Speechless

— Привет, малыш, — промурлыкал Йен в трубку, стараясь, чтобы его голос звучал как можно глубже. — Я уже скучаю по тебе. Микки покраснел даже от телефонного разговора. Йен уехал всего лишь час назад, возможно, меньше, и с тех пор брюнет ходил по квартире, пытаясь придумать, что сказать, когда тот позвонит. Милкович практически хотел, чтобы он этого не делал. Секс по телефону был не самым сильным его навыком. Конечно, это случалось с ним и раньше, несколько раз во взрослом возрасте, но все же у него это плохо получалось. Парень был застенчив по натуре, нервничал и стеснялся всего себя, включая голос. Он не знал, как выразить то, что хотел или в чем нуждался, он не знал, как быть сексуальным или выглядеть так, будто все под контролем. Максимум, что он мог выдавить из себя — это просьбы, выражающиеся в одном слове: «еще», «быстрее», «да», «нет». Самое простое. Кажется, такое работало с теми, с кем это было прежде, но это не было настолько хорошо, как могло бы быть по его предположению. Подобные фразы были неловкими, когда они начинали, вынужденными во время всего действа и сразу же возвращались к неловким после. С Йеном такого случиться не должно. На этот раз он не мог быть плох, иначе это был бы конец. После этого Микки не сможет встретиться с ним, и все будет испорчено, потому что ему просто не хватает сексуальной привлекательности. Он хотел сохранить тот образ, который создал Галлагер. Парень называл его сексуальным, заигрывающим прилипалой, распускающим свои ручонки, идеальным. Таким, каким он хотел быть, и он не мог позволить себе разрушить этот образ. — Привет, — Милкович тихонько выпустил задержанное дыхание. — Я тоже по тебе скучаю. Ты нормально добрался до дома? Светские беседы — самая большая ошибка, но это позволяло его сердцу немного войти в ритм от разговора о нормальных вещах. Он смог сделать глубокий вдох и замедлиться настолько, чтобы переместиться в свою комнату. — Да, спасибо, что спросил, Мик, — Галлагер счастливо вздохнул. — Для тебя уже слишком поздно? На самом деле так и было. Близилась полночь, а уже в восемь утра Милкович должен был открыть библиотеку, но ему было всего двадцать пять, и он не нуждался в восьми часах сна. Или, по крайней мере, так он сказал себе, чтобы не заканчивать разговор с Йеном. — Нет, я в порядке, — легко соврал Микки и присел на край кровати. — А как насчет тебя? Наверняка нужно рано вставать в школу. — Да, мне нужно подняться в шесть, но я ни за что не положу трубку, не выслушав тебя, — парень издал тихий стон. — Ты мне нужен сегодня вечером, Микки. По телефону Йен производил тот же эффект, что и при личной встрече. Брюнет почувствовал, как его руки покрылись мурашками, волосы на загривке встали дыбом, и единственное, чего он хотел — это широко расставить ноги и ждать, пока Йен разорвет его на куски. Невозможность получить это сделала его невероятно твердым, когда он откинулся назад. — Ты мне тоже нужен, Йен, — ответил он с тихим вздохом, который, как Микки надеялся, Йен не расслышал. — Но, просто предупреждаю… Я… ну, у меня это не очень хорошо получается. — Мы не обязаны делать это, малыш, — Галлагер постарался проглотить все свои эмоции. — Если тебе некомфортно, то и не надо. Микки крепко зажмурился, именно этого он и не хотел. Он отодвинул телефон от уха и посмотрел на имя собеседника на экране. Йен хотел этого. Он тоже этого хотел. Это было безопаснее для них, пока они не были готовы к следующему шагу. — Нет, я хочу, — Микки услышал, как рыжий выдохнул с облегчением. — Я просто хотел предупредить тебя, что это может закончиться односторонней беседой. Галлагер усмехнулся. — Мик, ты можешь не говорить, если не хочешь. Я могу сделать все сам, а потом провести больше времени, слушая, эти прекрасные стоны, исходящие от тебя. — Йен, — заскулил Микки, чувствуя, как пылает его лицо, когда он повернулся, чтобы зарыться головой в постель. — Именно так, малыш, — простонал Галлагер. — Боже, это уже звучит идеально. Микки отдернул трубку, когда из нее вырвался стон. Йен уже сводил его с ума, а они еще даже не начали. У него был такой сильный стояк, упиравшийся в штаны, и он жаждал услышать больше. — Может быть, ты просто будешь повторять мое имя снова и снова, — хитро предположил Йен. — Я хочу слышать, как ты его произносишь. — Черт, Йен, пожалуйста, — простонал Милкович, обнаружив, что это оказалось легче, чем он думал. Ему даже не нужно было раздумывать над тем, что сказать, это просто вышло само собой. — Я хочу этого. — Хорошо, я тоже этого хочу, — Галлагер понизил голос, заметив, что брюнет лучше реагирует на подобный тон. — Я хочу, чтобы ты разделся для меня, малыш. Начни со своей футболки. Микки никогда раньше не двигался настолько быстро. Он включил громкую связь и быстро стянул футболку через голову. — Снял, — библиотекарь тяжело дышал в трубку. — А теперь ты? — Теперь я, — Йен прервался, снимая одежду. — Жаль, что я не могу быть там, малыш. Пробежать руками по твоему животу… ты чувствуешь это? Кивнув, Микки придержал телефон плечом, пока его руки двигались вверх по собственному телу. — Я чувствую это. Мне нравится, как ты трогаешь меня. — Боже, вот так, малыш, ты отлично справляешься, — Йен издал тихий рык. — А теперь давай снимем твои штанишки, а? Я хочу почувствовать, какой ты твердый для меня. — Блядь, — прохрипел брюнет, опуская руки вниз и стягивая штаны. Он, не колеблясь, слегка потер себя, поддразнивая. — Я такой твердый, Йен. Прямо как тогда. — Я тоже, черт возьми, — Галлагер застонал, убедившись, что Микки услышал шорох его джинсов, когда он их скинул. — Потрогай свои бедра для меня. Медленно опусти руки вниз, а затем пройдись ногтями по коже, когда будешь подниматься. Микки перехватил трубку, сел и сделал, как было велено. Это заставило его стонать как сумасшедшего. Он царапнул ногтями по внутренней стороне бедер, чувствуя Йена вместо себя. — Хотел бы, чтобы это был ты, — он застонал, услышав, как Йен быстро дышит ему в трубку. — Мне нужно, чтобы это был ты. — Я чувствую, как ты снова целуешь мою грудь. Каждый раз, когда я закрываю глаза, я чувствую это, — простонал Галлагер. — Я представляю, как ты спускаешься ниже, используя зубы и язык. Именно эти мысли крутились у него в голове. Попробовать на вкус кожу Йена, почувствовать все эти твердые мускулы под языком. — Я чувствую, как твои руки спускаются вниз по моему телу, малыш, подбираясь так близко к тому месту, где ты мне нужен. — О, Господи! — Микки по-шлюшечьи заскулил, прижимая одну руку к паху, добавляя тем самым нужное давление. — Я почти сделал это. Мне хотелось упасть на колени и вылизать тебя до самых бедер. — Пожалуйста, Мик, — взмолился рыжий, не в силах остановиться. — Прикоснись к себе вместе со мной, — он застонал, медленно поглаживая себя. — Дай мне послушать тебя. Ему потребовалось меньше секунды, чтобы просунуть руку в трусы и сжать член. Твердый и влажный на кончике, пульсирующий от того, что его слишком долго дразнили, оставляя без внимания. Милкович представил себе руку Йена, а не свою собственную, непрерывно поглаживающую его плоть и крепко сжимающую. То, как эти длинные пальцы обвились бы вокруг него, используя его предэякулят как смазку, чтобы помочь руке скользить вверх без сопротивления. Он чувствовал, как Йен тяжело дышит ему в шею, ощущал его горячее дыхание и его губы, оставляющее засосы на бледной коже. — Боже, Йен, я хочу тебя, — стонал брюнет, подстраивая свое дыхание под дыхание Йена. — Я хочу прикоснуться к тебе и попробовать тебя на вкус, — он подавил нервную дрожь внутри и продолжил. — Хочу заставить тебя кончить. — Ты сделаешь это, Микки, — прорычал Йен в трубку. — Ты заставишь меня кончить так чертовски сильно. Микки прикусил губу и ускорил движения руки, когда Йен зарычал. — Держу пари, ты такой красивый, когда умоляешь, а? То, как ты прикусываешь губу, когда нервничаешь, вызывает у меня желание укусить ее. — Пожалуйста, Йен, — взмолился брюнет. — Пожалуйста. Я хочу кончить, — он покраснел от слов Йена, будучи не привыкшим к тому, чтобы его называли красивым. — Вот так, малыш, еще немного, — Йен задвигал рукой быстрее. — Смочи его для меня. Плюнь себе в руку и смочи его. Милкович так и сделал, отдернув руку, он плюнул на ладонь и снова принялся поглаживать себя. Он застонал, широко расставив ноги, сжимая кулак и слушая, как Йен тоже сплюнул в свою ладонь. — Пиздец, как я возбужден, Мик, — заскулил Галлагер. — Я могу чувствовать твой рот, горячий и влажный. Эти красивые розовые губы широко растянулись вокруг меня. Вот что заставляло его балансировать на краю, изо всех сил пытаясь удержаться. — Держу пари, ты такой вкусный, Йен. Такой охуенно вкусный, — он задвигался быстрее, когда голос в трубке зарычал. — Еще, я бы проглотил все это, целиком. — Черт, черт… блядь, Мик! — Галлагер почти кричал. — Ты должен проглотить все это, пожалуйста, малыш. Я вот-вот кончу в этот блядский хорошенький ротик. — Сделай это. Пожалуйста, сделай это. Мне это нужно, — Микки повернулся на бок, чувствуя, что он так близко. — Йен Галлагер!!! Микки замер прямо на грани оргазма. Рядом с Йеном раздался громкий женский голос, совсем как у родителей. Черт, Йена застукали. — Мам! Какого черта?! — воскликнул рыжий. Закрыв глаза, Микки ощутил, что его оргазм быстро угасает, как только смущение заняло свое место. Он перевернулся, пытаясь отдышаться, когда Йен снова закричал. Потом она закричала, потом он. Словесная перепалка. — Мне, блядь, восемнадцать, мам, закрой дверь! Микки захихикал от избытка адреналина. Он вытер мокрую руку о кровать и снова натянул боксеры. Боже, он чувствовал себя таким голым и уязвимым. Беззащитным. — Черт, малыш, прости меня, — Йен раздраженно фыркнул, голос его был хриплым. — Наверное, я не запер дверь. Микки сел, чувствуя, как вся эта уверенность отступает. — Ничего страшного, такое случается. — Она разозлилась, что меня не было допоздна. Микки потянулся за своей рубашкой и надел ее, пытаясь придумать, как бы поскорее закончить разговор. Вот почему он не любил секс по телефону. Теперь это было странно, как он и ожидал. Особенно сейчас, потому что он был так увлечен этим, готовый кончить и услышать, как кончит Йен, а потом последовать за ним, как будто он действительно был рядом. Теперь ему нужно было, чтобы все прекратилось. — Да, уже поздно. Мне пора идти. Нам обоим рано вставать. — Малыш, ты в порядке? Микки отрицательно покачал головой самому себе. — Да, я в порядке. Просто… ну, я, в общем, позвоню тебе завтра, — еле-еле пробормотал он в ответ, ругая себя за обиду в голосе Йена. — Да, конечно. Эм-м… значит, завтра, — Галлагер затих на секунду. — Прости, малыш. Связь оборвалась, и Милкович остался с этим неприятным ощущением в животе. Он был таким мудаком. Вся неуверенность бумерангом вернулась к нему. Теперь Йен подумал, что это его вина, и его голос звучал так печально и растерянно. — Блядь, — брюнет плюхнулся обратно на подушки и сорвал очки. — Придурок. Это все изменит, может быть, даже к худшему. Галлагер не был виноват, что его мама застала их… его. Теперь на Йена накричали за то, что он опоздал и дрочил в своей комнате. Сможет ли он исправить это завтра? Захочет ли Йен еще заговорить с ним? Скорее всего, нет. — Продолжай в том же духе, тупица, — Микки повернулся, чтобы поставить телефон на зарядку, затем выключил свет и набросил одеяло на свое все еще чувствительное тело. — Просто отпугни его своими странностями, да. Он подумает, что это заманчиво, — Микки покачал головой: охуеть, теперь он разговаривал сам с собой. Прекрасно. Ему удалось найти привлекательного парня, подцепить его, а потом отпугнуть — и все это за одну неделю. Подобное должно было стать новым рекордом даже для него.

***

В понедельник днем Микки сидел, сгорбившись над столом, и проверял просроченные библиотечные книги на компьютере. Сегодняшний день был по-настоящему отстойным, и не только из-за дня недели, но и из-за вчерашнего вечера. Йен не ответил ему утром. Милкович отправил ему сообщение, пожелав хорошего дня и извинившись за свои странности прошлой ночью, но тот не ответил. Рыжий просто прочитал сообщение и решил ничего не писать в ответ. Это было плохо. Микки удалось отпугнуть единственного хорошего парня, которого он повстречал. Одна неделя. Он завладел вниманием Галлагера на целую неделю, два невероятных свидания, а потом взял и все испортил. Теперь Йен не хотел с ним разговаривать и, вероятно, никогда больше не появится в библиотеке. Или, что еще хуже, он придет, но попросит помощи у кого-нибудь другого, а не у него. Почему он такой социально неполноценный? Неужели так трудно просто разыграть все это, как пытался сделать Йен? Галлагер не просил маму заходить к нему, к ним, и даже если бы это испортило настроение, Микки мог бы справиться с этим лучше. — Ты в порядке, Микки? — спросила миссис Уитмен, коснувшись его плеча. Брюнет со всей серьезностью кивнул, не отрывая глаз от компьютера. Он не хотел ни разговаривать, ни находиться на рабочем месте. Он вообще не хотел выходить из дома, но мир не остановился, потому что Йен больше не хотел его. Единственное, что могло бы уменьшить остроту неприятных ощущений — это марафон Гарри Поттера и пол ведерка мороженого, когда он вернется домой. Но даже тогда это не будет гарантированной опцией «исправить все». Ничто не могло это исправить. — Что еще мне нужно сделать до обеда? — спросил Милкович, отодвигаясь от компьютера. — Может, сходишь пообедать? Часы показывали, что до полудня оставалось около пяти минут — время, когда он обычно обедал. Но Микки даже не был голоден сегодня. В том числе утром. В животе у него все сжалось: чувство вины, сожаление. Даже кофе не помог. — Я не очень хорошо себя чувствую, — библиотекарь потер живот, избегая смотреть коллеге в глаза. — Не хочешь пойти домой? Это была бы плохая идея. Дом был полон воспоминаний о Галлагере, о том, что они делали вместе. Готовка, прикосновения и поцелуи. Он буквально видел Йена без футболки, или Йена позади него возле кухонной столешницы. Он слышал, как Йен читает о Ривенделле, о том, как Бильбо и гномы встретили Короля Гоблинов. Микки не хотел сейчас переступать порог этого дома или нового книжного магазина. Только не без Йена. — Я в порядке, миссис Уитмен, — он слегка улыбнулся. — Так что же нужно сделать? Женщина печально посмотрела на него, понимая, что он не в порядке, но ему нужно отвлечься. — Тележка стоит сзади за стеллажами, нужно поставить несколько книг на место. Это было именно то, что ему нужно. Подальше от нее, компьютера и публики. Ему нужно было спрятаться среди стеллажей, потеряться в окружении запаха старых книг и чернил. Пробежаться пальцами по каждому переплету и не думать о Галлагере. — Конечно, — он ненавидел ее понимающую улыбку, когда повернулся, направляясь в самую старую часть библиотеки. Тележка стояла на месте, в ней было всего около двадцати книг, и это заняло бы у него меньше получаса. Плохо. Полчаса — это слишком мало времени, чтобы побыть одному. Ему нужно было больше времени. Книга за книгой находили свой дом, заставляя его чувствовать себя немного лучше. Не сильно, не настолько, чтобы занять его мысли, но книги помогли. Они всегда помогали. Осталась лишь небольшая стопка, когда Милкович остановился, чтобы прислониться спиной к полке. — Микки? Тихий звук голоса Йена заставил его быстро обернуться и широко раскрыть глаза. Галлагер был там, стоял в стороне и выглядел невероятно, как и всегда. Но его улыбка исчезла, а голос стал мягким и тихим. Ничего похожего на то, что было раньше. — Йен, — Микки сглотнул комок, образовавшийся в горле. — Я не думал, что увижу тебя снова. Йен кивнул, отводя взгляд. — После вчерашнего я не был уверен, что ты захочешь снова меня видеть. Боль в его голосе была очень реальной, вынуждающая сердце библиотекаря сжиматься так сильно, что он не мог дышать. Милкович мог бы сказать, что сожалеет, мог бы пробормотать объяснение, которое много раз прокручивал в голове. Может, Йен ему поверит, а может, и нет. Это было бы грустно, неловко и больно. Так что он этого не сделал. Вместо этого брюнет отложил книги, которые держал в руках, и быстро подошел к Галлагеру. Зеленые глаза сузились, когда Микки схватил его сзади за шею и притянул к губам. Не прошло и мгновения поцелуя, как брюнет почувствовал, что его обнимают чужие руки, заставляя чувствовать себя желанным и в безопасности. Он не остановился на одном поцелуе, взяв больше. Убедив язык Йена переплестись с его собственным, он отцепил свои руки от шеи парня и запустил ему под футболку, заставляя его стонать в поцелуй, а затем намеренно прижался бедрами, давая Йену понять, что хочет его, хочет всего этого. — Малыш, — прохрипел в ответ на поцелуй Галлагер. Микки прервался, зарычав, и, не колеблясь, двинулся по подбородку Йена, прослеживая его остроту кончиком языка, затем поцеловал и пососал шею, ухо. И все это время он впивался ногтями в спину. — Вот так, Мик, — рыжий опустил руки вниз, схватив его за задницу. — Бери то, что хочешь. — Я хочу тебя, — пробормотал Микки, оставляя засос на шее Галлагера. — Я так сильно хочу тебя, ты мне нужен. Йен привалился спиной к полке, позволив Микки переместить его так, как он того хотел. — Да? В этот момент Микки отстранился, тяжело дыша, с таким же раскрасневшимся лицом, как у рыжего, а затем снова крепко прижался к нему. — Я сожалею о вчерашнем вечере, — начал он, немного запыхавшись. — Это не твоя вина. Галлагер обхватил ладонями его лицо. — Нет? — Микки покачал головой. — Тогда что случилось? — Я случился, — Микки поцеловал ладонь парня. — Сначала я нервничал, а ты сумел меня переубедить, заставить отпустить себя, и я, блядь, так глубоко в это вляпался, — его тело вздрогнуло, когда он вспомнил, как близки они с Йеном были к тому, чтобы кончить вместе. — Но когда она вошла, все это рассеялось. Моя уверенность… я слишком много думал, и я сделал то, что я всегда делаю. Я отталкиваю людей, Йен. Галлагер выровнялся, обхватив обеими руками тело брюнета, чтобы прижать его как можно ближе. — Все в порядке, Мик. — Нет, не в порядке. Это происходит постоянно, — Милкович почувствовал, что сомнения снова подкрадываются к нему, угрожая поглотить, если он позволит им овладеть собой. — Я никому не позволяю приближаться ко мне. Ни парням, ни друзьям, ни даже моей семье. Лицо Йена смягчилось, и Микки наклонился, чтобы быстро чмокнуть его. — Но я не хочу отталкивать тебя, Йен, — он крепче сжал рубашку парня перед ним. — Я просто не знаю, что делать. — Сделай глубокий вдох, — скомандовал Галлагер, поглаживая его подбородок. Микки глубоко вздохнул, выпустив из себя всю дрожь. — Я знаю, как трудно открыться людям, впустить их, — заверил его рыжий. — Но мы можем решить это вместе, малыш. По щеке библиотекаря скатилась слеза, и Галлагер тут же вытер ее. — Обещаешь? Я же не отпугнул тебя? — Меня не так-то легко напугать. И ты слишком потрясающий, чтобы так быстро сдаться, — усмехнулся Йен. Тепло сменило холод, охвативший его тело в тот момент, когда он закончил вчерашний телефонный разговор. Йен не испытывал к нему ненависти, он не боялся его странностей. Любой другой назвал бы его психом и бросил. Они все это делали раньше. Но только не Галлагер. — Тогда почему ты не ответил, когда я написал тебе? — спросил он спустя минуту. Йен фыркнул, немного злясь на себя. — Поздно проснулся и убежал в школу, забыв телефон дома. Микки хихикнул, до боли растягивая губы в улыбке. — Боже, ну что ж, это справедливое оправдание. — Что ты написал мне? — спросил рыжий, разглядывая его губы. Микки облизнул их, зная, что Йен наблюдает за ним. — Почти то же самое, что я только что сказал, но не так бессвязно. — Я люблю, когда ты болтаешь без умолку, — Галлагер наклонился к нему. — Я нахожу это сексуальным, как и всего тебя. Румянец вспыхнул мгновенно, это что-то, чего ему действительно не хватало во время этого короткого периода молчания. — Ты прогуливаешь школу? Йен покачал головой.  — Был на обеде, захотел тебя увидеть. Я понятия не имел, чего ожидать. — А я боялся, что никогда больше не смогу войти в тот книжный магазин и в свою квартиру, — Милкович улыбнулся, когда парень прищурился. — Я чувствовал тебя повсюду, Йен. — О, серьезно? — Галлагер улыбнулся, прижимая его к противоположной полке. — И как я чувствуюсь? — Заманчиво, — он слегка фыркнул, когда ударился спиной о полку позади. Руки Йена переместились по обе стороны от его головы, поймав в ловушку. — Я мог слышать тебя. Звук твоего рычания продолжал отдаваться эхом в моей голове. Йен зарычал, заведенный от всего происходящего, когда руки Микки сильнее впились ему в спину. — Я знаю, тебе нравится, когда я так делаю. — Чертовски нравится, — он резко выдохнул. — Куда бы я ни двинулся, я видел, как мы касаемся друг друга, целуемся. Я почти ощущал это. Это превратилось в секс по телефону, без проклятого телефона. Самое удивительное, что Милкович даже не понимал, что происходит, и к тому времени, когда он это понял, он снова был уверен в себе. В себе и в том, чего он хочет. — Может быть, в следующий раз мы сможем побыть в моей комнате, — Йен быстро прикусил нижнюю губу Микки. — Так я смогу тоже чувствовать тебя повсюду. — Да, может быть. Но только если ты запрешь дверь, — он усмехнулся, многозначительно посмотрев на рыжего. — Это было отстойно, — на этот раз покраснел уже Галлагер, нисколько не смутившись, что Микки заметил. — Значит ли это, что мы можем увидеться сегодня вечером? — Ты сегодня свободен? — Вообще-то нет, — усмехнулся Йен, заметив хмурый взгляд Микки. — У меня тренировка, но я собирался ее пропустить. Его сердце затрепетало еще сильнее. — Нет, не пропускай, Йен. Может, встретимся завтра? Было ли милым то, что Галлагер собирался пропустить тренировку, чтобы увидеть его? Это было неразумно, особенно учитывая, что Йен не мог тренироваться из-за своей ноги, но это было важным знаком внимания. — До завтра еще так долго, — простонал рыжий. — Как насчет телефонного звонка? Микки покраснел. — Просто поболтать, да? — Если только ты не хочешь чего-то другого? — спросил Йен, снова понизив голос. — Ты хочешь чего-нибудь большего? Да. Он хотел всего этого. — Я бы не сказал «нет», — робко пробормотал брюнет, глядя куда-то вниз, между их телами. — Но не думаю, что смог бы. Йен положил палец ему под подбородок, притягивая ближе губы парня. — Все, что захочешь, Мик, — он поцеловал его едва ощутимо и отстранился. — Мне пора идти. Наверное, я уже опаздываю. Микки кивнул, отодвигаясь вместе с Галлагером. — Позвонишь, когда освободишься? — Как только смогу, — кивнул рыжий. Они шагнули друг к другу навстречу, чтобы еще раз поцеловаться. Заметив, насколько этот поцелуй был слаще остальных, Микки запустил руки в рыжие волосы, углубляя его так же, как это делал Йен, пока держал ладонями его лицо. В конце концов, парни отодвинулись, тяжело дыша, но Милкович не хотел отпускать его. Он не хотел прощаться. Особенно сейчас, когда все снова было хорошо. Он не хотел, чтобы все это было сном, а проснувшись, он понял бы, что задремал, и это не было реальностью. Должно быть, это отразилось на его лице, потому что Микки снова оказался в крепких объятиях Галлагера. — Все хорошо, малыш, ладно? — произнес Йен, приглаживая его волосы. — Я позвоню тебе вечером. — Вечером, — брюнет улыбнулся, чувствуя себя более непринужденно. На этот раз Микки отпустил парня, глядя, как тот поворачивается и уходит. Он оперся спиной на полку, чувствуя, как дыхание выдает все эмоции, которые Галлагер создал в нем. Потребность, похоть, доверие, дружба, товарищество, понимание. Любовь? Может быть, «принятие» было тем самым словом. Эти вещи не существовали внутри него, пока не появился Йен. Он заставил его почувствовать все это, он заставил его жить в настоящем моменте, испытать все, что может предложить мир, если он только позволит этому случиться. Кроме того, ему не нужно было прятать эту часть себя. Йен знал, что он ботаник с самого первого дня, теперь Милкович мог принять это, а рыжему это нравилось только еще больше. — Дерьмо, — брюнет прижал руку к сердцу, боясь, что оно выскочит из груди и погонится вприпрыжку за Галлагером. — Что происходит? Было ли это чувство любовью? Библиотекарь отошел от стеллажей и достал из кармана телефон. — Тебе лучше бы ответить, — проворчал он и быстро набрал ее номер. Телефон звонил дольше обычного, а это означало, что она, вероятно, на занятиях. — Мик? — ответила Мэнди. — Ты в порядке? Звука ее голоса было достаточно, чтобы заставить его чувствовать себя немного лучше, как будто он был на стероидах. — Да, эм-м… нет? Я не знаю, поэтому и позвонил. — Я сейчас на занятиях, но, может быть, мы встретимся у тебя позже? — Да, позже — это хорошо, — Милкович глубоко вздохнул и снова сел за стойку регистрации. — Хорошо. Не хочешь дать мне хоть какой-то намек на то, что происходит? Мэнди была моложе его, но всего на четыре года. Так что, пока Йен учился в старшей школе, Мэнди посещала занятия в местном колледже, чтобы получить диплом. И у нее действительно не было времени на прослушивание полной истории прямо сейчас. — Ладно, слишком много дерьма, чтобы вдаваться в подробности, так что не спрашивай меня ни о чем, пока не поздно, — Микки подождал секунду, пытаясь заставить свой язык отлепиться от неба. — Ну, я познакомился с одним парнем. Ему восемнадцать, у нас было два свидания, и я по ходу влюбился, — выпалил он так быстро, как только мог, и затаил дыхание. — Срань Господня, Мик, — недоверчиво протянула Мэнди. — Это… ну, ладно… просто ебануться. Микки фыркнул. — Да, действительно, ебануться. А теперь возвращайся в класс и приходи ко мне, когда закончишь. — Ага, как будто теперь я смогу думать о чем-то другом. Мудак. — Эй, ты сама спросила. Теперь это твои проблемы, — Микки рассмеялся, закончив разговор, и повесил трубку, услышав, как она ругается на него. Мэнди могла бы помочь ему разобраться в этом дерьме с Йеном. О том, какие чувства реальны, а какие нет, и действительно ли все это связано с сексом, как это обычно бывает с людьми, интересующимися им. Может быть, она убедит его, что встречаться с восемнадцатилетним старшеклассником — не самая умная идея. Или, может быть, после того, как он расскажет ей о свиданиях и их связи, она предложит устроить ему мальчишник. Милкович порылся в сумке и достал их книгу. Несомненно, совместное чтение было шагом к чему-то более серьезному, а не просто к сексу. Брюнет мог бы даже простить Галлагера за то, что он сгибал страницы, чтобы отметить место, где они остановились, вместо того чтобы использовать закладку. Взгляд, которым он наградил Йена за это, вызвал у того приступ смеха, в нем была частичка легкого отвращения, а остальное было полным шоком. Никогда не нужно сгибать книжные страницы, писать в книгах или использовать идиотские маркеры, чтобы подчеркнуть какое-то дерьмо. Необходимо запомнить, где остановился, если хочешь, или ставить специальные закладки. Галлагер тогда извинился за свое нечеловеческое поведение, улыбаясь и пытаясь разгладить угол страницы, который не подлежал восстановлению. Все, что ему нужно было сделать — это продержаться остаток дня, поговорить с Мэнди до звонка Йена и решить все к завтрашнему дню. Легче сказать, чем сделать, но он был полон решимости. — Тот самый Хоббит? — спросила миссис Уитмен, кивнув на книгу. — Разве в прошлом месяце ты не читал гораздо лучшую версию этой книги? Милкович кивнул, на самом деле имея в виду улыбку, которую он бы ей подарил.  — Да, так и есть, — у него дома был комплект книг, подарок Мэнди на Рождество, но это было совсем другое. — Я перечитываю эту книгу, по крайней мере, раз в месяц. — И тебе удалось найти самую потрепанную книгу в истории и все равно прочитать ее? Обложка была настолько обшарпана, что едва можно было разобрать название. Переплета больше не было, только полоска клея удерживала страницы вместе, или большую их часть. Страницы были разорваны и заклеены скотчем, на некоторых были подписи к рисункам. А теперь еще и несколько загнутых уголков от Йена, но ему чертовски понравилось. Микки положил книгу обратно в сумку. — Даже самые старые, самые потрепанные требуют внимания, Миссис Уитмен, — он улыбнулся тому сравнению, которое, как он понимал, сделал по отношению к самому себе. — Все, что нужно, это чтобы какой-нибудь человек дал им шанс. Миссис Уитмен понимающе улыбнулась. — Ну, если ты спросишь меня, то эта книга в лучшем состоянии, чем кто-либо может себе представить. Что же касается такого человека, то у меня ощущение, что он готов рискнуть. Микки усмехнулся, его сердце бешено колотилось от чувства, которое она только что дала ему. — Ну, похоже, мне стоит подождать и посмотреть. Миссис Уитмен улыбнулась. — Не возражаешь, если я подожду с тобой? На него действительно стоит посмотреть. Смех, который вырвался наружу, был не иначе, как маниакальным. Он звучал легкомысленно и в то же время испуганно. Йен действительно был кем-то, на кого можно было смотреть, и одновременно он был тем, кто сам мог видеть. Если бы и это не придало ему уверенности, то он не знал, что могло бы. Микки похлопал по сиденью рядом с собой, и она с улыбкой села. — Он действительно такой, но больше не надо подкрадываться, договорились? Миссис Уитмен покраснела. — Договорились.