***
Она не знала, куда Саша её привёз, да и было как-то все равно. Больше десяти минут он сидел неподвижно. Просто смотрел перед собой и играл желваками. Ждал. Наконец, прямо напротив, остановились три чёрных джипа, и из них выползло около десяти охранников. Ольга Юрьевна знала себе цену. А Алекс явно её недооценивал, даже несмотря на то, что испытал на собственной шкуре её возможности. Она вылезла самой последней. Хоть и пряталась за спинами телохранителей, но трусихой не была. Ей явно нравилось устраивать шоу, проявлять себя крутой и опасной. Поэтому она облокотилась о бампер центральной тачки и засунула руки в карманы роскошного пальто. Глаза были спрятаны за солнцезащитными очками, а на лице играла самодовольная улыбка. Знала ли она, что сын приехал убивать её из-за какой-то девчонки? Вряд ли. — Так, сиди здесь. Если что пойдёт не так - в бардачке ствол. Но прошу тебя, без весомой причины не высовывайся, - тихо, но уверенно произнёс Алекс и выскочил из авто. Девушка лишь приоткрыла окно, чтобы слышать их разговор. — Какого черта, а?! - тут же закричал он и, буквально за секунду оказавшись перед женщиной, упёр в её лоб пистолет, — если твои шавки дёрнутся, - я выстрелю, - прорычал он прямо ей в лицо. Она махнула рукой, и все охранники разом опустили оружие. — Сынок, что случилось? Из-за чего эти истерики? Мы же все решили, нет?***
— Черт, Саша, не этого я от тебя ожидала! - запыхавшись, произнесла Ольга и подняла с пола маленький пистолет, — Дерринджер. Как элегантно. Вот, что хранит твоя девочка в трусиках? Молодец, как настоящий джентельмен, спас её. Я горжусь. — Она достаточно настрадалась. Плясать под твою дудку я ей не дам, - прохрипел блондин, изо всех сил пытаясь вырваться. Его быстро обезвредили, поэтому сейчас он утыкался лицом в холодный мраморный пол и не видел ничего, кроме ботинок охраны и лаковых лодочек матери. — Я бы ни за что не причинила вред тому, кого ты любишь, - с наигранной обидой хмыкнула она и подошла ближе, — отпустите вы уже моего сына, у него больше нет оружия. Да и он не будет чудить теперь, правда же? - она щелкнула пальцами. Алекса отпустили, и он, поднявшись, тут же поймал взглядом Рому с приставленным к голове пистолетом. — Я не хочу убивать тех, кто тебе дорог. Прошу, сынок, не заставляй меня это делать. — Чего ты хочешь? — Хочу, чтобы мы с тобой снова стали семьей. Ты и я, плечом к плечу, через все тернии, через огонь, - она развела руками и засмеялась, — мечта любой матери. — У тебя кукуха съехала? - рявкнул он, — не будет у нас ничего общего. Ты сломала мне жизнь. Убила моего...хоть и хуевого, но друга. Ходишь тут, как блядская злодейка из дешевого шпионского фильма, угрожаешь мне и моим близким бугаями с пулеметами. Какая ты к черту мать? — Плохая, Саш. И я пытаюсь это исправить. А ты мне в душу плюешь, - Ольга отвела взгляд, словно и вправду расстроилась. — Отпусти Рому, выгони своих мальчишек. И тогда поговорим, как адекватные, взрослые люди. — Егор, останься. А остальные вышли. Рому отпустить, - сложив руки на груди, распорядилась она, — и ключи ему от машины верните! - закричала она уже вслед. — Теперь говори конкретно, чего ты хочешь. — Есть...скажем так, неприятные ребята, - она подала знак Егору (самому крупному из всех телохранителей, что он успел разглядеть), и тот протянул ему тонкую папку, — здесь все о них написано. Поможешь разобраться с ними...и я исчезну. Не притронусь ни к твоему другу, ни к подружке. Клянусь.***
— Какого хуя ты притронулась к моей девушке?! - прошипел он, — какого хуя она тебе сделала, что ты решила навредить ей? Единственному, к чему я попросил не прикасаться? — Навредить? В смысле? - она недоуменно хлопала ресницами, — Саша, я не понимаю о чем ты, клянусь. — Заканчивай этот долбанный театр, - рявкнул он, — твои шавки пришли в мой дом и надругались над моей девушкой! — Что? - она бросила взгляд на кого-то из мужчин и нахмурилась, — да, они должны были прийти к тебе домой. Просто, чтобы проверить место. Убедиться, что ты не сбежал, и сообщить, что я начеку. Приказа трогать девочку не было. Кто отдавал распоряжение? - рыкнула она. — Я, мэм. Обещаю, выясним, кто это сделал, и накажем, - выплюнул Егор. — Вот, видишь? Сашенька, поверь мне, я бы ни за что... - начала лепетать она, но её вдруг перебил громкий выстрел. Егор прохрипел что-то невнятное и с грохотом упал на землю лицом вниз, открывая вид на Крис с вытянутым в руках пистолетом. Она выронила его и разревелась. — Твою мать, Крис! - блондин тут же подлетел к ней и прижал к себе, — какого черта? — Его голос. Я запомнила этот мерзкий голос. Это он бил меня и говорил ужасные вещи, - прошептала она, пряча лицо у него на груди. Никто не шевелился и даже ничего не говорил, пока Алекс успокаивал девушку и усаживал в машину. — Прошу тебя, пять минут подожди. Всего пять минут, и мы уедем. Обещаю, - тихо твердил он ей, перехватывая её руки, которыми она так пыталась вцепиться в него. Наконец, он захлопнул дверь и, заперев машину, вернулся к женщине. — Итак, либо я расстреливаю всех здесь, либо вы мне честно говорите, кто был с этим мудаком, - кивнув в сторону тела, он оглядел всех присутствующих. После недолгих споров, трёх из них вытолкнули вперёд, как бы они не кричали и не отпирались. Не моргнув и глазом, парень трижды выстрелил и вновь повернулся к Ольге. — Я буду работать с тобой, только если ты уволишь их всех. Профессиональный агент, убийца и долбанная маньячка, а прячешься как крыса за спинами мутных типов. Не стыдно? Мужика нормального себе найди уже и успокойся. — Сына недостаточно? - нервно усмехнулась она. — Мам, мне есть, кого защищать и без тебя. И если я узнаю, что ты хоть как-то ей навредишь - убью, ясно тебе? — Так, у вас все серьезно? — Я люблю её. Любит? И вправду? Он никогда прежде не говорил этого. Лишь каждый раз ломал веру в способность его сердца чувствовать. Каждый раз разбивал её «люблю» своим безразличием. Каждый раз заставлял убеждать себя, что она - игрушка. Смех сам собой сорвался с её губ. Хриплый, даже жалкий, тихий смех. Она не понимала, почему смеётся. Сбивалась на сухой кашель и снова, снова, снова заливалась хохотом. Захотелось выбежать из этой машины, упасть ему в ноги, целовать его, обнимать. Делать что угодно, лишь бы почувствовать его любовь. Она так хотела, чтобы на её «люблю» он ответил «я тоже». Но он молчал. Всегда молчал, чем делал очень больно. Она так хотела, чтобы её любили также сильно, как любит она. Не кто-то другой, не какие-то чужие люди. Только он. Только он, и больше никто. Стало так тепло где-то внутри. Непонятная эйфория, глупая, детская радость разом перебила всю склизкую боль, что обволокла организм. Она перестала чувствовать ноги. Перестала слышать стук собственного сердца и пульсацию в голове. Все будто разом стихло. Даже её смех показался ей таким далеким, - где-то не здесь, где-то далеко, под толщей холодной воды. Она зажмурилась, мотнула головой и ударила себя по щеке. Рука едва долетела и совсем слабо коснулась кожи. Вокруг потемнело. Она, кажется, ещё видела силуэт Саши. Кажется, даже чувствовала его прикосновения. Но темнота залила глазные яблоки. Она утонула в ней. Провалилась в бесконечную, холодную пустоту...