каждую минуту с ним. Но стоило ему вернуться, с бешеной скоростью расковыривала все заживающие раны. Заживающие раны... Задрав толстовку, она коснулась пальцами шрама на внутренней стороне бедра. Две буквы: А.П. Она прекрасно понимала, что это его инициалы. Что он раскрыл для неё первую букву своей фамилии. Для преступного мира фамилия вообще была слишком важной информацией. Если твоя фамилия известна в широких кругах, ты под угрозой. Под угрозой твоя семья, все твои близкие и даже прошлые друзья. Под угрозой твоя свобода. Поэтому добровольно раскрывали свои фамилии лишь главари, боссы мафии и «крыши» районов. Так им больше доверяли, знали, что всегда есть страховка. Если же чью-то узнавали случайно, то выходов было несколько: убить свидетеля или становиться паинькой. Саша знал ее фамилию. Окончательно перехватил все ниточки управления. Убить она его не могла. Стать паинькой? Ни за что на свете. Последний вариант - выяснить его фамилию. И это стало приоритетной целью.